Текст книги "Соленый клочок суши"

Автор книги: Джимми Баффетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Мы должны назвать машину «рыбомобилем» – в честь Билли Фиша[104]104
  Fish (англ.) – рыба


[Закрыть] и потому что мы зарабатываем на жизнь рыбалкой, – наконец сказал он.

– Ты – шаман, – сказал я.

Икс-Ней рассмеялся чему-то, а потом серьезно произнес:

– Боги послали тебя сюда не просто так.

– Вопросов куда больше, чем ответов, – сказал Арчи.

– Если тебе нужны ответы, может потребоваться путешествие в преисподнюю.

– А это может подождать, пока мы не проведем выходные в бунгало Арчи и не привезем «рыбомобиль» домой? – спросил я.

– Думаю, да, – ответил Икс-Ней.

Когда я вышел на улицу и побрел к взлетной полосе, небо на востоке уже светлело, но луна, похоже, решила бросить вызов силе притяжения и упрямо цеплялась за рассвет.

– На луне крольчиха, – сказал Икс-Ней.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.

Он показал на желтую сферу:

– Видишь тени на поверхности? Это значит, в твоей жизни есть дружба. Происходит что-то очень важное. Это знак.

– Нет, там просто человек, – возразил я с уверенностью школьника, отвечающего на уроке физики. Икс-Ней засмеялся.

* * *

Пытаться заснуть снова было просто бесполезно, так что я пошел в коттедж и собрал вещи. Вскоре над головой послышался рев двигателей. Голоса с южным выговором, смех – Клемсоны махали мне руками из кузова грузовика. За рулем сидел Арчи.

Ясное небо, словно эстафетную палочку, у вечера подхватило утро. В голубом небе не было ни облачка. Клемсоны сели в «сессну-караван», Большой Си занял место второго пилота. Я поднялся на борт последним.

– Постарайся не нажить неприятностей, – сказал Арчи с усмешкой, когда я поднимался по трапу.

– Я думал, мы за этим туда и отправляемся, – сказал я.

– Ты знаешь, о чем я говорю, – возразил он.

Хотя мы это не обсуждали, он явно понял, что я приехал в страну нелегально. И похоже, искренне за меня беспокоится.

– В «Ренальдо» просто спросите Сандру. Она позаботится о вас. – Арчи передал мне ключ с деревянным брелоком в виде рыбы и добавил: – Предположим, я должен сказать тебе, что я чужестранец, едущий на Восток искать то, что о нем написано.

– Тогда я бы ответил: «Откуда вы?» – ответил я.

– С Запада, – сказал Арчи. – И я надеюсь, что ты дашь мне совет.

– Ради сына вдовы, – сказали мы вместе.

Глядя друг другу в глаза, мы обменялись крепким рукопожатием, и Арчи вручил мне визитку.

– Это мой номер. Позвони, если я тебе понадоблюсь.

Я убрал визитку в бумажник.

– Adios, Клемсоны, – крикнул Арчи. – Приезжайте к нам еще! А что касается вас двоих, буду ждать вас в городе с «рыбомобилем». – Двигатель набирал обороты. – Позаботься о нашем мальчике, Билли Фиш! – бросил Арчи Икс-Нею.

– Постараюсь! – крикнул в ответ Икс-Ней.

Самолет побежал по травяному ковру и, оставив землю внизу, направился к восходящему солнцу. Мы летели на пляж. И я найду там нечто большее, нежели пару ракушек и вынесенные на берег щепки.

26. В эпицентре

– Мистер Марс! Пристегните ремни. Мы приземляемся в Сан-Педро.

Я проснулся и взглянул на часы. Мы находились в воздухе всего полчаса, но унылые гористые просторы, окружавшие «Сафари», уже уступили место пестрым домикам, прозрачной воде и мангровым зарослям, окаймляющим берег.

Мы попрощались с Клемсонами и направились в оживленный маленький аэропорт. Икс-Ней сразу заметил привлекательную местную девицу в новенькой униформе. Бейджик на груди сообщал, что ее зовут Консуэло. Она спросила, приехали ли мы в Сан-Педро на весенние каникулы. Икс-Ней положил конец ее догадкам, заговорив на местном креольском диалекте. Я снова пребывал в облачении «серфера», которое, кстати, прекрасно подходило к образу гринго на весенних каникулах. В Сан-Педро я чувствовал себя отлично: вокруг ни полицейских, ни таможенников. Разумеется, я знал о феномене весенних каникул и даже видел по телевизору фильм об этом современном ритуале. Заключался он в том, что студенческая братия срывалась с насиженных мест и мигрировала, словно стая возбужденных птиц в брачный период, в более теплые широты, ища возможности напиться и спариться.

Икс-Ней наконец вспомнил обо мне и представил меня Консуэло, перейдя на английский. Он сказал, что просто очарован таким явлением и был свидетелем отправления этого ритуала в Канкуне. Он описал конкурс «Мокрая футболка», на котором едва одетые студенточки водили хороводы, а мужчины в длинных шортах обливали их из гигантских водяных пистолетов.

– И после этого они называют нас язычниками?

От последней реплики Консуэло громко расхохоталась. Она сказала нам, что в весенние каникулы отели Сан-Педро перегружены, и если мы заранее не бронировали номер, найти жилье нам будет крайне трудно.

– У нас бунгало в «Ренальдо», – объявил я. – Так что все в порядке.

– «Ренальдо»? – воскликнула девушка, отпрянув, словно я заорал «Кобра!». – Это же эпицентр весенних каникул.

– Я всегда думал, что могу спать под любой шум, – сказал я.

– Вот и проверите. Кстати, если хотите вкусно поесть, моя тетя держит лучший креольский ресторанчик в городе. Это всего в паре кварталов от «Ренальдо». Да, и не забудьте оставить место для ананасового пирога.

– Не хотите ли составить нам компанию? – поинтересовался Икс-Ней.

– Было бы здорово, но у меня встреча. Если я вам понадоблюсь, я буду на шестнадцатом канале.

Я вручил Икс-Нею нашу рацию.

– Назначаю тебя ответственным за связи с местной общественностью.

Должен сказать, я не очень-то большой любитель крупных городов, но город, где все улицы из песка, – знак хороший. Мы уже шли к отелю, когда мрачная туча вдруг закрыла солнце и хляби небесные разверзлись. Несмотря на хмурое небо, дождь и ветер, Сан-Педро искрился жизнью. Город будоражила утренняя энергия, ведь сегодня пятница, и надо непременно успеть завершить все дела перед выходными. Весенние каникулы обещали зазвучать ночным крещендо.

Вместе с толпой туристов, студентов и местных жителей мы укрылись от непогоды под навесом кафе и смотрели, как уличные торговцы в дождевиках всех цветов радуги накрывают свои лотки, заваленные футболками, открытками, украшениями из черного коралла, париками из африканских косичек и плетеными гамаками.

К счастью, через несколько минут дождь прекратился. Мы решили купить «коко-фрио». Продавец устроил целое представление, обезглавив два больших кокоса с точностью хирурга, и кинул внутрь по соломинке.

– Смешай это с ромом, братан, – посоветовал он, когда я расплачивался за напитки. – Никакого похмелья, будь спок.

– Может быть, позже, – сказал я.

Мимо «Ренальдо» не смог бы пройти даже слепой. Даже если бы вы не заметили гигантские иероглифы майя на вывеске, толпа ребятни, входящей и выходящей из ворот и пинкфлойдовская «Темная сторона луны»,[105]105
  «The Dark Side of the Moon» – альбом «Pink Floyd» (1973).


[Закрыть] на клочки рвущая динамики, уж точно привлекли бы ваше внимание. Короче, мы его нашли. И тут же узнали эмблему над входом.

– Опять крольчиха на луне! – воскликнул я.

– Богиня дружбы, – уточнил Икс-Ней. – Так давай проверим их гостеприимство.

Найти Сандру оказалось нетрудно. Она была самой старой и самой белой женщиной за конторкой. Судя по всему, в молодости – сногсшибательная красотка.

– Я ждала вас, мальчики. Арчи такой душка, правда?

Мне внезапно представилось, как Сандра и Арчи, обнаженные, лежат на пустынном пляже и попивают прохладное розовое вино. Она поймала мой взгляд и ответила таким же.

Сандра оглядела меня с головы до пят, и я вдруг на собственной шкуре испытал, что женщины могут делать с нами, мужчинами, одним только взглядом. Это все равно что просветить эмоциональным рентгеном. Женщины способны проводить некую энергию через тело мужчины без всяких суперсовременных гамма-сканеров – одними глазами. Сандра составила верное представление обо мне: абсолютно неуместный в джунглях ковбой, хочет прикинуться серфером, но не тянет. Впрочем, поскольку к Сандре нас направил Арчи, я чувствовал себя в относительной безопасности. Дождь начался снова, и Сандра раскрыла над нами большой зонт.

– Пойдемте, мальчики. Покажу вам бунгало.

Мы прошли мимо бассейна и бара, где компания вымокших студентов пила, болтала и курила сигареты. Из больших динамиков, висевших на голых стропилах крыши бара, раздавалась одна-единственная фраза «кирпичный дом», с трудом пробивавшаяся сквозь шум дождя. Все подпевали. Две очень привлекательные блондинки у края стойки передавали друг другу сигарету и явно наслаждались вниманием юношей, толпившихся вокруг словно придворные шуты. На мгновение та, что была повыше и посимпатичней, отвернулась от своих обожателей, посмотрела на меня, улыбнулась и махнула рукой. Затем повернулась к толпе мужчин, исполнила пару отточенных движений тазом и сорвала бурю оваций.

– Ты ее знаешь? – спросил Икс-Ней.

– Не думаю. – Такие девушки не зависали в ковбойских барах.

Мы шли по аллее, окаймленной ракушками, кустами гибискуса и пальмами, немного спасавшими от ливня. Все вокруг было украшено в стиле майя.

– Что бы подумали мои предки? – вздохнул Икс-Ней.

Мы миновали четырехэтажный бетонный корпус. С балконов свешивались молодые люди, в воздухе отчетливо пахло коноплей.

– Эй, Сандра, покажи нам свои сиськи, – выкрикнул прыщавый юнец.

– Осторожно, милый, – сказала Сандра. – Я помню свое первое пиво.

Наконец Сандра указала зонтом на крытое пальмовыми листьями бунгало у пляжа.

– Su casa,[106]106
  Ваш дом (исп.).


[Закрыть] – сказала она.

– Эй, chico,[107]107
  Парень (исп.).


[Закрыть] мы на настоящем курорте! – воскликнул Икс-Ней.

– Невероятно, – прибавил я, разглядывая бамбуковое сооружение. Будто с обложки одного из тех журналов с рекламой тропических отелей, что раздают в самолетах.

Жизнь полна сюрпризов, и именно это и делает ее такой интересной. Всего сутки назад мы вычерпывали морскую воду из затопленного грузового трюма, как пассажиры третьего класса на «Титанике». А сейчас – бросаем свои рюкзаки на веранде прибрежного бунгало с вентиляторами на потолке, гамаками, свежими фруктами, цветами и приветственной бутылкой красного вина на ротанговом столе.

– Спасибо тебе, Арчи Мерсер, – сказал я. – Как ты думаешь, вырастать надо? – спросил я Икс-Нея.

– Лично я нахожу довольно трудным избавиться от детских привычек.

– Боже, по-моему, я только вчера дрожал от холода в трейлере, покрытом снегом, и загонял колья с пластиковыми фламинго в промерзшую землю. И в то же время все это кажется мне древнейшей историей.

– Это потому, что так оно и есть. Помни, ты на земле древнейшей истории.

Мы бросили монету, кто первый пойдет в душ. Я проиграл, но это меня устраивало как нельзя лучше.

– Думаю, я лучше пойду поплаваю, – сказал я.

– Тебя манит бассейн или русалки? – спросил Икс-Ней.

– И то, и то.

Вода меня освежила немного, но резвящихся девушек в бикини я не обнаружил. Я заказал чизбургер и пиво и уселся за опустевшую стойку. Спросил бармена об одном сооружении, которое заметил на пляже. Оказалось, что каждый отель на острове устраивает собственные особые вечеринки, и завтра ночью сиять предстояло «Ренальдо». Когда я поинтересовался, что бы это значило, он сказал, что это совершенно секретно. Еще он сказал, что сам Ренальдо, владелец, прилетит из Майами с кучей знаменитостей, и вечеринка будет посвящена открытию сезона. Послушать его, так я ни в коем случае не должен был ее пропустить.

Гроза миновала, и тропическое солнце вновь заступило на дежурство. Жара вернулась. Я переместился в патио и в тени зонта съел свой бургер и выпил пиво. Обстановочка, правда, была не самая безмятежная: из гигантского павильона, в котором пряталась вечеринка-сюрприз, раздавался стук молотков и жужжание пил. В довершение всего девушки, которых я видел у бассейна, теперь переместились на пляж и, оседлав пару гидроциклов, кружились в шумном и беспечном механическом балете. Вокруг них нарезала широкие круги брызжущая тестостероном толпа.

Я был так поглощен девушками и своими фантазиями, что не сразу заметил незнакомца, подошедшего к моему столику. Он был чисто выбрит и одет в белые брюки и аккуратно выглаженную гавайскую рубашку. Волосы его были зачесаны назад.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил я.

Услышав знакомый смех, я понял, что незнакомец – просто вымытый Икс-Ней. Его вид меня буквально ошарашил.

– Твоя очередь, amigo, – сказал он.

Я никогда не видел его в такой одежде. С тех самых пор, как мы познакомились на отмелях Пунта-Маргариты, он только и носил, что шорты, футболки и пляжные шлепанцы.

– Это правда ты? – сказал я.

– Ну а кто еще? Думаю, пока мы на острове, нам лучше бы заново познакомиться с нашими культурами. Мы слишком долго были в джунглях, мой друг. Я обедаю с Консуэло. Она отложила свою встречу. А там видно будет.

– Завтра ночью большая вечеринка на пляже, – сказал я.

– Может, там и встретимся. Помни, если кто-нибудь спросит, ты – серфер из Галвестона.

С этими словами Икс-Ней направился к вратам майя. Я мельком увидел Консуэло в топе и облегающих джинсах. Залезая в гольф-карт, она помахала мне рукой, и они умчались.

«В чужой монастырь…» – подумал я. И тут почувствовал на себе чей-то взгляд. Я обернулся и увидел девушек на гидроциклах. Они улыбнулись и помахали. Поскольку воспитали меня мальчиком вежливым, я помахал им в ответ и отправился в свой номер.

27. Тысяча один… тысяча два

Не знаю, кто первый додумался до сиесты: то ли индейцы, которые оказались здесь первыми, то ли испанцы, которые поняли, что шататься в жару по тропикам с доспехами, мушкетами, мечами, шлемами и огромными распятиями без привала просто невозможно. Кто бы это ни был, снимаю перед ним свою ковбойскую шляпу. Дневной сон не принят на Западе с его «от-рассвета-дозакатным» подходом к тому, как нужно проводить день. Но очутившись во влажном климате побережья Мексиканского залива, я быстро осознал необходимость вздремнуть пару часиков после обеда.

Сиеста принесла с собой не только отдых, но и развлечения: мне снился сон о гигантском марлине. Он парил в воздухе, а его голова торчала в окне нашего бунгало и говорила нежным монотонным голосом, как компьютер Хэл в «Космической одиссее 2001 года».[108]108
  «2001: A Space Odyssey» (1968) – фантастический фильм режиссера С. Кубрика по роману А. Кларка.


[Закрыть] Рыба сказала мне, что если я сейчас не встану, то вечером не смогу пойти на рыбалку. Успокаивающий голос марлина внезапно сменили пронзительные звуки электрогитары. Я сразу узнал манеру Эрика Клэптона.[109]109
  Эрик Клэптон (р. 1945) – английский ритм-энд-блюзовый музыкант.


[Закрыть] Гитара Эрика оказалась вовсе не во сне – музыка была вполне реальная и доносилась из бара у бассейна. Она-то меня и разбудила.

Я открыл глаза и убедился, что по-прежнему нахожусь на берегу океана, в бунгало Арчи Мерсера. Я лежал под балдахином на кровати из красного дерева и наблюдал, как лопасти вентилятора стараются не отставать от гитары Клэптона. Я решил им немножко помочь. С вентилятора свисал длинный плетеный шнурок с медным кольцом. Я продел в кольцо палец ноги, дернул, и лопасти набрали скорость. Я рывком сел на кровати и выглянул в окно. Вид на океан что-то загораживало.

Пока я спал, к соседнему бунгало прикатила большая грузовая платформа, и в данный момент бригада рабочих разгружала генераторы, прожекторы, аудиосистему и гигантские черные предметы, похожие на «Лего»-версию реактивного двигателя. Итак, мы оказались прямо на линии огня.

Я решил посмотреть, что происходит, и вышел на улицу. В нескольких метрах от меня тощий негр с длинными дредами рубил мачете пальмовые ветви.

– Похоже, у тебя места в первом ряду, брат?

– Похоже, – согласился я.

Рядом с ним белый парень в футболке с надписью «Пузыри Д'Нас – Хьюстон и мир» орал в переносную рацию. В другой руке он держал длинный воздушный шланг, тянувшийся от гигантского компрессора к цилиндрической махине из пластика.

– Это точно не детский бассейн, – заметил я.

Парень посмотрел на меня и улыбнулся.

– Здорово, сосед, – сказал он с техасским акцентом.

Я опустился в кресло на веранде и смотрел, как таинственный объект медленно принимает форму надувного детского аттракциона. Я уже видел такие на ярмарке в Хартэйке.

– Это же надувной замок-батут, – сказал я прорабу.

– Можно и так назвать.

Я вернулся в бунгало, чтобы принять душ. Два дня я плавал в морской воде и потихоньку превращался в гигантский пикуль.

Меня всегда поражало, как горячий душ успокаивает нервы и помогает сбросить груз забот. Я стоял с закрытыми глазами, весь в мыльной пене, и уже собирался ополоснуться, когда почувствовал внезапный укол в левую ступню.

– ЧЧЧЧЧЕЕЕЕРРРРТ! – завопил я. Воспользовавшись моей мыльной слепотой, меня укусил тарантул или ядовитая змея.

Я открыл глаза, но тут же зажмурился от резкой боли. Слепой и скользкий, как угорь, я принялся шарить вдоль стены в поисках занавески. И тут эта тварь, кем бы она ни была, нанесла следующий удар.

– Черт подери! – заорал я.

Я хотел бы опрометью броситься прочь, но из душевой кабины мне пришлось выползать шаг за шагом. Одна моя нога была уже за порогом, а другая еще внутри, когда я услышал откуда-то снизу шум, сильно напоминающий хихиканье. Через мгновение оно превратилось в хохот.

Я рассвирепел. Ощупью добрался до вешалки с полотенцами, протер глаза и, вытащив из рюкзака свой револьвер 38-го калибра, ринулся на улицу. Зрение постепенно возвращалось. Я скрючился, забрался под бунгало и осторожно двинулся к дальней стене, целясь в направлении смеха.

– Ладно, маленькие ублюдки, вылезайте оттуда, – прорычал я.

Душ я не выключил, и вода стекала в песок под моими ногами. Тут я услышал женский голос:

– Не стреляйте.

Две фигуры сгорбились и поползли ко мне. Наконец они выпрямились во весь рост и подняли руки над головами. Это были две девушки из бассейна. Дуло пистолета смотрело прямо на них. Из музыкального автомата в баре послышалась песня «Я застрелил шерифа».[110]110
  «I Shot the Sheriff» – песня Боба Марли и «The Waiters» с альбома «Burnin'» (1973). Наиболее известна в исполнении Эрика Клэптона, включившего ее в альбом «461 Ocean Boulevard» (1974).


[Закрыть] Да уж, более удачной озвучки я не припомню ни в одном фильме.

Я сразу решил, что они симпатичные, но при ближайшем рассмотрении они оказались просто красавицами. Сказать, что они были хорошо сложены – значит не сказать ничего. Одна была почти шести футов ростом, а другая – всего на дюйм-другой ниже. У одной – короткие светлые кудряшки, у другой – прямые длинные волосы. Они были одеты в одинаковые коротенькие футболки без рукавов, а поскольку они так и стояли с поднятыми руками, я не мог не заметить линию загара между животом и белой кожей безупречных грудей. На одной майке было написано «Подделка», на другой – «Настоящая». С такого расстояния я не очень понимал, в чем разница, но не сказать, чтоб это меня заботило.

Высокая девушка носила на талии золотую цепь, на которой висел крохотный кошелечек. В руке она держала дымящийся пистолет, или, точнее, дымящуюся проволоку – выпрямленные плечики для одежды. Они просунули ее в водосток и тыкали мне в ногу.

– Мы сдаемся, – сказала высокая девушка.

– Не смешно было.

– Нет, смешно. Я – Даун, – сказала она, и обе захихикали.

– Ну еще бы, – ответил я с сарказмом.

– А я Кристмас. Мы двоюродные сестры, – вмешалась вторая девушка.

– Не вижу семейного сходства, – ухмыльнулся я. Кристмас была передающей антенной, явно лишенной каналов, установленных на прием. Даун казалась больше слушательницей. Кристмас пустилась с места в карьер:

– Мои друзья обычно называют меня Ноэль-Кристмас.[111]111
  Noel (фр.) – Рождество.


[Закрыть] Кажется, что имя слишком длинное, но на самом деле это не так. По-моему, звучит… Ну, понял? Это как Рождество, только не совсем, понимаешь?

– Ну да, это как родиться под Новый Год, получить от родителей имя Санта-Клаус, а в анкете для получения водительских прав написать «Северный Олень». Но давай к делу, – оборвал я, по-прежнему кипя от злости из-за вторжения в мой душ и в мою частную жизнь.

– Вот именно! – пискнула Ноэль. – Ты все понял. Видишь? Парни постарше – они, такие, типа, глубокие, в корень зрят.

– Ага, но в глубине я все равно мелковат, – огрызнулся я.

– Мы просто хотели немного повеселиться, – проворковала Даун. Я смотрел ей прямо в глаза, чтобы не пялиться на ее грудь. И тут ее взгляд скользнул по мне, по моему телу.

– А я хотел принять душ, – сказал я, внезапно занервничав.

– Послушай, капитан Тестостерон, охлади турбины, – зашипела она угрожающе. Это было что-то новенькое. – Дождь чуть не испортил нам вечеринку, а потом появился ты, угрожаешь тут нам. Предлагаю тебе убрать эту штуку, потому что стоит нам закричать «Насилуют!» – и вон те рабочие с другой стороны твоего бунгало примчатся сюда через секунду. Не думаю, что у них возникнут затруднения с тем, кто здесь кого достает.

– Классный загар, – вставила Ноэль-Кристмас. Вот тут-то я наконец понял, что стою на пляже с голой задницей, направив мало того что револьвер, так еще и свой член на двух великолепных женщин. И это называется не высовываться?! Безуспешно пытаясь прикрыться револьвером, я попятился на веранду.

– Можешь опустить пистолет, Талли. Мы не собираемся тебя грабить, и мы никуда не убежим.

– Откуда вы узнали, как меня зовут? – спросил я.

– Это маленький остров.

Я пятился по веранде, а они шли за мной по пятам.

– Куда вы идете? – спросил я.

– Мы тебя подождем. Вымойся. Мы будем здесь.

Даун и Ноэль-Кристмас упали в кресла на патио. Я убрал револьвер, ринулся назад в душ и ополоснулся.

– Я верю в карму! – заорал я из ванной. – Вас еще ждет расплата за такое поведение.

– Я тоже верю в карму, – крикнула Даун.

Вытираясь, я наблюдал из крошечного окна ванной комнаты, как трудятся рабочие напротив. Они не теряли времени даром, и рядом с моим бунгало уже возвышалась целая пластиковая деревня. Около замка-батута появился гигантский бассейн и огромная резиновая женщина. Я натянул сухие шорты и футболку. Свернув за угол и выйдя на патио, я ощутил резкий запах марихуаны. Разумеется, он шел с моей веранды.

Я остановился и посмотрел в маленькое зеркальце, висевшее на стене. Я попытался отгородиться от этих женщин и притворился, будто прошу их покинуть мое патио и больше никогда не возвращаться. Нет, не выходит. Я никогда не встречал таких женщин в Вайоминге. Я положил глаз на территорию колледжа с тех пор, как побывал на встрече выпускников Университета Вайоминга два десятка лет назад. Кроме того, я довольно много времени провел сначала на корабле, а потом в джунглях.

– Довольно одиночества! – заорал мне в ухо сидящий на моем левом плече воображаемый черт.

– Ты им в отцы годишься, – крикнул ангел на моем правом плече. Интересно, они просто отыгрались на мне за свой испорченный праздник, или я их и вправду заинтересовал?

– Это не важно, – донесся ответ с темной стороны.

– У тебя нет никакой защиты, – предостерег Оби-Ван.[112]112
  Оби-Ван Кеноби – персонаж киноэпопеи «Звездные войны».


[Закрыть]

Ничего не помогало. Выбросить двух прекрасных, почти обнаженных, решительных женщин (да еще и с травкой) из своей жизни – да на это не способен ни один гетеросексуальный мужчина в тропиках во время весенних каникул.

– У тебя здесь есть что-нибудь выпить, Талли? – донесся голос Даун с веранды. Я без колебаний схватил со стола бутылку вина и направился к двери. У меня были гости.

Ноэль-Кристмас покачивалась в гамаке, а Даун разлеглась в плетеном кресле, положив длинные загорелые ноги на подлокотник. В руке она держала здоровенный косяк. Я откупорил вино своим швейцарским ножом и разлил по бокалам.

– Мерси, – сказала она с улыбкой.

– Так почему вы, девушки, выбрали для своих каникул именно Белиз?

– Ну, типа сюда все едут из Техасского Университета, – ответила Ноэль-Кристмас. – Мы учимся в Остине, но сами мы из Лос-Анджелеса – Беверли-Хиллз.

– И что у вас за специализация? – спросил я.

– Как сказать… Мальчики. – Ноэль-Кристмас громко хихикнула.

– А у тебя? – спросил я, глядя на Даун.

– Геология. Мне нравятся старые вещи. А ты что здесь делаешь, Талли?

– Я, типа, жертва непогоды, – ответил я.

Даун уловила насмешку. А вот Ноэль-Кристмас – нет.

– Типа, все мы жертвы в этом мире, да ведь? – прибавила она.

– Корабли, попавшие в шторм, – философски протянула Даун. – Так чем ты занимаешься?

– Серфингом, – сказал я. Взял протянутую самокрутку и уселся в свободное кресло. Через две затяжки я поймал себя на мысли, что если мне когда-нибудь выпадет шанс попасть в притон курильщиков опиума в каком-нибудь экзотическом порту – Шанхае, Сингапуре или Гонконге, – я бы с удовольствием прихватил с собой Даун. Она сделала большой глоток из бокала, облизнула губы, затянулась, задержала дыхание, а потом выдохнула. В этот момент она была очень похожа на молодую Катрин Денев.

– Ты кажешься опытным мужчиной, Талли. Что говорит твой опыт о попадании в шторм?

Я редко курил марихуану, но эти девушки умудрились раздобыть то, что Чино и мои друзья-островитяне называли da klne. Я снова взял косяк. На нем остались пятна помады и легкий аромат духов. Я слишком сильно затянулся, не смог удержать дым в легких и закашлялся.

– Осторожнее, кахуна, – сказала Даун.

Не знаю, было ли это от кашля или от конопли, но моя голова точно стала легче.

– Что ты хотела узнать? – спросил я.

Даун рассмеялась, подняла свои длинные светлые волосы и завязала их в узел на затылке.

– Я спросила, что говорит тебе твой опыт о попадании в шторм?

– Ах да, – сказал я, вспоминая. – Направляешь нос судна против волны и стараешься не паниковать.

– Ты думаешь, ты в беде, сидя здесь в этом шторме с нами?

– Я бы не назвал это бедой. Я назвал бы это интересной и почти пророческой ситуацией.

– Во дает, – сказала Ноэль-Кристмас.

– В каком смысле? – спросила Даун.

– Икс-Ней – это мой друг, он тоже здесь – он шаман и он сказал, что мы должны вновь познакомиться с нашими культурами.

– Серьезное наблюдение, – заметила Ноэль-Кристмас и вздохнула.

– Если тот маленький индеец, которого я видела в гольф-карте с одной из симпатичных местных девиц – он, тогда понятно, о чем речь. Он хочет с ней переспать, – вставила Даун. – Я знаю из достоверного источника, что когда мужчина смотрит на женщину, он не может продержаться и пяти секунд, чтобы не подумать, как бы ее трахнуть. А ты хочешь меня трахнуть, Талли?

Она словно бомбу на меня сбросила. Ни одна женщина мне такого вопроса не задавала. Я растерялся. Собраться с мыслями мне помог голос Ноэль-Кристмас. Она считала:

– Одна тысяча один… одна тысяча два…

– А ты? – выдавил я.

– Что я? – выпалила Даун.

– Хочешь меня трахнуть? – спросил я.

– Не сейчас, – ответила она деловито. – У нас есть планы на вечер, и нам нужно идти. Но завтра будет новый день, и никогда не знаешь, что он принесет. – Она встала и неторопливо потянулась, как только что проснувшаяся кошка.

– Можем мы извиниться за нашу маленькую атаку и угостить тебя ужином в городе завтра вечером? – спросила Даун.

– Кажется, я свободен.

– «Брюхо зверя». Восемь часов. И не опаздывай, – сказала Даун. И они удалились, считая вслух:

– Тысяча один… тысяча два…