Текст книги "Просвещённый (ЛП)"

Автор книги: Джоанна Чемберс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 19

«Поскольку первая сторона подтверждает и признает, что он состоял в прелюбодейной связи с леди Элизабет Киннелл…»

Еще даже не высохли чернила, коими были сделаны подписи, когда Киннелл развернулся на каблуках и вылетел из кабинета. Минуту спустя Дэвид и Мёрдо последовали за ним, но он уже испарился. Зато к ним торопливо шагал дворецкий.

– Сэр Аласдер просил вас подождать ее светлость в прихожей. Пожалуйста, следуйте за мной, она придет через несколько минут.

«Поскольку вторая сторона подтверждает, что он жестоко и бесчеловечно обращался с упомянутой леди Элизабет Киннелл...»

Дворецкий не ошибся. Не прошло и десяти минут, как вслед за строгим лакеем на лестнице появилась склонившая голову Элизабет. Достигнув нижней ступени, она робко улыбнулась и вздрогнула, оттого что Дэвид резко втянул воздух, а Мёрдо прошипел крепкое словцо.

Она находилась в плачевном состоянии: глаз почернел, губы распухли, потрескались. Бог его знает, какие травмы крылись под одеждой. Дэвид надеялся, что ребенок, которого она носила под сердцем, не пострадал.

«Стороны договорились о нижеследующем...»

Хорошо, что Киннелл успел убраться, иначе Дэвид набросился бы на него, наплевав на больную ногу. Сдерживая ярость, он смял соглашение, однако все же сумел ослабить хватку. Сие соглашение защитит Элизабет. Он сложил бумаги и убрал в карман пальто, после чего сделал шаг вперед.

– Элизабет, простите, что я привел его к вам.

– Дэвид, – чуть громче шепота произнесла она, – мне можно уйти с вами?

Осторожная надежда была невыносимой.

– Да, идемте. Йен ждет на улице.

Он повел ее к выходу, Мёрдо побрел следом. Невозмутимый лакей распахнул дверь.

«1) Вторая сторона обязуется полностью за свой счет и в течение месяца с даты подписания данного документа подать в эдинбургский Сессионный суд прошение о расторжении брака между второй стороной и упомянутой леди Элизабет...»

Переступив порог дома, Элизабет издала невнятный звук, похожий на нечто среднее между всхлипом и облегченным вздохом, и вцепилась Дэвиду в руку. Дэвид заметил, что Киннелл выпустил Элизабет в той же одежде, в которой ее похитили. Ни капора, ни перчаток, ни накидки, лишь муслиновое платье, совершенно не подходившее для скверной мартовской погоды.

– Подождите секунду, – произнес Мёрдо, когда Элизабет задрожала, снял пальто и накинул ей на плечи. – Так-то лучше, – улыбнулся он. – Идемте, карета ждет неподалеку.

Кучер спрыгнул с козел, дабы открыть дверцу, а Йен подскочил с места.

– Слава богу, Лиззи! Господи, что он с тобой сделал? Ты в порядке?

Она упала в его объятия, всхлипывая и в то же время смеясь, пальто соскользнуло с узких плеч на пол кареты. Дэвид и Мёрдо забрались следом, захлопнув дверцу.

– Все хорошо. – Взяв лицо Йена в ладони, она покрыла его поцелуями. – Все хорошо. Не смотри на синяки, любимый, они не имеют значения. Теперь я рядом.

– Я его убью, – буркнул Йен, крепко ее обняв.

– Не думай о нем.

Она нежно убрала с его лба светлые волосы, словно именно Йена нужно защитить.

– Как я могу не думать? А вдруг он опять тебя похитит?

Карета дернулась вперед.

– Этого не случится, – заверил Мёрдо.

Йен бросил на него мрачный взгляд.

– Откуда тебе знать?

Дэвид вынул соглашение из кармана и протянул Йену.

– Читай.

«2) Первая сторона выплатит второй стороне двести пятьдесят фунтов стерлингов в течение семи дней с даты подписания данного документа; вторая сторона примет эту сумму в счет отказа от претензий, которые могут возникнуть к первой стороне».

Йен и Элизабет склонились над бумагами, а когда подняли взгляды, в глазах у Элизабет блестели слезы.

– В голове не укладывается то, что вы для меня сделали, – прошептала она, глядя на Мёрдо. – Ваша репутация загублена из-за того, чего вы даже не совершали.

– Я не совсем бескорыстен, – ласково улыбнулся Мёрдо. – Мне тоже кое-что перепало.

– Двести пятьдесят фунтов? – проговорил Йен. – Да мы вовек не вернем этот долг.

Мёрдо, взирая на Дэвида, ответил:

– Не нужно ничего возвращать. Двести пятьдесят фунтов – это ничто по сравнению с тем, что я получил. Ничто.

Йен хотел поспорить, но Дэвид его перебил:

– Не надо, Йен. Просто прими. Ради Элизабет.

Йен смолчал.

– Это поможет, Дэвид? – спросила Элизабет. – Киннелл обязан соблюдать условия документа?

– Обеспечить соблюдение почти невозможно. Но смысл не в том, чтобы выиграть судебные баталии. Это подстраховка иного рода.

– Ну признается он в жестоком обращении с женой – и что? Ты правда считаешь, что из-за этого его репутация пострадает? – скептически поинтересовался Йен.

– Думаю, да. Самую малость. Но бесчестье меркнет в сравнении с тем, как он подмочит репутацию, если выяснится, что он не выполнил джентльменское соглашение, заключенное для того, чтобы избежать дуэли.

Йен фыркнул от отвращения, но при этом приподнял уголки губ.

– Словом, вы свободны, – обратился Мёрдо к Элизабет. – И я тоже. Настало время изменить жизнь к лучшему, вам так не кажется?

Мёрдо уговорил Йена и Элизабет переночевать в особняке.

После того как он оповестил о неожиданных гостях, Лиддл послал лакея готовить ванну для дамы, а сам повел изнеможенную пару наверх.

Через десять минут после возвращения улыбавшиеся Дэвид и Мёрдо остались в прихожей одни.

– У тебя усталый вид.

– Я запросто проспал бы неделю, – признался Дэвид. – Ночью я почти не сомкнул глаз.

– Тогда идем наверх. Я тоже умаялся.

Несмотря на то что ему хотелось остаться с Мёрдо наедине, по ступеням Дэвид поднимался не спеша, стараясь не переусердствовать. Мёрдо, естественно, заметил.

– Как нога? – справился он.

– Хорошо. – Дэвид, дойдя до опочивальни Мёрдо, толкнул дверь. – Когда я двигаюсь, становится лучше. Самое ужасное – рассиживаться без дела.

Мёрдо вошел в комнату вслед за ним и закрыл дверь.

– Значит, к практике возвращаться не стоит.

Дэвид, уже дошедший до середины комнаты, обернулся. Мёрдо прислонился к двери, глядя на него в упор.

– Полагаю… полагаю, придется прерываться. Что-то в таком духе.

Мёрдо заметно сглотнул.

– Не надо.

– Что?

Мёрдо хохотнул, стукнувшись головой о дверь.

– Я не о том, что не надо прерываться. Я имею в виду… не возвращайся.

– Что? – повторил Дэвид.

Господи, ну что за дурень? «Что? Что?»

Мёрдо принял решительный вид. Обычно так выглядят люди, берущиеся за дело, которое их пугает.

– Я не хочу, чтобы ты покидал Лаверок. Я хочу, чтобы ты остался со мной навсегда. Если ты не против.

Дэвид вперился в него взором, от потрясения лишившись дара речи. Он мнил, что это невозможно – провести всю жизнь рядом с любимым человеком. А ведь именно это Мёрдо и предложил. Нет, потребовал.

Покуда он силился подобрать слова, решительное выражение исчезло с лица Мёрдо.

«Ты вечно говоришь, что наши отношения долго не продлятся, что мы должны быть осторожны, вечно напоминаешь, что скоро меня оставишь…»

Дэвид вспомнил о Чалмерсе, о его любимой женщине, о том, как он казнился из-за того, что оставил возлюбленную умирать в одиночестве. Дэвид не хотел, чтобы у них с Мёрдо сложилось так же. Он хотел провести рядом с Мёрдо всю оставшуюся жизнь. Хотел разделить все: хорошее и плохое, радость и печаль. Хотел в миг усталости опереться на его плечо, хотел, чтобы Мёрдо мог положиться на него.

«От любви нельзя отрекаться».

Конечно, им придется быть осторожными. Они окружат себя пышной зеленью Лаверока. Вместе, бок о бок они одолеют любые трудности, что встанут на пути. При желании они справятся. А желания у Дэвида хоть отбавляй! Хватит с него самопожертвования, чувства вины, мучительного одиночества. Мёрдо его уберег. Мёрдо показал, что, несмотря на общественное мнение, он не грешник.

– Не беспокойся, жениться тайком я не планирую, – твердо добавил Мёрдо. – С этим покончено.

– Собственно, в «Калейне» ты сжег все мосты.

– Я отдавал себе отчет в том, что делаю, – с нажимом проговорил Мёрдо, внимательно глядя на Дэвида. – Я увидел довольного Киннелла и понял, что у меня есть шанс не только спасти Элизабет, но и спастись самому. Избавиться от всего, что мешало: от помолвки, отца, ожиданий, что связывают с людьми вроде меня. – Он неуверенно улыбнулся. – Да, Дэвид, я сжег мосты и в тот момент впервые в жизни почувствовал себя свободным. – Он шагнул вперед и нежно коснулся щеки Дэвида. – Поедем со мной домой.

– Я хочу поехать, – сказал Дэвид, устремив на Мёрдо серьезный взор. – Но я должен быть уверен, что ты хорошо подумал о том, от чего отказываешься. Раньше ты хотел всего, что мир готов предложить. Не только любовников, но и жену, семью…

– Я ошибался, – перебил Мёрдо. – Тогда я запутался. Хотя мне так не казалось. Я считал, что получу все. Буду вести две жизни: одну – достойную и надежную, а вторую – тайную, полную услад и порока. – Он печально хохотнул. – Я считал тебя наивным, но ты открыл мне глаза на то, что в жизни, о которой я мечтал, нет никакого смысла. Ты меня спас.

Дэвид хотел молвить: «А ты спас меня», хотел поведать обо всем, от чего Мёрдо его спас, но слова застряли в горле, ибо Мёрдо взирал на него так, что заговорить просто-напросто невозможно. Мёрдо Балфор, всю жизнь скрывавший истинные эмоции за озорными улыбками и изогнутыми бровями, смотрел на Дэвида с безумной надеждой в глазах.

– Так ты поедешь со мной в Лаверок?

На миг вопрос повис в воздухе. Однако Дэвиду все же удалось расслабить горло и дать ответ:

– Поеду.

Эпилог

Год спустя

Дэвид попросил кучера остановиться и выбрался из кареты на вершине холма. В столь чудесный день не хотелось проводить в экипаже последний и лучший отрезок путешествия. Он прогуляется три километра по хребту, засим по лесной тропинке спустится в долину, примыкавшую к Лавероку.

Дэвид смотрел вслед грохотавшей карете. Она прибудет без пассажира, только с бережно упакованным сундуком с одеждой, тремя коробками книг, бумагами, кои он забрал из эдинбургского особняка Мёрдо, и клути дамплингом, завернутым в муслиновую ткань. Сие любимое с детства лакомство Дэвид вез от матушки из Мидлаудера. Последние три дня она разводила вокруг него суету и отправила домой не только с пудингом, но и – несмотря на возражения, что нога уже почти не болела, – с банкой домашнего линимента, которым, по ее словам, он должен пользоваться ежедневно.

На следующий холм придется взбираться, а затем он выйдет на равнину. После стольких часов, проведенных в карете, Дэвид был рад размять ноги. В последнее время он наслаждался небольшими неудобствами вроде легкого жжения в икрах или учащенного дыхания.

К концу подъема колено начало саднить, но только чуть-чуть. Дабы перевести дух, он уселся на большой плоский валун и, разминая колено, окидывал взором место, кое теперь звал домом: бурную реку с черными острыми камнями, холмы, заросшие коричневатым орляком, который с приходом весны расцветет. Жаворонок взмывал в небо и стремительно опускался. Дэвид следил за его смелым резвым танцем, пока он не исчез в роще.

Дэвид побрел по хребту, разглядывая знакомые виды. Здорово вернуться сюда, в деревню. Он обожал почти пустынную красоту нового дома. Элегантный Эдинбург кишел людьми. Приехав в город впервые за год, Дэвид поразился тому, сколь он оживленный, шумный, грязный и суетливый. Стремясь возвратиться домой, Дэвид покончил с делами как можно скорее.

Следующий выезд из Лаверока состоится лишь через полгода, однако периодические поездки неизбежны. Ныне он не кто иной, как поверенный лорда Мёрдо Балфора и вкладчик. Конечно, Мёрдо мог решать все вопросы сам. Люди не знали подробностей скандала, приведшего соседа-аристократа в Пертшир, навсегда изгнавшего его из лондонских светских салонов, но они судачили. Особенно о замужней даме, разбившей ему сердце. Более того, из-за этой женщины он дрался на дуэли. Поговаривали, что лорд Мёрдо назначил мистера Лористона поверенным, потому что ему нельзя показываться в Лондоне.

По слухам, в том и заключалась причина, почему он никогда не женится.

История вышла скандальной, романтичной и, что самое важное, достоверной. Мёрдо превосходно исполнял роль сельского джентльмена. Впрочем, сие не вызывало сложностей, ибо он всегда мечтал этим заниматься. Он с радостью проведет остаток жизни в Пертшире, управляя усадьбой.

Тем не менее Мёрдо согласился осенью сопроводить Дэвида в Ланкашир, дабы осмотреть новую фабрику, в которую он вкладывал деньги. Заодно они навестят Макленнанов. Йен и Элизабет поженились, у них родился замечательный здоровый мальчик, Патрик Дэвид Макленнан. По пути в Шотландию Мёрдо хотел заехать в Озерный край. По его словам, местный холм отлично подходил для прогулок, а пейзаж мог посоперничать с долиной Лаверока, во что верилось с трудом.

Дэвид остановился на конце хребта. Опушка леса, ведшего к дому, находилась в нескольких шагах от него, но, прежде чем спуститься с холма, Дэвид хотел в последний раз взглянуть на долину.

Он стоял под слабым весенним солнцем, держа шляпу в руке, ветер развевал полы расстегнутого пальто. Из задумчивости его вывел внезапный окрик:

– Вот ты где!

Из леса появился Мёрдо. Дэвид до того широко улыбнулся, что аж скулы заболели. Мёрдо тоже расплылся в редкой и чудесной улыбке, кою демонстрировал только Дэвиду.

– Негодник! – воскликнул он и захохотал, сверкая белыми зубами. – Я вышел встретить карету, а меня поприветствовал только пудинг!

Смех, сорвавшийся с губ, лился откуда-то из глубины души, как вода из подземного источника. Они стиснули друг друга в объятиях, сливаясь в неистовом и вместе с тем ласковом поцелуе.

– Так уже лучше, – пробормотал Мёрдо, щекоча дыханием губы.

– Я приехал на день раньше. Не знал, что ты дома, иначе остался бы в карете.

– Ну что сказать? – ухмыльнулся Мёрдо. – Наверное, я предчувствовал, что мой любимый вернется сегодня.

«Мой любимый».

– Я скучал по тебе, – изрек Дэвид.

– А я – по тебе.

Они улыбались друг другу, стоя на лесной опушке. А рядом начиналась густая растительность, окружавшая дом.

– Идем домой.

Мёрдо взял Дэвида за руку и потянул в сторону лесной тропки.

Через перелаз Мёрдо перебрался первым, а когда Дэвид последовал за ним, спросил:

– Как нога?

Дэвид пронзил его злобным взглядом. Мёрдо задавал этот вопрос каждый день. «Сила привычки», – утверждал он.

– Хорошо. Я выбрался из кареты на вершине Бэнкс-хилла и без проблем поднялся сюда.

– Серьезно?

Дэвид бросил на него вызывающий взор.

– Лишь под конец ощутил легкую боль. Пятиминутный отдых все исцелит.

В доказательство своих слов он спрыгнул с перелаза. Мёрдо выгнул бровь идеальной дугой. Неисправимый аристократ.

– Матушка дала тебе линимент? Раз нога болит, нужно сделать массаж.

Дэвид не сумел сдержать усмешку.

– Дала, как обычно.

– Она замечательная женщина, – заметил Мёрдо.

– Да, замечательная, – согласился Дэвид. – Это она передала клути дамплинг, который ты видел в карете. Блюдом она очень гордится и мечтает, чтобы ты его попробовал.

– Этот громадный пудинг, – перепугался Мёрдо, – клути дамплинг твоей матери? Господи, Дэвид, да он весит тонну! Из чего он сделан? Из камней? – Он покачал головой, сморщив нос. – Если можно, управься с ним сам. Это ты сластена.

– Ой, да брось, ты должен попробовать, – принялся уговаривать Дэвид. – Если я напишу, что дамплинг ел сам лорд Мёрдо Балфор, она сможет месяцами бахвалиться перед соседями.

Мёрдо взял Дэвида за руку и переплел их пальцы. Глаза искрились весельем.

– Ладно, попробую, – сказал он, потянув Дэвида к тропке. – Обещаю.

– Я запомню, – отозвался Дэвид, наслаждаясь касанием теплой руки и тем, что они сталкивались плечами.

– Даю слово, – вздохнул Мёрдо. – Ради любви я сделаю что угодно.