Текст книги "Человек-Паук: Заклятый враг"

Автор книги: Джим Берд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Хорошо, признаю, фигню сморозил. Никаких проблем, мы пока можем придумать что-то еще.

– Может быть, – ответил Октавиус, кивая, – хотя я теперь и связал свою жизнь с ГИДРОЙ, но не до конца им доверяю. Как и они – мне, судя по попытке навесить на меня маячок. Таким образом, мне кажется, я смогу использовать тебя в качестве своего рода козыря при переговорах. – Доктор мрачно улыбнулся. – Ага, а вот и они.

Обернувшись, стенолаз увидел, как со стороны Ист-Ривер наползает туман, который словно жил собственной жизнью. Мгла пересекла реку и стала ползти по берегу в сторону маленького парка на острове Рузвельта.

Человек-паук тут же узнал уловки ГИДРЫ.

Не ослабляя хватки, Октавиус подошел к берегу реки и вгляделся в туман. Он даже слегка повернул свою жертву, будто улучшая обзор, но, разумеется, щупальца по-прежнему держали стенолаза так крепко, что ни о каком сопротивлении или побеге не могло быть и речи.

– Ты должен хранить молчание, – велел ему Доктор, – хотя, учитывая твой характер, ты, конечно же, будешь настойчиво раздражать всех в округе своим – говорю так исключительно в отсутствие должного термина – остроумием.

Сквозь клочья тумана стал виден темный объект, казалось, парящий над поверхностью воды. Приближаясь, он обрел форму. Октавиус слегка кивнул самому себе. Его лицо напоминало неподвижную маску, очки скрывали любое подобие жизни в глазах.

– Так что, если решишь говорить и таким образом раздражать окружающих, я заткну тебе рот одним из моих щупалец. А если и дальше продолжишь трепаться, то я сломаю тебе обе руки.

На глазах у Человека-паука четверо агентов ГИДРЫ выбрались на берег из металлического судна. Корабль был лишен каких-то запоминающихся деталей и больше всего напоминал алюминиевый лист в метр шириной и был достаточно большой, чтобы везти двенадцать человек, выстроившихся в два ряда. Восемь агентов остались на месте на плоском борту. Судно не покачивалось в воде, когда остальные ступали на берег.

Доктор стоял на месте. Он по-прежнему держал стенолаза, но никак не афишировал его присутствие.

– Хайль, ГИДРА, – сказал один из спустившихся на сушу оперативников. Судя по форме, он был здесь самым старшим по званию. Октавиус не ответил на приветствие, что, судя по всему, несколько задело террориста.

– Мы знали, что ваш переход к нам оставался вопросом времени, – продолжил оперативник с нотками удовлетворения в голосе, – после ваших попыток, э-э-э, связаться с нами.

Октавиус продолжал глядеть на него с бесстрастным выражением лица.

– А это еще что? – поинтересовался агент, указывая на беспомощного героя.

Наконец Доктор улыбнулся.

– Подарок.

Глава 11

НОЧНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ

– ТАК давайте его сюда.

– Думаю, еще не время, – сухо ответил Доктор, глядя на агента ГИДРЫ. – Дискуссия, в которой мы обсудим детали процесса передачи подарка, еще не состоялась.

– У нас нет на это времени, Доктор, – категорически ответил агент, – ЩИТ, без сомнений, очень быстро узнает о нашем присутствии в городе.

– Мой друг, – Октавиус указал на стенолаза, – утверждает, что вы пытались подсунуть мне следящее устройство. Зачем, если я и так вам позвонил?

Агент ГИДРЫ нахмурился:

– Мы не были уверены, что после нашего прибытия вы выполните свои обязательства. И сочли «маячок» необходимым, так как в прошлом вы крайне неохотно соглашались сотрудничать.

Глядя на Отто Октавиуса, стоящего на берегу реки и болтающего с представителями ГИДРЫ, Человек-паук осознал, что его враги не слеплены из одного теста и даже не всегда были на одной стороне. Суперзлодеи – необязательно террористы, и наоборот. Странно приходить к такому выводу в подобный момент, но, когда две разновидности плохих парней стоят лицом к лицу и не могут договориться о своих злодейских намерениях, это своего рода откровение.

«Быть может, – подумал Паук, слегка покачиваясь в непоколебимой хватке Октавиуса, – враг моего врага – мой друг?»

– Мне это не нравится.

– Понравится, Доктор, – заверил его агент ГИДРЫ, – теперь, когда вы одумались и осознали свою ошибку. Вам придется по душе то, что мы можем вам предложить: ресурсы, лаборатории, материалы, персонал... после того как отдадите нам обещанное.

Глаза Доктора Осьминога за толстыми стеклами очков сузились до размеров щелей.

– Были осложнения. С тех пор как я... задолжал себя вам, произошли некоторые неожиданные события.

– Для вашего же блага мы надеемся, что вы сможете с ними справиться.

Стоявшие вокруг своего командира агенты, почувствовав смену настроения, напряглись. Человек-паук почувствовал, что и Доктор – тоже: скачок напряжения пробежал по всей длине металлических щупалец и передался прямо ему в запястья.

«Как же мне не хватает Коулсона. Ха, вы только посмотрите, до чего я докатился: сижу и жду, что ЩИТ меня спасет. А ведь ты видывал и лучшие дни, Паркер», – подумал Паук, как-то не уделяя особого внимания тому обстоятельству, что прямо сейчас он висит в щупальцах Доктора Осьминога, стоящего лицом к лицу со взводом солдат ГИДРЫ.

Оглядев маленький парк и всех участников данной пьесы, Питер продолжил негодовать.

«Этот момент может стать поворотным для Отто. Знаю, что я говорил раньше... и что Мэри Джейн говорила... но он может поменяться. Разве нет? Ведь речь идет о повреждениях мозга, не так ли? Радиация не всегда создает супергероев. Она не каждый раз улучшает вещи. Просто удивительно, как часто она что-то улучшала в этом сумасшедшем мире, но иногда превращает тебя в нечто совсем иное, что-то плохое».

Питер принялся шевелить одной кистью, совсем чуть-чуть, просто чтобы посмотреть, насколько может двигать руками.

«Я в ответе за него. Я колотил его достаточно... возможно, даже слишком много раз. Я не смог спасти ни дядю Бена, ни капитана Стейси... ни Гвен, но, возможно, спасу двинутого старика Отто Октавиуса. Может, хоть на это у меня хватит силы».

Питер оценивал обстановку, позиции участников и взвешивал варианты. Затем, подсчитав такие факторы, как скорость ветра, температура воздуха и даже гравитация, и добавив известные переменные, Человек-паук открыл рот и расчехлил одно из самых мощных орудий в своем арсенале.

– Эй! – закричал он. – Надеюсь, вам нравится находиться по ветру от моих подмышек, потому что я, ха-ха, не мылся сегодня.

Несколько голов повернулось в его направлении.

– Я же сказал тебе... – проворчал Октавиус.

Человек-паук откинул голову назад.

– «Ты сказал мне»... Ну да, дедуля. Тебя все равно большую часть времени не поймешь из-за твоих зубных протезов. – Паук повернул голову к агенту ГИДРЫ. – Знаешь, между нами говоря, то думаю, он разводит и вас, и ЩИТ как дураков.

– Замолчи! – завизжал Доктор.

Человек-паук почувствовал, как гнев Октавиуса отдается в его запястьях. Изогнувшись, Паук раздвинул руки так сильно, как это вообще было возможно, находясь в тисках металлических щупалец, и взмолился, чтобы его гамбит сработал быстрее, чем он навсегда лишится рук.

– Док! Ты, главное, не забывай, что эти олухи неспособны предложить тебе ничего, кроме однообразной авторитарной монотонности и крайне, крайне хреновой страховки на зубы...

Лицо Октавиуса побагровело, а его искусственные руки усилили хватку нашего героя. А затем глаза, нос и рот Осьминога оказались покрыты удушающей паутиной.

Невероятно, но это сработало. Стенолаз повернул свои руки и запястья таким образом, чтобы оба его веб-шутера были нацелены на двух главных героев этой драмы. Спусковой механизм активировался нажатием на панели, расположенные посреди каждой ладони. Нажимая пальцами на разные участки панели, Паук мог выпускать из своих шутеров разные виды паутины.

Паук не был уверен, какой конкретный тип паутины он получит, но готов был поспорить, что усилившееся давление металлических щупалец Октавиуса активирует оружие.

Его издевки окупились: каждый из основных участников драмы получил полное лицо несъедобной липкой субстанции.

Стоило только Отто, матерившемуся на чем свет стоит, вцепиться в паутину собственными руками, как металлические щупальца отпустили Паука. Стенолаз рухнул на землю, потянулся к сновавшим над головой щупальцам и щелкнул обеими конечностями как кнутами.

Силой удара Доктора сбило с ног, он отлетел в сторону и приземлился на землю в нескольких метрах от места, где стоял мгновение назад. Падение явно вышибло из него дух. Повернувшись к командиру ГИДРЫ, Человек-паук нанес удар, и террорист также взлетел в воздух и бесформенной кучей приземлился на землю в метре от героя.

Остальные бойцы ГИДРЫ оправились от первоначального шока и нацелили на героя свое оружие.

Человек-паук взмыл в воздух и приземлился посреди группы, где моментально принялся раздавать молниеносные тумаки направо-налево с обеих рук. Он умудрился уложить троих противников, но четвертый увернулся от удара и поднял оружие, целясь стенолазу в живот.

Но когда он нажал на крючок, его цели попросту не было на прежнем месте.

– Оп-па! – прокричал стенолаз, прыгая на солдата ГИДРЫ сверху. Одной рукой он оперся на террориста, а второй залил паутиной его бесчувственных товарищей. Перескочив через противника, Человек-паук развернулся и врезался в еще одного агента, вылезавшего из плававшей платформы.

Позади него офицер ГИДРЫ содрал с лица достаточное количество паутины, чтобы прокричать своим подчиненным:

– Вяжите Доктора!

Разглядев стенолаза, командир вытащил пистолет, прицелился в прыгающую фигуру в красно-синем костюме и нажал на крючок.

Оружие выскочило из руки террориста и отлетело в сторону. Затем ноги командира оторвались от земли, серебряное металлическое щупальце подняло его в воздух и встряхнуло как тряпичную куклу.

– Молодец, Док! – крикнул Человек-паук, обхватив ногами шею другого агента ГИДРЫ и заваливая его на землю. – Я чувствую твою любовь!

– Замолчи, идиот! – ответил Октавиус. Его лицо исказилось от гнева, а металлические щупальца методично, раз за разом вколачивали его жертву в землю.

– Перемирие... Еще одно временное перемирие!

– Согласен!

Поднырнув под очередного солдата ГИДРЫ, герой повернулся к реке и увидел, что искусственный туман рассеялся и явил взглядам огромный металлический объект, стоящий посреди Ист-Ривер.

Паук сообразил, что смотрит на подводную лодку.

Он не смог определить ее размеры, но если судить по той части, что возвышалась над поверхностью, то на борту было далеко не двенадцать агентов – они оказались, если можно так выразиться, только верхушкой айсберга.

«Так вот как они наловчились сбегать с Манхэттена. Мы же просто окружены водой».

Вокруг темного силуэта подводной лодки ГИДРЫ мягко светились городские огни. Внезапно под водой рядом с корпусом судна расцвела вспышка света, сопровождаемая взметнувшимся вверх столбиком воды.

Человек-паук сразу же сообразил, что лодка под водой выпустила ракету. Его мускулы напряглись, но он не был уверен, к чему готовиться: герой мало что мог сделать против подобного оружия. Заревел мощный двигатель. Следя одним глазом за ракетой, Паук глянул вниз по реке, где показался еще один большой корабль, светившийся словно рождественская елка.

Стенолаз взметнул вверх кулак, празднуя появление корабля ЩИТа, а затем осознал, что ГИДРА выпустила торпеду именно по нему, а вовсе не по пляжной вечеринке на берегу. Даже если бы он каким-то образом умудрился допрыгнуть до середины реки, он бы все равно понятия не имел, как остановить ракету. К счастью, ему и не пришлось этого делать. На его глазах от корабля ЩИТа разбежалась по сторонам ударная волна. Она перехватила торпеду, и снаряд разорвался под водой. Все на берегу обернулись на звук.

– Вперед, Дейзи! – пробубнил себе под нос Человек-паук, повернулся и вырубил очередного агента ГИДРЫ подсечкой и хуком в челюсть.

Корабль ЩИТа повернулся носом в сторону маленького парка на острове, и Дейзи Джонсон подошла к борту, чтобы расправиться с подлодкой ГИДРЫ. Угрожающего вида субмарина покачивалась на воде под сейсмическими ударами Дейзи, но больше не стреляла.

За парком засверкали огни, к первой сирене добавились новые. Остров Рузвельта просыпался от угрозы вторжения. Человек-паук приметил Октавиуса, сцепившегося в драке с двумя агентами ГИДРЫ.

«Он теперь большой мальчик, Паучок. Он может постоять за себя».

Корабль ЩИТа поравнялся с берегом, и несколько вооруженных людей в доспехах спрыгнули в воду и двинулись в сторону парка. Стенолаз предположил, что броня придает им ускорение, так как они двигались не медленнее его самого.

В мгновение ока разразилась перестрелка. Человек-паук видел, что агенты ЩИТа пытались сократить расстояние, не открывая огня, но бойцы ГИДРЫ не собирались позволить им это. Они начали пальбу из собственных орудий, и личный состав ЩИТа был вынужден защищать себя.

В ночном небе появились вертолеты, они спускали вниз кабели, на концах которых свисали новые бойцы ЩИТа. В считаные секунды сражение трансформировалось в ближний бой.

Услышав залихватский боевой клич, напомнивший Пауку мультфильм о Ревущих Коммандос¹¹, который Питер с удовольствием смотрел в детстве, стенолаз увидел Фила Коулсона. Агент в полном боевом облачении возглавлял атаку, Юджин Энгстром не отставал. Не замедляя шага, Человек-паук проскочил мимо нескольких агентов ГИДРЫ по пути на плавучую платформу террористов, заметив отсутствие Детлока.

Вспомнив слабость, проявленную киборгом на складе, Паук испытал крайне дурное предчувствие. С этими мыслями герой впечатался в пилота ГИДРЫ, по-прежнему стоявшего на платформе. Террорист почти успел выстрелить из зверски выглядевшего пистолета, но Паук в мгновение ока вырубил его и облепил паутиной. Справившись с пилотом, стенолаз огляделся в поисках пульта управления платформой. Не найдя ничего полезного, Паук обыскал потерявшего сознание бойца и обнаружил, что рычаги были хитроумно встроены в левую перчатку парня.

Появился Фил Коулсон, держа наготове пистолет и всем своим видом демонстрируя крайнюю решительность.

– Фил! Смотри, куда целишься из этой штуки! Я хороший парень!

Коулсон с отвращением покачал головой.

– Пытаюсь тебя выследить с тех пор, как ты сбежал, пока я пытался тебе все объяснить на том складе.

Человек-паук вытянул руку.

– Никаких проблем, поболтаем позже. Мне нужно позаботиться о подлодке. Пусть Дейзи с Хейсом помогут тебе зачистить тут все, и...

– Ты тупой идиот! – рявкнул Коулсон. – Я как раз и пытаюсь рассказать тебе о Хейсе!

– Ну?

– Ему нехорошо... очень нехорошо... – ответил Коулсон, – его внутренние кибернетические системы отключаются и убивают его изнутри. Твой дружок, Доктор, может ему помочь!

Человека-паука словно молнией ударило.

– Ты имеешь в виду ту... штуку, над которой работает Док?

Агент ЩИТа молча кивнул.

– Как... что это такое?

Неподалеку раздался взрыв, выпущенный из орудия ГИДРЫ. Стенолаз и Коулсон пригнулись и укрылись за грузовым контейнером, пока на палубе разгоралась битва.

– Сейчас не самое подходящее время для объяснения деталей, – продолжил Коулсон, – достаточно сказать, что Док нам нужен. Нам необходимо то, над чем он работает. И он это знает.

– А я прятал его от вас.

Коулсон пожал плечами.

– Доктор не горел желанием идти к нам на выручку, и ты определенно нам в этом не помог. Я объявил тебя в розыск в надежде, что смогу вывести тебя из уравнения, но ты никогда не был предсказуемой переменной, когда речь шла о следовании планам...

– Я могу все изменить, Фил, – решительно заявил стенолаз, – я вел себя как баран и могу это исправить. Позволь мне позаботиться об этой подлодке, и... я вернусь.

Агент ЩИТа внезапно прижал руку к уху, прислушался и прищурился.

– Мы держим все под контролем, – сказал он герою, – ты уже достаточно сделал.

Человек-паук проследил за убегавшим Коулсоном и окинул взглядом поле битвы, отметив, что бойцы ЩИТа уводят врагов подальше от зданий и гражданских.

«Я могу помочь, – подумал он, – эта подлодка способна всех нас уничтожить – никто не смеет управлять тайным военным подводным Джаггернаутом в моем городе!»

Чувствуя себя полным кретином из-за Генри Хейса, Человек-паук поднялся на борт плавучей платформы и с помощью перчатки активировал ее двигатель. Платформа ожила, и Паук почувствовал, как она поднялась на несколько сантиметров над поверхностью воды. Разобравшись в управлении, герой развернул платформу и направил ее прямиком в сторону подлодки ГИДРЫ. Платформа набрала скорость, но совершенно не кренилась и не тряслась. Паук подивился гениальности механизма, но постарался сфокусироваться на стоявшей перед ним задаче: один дружелюбный Человек-паук против, предположительно, целой армии солдат ГИДРЫ, собравшихся на борту подлодки.

Внезапно, как только платформа затряслась, он вспомнил Доктора Осьминога.

Подобно кракену из легенд, четыре металлических щупальца поднялись из воды вокруг платформы, клешни на каждой открывались и закрывались.

– Док, нет! – закричал Паук, нажимая на регулятор скорости. Платформа рванула вперед, но сверкающее щупальце ухватилось за край средства и полностью остановило его.

Не вполне понимая, что происходит, Человек-паук стянул с руки перчатку и прицелился из веб-шутеров в конечность перед ним, готовясь распылить паутину.

Затем одно серебристое щупальце, которое он не сумел разглядеть, как кобра метнулось вперед, метя ему в затылок. Поскольку паучье чутье включилось, когда щупальце уже выныривало из воды, Паук не успел подготовиться к атаке.

Щупы сжались в подобие человеческого кулака и соприкоснулись с черепом метателя паутины. В глазах у него померкло, и он повалился лицом вниз.

В состоянии почти полной бессознательности он почувствовал, как лодка соприкоснулась еще с чем– то металлическим, и прозвучавший над его головой скрипучий голос произнес:

– Убейте его.

А затем, прямо как в фильмах, Человека-паука окутала кромешная тьма.

Глава 12

РАСКАЧИВАЯ ЛОДКУ

– ЭТО просто чудо, что ты серьезно не пострадал, Тигр. Питер оторвал взгляд от своего чая, заглянул в зеленые глаза Мэри Джейн и пожал плечами. Этого уже хватило, чтобы голова снова разболелась. Он осторожно пощупал большую шишку на затылке.

– Да все в порядке, без проблем.

Девушка отхлебнула чая и посмотрела на него поверх своей чашки.

– Ты не можешь просто так отмахнуться от удара по голове, – искренне сказала она. – Тебя могли убить.

Он попытался улыбнуться.

– Но ведь не убили, Эм-Джей. Все в порядке, правда.

Мэри Джейн потянулась к нему и накрыла его ладонь своей.

– Питер, прости, что мы поругались вчера. – Взяв чашку, она поднялась из-за стола и подошла к шкафу возле двери на кухню. – А теперь, учитывая, что ты ранен...

– Мэри Джейн, брось. Это пустяки. Я серьезно. Со мной все в порядке, пара синяков. Приложу немного льда, и все пройдет.

Девушка кивнула, оглянувшись через плечо, затем снова повернулась к шкафу и принялась рассматривать всяческие безделушки его тетушки.

– Отлично, – произнесла она, разглядывая маленькую железную собачку со шмелем на попе. – Если честно, этого бы не случилось, если бы ты не тупил так сильно.

Слова ударили его словно холодное влажное полотенце.

– Что, прости?

Мэри Джейн спокойно взглянула на него.

– Я сказала, что, если бы ты так сильно не тупил, этого бы, скорее всего, не случилось.

Она отвернулась и снова принялась изучать маленькую собачку.

Пожилая дама, аккуратно и просто одетая, вошла в комнату из кухни, неся в руках тарелку с печеньем и дымящуюся чашку.

– Он всегда таким был, дорогуша, с раннего детства.

– Тетя Мэй! – запротестовал ошарашенный Питер.

Женщина уселась за стол напротив него.

– Ну-ну, Питер... Понимаю, порой так трудно не быть тупым идиотом. – Она отхлебнула из чашки. – И не говори мне, что я перегибаю. В любом случае дядя хотел поговорить с тобой. Он в гараже.

Питер подошел к гаражу и открыл дверь. Внутри горел свет, за прячущимся в дальнем конце верстаком стоял мужчина.

– Дядя Бен!

Мужчина поднял взгляд на Питера. Его лицо, на которое время наложило свой отпечаток, было сильным и спокойным. Он жестом поманил Питера к себе и понимающе кивнул.

– У тебя на уме слишком много всего, – произнес он, постучав пальцем по виску и подмигнув.

Питер не знал, что и сказать.

Бен Паркер улыбнулся.

– В частности это может быть субдуральная гематома, ушиб мозга.

– Ты... не можешь знать ничего подобного, – с опаской произнес Питер.

– Я – нет, – его дядя снова подмигнул, – но ты знаешь.

Старик переключился на верстак, смахнул с рабочей поверхности стружку и развесил несколько инструментов обратно по местам. Наконец он снова обратил внимание на племянника и хмуро взглянул на него.

– Дядя Бен, – спросил Питер, чувствуя, что ему крайне сложно держать глаза открытыми, – ты как-то сказал мне что-то... о друзьях и врагах. Это была отличная фраза, но, полагаю, я не слушал тебя достаточно внимательно... и теперь не могу вспомнить. Что ты мне сказал?

Дядя нежно улыбнулся и потрепал его по щеке своей большой рукой.

– Не переживай, ты обязательно вспомнишь. А теперь закрывай глаза.

Питер закрыл глаза, провалился поглубже в сон и спал, пока рядом с ним кто-то очень громко не прочистил горло. Парень открыл глаза и уставился на широкое лягушачье лицо Отто Октавиуса. Доктор, нахмурившись, смотрел прямо на него.

Питер потрогал рукой лоб, щеку, горло. Его маска была на месте.

– Твоя личность осталась неприкосновенной, – сообщил ему Октавиус, взмахнув рукой. – По всей видимости, им было не до нее, так как они не стали задавать мне вопросы.

Питер попытался сесть. Голова кружилась.

– Задавать тебе вопросы? А разве тебе не интересно было бы узнать мою личность?

Доктор отошел от стола, на котором лежал стенолаз, и пожал плечами.

– Возможно, когда-то мне и было любопытно. Сейчас твоя личность не имеет для меня никакого значения. К тому же, даже если бы я взглянул тебе в лицо, разве это сказало бы мне твое имя?

Человек-паук никак не прокомментировал этот вопрос, равно как и то обстоятельство, что его маска удерживалась на месте благодаря серии микрозамков, открыть которые можно было только нажав на точки давления в определенном порядке, известном только ему.

– Ты... и в самом деле вырубил меня. Снова. Зачем?

Октавиус опять пожал плечами.

– Я отличный пловец, но вот зрение у меня плохое. Под водой я принял тебя за оперативника ГИДРЫ и подумал, что смогу реквизировать твое судно. К слову, твое сотрясение весьма незначительно. Я взял на себя смелость изучить твою травму головы. Жить будешь.

– А мы с тобой?..

– Да, внутри подлодки ГИДРЫ. Хотя я и не могу сказать, где конкретно находимся. – Октавиус оглядел потолок маленькой безликой комнаты, в которой они находились. – Но мы плыли куда-то почти целый день.

Стенолаз переварил эту информацию, прислушиваясь к отдаленному гулу мощных двигателей. Он целый день провалялся без сознания. Они могли быть где угодно.

– А ты звонил по телефону, чтобы договориться о встрече с ГИДРОЙ на острове Рузвельта?

– Да.

– Погоди-ка, – медленно произнес Паук, – я пытаюсь собраться с мыслями.

«И подавить панику, которая подступает к горлу».

– Почему мы еще живы? – наконец спросил он. – И отчего твой осьминожий пояс до сих пор при тебе?

Доктор мрачно взглянул на него.

– Столкнувшись с выбором между ЩИТом и ГИДРОЙ, я предпочел добровольно подняться на борт подлодки. Но после крайне жаркого спора с коммандером решил, что я далеко не такой желанный гость, как предполагал. – К тому же, как только лодка ушла под воду, весь корабль превратился в тюрьму. Коммандер знает это. Полагаю, он решил не выводить меня из себя еще больше, отбирая мои щупальца. – Доктор замолчал на мгновение, что-то обдумывая. – В любом случае, когда придет время, я с легкостью сбегу. Как обычно.

– Ну хорошо, но как ты помешал им прикончить меня?

Доктор слегка кивнул.

– Я ничего подобного не делал. Как я и сказал на пристани, ты представляешь для них интерес. Они хотели бы... изучить тебе подобных.

Человек-паук поднялся на ноги. Комната закружилась, перед глазами заплясали огромные черные точки.

– Подарок. Разменный козырь. – Он вздохнул, жалея, что не очнулся раньше. – Знаешь, что со мной произойдет, Док? А? Ты сам сказал, они отдадут меня в «ЦЕЛЬ» и там меня разберут на части.

Октавиус снова кивнул, скрестив свои настоящие руки на груди.

– Да, полагаю, так и произойдет: чтобы определить источник твоих способностей и, вероятнее всего, попытаться скопировать их.

Герой представил, что ждет его впереди. Может, само слово «ЦЕЛЬ» и звучало весьма добродушно, но на самом деле под этим названием скрывалась клика безжалостных ученых-отступников, которые не остановятся ни перед чем, чтобы раскрыть тайну происхождения его паучьих способностей. Это будет весьма неприглядно... и закончится его смертью.

Человека-паука охватила паника.

– Насколько велика подлодка? Сколько человек в команде?

– Я не знаю.

– Чепуха. Ты же ученый. Ученые наблюдают за окружающим миром... Что ты заметил, Док? В отличие от меня, когда ты поднимался на борт, ты был в сознании!

Октавиус покачал головой.

– В тот момент меня это не интересовало. Я наблюдаю только за тем, что меня интересует.

Человек-паук ударил кулаком по столу, с которого только что поднялся. Тошнота волной подступила к горлу.

– Док... над чем ты работаешь? Ты... сказал, что пытаешься излечить себя, свой мозг. Думаешь, ГИДРА просто позволит тебе излечиться и потешить себя...

– Ты можешь попытаться сбежать, – перебил его Доктор, – вернуться... или остаться и встретить свою судьбу. Выбор за тобой. Я в любом случае не буду тебе мешать. Я... не готов к этому. Только не лично. Разумеется, ты и все остальные можете мне не верить, поскольку это мое проклятие – постоянно быть сбрасываемым со счетов, подвергаться насмешкам... невзирая на то, насколько я болен...

Пока он говорил, его металлический пояс вздымался и опадал, щупальца слегка подрагивали, затем начали странным образом вибрировать. Это добавляло словам Октавиуса доверия, тревожное визуальное дополнение к обличительной речи человека.

«Я уже выводил его из себя раньше, да и недавно, – подумал герой, изучая своего соседа по каюте. – Что потребуется на этот раз? Скучающий Октавиус действует мне на нервы...»

– Я должен подумать, – сказал Паук, изучая низкий потолок, и потянулся к нему руками. Когда он почувствовал контакт и его пальцы прилипли к потолку, Питер взмахнул ногами и приклеился к потолку всеми четырьмя конечностями. Устроившись поудобнее, он свесился вниз головой, сидя на потолке с такой легкостью, словно это был пол. – Помогает мне лучше размышлять, – пояснил он.

– Разумеется, – ответил Доктор, изучая его позу. – Кровь приливает к голове, наполняет артерии и капилляры... Я явственно вижу все преимущества подобной позы.

«А еще это помогает справиться с клаустрофобией», – сказал себе Человек-паук.

– Отлично, вот тебе радикальная мысль. Как насчет того, чтобы выбраться отсюда вместе? Перемирие! Бог любит троицу, верно? Ась?

Октавиус уселся на один из двух бывших в каюте стульев, всего в полуметре от героя, и сильно нахмурился.

– Нет. Я уже сказал тебе, что смирился с жизнью вне социума. Если для этого потребуется принять условия ГИДРЫ, да будет так. Я ничего не могу с этим поделать. Ты, однако, можешь попытаться сбежать самостоятельно. Но я останусь здесь и посмотрю, что для меня приготовила судьба. – И как бы в подтверждение его слов механические конечности Доктора взмыли над его головой, действуя словно по собственной воле, пока он спокойно сидел в самом сердце этого странного шторма.

«Его бросает из стороны в сторону. Он говорит, что может уйти, но хочет остаться... Мне кажется, я буквально вижу, как его мозг деградирует, пока мы сидим здесь. Должно быть, он позабыл прихватить свой литий».

Человек-паук задумался.

«Последние черты настоящего Отто Октавиуса исчезают у меня на глазах. Его скоро не станет, а то, что останется, присоединится к ГИДРЕ, и вскоре весь мир сильно об этом пожалеет».

– Док, брось, – настойчиво произнес он. – Здесь для тебя нет будущего, это террористическая организация! И не очень хорошая, кстати, если спросишь меня. Мы всегда надираем ей задницу... герои, разумеется. Разве это не является для тебя несовместимым фактором? А как же «нет чести среди воров» и все такое? Ты же не можешь мириться с их планами, разве нет? Конечно, они хотят захватить мир, но совсем не так, как ты и твои приспешники. Это не то же самое. ГИДРА – всего лишь мафиозная банда с полным отсутствием дипломатических навыков и крайне отстойной формой. Темно-зеленая, серьезно? У вас, парней, хотя бы был какой-то стиль. Я всегда считал, что если вам все-таки удастся захватить мир, если мы однажды облажаемся, вы сделаете это... ну, не знаю, красиво. ГИДРА же...

Октавиус вскочил на ноги и выпрямился как натянутая струна.

– Как... ты... много... треплешься!

Стенолаз повернулся.

– Что?

Доктор уставился на него, его лицо раскраснелось.

– Вот кто ты такой! Всегда таким был! У остальных хотя бы были враги, достойные их злодейств! Почти ровня им, со схожими речевыми особенностями и хоть с каким-то уважением к формальностям!

– Слушай, Док..

Отто ткнул в него пальцем.

– Но ты! Ты треплешься! Ты просто... трепло!

– Ну, лично я не вижу...

– Ты говоришь, говоришь, говоришь, говоришь, и, даже когда выдыхаешься, ты все равно продолжаешь говорить!

– Это дело...

– Боже, спаси меня от болтунов и трепачей! Подари мне противника, с которым я могу сойтись на поле брани с достоинством и изяществом!

Герой спрыгнул с потолка, перевернулся в воздухе и приземлился на ноги, готовый к атаке, кулаки прижаты к груди.

– А теперь послушай-ка меня одну долбаную минуту, Октавиус!

Серебристые конечности Доктора спазматически дернулись. Сам Доктор сжал собственные кулаки и слегка наклонился вперед, готовый наброситься на героя, невзирая на стесненные условия.

– Предупреждаю тебя, кретин...

– Заткнись!

– Если мне еще хотя бы одну минуту придется провести в комнате с тебе подобными...

Стенолаз выставил одну ногу вперед, все его тело тряслось от гнева.

– Чтоб ты знал, Док, «трепачи» вроде меня выполняют крайне важную функцию в этом мире!

Октавиус моргнул и изогнул бровь.

– Что?

– Ха, я тебя подловил! – продолжил герой, размахивая пальцем. – Не ожидал, верно?

Внезапно он пересек разделявшее их пустое пространство, схватил Доктора за грудки и подтащил к себе практически вплотную.

– Слушай сюда, мужик, – процедил он. – Мы, «трепачи», – весьма редкая порода, и вы просто не сможете жить без нас.

Октавиус снова моргнул, его рот слегка дернулся. Щупальца выжидающе зависли в воздухе.

– Мы прикидываемся дурачками, говорим, скачем кругом, стоим на головах и – да – треплемся, но мы делаем все это ради цели. Просто ты не можешь ее увидеть.