Текст книги "Интриги королевского двора"
Автор книги: Джоанна Мэйкпис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Джоанна Мэйкпис
Интриги королевского двора
Глава первая
1499 год
Энн сумела бы спасти котенка без посторонней помощи, если бы подол ее платья не зацепился за ветку яблони, на которую она забралась. Потеряв равновесие, она чуть не повисла головой вниз, в отчаянии ухватилась за другую ветку, повыше, подтянулась и замерла, крепко вцепившись в шероховатую кору дерева. Немного успокоившись, она убедилась, что позорное падение ей не угрожает. Осталось только высвободить подол, и она яростно задергала юбку, но тут же услышала предательский треск ветки под ногами. Энн осмотрелась. Котенок, чудом спасшийся от собаки, по-прежнему сидел почти на самой верхушке дерева и жалобно мяукал. Но прийти ему на помощь Энн пока не могла. Нахмурившись, она огляделась и обнаружила, что Неда и его пса нигде не видно. Очевидно, ее тринадцатилетний брат Нед все-таки ушел на рыбалку, а пес последовал за хозяином.
К счастью, дерево стояло неподалеку от садовой тропинки, ведущей к дому. Энн рассудила, что поддаваться панике нелепо – вскоре кто-нибудь пройдет мимо и поможет ей. Но сидеть на ветке было не только опасно, но и неудобно. Это сентябрьское утро выдалось ясным и солнечным, однако к полудню похолодало, и теперь Энн, сидя на высоте шести футов, вся дрожала, дыша на озябшие пальцы.
Не далее как вчера ее мать велела домашним слугам собрать все фрукты в саду, и теперь они перебирали яблоки и груши для зимнего хранения на чердаке и в амбаре. Хотя Энн была одета в теплый плащ с капюшоном, на ней были толстые чулки, а под шерстяным платьем несколько нижних юбок, пронизывающий ветер вскоре начал пробирать ее до костей. Хорошо, если в такой неподобающей позе, да еще на ветке дерева, ее застанут конюх или Нед, но не отец. В последнее время Энн все чаще навлекала на себя отцовский гнев, да и мать бранила ее, называя сорванцом. Этот случай мог оказаться последней каплей. Застань ее в саду отец – порки не избежать. Энн, которой недавно минуло шестнадцать, в последнее время стала нетерпеливой и раздражительной и часто ссорилась не только с родителями, но и с братом.
Девушка задумчиво закусила губу. Раздражительной она стала с тех пор, как Дионисию Грешэм, дочь их соседа и ее ближайшую подругу, увезли в дом графини Честерской, чтобы подыскать ей там достойного мужа. Энн считала, что поиски не затянутся: Дионисия была хороша собой, благовоспитанна и сдержанна. Скучая по подруге и завидуя ей, Энн досадовала на то, что отец не позволил и ей стать фрейлиной какой-нибудь знатной особы.
Шорох вывел ее из задумчивости и заставил опасливо взглянуть вниз. У дерева стоял незнакомый мужчина, прикрывая ладонью глаза от низкого осеннего солнца. Разглядеть его лицо Энн не удалось, она увидела только, что на нем кожаная куртка, поверх которой наброшен коричневый плащ с капюшоном, а также запыленные сапоги и заправленные в них плотные шерстяные чулки. Голову венчала лохматая шапка каштановых вихров.
– Мистрис Ева, не иначе как вы решили предложить мне яблоко искушения? – игриво осведомился незнакомец. Опустив холщовый мешок к подножию яблони, он подбоченился, разглядывая Энн. Приняв его за странствующего торговца, Энн подумала, что ей несказанно повезло: он наверняка поможет ей спуститься, а значит, останется только объяснить матери, где и как она порвала платье.
– Яблоки уже собраны все до единого, – сухо отозвалась она. – Я зацепилась подолом за ветку. Не могли бы вы помочь мне?
– Охотно. Только не двигайтесь: ветка, на которой вы сидите, того и гляди треснет. Держитесь за ствол.
За кого он ее принимает? Энн нахмурилась. Само собой, она не собиралась прыгать на сухой ветке. Лишь теперь она с робким трепетом обнаружила, что ее собеседник – крупный, хорошо сложенный мужчина. Только бы он не сломал ветку! Но незнакомец действовал умело и быстро; чтобы отцепить ткань от сучка, ему даже не понадобилось влезать на яблоню.
– А теперь, мистрис, постарайтесь осторожно спуститься вниз. Если же вам страшно, я помогу.
– Еще чего! – фыркнула Энн. – Справлюсь сама. Я всю жизнь лазаю по деревьям.
Незнакомец насмешливо приподнял бровь, а Энн вдруг поняла, что он явно не простолюдин и, судя по выговору, не из здешних краев. Наверное, подзабыл родной язык за время странствий.
Теперь, когда у Энн появилась возможность спуститься на землю, она предпочла бы остаться в одиночестве. Незнакомец отступил от яблони, но не ушел, а продолжал смотреть на Энн в упор. Девушка вздохнула: ничего не поделаешь, придется слезать у него на виду, не отошлешь же его прочь, как слугу из Раштона.
Слезть оказалось труднее, чем она предполагала: от неудобной позы у нее затекли ноги, и она чуть не упала. Незнакомец мгновенно подскочил, обхватил ее за талию и бережно поставил на землю. Задыхаясь от унижения и стыда, Энн обернулась.
– Благодарю, – сухо произнесла она. – А теперь отпустите меня.
Он послушно подчинился и наклонился за своим мешком.
– Полагаю, вы хорошо лазаете по деревьям? – неожиданно для самой себя спросила Энн, и незнакомец удивленно обернулся.
– Неплохо, мистрис. Когда-то я частенько забирался на самые макушки – впрочем, в те времена вас еще и на свете не было.
Энн пропустила мимо ушей намек на свой юный возраст и указала на верхушку яблони.
– Стало быть, вы сможете снять оттуда котенка?
Он снова прикрыл глаза ладонью, высматривая дрожащего зверька среди желтеющих листьев.
– Пожалуй, да, – в его голосе засквозила насмешка, – но, насколько мне известно, кошки спускаются на землю без посторонней помощи. Он слезет сам, если оставить его в покое.
Энн раздраженно нахмурилась.
– А зачем, по-вашему, я полезла на дерево? Котенок еще слишком мал и перепуган. Его загнала на яблоню собака.
– А, вот оно что! – Незнакомец усмехнулся, сбросил плащ и уверенно принялся карабкаться по веткам.
Энн встревожено наблюдала за ним: незнакомец был не слишком молод и не столь проворен, как Нед. Напрасно она обратилась к нему с такой просьбой. Но он лез довольно умело, и действовал осторожно, пробуя каждую ветку, прежде чем перебраться на нее. Не переставая жалобно мяукать, котенок пополз выше, явно не доверяя незнакомцу. Тот что-то ободряюще забормотал и вскоре подхватил пушистый комочек, засунул его к себе за пазуху и начал спускаться. Спрыгнув на землю с грацией, удивительной для такого крупного человека, он с поклоном протянул спасенное животное Энн.
– Цел и невредим, хотя немного испуган. Ваш котенок? Смотрите, больше не давайте собакам обижать его.
– Он из дворового выводка, – надменно объяснила Энн. – А Като просто хотел поиграть – он сам еще щенок.
Под оценивающим взглядом незнакомца она густо покраснела. Как он смеет так дерзко разглядывать ее? Энн застеснялась своих растрепанных волос, выбившихся из-под белого льняного чепчика, и смятой юбки. Нетерпеливо поправив волосы, она набросила на голову капюшон. Лицо незнакомца было широким и открытым, кожа – загорелой, как у человека, который целые дни проводит на свежем воздухе. У него был поразительно высокий лоб и чуть орлиный нос. Взгляд привлекали широко расставленные серые глаза, губы, неожиданно полные для столь мужественного лица, а также твердо очерченный подбородок с ямочкой посредине. Запоминающееся лицо, решила Энн, пытаясь определить возраст собеседника. От углов его глаз и губ тянулись ранние морщинки. Наверное, ему уже за двадцать, но явно нет тридцати.
Между тем незнакомец сразу определил, сколько лет может быть Энн. В последний раз он видел ее еще ребенком, цепляющимся за материнскую юбку, а теперь она превратилась в юную девушку. Энн была белокожей в мать; густые пряди распущенных золотых волос свисали из-под чепчика до талии, и солнце поблескивало в них. Энн унаследовала и материнский цвет лица, и прелестное овальное личико с выразительными чертами, а от отца ей достались карие глаза. Застыв в нерешительности, она прижимала к себе вырывающегося котенка, в то же время пытаясь расправить складки плаща, обрисовавшие ее стройную фигуру. Девушка обещала стать рослой и стройной, как ее отец, сэр Гай Джарвис, и мать, мистрис Маргарет. Лиф ее шерстяного платья чуть приподнимали небольшие, но упругие груди. Вскоре родители начнут подыскивать ей мужа, подумал мужчина и подавил вздох. Сэру Гаю придется нелегко.
Энн тем временем колебалась, не решаясь просто уйти.
– Вы прибыли издалека, сэр?
– С севера, – уклончиво ответил незнакомец, и на загорелом его лице сверкнули белоснежные зубы.
– Мой отец – сэр Гай Джарвис, нам принадлежит поместье Раштон-Мэнор. Вы оказали мне услугу. Если вы согласитесь зайти к нам, вас примут с радостью. Наверное, вы проголодались.
Незнакомец ответил ей поклоном, в котором не было и тени подобострастия, поблагодарил, закинул на плечо мешок и зашагал рядом с Энн по дорожке, ведущей к Раштону. Вскоре вдали показался дом с верхним деревянным этажом и нижним, сложенным из желтоватого местного камня. Котенок отчаянно царапался и, наконец, вырвался из рук Энн и метнулся в сторону конюшни. От неожиданности она вскрикнула и поднесла оцарапанную руку ко рту.
– Звереныш… – грустно пробормотала она, а ее спутник наклонился, чтобы осмотреть царапину.
– Такие царапины бывают опасными, – предупредил он. – Попросите мать смазать ее целебным снадобьем.
Энн молча кивнула. Внезапно присутствие незнакомца начало стеснять ее. Он дал ей понять, что ее попытка спасти котенка была не чем иным, как ребячеством, но при этом не упрекнул ни словом. Впрочем, Энн не собиралась признаваться, что ей стыдно. Она уже хотела указать незнакомцу на дверь кухни и удалиться, когда с крыльца донесся отцовский голос:
– Где ты пропадаешь, Энн? Мать уже устала посылать за тобой служанок… – Отец вдруг осекся и уставился на спутника дочери, а потом быстро и легко сбежал с крыльца им навстречу. – Дикон? Дикон Оллард, это ты?
– Кто же еще, сэр Гай? – со смехом откликнулся незнакомец. – Давненько, однако, я не бывал в Раштон-Мэноре!
Энн увидела, как ее отец и гость обменялись рукопожатием, а затем дружески обнялись.
– Ты здесь всегда желанный гость, Дикон. Маргарет будет рада видеть тебя. Пойдем скорее, согреешься у очага. Обед скоро принесут. А где же твоя лошадь? – Сэр Гай озадаченно нахмурился.
– Моя кобыла потеряла подкову за полторы мили от поместья, так что пришлось вести ее в ближайшую кузницу, – объяснил Дикон. – Чтобы не терять времени, я отправился дальше пешком, да заодно и размял ноги. Сегодня утром я выехал из Лестера.
Энн захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Сэр Гай Джарвис долгие годы служил с отцом Дикона, Домиником Оллардом, а она отнеслась к его сыну как к простолюдину! Между тем он наверняка сразу узнал ее! Почему же не представился, намеренно вводя ее в заблуждение? Ей-то откуда было знать, кто он такой? Он шел пешком, был одет просто, почти бедно, нес холщовый мешок. Нет, она не виновата в том, что так ошиблась. Под испытующим взглядом отца Энн покраснела.
– Вижу, вы с Энн уже познакомились. Надеюсь, она была вежлива с тобой, Дикон?
Энн затаила дыхание, со страхом ожидая ответа гостя. В его глазах заискрилась насмешка.
– Мистрис Энн оказала мне чрезвычайно радушный прием, сэр Гай, и даже предложила пообедать в поместье. – И он сбросил с плеча мешок. – Я и вправду проголодался, не говоря уже о том, что устал сидеть в седле. А еще я был бы благодарен за возможность помыться.
– Конечно, конечно! Но сначала поздоровайся с Маргарет. Как твои родители? Надеюсь, отца не слишком тревожат старые раны?
– Он до сих пор хромает, сэр, и, боюсь, будет хромать до самой смерти, но в остальном бодр и здоров, а мама, как всегда, прелестна. По мне, она настоящая чаровница из баллад. Каждый раз, возвращаясь в Уэнсли-дейл, я боюсь увидеть, что она изменилась, начала седеть, но у нее, слава богу, до сих пор нет ни единого седого волоска.
Энн знала, что ее отец и сэр Доминик Оллард служили при дворе покойного короля Ричарда и бок о бок сражались в роковой битве при Редмуре, близ городка Босуорт в Лестершире, в 1485 году. В этом бою сэр Доминик был ранен в бедро незадолго до гибели короля, и хотя рана оказалась опасной, это не помешало ему год спустя снова принять участие в сражении при Ист-Стоуке близ Ньюарка, когда лорд Ловелл предпринял попытку возвести на престол самозванца Ламберта Симнела. Битва закончилась так же плачевно, как при Редмуре; король Генрих восторжествовал. Энн слышала, что и ее отец участвовал в той битве, но ухитрился сохранить это в тайне.
Тем временем сэр Гай взял гостя под руку и повел его в дом; Энн поплелась за ними. Она беспокойно оглядывалась, высматривая Неда, но тот, должно быть, еще не вернулся с рыбалки. Мать наверняка потребует подробно рассказать о встрече с гостем, заметив, что платье у нее порвано, а плащ выпачкан зеленью. Как ей объяснить? До сих пор Ричард Оллард не выказывал ни малейшего намерения выдать Энн. Но она понимала, что не заслуживает снисхождения. По его манере держаться, по речи ей с самого начала следовало распознать в незнакомце знатную особу.
Рядом с Ричардом отец ее выглядел изможденным и слишком хрупким, хотя сэр Гай, по обыкновению, был элегантно причесан, а его лицо светилось искренней радостью. Он повел гостя к пылающему камину в зале, по пути приказав слуге подать эль и вино.
– Ступай наверх, Энн, и скажи матери, что приехал Дикон Оллард. Пусть велит приготовить для гостя комнату. А где Нед? Он тоже должен поздороваться с нашим дорогим гостем.
Объяснив, что Нед рыбачит, Энн поспешно сделала книксен и, радуясь возможности удалиться, поспешила наверх, к матери. Хорошо, что отец не приказал ей остаться в зале. Но с другой стороны, неизвестно, что расскажет ему Ричард в ее отсутствие.
Услышав шаги дочери, Маргарет Джарвис вскинула голову. Она собственноручно шила темно-синий бархатный плащ по последней французской моде.
– А, вот и ты! Я тебя искала, хотела, чтобы ты примерила плащ… Господи, детка, что с твоей одеждой? Ты же знаешь, как стеснен нынче в средствах наш отец. Тебе следовало быть аккуратнее, не пристало рвать чулки каждый день, как это делает Нед.
– Прости, мама. Мне пришлось снимать с дерева котенка, – задыхаясь от волнения, объяснила Энн.
Маргарет удивленно подняла брови: в последнее время Энн такая нервная!
– У нас гость, – торопливо продолжала Энн. – Ричард Оллард из Йоркшира.
Подобно Гаю, Маргарет мгновенно просияла, услышав эту весть.
– Ричард здесь? О, какая радость! От Доминика и Элейн давно уже не было ни слуху ни духу. – Она вскочила, отложив шитье. – Отец уже знает о госте?
– Да, они вдвоем в зале. А меня послали за тобой. Папа велел приготовить комнату для Ричарда.
– Но я не слышала цокота копыт, – вдруг припомнила Маргарет.
– Ричард пришел пешком – его кобыла потеряла подкову, и он оставил ее у деревенского кузнеца.
Маргарет поспешила к двери, а Энн глядела ей вслед, восхищаясь стройной фигурой матери в темно-бордовом бархатном платье, далеко уже, впрочем, не новом – рукава протерлись на локтях. Маргарет предпочитала носить не чепцы, а старинные остроконечные головные уборы с длинной вуалью.
От Дионисии, которая исправно писала ей, Энн знала о последних веяниях моды, однако считала, что мать в любых нарядах выглядит прелестно, ничуть не хуже, чем семнадцать лет назад, когда сэр Гай сочетался с ней браком в Вестминстере, в присутствии покойного короля Ричарда. А еще Энн догадывалась, что именно преданность прежнему королю и всей династии Плантагенетов стала причиной нынешнего упадка Раштона. Поскольку король Генрих объявил датой начала своего правления день перед сражением при Редмуре, он тем самым обвинил в измене всех, кто сражался на стороне прежнего короля. Так что сэру Гаю Джарвису пришлось добиваться помилования, и, хотя он выжил, несмотря на все гонения, и сумел сохранить поместье, все же после уплаты огромной пошлины, наложенной чиновниками, его дела заметно пошатнулись. В доме стало гораздо меньше слуг, сэру Гаю приходилось обдумывать каждый свой шаг – за ним неустанно следили соглядатаи Генриха Тюдора. Энн с досадой вздохнула, вспомнив о том, что новые наряды появляются у нее теперь все реже, а о роскоши, которой окружена Дионисия, ей нечего и мечтать.
Впрочем, Энн не стала бы бунтовать, не пресыться она жизнью в Раштоне – знакомом, милом, но до отвращения скучном. Как завороженная, Энн слушала рассказы матери о придворных интригах и авантюрах, жалея о том, что ее собственная жизнь так бедна событиями. С прибытием Ричарда Олларда у всех обитателей Раштона должно было прибавиться тревог. Олларды тоже были преданными сторонниками покойного короля, и Энн подозревала, что поэтому Ричард и явился к ним в поместье. Неужели он решил втянуть ее отца в очередной тайный заговор против короля? От этой мысли она побледнела. Недавно был взят под стражу еще один претендент на королевский престол, некий Перкин Уорбек, и сердца всех, кто по-прежнему поддерживал Плантагенетов, наполнились ужасом.
Но сколько можно жить в страхе? Энн всей душой стремилась к спокойной, мирной жизни – если не в Вестминстере, то, по крайней мере, в собственном поместье, рядом с мужем и детьми. Но она понимала, что знатные холостяки округи вряд ли пожелают запятнать свою репутацию браком с дочерью изменника – сэра Гая, а значит, найти для нее мужа отцу будет нелегко.
Приведя себя в порядок, Энн спустилась в зал и застала там Неда, который сидел рядом с гостем, жадно слушая его рассказы о путешествиях. Увидев, как восхищен брат, Энн испытала мгновенный прилив раздражения и досады. К тому же ей опять пришлось предстать перед Оллардом в старом домашнем платье, подол которого наскоро зашила ее горничная, Мэри Скроггинс.
По знаку матери девушка заняла место по правую руку от нее.
Вскоре худшие опасения Энн подтвердились: преданность Ричарда Олларда и его отца Плантагенетам и в самом деле осталась непоколебимой.
– Ты побывал в Лестерском монастыре? Ричард Оллард отпил из своего кубка и кивнул.
– Тюдор не сдержал слова и не воздвиг надгробия, но король покоится с миром, а я заказал мессу.
Энн знала, что после битвы при Редмуре с телом короля Ричарда обошлись не по-христиански – его привезли в Лестер полунагим, на его же собственном коне, переброшенным через седло. Труп сначала выставили напоказ в церкви святой Марии и лишь по прошествии долгого времени похоронили в обители монахов-францисканцев. Бывая в Лестере, отец Энн отдавал дань уважения покойному королю, но никогда не брал с собой дочь, считая, что такая демонстрация преданности былому монарху повредит ее репутации. Король Ричард III погиб четырнадцать лет назад. Втайне Энн полагала, что отцу пора бы забыть о нем и не навлекать на себя гнев нынешнего короля. Будь отец более покладистым, у нее появился бы шанс сделать достойную партию. Между тем Нед с любопытством продолжал выведывать у гостя последние вести и слухи. Но Ричард Оллард предпочитал не распространяться о собственных делах. Энн подозревала, что он побывал в Малине, при дворе заклятого врага короля Генриха – сестры покойного короля Маргариты Бургундской.
Время от времени Ричард Оллард поглядывал на Энн, и она робко опускала глаза, читая в его взгляде насмешку. Наконец сообразив, что гость не стал жаловаться отцу на более чем холодное ее обхождение с ним, она украдкой испустила вздох облегчения.
После ужина отец Энн собрался сходить на конюшню, проведать лошадь Олларда, только что приведенную из деревни. Нед и Оллард вызвались сопровождать его.
– Это ни к чему, Дикон, – улыбнулся сэр Гай. – Мы позаботимся о твоей лошади, а ты пока познакомься с моей дочерью. – Он подмигнул Энн и направился к дверям. Леди Джарвис удалилась раньше, чтобы подготовить комнату для гостя и принести туда жаровню с углями.
Оставшись наедине с Оллардом, Энн смущенно заерзала и наконец решилась произнести:
– Сэр, я признательна вам за то, что вы не упомянули про мое возмутительное поведение в саду. Отец был бы недоволен, узнай он об этом.
– Откуда вам было знать, кто я такой? – резонно возразил Оллард.
– Я должна быть любезна с каждым, – смущенно объяснила Энн. – Обычно так оно и бывает… но сегодня вы застали меня врасплох.
– Полагаю, вам неудобно было сидеть на ветке, к тому же вы перепугались.
– Верно. – Энн вдруг рассмеялась. – Я не могла даже Неда позвать на помощь. Но дело не только в этом. Понимаете, мне порой становится очень тоскливо в Раштоне, хочется уехать подальше от дома, как это сделали вы.
– Только по необходимости, мистрис Энн, уверяю вас. Я предпочел бы странствиям уют и покой родного дома в Уэнслидейле.
– Почему же вы не остались там? – выпалила Энн и тут же покраснела, стыдясь своей несдержанности и любопытства.
– В дорогу меня позвал долг. – Оллард посерьезнел. – Моему отцу мешают путешествовать старые раны. Вот я и отправился вместо него в Лондон, надеясь вернуться домой к Рождеству. Моя младшая сестра Энн ждет второго ребенка, я хочу успеть к крестинам. Она замужем за сэром Томасом Сквайром из Болтона, у нее уже есть крепкий пятилетний мальчуган Фрэнк, которого все мы любим. Будем надеяться, что на этот раз Энн разрешится от бремени дочерью.
На минуту Энн погрузилась в размышления. Энн Оллард повезло выйти замуж за любимого человека, но как она терпит йоркширскую скуку?
– А сэр Томас… разделяет ваши взгляды? – осторожно спросила она.
Ричард Оллард вновь посерьезнел.
– Да, – коротко бросил он, – как и большинство дворян Йоркшира, но он предпочитает не выражать их открыто. – «Как мой и ваш отец», – мысленно добавил он.
Когда вернувшаяся мать напомнила Энн, что пора уже ложиться спать, она подчинилась почти с радостью. Присев в поклоне, она удалилась и в дверях столкнулась с отцом. Оставшись наедине с Оллардом, сэр Гай подлил ему вина.
– Ты долго пробудешь у нас, Дикон?
– Дня два, не больше. Я спешу в Лондон. – Ричард осушил свой кубок. – Вы слышали, что в июне Уорбека после попытки к бегству снова взяли под стражу и на этот раз заточили в Тауэр, вместе с графом Уорвиком?
Сэр Гай придвинулся ближе. Он уже успел отослать Неда в постель и запретил слугам появляться в зале. Но, несмотря на все меры предосторожности, вести подобные разговоры было рискованно.
– И это тревожит тебя?
Оллард вздохнул, поднес к губам вновь наполненный кубок и задумался.
– Всем нам было бы лучше, если бы этих двоих держали под стражей порознь, – сказал он. – Но близость двух узников выгодна Генриху.
Сэр Гай резко выпрямился.
– Ты хочешь сказать, ему нужен предлог, чтобы избавиться от графа? Да, пожалуй… племянник покойного короля – законный претендент на престол, острый шип под седлом Генриха.
– Вот именно. – Ричард беспокойно задвигал ногами. – Я решил узнать, как обстоит дело, ничего более. А если понадобится – освободить графа… – Он поежился. – Но будем надеяться, до этого не дойдет.
– Тебя знают при дворе?
– Я не бывал там с тех пор, как служил пажом у Ричарда; после Редмура мне пришлось затаиться в нашем поместье. К Рождеству я хочу вернуться в Йоркшир – моя сестра Энн скоро разрешится от бремени. Два года назад она родила мертвого ребенка и потом долго хворала. Теперь она здорова, но все мы беспокоимся за нее.
– И твоя мать – в особенности, – кивнул сэр Гай. – А ты все еще холост, Дикон? – (Ричард с улыбкой кивнул.) – И обходишься без романтических увлечений?
– О, в них я не испытываю недостатка. – Молодой человек рассмеялся. – Несколько раз я уже думал, что влюблен, но мое сердце по-прежнему принадлежит мне.
– Наверное, мать давно советует тебе выбрать жену – хотя бы ради продолжения рода.
– Зато отец прекрасно понимает меня. Для нас наступили трудные времена. Что я смогу предложить своей невесте?
– Силу, молодость, крепкое здоровье и приятное лицо.
Ричард Оллард рассмеялся.
– Я уже немолод, сэр.
– Сколько же тебе, Дикон, – двадцать пять, двадцать шесть?
– Двадцать семь.
– В твои годы я уже был женат на Маргарет. Мы обручились за пять лет до того, но потом ее отец расторг помолвку. Он хотел, чтобы она вышла замуж за одного дворянина из Дорсета, но тот умер. А потом скончался король Эдуард, дела отца Маргарет пошатнулись. Благодаря вмешательству короля Ричарда ее выдали за меня.
– Против ее воли?
Сэр Гай задумчиво покусал губу.
– Поначалу – да, но вскоре мы поняли, что любим друг друга. Брак оказался удачным, у меня нет причин сомневаться в любви и преданности Маргарет, несмотря на все беды, которые нам пришлось пережить. – Помедлив, он вскользь заметил: – Когда-то мы с твоим отцом мечтали поженить тебя и Энн.
– Знаю, – кивнул Оллард. – Для меня это была бы большая честь, но для Энн я уже слишком стар. Ведь ей не больше шестнадцати.
– Она уже достаточно взрослая, – возразил сэр Гай. – В последнее время она стала такой беспокойной, ей здесь скучно. Она созрела для брака, значит, пора выбрать ей мужа. Кто знает, что принесет нам будущее. А тебе она нравится?
Серые глаза Олларда вспыхнули.
– Энн очаровательна. Она унаследовала лучшие черты родителей. Но беда в том, что долг призывает меня действовать. Будь я свободен, я попросил бы ее руки. – Он осекся и засмотрелся на пылающий камин. – Вы же знаете, сэр Гай, как беззащитны женщины. Я не вправе подвергать мистрис Энн опасности.
Сэр Гай с сожалением вздохнул и кивнул, решив сменить тему.
– Ты близко знаком с Уорбеком?
– Вы хотите знать, обоснованны ли его притязания? – настороженно уточнил Ричард и, дождавшись, когда сэр Гай кивнет, продолжил: – Я хотел бы ответить на ваш вопрос, но не могу. Я видел его всего пару раз. Да, он похож и на покойного короля Эдуарда, и на его жену, королеву Елизавету. Внешнее сходство несомненно. Но ему недостает характера, не хватает внутренней силы. Конечно, никто не занимался его воспитанием, его не учили плести придворные интриги и воевать…
– А ты встречался с герцогиней Маргаритой?
– Нет, но повидался с Роксетером, ее доверенным лицом, который поселился в Малине после битвы при Редмуре. Единственное пятно на репутации покойного короля – мнимое или действительное убийство его племянников. Многим известно, что мальчики пережили битву при Редмуре. Но где они сейчас, я не могу сказать. Это мне неизвестно. Если бы я что-нибудь знал, боюсь, под пытками я не сумел бы сохранить тайну.
От отца Ричард знал, что после коронации короля Ричарда сэр Гай Джарвис отвез старшего сына короля Эдуарда IV на север, в замок Барнард-Касл, а младшего, Ричарда, увезли за границу – предположительно в Бургундию. О дальнейшей судьбе принца сэр Гай не знал. Но и сэр Гай, и Ричард Оллард сомневались в законности притязаний узника Тауэра на престол.
Неужели человек, которого держат в Тауэре, и есть тот самый принц, которого увезли в Бургундию, к его тете Маргарите? Сам узник признался, что он самозванец, сын купца Уорбека, но кто мог поручиться, что это признание не вырвано у него под пытками? Ведь известно: терпеть боль способны лишь немногие.
Сэр Гай вздрогнул, очнувшись от раздумий.
– Уже поздно, дружище, а ты, должно быть, устал. Я провожу тебя.
Ричард охотно поднялся, но в дверях зала остановился и в упор взглянул на хозяина дома.
– Сэр, мое пребывание в Лондоне не затянется, я надеюсь, поездка пройдет успешно. На обратном пути я хотел бы заехать сюда, в Раштон.
– Ты же знаешь, что тебе здесь всегда рады.
– А если все сложится удачно, – поколебавшись, добавил гость, – я попрошу руки вашей дочери Энн.
Глаза сэра Гая оживленно заблестели.
– Можешь заранее рассчитывать на мое согласие, – пообещал он и вдруг иронически усмехнулся: – Но боюсь, добиться согласия самой Энн тебе будет нелегко.
Между бровей Ричарда Олларда залегла морщинка.
– Вы не станете принуждать ее к браку? Сэр Гай отвернулся и тяжело вздохнул.
– Мне бы не хотелось, но я желаю ей счастья. Выйдя замуж за человека, который не разделяет мои взгляды, она подвергнет опасности всех нас. А ведь мне надо позаботиться и о будущем Неда. Не хватало еще таиться от собственных родных! К тому же Энн не настолько покладиста и сдержанна, чтобы промолчать в нужную минуту. Но в Йоркшире она окажется в безопасности, и я не сомневаюсь, что твоя мать полюбит ее, как родную дочь. – Его улыбка стала шире. – Я помню твою мать, Дикон, еще в те времена, когда она только познакомилась с твоим отцом. Помню, поначалу они часто ссорились, а мне приходилось мирить их. Твоя мать – отважная и умная женщина. Я был бы только рад доверить ей свою дочь. Я знаю, что она не станет досаждать Энн попреками и наставлениями.
– Сделать предложение сегодня же мне мешает лишь одно опасение: я вряд ли смогу обеспечить мистрис Энн безопасность, о которой вы так печетесь. Но я не знаю девушки, которая больше подошла бы на роль хозяйки йоркширского поместья, чем мистрис Энн.
Сэр Гай хлопнул его по плечу.
– Да сохранит тебя Господь, Дикон! Я буду молиться за тебя, а ты пообещай не забывать об осторожности.
Оллард рассмеялся.
– Поверьте, сэр, я дорожу своей жизнью. И буду дорожить еще больше, зная, какое сокровище ждет меня здесь.
