Текст книги "Интриги королевского двора"

Автор книги: Джоанна Мэйкпис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава вторая

На следующее утро Энн застала Ричарда Олларда в конюшне – он осматривал копыто своей лошади. Услышав шаги, он обернулся.

– Доброе утро, мистер Оллард, – волнуясь, произнесла Энн. – Хорошо ли вам спалось? Вы уже уезжаете?

Серые глаза Ричарда блеснули. Энн выглядела такой свежей и прелестной в простом голубом шерстяном платье под теплым плащом и в льняном чепце. Под его пристальным взглядом она смутилась, решив, что ее грубость стала причиной неожиданного отъезда гостя, и, чтобы скрыть стыд, направилась было в дальний угол конюшни, где кошка старательно вылизывала котят. Но Оллард преградил ей путь.

– А вы с нетерпением ждете, когда я уеду, мистрис Энн?

– Ну что вы, сэр! – Энн вспыхнула. – Просто я увидела вас в дорожной одежде и решила…

– Ваш отец оказал мне радушный прием. Скорее всего, я уеду завтра.

– А, вот оно что… – Ощутив неловкость, Энн помолчала. – Отец был бы рад, если бы вы задержались подольше и подробнее рассказали о своих родителях. И Неду нравятся ваши рассказы – он давно мечтает путешествовать. Да и я, признаться… – Глаза Энн стали мечтательными. – Я хотела бы сама увидеть большой мир, хотя я люблю наш дом, – торопливо добавила она.

– А вам хотелось бы жить при дворе?

– Конечно, – закивала Энн. – Но отец никогда не отпустит ко двору ни меня, ни Неда. – Она раскраснелась от волнения. – У моих родителей все же был шанс побывать при дворе. Что плохого в том, что я хочу увидеть Лондон, королеву и короля?

– И отрубленные головы на Тауэрском мосту? – подсказал Оллард таким тоном, что глаза Энн стали огромными и испуганными. – Поймите, мистрис Энн, вашему отцу неразумно и даже опасно приближаться к Вестминстеру. Да, многие приближенные прежнего короля присягнули новому и теперь живут припеваючи, но ваш отец не такой.

– Но война давно кончилась! – запротестовала Энн. – Я в глаза не видела короля Ричарда. Почему же мы с Недом должны нести чужой крест?

– Зато я знал Ричарда. И до сих пор предан ему. Когда-то мне выпала честь стать его пажом.

– И вам он нравился… несмотря на все, что о нем говорят?

– Не понимаю, что вы имеете в виду, мистрис Энн, но клеветать на короля не стал бы никто из его приближенных.

– Но говорят, он убил своих племянников, – напомнила Энн, понизив голос до шепота. – Конечно, сказать такое отцу я бы не посмела. Надеюсь, вы не станете…

– Нет, он об этом не узнает, мистрис Энн, – пообещал Оллард. – Но окажите мне ответную любезность: никогда больше не упоминайте эту наглую ложь. – В его голосе зазвенела ярость.

– Мне пора, – торопливо произнесла Энн.

– Зачем вы приходили сюда?

– Поиграть с котятами, – объяснила она, оглядываясь на угол, где лежала кошка. – Особенно с тем, которого вы спасли… – Она осеклась и вскинула подбородок: – Нет, на самом деле – чтобы узнать, когда вы уезжаете.

– Стало быть, вы все-таки хотели поторопить меня?

– Да. – Ее губы задрожали. – Из-за вас отец разволновался.

– Вы боитесь, что я втяну его в новый заговор? Клянусь, я никогда не подвергну его опасности – хотя бы ради вас.

Энн с трудом скрыла вздох облегчения. Они уже собирались вдвоем покинуть конюшню, как вдруг в нее вбежал Нед, заулыбавшийся при виде Олларда.

– Как я рад видеть вас, сэр! Не хотите ли проехаться со мной до реки?

Ричард кивнул и негромко спросил:

– А ты не знаешь, кто это так поспешно проскакал через двор?

– Не знаю. – Заметив, как изменилось лицо гостя, Нед понизил голос: – Наверное, кто-нибудь из знакомых отца… – Не договорив, он вернулся к дверям конюшни.

Судя по шуму и стуку копыт, во дворе спешивалось по меньшей мере два всадника. Ричард Оллард насторожился, выглянул во двор, отпрянул и прошипел на ухо Энн:

– Останьтесь здесь.

Ошеломленная, Энн застыла на месте. Как этот человек посмел приказывать ей? Более покладистый Нед просто вытаращил глаза и поднял брови. Спрятавшись за дверью конюшни, Оллард пристально наблюдал за вновь прибывшими. Энн не издавала ни звука. Нед терпеливо ждал. Двое мужчин отдали поводья лошадей конюхам и двинулись к двери дома. Как только они скрылись из виду, Оллард отвел Неда и Энн в глубь конюшни и плотно прикрыл дверь.

– Это гонцы короля, – с удивлением произнесла Энн.

– Да, – мрачно подтвердил Оллард, – я заметил, мистрис Энн. И попросил бы вас побыть здесь, пока мы не узнаем цель их приезда.

Нед послушно уселся на охапку сена.

– Вы опасаетесь за моего отца, сэр?

– Скорее, за самого себя, – презрительно процедила Энн. – Правда, сэр? Вы боитесь, что мы с братом проговоримся о вашем приезде.

– Вот именно, мистрис Энн, – сухо отозвался Оллард и продолжал, обращаясь к Неду: – Эти люди вряд ли возьмут под стражу твоего отца – иначе они прибыли бы сюда вместе с отрядом. Скорее, они привезли какую-то весть или решили о чем-то расспросить сэра Гая.

– Вас разыскивают люди короля? – напрямик осведомилась Энн.

– Об этом мне неизвестно. Но с тех пор, как на престол взошел Генрих, я научился быть начеку. С его посыльными я стараюсь не сталкиваться. Поэтому будьте добры, дождитесь их отъезда здесь – надеюсь, они недолго пробудут в Раштоне. Я слышал, как один из них велел конюхам растереть и напоить лошадей – через час они вновь двинутся в путь.

Энн с вызывающим видом уселась рядом с братом, а Оллард притаился возле приоткрытой двери. Нед по-прежнему выглядел озадаченным.

– Ты думаешь, мистер Оллард и отец…

– Вступили в заговор? Очень может быть, – холодно отозвалась Энн. – И глупо сделали. Почему отец не подумал о маме?

– Мама всегда поддерживает отца, – напомнил ей Нед.

– Надеюсь, ты поумнеешь, когда подрастешь, – заметила Энн.

– Кажется, они уже уезжают, – прошептал Оллард.

Во дворе переговаривались мужчины, но Энн не сумела разобрать ни слова. Однако их голоса звучали спокойно – видимо, в поместье им оказали достойный прием. Вскоре копыта простучали по булыжникам двора и цокот их стих вдали.

– Теперь мы можем выйти, мистер Оллард? – осведомилась Энн.

Ричард кивнул.

– Не злись, Энн, – упрекнул Нед сестру. – Мистер Оллард просто хотел уберечь нас. И нашего отца.

Энн понимала, что Нед прав, но ничего не ответила и торопливо прошла к двери конюшни. Едва войдя в зал, она поняла, что ее отец в ярости. Он размахивал каким-то пергаментом, выкрикивая бессвязные ругательства. Мать терпеливо слушала его, сидя у очага.

– Ничего подобного я не сделаю! – твердил сэр Гай. – Меня никто не заставит! Я не позволю Энн унижаться перед самозванцем! Он не имеет права…

Заметив, как вздрогнула при упоминании ее имени вошедшая Энн, леди Джарвис умоляюще взглянула на мужа, надеясь, что он утихомирится.

– Энн, где ты пропадаешь? – спросила леди Маргарет. – А, мистер Оллард с вами!

С трудом обуздав гнев, сэр Гай кивнул другу.

– Дикон, я опасался, что эти люди увидят тебя. Они явились из Вестминстера.

– Я видел их во дворе, сэр. Какие вести они привезли?

– Дурные. – И сэр Гай с отвращением кивнул в сторону пергамента. – Мне велено представить мою дочь Энн к Вестминстерскому двору.

– Это письмо королевы, – пояснила леди Джарвис. – В нем высказана скорее просьба, нежели приказ. Она просит привезти Энн в Вестминстер – ей обещано место компаньонки леди Филиппы Телфорд, дочери лорда Роксетера, которая вскоре прибудет из Бургундии ко двору ее величества. Зная о том, что прежде сэр Гай дружил с лордом Роксетером, королева считает, что девушки поладят между собой и будут исправно служить ей. Филиппе всего тринадцать лет.

Сэр Гай раздраженно вздохнул.

– Ну, и как прикажете к этому относиться? Ричард, ты веришь, что Роксетер, заклятый враг Тюдора, согласился отпустить свою дочь ко двору Генриха, где она наверняка станет заложницей, если герцогиня Маргарита и впредь будет претендовать на престол?

– Вы позволите мне прочесть письмо, сэр? – спросил Оллард.

Сэр Гай отдал ему пергамент, брезгливо взяв его за угол.

– Мама, неужели ты лишишь меня такого… – начала Энн.

– Тише, детка, не вмешивайся!

Поджав губы, Оллард читал письмо, запустив пальцы в свои густые волосы.

– Согласен, все это выглядит странно, – наконец произнес он, – но на вашем месте я не стал бы сомневаться в том, что письмо подлинное. Недавно мать говорила мне, что некогда леди Роксетер была близкой подругой королевы. Значит, теперь королева Елизавета вспомнила о былой дружбе и решила взять дочь подруги ко двору, чтобы найти ей достойную партию. А еще я слышал, что Роксетер болен. Супруги потеряли второго ребенка, мальчика, леди Роксетер сейчас нелегко. Если ее муж умрет, она окажется в более чем стесненных обстоятельствах – ведь после Редмура они лишились почти всех владений. Поэтому они, видимо, рассудили, что отказываться от приглашения ко двору нелепо, – многозначительно добавил Оллард. – Это подарок судьбы, как и приглашение для мистрис Энн.

Сэр Гай презрительно оттопырил губы и принялся беспокойно вышагивать по залу.

Энн нетерпеливо ждала. Она уже поняла, что доводы Олларда ничуть не убедили ее отца. Леди Джарвис беспомощно пожимала плечами. Понимая, что поступает неразумно, Энн все-таки подала голос, не замечая предостерегающего взгляда матери:

– Отец, я согласна. Нельзя упускать такой случай.

Сэр Гай мгновенно обернулся и уставился на нее, сложив руки за спиной и с трудом, сдерживая бешенство.

– Сэр, у вас нет другого выхода, – примирительно заметил Ричард Оллард. – Королева не просит, а повелевает.

– Значит, я должен смириться с тем, что моя дочь станет заложницей? – Несколько минут они с Оллардом пристально смотрели друг на друга, наконец, сэр Гай отвел глаза, безнадежно взмахнул рукой и рухнул в кресло. – Прости меня, дорогая, – виновато обратился он к Маргарет. – Я не смог сдержаться. Мне невыносимо даже думать о том, что Энн попадет в лапы дракона.

Энн сообразила, что отец имеет в виду герб короля Генриха, на котором изображен красный дракон. Ричард сочувственно закивал.

– Мистрис Энн вряд ли будет часто видеться с королем. Скорее всего, ее даже не представят Генриху. Насколько мне известно, король редко бывает в покоях жены. – Он коротко усмехнулся. – Один из соглядатаев доложил, что его королевское величество ныне привязан к своей любимой обезьянке – проказливому существу, которое обожает рвать важные бумаги.

Эти сведения ничуть не рассмешили и не смягчили сэра Гая. Он грозно смотрел на дочь, которая стояла перед ним, всем видом олицетворяя смирение и надеясь, что ее самые заветные мечты сбудутся. Наконец сэр Гай тяжело вздохнул.

– Ты прав, неразумно было бы сердить Генриха, а отказ выполнить просьбу королевы наверняка раздосадует его, – выговорил он. – Но у Энн нет ни нарядов, ни украшений, – вдруг спохватился он и перевел взгляд на жену.

– Мы сумеем одеть ее подобающим образом, – с расстановкой произнесла леди Джарвис, – хотя это будет нелегко. Но никто и не ждет, что дочь изменника сэра Гая Джарвиса прибудет ко двору одетая по последней моде. В таком случае король наверняка заподозрил бы, что у нас есть тайный источник доходов, и увеличил бы налоги. – Она с сомнением взглянула на дочь. – Но больше всего меня страшит предстоящее путешествие. Гай, тебе не следует появляться в Лондоне, который кишит недовольными, беглыми крестьянами и дезертирами. А еще всем нам известно, что злейший враг Энн – она сама. Энн говорит то, что думает, не умеет увиливать, ничего не знает о лжи и придворных интригах…

– Мама, я клянусь молчать и ни во что не вмешиваться, – перебила Энн. – Я не настолько глупа, чтобы ставить под удар родного отца!

Леди Джарвис вздохнула.

– Натуру изменить нелегко, детка, твое обещание меня не успокаивает. Да и путь до Лондона неблизок и труден.

– Своим людям я доверяю, Энн может взять с собой Мэри Скроггинс, – заявил сэр Гай – Эта женщина надежна и рассудительна – хвала Пресвятой Деве, она пошла в свою мать, а не в разгильдяя отца.

– Если это успокоит вас, леди Джарвис, я сам отвезу мистрис Энн в Лондон, – неожиданно вызвался Ричард. – Сэр Гай знает, что я еду туда по делу. Я позабочусь о том, чтобы ее приняли при дворе, а когда вернусь – расскажу вам обоим, как она устроилась.

Это неожиданное предложение раздосадовало Энн, и она уже собиралась заявить об этом, когда увидела, что лица родителей просияли.

– Если ты согласишься сопровождать ее, одной причиной для беспокойства у нас станет меньше, – отозвался сэр Гай. – Но если это причинит тебе какие-нибудь неудобства – он помедлил, – или ты подвергнешься опасности…

– Нет, что вы, сэр! – жизнерадостно перебил его Ричард. – Я сам отвезу мистрис Энн с горничной в Лондон и посмотрю, как они устроятся на новом месте. И если возникнут непредвиденные трудности, я или сам справлюсь с ними, или сообщу вам.

– Я бы не хотела… – дерзко выпалила Энн, которую вовсе не радовала перспектива путешествия в компании друга отца. Но, внезапно поняв, что в противном случае отец никуда ее не отпустит, она сбивчиво закончила: – Если при этом мистер Оллард ничем не рискует… я буду рада его обществу.

Устав возражать, сэр Гай кивнул.

– Ступай к себе, Энн, – велела леди Джарвис, – и пришли ко мне Мэри. Надеюсь, она не захочет расстаться с тобой. Да и мне бы не хотелось, чтобы тебе прислуживала другая женщина. – Маргарет поднялась. – Гонцы королевы велели тебе прибыть в Вестминстер как можно скорее, чтобы подготовиться к приезду юной леди Филиппы. Тебе предстоит немало хлопот.

Энн бросилась к отцу и поцеловала его в щеку, сэр Гай усмехнулся и мягко отстранил ее.

– Ну что ж, плутовка, ты все-таки добилась своего. В пути слушайся мистера Олларда, не доставляй ему лишнего беспокойства и смотри, не глупи.

Глаза Энн сверкнули, она поспешно потупилась, чинно присела, кивнула матери и поспешила покинуть зал.

Леди Джарвис озабоченно обернулась к мужу и, прочтя в его глазах горечь поражения, нежно пригладила его волосы.

– Гай, не забывай: королева из рода Плантагенетов. Она не допустит, чтобы с твоей дочерью или с леди Филиппой случилось что-нибудь плохое. А мы можем спокойно доверить судьбу Энн мистеру Олларду – лучшего опекуна нам не найти. Я сейчас же начну перешивать свои придворные платья – ткань хорошо сохранилась, только фасоны устарели. Мэри мне поможет, она прекрасно шьет. Какая удача, что я совсем недавно сшила Энн новый плащ!

Энн торопливо взбежала по лестнице к себе в комнату, нетерпеливо призывая горничную Мэри Скроггинс. Та вскоре появилась, рукава ее были закатаны выше локтей – очевидно, она стирала белье хозяйки. Чтобы неумелые руки не попортили тонкую ткань, Мэри вызвалась стирать белье сама.

– Что стряслось? – спросила она весьма фамильярно. Мэри появилась в Раштоне четыре года назад, а прежде жила в Уэнслидейле, где ее мать прислуживала леди Оллард. Энн даже в голову не пришло упрекнуть ее за развязность – Мэри была не только преданной служанкой, но и подругой.

– Мэри, ты ни за что не догадаешься!

– Пока вы не объясните, – отозвалась девятнадцатилетняя горничная, крепкая, темноволосая, с блестящими, орехового цвета глазами и пухлыми розовыми щеками.

– Недавно приезжали королевские гонцы, – выпалила Энн. – Мэри, мне предложили службу при дворе королевы!

Мэри ахнула и уставилась на нее, вытаращив глаза.

– И ваш отец согласился?

– Конечно, поначалу он возражал, но ему пришлось смириться. Все подданные королевы обязаны подчиняться ей, – объяснила Энн и ликующе закружилась на месте в вихре юбок. – Мама велела тебе прийти к ней. Она хочет спросить, готова ли ты сопровождать меня. Ты ведь согласна, правда? Это же настоящее приключение!

– Не знаю, что и сказать, – отозвалась рассудительная Мэри. – Моя мама говорит, что в службе при дворе нет ничего хорошего, но если я откажусь присматривать за вами, мистрис Энн, кто же за это возьмется?

– Вместе с нами поедет мистер Оллард, – фыркнула Энн и нахмурилась. – Мне вовсе не улыбается прибыть в Вестминстер в обществе этого деревенщины!

– Это мистер Ричард – деревенщина? – возмутилась Мэри. – У него, мистрис Энн, прекрасные манеры, уж можете мне поверить, как-никак мои родители всю жизнь прислуживали его семье.

– Нет, про манеры я не говорю, – поправилась Энн, – но он такой неухоженный с виду, будто бродячий пес… или волк. Он, верно, понятия не имеет, что значит красиво одеваться!

– Его отца прозвали «волком» из-за герба, – улыбнулась Мэри. – И знаете, многие до сих пор находят привлекательным даже старшего Олларда, не говоря уже о сыне. У них полным-полно поклонниц.

– Но при этом Ричард до сих пор холост, – возразила Энн. – Почему же? Может, он уже слишком стар?

– Он в самом расцвете сил, – покачала головой Мэри. – Ему всего двадцать семь лет – самое время подумать о женитьбе. Но не забывайте: когда к власти пришел Генрих, Олларды пострадали не меньше, чем ваш отец. Мистеру Олларду нужна просто хорошая женщина, которая способна оценить его выше каких-нибудь элегантных повес с тугими кошельками!

Сборы в дорогу захватили Энн: несколько дней она перебирала платья, размышляя, хватит ли их. И, в конце концов, решила, что парчовые и бархатные перешитые материнские платья ничуть не уступают нарядам богатых дам, которых она повидала в Нортгемптоне и Лестере. Правда, мода с тех пор сменилась, но, примерив платья перед дорожным венецианским зеркалом матери, Энн убедилась, что они ей к лицу. Она унаследовала светлые вьющиеся волосы Маргарет, и потому золотая парча, малиновый бархат и сапфировый атлас выгодно подчеркивали ее красоту. Одно платье со шлейфом особенно очаровало девушку. А новый темно-синий бархатный плащ, расшитый жемчугом, удачно пополнил ее гардероб.

За день до отъезда – Энн уже успела известись от нетерпения – мать пожелала остаться с ней наедине, отослав Мэри под каким-то предлогом. Слегка нахмурившись, Маргарет Джарвис пристально оглядела раскрасневшуюся дочь и задумалась, не зная, как лучше завести трудный разговор.

– Энн, – наконец произнесла она, – надеюсь, ты не возлагаешь на придворную службу слишком большие надежды. Поверь, порой тебе будет тоскливо, страшно, одиноко…

– Но ты ведь была счастлива при дворе, – возразила Энн. – Ты любила королеву Анну и назвала меня в ее честь, ты познакомилась с моим отцом и…

– Я полюбила его не с первого взгляда, – перебила мать. – Мне понадобилось немало времени, чтобы довериться ему. И я не хочу, чтобы ты поддалась лести первого же распутника, которому попадешься на глаза. Ты еще очень молода, и я беспокоюсь за тебя. Научись быть сдержанной, оставлять свое мнение при себе, беспрекословно выполнять приказы. А еще с особым вниманием отнесись к леди Филиппе, ведь она гораздо моложе тебя. В Вестминстере ей будет одиноко – она родилась в Бургундии и, насколько мне известно, никогда не бывала в Англии. Наверное, она плохо говорит по-английски, так что будь терпелива с ней.

– А если она окажется капризной и надменной? – задумалась Энн. – Она же дочь графа…

– И лорд Роксетер, и его жена – разумные люди. Возможно, их дочь еще совсем неопытна и наивна, и именно поэтому тебя выбрали ее компаньонкой. Следи за собой, Энн, избегай опрометчивых поступков.

– Обещаю, я ничем не опозорю тебя, – объявила Энн, глядя во встревоженные глаза матери.

Маргарет Джарвис задумалась о чем-то своем, Энн терпеливо ждала продолжения.

– Мы с отцом умоляем тебя беспрекословно слушаться мистера Олларда, – твердым голосом, наконец, произнесла Маргарет, и Энн поморщилась: родители уже заметили ее неприязнь к будущему опекуну.

– Я не доставлю ему никаких хлопот, – пообещала она. – Если верить Мэри, мистер Оллард – истинное сокровище.

– Твой отец весьма высокого мнения о Диконе Олларде, – напомнила Маргарет. – Постарайся привыкнуть к нему, потому что… – Она помедлила. Сердце Энн тревожно дрогнуло. Мать с беспокойством заглянула в глаза дочери. – Ты должна это знать. Мы надеемся, что, когда Ричард Оллард завершит дела в Лондоне, он попросит твоей руки. – Маргарет сжала губы, увидев ярость в глазах Энн.

– Моей руки? Ричард Оллард? – вспыхнула Энн. – Не может быть!

– Почему же? Олларды – состоятельный род, Ричард был бы для тебя хорошей партией.

– Но он слишком стар для меня!

– Вздор. Твой отец был ему ровесником, когда мы поженились. Ричард – зрелый мужчина, он сумеет поладить с такой вспыльчивой девушкой, как ты.

– Я ни за что не соглашусь выйти за него, – сквозь зубы процедила Энн. – Слышишь? Ни за что.

Растерянность Маргарет Джарвис уступила место гневу.

– Ты выполнишь волю своего отца, как полагается любой девушке. Не могу понять, почему ты так упряма. Еще недавно ты жаловалась, что на тебе, бесприданнице, никто не женится, а тебе хотелось бы поскорее выйти замуж, иметь свой дом и семью. Ричард Оллард – порядочный человек. Он никогда не опозорит тебя, он хорош собой и еще молод. Ни я, ни твой отец не слышали о нем ничего дурного.

Энн медленно и отчетливо выговорила:

– Даже если бы я любила его, я никогда, ни за что не согласилась бы выйти замуж за человека, преданность которого королю поставлена под сомнение. Я уже видела, к чему это приводит. Ты четырнадцать лет прожила, постоянно волнуясь за отца, боясь, как бы он не ввязался в заговор и не угодил в Тауэр или, хуже того, в Тайберн. Я же знаю, что многие заговорщики пытались заручиться поддержкой отца. Не сомневаюсь, что мистер Оллард направляется в Лондон по той же причине. Я не так глупа, мама, чтобы ничего не замечать! С самого детства меня окружают опасения и интриги, и мне это не нравится. Да, я хочу выйти замуж, но при этом мечтаю о мирной жизни, чтобы не приходилось поминутно оглядываться через плечо, опасаясь, что приедут посыльные Генриха, чтобы взять под стражу моего мужа!

На мгновение леди Джарвис застыла как громом пораженная. Еще недавно Энн казалась ей совсем ребенком, которого надо оберегать от бед и тревог. Маргарет была уверена, что им с Гаем удалось избавить детей от чувства страха, но, как выяснилось, она ошибалась. Наконец Маргарет пришла в себя и прерывисто вздохнула.

– У нас нет доказательств того, что Ричард замышляет заговор против короля, – потрясенно выговорила она. – И больше не смей даже упоминать об этом. Ты можешь навредить не только себе, но и его родным. Ричард едет в Лондон по делу – видимо, отец попросил его найти покупателя шерсти. Доминик Оллард разводит овец. Рядом с Ричардом тебе нечего опасаться.

– Разумеется, при мне он не совершит ничего предосудительного, – съязвила Энн, – и, тем не менее, он предан покойному королю, его никогда не помилуют, жизнь его близких будет ужасна!

В ее глазах блестели слезы, она чинно присела и попросила позволения уйти. Леди Джарвис тяжело вздохнула и снова принялась вышивать серебром дорожный плащ.

Плача, Энн мчалась через двор, когда Ричард Оллард вдруг окликнул ее, решительно велел остановиться и объяснить, что стряслось. Послушно остановившись, Энн отвернулась. Ну что она могла ему объяснить?

– Мистер Оллард, простите, не могу к вам повернуться. У меня от солнца слезятся глаза. Дело в том… я вдруг поняла, что впервые в жизни расстаюсь с домом и близкими, и мне стало… страшно.

Он ободряюще пожал ее руку, и Энн вдруг исполнилась благодарности.

– Понимаю, это глупо, – продолжала она, – мне самой хотелось уехать отсюда, но теперь… – она чуть не всхлипнула, – когда отъезд совсем близок, я вдруг поняла, что не знаю, как вести себя при дворе, что леди Филиппа может оказаться совсем не такой, как я… что я буду вдали от дома…

Он с улыбкой покачал головой.

– Ну, мистрис Энн, вы сами на себя не похожи. Я твердо знаю, что поначалу вы будете скучать по дому, все будет казаться вам чужим, но вскоре вы освоитесь при дворе. Так было и со мной, но я попал во дворец, когда был гораздо моложе. А что касается ваших манер, они безупречны. Уверен, королева останется довольна вами.

– Я так долго ждала этого случая, – призналась Энн, – а теперь почему-то извожу себя напрасным беспокойством. Спасибо вам за поддержку, мистер Оллард.

Впервые за все время их знакомства она пристально взглянула на Олларда… и словно прозрела. Оказалось, что ему присуща грубоватая мужская притягательность, черты его отличаются правильностью, и самое важное – выражение лица доброе и участливое, без тени цинизма или жестокости. Энн задумалась: согласилась бы она выйти за него замуж, не будь он сыном Доминика Олларда? Спохватившись, она решительно отогнала эту мысль. В этот момент крепкие загорелые пальцы Ричарда сжали ей руку, и по ней пробежал холодок.

А каким он был бы в супружеской постели? Внимательным, нежным, страстным? Пожалуй, он наделен всеми этими качествами, к тому же он предприимчив и смел, и наверняка во вред не только самому себе, но и будущей жене.

Энн осторожно отстранилась.

– Простите, что задержала вас, мистер Оллард.

– К чему такие формальности, мистрис Энн? – насмешливо удивился он. – Впрочем, в пути нам представится случай познакомиться поближе. – Он прикрыл глаза ладонью от яркого солнца. – Кажется, погода установилась. Значит, нам не придется тащиться по грязи. – Он улыбнулся и метнул в нее лукавый взгляд из-под густых темных ресниц. – Надеюсь, путешествие вдвоем со мной вас не пугает? Мне показалось, вы избегаете меня.

– Нет, нет! – поспешила возразить Энн. – Просто у меня… было столько хлопот! Я рада, что нам с вами по пути.