Текст книги "Соленый клочок суши"

Автор книги: Джимми Баффетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

44. Корабли, что еще предстоит построить

По-французски – Диамант. По-английски – Даймонд. Софи Диамант была единственной внучкой Тедди Даймонда, сводного брата Клеопатры Хайборн. В тот день на острове Удачи в мою жизнь вплыла ее внучатая племянница.

Думаю, Софи и ее дочь больше потрясло то, что Клеопатра дожила до ста двух лет, чем печальное известие о ее смерти, сообщить которое я счел своим долгом. На борту «Лукреции» их сначала встретили с радостью, а потом – узнав, кто они такие, – со слезами. Мы подняли все паруса и взяли курс на Кайо-Локо. Монтана даром времени не теряла и быстро подружилась с Соломоном, который взял ее с собой на верхушку краспиц.

– Тетя Клеопатра меня этому научила, – сказала Софи. Я взял ее руку, положил на леер, и мы полезли вслед за Соломоном и Монтаной в «воронье гнездо» так, как всех нас учила Клеопатра.

Нескольких матросов мы оставили на «Голубой мечте», а сами отправились на Кайо-Локо. Софи очень хотела увидеть маяк. Дорога была дальней, и чтобы им не было скучно, я отвел Софи и Монтану на бушприт, чтобы там рассказать им историю души маяка под шум волн.

Понятное дело, наше незапланированное возвращение на Кайо-Локо с живыми родственниками Клеопатры вызвало у команды маяка шок и бурную радость, причем – именно в таком порядке. Софи и Монтану встретили как морских богинь, приплывших, чтобы прекрасная история закончилась как полагается. Те в свою очередь сразу же влюбились в Кайо-Локо и несколько часов разглядывали ценные вещи из Хайборн-Хилла, которые Клеопатра перевезла в свой маленький домик. В маяке они вели себя как в храме.

Потом мы покатались на Мистере Твене и Океании по берегу. Конечной остановкой стал мыс Орлика. Там Монтана вынула из рюкзачка раковину и положила ее поддерево.

– Думаю, я буду приносить сюда по новой раковине каждый раз, когда буду навещать тетю Клеопатру, – сказала она.

Присутствующие взрослые могли ничего не говорить. Монтана видела остров таким, как мечтала Клеопатра.

На следующий день мы вернулись на остров Удачи, где нас встретил косяк тарпона. Казалось, рыбины просто ждали, когда их поймают. Мы согласились оказать им такую услугу и прежде, чем погрузить ялик на палубу «Лукреции», я взял Софи и Монтану на рыбалку. Каждая подцепила на крючок и отпустила по своему первому тарпону.

«Барилете» отправился на борт шхуны без меня. Я принял приглашение капитана Софи и записался в команду «Голубой мечты». Когда солнце начало заходить, мы направились на Ки-Уэст.

В тот же день, когда мы бросили якорь позади Елочного острова, я отвел Софи и Монтану на кладбище Ки-Уэст – и, стоя у могил их родственников, страшно волновался. Я показал семейные участки и надгробие Тедди, а потом ждал, когда Монтана наиграется с древесными ящерицами. Наконец она нарушила тишину, сказав:

– Теперь мне бы хотелось посмотреть на ваш дом.

Через несколько дней я отвез Софи и Монтану в Маратон. Софи попросила меня помочь связаться с отцом Ларри: ей очень хотелось, чтобы Монтана встретилась со своим дедом. Он был отставной летчик военно-морского флота, к тому же вдовец. Жил он в одиночестве на борту древнего катамарана, стоящего на приколе в гавани. Он был в восторге от знакомства с внучкой, о которой до сих пор только слышал.

Я в очередной раз сменил судно, к которому был приписан, Монтана и ее дед встали у штурвала, и мы вчетвером поплыли к краю Гольфстрима мимо маяка Сомбреро. Здесь когда-то развеяли прах Ларри, и Монтана бросила в воду маленький букет гибискуса. Софи и Монтана решили погостить у деда несколько дней. Я же вернулся на Спунбилл-лейн в Хайборн-Хилл.

Когда они вернулись из Маратона, я помогал Лупе стричь изгороди бугенвиллии вдоль подъездной аллеи. Софи и Монтана незаметно прошли по дорожке и подкрались ко мне со спины. Первое, что бросилось мне в глаза, – маленькая золотая цепочка, которую Монтана теперь носила на шее.

– Если вы не возражаете, – сказала Софи, – мы с радостью приняли бы ваше приглашение и остались здесь на некоторое время.

На некоторое время – и навсегда. Софи и Монтана украсили мою жизнь, для описания которой я с трудом подбираю слова.

Однажды, пока я шлифовал песком и покрывал лаком борта «Голубой мечты», ко мне в шлюпке подплыла Софи. Она поднялась на борт, поцеловала меня и повесила на бортовой леер знак «ПРОДАЕТСЯ».

– У меня хорошие новости, – сказала она.

Похоже, что в злонамеренных стараниях не подпускать никаких Хайборнов к семейным сундукам единственными наследниками доходов от судоходного бизнеса Доналд Даймонд Говнетий сделал прямых потомков собственной ветви. Угадайте, кого он не учел? Правильно. В его жизни объявилась моя корсиканская жена.

Да, мы поженились на Гаити, и теперь у меня есть прекрасная приемная дочь, которую я помогаю растить в Хайборн-Хилл и учу рыбачить.

Что там говорить – однажды после обеда для нас большим сюрпризом стало внезапное прибытие самолета Вилли Сингера. Он обозначил свое присутствие в небе над Ки-Уэст, когда я рыбачил с клиентом на отмелях к западу от судоходного канала. «Жемчужина» летела не больше чем в десяти футах над водой по левому борту от моего ялика. Пришлось многое объяснять обалдевшему и контуженному рыболову на носу, явно не привыкшему к тому, чтобы друзья здоровались таким странным способом.

В тот вечер за ужином Вилли рассказал нам, что получил известие о смерти Клеопатры, когда возвращался домой и, по иронии судьбы, находился в Вануату. Он передал новость Уолтэму и Парфе. К его удивлению, оба появились на следующий день в аэропорту Санту со священным деревом, которое попросили отвезти на Кайо-Локо и посадить рядом с могилой Клеопатры. То был дар и вечная связь с народом Дальвадо.

На следующее утро мы все уселись в самолет Вилли, взлетели из гавани Ки-Уэст и через три часа приземлились в Кэбин-Бой-Бэй. Икс-Ней, Дайвер, местные жители и несколько семей с проходящих мимо парусных лодок смотрели воздушное шоу. Дайвер сказал нам, что Соломон отвел «Лукрецию» в Нассау, чтобы взять на борт детишек, учившихся в его корабельной школе. После праздничного обеда на пляже мы отправились на мыс Орлика и посадили священное дерево из Дальвадо рядом с одинокой пальмой, росшей на могиле Клеопатры. Монтана принесла раковину из Ки-Уэст и положила ее рядом со своим первым подношением.

Мы приехали на день, а остались на неделю. Такое часто случается на Багамах, особенно когда погода хорошая. Мы с Монтаной катались на Мистере Твене и Океании дни напролет. Софи нашла, по ее словам, нечто магическое в бедном пейзаже Кайо-Локо и снимала своим новым цифровым фотоаппаратом. Каждый вечер в коттедже мы просматривали слайд-шоу на ее компьютере к несказанному удивлению местных жителей. По-моему, она была счастлива.

Я наконец отвез Вилли на обещанную рыбалку, но теперь его куда больше привлекала душа маяка, чем альбулы. Дайвер взял его под свое крылышко, и Вилли с радостью нес вахту каждую ночь. В конце недели он усадил всех нас на берегу вокруг костра и сыграл нам песню, которую написал для Клеопатры. Называлась она «Соленый клочок суши». Мы попросили его взять гитару на мыс Орлика и сыграть песню ей. Мы верили, что она ее услышит.

Однажды мы подцепили и отпустили альбулу, которая, по его словам, была больше всех тех, что встречались ему за время его странствий в Тихом океане. Потом Вилли позвонил Кокоцу, и они договорились встретиться в Гранд-Турке, где шла операция по подъему затонувших сокровищ. По дороге на встречу со старым другом он должен был забросить нас домой. Перед отлетом я сидел в кресле второго пилота и смотрел, как он вводит координаты мыса Орлика в спутниковую систему навигации. Он окрестил место аббревиатурой СКС – «Соленый Клочок Суши».

Мы взлетели и сделали несколько кругов над островом. Оставшиеся на острове поднялись на маяк и махали нам оттуда. Монтана посмотрела в иллюминатор на исчезающий внизу остров, повернулась к нам с Софи и сказала:

– Тут здорово, но я соскучилась по нашему дому.

Я тоже.

В Ки-Уэст прекрасная тропическая ночь. Я счастлив, потому что у меня есть любимая жена и дочка. А еще – мне хватило удачи и друзей, чтобы спастись от себя самого. Конечно, остались шрамы, но зато никаких сожалений.

Софи сидит за компьютером и работает над очередным альбомом фотографий. Дочка прикорнула у меня на руках, устав исправлять мой ужасный французский – я учу его, читая ей на ночь сказки на ее родном языке.

Все эти приключения с грохотом ворвались в мою жизнь верхом на штормовом ветре, но теперь его сменил бриз – слишком слабый, чтобы сорвать меня с места. Я спокоен за свое будущее и доволен жизнью.

Когда я думаю о своих приключениях, я всегда вспоминаю песню великого Джимми Хендрикса. Вот и сейчас я смотрю на Монтану, беру в руки гитару, и мы вместе поем эти незабываемые строки:

 
А будет ветер помнить хоть когда-то
Те имена, что в прошлом он шептал?
И вот с клюкой своей, сей мудрый старец
Так тихо скажет: «Твой черед настал…»
 

Но ветер помнит. Помнит все.

Эпилог
Выжившие

Наконец-то у меня появилась настоящая работа. Я проектирую лодки в компании «Лос Баркос» на Сток-Айленд, которой владеет Сэмми Рэй. Наши мелководные ялики славятся на всю округу. Да, а еще я изредка вспоминаю ремесло гида – если вдруг приезжают друзья или старые клиенты.

Альбом фотографий Софи купило крупное французское издательство, и во Франции книга мгновенно стала бестселлером. А еще она приняла эстафету у Клеопатры: руководит Обществом смотрителей маяков и курирует детский лагерь на Кайо-Локо вместе с Соломоном и Дайвером.

Эль Коэте получил известие о смерти Клеопатры по пути на стадион в Гаване. Он вышел на игру с траурной повязкой на рукаве, подал ноу-хиттер и посвятил свою великолепную игру в этом матче Клеопатре.

Соломон продержался на «Лукреции» немногим дольше меня. Он провел слишком много лет в море и наконец созрел для жизни на берегу, да и место где жить искать ему не пришлось – он поселился в домике смотрителя маяка на Кайо-Локо, а командование «Лукрецией» передал Роберто. Теперь он нянчит внуков, работает вместе с сыном на маяке и преподает морское дело в школе, о которой мечтала Клеопатра. Каждый день он навещает свою боевую подругу и приносит ей свежие цветы из своего садика.

Дайвер стал главным смотрителем маяка. Они вместе с отцом достраивают еще несколько домиков для родственников и друзей и планируют открыть библиотеку. Кайо-Локо возвращается к жизни.

Икс-Ней просто влюбился в Багамы. Он остался на Кайо-Локо и поселился в коттедже, где раньше жил я. Однажды в Кэбин-Бой-Бэй бросил якорь на поврежденном штормом шлюпе под названием «Мантекилья Суаве» таинственный моряк по имени Чап-Чап. Они с Икс-Неем сразу подружились. Неделю спустя я получил письмо от Икс-Нея, в котором он рассказывал о своем новом друге. Тот собирался временно обосноваться на острове и помочь Икс-Нею построить лодку для кругосветного плавания. Эти известия нас здорово удивили, но, черт возьми, после истории с душой маяка я стараюсь не употреблять такие слова, как «невозможно», «смешно» или «нереально». Несколько старых плотников с островов Аклинс и Маягуаны вызвались помочь, и начало строительству было положено. Сэмми Рэй, ставший важной шишкой (наши ялики славятся на всю округу!) финансирует эту авантюру. Икс-Ней уже знает, как назовет свою лодку: «Клеопатра».

Роберто не дает «Лукреции» скучать, занимаясь обычными грузовыми перевозками, но придерживается маршрута, пересекающего Багамы, Ки-Уэст и Белиз. Они с Соломоном ежегодно устраивают круиз по островам и рассказывают местным ребятишкам о мореплавании и маяках. По-моему, ничто не доставило бы Клеопатре больше радости, чем широко раскрытые глаза детей, познающих тайны вязания морских узлов, чтения созвездий и науку лазания по высоким снастям корабля, движущегося от острова к острову.

Мы часто видимся с командой базы «Потерянные мальчишки». Как только Сэмми Рэй заболел рыбалкой, он покинул Алабаму и переехал на Ки-Уэст. Там он купил остров под названием Бэлласт-Ки и построил на нем большой красивый дом. Еще он дал Баки денег на покупку базы «Потерянные мальчишки» у Текса Секса и Дарси Трамбо. Она по-прежнему остается одной из лучших рыболовных баз в мире. Теперь ею управляет Арчи Мерсер: он оставил Белиз ягуарам и перебрался на Пунта-Маргариту. Сэмми и Баки иногда путешествуют на двухсотфутовом переоборудованном канадском ледоколе под названием «Кочевник», который Сэмми Рэй купил для исследований отдаленных рыбных мест. Им управляет капитан Кирк и на нем есть все игрушки, которые могут понадобиться компании взрослых детей для глобальной рыбалки на отмелях, – вертолеты, кронштейны для гидропланов, две вспомогательные лодки для спортивной рыбалки и море вина. «Потерянные мальчишки» – теперь уже не просто рыболовная база, а целая сеть с филиалами на Таити, Сейшелах, Занзибаре и даже рядом с Кривым островом, неподалеку от Кайо-Локо.

Даун Барстон продула семейное состояние всего за два года, зато хорошенько повеселилась. После нескольких курсов лечения она встала на ноги и вышла замуж за агента по продаже автомобилей в Лас-Вегасе. Ноэль-Кристмас обрела веру и отправилась нести слово Божье в Африку.

Кстати, о состояниях. Охранник Гектор, в отличие от нее, поехал в Лас-Вегас и сорвал 30-миллионный джек-пот в отеле «Фламинго». Он ушел в отставку и открыл бар на Тулумском пляже под названием «Поцелуй небо».

Донна Кей и Кларк Гейбл живут в Алабаме со своими тремя детьми. Кларк по-прежнему обучает лошадей-каттеров, но только для своих нужд. Через несколько лет после свадьбы Донна Кей продала права на свое кулинарное шоу кабельному телевидению Атланты и теперь может смело меряться толщиной кошельков с Кокоцем. Когда Сэмми переехал во Флориду, Донна Кей и Кларк купили его «Розландию». Разумеется, они все там перекрасили.

Дерево из Дальвадо дало начало целому ритуалу. Люди, приезжающие посмотреть маяк Кайо-Локо и послушать историю о том, как он вернулся к жизни, привозят с собой деревья и сажают их на острове. Теперь на мысе Орлика есть целая роща, и Кайо-Локо уже не такой соленый клочок суши, каким был раньше.

Послесловие

10 мая 2004 г.

Бёрд-Рок, Багамы

Роман закончен, за исключением нескольких точек над i и палочек поперек t. Тысячи слов вычеркнуты и добавлены. Многие главы потеряны и найдены, некоторые через черную дыру компьютерного ада ушли в какую-то параллельную вселенную писателя. Мир за это время успел измениться навсегда. День 11 сентября заставил меня понять, что сегодня мы не просто наслаждаемся нашим эскапизмом – мы НУЖДАЕМСЯ в нем, и нуждаемся даже больше, чем когда-либо. Я потерял родителей и друзей, не говоря уж о множестве мушек на альбул и трахинотов, солнечных очков и ручек. Зато я нашел Кайо-Локо.

Идея романа, в сущности, возникла не так далеко от того места, где я стоял еще сегодня утром, приплыв к маяку Бёрд-Рок на своей байдарке из Питтстауна. Все началось довольно предсказуемо. Однажды поздно вечером мы сидели в баре, и разговор вертелся вокруг полетов на гидропланах и рыбалки на мушку. Меня представили одному парнишке, который приехал сюда восстанавливать маяк, расположенный неподалеку от отеля. Его звали Крис Оуэне. Он был родом откуда-то из Новой Англии и добирался сюда на своей лодке. В свое время именно он восстанавливал маяк Роуз-Айленд в Ньюпорте, Род-Айленд, и местные жители на Кривом острове так его и прозвали: Человек-Маяк.

Меня всегда завораживали старые маяки Багам – я даже бывал на нескольких, так что разговор на эту тему и идея восстановления одного из них сразу же привлекли мое внимание. Я оставил мир рыбалки и авиации экспертам, собравшимся вокруг блюда с моллюсками в кляре, и начал расспрашивать Криса. В мире писателей, где, чтобы заработать себе на жизнь, всегда надо что-то выдумывать, приходится самому искать историю. Она редко находит тебя сама. Этот разговор определил следующие пять лет моей жизни.

На следующее утро я планировал встретиться с Крисом в Бёрд-Роке еще раз и разузнать о его планах, но, как часто бывает в этих краях, вмешалась погода, и я никуда не поехал. Я отправился домой, а в следующий мой приезд Криса уже не было. Больше я никогда его не видел. Отель сменил хозяина, и проект восстановления маяка забросили – еще одна мечта умерла на пляже. Я молча поднимался по винтовой лестнице к маяку, ступая осторожно, чтобы не наткнуться на проржавевшие болты и сгнившие доски, которые Крис заботливо пометил полосками изоленты. Я открыл люк, вышел на мостик и наслаждался открывавшимся отсюда видом. «Ну и ладно, – думал я. – В реальном мире маяк вряд ли оживет, но на то я и писатель, чтобы вернуть ему жизнь в сердцах людей».

Почти тридцать лет назад я приплыл на лодке своих грез на один остров чуть южнее Бёрд-Рока и как-то утром разговорился в гавани с юными бродячими мореходами. Мы жевали круассаны и пили чай. Один такой морской цыган рассказывал об удивительной машине, которую, по его словам, он водил на острове. Судя по описанию, машина представляла собой помесь космического корабля из «Звездных войн» и гидроцикла. Когда я спросил его, где он держит автомобиль, он посмотрел на меня с озорной ухмылкой и указал на свою макушку.

– Вот тут, – ответил он.

В свое время Крис направил меня к Дэйву Гейлу в Абако. Дэйв руководит Обществом охраны маяков Багамских островов, и однажды днем я зашел к нему в гости. Я сказал ему, что хочу написать книгу о заброшенном маяке. Он и сам работал над книгой и любезно предоставил мне свои материалы. Остаток дня я провел в его офисе на Пэррот-Кэй за чтением историй о местах и людях, населявших мир маяков во времена их расцвета.

Уезжая с Пэррот-Кэй, я уже знал, куда идти дальше. Рассказы Криса Оуэнса вдохновили меня, а заметки Дэйва Гейла направили в нужное русло мое воображение. Вот так и получился вымышленный остров Кайо-Локо, который, надеюсь, вы полюбите так же, как я.

Маяк на Бёрд-Рок все еще заброшен, и захватывающая дух панорама, открывающаяся с мостика его башни, нисколько не изменилась. Только на северном берегу появились останки маленькой лодки, разбившейся о рифы, – некому было указать ей правильный путь. Может, однажды мечта о восстановлении маяка осуществится; а может, все мы постепенно исчезнем, и маяк останется таким, какой он есть сейчас, – заброшенный ориентир на устланном морскими раковинами острове. Но, по крайней мере, будет история.

Вот и все. Пора на рыбалку.

Дж. Б.