Текст книги "Когда пожелаешь"
Автор книги: Джейн Фэйзер
Соавторы: Патриция Коулин,Патриция Поттер,Элизабет Эллиот,Сьюзен Робинсон,Шэрон Кертис,Том Кертис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
Глава 5
Черт побери, он погубил все!
Его щека все еще ныла от удара, но гордость пострадала сильнее.
Холли выглядела такой прелестной, такой невинной, и глубоко внутри у него что-то жаждало сохранить эту невинность. Он забыл, кто он есть. Забыл, какое лицо было у брата перед тем, как тот застрелился.
Значит, он, Джастин, заслужил пощечину. И многое другое.
Он вдыхал запах моря, надеясь на его очищающее действие. И чувствовал себя таким же низким, как тот человек, которого хотел уничтожить. Он использовал людей как пешки, так же как это делал граф. Тот факт, что у них разные цели, ничего не менял.
– Извини, – сказал наконец Джастин, не оборачиваясь к Холли. Он не мог вспомнить, когда последний раз произносил это слово. – Возвращайся домой. Я найду другой способ расквитаться с графом.
Холли следовало бы убежать. Джастин ждал шороха камушков под ее туфельками, но его не было. Тишина.
Он медленно повернулся. Она стояла, как статуэтка. На щеках рдел румянец, зеленые глаза были, как штормовое море – непредсказуемое и глубокое.
Он ждал гневных слов, а Холли неуверенно покусывала нижнюю губу. Внезапно она спросила:
– Вы можете доказать, что лорд Гатуэлл был шпионом Наполеона?
– Если б мог, то не стоял бы сейчас перед вами, – бесцветным голосом ответил он. – А граф давным-давно болтался бы на виселице.
Был всего один свидетель встречи Гатуэлла и французов в ночь перед отправкой полка Джастина под Ватерлоо, но этот человек умер через месяц после случившегося.
Холли подошла к Джастину и дотронулась до его рукава. У Джастина перехватило дыхание. Он не понимал, почему она жалеет его, особенно после его угроз. Он почувствовал себя ничтожным, пустым – каким был тот человек, которого преследовал последние годы.
– Чем я могу вам помочь?
– Ступайте домой, – устало произнес Джастин. – Я прикажу своим людям прочесать скалы в поисках бочонков коньяка и подожду, пока кто-нибудь не явится за грузом.
– Моя семья…
– Я никому не скажу о них. – Джастин отвернулся. Он отказывался от долгих лет работы, предавал память брата, но не мог шантажировать эту девушку.
– Спасибо, – сказала она и не двинулась с места.
– Черт побери, убирайтесь отсюда.
– Так вы его никогда не поймаете!
– Почему?
– Граф увидит на берегу солдат и сразу поймет, что дело нечисто. В деревне уже болтают о вас, но пока все думают, что вы кредитор Беркли. Сын графа задолжал почти всем в округе, ведь сам Гатуэлл – ужасный скряга. Кстати, он действительно должен вам?
Джастин кивнул.
Холли помолчала.
– Джон Сэвадж не настоящее ваше имя?
– Джоном Сэваджем звали молодого лейтенанта, который умер много лет назад. – Джастин сам поразился своей откровенности. Об этом знали всего несколько человек. А он выдал секрет, который может стоить ему жизни. Удивительно.
– Что ж, Джон Сэвадж, я помогу вам, если сумею, – вдруг сказала Холли.
Он с изумлением уставился на нее.
– Почему?
– Хотя мою козу назвали в честь короля Георга и я не люблю таможенников, но я все же англичанка и презираю предателей.
А Джастин осознал, что они поменялись ролями, и это ему не понравилось. Он не хотел вовлекать ее в свои дела, но сейчас, как ни странно, она сама предлагает ему помощь.
Господь, возможно, шутник, но Джастину его юмор не понравился. Он, кто только что гадал, как получше использовать эту девушку, твердо произнес:
– Нет!
– Вы же спускались на пляж, верно?
Джастин помолчал, не подтверждая, но и не опровергая ее слова.
– …и ничего не нашли.
Она, видно, не сомневалась в этом.
– Нет, – признался он наконец, – но я особенно и не старался.
– Вы можете искать сто лет и не найти.
«Ей нельзя доверять, – сказал себе Джастин. – Ее семья занимается контрабандой, и она готова на все, чтобы спасти близких».
И все же Джастин верил ей. Он хорошо разбирался в людях и за последние пятнадцать лет отточил свое умение. Он понимал ее. Большинство англичан ненавидели Наполеона и всех, кто был с ним связан. Но нельзя позволить себе потерять последний проблеск человечности.
Любопытство, однако, заставило его спросить:
– Почему же я ничего не найду? Там ведь есть небольшая пещера.
– Возможно, но не та, которую вы ищете.
Ее глаза внезапно вспыхнули.
Он должен был поподробнее выспросить о тайнике, но завел разговор о другом.
– Расскажите о своей семье. – Он потянул ее за руку, и через минуту они сидели на камне и смотрели на море.
– Нас всего четверо, – сказала Холли. – Папа, мой брат Пол, мама и я. Мама больна. Врач сказал – чахотка. Ей мог бы помочь сухой климат, но шахты закрылись два года назад, и у нас теперь нет возможности заработать деньги, чтобы уехать из Корнуолла. Мой отец никогда раньше не занимался контрабандой, – продолжила она, – но ему пообещали заплатить за одну ночь столько, сколько он получал за весь год. Я была против, но они с Полом решили, что это единственный способ добыть деньги, чтобы отправиться в Америку.
– В Америку?
Холли кивнула.
– Я слышала, там можно получить землю. Отец – отличный фермер, но здесь у нас ничего нет своего.
Он услышал в ее голосе тоску.
– Почему вы доверяете мне?
– Я не доверяю, – сказала Холли, – но вы наш единственный шанс. – И добавила с чувством: – Я не люблю предателей.
Должен ли он принять от нее помощь? Он мог защитить ее семью от преследования властей, но сможет ли он спасти их от мести графа? У него достанет влияния, чтобы обеспечить вознаграждение, которого им хватит на дорогу в Америку, но он знал, что не в этом причина ее внезапной уступчивости. Она сделает то, что сочтет правильным, и ее нельзя купить.
Откуда взялась эта уверенность? Особенно если учесть его привычку верить в худшее – следствие его работы в секретной службе.
– Если Гатуэлл будет продолжать заниматься контрабандой, – в отчаянии сказала Холли, – он так затянет в свои сети отца и Пола, что им не выбраться оттуда. – Она посмотрела Джастину прямо в глаза. – Мне кажется, я знаю, как поймать графа. Поклянитесь, что не тронете моих родных.
– Вы расскажете им обо мне?
– Нет. Они не поймут. Мой отец – корнуолец, а вы…
– Чужак, – закончил он, прежде чем она произнесла что-то более оскорбительное.
– Ага, чужак. – И неожиданно широко улыбнулась.
У Джастина екнуло сердце. После того как его брат покончил с собой, он закрыл душу для окружающих. Сейчас он подумал, что те дверцы все еще можно открыть.
Наверное, он сможет помочь близким этой девушки воплотить в жизнь их мечту.
А что будет с ним? После того как он отдаст Гатуэлла под суд, что станет с ним? Раньше он никогда не задумывался об этом.
Его молчание, вероятно, обеспокоило Холли.
– Я покажу вам, где спрятан коньяк. Вы сможете перенести его в известную только мне пещеру неподалеку. Когда граф Гатуэлл пошлет людей за коньяком, они ничего не найдут. И тогда он сам приедет сюда.
– Разве подозрение не падет на твою семью?
– Я опережу лорда Гатуэлла, – сказала Холли, – и расскажу ему, что вокруг шныряют таможенники, поэтому отец решил перепрятать контрабандный товар в более надежное место.
– И если кто-то начнет крутиться возле нового места, значит, он получил эти сведения от графа, – заключил Джастин. План этой девушки надежнее, чем поиск свидетелей: те могут передумать или попросту исчезнуть. Гатуэлл будет пойман с поличным.
– Это довольно опасно, – предупредил он.
– Я выбираю между опасностью и каторгой.
– Я же сказал вам…
– В следующий раз вас здесь не будет, – возразила Холли.
Она права. Если девушка не сможет убедить отца бросить контрабанду, а она, очевидно, уже не раз пыталась это сделать, то их будущее весьма туманно. Однако если ее план осуществится, он, Джастин, в силах защитить ее родных.
Холли встала.
Джастин тоже поднялся, удивляясь ее спокойствию.
Но вскоре он понял, что она не так бесстрашна, как кажется. Он увидел напряженный разворот плеч, а одна рука ее была засунута в карман, словно держала что-то там. Несколько прядей выбились из косы, уложенной короной вокруг головы, зеленые глаза были такими же тревожными, как море.
Джастину захотелось поцеловать девушку, но гордость – и недавняя пощечина – остановили его. Он не понимал, почему его так влечет к ней. Пристрастия толкали его к совсем другим женщинам. К тому же он избегал замужних и девственниц.
Но внезапно он захотел эту девушку. И сейчас желание было намного сильнее, чем стремление наказать графа Гатуэлла.
* * *
Холли гладила пальцами маленькую зеленую бутылочку. Возможно, в ее находке таится большая ценность, чем она думала, потому что, когда Холли слушала рассуждения Джона Сэваджа, в ее голове все время звучали слова: «Будь собой, и твое желание исполнится».
Ее самое заветное желание – чтобы с близкими ничего не случилось.
«Не лети мотыльком на огонь».
Неужели Джон Сэвадж – огонь?
От него действительно исходили волны тепла. Холли все еще чувствовала прикосновения его губ, и в крови разливался огонь каждый раз, когда она смотрела на него.
Но разум предупреждал: он только пользуется тобой, предлагает пряник. А потом будет и кнут. Но даже если и так, сейчас он предложил ей возможность, которая у них больше никогда не появится. Холли не сомневалась, что граф, если его поймают, тут же выдаст ее отца и Пола или прикажет убить их, чтобы спасти свою шкуру.
И она подавила опасения, желая, вопреки разуму, верить чужаку. Он ведь отпускал ее, но она сама отказалась уйти.
На его щеке все еще виднелся след от пощечины, и Холли, осмелев, провела кончиком пальца по красному пятну.
– Извините.
– Я не имел права.
– Но я хотела…
На его шее забилась жилка, и он нервным движением погладил Холли по голове.
– Мисс Гастингс. – Ее имя в его устах прозвучало очень ласково. – Вы не должны оставаться здесь с таким распутником, как я.
– У меня нет выбора.
Уголки его губ поднялись в улыбке.
– Почему? Вы же могли убежать.
Она уже подумала об этом. Что заставило ее изменить решение? Заботливость? Внезапная нежность? Или рассказ о его брате и горе, которое она увидела в его глазах?
А может, странное послание в бутылочке?
Но что бы то ни было, ее поразило странное притяжение между ними. Они словно окунулись в туман неизбежности, который сейчас накрыл весь мир.
Джастин коснулся ее щеки, и Холли с радостью приняла ласку. Она хотела, чтобы он снова поцеловал ее, но его пальцы только скользнули по ее лицу. Потом его губы легонько коснулись ее губ, и он, застонав, отшатнулся.
Холли почувствовала внутри странную пустоту и покачнулась – ноги отказывались держать ее. Твердые линии его губ искривила улыбка – удивленная и обвиняющая.
– Должно быть, ты русалка, – хрипло прошептал он.
– А ты дьявол. – Холли подивилась своей раскованности.
– Не уверен. – Но на губах его заиграла лукавая улыбка.
Его обаяние могло свести с ума.
Но вдруг, словно кто-то стер надпись с доски, – его лицо стало непроницаемым. Он отвернулся.
– Я… покажу… где коньяк, – с трудом выговорила Холли. Он повернулся к ней, и она увидела, как потемнели его глаза.
– Три ночи назад отец с Полем вырыли яму и накрыли ее досками, а потом засыпали песком. Если не знать точного месторасположения, то ее никогда не найти.
– Граф знает, где она?
– Знает человек, который устроил перевозку товара.
– Когда они собираются забрать коньяк?
– Не раньше чем через пару дней. Отец сказал, что они могут ждать и неделю, пока не убедятся в полной безопасности.
– Опиши мне это место. Я прикажу своим людям сегодня ночью перенести бочонки.
– Это рядом, на соседнем пляже. Там есть удобная пещера.
– Ты можешь нарисовать план? Прямо сейчас, на земле?
– Я покажу тебе, – вызвалась Холли.
– Нет, – резко оборвал ее Джастин.
Вздрогнув от обиды, Холли отвернулась.
Он прикоснулся рукой к ее щеке.
– Я не могу сосредоточиться в твоем присутствии, – сказал он, – а этого нельзя сейчас позволить.
Холли кивнула и, взяв веточку, нарисовала на песке расположение тайника и соседней пещеры. Подняв глаза, она встретилась с ним взглядом.
– К утру работа будет закончена.
– Будь осторожен, – тихо попросила она.
– И ты, русалка.
Холли стояла, не в силах пошевелиться.
Джастин наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Ты необыкновенная девушка. – С этими словами он повернулся и пошел вниз по тропе к морю.
Глава 6
Джастин без труда нашел место, которое указала ему Холли.
Но добраться до бочонков с коньяком можно было только после тяжелой работы лопатой. Ему придется вызвать на сегодняшнюю ночь солдат.
Он прислонился к скале. Хлынул прилив, но вода не дошла до той щели, где был спрятан коньяк. Однако в шторм волны могут легко раскрыть тайник контрабандистов. И все-таки, вероятно, бочонки закопаны очень глубоко.
Джастин посмотрел на тропу, по которой недавно с легкостью двигалась Холли. Прелестная Холли. Обворожительная Холли. Ничто никогда не трогало его сердце так, как она, а быстрота, с которой это произошло, смутила его.
Еще более странными оказались перемены в его собственном сознании. Безопасность Холли – а не уничтожение Гатуэлла – вышла на первое место. Он уже уверовал, что ничто не изменит его жизнь, но не подозревал, что девушка может так сильно всколыхнуть его сердце и душу, зачерствевшие от дел, которые почти не оставляли места для жалости.
Джастин взглянул на небо – оно стало голубее, и воздух свежее, чем час назад.
К жизни возвращался Джастин Талмадж, а Джон Сэвадж, видевший только зло, уходил в небытие.
С наступлением вечера мать Холли вдруг почувствовала себя лучше, и в доме расцвели улыбки. «Возможно, – оптимистично размышляла Холли, – судьба наконец-то повернулась к ним светлой стороной. Наверное, бутылочка действительно обладает магическими свойствами».
Пол играл на гитаре, Холли пела, и даже миссис Гастингс подпевала слабым голосом. Холли понимала, что ее брат и отец считают себя в безопасности, и всеми силами пыталась избавиться от неприятных мыслей. Неужели она предала их?
Через несколько часов чужак и его люди начнут выкапывать бочки с коньяком. Она успеет предупредить отца, но простят ли он ее? Она ведь лгала с целью защитить семью, но это, однако, не облегчало угрызений совести.
Все уже заснули, а Холли сидела на краю постели, раздумывая, не пойти ли ей на пляж. А вдруг кто-нибудь заметит ее? Она опять погладила маленькую бутылочку – та каким-то образом связывала ее с тем человеком. Холли помолилась за близких, а потом и за Джона Сэваджа. Его глаза были так печальны, когда он рассказывал о своем полке, о брате и его самоубийстве. В тот день он потерял душу. От этой мысли Холли стало очень грустно.
* * *
– Умно, – сказал Гевин Карр. – Очень умно. Мы никогда бы сами не нашли тайник.
Гевин был без формы, как и четверо его самых надежных людей. Они надели темную одежду и поклялись хранить в тайне нынешнюю ночную прогулку.
Джастин кивнул и приподнял маленькую лампу.
Гевин, лейтенант королевских войск, был его давним другом, но знал его только как Джона Сэваджа – одного из специальных агентов премьер-министра. Знал он, конечно, и то, что Сэвадж охотится за Гатуэллом.
– На этот раз тебе может повезти, – сказал Гевин. – Но кого, черт побери, тебе удалось подкупить? Должно быть, стоило порядочно. Здесь все пуще смерти боятся графа.
Джастин позволил себе скупо улыбнуться. Действительно, эта операция будет стоить правительству немало, но не в том смысле, как понимал Гевин.
– Что, не выдашь своих секретов? – поддразнил его Гевин. – Я мог бы сам использовать этого информатора. А то проклятые корнуольцы как воды в рот набрали.
Джастин покачал головой.
– Извини.
– Ты ничем от них не отличаешься. Всегда просишь меня о помощи, а…
– Черт, – взорвался Джастин. – Ты же сам пошел на это. Знаешь, что намного лучше, чем патрулировать улицы Полперро. И помни: тебе достанутся лавры человека, который прижал к ногтю самого графа Гатуэлла. Продвижение по службе гарантировано, – добавил он, пытаясь отвлечь мысли друга от личности своего осведомителя.
Лицо Гевина просветлело.
– Стану капитаном, если удастся поймать такую рыбку. – Гевин отлично знал, что его друг предпочитает не выпячивать своего участия. В его профессии анонимность была основным требованием. – Особенно если я поймаю всю шайку.
– Помни свое обещание, – предупредил Джастин. – Ты арестуешь только тех, кого поймаешь с поличным у тайника.
– И Гатуэлла?
– И Гатуэлла, – согласился Джастин.
Они нагнулись, чтобы взять бочонки, которые надо было погрузить в лодку и перевезти к пещере с другой стороны скалы.
Наконец последний бочонок был перенесен, и тайник закрыли. Занималась заря. Гевин подозвал к себе паренька, которому по виду можно было дать не больше пятнадцати.
– Я отправлю с тобой Денни, – сказал Гевин, обращаясь к Джастину. – А всем скажешь, что прибыл из Лондона твой слуга. Пришлешь его ко мне, когда вернется Гатуэлл.
Джастин кивнул.
– Спасибо, Гевин.
– На днях тебе придется поискать другого человека, который бы делал за тебя всю грязную работу, а я буду умирать со скуки. С тобой интересно, Джон.
Джастин ухмыльнулся.
– Думаю, ты всегда найдешь, чем развлечься.
– Если меня сначала не… – Гевин ступил в воду, чтобы забраться в лодку. – Будь осторожен, Джон.
Джастин наклонил голову. Прислонясь к скале, он смотрел, как отплывает лодка.
* * *
Граф вернулся.
Холли услышала эту новость, когда принесла в деревню яйца на продажу. Сердце у нее учащенно забилось. От волнения… и немного от страха.
Прошла неделя с тех пор, как Джон Сэвадж перепрятал бочонки с коньяком, и шесть дней с их последней встречи.
Они, не сговариваясь, пришли на скалы.
Он, вероятно, не спал всю ночь, перенося бочонки в новое место, но на его лице не было усталости. При ее появлении он раскинул навстречу руки, и Холли скользнула в его объятия.
– Все готово, – прошептал он. Его руки сомкнулись у нее за спиной, их губы встретились. Холли почувствовала пробуждающуюся страсть.
Но он отстранился.
– Ты так молода… невинна. – Он посмотрел ей в глаза. Потом взял ее руку и восхитительно галантным жестом поднес к губам. – И слишком красива.
Холли коснулась его лица, но тут же отвела руку, испугавшись, что он догадается о ее чувствах. Он намного выше ее по положению, и она наверняка для него всего лишь забава. Но те магические мгновения, когда он с нежностью смотрел на нее и когда она смотрела на него, а сердце ее пело, она запомнит на всю жизнь.
– Тебе не следовало приходить, – сказал Джастин.
– Знаю, – прошептала Холли.
Их взгляды встретились. Ледяной панцирь в его глазах, которым он обычно защищался, растаял, и в их глубинах заметалось пламя.
– Иди, – неохотно отпустил он ее.
– Как… я найду тебя, когда… вернется граф?
Он внезапно усмехнулся, и его лицо стало молодым и незащищенным.
– Жоржетта, – сказал он. – Возьми ее под каким-нибудь предлогом с собой. Я попрошу друзей предупредить меня, если они увидят белую козу. В тот же день мы встретимся.
– Здесь?
Он покачал головой.
– Слишком опасно.
– В церкви, – сказала Холли. – Я иногда хожу в церковь помолиться за мать.
Он поморщился, и она подумала, что, наверное, последний раз он посетил храм Божий довольно давно.
– Хорошо. – Он кивнул. – А теперь иди, иначе я накинусь на тебя.
Холли повернулась, торопясь уйти, прежде чем это желание станет и для нее слишком привлекательным.
* * *
Услышав о возвращении графа в Корнуолл, Джастин зашел в трактир, а Денни послал высматривать хорошенькую девушку с белой козой.
Он старательно изображал игрока. Пил, играл с кем попало. Правда, редко выигрывал – слишком противно было очищать карманы небогатых людей.
Джастин хотел не думать о Холли. Он видел голод в ее глазах, но не пал так низко, чтобы воспользоваться невинностью девушки.
В какой-то момент ему пришла в голову шальная мысль, не попросить ли ее руки. Но он был человеком без дома, без будущего и с прошлым, в котором сильны обманы. Его работа не могла гарантировать ни безопасности, ни стабильности.
Он считал себя уже старым, слишком циничным, слишком опустошенным, чтобы измениться. Ее жизнь превратится в сплошное несчастье.
Но он мог дать ей то, чего она была сейчас лишена. Денежная сумма, отпущенная на взятки, станет ее вознаграждением.
Джастин знал корнуольцев – раньше жил среди них и с некоторыми сражался бок о бок. Холли и ее родные никогда не возьмут деньги за помощь правительству. Но он найдет выход и поможет им эмигрировать в Америку.
Ему лишь хотелось, чтобы мысль об этом не причиняла ему так много боли.
Глава 7
Маленькая церковь стояла на краю деревни. Рядом находилось кладбище.
Здесь царило умиротворяющее спокойствие. Джастин остановился, разглядывая простые белые камни с короткими эпитафиями. На нескольких была фамилия Гастингс.
Ему стало грустно. Близкие Холли многое пережили в прошлом. Но обладают ли они таким же, как она, мужеством, любовью к жизни и состраданием?
Прошло много лет с тех пор, как Джастин сочувствовал кому-нибудь, и, что еще печальнее, он даже не задумывался об этом. Когда же он стал таким бездушным?
Оглядевшись, чтобы убедиться, не следят ли за ним, Джастин направился к входу в церковь. Нетерпение, испытываемое им, удивило его самого. Еще одно чувство, о котором он забыл на долгие годы.
Церковь была пуста, лишь молоденькая девушка стояла в заднем приделе. Не желая пугать ее, Джастин легонько постучал тростью по полу. Холли оглянулась. Ее лицо было серьезным, но в восхитительных зеленых глазах читалась радость. Она предлагала ему понимание и доверие – настолько безоговорочно, что он почувствовал себя возрожденным. Годы цинизма словно канули в небытие.
– Мисс Холли, – тихо произнес он.
– Мистер Сэвадж, – откликнулась она с улыбкой.
– Меня зовут Джастин, – поправил он, желая, чтобы она знала его настоящее имя.
– Джастин, – повторила она. Он подивился тому, как звучит его имя в ее устах.
Проклятие, но его сердце трепещет, как у юнца. Он почти забыл, зачем пришел. Если так и дальше будет продолжаться, он провалит порученное ему дело.
– Граф вернулся, – выпалила Холли, – но к отцу еще никто не приходил.
– Гатуэллу потребуется несколько дней, чтобы найти еще одного Тима Бейли.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Мой друг перехватил его, – с довольным видом пояснил Джастин. Бейли сейчас уже в тюрьме, далеко на севере.
– Он признался?
Джастин покачал головой. К несчастью, Бейли молчал. Страх перед лордом Гатуэллом оказался сильнее страха перед властями. – Ты уверена, что хочешь и дальше помогать?
– Да. – Ее голос слегка дрожал, но подбородок был решительно вздернут.
– Тебя будет сопровождать один из моих людей. Он подождет за воротами.
Холли отрицательно покачала головой.
– Нет. Граф тут же заподозрит обман.
– Ты не пойдешь туда одна, – твердо сказал Джастин. – Только в компании Денни. Он выглядит беспомощным, как щенок, и не вызовет ни тени подозрения у Гатуэлла. Скажешь, что Денни влюблен в тебя и ходит за тобой по пятам.
– Зачем мне беспомощный сопровождающий?
– Я не сказал, что он беспомощный. Я сказал, что он выглядит беспомощным, – поправил ее Джастин. – Несмотря на молодость, он опытный солдат и умнее многих. – Джастин улыбнулся. – И он действительно влюблен в тебя. «Прекрасное видение» – вот его точные слова. – Он вспомнил восторг на лице юноши, когда тот докладывал о Холли и ее козе.
Холли скорчила гримаску, и Джастин подумал, что она, наверное, не представляет себе, насколько красива.
– Если ты не выйдешь в течение часа, – продолжал Джастин, – Денни предупредит меня. Я со своими людьми буду наготове. Вряд ли граф осмелится причинить тебе вред, если будет знать, что у ворот стоит твой «воздыхатель».
Взмолясь Богу, чтобы на деле так и произошло, Джастин вдруг подумал, не отказаться ли от этого рискованного плана. Однако граф представлял собой опасность и для родных Холли, и для всей деревни, а он, Джастин, принял все меры предосторожности. И все же беспокойство оставалось.
Холли взяла его за руку. У нее была изящная, но в мозолях ладошка. Почему бы ему просто не увезти Холли отсюда? Но сама она никуда не поедет, если не будет уверена в безопасности родных. Это он уже понял.
– Не волнуйся, – сказала Холли, – у меня есть талисман на счастье.
– Талисман?
Она вынула из кармана бутылочку и показала ему.
Джастин коснулся серебряных полосок.
– Она очень старая и красивая, – сказал он и вопросительно посмотрел на нее.
– Я нашла ее в разбитом бочонке коньяка.
– Бутылочка может дорого стоить у любителя древностей.
Холли покачала головой. Интуитивно она чувствовала, что ни бутылочка, ни ее содержимое не предназначались для продажи.
Она не хотела больше говорить о бутылочке. Иначе придется рассказать и о надписи на кожаном лоскутке. Джастин может рассмеяться, а ей будет обидно.
– Я пойду домой и посижу с матерью, а потом отправлюсь к графу, – сказала она.
– Денни подождет тебя на дороге. Его легко узнать. У него светлые волосы, и одна прядь постоянно падает на лоб.
– И он выглядит как щенок, – лукаво добавила Холли.
– Не ходи к графу, пока не встретишься с Денни, – предупредил Джастин. – Обещаешь?
– Да. – Холли посмотрела на алтарь. Она достаточно читала книг, чтобы поверить, что любовь может поразить, как молния. А ее озарил свет в тот самый момент, когда она встретила Джастина. С тех пор она только и думала, только и мечтала об этом высоком темноволосом чужаке с полными боли глазами. Почему?
– Холли? – Его голос отвлек ее от размышлений. У него могут быть жена и дети. Мысль об этом причинила ей сильную боль.
– Куда ты направишься потом?
– Куда пошлют. – Джастин пожал плечами.
Она немного помолчала.
– А твоя семья?
– У меня никого нет.
– Совсем-совсем?
– Когда брата обвинили в предательстве, отец лишил его наследства. Я в свою очередь порвал все связи с отцом. Насколько я знаю, он считает меня умершим.
– Ты никогда не был женат? – Холли все еще смотрела на алтарь, боясь, что Джастин слишком многое прочтет в ее глазах.
– Мое занятие не способствует браку, – сказал он, – и мне нечего предложить жене.
Холли ничего и не ждала от него, но не стала возражать. Он, казалось, решил прожить жизнь один, и она боялась услышать отказ. Или, что хуже, смех.
Она высвободила руку и встала.
– Пора идти.
Джастин поднялся вместе с ней.
– Ты необыкновенная девушка.
Она нахмурилась, не понимая, что он хочет этим сказать.
– У тебя больше мужества, чем у большинства знакомых мне солдат, – объяснил он.
Холли проглотила подступивший к горлу комок. Она хитрила. Она только выглядела храброй. Но если она скажет Джастину, что до смерти боится, он не позволит ей идти к графу.
– Холли, – позвал Джастин, – посмотри на меня.
Она заставила себя поднять глаза. Его лицо было слишком привлекательным. Слишком искушающим.
Его губы коснулись ее губ, и Холли с восторгом приняла их. Она почувствовала тепло его тела и вдохнула опьяняющий аромат – непреодолимую смесь запахов мыла и кожи. Боль внутри не походила на ту, что Холли испытывала раньше. Она не могла противиться магии, которая превращала ее из девушки в женщину.
Холли прижалась к Джастину, восхищаясь тем, что происходит с ней. Разум твердил, что надо сопротивляться, но самой ей не хотелось этого. Она шагнула в восхитительный, полный упоительных ощущений мир, в котором расцветали цветы и было тепло.
Его губы исследовали ее с нежностью, которая вскоре переросла в нечто опасное. Холли задрожала.
Джастин явно почувствовал ее трепет, потому что замер. Она не хотела, чтобы он прекращал ласку, и взяла инициативу в свои руки. Ничто сейчас не имело значения. Они насыщались, поддразнивали, изучали друг друга, и каждое прикосновение уводило ее все дальше от реальности, заманивая в лабиринт, которому нет конца.
Его губы осыпали поцелуями ее лицо и шею, и Холли, уже не таясь, возвращала их, догадываясь по отклику своего тела, что с ним происходит.
Джастин застонал, и она услышала вдруг собственные постанывания. Каждое его прикосновение вызывало в теле пульсирующую горячую волну.
Ее тело болело самым невообразимым образом. У нее подкосились ноги, и она испугалась, что упадет.
Она любит его – Холли не сомневалась в этом. Она обрела то, о чем мечтала. Ласки, поцелуи, нежная и пылкая страсть преобразили ее. Она любит его. И она потеряет его.
Она должна уйти и постараться сберечь в памяти эти минуты.
– Холли?
Она взглянула на него.
– Еще не поздно отказаться от нашей затеи. Я не стану возражать.
Она упрямо покачала головой.
– Да пребудет с тобой Бог, – сказал он – А я помогу ему.
С этим чудесным напутствием Холли выскользнула из церкви.
* * *
Холли довольно легко узнала Денни. Она улыбнулась про себя, подумав, как точно описал его Джастин. Парнишка покраснел, когда она попросила звать ее просто Холли, и засопел от смущения, когда она поблагодарила его за помощь.
– Мне это в удовольствие, – сказал он. – И я не позволю, чтобы с вами что-нибудь случилось.
Он, без сомнения, пожертвует жизнью ради успеха их дела. Но она надеялась, что его вовремя удастся отослать назад под каким-нибудь благовидным предлогом.
Весь путь до поместья Холли повторяла про себя, что скажет графу. Она не считала его отвратительным, он был в ее глазах надменным и беспринципным, но, вспомнив, что рассказывал Джастин о графе, подумала о странных исчезновениях людей и всеобщем ужасе перед графом. И когда они подошли к особняку, Холли уже дрожала от страха. Она знала, что Беркли с женой уехал в Лондон – неизвестно, смогла бы она выдержать презрительный огонь в его глазах, и ей мешали бы воспоминания о том, что когда-то она верила его сладким обещаниям.
Холли подошла к входу для слуг и дернула за веревку звонка. Дверь открыл одетый в черное лакей. Он посмотрел на Холли как на пустое место. «Лондонец», – решила она, потому что местные никогда бы не стали вести себя столь надменно.
– Могу ли я повидать лорда Гатуэлла? – спросила она как можно вежливее.
– По какому делу?
– Я буду обсуждать свои дела только с милордом! – отрезала Холли.
Он попытался закрыть дверь, но Холли успела сунуть в щель ногу.
– Граф будет не слишком рад услышать мои новости. Скажи ему, это о Тиме Бейли.
Дверь с шумом захлопнулась. Холли села на ступеньки, надеясь, что правильно все рассчитала. Слуга должен пойти к Гатуэллу!
Через несколько минут дверь открылась, и Холли провели в дом. Она была здесь однажды с Беркли – тот пригласил ее, когда граф находился в отъезде. Холли с некоторым замешательством вспомнила, как восхищалась обстановкой. Сейчас роскошь будто потускнела в ее глазах – Холли знала, что все это запятнано кровью людей.
Граф сидел за столом в кабинете и никак не отреагировал на ее появление. Холли смущенно переминалась с ноги на ногу, а слуга подошел к хозяину и встал за его спиной.
Наконец Гатуэлл поднял голову и холодно посмотрел на нее.
