Текст книги "Убийство в сахаре"

Автор книги: Джоанна Флюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16

– Извините за опоздание, – сказала Ханна, торопливо подходя к сестрам. – Я была в «Детском уголке», выпрашивала себе блокнот.

– Ты видела Трейси? – спросила Андреа.

– Нет, она в библиотеке, смотрит мультфильмы вместе другими детьми. – Ханна хотела рассказать про письмо Трейси, но вовремя прикусила язык. Если Андреа узнает, что ее дочь догадалась об убийстве, она начнет волноваться, а это ей сейчас ни к чему. – Вы нашли кого-нибудь, кто знал Мэри Кей Хинкельмейер?

– Никого, – мрачно сказала Андреа. – Разве только Джо Дитц. В армии он служил вместе с парнем по имени Сэм Хинкельмейер, но тот был из Айдахо.

– А я вообще никого не нашла, – прибавила Мишель.

– Ладно. Раз ничего нового у нас нет, – Ханна запустила руки в карманы и достала кипу салфеток, – перепишем пока все записи в блокнот, который мне подарила Дженис.

Андреа взяла одну салфетку и попыталась прочесть, что на ней написано.

– Это чернильное пятно или соус?

– Понятия не имею. Давай, я буду читать, а ты пиши, – предложила Ханна, передавая сестре блокнот. – А ты, Мишель, слушай внимательно, вдруг я что-то упустила.

– Хорошо, – Мишель пошла за стоявшей у входной двери корзиной для мусора. Так как Лонни по-прежнему дежурил у выхода, она заодно нежно пожала ему руку, а потом вернулась к сестрам. – Держи, Ханна. Когда прочитаешь салфетку, бросай ее сюда.

Ханна взяла первую салфетку, вгляделась в записи и заморгала. Андреа была права: чернила потекли, и теперь угол салфетки, где они смешались с жирным пятном, был похож на одну из карточек Роршаха – не то ваза, не то чей-то отразившийся в зеркале профиль.

– Похоже на… – начала было Ханна, но вовремя приструнила фантазию и сосредоточилась на проглядывающих строчках. – Это про Керби Уэллса. Насколько нам известно, он был последним человеком, который говорил с Брэнди. По его словам, они с Брэнди встретились в гардеробе сразу после половины восьмого.

– То есть сразу после нашего с ней разговора в женском туалете, – добавила Мишель. – Это лучше тоже записать.

Андреа недовольно заерзала на стуле.

– Записала. И даже два раза – на этом листе я буду вести хронику вечера. Во сколько вы с Брэнди пошли в туалет?

– В семь пятнадцать. Я посмотрела на часы.

– Хорошо, значит, Брэнди была за одним столом с Мартином до пятнадцати минут восьмого. Потом вместе с Мишель она отправилась в туалет. И вы болтали до половины восьмого?

– Да, – ответила Мишель. – Я расспрашивала ее о жизни в Лас-Вегасе.

– И как ей там жилось?

– Подождите! – воскликнула Ханна. – Я потеряла солдатика.

– Кого?– хором спросили сестры.

– Игрушечного солдатика. Он был нарисован на той салфетке, где я записала рассказ Мишель. Вот он! – Ханна схватила салфетку и радостно помахала ей в воздухе, как флагом.

– Осторожнее, развалится, – подметила Андреа.

– И один угол измазан в глазури, – прибавила Мишель.

– Ну и что, читать-то можно, – возразила Ханна. Она развернула салфетку с осторожностью хирурга, удаляющего аппендицит Дюймовочке. – Здесь написано: «Кольцо, с зеленым камнем, вокруг бриллианты, М. не хотел вместе с шубой».

– Ты видела кольцо, значит, сможешь лучше его описать, – сказала Мишель Андреа. – «М.» – это Мартин, он не хотел, чтобы Брэнди пришла на вечер сразу и в шубе, и с дорогим кольцом. Думал, что это слишком. Другим было бы обидно.

– Например, Ширли, – уточнила Ханна. – Она призналась, что согласилась помочь Мартину избавиться от Брэнди, чтобы он мог снова жениться на ней.

– Это же мотив! – воскликнула Мишель.

– У них есть алиби, – возразила Ханна. – Когда Брэнди убили, Ширли разговаривала с Мартином в комнатке под лестницей. Они оба были там, значит, оба невиновны.

– Записано, – сказала Андреа, откладывая ручку и разминая пальцы. – Давайте вернемся к хронике вечера. Ты знаешь, когда точно Брэнди была убита?

– Я нашла ее в восемь пятнадцать. Доктор Найт сказал, она умерла не больше получаса назад. Значит, смерть наступила между семью сорока пятью и четвертью девятого.

– Семь сорок пять – восемь пятнадцать, – повторила Андреа, быстро записывая в блокнот. Его листы были того же безумного розового цвета, что и обложка. – Теперь уже проще. А что с Керби? Зачем он пошел разговаривать с Брэнди в гардеробную?

– Она его попросила с ней встретиться.

– Так вот почему она все время смотрела на часы! – осенило Мишель. «Если бы мы были персонажами мультфильма, – подумала Ханна, – у сестры над головой сейчас обязательно появилось бы облачко, а в нем зажглась бы электрическая лампочка.» – Я-то решила, она торопится к Мартину, а на самом деле ей нужно было к Керби.

– Логично, – сказала Ханна.

– О чем они говорили? – спросила Андреа, приготовившись записывать.

– Вспоминали прошлое, школьных друзей…

– Керби учился вместе с Брэнди? – Андреа чуть ручку не выронила.

– Да, с Мэри Кей Хинкельмейер. Она была его первой подружкой.

– Ничего себе! – выдохнула Мишель. – Неужели Керби убил ее за то, что Брэнди вышла замуж не за него, а за Мартина?

Ханна покачала головой:

– Чушь. Во-первых, я на девяносто девять процентов уверена, что оркестр играл все время, а без Керби они бы этого не смогли. А во-вторых, Керби не было смысла ревновать.

– Откуда ты знаешь? – спросила Андреа.

– Он сам мне сказал. Понимаешь, Брэнди собиралась бросить Мартина, о чем и сообщила Керби. Она хотела забрать машину Мартина, доехать до аэропорта в Миннеаполисе, а оттуда отправиться на Багамы. И предложила Керби лететь вместе.

– Как… романтично, – прошептала Мишель.

– А еще подло, незаконно и безнравственно, – быстро сказала Ханна. – Брэнди пообещала ему, что они будут жить как короли. На деньги, вырученные от продажи кольца и норковой шубы. И… антикварного ножа.

– Какого антиква… – вмешалась Андреа, но не договорила. Теперь облачко с лампочкой появилось бы над ееголовой. – Ты про мамину лопатку для торта?

– Про нее самую.

– Значит, это Брэнди ее украла? – нахмурилась Мишель.

– Скорее всего.

– А убийца отнял лопатку и зарезал ею Брэнди? – побледнев, спросила Андреа.

– Это тоже возможно. Подождите, я найду поющих пингвинов. На этой салфетке у меня список подозреваемых.

Ханна попутно принялась зачитывать для Андреа все салфетки подряд: разговор с Ширли, с Мартином, показания мэра Баскомба, напуганного Делорес:

– …он заметил Брэнди на стриптиз-шоу, договорился о «встрече» и не пришел, потому что был слишком пьян.

– А я-то приняла ее за настоящую танцовщицу, – вздохнула Мишель. – И задавала ей дурацкие вопросы.

Ханна приобняла сестру за плечи.

– Не расстраивайся, Мишель. Подумаешь.

– Нет, просто, если бы она сразу призналась, что она стриптизерша, которая подрабатывает проституцией, я бы спросила у нее совсем про другое. И могла бы сыграть другую роль!

Через десять минут расследование зашло в тупик. Поющие пингвины нашлись, но все подозреваемые, за исключением Неизвестного, из списка были вычеркнуты.

– Что теперь? – спросила Ханна. Может, сестры подскажут.

– Не знаю, – покачала головой Мишель. – Для меня это слишком сложно.

– И для меня. Жаль, у нас нет никаких записей. Тогда мы могли бы уточнить хронику.

– Нет записей? – удивилась Ханна.

– На видео. Помнишь, когда мы расследовали убийство Бойда Уотсона, мы просмотрели все записи, сделанные камерами видеонаблюдения «Хартландской пекарни»?

– И ничего не нашли, – напомнила Ханна.

– Но ведь могли. Я так жалею, что сегодняшний вечер никто не снимал на видео. Вдруг попалось бы что-нибудь интересное?

– Минуточку, – просияла Мишель. – Ведь Норман все время кого-то фотографировал. Что, если он успел снять убийцу, когда тот идет за Брэнди к выходу?

Андреа покачала головой:

– Если бы Норман такое заметил, он бы поднял тревогу.

– А вдруг он сфотографировал что-то, но об этом даже не подозревает? Представь: он фотографирует гостя, накладывающего себе добавку, а в это время неподалеку Брэнди крадет лопатку. И хотя на фото на первом плане окажется гость, стол с десертами тоже попадет в кадр, а с ним Брэнди. Норман может и не знать о том, насколько важный снимок он сделал.

– Очень может быть, – Ханне передался энтузиазм сестры. – Надо скорее найти Нормана и попросить его напечатать пленку. На это уйдет часа два, не меньше, так что пусть немедленно отправляется домой.

– Не волнуйся так, Ханна. Все гораздо проще.

– Почему?

– Я видела фотоаппарат Нормана. Он цифровой.

Найти Нормана оказалось непросто. Наконец Ханна догадалась заглянуть на кухню, где Норман расправлялся с огромным блюдом. Еды на нем хватило бы, чтобы досыта накормить всю футбольную команду Лейк-Иден. Это Эдна наложила ему, что осталось от ужина, всего понемножку.

– Привет, Норман, – сказала Ханна, подходя к столу.

– Привет, Ханна. Все в один голос твердят, что такого потрясающего рождественского ужина никогда еще не было. Ты молодчина.

– Спасибо, – ответила Ханна. И как только она могла до сих пор не рассказать Норману про убийство Брэнди? Она бы, конечно, сразу разыскала его, но нужно было столько всего сделать… Ханна набрала побольше воздуха и решила начать издалека, чтобы не слишком шокировать Нормана.

– Норман, ты мне нужен.

– Я уже понял.

Ханна смешалась.

– Нет… То есть, ты же не знаешь, зачемты мне нужен.

– А какая разница?

– Действительно, – ответила Ханна после минутной задумчивости. – Это не самое главное.

– Главное, что ты это понимаешь. Ты на кого думаешь?

– Что?

– Кто, по-твоему, убил Брэнди? Майк мне все рассказал. Полиция уже знает.

– Так ты знаешь про убийство?

– Конечно. Полицейский фотограф не смог сюда добраться, и Майк попросил меня снять место преступления. Это целая наука. Без помощи Майка у меня бы точно ничего не вышло.

Слушая Нормана, Ханна вдруг беспокойно подумала, что Майк мог сам давным-давно просмотреть все фотографии Нормана. На этой цифровой пленке, то есть диске, или как там его называют, вообще может не оказаться ничего важного. Кстати, почему она до сих пор не спросила его, каким именно фотоаппаратом он сегодня снимает?

– Ты сегодня взял цифровой фотоаппарат?

– Да. Потрясающая штука. И фотографии ничуть не хуже, чем на пленочном. Да здравствуют передовые технологии!

– То есть снимок можно посмотреть сразу?

– Ну да. Щелкнул – и он уже на экранчике. Можешь его сохранить или стереть – достаточно нажать на кнопку. И стоит недорого, если учитывать деньги, которые приходится тратить на проявку и печать.

Ханна поняла, что болтать хватит, пора действовать.

– Отлично. Пойдем наверх. Ты и та штука, куда ты спрятал все сегодняшние фотографии, срочно нужны мне, Мишель и Андреа.

– Спокойно, – сказал Норман, протянув ей чашку. – Сначала выпей кофе. И съешь эту грушу в шоколаде. Головку беречь надо – откажет, что будешь делать?

– Что? —рявкнула Ханна. И сразу ей стало смешно – таким скандально-скрипучим голосом это у нее вышло.

– Так-то лучше, – улыбнулся Норман, когда она сделала глоток кофе и откусила грушу. – Возьму с собой шоколад, наверняка твоим сестрам не помешает подкрепиться.

– Спасибо, – мягко сказала она, ничуть не притворяясь. Теперь Ханна чувствовала себя гораздо бодрее. Непонятно только было из-за чего: шоколада или Нормана. – Кажется, ночка предстоит длинная.

Глава 17

– Ну как, получилось? – крикнула Андреа. Она была единственной, кто не смог протиснуться между стеной и большим телевизором, чтобы помочь Норману подсоединить фотоаппарат, и теперь одиноко сидела в первом ряду демонстрационной комнаты.

– Получилось! – Мишель вынырнула из-за телевизора, широко улыбаясь. – Надо было просто отключить один провод и вставить вместо него провод от фотоаппарата.

Ханна тоже вылезла из-за телевизора и сердито отряхнулась.

– Кажется, там лет сто никто не убирался.

– А кому там убираться? – Андреа протянула Ханне одну из салфеток, которые Норман захватил наверх вместе с блюдом фруктов в шоколаде. – Этот телевизор поставил здесь мэр Баскомб. Билл мне рассказывал, что он приезжает сюда смотреть каждый матч «Викингов», а потом устраивает «пикник в багажнике» [14]14
  Пикник, на который отправляются на машине. Еда и напитки в этом случае сервируются прямо в багажнике. Изобретено и практикуется в США.


[Закрыть].

– В багажнике? На парковке, что ли? – заинтересовалась Мишель.

– Нет, прямо здесь. То есть это вроде пикника, но совсем не в багажнике. Просто мэр с друзьями приезжают сюда посмотреть матч, а заодно выпить и закусить. Когда играют за Суперкубок, мэр даже рассылает приглашения. Билл тоже такое получит, раз он теперь шериф.

– Ты пойдешь? – спросила Ханна. Андреа была самым равнодушным к командному спорту человеком в Лейк-Иден. Правда, она специально записывала названия команд и кто с каким счетом победил, чтобы при случае расположить к себе клиента. Но обычно ограничивалась старым добрым «Ну дают «Викинги»». – Не могу. Это мальчишник, жен туда не пускают. Чтобы не шокировать.

– Представляю, что здесь творится, – согласилась Ханна. Интересно, а нежен сюда пускают? Вряд ли. Случись такое, Стефани Баскомб и ее подруги давно узнали бы обо всем по сарафанному радио Лейк-Иден и вечеринки по случаю финала быстро прекратили бы свое существование.

– Эй, включите его, пожалуйста, – донеслось из-за телевизора, и Ханна поспешила нажать на кнопку. На экране появилась Эдна на фоне рождественской елки.

– Готово, – сказала Ханна Норману, подходя к телевизору. Экран был настолько большой, что Эдна получилась на нем почти такого же роста, как в жизни.

– Я уже думал, у нас ничего не выйдет, – Норман выбрался из-за телевизора и облегченно вздохнул, – пока не заметил, что перепутал гнезда входа и выхода.

Ханна из его слов ничего не поняла, поэтому решила не уточнять.

– Норман, фотография отличная. Жалко только, мы не сможем определить, когда именно…

– Подожди секунду, я включу дату и время, – вмешался Норман.

– Отлично, – Ханна уселась на стул рядом с Андреа. В нижней части экрана появились цифры. – Пролистай, пожалуйста, вперед, на ту страницу, где сфотографирована лопатка.

– Сейчас. Только это не страница.

– Какая разница. Ты же меня понял, – не отрывая глаз, Ханна смотрела на мелькавшие фото.

– Восемнадцать двадцать! – воскликнула Мишель, когда в телевизоре показался первый снимок лопатки. За ним последовали другие. На одном из них стояла Ханна, сжимая в руке лопатку. Затем Норман отправился на кухню снять Эдну и ее помощниц за работой.

– Теперь мы знаем, что в восемнадцать двадцать три нож все еще лежал на столе, – Андреа открыла блокнот, записала время и повернулась к Ханне. – Что нам теперь нужно?

– Любые снимки, сделанные после встречи Брэнди с Керби Уэллсом. То есть после половины восьмого, правильно?

Андреа сверилась со своими записями.

– Правильно.

– Нам нужны все снимки, где есть стол с десертами или Брэнди, которая идет на кухню. Если повезет, увидим, кто пошел за ней следом.

– Убийцу, – взволнованно прошептала Мишель.

– Да, убийцу.

Норман вывел на экран фото, сделанное в девятнадцать двадцать девять.

– Так… смотрите внимательнее.

Три пары глаз уставились на экран, изучая каждый миллиметр снимка. Наконец Ханна сказала:

– А вот и стол. Только он так далеко, что лопатки не разглядеть.

– Подожди, я увеличу фрагмент, – сказал Норман.

Когда снимок принялся расти, Ханна чуть не онемела от изумления.

– Я даже не знала, что так можно!

– Преимущество передовых технологий.

На секунду в комнате повисла тишина, а потом сестры в один голос ахнули.

– Смотрите! – дар речи первым вернулся к Мишель. – Рука держит нож!

– Это рука Брэнди? – спросила Ханна у Андреа. – Ты помнишь, какой у нее был маникюр или еще что-нибудь?

– Кажется, да, – неуверенно сказала Андреа. – Этот лак похож на «Румяную жемчужину». У Брэнди был именно такой. Но ведь он сейчас в моде. И потом, здесь рука повернута от экрана, так что не видно, есть на ней кольцо или нет.

– Мишель? – повернулась Ханна к младшей сестре.

– Вроде бы ее, но на все сто я не уверена.

Ханна вздохнула.

– К сожалению, этот снимок нам не поможет. Теперь мы точно знаем только то, что лопатку держала в руках женщина с «Румяной жемчужиной» на ногтях.

– А если она положила лопатку обратно? – спросила Андреа.

– Не исключено. Может, она просто хотела ее рассмотреть. Норман, покажи следующий снимок. Вдруг мы увидим еще что-то.

Норман вывел на экран еще одно фото. Оно было почти такое же, как первое, только снято на две секунды позже. Норман увеличил кадр и удивленно присвистнул:

– Лопатка исчезла, и рядом со столом никого нет. Кто бы эта женщина ни была, она ушла и прихватила с собой лопатку.

– Что это? – Ханна привстала со стула и ткнула пальцем в угол экрана. – Ее нога?

– Точно.

– На Брэнди были серебристые сапожки, – вспомнила Ханна. – Норман, а нельзя посмотреть на ее лодыжку?

– Увы. Ниже ногу загораживает вон то растение. Я могу еще немного приблизить, если хотите.

– У нее на ноге пятно, – заявила Андреа, пристально вглядываясь в увеличенное на весь экран бедро Брэнди.

– Подождите, я еще попробую увеличить, – сказал Норман, нажимая какие-то кнопки на фотоаппарате. – Вот так пойдет?

– Это Брэнди, точно! – воскликнула Мишель и запрыгала на стуле от радости.

– Откуда ты знаешь? – спросила Ханна. – Мишель, здесь нельзя ошибиться.

– Я не ошибаюсь.Помнишь, я тебе рассказывала, как Брэнди показывала мне свои татуировки? Вот это самая первая, которую она себе сделала. Она в виде крохотного бокала для бренди.

– Мишель права. Нам на свадьбу подарили набор для бренди, там стаканы точь-в-точь такие, – вмешалась, повернувшись к Ханне, Андреа. – Мне записать, что в девятнадцать сорок две Брэнди украла лопатку и ушла?

– Записывай. Норман, покажи следующие снимки. Все протрите глаза и смотрите внимательно. Вдруг мы увидим, как Брэнди идет на кухню.

– Кажется, ты права, – сказал Норман, выводя на экран следующий снимок. – Здесь Эдна с помощницами на фоне елки, но на заднем плане видна дверь в кухню, и в нее кто-то входит.

Затаив дыхание, Ханна смотрела на все увеличивающийся фрагмент снимка.

– Это Брэнди! – воскликнула она. – Теперь нам нужен только снимок того, кто пошел за ней.

Но на следующих фотографиях ничего нового они не увидели. Только на снимке, сделанном через три минуты, видно было, что дверь в кухню приоткрыта.

– Подождите, я сейчас увеличу, – сказал Норман. – Видна женщина, но она слишком далеко. Единственное, что можно сказать точно: она в черной юбке, – вздохнул он.

Андреа возбужденно вскрикнула:

– А больше ничего и не нужно! Ханна, мы раскрыли еще одно преступление! Теперь осталось только найти женщину в черной юбке, и мы поймаем убийцу Брэнди!

– Не обязательно. Женщина в черной юбке могла зайти на кухню по своим делам. Зашла, помыла руки и вернулась в зал.

– Это зависит от того, как долго ее не было, – задумчиво сказала Мишель. – Сколько требуется времени на убийство?

Ханна пожала плечами:

– Она должна была пройти через кухню, затем через кладовую, открыть дверь и догнать Брэнди возле машины Мартина. На все это могло уйти минуты две. И еще около двух минут на то, чтобы ее зарезать. Время приблизительное. Но если она не выходила из кухни в течение пяти минут, ее можно считать главным подозреваемым.

– Значит, у нас точно есть главный подозреваемый, – сказал Норман. Сестры Свенсен как по команде повернулись к нему. – Пока вы рассуждали, я просмотрел те снимки, что сделал в течение этих пяти минут. На экране фотоаппарата это гораздо быстрее. Она не выходила из кухни. К сожалению, позднее этого времени у меня ничего нет.

– Почему? – спросила Ханна.

– Я пошел фотографировать джазовый оркестр. Снял супругов Плотник на фоне елки. А потом поднялся наверх сфотографировать макет рождественской деревни. Прости, Ханна. В ту часть зала я вернулся уже после того, как ты нашла тело Брэнди.

– Не огорчайся. У нас ничего не было, а ты дал нам в руки такие улики, – улыбнулась ему Ханна. – Норман, ты прирожденный фотограф.

– Спасибо. И что нам теперь делать?

– Давайте рассуждать логически. Либо женщина в черной юбке убийца, либо она важный свидетель. Если она и не убила Брэнди сама, она может знать, кто это сделал, потому что убийца должен был пройти мимо нее. Значит, мы должны ее найти. Только будьте осторожны, мы ведь не знаем точно, убийца она или нет.

– Конечно, – кивнула Мишель. – Куда нам идти?

– Пока просто наблюдайте. Нам нужно обойти центр и найти всех женщин в черных юбках или платьях.

– Если мы разделимся, получится быстрее, – сказал Норман, вытащив из сумки блокнот. – У меня есть несколько запасных ручек, если кому-то нужно. Подарки «Роудз Дентал Клиник» на прошлое Рождество.

– Можно мне одну, – протянула руку Мишель. – Соседка по комнате купила у меня твою ручку за пять долларов. Сказала, что никогда в жизни не видела ручку в форме зубной щетки.

– Значит, пора забросить стоматологию и податься в производители ручек, – сострил Норман. – Ханна, на какой участок фронта ты меня определишь?

– Начни с южного угла зала и двигайся к центру. Мишель начнет с северного, и вы встретитесь на полпути.

Андреа нахмурилась.

– А как же я? Или ты не хочешь, чтобы я тебе помогала?

– Конечно, хочу. Проверь каждую комнату на втором этаже – заодно посмотришь, как дела у Трейси. Не забудь про старшеклассниц, они смотрят кино в библиотеке. Только пока не задавайте никому никаких вопросов. Встречаемся в холле через двадцать минут, чтобы обменяться информацией.

– А ты что будешь делать? – спросила Ханну Мишель.

– Я проверю кухню, туалет, гардероб и танцплощадку. Но сначала схожу к Майку и расскажу про женщину в черной юбке. Иначе будет нечестно. Оправдаюсь тем, что мы просто занимаемся черной работой, а расследование ведет он.

– И ты думаешь, что он тебе поверит? – Норман старался придать голосу суровые нотки, но у него не очень получилось.

– Конечно, поверит. Это ведь чистая правда. Я так и сказала Мишель и Андреа. Сегодня все по-другому. Майк не может везде успеть, так что ему надо помочь.

Перед дверью временной резиденции Майка Ханна остановилась и нахмурилась. Мешать ему она ни в коем случае не хотела. Но ведь то, что она намеревалась сообщить, могло помочь разыскать убийцу. Если даже Майк рассердится за вторжение, то потом все равно скажет ей спасибо.

Ханна улыбнулась поприветливей и постучала в дверь. Может, Майк ее сейчас не ждет, тогда он тем более обрадуется тому, что она ему расскажет. Переминаясь с ноги на ногу, Ханна ожидала услышать щелчок открывающегося замка, но дверь оставалась закрытой.

– Открывай же, Майк, – буркнула Ханна и постучала громче. Она подождала еще, по-прежнему улыбаясь. За дверью была тишина.

Может быть, Майк вышел? И сейчас в другом конце досугового центра что-нибудь проверяет? А если попробовать открыть дверь самой? Раз Майка здесь нет, она оставит ему записку, и он сам ее найдет.

Ханна повернула ручку и толкнула дверь. Майк был в кабинете и с кем-то разговаривал. Если судить по гримасе, появившейся на его лице, когда он заметил Ханну, она пришла не вовремя.

– Ханна, я занят, – сказал Майк и махнул рукой, чтобы она закрыла дверь.

– Я знаю. Прости, что отвлекаю, но мне очень нужно с тобой поговорить. Это всего на пару секунд. Выйди, пожалуйста.

– Нет.

– Нет – в смысле это не на пару секунд или в смысле ты не выйдешь?

– И то и другое. Я занят, Ханна. Я допрашиваю свидетеля. Потом поговорим.

– Ты не понял. Я хочу тебе помочь. Майк, это очень важно!

– Ханна, я же сказал: потом поговорим. Не мешай мне, пожалуйста. Я веду официальное расследование, и у меня совершенно нет времени на пустую болтовню. Закрой дверь, чтобы я мог вернуться к работе.

Ханна хлопнула дверью – чуть сильнее, чем требовалось. Она дала ему шанс, она была мягкой и пушистой. Теперь пусть Майк пеняет на себя: она первая поймает убийцу Брэнди. И ей его ни капельки не жаль.