Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Джейн Генри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 28

Я просыпаюсь от звука смеха. Харпер уже встала, и мне не нужно далеко смотреть, чтобы понять, куда она ушла. Я вытягиваю руки над головой и тяжело вздыхаю.

Прошлая ночь была долгой, и мне так чертовски хочется, чтобы весь этот кошмар закончился. Очень хочется.

Закрываю глаза и позволяю себе редкий момент, чтобы насладиться миром. Я уверен, что никто, кто причинил боль Харпер, больше никогда не вмешается в ее жизнь. Я дал ей уровень защиты, которого она заслуживала уже давно. И хотя она не может жить в пузыре, пока я рядом, у нее будет все, чего она захочет.

Слышу сигнал на своем телефоне. Сегодня не хочу работать. Не хочу докладывать Михаилу или выяснять, что еще произошло после вчерашнего вечера. Не хочу делать ничего, кроме как наслаждаться этим мирным временем с Айви и Харпер. Наедине. Чтобы никто не мешал. Я люблю свою семью, но иногда мне нужен небольшой перерыв. После всего, что мы пережили…

Я кладу телефон в ящик стола и закрываю его. Если это Михаил, то он будет надо мной подшучивать, но мне сейчас плевать.

– Пойдем посмотрим, проснулся ли папа.

Папа.

Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь слышать это слово. Притворяюсь спящим, натягиваю одеяло на лицо и громко храплю, так что обе начинают хихикать, когда входят в комнату.

Я чувствую, как одеяло сдергивают с моего лица, и крепко зажмуриваю глаза, снова громко храпя.

– Очень жаль, что папа спит, – говорит Харпер своим характерным голосом. – У нас намечается самое вкусное чаепитие, и очень жаль, что он...

Мои глаза распахиваются, и я вскакиваю с кровати.

– Чаепитие? Почему вы сразу не сказали?

Айви хихикает.

– Пойдем, – говорит она, и тянет меня за руку.

На мне только пижамные штаны, на Харпер – футболка и шорты, а Айви в халате поверх пижамы и пушистых белых тапочках в виде зайчиков. Ее очаровательные светлые волосы взъерошены.

Я захожу в ее комнату и вижу накрытый столик на троих, с тарелкой печенья и настоящим чаем в чайнике.

– Как давно вы уже не спите?

– Около часа, соня.

– У меня была тяжелая работа прошлой ночью.

– Ну тогда съешь печенье и выпей чаю. Может, это поможет тебе восстановить силы.

Я сажусь за маленький столик, опасаясь, что сломаю стул, но Харпер качает головой.

– Не волнуйся, я читала отзывы. Убедилась, что эти стулья достаточно крепкие для взрослых мужчин.

Прекрасно.

– Ты все предусмотрела. Но кто сказал, что можно есть печенье на завтрак? – спрашиваю Айви.

Она указывает пальцем на Харпер: – Мама.

Харпер пожимает плечами: – Овсяное с изюмом. Это практически то же самое, что съесть миску овсянки.

Я притворяюсь, что неодобрительно качаю головой, но беру самое большое печенье, усыпанное изюмом, клюквой и орехами. Откусываю большой кусок.

– Вкусно. Откуда они?

– Полина сказала, что у тебя здесь есть друг, чья семья владеет пекарней. Из Бостона? Она говорила что-то о том, что им нужно с тобой поговорить, но я сказала, что тебе нужно немного отдохнуть…

Единственные друзья, которых я знаю и которые владеют пекарнями в Бостоне, – это Росси.

– Марио?

Харпер качает головой: – Нет, не он, Алекс. Она.

– Она кто?

Она пожимает плечами: – Не знаю.

Может, мне действительно стоит проверить телефон.

Раздается стук в дверь.

– Вы там?

Это Михаил.

– Входи.

Он заходит в комнату с ребенком на руках и останавливается, увидев меня, с голым торсом, в пижамных штанах, с игрушечной чашкой чая в одной руке и овсяным печеньем в другой.

– Извините, что прерываю, – говорит он голосом, в котором нет и намека на извинения. Он ухмыляется: – Брат, не двигайся, я сделаю фото и буду использовать его для шантажа.

Я пожимаю плечами: – Мужчины тоже устраивают вечеринки, приду… – останавливаюсь на полуслове, чуть не выругавшись. Харпер бросает на меня взгляд, и ухмылка Михаила становится еще шире.

– Привыкай не ругаться.

– Малыш спит? – спрашивает Харпер, вставая. Мы еще никому не рассказали, что она ждет ребенка, но скоро объявим. Я буду наслаждаться этим моментом.

– Да, – говорит Михаил. – Ария работала всю ночь, поэтому она с утра тебя засыпала сообщениями, Александр.

Полное имя. Хм.

– Она сейчас отдыхает, поэтому я взял малыша на себя. Мы меняемся, – объясняет он Харпер, как будто хочет, чтобы она поняла, что он не какой-то неандерталец, считающий, что уход за детьми – это женская работа.

– О, какой же он хорошенький, – воркует она. – Просто посмотри на это милое личико.

– Спасибо. – Он похлопывает малыша по маленькой попке в подгузнике. – Думаю, легко выглядеть хорошим отцом, когда твой ребенок весит меньше мешка картошки и помещается на плече.

– Может, пора рассказать ему, Харпер?

– Ты действительно не можешь дать ему насладиться моментом, да? – спрашивает она с усмешкой.

– Нет.

Михаил смотрит на нас с любопытством, пока Айви наливает еще чаю и проливает половину на стол. Я иду в ванную за полотенцем, чтобы все вытереть, и возвращаюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она держит в руках три печенья. Возможно, это не лучший завтрак, но ничего страшного, она справится.

– Вы собираетесь мне сказать или как?

– Мы вырываемся вперед.

Его глаза загораются: – Ты хочешь сказать…

– Да. Айви скоро станет старшей сестрой.

– Поздравляю, – улыбается он. – Это единственное соревнование, в котором я не против проиграть.

Откусываю большой кусок печенья. Я голоден.

– А теперь почему здесь Росси, и чем Ария занималась всю ночь?

Михаил задумчиво смотрит на меня: – Вам стоит одеться и спуститься вниз. Думаю, будет лучше, если мы все обсудим вместе.

Интересно.

Через несколько минут мы спускаемся. Как только Полина видит Айви, она подхватывает ее на руки, усаживает себе на колени и вручает бутылочку сока в форме диснеевской принцессы. Для детей действительно делают странные вещи.

– Ладно, что происходит? – спрашиваю, наливая кофе для Харпер, а потом себе. Без слов добавляю в ее кружку две ложки сахара и сливки, а затем протягиваю ей. Она улыбается и кивает в знак благодарности.

– Впечатляет, – говорит Никко.

– Что?

– Ты знаешь, как она пьет кофе. Кто ты вообще?

– Счастливый женатый мужчина. Замолчи. Ты собираешься рассказать мне, что тут происходит, или нет?

Дверь кухни открывается, и мама выходит под руку с не кем иным, как Мариаленой Росси. Я не видел ее целую вечность, со времен нашей поездки в Бостон много лет назад.

– Мариалена! Харпер, это сестра Марио, Мариалена. Мариалена, это моя жена, Харпер. – Это никогда не перестанет вызывать у меня гордость – называть ее так.

Харпер улыбается и протягивает руку: – Приятно познакомиться.

– О, Боже, – говорит Мариалена, глядя на Харпер своими большими красивыми карими глазами. – Никко показал мне видео, где ты стреляешь. Это невероятно. Я такого даже в фильмах не видела.

Харпер слегка краснеет.

– Она действительно невероятная, – говорю я. – Что ты здесь делаешь?

Входит Ария, держа в руках ноутбук. Очки съехали на кончик носа, она выглядит так, будто только что проснулась.

– Мариалена оказалась поблизости, она приехала на конференцию. – Ария поворачивается к Харпер. – Семья Росси владеет небольшим бутиком в Бостоне, и иногда они приезжают в Нью-Йорк, чтобы подобрать товар. Она была здесь на выходных, мне нужно было поговорить с ней, и углубиться в историю семьи.

История семьи? Что за черт?

Ария сжимает губы и смотрит на меня.

– Тебе стоит иногда проверять свои сообщения, Александр.

Я прищуриваюсь: – Могу хоть раз в жизни поспать подольше?

– Нет, – говорят они все хором.

Я вдыхаю и развожу руками: – Продолжайте. Что вы собирались рассказать?

– У семьи Бьянки длинная история с Росси. Ты знаешь, что Бьянки не любят их, но причина в том, что семья Росси вложила крупную сумму в бизнес отца Харпер, а когда тот прогорел, они потеряли деньги. – Она поворачивается к Харпер. – Что ты знаешь о бизнесе своего отца?

Она качает головой: – Не особо. Мой отец из итальянской мафии, он всегда считал, что женщины не имеют никакого отношения к бизнесу, поэтому нас оставляли в неведении.

Мариалена громко смеется: – Девочка, нам с тобой нужно как-нибудь вместе выпить.

Харпер улыбается: – С удовольствием.

Ария продолжает: – Причина, по которой твои родители остались без денег, в том, что у твоего отца была проблема с азартными играми. У него длинная история займов, которые он не возвращал, и безрассудно занимал деньги у инвесторов в надежде удвоить прибыль или больше, но это никогда не срабатывало. Твоя семья фактически исчезла с лица земли, – говорит она с печальным покачиванием головы. – Судя по тому, что я слышала и видела, это, наверное, даже к лучшему.

Харпер выглядит огорченной, но облегченной.

– Согласна.

– Харпер, причина, по которой твой отец одалживал деньги у семьи Росси, в том, что они были дальними родственниками. Если коротко, то я хочу сказать, что ты связана с самой влиятельной итальянской мафией во всей Америке. Ты не только из семьи Бьянки. Семья Росси отреклась от Бьянки из-за твоего отца, но его теперь нет на горизонте, так что…

Черт. Серьезно?

Глаза Харпер расширяются.

– Ты полюбишь нас, – говорит Мариалена. – Я имею в виду, мы сумасшедшие итальянцы, так что добавь сюда еще мафию, и забудь обо всем, но говорю тебе прямо сейчас, что мы будем любить тебя, Харпер. Мы уже это говорили, но повторю еще раз: добро пожаловать в семью. У меня пятеро братьев и сестер и целая куча кузенов, и все они в Бостоне, недалеко отсюда. Ты можешь приезжать в гости в любое время. У нас есть рестораны, пекарни и всякое такое.

Харпер смотрит на нее с удивлением.

– Но если мой отец был вне игры…

Мариалена отмахивается: – Поверь, мой брат Ромео гораздо больше заинтересован в укреплении связей с Романовыми, чем в том, чтобы беспокоиться о твоем отце.

Моя мать улыбается.

– Ну и отлично, давно пора было завести связи с людьми, которые знают, как делать выпечку. – Она подмигивает Харпер.

– И да, Харпер, – добавляет Мариалена, – мой прадед был уже стариком, когда его встретила, а я была всего лишь ребенком, поэтому знала его не очень хорошо. Но многие говорили, что он был одним из самых искусных стрелков во всей Италии. Люди приезжали отовсюду, чтобы посмотреть. – Она улыбается. – Похоже, твой дар мог быть унаследован от него.

Харпер улыбается, но ее глаза наполняются слезами.

– Извините, я такая эмоциональная.

Ха, не многие знают настоящую причину.

– Я немного в шоке. У меня никогда не было такой семьи, как эта, и я… Извините, не знаю, что сказать. Спасибо.

– Скажи, что пойдешь со мной по магазинам, – говорит Мариалена с улыбкой.

Харпер улыбается в ответ: – Считай, что договорились.

Глава 29

Я бегу, ветки трещат под ногами, но, как бы ни старалась, он не отстает от меня.

Оглядываюсь через плечо – просчитанный ход, которого мне лучше было избежать. Этот быстрый взгляд назад стоил драгоценных секунд, и теперь Александр почти настиг меня.

Вскрикиваю, когда чувствую, как его пальцы касаются моих волос. Перепрыгиваю через упавшее дерево и быстро пролезаю в узкий проем в заборе, через который он не сможет пройти. Я тихо смеюсь, когда слышу, как он ругается и врезается о забор. Не то чтобы хотела причинить ему неудобства, но я еще не готова остановиться.

Когда бегу, он всегда бросается в погоню. В этом есть что-то прекрасно первобытное и эротичное, и мне это нравится.

Я вырываюсь на поляну, ускоряя шаг, ровно в тот момент, когда он перелезает через забор и приземляется на ноги. Это так красиво – видеть необузданную мужскую силу, что почти замедляюсь, чтобы он поймал меня. Но вместо этого резко разворачиваюсь на пятках и мчусь еще быстрее.

Моя нога цепляется за что-то на поле, и я падаю. К счастью, приземляюсь в цветочное покрывало. Теперь, когда упала, он поймает меня за считанные секунды. Игра окончена.

– Вот ты где, маленькая проказница, – говорит он тем самым рычащим голосом, от которого меня бросает в жар.

Его дыхание сбито, руки упираются в бока, словно он пытается прийти в себя. Падает рядом со мной, захватывает мои запястья своими большими, сильными руками и прижимает их к земле по бокам.

– Ты знаешь правило.

– Может, и знаю, – шепчу, предвкушение разливается по моим рукам, нервам и всему телу.

– Раздевайся.

Если я провоцирую его, то по правилам мне разрешено бежать. Если он меня ловит, по правилам получает право на все остальное.

– Прямо здесь, посреди поля? – спрашиваю с легким оттенком возмущения.

Он хлопает меня по заднице.

– Немедленно, пока я не сорвал с тебя одежду и не потащил тебя домой голой.

– А какой пример это подаст твоей дочери?

– Она бы тебя не увидела. Я бы завернул тебя в свой плащ. – Он действительно так поступил бы.

Я раздеваюсь, не сводя с него глаз. Он уже твердый, а я мокрая. Через несколько секунд мы катаемся в траве, мои руки цепляются за его плечи, а его – за мою талию. Мы теряемся друг в друге, пока не насытимся, тяжело дыша на цветочной ложе.

Он лежит рядом.

– Помнишь тот первый день, когда я поймал тебя?

– Это ключевое воспоминание, выгравированное в моем сознании навечно. Как я могу забыть?

– Я помню, как удивлялся, почему ты такая чертовски быстрая. Теперь я знаю. Ты просто вундеркинд.

– Благодарю.

Мы лежим среди цветов, пока солнце не начинает садиться и на нас не опускается прохлада. Кажется, я даже немного задремала. Эти беззаботные дни после смерти моего врага и исчезновения моей семьи были наполнены исключительно покоем.

Я ходила за покупками с Мариаленой, а затем мы съездили в Бостон, чтобы познакомиться с остальной ее семьей. Хотя, думаю, теперь это и моя семья тоже. К счастью, меня больше не тошнит, и мои посещения врача проходят идеально. Вся семья так взволнована. Екатерина уже начала предлагать мне сделать покупки, хотя говорит, что по русским традициям покупать что-либо для ребенка заранее – плохая примета. Это немного осложняет дело, потому что у итальянцев свои правила, но ничего страшного.

– Нам пора домой, – говорит он, приподнимаясь на локте. С растрепанными волосами и блестящими глазами он почти выглядит юношей. И все же в Александре Романове всегда будет что-то жесткое, что говорит о том, что его невинность давно утрачена. Но в браке и с детьми, в его характер вернулась игривость.

– Мне бы этого хотелось.

– Что ты думаешь о поездке в Тоскану осенью? У тебя еще есть несколько месяцев до рождения ребенка. Мы могли бы посетить винодельню Росси…

– Ох. Идеально.

Когда идем домой, держась за руки, я удивляюсь, как могла пытаться убежать от единственного мужчины, который когда-либо любил меня.

Я счастлива, что он наконец-то поймал меня.

Эпилог

– Подними подбородок выше.

Ария поднимает подбородок и смотрит на меня, говоря сквозь едва шевелящиеся губы: – Не могу поверить, что ты делаешь это каждый день.

Я улыбаюсь.

– Определенно я не делаю это каждый день, но в такой день, как сегодня, это необходимо.

Ария давно просила меня сделать ей макияж, и сегодня, в день семейной фотосессии, это как нельзя кстати. Она не фанатка полного макияжа, и, честно говоря, кто ее за это осудит?

– Как же ты тогда выглядишь так безупречно? – вздыхает она. – Такая идеальная кожа. Эти потрясающие пляжные волны. Ни единого выбившегося волоска на бровях, а если я, не дай бог, потеряю свои пинцеты хотя бы на день – и поверь, такое случается – у меня сразу появляется монобровь.

– Слушай, – говорит Полина, жуя морковку с овощной тарелки, которую Екатерина поставила рядом с подносами с печеньем. – Ты чувствуешь себя так, потому что только что родила ребенка. Тут тебе и растяжки, и всякое разное происходит. А если честно, Харпер – красавица от природы.

Я краснею и качаю головой, но Полина поднимает руку.

– Милая, ты просыпаешься утром и делаешь так, что даже утренний запах изо рта кажется приятным. Просто прими комплимент, ладно? У итальянцев хорошие гены.

Я улыбаюсь, а Полина закатывает глаза.

– Посмотрите на ее зубы.

– Вот это, кстати, заслуга моей мамы, которая настояла на брекетах и отбеливающих полосках, – признаюсь я.

– Хм-м. – Ария чешет подбородок.

– Ты идеальна, – говорит Михаил, качая головой. – Ты выглядишь прекрасно, Ария. Пойдем, пора.

– У вас все просто, – она качает головой, обращаясь ко всем. – Одинаковые костюмы. Принял душ, провел пальцами по волосам. Побрился или подровнял бороду – в зависимости от того есть ли она. Вы даже не представляете, как вам легко!

Глаза Александра сверкают, когда Михаил подводит ее к фотографу, чтобы сделать их снимки.

– Ты, правда, затмеваешь всех, – говорит он мне с улыбкой. И целует прямо в губы.

Полина закатывает глаза: – Ну давайте, любите друг друга. Вот еда не забудет о тебе и не проигнорирует, как некоторые люди. – Она берет один из бутербродов с подноса, пакетик чипсов и уходит, качая головой.

Алекс смотрит на меня с недоумением, но я только пожимаю плечами. Понятия не имею, о чем она, но признаюсь, мне любопытно, какие правила действуют для Полины. Должна ли она тоже однажды выйти замуж?

Лев входит следом за Нико, оба говорят на быстром русском. Нико что-то говорит Алексу, чего не могу понять. Алекс хмурится и отвечает. Мне нравится, когда он говорит на своем родном языке, но я всегда становлюсь любопытной.

– Что происходит? Почему вы говорите на русском?

– Мы не пытаемся оставить тебя в неведении. Иногда это происходит естественно, и мы переходим на него, не задумываясь. – Он пожимает плечами. – Иногда рот двигается быстрее, чем мозг. – Наклоняясь, он целует меня в щеку. – Ты ведь знаешь это на личном опыте.

Я отмахиваюсь от него, покраснев от напоминания о том, как хорошо он использовал этот самый рот сегодня утром.

Указываю на Айви, которая счастливо раскрашивает за маленьким столиком вместе с Екатериной. Екатерина держит малыша Сашу, спящего в самой милой пижаме в виде смокинга.

– Серьезно, Алекс, – шепчу я. – Не перед детьми!

Мое сердце подскакивает при виде его озорной улыбки.

Мы делаем фотографии, и фотограф показывает нам предварительные снимки еще до того, как мы покидаем студию. У меня наворачиваются слезы при виде семьи, окружившей меня, и моего заметного живота – знака нашей растущей семьи.

После фотосессии мы переходим к еде.

Михаил выпрямляется и кивает Алексу: – Нам нужно поговорить.

Челюсть Алекса сжимается.

– Нужно.

Я сажусь рядом с Арией.

– Что происходит?

Она хмурится.

– Мы узнали кто стоит за нападением на Льва, и подозреваем, что они могут быть связаны с попыткой отравить тебя, но пока не уверены. Нам нужно проверить еще несколько вещей, прежде чем мы… примем меры.

– О нет, – шепчу я. – Серьезно?

С учетом истории моей семьи, это может обернуться по-разному.

Ария кивает: – Семья Романовых все еще относительно небольшая, хотя она стала сильнее благодаря двум недавно принятым людям. Но с меньшим числом людей им придется придумать другой способ возмездия.

Другой способ возмездия. Что это может значить?

– Например…

– Это может быть что угодно. Финансовые требования. Кибератака, которую Алекс и я могли бы легко организовать. Они могут ответить “око за око”. Или… что-то еще.

Задумчиво постукиваю пальцем по подбородку. Я теперь одна из них. Кто-то навредил моему деверю, и я не допущу, чтобы это осталось безнаказанным.

– Может, им понадобится кто-то, кто умеет стрелять?

Ария подмигивает: – Мы с тобой составим отличную команду.

– Харпер. – Алекс делает знак, чтобы я подошла. Встаю, с новой информацией, готовая к тому, что будет дальше. Жизнь никогда не будет скучной рядом с Алексом и его семьей.

– Так, – говорю я, беря два бутерброда и кладя их на тарелку. – Время рассказать Михаилу?

Глаза Михаила встречаются с моими.

– Рассказать мне что?

Алекс начинает смеяться, и я улыбаюсь, доставая из сумки снимок УЗИ.

– У нас новости. Кажется… – поднимаю снимок. – У нас будут близнецы.

Бонусный эпилог

В тихом сумраке раннего утра я стою на краю частного тира, который Алекс специально оборудовал для меня с помощью Никко. В воздухе витает запах травы, покрытой росой, а свет, медленно поднимающийся над горизонтом, намекает на теплый день.

Алекс, вместе с другими, стоит в стороне, наблюдая. Очевидно, Алекс где-то на своих элитных встречах похвастался мной, и кое-кто из высокопоставленных лиц узнал о моих навыках.

– Коля велел держать это в тайне, – сказал он с досадой, качая головой. – Надо было молчать.

Я положила руку ему на щеку и посмотрела прямо в глаза: – Ты хочешь, чтобы я расстроилась из-за того, что гордишься мной? Мне это нравится, – сказала я, размяв плечи. – Ну что, давай покажем им.

Алекс покачал головой: – Иногда забываю, что в нашей паре это я должен пугать всех. А потом ты делаешь что-то подобное, и я возвращаюсь к реальности.

Я обожаю эту смесь нежности, соперничества и сарказма между нами. Живу этим.

Спустя два дня готова показать все, на что способна. Я не боюсь, что кто-то использует мои навыки против меня. Я полностью посвятила себя семье Романовых. Теперь я одна из них. И с удовольствием предвкушаю возможность показать, на что способна. Пусть враги трепещут перед объединенной силой семьи Романовых.

Поднимаю пистолет – запоздалый свадебный подарок от Алекса. Это шедевр инженерной мысли и моя гордость.

– Давай, детка, иди к мамочке, – шепчу я.

Мои инстинкты отточены, хватка на пистолете уверенная. Энергия проходит сквозь меня от стоп, вверх по икрам, через торс и вниз по рукам, концентрируясь в моем пальце на спусковом крючке.

Бум!

Бум!

Бум!

Движущиеся мишени на огромном расстоянии падают одна за другой. Одни спрятаны, другие хаотично движутся, усложняя задачу. Я чувствую себя балериной на сцене: движения изящны, я с легкостью подстраиваюсь под ветер и расстояние.

Алекс стоит рядом, спина прямая, он буквально раздувается от гордости, от чего у меня подкатывает ком к горлу. Мы так далеко продвинулись, прошли через столько всего, что этот момент кажется почти символичным.

Бесполезные родители?

Бум. До свидания.

Брат идиот?

Бум. Прощай.

Потеря невинности из-за придурка?

Бум. Ты для меня мертв.

Я поворачиваюсь к последней оставшейся мишени, которая почти танцует передо мной, дразня меня.

Заниженная самооценка и самокритика?

БУМ.

Удачи, я об этом забыла.

Над нами опускается тишина. Я выпрямляюсь, пока солнце поднимается над горизонтом, заливая утренним светом меня и Алекса. Поворачиваюсь к гостям с полным грации видом, потому что не хочу выдать адреналин, бурлящий в моих венах. Кладу руку на свой округлившийся живот.

– Ну, это было весело, – говорю с улыбкой. – Кто-то хочет попробовать?

Вперед выходит высокий мужчина в дорогом сером костюме, с солнцезащитными очками, поднятыми на макушку.

– Впечатляюще, миссис Романова, – говорит он, качая головой. – Простите, у меня есть привычка преуменьшать. Правда в том, что я никогда не видел ничего подобного в своей жизни. Вы заслужили мое глубочайшее уважение. – Он кланяется и уходит. Позже я попрошу Алекса рассказать, кто это был. Это может быть кто угодно, начиная от самого высокооплачиваемого профессионального убийцы и заканчивая премьер-министром Польши.

– Невероятно, – говорит другой, невысокий мужчина с залысинами. – Это была честь наблюдать за вами.

Алекс стоит рядом со мной. Теперь, когда адреналин уходит, я благодарна за его присутствие. Я устала и проголодалась, а демонстрация такого уровня забирает много сил.

Из тени выходит женщина. Хоть ее волосы и седые, а глаза наполнены мудростью, лицо свежее, а тело идеально подтянутое и мускулистое.

Она меня заинтриговала.

– Господин Романов, с должным уважением, сэр, я хотела бы сделать предложение, – говорит она.

На лице Алекса появляется удивление.

– Если ваше предложение касается моей жены, обращайтесь к ней, а не ко мне, – поправляет он.

Теперь настала моя очередь почувствовать гордость.

– Да? – спрашиваю, когда она обращает внимание на меня.

– Я знаю, вы заранее сказали нам, что не примете предложения о работе. Но, миссис Романова, я могла бы сделать вам предложение, которое изменило бы вашу жизнь и жизнь Романовых.

Она продолжает, перечисляя награды и сумму, от которой прежняя Харпер, вероятно, упала бы в обморок.

Сейчас, дома, Айви с Полиной. Они собираются за покупками, а Екатерина уже едет с коробкой выпечки, которую я жажду с тех пор, как достигла второго триместра. Никко и Михаил зайдут позже обсудить новый бизнес-проект, а Ария заедет ко мне, чтобы я сделала ей макияж перед тем, как она отправится на особенное мероприятие с Михаилом. Коля с утра прислал мне пожелания.

Это мое место. Которому я принадлежу.

Поднимаю руку: – Нет. Спасибо, но я приняла решение. Я никогда не буду работать ни на кого, кроме Романовых.

– Понимаю, – говорит она, явно разочарованная.

Я улыбаюсь ей, пока Алекс переплетает свои пальцы с моими.

– Скажите всем, кто даже заикнется о том, чтобы Харпер работала на кого-то другого, – он целует мои костяшки, его голос наполняется гордостью. – Вот где место Харпер.

Женщина кивает и грустно улыбается.

– Спасибо, что пригласили. Это то, что я никогда не забуду.

Она уходит вместе с остальными гостями. Алекс стоит рядом со мной, держа меня за руку. Я люблю, когда он так делает, потому что этим заявляет всем: Эта женщина моя.

Мы – команда.

И нас никогда не разлучат.

Когда последний гость покидает дом, Алекс притягивает меня к себе. Его рука обхватывает затылок, прижимает меня к своей груди.

– Я так горжусь тобой.

Наворачиваются слезы. Мне никогда не надоест это слышать.

Я поднимаю голову и улыбаюсь ему: – Спасибо.

Алекс без слов наклоняется и бережно берет мое лицо в ладони. Его губы касаются моих, и я вздыхаю, наслаждаясь этим моментом.

– А теперь убери этот чертов пистолет, и давай покормим тебя и малышей. Я нашел человека, который готовит те самые булочки, что ты любишь, с корицей.

– С ванильной глазурью? Они обязательно должны быть с глазурью.

– Конечно.

– Балуешь меня, вот что я тебе скажу. Совсем избаловал.

Он открывает для меня дверь, наклоняется и целует в щеку. Затем подмигивает под звуки голосов и топота маленьких ножек.

– И правильно. Ты заслужила это, принцесса. И поверь, это только начало.