Текст книги "Обольщённый (ЛП)"
Автор книги: Джоанна Чемберс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 15
Суббота, 24 августа 1822 года
Разбудили Дэвида щебетание птиц, запах утреннего шоколада... и боль в заду.
Распахнув глаза, он осознал, что лежал в постели в одиночестве. Из соседней комнаты доносились звяканье столовых приборов и тихое бормотание Мёрдо.
Еще один голос. Угодливый, почтительный. Открылась и закрылась дверь.
Несколько мгновений спустя в дверном проеме опочивальни появился Мёрдо, одетый в темно-синий халат, столь же элегантный, как и вечерний костюм Дэвида.
Он улыбнулся.
– Ты проснулся.
Дэвид смущенно улыбнулся в ответ.
– Только что.
– Знаешь, который час?
Задумавшись, Дэвид нахмурился. Он всегда был ранней пташкой – укоренившаяся привычка фермерского мальчика. Ощущение времени никогда его не подводило.
– Половина десятого, – не дожидаясь ответа, подсказал Мёрдо.
Дэвид изумленно разинул рот, а Мёрдо засмеялся.
– Ты меня развращаешь, – усевшись, изрек Дэвид и вмиг почувствовал, как вспыхнули щеки при воспоминании о том, как именно его развращал Мёрдо.
Мёрдо, наблюдая за ним, наклонил голову набок.
– Жалеешь? – нерешительно спросил он, внимательно глядя на Дэвида темными глазами.
– Нет! – воскликнул Дэвид, вопрос почти его оскорбил. – Вовсе нет!
Мёрдо, прислонившись к двери, расслабился. Дэвид подметил, как после озвученного яростного возражения из широких плеч исчезло напряжение.
– Я все гадал, вдруг у тебя возникли сомнения, – сознался он.
– Нет, я... я рад.
– Хорошо. – Он откашлялся и отвернулся. – Почему бы тебе не позавтракать?
Посмотрев ему вслед, Дэвид выбрался из постели и натянул кальсоны, рубашку и брюки, после чего побрел в гостиную. Как и раньше, стол застелили белоснежной скатертью и заставили изысканными блюдами. Прекрасная еда и – да, обоняние его не обмануло, – утренний шоколад. Дэвид попробовал шоколад, но он оказался излишне сладким на его вкус.
– На ферме за завтраком мы пили пиво, – поведал он, отставив шоколад и взяв чайник. – Отец верил, что оно полезно. До сих пор верит.
– Почему не виски? – как бы между прочим произнес Мёрдо, разрезая копченую рыбу. – Мне казалось, это твой излюбленный напиток.
Не услышав ничего в ответ, он озадаченно нахмурился.
– Прости. Я пошутил. Ты пьешь только выдержанный виски, да?
Как ни странно, после возвращения Мёрдо он стал пить меньше. Даже на вчерашнем балу он потягивал винный пунш. Он не знал почему. Вероятно, все дело в том, что по вечерам он бывал лишь в компании мыслей, коим имел склонность потворствовать. В последнее время таких вечеров стало меньше. Даже находясь в одиночестве, он занимался иными делами.
Приятно просыпаться без тяжелой головы и опухшего языка. Приятно здраво мыслить. Возможно, когда Мёрдо вернется в Лондон, он постарается пить поменьше. Только вот стоило подумать, что в скором времени Мёрдо уедет и, может, никогда не вернется, Дэвиду хотелось лишь одного – осушить бутылку крепкого алкоголя до дна.
Наверно, он все-таки должен сожалеть о вчерашней ночи.
– Я тебя обидел? – по-прежнему хмурясь, спросил Мёрдо. – Я не хотел.
Дэвид, пересилив себя, взглянул на взволнованного Мёрдо.
– Нет, вовсе нет.
Он слабо улыбнулся и перевел взор на яйца пашот, но сложно есть, покуда его снедала дурнота. Вскоре он отложил приборы и салфетку.
– И это все, что ты съешь?
– Я не очень голоден, – отозвался Дэвид. – Если честно, мне пора идти.
Это не ложь. Он должен повидаться с Чалмерсом и поговорить с ним насчет Элизабет, а затем обсудить приготовления с Йеном. Нужно выяснить, сумеет ли он добыть билет в Королевский театр. Дел невпроворот.
И возможно, будет полезно побыть вдали от Мёрдо.
Мёрдо вздохнул.
– Дэвид, прошу, не уходи. Я не хотел...
– Ты меня не обидел. Но мне правда пора идти.
Мёрдо поднялся вместе с ним.
– Подожди минуту. Когда мы снова увидимся? – Как только слова слетели с губ, он покачал головой, будто обозлился на себя.
– Не знаю. – Помолчав, Дэвид добавил: – Вряд ли это хорошая идея.
Мёрдо, посуровев лицом, поджал губы.
– Ты сказал, сомнений относительно прошлой ночи у тебя не возникло.
– У меня и не...
– Ты сказал, что рад, черт тебя дери!
– Я рад. Только вот... – Он что, правда это произнесет? – Скоро ты уедешь, Мёрдо. Возможно, в ближайшие дни. Не знаю, как я... Не хочу все усложнять еще больше...
Грудь ходила ходуном, словно он пробежал несколько километров. Мёрдо смотрел на него со скорбной миной на лице.
Развернувшись на пятках, Дэвид прошествовал в спальню и принялся судорожно натягивать смятые одежды. За спиной он уловил мягкие шаги, однако Мёрдо хранил молчание до тех пор, пока полностью одетый Дэвид не обернулся.
– Все верно, скоро я покину Эдинбург, – тихо проговорил Мёрдо. – Через неделю я отправлюсь в Пертшир и какое-то время проведу там. В будущем году по пути в Лондон я могу заглянуть к тебе. И в Шотландии я обычно бываю каждый год... – Он замолк, прикусив губу, но затем продолжил: – Мне понятны твои опасения, но я не хочу ставить точку. На худой конец, я бы не отказался увидеться до отъезда в Пертшир.
Дэвид вперился в него взором. Мёрдо говорил об эпизодических встречах, но истина Дэвиду была ясна. Если у них и имелось будущее, то такое, где они будут проводить друг с другом лишь краткие мгновения. Мгновения, сотканные из долгих, долгих лет ожидания. Будь у Дэвида хоть капелька благоразумия, он бы ушел не оглядываясь. И тем не менее... вчерашняя ночь затмевала самые красочные фантазии. Невозможно устоять перед шансом получить это еще раз, один лишь только раз. Да, возмездие не заставит себя долго ждать, но этого в любом случае не избежать. Остался один-единственный вопрос: до какой степени он позволит себе увлечься Мёрдо перед лицом возмездия?
Прежде чем он успел заговорить, Мёрдо изрек:
– Давай во вторник посетим спектакль в Королевском театре. В моем распоряжении целая ложа, а после мы вернемся сюда и поужинаем. Прошу, Дэвид, соглашайся.
Это что, судьба?
Дэвид не считал себя суеверным человеком, но когда происходит нечто вот такое, этим ни в коем случае нельзя пренебрегать. Дэвид пойдет в театр с Мёрдо, улизнет из ложи и в назначенное время встретится с Элизабет, а как только передаст ее в руки Йену, вернется к Мёрдо. Когда спектакль подойдет к концу, они отправятся к Мёрдо и проведут вместе еще одну идеальную ночь, подобную вчерашней. А потом между ними все закончится. Проснувшись, Дэвид простится с Мёрдо, и эта часть жизни завершится. Засим, безусловно, придет расплата, но в этот раз он будет готов.
– Ладно. Во вторник. Жду с нетерпением.
***
Покинув дом Мёрдо, Дэвид пустился прямиком к Чалмерсу.
Лакей, как обычно, сопроводил его в кабинет и попросил подождать. Спустя двадцать минут в распахнувшуюся дверь вошел Чалмерс, опираясь на руку все того же лакея. Как и ранее, одет он был в халат и выглядел измученным.
– Рад вас видеть, мальчик мой, – сказал Чалмерс.
– Не нужно было подниматься, – пожурил Дэвид и проводил его до кресла.
– Мне полезно подниматься. Из-за того, что я весь день лежу в постели, мне делается только хуже. – Он обратился к лакею: – Прентис, будьте любезны, принесите чаю.
Лакей поклонился и удалился, оставив их наедине.
– Это просто визит вежливости, или вы пришли с какой-то целью?
– Боюсь, последнее.
– Боитесь?
– Это касается Элизабет.
Чалмерс побледнел.
– Мне следует о чем-то знать?
Дэвид попытался взять себя в руки.
– Вчера я встретил ее на балу пэров. Она приходила с мужем.
– И как она? – прошептал Чалмерс.
– До этого я дойду, но сначала мне нужно кое о чем осведомиться. В прошлый раз вы сказали, что боитесь за нее. Сказали, что не рады ее замужеству.
– Да, – насторожившись, произнес Чалмерс. – И что?
– Хочу, чтоб вы честно рассказали, почему боитесь. Причина только в том, что она стала покорнее, или в чем-то еще?
Чалмерс сглотнул.
– Сложно о таком говорить. Вы... Вы не член семьи.
– И все же именно меня вы просили за ней присмотреть, – заметил Дэвид.
Чалмерс закрыл глаза.
– Да.
– Тогда говорите. Знаю, на сердце у вас тяжело. Давайте откровенно обсудим затруднительное положение Элизабет. Думаю, здесь кроется нечто большее, чем вы изначально утверждали.
Когда Чалмерс разомкнул веки, в глазах блестела пелена слез. Дэвид никогда его таким не видел. Чалмерс всегда был веселым человеком, полным дружелюбия. Даже прикованный к одру болезни, он шутил и смеялся, относился легкомысленно к своим проблемам. Однако теперь он выглядел потрясенным и изнуренным переживаниями.
– Думаю, он жестоко с ней обходится, – заговорил Чалмерс, это признание пронизывала уверенность. – Я видел синяки – и я боюсь того, чего не вижу. – Чалмерс вытер мокрые глаза. – При нем она молчит. Кажется, он хочет отлучить ее от нас. Я так ждал этого приезда, но виделся с ней лишь дважды. В первый раз она приходила сюда с ним, а во второй раз мне пришлось подняться с постели и наведаться к ним домой.
Дэвид сжал руку Чалмерса так же, как вчера сжимал руку Элизабет.
– Значит, вы все видели. – Дэвиду полегчало. Сообщать Чалмерсу самое ужасное не придется.
– Знаете, он уже был женат. Первая жена умерла. – Он вскинул глаза, лицо приняло безумное выражение.
– Я тоже об этом слышал.
– Расскажите, что вы заметили вчера.
– Я заметил, что она боится Киннелла, – тихо вымолвил Дэвид. – Он не выпускал ее из виду, но мне удалось поговорить с ней наедине, пока мы танцевали. – «Спасибо, Мёрдо». – Я сознавал, что шанса поговорить наедине более не представится, посему перешел сразу к делу и прямо заявил, что вы тревожитесь и интересуетесь, счастлива ли она.
– И что она ответила?
Дэвид сглотнул, понимая, сколько боли причинит наставнику.
– Нелегко об этом говорить. Она подтвердила ваши опасения. Созналась, что несчастна, что боится его. Сказала, он следит за ней – или приставляет к ней слуг. Не подпускает ни к кому, кто мог бы ее поддержать.
Чалмерс стал белым как мел, рука, которой касался Дэвид, дрожала.
– Он ее обижает?
С ответом Дэвид не спешил. Всем своим естеством он хотел пощадить Чалмерса, но и лгать не мог.
– Она мало что сказала, но думаю, да. Она боится возвращаться в его поместье, ибо там они будут одни.
– Святые небеса, этого я и опасался, – дрогнувшим голосом произнес Чалмерс. – Что я могу сделать, юноша?
– Послушайте, – решительно изрек Дэвид. – Теперь я расскажу, для чего пришел. Хочу, чтоб вы меня дослушали, даже если первой реакцией будет отказ.
В ответ на спокойствие Дэвида Чалмерс немного утихомирился.
– Говорите.
Дэвид сделал глубокий вдох.
– Я сказал Элизабет, что, если она хочет, я помогу ей бежать от Киннелла.
Чалмерс округлил глаза.
– Что? И что она ответила?
– Согласилась. Она настолько отчаялась, что готова бежать без гроша в кармане.
– И вы полагали, что я не одобрю? – гневно бросил Чалмерс.
Дэвид облегченно выдохнул.
– Я сомневался. Многие родители сочли бы, что дочь обязана остаться с мужем, даже несмотря на ужасное отношение.
С минуту Чалмерс молчал.
– Возможно, моя жена так и сказала бы, – сознался он. – Потому я и попросил вас присмотреть за Элизабет. Когда меня не станет, будет человек...
– Вы никуда не денетесь, – грубо перебил Дэвид.
– Денусь, – тихо отозвался Чалмерс. – Лекарь говорит, мне осталось несколько месяцев. От силы – полгода, с каждым днем я становлюсь все слабее. Я никчемен и не могу поддержать собственную дочь в час испытаний. Остается только благодарить Господа за то, что послал вас, Дэвид.
Дэвид силился скрыть огорчение, что охватило его после слов Чалмерса, и на несколько секунд отвернул голову, дабы совладать с собой.
– Вы далеко не никчемны. Поэтому я и пришел. Элизабет понадобятся деньги. Я пообещал узнать, чем вы можете помочь.
– Ну как минимум я сумею выделить приличную сумму на поездку и проживание. Когда это случится?
– Во вторник.
– Слишком скоро!
– Дольше тянуть нельзя. В четверг они должны уехать в поместье Киннелла. Она придет в театр на королевское представление и попытается от него улизнуть.
– Очень хорошо. Сейчас же составлю доверительные документы. Ах, Дэвид... – С растерянным видом он покачал головой. – Я ее отец. Я обязан ее оберегать, но единственное, на что я годен, – это выступать с речами в суде. А какой от этого прок? При помощи закона некоторые ошибки не исправить.
– Может, при помощи закона этого и не исправить, – согласился Дэвид. – Но, надеюсь, мы сами исправим. Мне нужно сказать вам еще кое-что.
– Еще?
– Да. Мне будет помогать друг. Его зовут Йен Макленнан. Он журналист, шотландец, проживающий в Лондоне. Он уже знаком с Элизабет. Он сразу понял, что с ней плохо обращаются, и заявил, что готов помочь. Я уведу Элизабет от Киннелла, но из Шотландии ее вывезет Йен. В Лондоне у него есть друзья, что помогут ей начать новую жизнь.
– Вы знаете этого мужчину? Доверяете ему?
– Да, я бы доверил ему свою жизнь.
Чалмерс глубоко вздохнул.
– Ну что тут скажешь? Мужчина, коему я ее доверил, оказался чудовищем. – Он выдержал паузу. – Пообещайте навестить ее, как только она устроится, дабы убедиться, что она в порядке. Знаю, я прошу о многом, юноша. Я не вправе столько требовать, вы мне не сын, но больше я никому не доверяю.
– Безусловно. Я приложу все силы, чтоб у нее все было хорошо.
– Спасибо. Нужно возместить вашему мистеру Макленнану расходы, и Элизабет понадобятся деньги, пока у нее нет доступа к доверительной собственности.
Он отпер ящик стола и вынул металлическую коробку, из коей достал несколько маленьких кожаных кошельков и вручил Дэвиду.
– В каждом кошельке десять гиней. Отдайте их Элизабет и вашему другу.
– Они их получат.
В этот раз Чалмерс коснулся руки Дэвида.
– Мне никогда вас не отблагодарить, если вы сумеете увезти мою девочку от этого зверя.
– Молитесь, чтоб нам повезло.
– Я буду молиться, пока не узнаю, что она в надежном месте.
***
После беседы с Чалмерсом Дэвида охватила паника. А вдруг Йен передумает? Вдруг он напрасно обнадежил Чалмерса?
Однако тревоги оказались зряшными. Тем же вечером на пороге квартиры он наткнулся на стоявшего с озабоченным лицом Йена.
– Ну?
– Она приходила. Зайди, я все расскажу.
Йен заметно расслабился, выглядел так, будто сию секунду потеряет сознание. Вслед за Дэвидом он прошел в гостиную, отказавшись от предложенного виски.
– Что она сказала?
Дэвид подробно изложил беседу с Элизабет, затем пересказал разговор с Чалмерсом и передал Йену кошельки с деньгами.
– Мне это не нужно, – обиженно изрек Йен.
Он отшвырнул кошельки, а Дэвид поднял руку.
– Я не позволю тебе помогать, пока ты не согласишься принять деньги, – непримиримо заявил Дэвид.
– Что? Почему? – взвился Йен.
– Во-первых, Чалмерс имеет право помочь дочери, а помочь он может только так. А во-вторых, не хватало еще, чтоб Элизабет считала себя обязанной очередному мужчине.
Йен призадумался.
– Ладно. – Он кивнул. – В твоих словах есть смысл. Не хочу все усложнять еще больше.
– Давай обсудим, как мы все устроим. Улицы вокруг театра будут переполнены, вам нужно уехать быстро.
Йен уже все продумал. Он наметил поездку на экипаже, что держит путь на запад, а затем на юг, а не напрямик в Лондон. Но благодаря деньгам Чалмерса все выйдет еще лучше: хотя бы на первый отрезок путешествия он наймет карету. Риск, что их обнаружат в одном из постоялых дворов, значительно снизится.
– Пусть карета ждет вас возле театра, но не слишком близко, возможно, на Регент-роуд, – сказал Дэвид. – Нескольких минут хватит, чтоб увести ее от Киннелла. Толпа на улице быстро вас поглотит. Да и до Регент-роуд идти всего десять минут.
Йен кивнул.
– Где мы встретимся и когда? Полагаю, толпа станет и помехой, и подмогой. А солдаты наверняка пожелают знать, с какой целью я слоняюсь возле здания, в котором находится король.
– На балу у нас почти не было времени на разговоры, пришлось разработать своего рода план. Я сказал, чтоб в половине десятого она шла к парадной двери. Постарайся подобраться как можно ближе. Если ты будешь ждать за углом, это вызовет подозрения, да и вряд ли все удастся. – Он выдержал паузу. – Йен...
– Да?
– Будь осторожен. Позаботься о том, чтоб за тобой не следили.
Йен, нахмурившись, воззрился на Дэвида.
– Уже второй раз ты говоришь, что за мной могут следить. Почему?
Дэвид пристально смотрел в ответ. Мысли смешались в кашу. Не хотелось нарушать доверия Мёрдо. Поскольку Йен не планировал ничего неподобающего, Дэвиду не казалось столь ужасным, что он утаивал от него всю правду. Но сейчас все переменилось. На кону стоял побег Элизабет. А Йен может вызвать подозрения, если станет околачиваться возле здания, из которого выйдет король.
Он сделал глубокий вдох.
– Мне сказали, ты внесен в список смутьянов, за которыми присматривают королевские шпионы. Вполне возможно, что за тобой следят, но в точности я не знаю.
Йен стиснул зубы, в гневном взгляде угадывалось обвинение.
– Ты знал и ничего мне не сообщил?
– Извини. Мне сказали по секрету. Я подумал, что если ты приехал писать и не станешь нарушать закон...
– Да ради всего святого, Дэви! Раз за мной следят, значит, их интересуют отнюдь не нарушения закона! Им интересно, с кем я встречаюсь, с кем общаюсь. Им надо вызнать других «смутьянов», чтоб следить еще и за ними!
Встревожившись, Дэвид вытаращил глаза. Мёрдо говорил об этом, да?
«Если тебя видели с Макленнаном, это может нанести тебе вред. Тебя могут обвинить в пособничестве...»
Дело в том, что, когда Йен объявился на пороге, Дэвид не сумел от него отвернуться, как не сумел бы отвернуться от родного брата. Он охотно пошел на риск. Но теперь его осенило, что это могло повлиять не только на него. Все, с кем виделся Йен, могли попасть под подозрение.
– Господи! – дрожащим голосом прошептал он. – Ты прав. Я должен был сообщить.
Злобная гримаса смягчилась. Йен вздохнул.
– Ох, Дэви. – Он опустил руку Дэвиду на предплечье. – Тебе следует печься только о себе, ясно? После возвращения в Шотландию я почти ни с кем не виделся. – Он сжал руку Дэвида. – Теперь ты мне рассказал, и я постараюсь от них избавиться. Господь свидетель, мне не раз приходилось это делать.
Дэвид состроил жалкое подобие улыбки.
– Будь осторожен. Возможно, для Элизабет это единственный шанс.
Йен кивнул.
– Понимаю. Очень хорошо понимаю.
Глава 16
Вторник, 27 августа 1822 года
Дэвид договорился встретиться с Мёрдо в семь часов в вечер королевского представления. Встречались они у подножия Северного моста, в нескольких минутах ходьбы от Королевского театра.
По мере приближения к месту встречи Дэвида все сильнее тревожило количество людей, заполонивших улицы. Даже вдали от театра скучилось много народа, и хотя общее настроение было торжественным, улавливался намек на враждебность, что, несомненно, подпитывалось элем и хмельными напитками, лившимися рекой. Когда Дэвид добрался до назначенного места, Мёрдо уже ждал. В элегантном наряде он выглядел, как всегда, великолепно, однако вид имел хмурый.
– По-видимому, театр осаждают с трех часов, – после приветствия поведал Мёрдо. – Несколько минут назад открыли двери и впустили кое-кого из гостей. Там чуть бунт не вспыхнул.
– Что? Почему? Кто-то выступает против короля?
– Вовсе нет. Судя по тому, что я смог разобрать, дело в том, что это последнее появление короля на людях. Все хотят войти. Но поскольку места выделены только на каждого двадцатого, ничем хорошим это не закончится. – Он изогнул выразительные губы в несмелой улыбке и приподнял бровь. – Полагаю, нам можно не идти. Лучше б ты пришел ко мне домой. Мы могли бы поужинать.
На Дэвида накатила волна паники.
– Я думал, у тебя в распоряжении целая ложа, – выпалил он.
– Верно, – признал Мёрдо. – Но нам придется пробиваться сквозь толпу. – Он указал на море людей, что простиралось от того места, где они стояли, до дверей Королевского театра.
На Дэвида нахлынуло бессилие. А если Элизабет не пришла? А если Киннелл развернул карету и увез ее домой?
– Если тебе не хочется пробиваться сквозь толпу, я не против сходить в одиночестве.
Слишком поздно он смекнул, сколь неблагодарно прозвучали его слова. Еще хуже – сколь обидно. Словно он вовсе не нуждался в компании Мёрдо.
Мёрдо смерил его долгим взглядом и спокойно произнес:
– Разумеется, я пойду. Ты мой гость.
– Мёрдо, прос...
Но Мёрдо, шагая мимо него, перебил:
– Идем, иначе ты все пропустишь, а я не хочу, чтоб ты чувствовал себя обделенным.
Он начал протискиваться сквозь толпу, снискав несколько крепких ругательств, а опечаленный Дэвид плелся следом.
Чем ближе они подходили к театру – однако по-прежнему находились на приличном расстоянии от дверей, – тем сложнее становилось. Гурьба здесь была плотной, никто не желал сдвигаться хотя бы на сантиметр.
Где-то сзади мужской голос громко завопил:
– Расступитесь!
Кричал кучер, что вел лошадей прямо в толпу, а хлыст держал в угрожающей манере. Мужчины и женщины, кляня его, поспешно удирали. Кто-то швырнул камень – он попал лошади в бок, отчего животное вскинуло голову и натянуло постромки. Кучеру пришлось подняться и рвануть за поводья, чтоб лошадь не встала на дыбы. Дэвид, отскочив назад, схватил Мёрдо за плечо, дабы убрать его с пути запаниковавшего животного.
– Отойди! – закричал кучер, сильно ударив хлыстом стоявшего рядом мужчину.
Дэвид восхитился бы его шальной смелостью, если б не счел отношение мужчины оскорбительным.
В тот же миг в окне кареты показалась голова. Поначалу Дэвид заприметил красивый золотисто-красный кивер с вычурным черным пером. Затем он перевел взор ниже – обладатель кивера озорно улыбался, сверкая белыми зубами под роскошными усами.
Капитан Синклер.
– Лорд Мёрдо! – Капитан осклабился. – Что вы здесь делаете? Это отребье ждет дешевые места. У вас заказана ложа? О, а это ваш самородок! Мистер Латимер, верно?
– Проклятый охальник! – закричал кто-то рядом с Дэвидом. – Назвал меня отребьем!
Синклер улыбнулся оскорбившемуся мужчине – крупному мужчине с кулаками, похожими на молоты.
– Без обид, – проговорил он с огоньком в глазах, который испарился, как только мужчина взревел, будто разъяренный бык. – Забирайтесь, лорд Мёрдо. Вы тоже, Латимер. Каннингем вмиг домчит нас до дверей. – Он отворил дверцу кареты.
Возразить Дэвиду не удалось, ибо Мёрдо юркнул внутрь, потянув Дэвида за воротник фрака. Они повалились на пол кареты, а Синклер быстро захлопнул дверцу и закрыл окно.
Мгновение спустя что-то ударилось о дверцу, за чем последовал выкрик:
– Проклятый охальник!
Возгласы одобрения вторили этому заключению. Вновь раздался скрип кареты, перемежавшийся с воплями кучера.
Дэвид уселся на свободное сиденье напротив капитана, а Мёрдо расположился рядом с хозяином.
– Ваш кучер причинит кому-нибудь вред, – вспылил Дэвид, отряхивая одежды. – Лошадь испугалась толчеи и чуть не встала на дыбы. Нам пришлось отпрыгивать. Это верх безрассудства – вот так прорываться сквозь толпу.
Ничуть не испугавшись, капитан захохотал.
– Не волнуйтесь по пустякам, мистер Латимер. Это самые спокойные лошади, коих только можно сыскать. С радостью забрал бы их на поле боя.
– Он Лористон, а не Латимер, – процедил Мёрдо.
Синклер бросил на Мёрдо заинтересованный взгляд.
– Лористон, – повторил он, как бы оценивая имя, а затем обратился к Дэвиду: – Примите мои извинения, мистер Лористон.
– Незачем извиняться. – Дэвид пожал плечами.
– Так у вас заказана ложа? – осведомился Синклер.
– Да.
– Можно к вам присоединиться? – подольстился Синклер. – Я хотел примкнуть к лорду и леди Макинрой, но Макинрой – ужасный зануда. Был бы счастлив, если б вы взяли меня с собой.
– Разумеется, – через несколько секунд отозвался Мёрдо.
Дэвид ощутил, как шею охватил жар. Он заметил эту краткую заминку и уловил нотку нежелания, а судя по кривой ухмылке, капитан тоже уловил.
– Восхитительно. – Он обратился к Дэвиду: – Знаете, что мы смотрим, мистер Лористон?
– «Роб Роя», – откликнулся Дэвид.
– А, творение сэра Вальтера. Надо было догадаться. Король души в них не чает. Как считаете, постановка будет сильно отличаться от романа?
– Не думаю, – уклончиво ответил Дэвид. На самом же деле он не имел ни малейшего представления.
Мёрдо внимательно их разглядывал, сведя к переносице темные брови, и хранил молчание, пока Синклер болтал с Дэвидом, справлялся, понравился ли ему бал, понравились ли танцы, музыка, ужин.
Совершенно ясно, почему в столь молодом возрасте Синклер стал фаворитом короля. Общаться с ним – одно удовольствие, он всегда сверкал глазами, с готовностью улыбался и развлекал беседами. Было в нем нечто большее, чем счастливая и обольстительная наружность. Мерцавшие голубые глаза выражали острый ум и подозрительность, что противоречило беспечному нраву.
Спустя еще несколько минут кучер постучал по крыше кареты, давая понять, что они достигли дверей театра.
– Готовьтесь прорываться, как только я отдам приказ, – ухмыльнулся Синклер.
– Мы не на поле боя, Синклер, – иронично изрек Мёрдо.
– Вы сами-то верите? – отозвался капитан, привстав с сиденья. – Сейчас эта банда боготворит короля, но в мгновение ока все может перемениться. Еще никогда мы не были столь близки к революции, господа. Это витает в воздухе, разве нет? – Глаза у Синклера сияли, словно его восхищала перспектива революции.
Он встал, отчего карета начала раскачиваться, распахнув дверцу, выпрыгнул и чуть не сшиб пожилого мужчину в видавшем виды сером фраке. Потрепанный вид оживляла разве что изящная новенькая кокарда на лацкане. Стоило Синклеру на него вывалиться, он закричал.
– Прошу прощения, сэр. – Смутившись, Синклер принялся быстро отряхивать фрак мужчины.
Его действия вызвали у мужчины улыбку. Синклер ловко отодвинул его с дороги и устремился к закрытым дверям, а Дэвид и Мёрдо брели на шаг позади.
Миг спустя в зазоре между дверями показалось настороженное мужское лицо. При виде шикарного мундира капитана и элегантного наряда Мёрдо подозрительность сменилась раболепной усладой, что лишь усилилась, когда Мёрдо назвал свое имя и уведомил, что его ожидает ложа.
– Пожалуйста, отойдите, милорд. Я открою дверь, – произнес швейцар. – Чернь можно впустить только после того, как Его Величество займет свое место, но господа, у которых заказана ложа, могут располагаться и меж тем истребовать закуски и напитки.
Им пришлось пролезать через крошечную щель, после чего мужчина закрыл и запер дверь.
Швейцар оказался пожилым мужчиной в изношенном национальном костюме, что больше походил на старый театральный костюм. Цвета вылиняли, превратив то, что некогда было красно-зеленым пледом, в нечто розово-голубое. Спорран, висевший спереди, выглядел еще хуже – напоминал мертвую крысу, которую как-то раз отцовский терьер в зубах принес домой из сарая.
Швейцар щелкнул пальцами. Явившийся мальчишка – в похожем линялом тартане – повел их по извилистой лестнице. Преодолев три длинных лестничных пролета, они достигли этажа, что вел к ложам. На полпути по коридору мальчишка остановился и открыл тяжелые бархатные занавеси эффектной расцветки. Мёрдо, проходя мимо, бросил мальчишке монетку. Ухмыльнувшись, он убрал ее в карман, отвесил неуклюжий поклон и оставил их, пообещав, что сию секунду придут принять заказ.
Внутри ложа оказалась роскошной. Должно быть, одна из лучших в театре. Пол устилал тяжелый турецкий ковер, стояли четыре позолоченных стула и небольшой столик для закусок и напитков. Занавеси не пропускали даже малейшего сквозняка.
Дэвид, ступив к краю ложи, обхватил пальцами позолоченную лепнину и внимательно разглядывал другие ложи, причем некоторые уже заняли. «Элизабет уже здесь? – задумался он. – Она вообще придет?»
На данный момент не было видно ни Элизабет, ни Киннелла.
– Мистер Лористон, вы не против посидеть рядом со мной?
Дэвид повернул голову. Синклер, устроившись со всеми удобствами на одном из стульев, вытянул длинные ноги в блестящих сапогах. Кивер он определил на стул справа, а руки сцепил на затылке, разведя локти в стороны.
Очень миловидный мужчина.
Капитан вопросительно вздернул бровь и кивком головы указал на пустой стул.
Любопытно, куда Синклер хотел усадить Мёрдо? По-видимому, на четвертый стул, с другой стороны от его несуразной шляпы.
Однако какой бы ни была затея капитана, у Мёрдо имелись иные соображения. Он поднял кивер за черное перо и швырнул Синклеру, а сам расположился на освободившемся стуле.
– Это моя ложа, а мистер Лористон – мой гость. Он сядет рядом со мной.
Изумленный вопиющей ревнивостью, Дэвид вытаращил глаза.
– Ах, значит, вот оно как, да? – лукаво молвил Синклер.
Дэвид собрался возразить, но не успел произнести ни слова, ибо Мёрдо ответил:
– Да, именно так. – Он пристально посмотрел на капитана, во взгляде угадывался намек на вызов.
Синклер хмыкнул.
– А я-то все гадал, – сознался он. – Я не виню тебя за предупреждение, Мёрдо. Он несказанно очарователен.
Горячий румянец разлился по щекам. Дэвид, пытаясь уложить в голове слова капитана, стрельнул глазами в Мёрдо. Сердце начало быстро колотиться.
Мёрдо вскинул руку.
– Не переживай, – прошептал он. – Капитан Синклер разделяет наши предпочтения. И он не настолько безрассуден, как может показаться. Я знаю его много лет. Ему можно доверять.
«Ему можно доверять».
Оттого что Мёрдо пытался его успокоить – Мёрдо, который понятия не имел, зачем Дэвид сюда явился, – горло у Дэвида сдавило, возникло чувство вины. Он вдруг пожалел, что нельзя сознаться. Возможно, он и сознался бы, если б не капитан, который явно забавлялся и глядел на них с интересом.
Дэвид кивнул и уселся на стул рядом с Мёрдо, а секунду спустя прижался к нему коленом, упиваясь маленьким касанием, мечтая о большем.
Он покосился на Мёрдо. Глядел он вперед, но та самая редкая искренняя улыбка тронула уголки губ. Должно быть, он ощутил взор Дэвида, ибо встретился с ним взглядом, и улыбка – легкая и загадочная – усилилась. Как ни странно, именно усилилась, а не стала шире. Отразилась в темных глазах, коими он с нежностью всматривался Дэвиду в лицо.
С другой стороны от Мёрдо тяжело вздохнул капитан.
– Надо было остаться с Макинроями, – буркнул он.
***
Весь следующий час самые лучшие места Королевского театра неторопливо заполнялись выдающимися умами Эдинбурга. Синклер принес две бутылки чего-то, что заявляли как шампанское, но по вкусу оно напоминало матушкин сидр.
– Ты сегодня неразговорчив, – пробормотал Мёрдо Дэвиду на ухо.
– Правда? – чувствуя себя виноватым, отозвался Дэвид.
Он настолько увлекся выслеживанием Элизабет, что в беседу почти не вслушивался. В энный по счету раз он взглянул на часы. Вскоре он извинится и ускользнет на поиски Элизабет.
Только сейчас ему пришло в голову, что он оставит Мёрдо на произвол судьбы. Но вполне возможно, что все пройдет быстро. Возможно, они с Элизабет без труда улизнут, отыщут Йена, и Дэвид вернется к Мёрдо. Никто и не заметит, что он уходил.
