Текст книги "Приговор (ЛП)"
Автор книги: Джо Маккензи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Приговор
Стая воронов. Книга 2
Дж. Си. МакКензи
Глава 1
Это не отрицание. Я просто избирательно отношусь к реальности, которую принимаю.
– Билл Уоттерсон.
Из всех закусочных, во всех городах, во всех царствах, ему пришлось зайти к ней, чтобы потратить её время впустую. Рейвен переступила с ноги на ногу, чтобы унять боль, пронзившую её ноги. Она глубоко вздохнула и поморщилась. Затхлый запах исходил от потёртого ковра, частично скрытый запахом жареного мяса с кухни и перегаром, исходящим от большинства посетителей.
Ах, «Закусочная Дэна» во всей красе.
– Мне жаль. – Клиент за восьмым столиком уставился на неё большими карими глазами, изборождёнными морщинками от смеха. – У меня недостаточно денег на чаевые.
– Всё в порядке.
Она откинула с лица длинную прядь чёрных волос. О, вот мы и пришли. Вставьте слезливую историю. Не то чтобы Рейвен были несимпатичны те, у кого не было средств. Совсем наоборот. Если кто и понимал, что такое долги и бедность, так это Рейвен. Но если она не могла позволить себе сидячую трапезу плюс чаевые, она не ела вне дома. Рейвен заставила себя натянуто улыбнуться и надеялась, что это прозвучит обнадёживающе для клиента, несмотря на то, что у неё сжался живот.
В Канаде официанты получали минимальную заработную плату, предполагая, что они компенсируют разницу чаевыми, полученными за то, что они двигали свои задницы. Но на самом деле проблема была не в этом. Если бы это была просто потерянная подсказка, Рейвен не чувствовала бы себя так горько. В большинстве заведений, включая «Закусочную Дэна», официантам требовалось выплачивать определённый процент от общего объёма продаж, называемый чаевыми, не обслуживающему персоналу. Технически, если столик давал ей чаевые, Рэйвен теряла деньги, потому что ей приходилось отдавать деньги, несмотря ни на что. Это означало, что она зарабатывала меньше минимальной заработной платы. Вот что злило её.
Она знала свои пределы и играла в них, почему же все остальные не могли?
– У меня есть кое-что получше, – мужчина улыбнулся.
О нет. Телефонный номер от лысеющего мужчины средних лет, щеголяющего в отцовском свитере, не был достаточной компенсацией. Эта субботняя вечерняя смена становилась всё лучше и лучше.
Он сунул руку в свои узкие хипстерские джинсы – такие, которые указывали на то, что у него было больше денег, чем чувства моды в дополнение к заблуждениям его возраста, – и вытащил шкатулку с драгоценностями.
Брови Рейвен взлетели вверх. Это было что-то новенькое.
– Ты можешь выбрать любой драгоценный камень в шкатулке.
Рейвен застонала. Внутри, конечно. Не нужно быть грубым или полностью отказываться от чаевых. Может, она и не была блестящей официанткой, но она не была неспровоцированной задницей.
– Некоторые из них довольно дорого стоят, – сказал он.
– Я уверена, что так оно и есть.
Единственное, в чём Рейвен была уверена, так это в том, что этот парень, вероятно, купил безделушки в долларовом магазине. Уголок её правого глаза дёрнулся. Она снова переступила с ноги на ногу. Ей нужно было придумать вежливый предлог, чтобы сбежать, прежде чем с её губ сорвётся что-нибудь язвительное.
Мужчина открыл шкатулку с драгоценностями.
Оооо. Блестящие. Её Тёмная Иная энергия пульсировала внутри неё. Птицы хотели летать.
Будучи частично фейри-оборотнем-вороном, она любила блестящие вещи, и все намерения сбежать улетучились в тот момент, когда Папаша Свитер поднял крышку.
При ярком освещении закусочной драгоценные камни, лежащие в бархатной внутренней части шкатулки для драгоценностей, переливались различными оттенками синего, золотого и розового. Один менее блестящий камень лежал в стороне. Вместо света, танцующего на его чёрной поверхности, он, казалось, притягивал сомнительное освещение закусочной, поглощая его и в то же время излучая завораживающий блеск.
Она вытерла липкие руки о свои чёрные брюки из полиэстера и прикусила губу. Чем больше она смотрела на драгоценный камень, тем больше ей его хотелось.
«Возьми», прошептали ей вороны.
Должна ли она прикоснуться к чёрному камню?
Нет.
Она покачала головой. Нет, она не должна.
Она наклонилась и протянула руку, чтобы коснуться странного драгоценного камня грушевидной формы. Она остановилась.
– Ах… – Мужчина кивнул. – Чёрная шпинель. Отличный выбор. – Он вынул драгоценный камень из шкатулки.
Рейвен затаила дыхание, следя взглядом за драгоценным камнем, каждая птица внутри неё была настороже и готова вырваться вперёд.
Он перекатил чёрную шпинель так, чтобы она легла на его обветренную ладонь, и протянул руку.
– Он ваш.
Рейвен осторожно взяла драгоценный камень из его руки, зажав его между указательным и большим пальцами. Это был драгоценный камень более крупный, грушевидной формы, со множеством граней.
Однажды, в свои бредовые дни, когда она встречалась с навязчивым лжецом, но ещё не разобралась в недостатках его характера, она исследовала бриллианты, огранку и кольца, мечтая стать миссис Роберт Флеминг. Тьфу. Она не стала миссис Придурок, но самое страшное было то, что отношения закончились на его условиях, а не на её.
Роберт оказал ей услугу, но ей все равно хотелось разбить ему сердце, а не наоборот.
– У него сто сорок пять граней, – сказал мужчина.
Рейвен стряхнула с себя испуг.
– Простите, что?
– Обычно драгоценный камень грушевидной огранки имеет около пятидесяти восьми. У этого красавца больше в два раза.
Рейвен поднесла камень к свету. Чёрные грани завораживали её. Она схватила красивый камень и прижала его к груди. Хотя её белая блузка создавала тонкий синтетический барьер между ней и драгоценным камнем, камень ощущался прямо на её теле, как будто он содержал собственную энергию и идеально сочетался с ней.
– Я никогда не слышала о чёрной шпинели.
Мужчина захлопнул шкатулку с драгоценностями и оттолкнулся от стола, чтобы встать.
– Это редкий, единственный преломляющий свет камень, но он набирает популярность. Он тоже мой любимый. Хороший выбор.
Был ли он полон дерьма? Рейвен снова посмотрела на камень в своей руке. Несмотря на тепло её рук, драгоценный камень оставался холодным. Насколько она знала, это мог быть какой-нибудь дешёвый пластик для украшения задних карманов джинсов для подростков.
– Вы уверены, что хотите с ним расстаться?
– Безусловно. Это твоё, мо бханрих. – Зрачки его глаз расширились, закрыв радужки, прежде чем вернуться к скучному коричневому цвету.
Рейвен моргнула. Что, во имя Преисподней, это было? Неужели она вообразила себе глаза Иного? Другие её органы чувств ничего не обнаружили. Её кожу головы не покалывало, и волосы оставались прямыми. Обычно они сворачивалась в присутствии энергии Тёмного мира.
– Мо что? – спросила она. Должно быть, она представила, как у него вылезают глаза. В конце концов, в последнее время она плохо спала.
Он снова улыбнулся и повернулся, чтобы выйти за дверь.
– Подождите минутку! – Рейвен последовала за мужчиной. Странные глаза или нет, слишком много сумасшедшего дерьма ворвалось в её жизнь, чтобы позволить таинственному мужчине с драгоценными камнями, извергающему слова, подозрительно напоминающие Тёмный мир, уйти без объяснения причин.
– Официантка. – Мужчина зарычал, когда она проходила мимо.
Она проигнорировала его.
– Официантка! – Его жена протянула руку и схватила её фартук.
Треск! Дешевый материал порвался, и монеты полетели в воздух, со звоном ударяясь о столы и пол. Клиенты с соседних столиков набросились на мелочь, как стервятники. Стоя на четвереньках, они крали у неё с трудом заработанные чаевые.
– Эй! Это моё. – Рейвен зарычала на посетителей.
Женщина, схватившая её фартук, выпрямилась на стуле и отпустила материал. Она подняла руки в знак капитуляции, как будто она не была ответственна за эту чертовщину. Рейвен прищурилась и стиснула зубы. Муж пискнул. Стервятники уронили монеты и попятились с места преступления с широко раскрытыми глазами, как будто они только что не пытались украсть мелочь у захудалой официантки в забегаловке с жирными ложками субботним вечером.
Дверь зазвенела.
Рейвен повернулась, чтобы посмотреть, как закрывается входная дверь.
– Дерьмо! – Она подбежала ко входу и распахнула дверь.
Прохладный ночной воздух Северного Бернаби приветствовал её. Лёгкий ветерок гулял по почти пустой парковке, шелестя опавшими листьями. Мужчина исчез. Рейвен стояла у входа и прижимала странный чёрный камень к груди.
– Рейвен?
Её брат Майк стоял позади неё. Должно быть, он вышел из кухни, когда увидел, как она пробегает мимо. Хотя Майку было девятнадцать и он учился на втором курсе университета, он ещё не дорос до своего высокого роста, а учитывая жилистое, худощавое телосложение своего отца, вероятно, и не стал бы. Густая копна рыжих волос намекала на его лисью натуру оборотня, а его добрые глаза доказывали, что суровость их реальности ещё не превратила его в ожесточённого обитателя. Покрытый жиром гипс украшал руку, которую он сломал, попав в капкан месяц назад.
– Ты в порядке?
– Я не знаю.
Глава 2
Помните, мы все спотыкаемся, каждый из нас. Вот почему так приятно идти рука об руку.
– Эмили Кимброу
Чрезмерно начесанные каштановые волосы и знакомое лицо привлекли внимание Рейвен, прежде чем она смогла вернуться в закусочную, чтобы узнать, чего хотят эти клиенты за шестым столиком. Привлекательная женщина прошествовала через парковку ко входу в закусочную. Её каблуки-шпильки цокали по сухому тротуару, и эхо разносилось в ночи. Что ж, сейчас раннее воскресное утро. Мимо проехала мощная спортивная машина, играющая громкую музыку со слишком высокими басами. Бум, бум, бум.
Откуда она знала эту женщину? Если бы она не была хмурой и не направлялась к закусочной со смертельным намерением, она была бы хорошенькой.
О нет.
Щёлкнуло воспоминание.
Это не могло быть хорошо.
Машина с громкой музыкой завернула за угол, и музыка растворилась в ночи, уступив место прерывистому стуку женских каблуков. Порыв ветра пронёсся по парковке, отбросив назад чёрные волосы Рейвен. Несмотря на осень, печально известный дождь в Ванкувере и его окрестностях ещё не начался. Когда это происходило, это не прекращалось в течение нескольких дней.
Женщина откинула волосы с лица, не сбившись ни на шаг.
– Сейчас я определённо не в порядке, – сказала Рейвен Майку, который всё ещё прятался за ней.
Майк заглянул ей через плечо, принеся с собой запах пота и жира с кухни.
– Кто это?
– Невеста Роберта.
– Бедняжка, – пробормотал Майк.
Рейвен была склонна согласиться, за исключением того, что другая женщина выглядела довольно взбешённой и намеревалась противостоять Рейвен.
– Сделаешь мне одолжение? – спросила Рейвен у своего брата, не отрывая глаз от…как её звали? Сара? Верно. Сара. Однажды Роберт приводил её в закусочную.
– Да?
– Проверь, что хотел шестой столик, и собери мелочь на полу?
Майк хмыкнул. Он ненавидел накрывать на столы. Он ненавидел «уборку» ещё больше. Его комната была настоящей катастрофой.
– И если я не вернусь внутрь через пять минут, приходи за мной.
– Ты получишь это. – Майк сжал её плечо, прежде чем проскользнуть в закусочную. Дверь со щелчком закрылась за ним, оборвав классические рок-мелодии, доносившиеся из динамиков, и запахи жирного мяса.
Сара с визгом остановилась в двух футах от неё и завибрировала от гневной энергии. Яркий свет у входа освещал её тонкие черты и лихорадочный блеск в глазах. Её тонкий цветочный аромат, смешанный с чем-то слегка меховым, обволакивал Рейвен. Хммм. Меховая нотка всё ещё была там. Она, должно быть, какой-то оборотень, но сродни расспросам о чьём-то этническом происхождении, спрашивать сверхъестественного, каким типом оборотня они были, считалось грубым.
– Сара, верно? – сказала Рейвен.
– Прекрати нести чушь.
Рот Рейвен захлопнулся. Она прищурила глаза, глядя на Сару. Возможно, ей было жаль эту женщину, когда они встречались в последний раз, когда она была помолвлена с социопатом и всё такое, но нет. Уже нет. Руки Рейвен взлетели к бёдрам. Она ни черта не должна этой женщине.
– Единственная, кто сейчас несёт чушь, – это ты. В чём твоя проблема?
– Ты его бывшая.
– Да, и что?
– Та, о ком он всегда говорит.
Фу, мерзость.
– Я тоже много говорю о нём.
Сара зарычала.
– Я так и знала. Ты одна из его шлюх.
Температура снова упала, когда поднялся ветер. Рейвен сжала свой камень в одной руке, а другой потёрла предплечье. Её рука скользнула по дешёвому материалу блузки, но всё было лучше, чем протянуть руку и дать пощёчину женщине, стоявшей перед ней.
– Я одна из его жертв, – сказала Рейвен. – Я говорю о том, как сильно он меня поимел и как я рада, что его больше нет в моей жизни.
Сара покачнулась на каблуках. Выражение её лица смягчилось, как будто слова Рейвен стёрли это отношение с её лица.
– Что?
– Я презираю Роберта. Я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с ним, и я определённо не его шлюха.
Рейвен перестала растирать руку. Камень пульсировал в её руке, в то время как гладкая поверхность оставалась прохладной на её коже.
Плечи женщины поникли. Её взгляд скользнул в сторону.
– Ох.
– Ох? – Рейвен скрестила руки на груди. – Ох? Ты пришла ко мне на работу, накричала на меня, назвала шлюхой, а теперь всё, что тебе нужно сказать, это «Ох»?
Сара потёрла руки, как будто подсознательно копируя Рейвен.
– Мне жаль. Просто дело в том, что… Это просто.
– Женщина, выкладывай. У меня есть клиенты, которых нужно игнорировать, и чаевые, которые нужно получить.
– Я думаю, что у него роман. – Губы женщины задрожали.
Неужели? Рейвен подавила горький смех. Она вспомнила, как горела, узнав правду о действиях Роберта. Эмоциональный ущерб всё ещё был достаточно сильным, чтобы она не вела себя как полная задница в этой ситуации.
– Наверное, ты права. После того, как он оставил меня со своим долгом, я обнаружила, как мало он ценил наши отношения. Он изменял мне всё время, пока мы были вместе.
Глаза женщины расширились. Потом что-то произошло – какая-то перемена в её мыслях и эмоциях. Её взгляд вспыхнул под ярким светом. Её мышцы напряглись, а изящные руки сжались в кулаки.
– Он пожалеет об этом, – прорычала она.
Рейвен приподняла бровь.
– О, я искренне надеюсь, что он это сделает. – Она повернулась, чтобы войти внутрь. – Желаю удачи с этим. Я собираюсь ба…
– А ты мне поможешь.
Что? Рейвен резко обернулась. Рыхлая грязь на цементной площадке захрустела под её ботинками. Губы Сары скривились в жестокой усмешке. Её брови нахмурились. Вот дерьмо, она была серьёзна.
– Послушай, – начала Рейвен. – Я ненавижу его всеми фибрами души, но офицеру потребовалось бы две секунды, чтобы связать любое преступление, связанное с Робертом, с ожесточённой бывшей девушкой, которую он обременил горой долгов.
Она уже придумала, как причинить ему боль. Беар, её брат-близнец, предложил, как и Коул, её кто-то-Иной. В конце концов, однако, как бы ни была хороша месть, наказание Роберта будет временным, тогда как последствия её действий будут постоянными. Она уже не раз позволяла ему влиять на её жизнь, она отказывалась давать этому придурку больше власти.
Её отчим Терри всегда говорил, что она не может назначать цену за чистую совесть. Ну, вообще-то, Рейвен могла бы. Около пятидесяти тысяч долларов. Это долг, который оставил ей доктор Дерьмо.
Она должна была верить, что космическая карма в конце концов настигнет его и пнёт в пресловутые яйца.
– Тебе не нужно ничего делать, кроме как найти его. – Сара заправила прядь волнистых волос за ухо.
– Найти его?
– Он пропал. Я не видел его с утра среды. Я предположила, что он живёт у своей любовницы.
Неплохая догадка. У Роберта никогда не хватало мужества порвать с Рейвен лично. Он сбежал и оставил ей письмо, полное лжи. Размышления о его словах «бедный я» даже сейчас вызывали у неё желание выследить его и ударить в горло.
– Он оставил записку? – спросила Рейвен. Очередной порыв ветра бросил ей в лицо длинные пряди волос. Она оттолкнула их. Ветер мог быть таким раздражающим, и всё же ей хотелось улететь в ночь и поиграть в нём.
– Нет. Кто так делает?
– Роберт. Роберт делает так. И разве уйти без записки лучше?
Сара сделала паузу.
– Я думаю, что нет.
– Если он пропал, позвони властям.
Сара покачала головой.
– Он делал это раньше. Он вернётся сегодня вечером или завтра и скажет, что отработал несколько двойных или тройных смен и свалился в больнице. Он уже заложил кое-какие основы и сказал мне, что там действительно много работы, и у них не хватает персонала. Он предупредил меня, что может не вернуться домой. В первый раз я наивно поверила ему, но второй раз меня не обманешь. Я пошла в больницу, но его там не было. Я хочу знать, куда он ходит и с кем он.
– Ещё раз прошу прощения, но он больше не моя проблема.
Рейвен пожала плечами и повернулась, чтобы уйти в тепло внутри, где ей больше не нужно было говорить о мудаке.
– Мой совет? Дай дёру. Но сначала проверь свои банковские выписки.
– Я могу тебе заплатить.
Рейвен остановилась. Деньги? Её вороны снова оживились. Жадные твари.
– Ты частный детектив, верно? Ты находишь пропавшие вещи, сказал мне Роберт. Я заплачу тебе.
Рейвен снова повернулась к Саре.
Она перестала рычать, но её тело оставалось напряжённым. Меховой привкус в её запахе усилился.
Ну, а почему бы и нет? Рейвен достала карточку Детективного агенства Кроуфорда из неповреждённой части своего фартука. Углы были потёрты, и на ней было несколько заломов, но имя и номер были разборчивы.
– Если ты серьёзно относишься к этому, позвони в офис в понедельник и назначь встречу.
– Но…
– Но сейчас я работаю на другой работе, и у меня нет времени проводить собеседование с новым клиентом, чтобы получить всю информацию. Это профессиональный бизнес. Там будет заключён контракт. Правила. Ожидания. – К сожалению, это в обоих направлениях. Рейвен осталась бы профессионалом вместо того, чтобы дать этой женщине пощёчину, когда она станет раздражать.
– Он пропал и, вероятно, жульничает. Что ещё тебе нужно?
Рейвен закатила глаза изнутри.
– Мне нужно, чтобы ты позвонила в офис и договорилась о встрече.
– Разве ты не можешь начать искать его сейчас и поймать с поличным?
– Нет.
Рейвен вернулась в ресторан. Сара снова заговорила, но Рейвен проигнорировала её и позволила двери прервать её. Тяжёлый от жира воздух ударил ей в лицо.
Майк поднял взгляд от восьмого столика с широко раскрытыми глазами и обезумевшим выражением лица, грязная посуда ненадежно громоздилась на его конечностях. Длинное кофейное пятно теперь украшало одну штанину его кухонных белых брюк.
– Помоги, – одними губами произнёс он.
Глава 3
Говорят, что лучшие люди формируются из недостатков и, по большей части, становятся намного лучше из-за того, что немного не идеальны.
– Уильям Шекспир
Майк скользнул на диван напротив Рейвен. Искусственная кожа заскрипела, и воздух вырвался из подушки, когда он плюхнулся и устроился поудобнее. Он стукнул гипсом по столу.
Рейвен сморщила нос. Изношенная, пропитанная жиром штукатурка сама по себе источала зловоние, и это было неприятно. Конечно, гипс должен был быть нарушением санитарных норм, но «Закусочная Дэна» жила жизнью на грани.
– Я не знаю, как ты это делаешь, – сказал Майк.
Рейвен закончила складывать все свои четвертаки и начала работать над остальной мелочью.
– Я не знаю. Если бы я лучше разбиралась в этом дерьме, я бы здесь не работала.
– Я думаю, то же самое можно сказать и о моей стряпне. – Он помахал ей своим вонючим гипсом. – Но нужна только одна здоровая рука, чтобы переворачивать гамбургеры.
Рейвен оторвала взгляд от своих жалких стопок монет.
– Да, но ты другой.
Майк положил руки на спинку кабинки, отодвинув вонючую повязку подальше от её чувствительного носа.
– Как же так?
– Ты делаешь это только для того, чтобы заплатить за школу. Ты ходишь по разным местам.
Майк пронзил её мрачным взглядом.
Рейвен села. Её девятнадцатилетний брат-геймер был милым и отзывчивым, иногда с сарказмом и сомнительной гигиеной. Он редко бросал на неё сомнивающиеся взгляды. По крайней мере, не те, которые он имел в виду.
– Я ненавижу, когда ты так делаешь, – сказал он.
– Делаю, что?
Он сел и наклонился вперёд.
– Говоришь о себе свысока.
– Это называется самоуничижительный юмор, и я чертовски весёлая.
Майк хмыкнул. Он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, когда звякнул колокольчик над входом в закусочную и дверь распахнулась. Ворвался порыв раннего утреннего воздуха, пропитанного автомобильной смазкой и грязью.
– О, ради всего святого. – Майк откинулся на спинку стула. – Я думал, ты бросила этого парня.
Бел на х-Ойдше гу Камханайч вошёл в флуоресцентное освещение «Закусочной Дэна» под бодрые старые песни, звучащие из стареньких динамиков. Названный на языке Тёмного мира, что переводится как «Устье Ночи до Ранних Утренних Сумерек» или «От заката до рассвета» для обычных людей, не склонных к фантазиям, Лорд Теней повелевал самыми тёмными стихиями ночи. Более шести футов ростом, с широкими плечами и мускулистой грудью, сужающейся к узкой талии, Рейвен не понаслышке знала, как хорошо ощущается его тело рядом с ней.
У неё потекли слюнки. Она сжала губы и попыталась собрать немного силы воли и достоинства. Сосредоточься, Кроуфорд.
Тёмный иной взгляд Коула остановился на ней, такой тёмный, что зрачки, казалось, кровоточили до самых краёв радужки, оставляя только серебристый контур.
Луч надежды.
Где-то там должна была быть шутка, но ничто в присутствии разрушительного убийцы не внушало юмора.
Он был одет в свою обычную одежду, чтобы сливаться с обычными людьми – тёмные джинсы и синюю толстовку с капюшоном. Он закатал рукава до локтей, обнажая мускулистые предплечья. Те же самые руки держали её, когда он разбивал её мир на части и снова собирал его воедино.
Дерьмо. У неё текли слюнки? Она вытерла подбородок.
Черты его лица, слишком точеные, чтобы казаться симпатичными, придавали его красивому лицу смертоносный, суровый вид. Он был прекрасен так же, как прекрасен ягуар, преследующий добычу в джунглях, или стая волков, выслеживающих лося скоординированными усилиями.
Сталь и гравий ночи Северного Бернаби затопило, но это также принесло с собой уникальный аромат Коула Камханайча – соблазнительный лес после заката, когда тени становились больше, чем её жадное воображение, а темнота наполнялась сладкими воспоминаниями и шёпотом непристойных обещаний.
В обмен на спасение жизни своего брата и защиту своей семьи Рейвен согласилась работать с Коулом, чтобы вернуть украденное имущество. Оказалось, что сражаться с тёмным фейри только своим умом и тонким сарказмом было не самым умным её планом, но она сделала бы всё, чтобы защитить свою семью.
– Позвольте мне предложить вам место. – Сьюзи, официантка в утреннюю смену с красными глазами, шагнула вперёд, её ресницы затрепетали.
Она бы что-нибудь схватила, ладно. В «Закусочной Дэна» не было таблички «Подождите, пока вас усадят». Она хотела поймать его как клиента раньше, чем это сделает кто-либо из других официантов.
Коул прошёл мимо Сьюзи, не сбавляя шага и не удостоив её взглядом.
Рейвен не осмеливалась отвести взгляд. Она не смогла бы, даже если бы захотела. Было что-то завораживающее в том, как эффективно двигался Коул.
В отличие от других ему подобных, его прикосновение не ослабляло её силы. С каждым шагом, который он делал к ней, тёмная энергия, которую она хранила внутри, усиливалась и стремилась высвободиться. Её кожу головы покалывало, и даже без зеркала она знала, что её прямые волосы завиваются в присутствии повелителя тёмных фейри.
Майк переключил своё внимание с Рейвен на Лорда Теней и обратно, и застонал.
– Рейвен. – Коул остановился в футе от их столика. Его низкий рокочущий голос прокатился по ней, как громовая волна.
Она пискнула. Возможно, в знак приветствия, может быть, в волнении, возможно, в предвкушении.
Майк зарычал.
Взгляд Коула наконец освободил её от своей власти и переместился на её брата. Выражение его лица оставалось пустым.
– Привет, Майкл.
Взгляд её брата упал на четыре колотых раны, покрывающие предплечье Коула. Рычание Майка сменилось самодовольной ухмылкой. Он оставил эти отметины во время обходного пути, чтобы проникнуть в дом их родителей, прежде чем отправиться в отделение неотложной помощи. Ночь, которая, как надеялась Рейвен, никогда больше не повторится.
Губы Коула дрогнули. По-видимому, Майк и Коул обменялись каким-то неслышным братским-кодом – Майк выдал угрозу, а Коул подтвердил её получение. Смешно, на самом деле. Она любила своего брата, но лиса-оборотень не продержалась бы и секунды в физической схватке с покровителем фейри-убийц, а Коул вряд ли согласился бы на какое-то соревнование по компьютерному взлому.
Коул кивнул в сторону кухни.
Майк взглянул на Рейвен, сдвинув брови.
Она кивнула.
Майк выскользнул из кабинки и направился в заднюю часть закусочной. Он даже больше не был на смене, но она ценила уединение. Никто не хотел падать в обморок или пускать слюни из-за мужчины на глазах у своего младшего брата.
Пристальный взгляд Коула вернулся к ней.
– Могу я?
Милый малыш Один. Этот голос. Глубокий и хриплый, похожие на нечто среднее между рычанием и мурлыканьем горного льва, простые слова, исходящие из этого приятного для поцелуев рта, заставили её захотеть перепрыгнуть через дешёвый ламинированный стол и прижаться к нему всем телом.
Коул скользнул на сиденье в кабинке напротив неё.
– Как у тебя дела?
Она прикусила губу. После того, как Рейвен убила Ллос, Королеву Воронов Теней, Коул забрал её домой. Вместо того, чтобы позволить ему утешить её или воспользоваться возможностью потребовать ответов, она попросила его уйти. Конечно, во время их поисков её брата он скрывал от неё информацию, но она также скрывала от него улики. Её потребность в пространстве была больше связана с её незнанием Тёмного мира, обитателей Иных миров и того, как она вписывалась во всё это.
Её выбор, хотя и разумный, не помешал ей мечтать о Лорде Теней. Она просыпалась потная, расстроенная и тёрлась о простыни или о руку. Она снова и снова переживала их совместное времяпровождение.
Её выбор.
Никогда в жизни она так сильно не сожалела о принятом решении. И это говорило о многом.
Коул откинулся на спинку стула и положил руки на сиденье.
– Занят. Смерть Ллос вызвала много волнений в Царстве Теней. Ты?
Проходящее. Какой приятный и аккуратный эвфемизм для обозначения того, что ей оторвали голову, а её тело хрустнуло в клюве гигантской птицы. Желудок Рейвен скрутило. Воспоминания вспыхнули в её голове. Кровь. Ткани. Тошнотворный хруст. Всплеск металлической жидкости на её языке.
Она крепко зажмурила глаза. Не думай об этом.
Что сказал Коул? Много волнений? Она кивнула, как будто точно знала, что это за волнения. Она этого не знала. Она понятия не имела. Как она себя чувствовала?
– Занята.
Взгляд Коула упал на почти пустую закусочную.
– Я переехала домой и подала заявление, чтобы вернуться в колледж.
По-видимому, теперь они предлагали гранты «зрелым студентам». Ха! Поговорим об оксюмороне. Папе потребовалось пять минут, чтобы перестать смеяться.
– Рад за тебя, – улыбнулся он. Блеск ровных белых зубов загипнотизировал её. В последний раз, когда он улыбался, он столкнулся с тремя наёмниками, намеревавшимися убить его и похитить её. Эта улыбка была другой. Эта была подлинной.
Её сердце болело, а рука чесалась от желания протянуть руку и взять его за руку.
– Как Хлоя?
Его сестра, также известная как Клейом Солаис была похищена вместе с её близнецом около месяца назад. Так она познакомилась с Коулом. Они работали вместе, чтобы найти и спасти своих потерянных брата и сестру.
– Хорошо. Как Беар?
Вежливость этого разговора может убить её. Он был здесь не для того, чтобы обмениваться любезностями или расспрашивать о брате-близнеце, которого ненавидел. Беар возобновил свою нелегальную работу после благополучного возвращения в Царство Смертных, но он также приложил усилия, чтобы не быть эгоистичным придурком. Теперь она видела его лично всё чаще.
Её силы и стая воронов усилились с его присутствием и выросли в численности.
– Беар – хорошо.
Она протянула руку и поиграла с чёрным драгоценным камнем, лежащим среди груды четвертаков.
Он откинулся назад и наблюдал за ней, тёмные глаза мерцали при простом освещении закусочной.
– У меня есть гигантская металлическая коса, и я понятия не имею, как ею пользоваться, – выпалила она. Коул оставил ей любимое оружие Ллос, прежде чем исчезнуть из её жизни. Она не понимала, почему он оставил такое ценное и опасное оружие в её неспособных руках. Она стояла в её спальне, прислонённая к стене, с одним или двумя лифчиками, свисающими с лезвия, украшенного черепом.
Тёмные брови Коула взлетели к линии роста волос. Юмор тронул его губы.
– У меня также есть большая… коса. Я был бы рад показать тебе, как с этим обращаться.
Рейвен поперхнулась, и жар разлился по её шее и лицу. Не туда. Коул удостоил её своим присутствием не для сексуальных намёков или пустой болтовни. Майк однажды обвинил её в том, что она отвлеклась на член Коула. На этот раз ей нужно было сосредоточиться.
– Почему ты здесь?
Коул наклонился вперёд. Его губы приоткрылись. Его взгляд зацепился за драгоценный камень, зажатый между её большим и указательным пальцами. Его брови нахмурились.
– Симпатичный камень. Где ты его взяла?
Это не то, что он собирался сказать. Почему изменил направление?
– Какой-то клиент, – ответила она.
Он нахмурился ещё сильнее.
– Он назвал меня мо бханрих. Это звучало по-гэльски или по-тёмному. Знаешь, что это значит?
Коул напрягся.
– Мо бханрих?
– Это то, что я сказала.
Естественно, он произнёс это точно так же, как посетитель в отцовском свитере.
Коул покачал головой, лёгкая улыбка тронула его губы.
Он покачал головой, не потому что не знал. Он покачал ею, потому что не собирался ей говорить. Гррр.
– Ну? – подтолкнула она.
– Ну, что?
– Что это значит?
Улыбка Коула стала шире. Он снова наклонился вперёд и протянул руку. Он поймал прядь волос, выбившуюся из её неаккуратного пучка, и пропустил её сквозь пальцы.
– Я скажу тебе, – сказал он. – Сегодня вечером, после ужина.
– Сегодня воскресенье. – Ну, технически это было воскресенье, но ранние утренние предрассветные часы принадлежали ночи, так что Рейвен всё равно казалось, что это суббота. Завсегдатаи ночных клубов уже приходили и уходили, шатаясь, выходя за двери, чтобы пойти домой и отоспаться.
Коул выпрямился.
– И ты никогда не пропускаешь вечер жареного мяса.
Рейвен ухмыльнулась.
– Ты пробовал стряпню моей мамы. Ты бы пропустил это?
Что-то промелькнуло в его взгляде. Его уверенная ухмылка превратилась в улыбку, но не счастливую. Что-то в выражении его лица казалось печальным, как будто он снял маску и позволил ей взглянуть на то, что скрывалось под ней. В одно мгновение это исчезло.
