Текст книги "Когда пожелаешь"

Автор книги: Джейн Фэйзер

Соавторы: Патриция Коулин,Патриция Поттер,Элизабет Эллиот,Сьюзен Робинсон,Шэрон Кертис,Том Кертис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 2

– Кристиан? – Капюшон накидки цвета слоновой кости упал от легкого взмаха головы леди Мун, открывая сверкающую массу белокурых волос и безупречную, словно фарфоровую, кожу. – Неужели это ты?

Кристиан был несказанно благодарен густой тени под решеткой. Он никогда не краснел, никогда, но будь он проклят, если не почувствовал, как его щеки вдруг запылали. И было от чего. В конце концов, с леди Мун был связан самый утонченный в своей унизительности момент его прошлого. «Отдаленного прошлого», – напомнил он себе, удерживаясь от желания съежиться под ее взглядом. И то, что его память заставила его вздрогнуть, еще не повод, чтобы позволить себе показать свое смущение. Насколько он знал, она вообще забыла, что это когда-то случилось.

«Хотя это чертовски невероятно», – вмешался голос рассудка.

Как бы то ни было, в такие моменты у разумного мужчины есть только один возможный способ действий: притворяться и парировать удар.

– Прошу прощения, мадам, – сказал он, будто бы пытаясь яснее разглядеть ее в полутьме. – Мы, случайно, не знакомы?

Он наблюдал, как она приняла его ответный маневр, перегруппировала силы и вновь выстроила линию фронта, и все за долю секунды.

– Похоже, это я должна просить у вас прощения, сэр, – ответила она, безупречно подражая его вежливо– бесстрастному тону. – Я сказала, не подумав, поддавшись первому впечатлению, но при ближайшем рассмотрении вижу, что приняла вас за гораздо более молодого человека, который, простите, не носит повязку на правом глазу.

«Гораздо более молодого человека?» Кристиан рассвирепел и принялся разглядывать леди Мун в поисках аналогичных доказательств того, что с момента их последней встречи прошло семь лет, но не нашел их.

– О, Кристиан Лоуэлл, это все-таки ты, – воскликнула она с притворным изумлением. – Я бы узнала твой зловещий, хмурый взгляд где угодно.

– Леди Мун? – ответил Кристиан, словно только что узнал ее. – И я бы узнал где угодно ваши очаровательные манеры и женскую сдержанность.

Она улыбнулась, обнажая сверкающие белизной зубы, не имеющие ни малейшего изъяна, за исключением небольшой щербинки на одном из них, которая не видна. Ее можно обнаружить только языком. Эта щербинка была одной из миллиона очаровательных мелочей, которые Кристиану так и не удалось до конца забыть.

– Я была так рада, когда узнала, что ты вернулся домой, – сказала Далила, но, прикусив нижнюю губу, поспешно добавила: – Я хотела сказать, была счастлива узнать, что ты вернулся домой невредимым. Так много мужчин не вернулось. Ты очень везучий.

Везучий? Он? Кристиан чуть не фыркнул.

– Внешность иногда обманчива.

Она сразу спохватилась.

– Пожалуйста, прости меня. Не знаю, о чем я думала. Ужасно расстроена, узнав о трагической кончине Чарлза.

– Да, трагедия, – согласился Кристиан. – Для всех. Незначительный кашель перешел в пневмонию, и Чарлз, законный и достойный преемник трехвековой блэкмурской традиции, вдруг умирает, а я становлюсь чертовым графом.

– Понимаю, что ты, должно быть, чувствуешь, – сказала Далила. – Титул не может возместить потерю брата.

«Среди всех прочих», – подумал Кристиан. Чарлз был ему не только братом, но и ближайшим другом, спасительной гаванью во время шторма. Кроме того, надо сказать, смерть Чарлза означала потерю свободы, возможности жить без ответственности, жить моментом – единственный способ существования, который признавал Кристиан. Он потерял все. А в довершение ко всему его прокляли.

– Ты права, – сказал он Далиле. – Титул не возместит ничего. Но я не единственный человек, переживший горькую утрату с тех пор, как мы последний раз виделись. Я был весьма опечален, узнав о смерти твоих отца и мужа. Пожалуйста, прими мои глубочайшие соболезнования.

– Спасибо, – ответила она, опуская глаза.

– Твой муж погиб вблизи Ла-Коруньи, так ведь? – спросил Кристиан, называя сражение, которое случилось почти три года назад.

– Да. Он упал с лошади в самой гуще и был затоптан.

– Какой горький жребий.

– Какая бессмысленная потеря, будет точнее, – возразила Далила со всей порывистостью, которую он так хорошо помнил. – Ему не следовало скакать впереди. Он был слишком молод и неопытен.

Кристиан что-то сказал об ужасах войны, и битве на Пиренейском полуострове в частности, и закончил с печальной улыбкой:

– Прости мою неучтивость, мне не следовало бы удерживать тебя здесь сырой ночью разговорами на унылые темы. Если ты шла к Лилит, боюсь, ты такая же невезучая, как и я. Ее нет.

Далила нахмурилась и бросила взгляд на черневший домик.

– Нет? Но это невозможно. Она мне нужна.

Кристиан чуть не рассмеялся. Ее вера, что весь земной шар вертится по ее прихоти, была еще одной деталью, которую он помнил. Он ожидал, что она сейчас надует губки и топнет ногой из-за того, что Лилит не оказалось дома, и был сильно удивлен, когда она лишь вздохнула и пожала плечами.

– Значит, – сказала она, – мне придется попытаться застать ее завтра.

– И я думаю о том же, – ответил он, с новым любопытством разглядывая ее. Хотя по возвращении домой Кристиан был слишком занят собственными проблемами и мало обращал внимания на сплетни, он все же смутно припоминал что-то интригующее о леди Мун. Жаль, не мог вспомнить, что именно.

– Что ж, – произнесла Далила, пока он искал, как бы повежливее расспросить ее о подробностях. Она смущенно играла завязками накидки, и это было так не похоже на нее. – Мне пора идти.

– Конечно.

– Только… Интересно… – Она выпустила завязки и чуть приподняла подбородок. – Хватит ходить вокруг да около. Я спрошу прямо. И ты простишь меня за ужасно неделикатный вопрос?

Кристиан пожал плечами и обхватил себя руками.

– Я не могу раздавать прощения, пока не услышу вопроса. Хотя все равно, спрашивай.

– Хорошо. – Робость на ее лице уступила место любопытству. Оно ярко светилось в ее глазах, зеленых, как солнечная лужайка, озаряя все лицо, и это Кристиан тоже слишком хорошо помнил. Далила всегда была чрезмерно любопытна, кого бы это ни касалось. – Как ты повредил глаз?

– А, это, – протянул Кристиан, трогая пальцем повязку. Он не знал наверняка, какой вопрос ожидал услышать от нее, но почувствовал огромное облегчение. – Я получил резаную рану, и доктор сказал, что шесть месяцев отдыха для глаза и окружающих мышц могут восстановить зрение.

– Как ужасно. Значит, ты получил рану в сражении. До меня дошли… слухи.

– Можно сказать, в сражении, – ответил он, пожимая плечами, но это только разожгло чертовский огонь любопытства в глазах Далилы. – Да ладно, ты, наверное, знаешь, что это случилось во время дуэли.

– Боже, зачем ты дрался на дуэли? – спросила она.

– Потому что я идиот.

Далила хихикнула. Ни сочувствия, ни глупого женского притворного ужаса или неодобрения тому, что ему пришлось вынести. Она всегда была именно такой.

– Понятно, – сказала она. – А если полгода отдыха не помогут глазу? Что тогда?

– Тогда, полагаю, высший свет утомится видеть меня на маскарадных балах одетым в пирата.

Она громко рассмеялась – звучный, заразительный смех, который пленил его сейчас так же, как и в первый раз, когда он его услышал.

– Сомневаюсь, что ты им скоро надоешь, – сухо успокоила она его. – О твоем героизме ходят легенды, а повязка на глазу придает тебе налет безрассудства. Осмелюсь сказать, что найдется сколько угодно девушек, которые предпочтут тебя в таком виде, а не в костюме дьявола, который ты когда-то использовал, чтобы добиться благосклонности.

– Это был не костюм, – возразил он.

– Да, действительно. Ты был великолепный и самый настоящий дьявол.

– Спасибо.

Их взгляды встретились, как два клинка фехтовальщиков на поединке, пока она не моргнула, и они оба заговорили одновременно.

– Я должна…

– Могу я…

– Ты первый, – сказала она и чуть взмахнула рукой.

– Я собирался спросить, могу ли я проводить тебя до кареты?

– Спасибо. Буду очень тронута.

Далила повернулась, что-то выпало из ее накидки и с легким стуком упало на поросшую мхом дорожку.

Кристиан нагнулся, чтобы поднять выпавший предмет. С удивлением он обнаружил, что это бутылочка, в точности такая же, как и та, что лежала у него в кармане, – вплоть до серебряной чеканной пробки.

Далила поблагодарила его за помощь.

– Я бы не хотела потерять ее прежде, чем возвращу Лилит.

– Теперь мой черед задать неделикатный вопрос… если позволишь?

Она кивнула.

– Почему ты ее возвращаешь?

– Потому что, я думаю, Лилит дала мне ее по ошибке. – Далила заколебалась, пожала плечами и продолжила: – Видишь ли, я приходила к ней за особым средством, а получила бутылочку, содержащую только бесполезный лоскуток старой кожи с какими-то словами. Когда я пришла в прошлый раз, в домике был еще один мужчина, и произошла ужасная путаница, потому что хозяйский кот прыгнул на стол, сбил бутылки и…

– Кот был черный? – перебил ее Кристиан.

– Что? Да, черный. А ты откуда знаешь?

– Случайно догадался, – пробормотал он. – Кожаный лоскуток… точнее, слова, на нем написанные, – это что-то вроде заклинания? Магические слова?

– Наверное. Там что-то говорится о желаниях и мотыльках. – Далила нетерпеливо тряхнула головой. – Но это совсем не то, за что я заплатила деньги, и не то, что мне нужно.

– Когда Лилит дала тебе эту бутылочку?

– Вчера вечером. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мой слуга как раз прошлым вечером приходил к Лилит и по ошибке получил вот эту бутылочку с премерзкой жидкостью внутри. – Он достал из кармана зеленую бутылочку и протянул ей на ладони.

– Боже, они совершенно одинаковые, – воскликнула Далила, сравнивая их.

– Да. Возможно, наша встреча здесь сегодня ночью не будет безвозвратной тратой времени.

– Ты полагаешь, каждый из нас получил не свою бутылочку?

– Да. И поскольку мы не знаем, когда вернется Лилит, я предлагаю поменяться ими.

Она колебалась меньше секунды, затем кивнула и протянула ему свою бутылочку.

– По-моему, это разумно.

Кристиан взял у нее вещицу и лишь с небольшим угрызением совести протянул ей свою. Справедливость требовала, чтобы он сказал ей, что его бутылочка пуста. Но его судьба могла зависеть от того, скажет он ей это или нет и не заберет ли она назад заклинания, которые Лилит предназначала ему.

Инстинкт выживания победил, а внезапный шорох в кустах избавил Кристиана от дальнейших раздумий. Мгновение спустя из тени появилась фигура в длинном черном плаще и направилась к ним. Она остановилась в нескольких футах, и Кристиан разглядел свернутый в руке хлыст.

– Вот вы где, – воскликнула фигура. – С вашей милостью все в порядке?

– Да, Эсмеральда. Я встретила старого друга, и мы немного заболтались. – Она повернулась к Кристиану. – Мой… моя… возница, – пояснила она, несколько запутавшись.

«Эсмеральда вроде женское имя, да и женский голос позвал Далилу». А когда Кристиан прищурился в темноте, чтобы лучше разглядеть, он явно увидел округлости женской фигуры, преградившей им путь. «Господи, кто нанимает возницей женщину?»

Далила. Теперь он вспомнил слухи, которые слышал о ней, про то, что она наняла исключительно женщин и подростков в прислуги, чтобы вести дом, И даже организовала какое-то женское предприятие по изготовлению… чего же? Игрушек? Нет. Он не мог вспомнить ничего, кроме того, что необычное предприятие заставило весь Лондон говорить о ней и опозорило всю ее семью.

– Я действительно должна идти, – сказала Далила, прежде чем он улучил возможность спросить ее об этом. – Эсмеральда проводит меня к карете. Спасибо, что вернул мою бутылочку. До свидания, Кристиан.

– До свидания, леди Мун, – ответил Кристиан с поклоном, наблюдая, как она вместе с Эсмеральдой исчезла в темноте, оставив его с дюжиной незаданных вопросов и с ощущением очарования, которое, как он думал, забыл много лет назад.

Глава 3

Далила ехала в карете, поглаживая пальцами изящную маленькую зеленую бутылочку, которую выменяла у Кристиана. Приятной формы маленький пустой флакончик.

Кристиан опять сделал то же самое – обманул ее. Использовал. Ввел в заблуждение и скрылся, оставив ее расхлебывать последствия.

«Кристиан Лоуэлл действительно дьявол, – решила она. – Семь лет ничуть не изменили его».

Однажды она дала себе клятву не забывать, с кем имеет дело, помнить всеми фибрами души. «И не нарушила бы ее, – сказала Далила себе, – если б неожиданная встреча с ним не обожгла мои нервы и не взбудоражила все эти глупые чувства». В те несколько мгновений, которые они пробыли вместе, она поддалась эмоциям: изумлению, смущению, возбуждению и… как бы ей самой ни была ненавистна эта догадка – проблеску вновь вспыхнувшего интереса.

Сейчас, однако, из всех чувств осталось только сдавленное, медленно закипающее и заполняющее ее бешенство, сдерживать которое ей помогала мысль, что худшее позади. В течение многих недель с тех пор, как она узнала о возвращении Кристиана, она собирала силы для их новой встречи, готовилась к неизбежной неловкости, во всяком случае, с ее стороны, и решила показать, что она больше не та глупая девчонка, какой была когда-то.

Она была довольна, что, несмотря на неожиданность встречи, сумела так быстро прийти в себя и собраться. В следующий раз получится еще лучше. В следующий раз она не растеряется и не позволит себя одурачить.

Далила почувствовала, как ее вновь захлестнуло негодование. В следующий раз будет поздно. Она сейчас не позволит ему уйти с той маленькой вещицей.

Теперь-то она не легковерная, влюбленная по уши шестнадцатилетняя девушка, не знающая жизни. Губы Далилы злорадно скривились от мысли, что блэкмурский дьявол еще не знает, что скоро встретит в ней своего двойника.

Подавшись вперед, она дернула за шнурок, делая Эсмеральде знак остановиться, и позвала Дэра, сидящего рядом с возницей, внутрь кареты. Он сразу появился, и Далила, как обычно поправив на нем черную с золотом ливрею, приступила к делу.

– Красивый шарф, Дэр, – заметила она, с некоторым подозрением поглядывая на черно-белый клетчатый шарф, с обычной беззаботностью завязанный вокруг шеи двенадцатилетнего мальчика. Ей было трудно время от времени не становиться подозрительной, поскольку их первая встреча с Дэром произошла при обстоятельствах, когда он против ее воли пытался избавить ее от ридикюля.

– Я честно и справедливо выиграл его, леди Мун, – ответил Дэр тоном более честным и менее воинственным, чем год назад, когда впервые появился возле нее.

Она вздохнула.

– Опять покер?

Дэр кивнул и улыбнулся неотразимой, доверчивой улыбкой.

– Но не с детьми. Я помню, что вы говорили о джентльменах, которые не унижаются до легкой поживы. Вам нечего беспокоиться, я не нарушу ваших правил. Моя преступная жизнь осталась позади.

– Я знаю, Дэр, – сказала Далила, и ее слегка покоробила мысль о том, на какую скользкую дорожку она сейчас собирается его толкнуть. – Именно об этом мне и нужно поговорить с тобой. Сядь, пожалуйста.

Он сел рядом с ней, и она дала Эсмеральде новый адрес.

– И как можно быстрее, пожалуйста, – закончила она, закрывая дверцу.

Эсмеральда крикнула, и отлично выезженные лошади понеслись.

Далила повернулась к Дэру.

– Дэр, за год, что я знаю тебя, мы много говорили о правилах поведения, и ты старательно следовал им во всем. Но иногда бывают исключения из правил. Возникают такие ситуации, которые мы называем смягчающими обстоятельствами. Ты знаешь, что это означает?

Дэр замотал головой.

– Это означает, – продолжала Далила, – что мне нужно, чтобы ты оказал мне очень большую услугу, такую, которая потребует нарушить или по крайней мере очень сильно исказить одно из правил, которые мы установили.

– Какое? – спросил он, подавшись вперед.

– То, которое касается чужих карманов. Ты помнишь, что я об этом говорила?

– Вы говорили, что я никогда не должен этого больше делать, каким бы простофилей ни был человек. Вы говорили, что плохо брать то, что мне не принадлежит.

– Совершенно верно. Поэтому очень важно, чтобы ты понимал: вещь, о которой я говорю, на самом деле принадлежит мне, и, если бы я могла получить ее назад от этого джентльмена другим способом, у нас бы не было этого разговора. Ты меня понял?

Дэр кивнул, и его темные глаза с недетским пониманием прищурились.

– Хорошо, – сказала Далила. – Так вот что нужно сделать.

* * *

На следующий день Далила блистала красотой и была полностью готова к встрече, когда в элегантном домике на Мейфер-стрит, перешедшем к ней как к вдове сэра Эндрю Муна, появился Кристиан. Она заставила его подождать, то кипящего от злости, то страдающего от досады, прежде чем вышла к нему в гостиную.

– Здравствуй, Кристиан, – сказала она, останавливаясь посередине просторной комнаты, оклеенной светло-желтыми обоями.

Он резко повернулся к ней.

– Очень умно, – сказал он без обиняков. – А теперь отдавай назад.

– Я спала отлично, спасибо за заботу. А как ты?

– Я зол как черт.

– О, дорогой, может, чашка чаю поможет тебе?

– Нет, – процедил он сквозь зубы.

– Тогда хересу? Портеру? Присядешь?

– Я пришел не для того, чтобы сидеть с тобой или пить херес. Я хочу получить свою бутылочку, Далила, и сейчас же.

– Какую бутылочку? Если помнишь, их было две, похожих как две капли воды и принадлежащих каждому из нас.

– Я хочу ту, которую ты украла у меня прошлой ночью.

– Я украла у тебя? Как я могла это сделать?

– Не смотри на меня так наивно. Ты чертовски хорошо знаешь, как ты это сделала. Вытащила из кармана.

– Я? – переспросила она, прижимая руку к груди.

– Да, ты. Не сама, конечно. Ты слишком хитра для этого. Но ты все организовала, я уверен. Ты проникла в мой дом, устроила перепалку под моим окном и, пока я отвлекся, вытащила бутылочку у меня из кармана пальто, куда, как ты видела, я ее положил.

Далила с легким изумлением на лице изогнула брови.

– Ну, тогда я очень умна.

Он самодовольно улыбнулся.

– Кстати. Твой маленький план удался бы, если бы не одна маленькая оплошность. Какая промашка с твоей стороны послать карманного воришку, одетого в ливрею. Я легко выследил его до самого твоего дома.

– О, ты действительно так думаешь? – спросила она небрежно, так же, как небрежно взяла с бархатной кушетки веер и раскрыла его. – Я уж испугалась, что совершила гораздо большую оплошность, видя, как повлияла на тебя слежка, занявшая всю ночь и полдня.

– Ты хотела, чтобы я узнал, кто это сделал? – спросил Кристиан зловещим голосом, способным встревожить менее отважную женщину.

– Конечно. В этом состояла первая половина шутки.

– А вторая.

– Вторая будет связана с возвращением этой вещицы тебе. – И видя, с каким облегчением Кристиан вздохнул, Далила не удержалась от легкой паузы, прежде чем добавить: – После выполнения одного условия, конечно.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты мне должен, Блэкмур.

– И ты смеешь говорить, что я чего-то должен, когда у тебя сразу две бутылочки?

– Ну нет. Твою бутылку я выбросила. Пустую. В Темзу. У меня осталась только одна, Та, которую мне дала Лилит.

– По ошибке.

– Не важно.

– Та, я должен добавить, которая тебе не нужна, как ты сама признала, – напомнил он ей.

– Это было прошлой ночью. А сейчас она мне очень пригодится.

– Только потому, что она необходима мне?

Далила улыбнулась.

– Я рада отметить, что твои мозги при свете дня стали лучше соображать.

– К сожалению, слово «лучше» нельзя сказать про мой характер. Осторожнее, леди Мун. Я не в том настроении, что вчера, и не собираюсь играть в игрушки.

– И я не в том настроении, чтобы меня дурачили. Ты уже дважды это сделал, и, поскольку счет два ноль, я должна отыграться сразу вдвойне. – Она пожала плечами. – И я бы сказала, что ты опять получишь больше от этой сделки.

– Чепуха, – заявил он, не спрашивая, какую историю она считает первой. Но и не отрицая.

«Значит, он вспомнил, – подумала Далила. – Отлично. Он все-таки достаточно порядочен, чтобы чувствовать угрызения совести. Он помнит, как обошелся со мной, ибо густая красная краска залила его шею и загорелые щеки. Его впалые загорелые щеки». Дневной свет подтвердил ее вчерашние ночные подозрения. Он все еще был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо знала, но годы войны взяли свое. «Он выглядел изможденным, нервным и… отчаявшимся», – решила она удовлетворенно. При данных обстоятельствах она нашла это сочетание весьма обнадеживающим.

– Где бутылочка, Далила? – Он огляделся, обошел комнату, проверил рабочий стол и все уголки антикварного шкафчика. – Не заставляй меня перевернуть здесь все вверх дном. – Его нетерпение явно росло.

– Я об этом и не думаю, Даже с охотой скажу тебе, где нужно искать. А еще лучше покажу.

– Пожалуйста. И побыстрее.

– Она вот здесь.

Глядя на Кристиана, Далила погладила себя ладонью по бедру, чуть чуть не достигая колена, где под тонкой батистовой, цвета слоновой кости юбкой отчетливо проступала бутылочка.

– Я привязала к горлышку бутылочки золотой шелковый шнурок и обвязала под сорочкой вокруг талии, – пояснила она, старательно подбирая слова, чтобы облегчить задачу его воображению. Судя по тому, как у него задергалась правая щека, ее план сработал. – Она останется там, пока ты ее не заработаешь.

Кристиан медленно оторвал взгляд серых глаз от спрятанной бутылочки и посмотрел на Далилу. В этот момент она сочла за благо, что один его глаз закрыт повязкой, ибо не была уверена, как выдержала бы бешеную ярость его взгляда, будь она вдвое сильней. Далила повела веером, словно это ленивое движение могло охладить раскалившееся пространство между ними.

Наконец он произнес:

– Что именно, мадам, вы у меня просите в качестве платы за бутылочку?

– Ничего сверхъестественного или выходящего за пределы ваших возможностей. – Веер захлопнулся. – Я хочу, Блэкмур, чтобы ты обесчестил меня.

* * *

«Нет!» – кричало все внутри Кристиана. После двух бессонных ночей подряд он едва мог доползти до кровати и укрыться с головой одеялом. До своей собственной кровати, вместо того что она, по-видимому, ему предлагала.

Это была ловушка. Можно не сомневаться. При его фатальном невезении он наверняка споткнется на пороге ее спальни и сломает шею, если примет предложение. Кристиан прошелся по комнате, пытаясь разгадать, что задумала Далила. Он уже усвоил на горьком опыте: все, что предлагает Далила, не так просто, как кажется с первого взгляда.

Делать нечего, придется принять игру.

Он обернулся к ней и небрежно посмотрел на часы.

– Хорошо. У меня есть примерно час. Давай займемся этим.

– Примерно час? – Далила рассмеялась. – Мое желание, Блэкмур, нельзя так просто удовлетворить, и потом, боюсь, я не думала, что ты поймешь все так буквально.

Он пожал плечами.

– Тогда используй других мужчин, Далила. А этот бедный, несчастный солдат знает только один способ обесчестить женщину.

– Ха. Ты вряд ли бедный или несчастный и уж давно не солдат, – заметила она. – К тому же я осведомлена о твоих выдающихся способностях и познаниях в искусстве компрометировать женщин. – Далила оглядела его с ног до головы. – Может, поэтому ты так нуждаешься в хорошем ночном отдыхе. Скажи мне, Блэкмур, с кем ты занимался этим в последний раз?

Он с трудом выдавил равнодушную ухмылку, чтобы не пришлось говорить правду о том, что в настоящее время он, главный распутник армии Веллингтона, не осмелится даже на тайное свидание из боязни потерять и второй глаз.

– Я вижу, мои представления не соответствуют твоим, – сказал он. – Поэтому если ты будешь чуть более конкретна в своей просьбе, я сделаю все, что в моих силах, чтобы удовлетворить ее.

– Вероятно, мне следовало выразиться точнее. Я хочу, чтобы ты испортил мою репутацию… или по крайней мере достаточно запятнал ее, чтобы герцог Реммли отказался жениться на мне.