Текст книги "После тьмы (ЛП)"

Автор книги: Джейн Энн Кренц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Тем не менее, голубые, как лагуна, глаза Лидии засверкали от гнева. Скорее всего, виной тому была игра воображения или, возможно, неверный вечерний свет, но Эммет мог поклялся, что ее золотисто-рыжие волосы приобрели еще более пламенный оттенок. И в отличие от пушка она выглядела по-настоящему опасной.

– Наверное, я должен объяснить, – осторожно произнес он.

– Не стоит утруждаться. Я уже поняла. – Лидия прищурилась. – Вы приняли меня за воровку? Решили, что я замешана в незаконных сделках с древностями?

Эммет решил, что сейчас, пожалуй, самое время проявить немного дипломатии.

– Думаю, здесь, в Каденсе, у вас есть связи на черном рынке, – ответил он, тщательно взвешивая каждое слово. – Я нуждаюсь в этих знакомствах и готов хорошо за них заплатить.

Она со стуком поставила бокал.

– Я не какая-то там руинная крыса, а уважаемый член Общества пара-археологов. Да, в последнее время я не участвовала ни в одной лицензированной раскопке, но в Обществе я на хорошем счету. У меня достаточно академических грамот, чтобы завесить ими всю стену, и я работала с некоторыми из самых опытных экспертов в Каденсе. Как вы посмели подумать…

– Я ошибся, – он поднял руку, пытаясь ее успокоить. – Прошу прощения.

Это явно не подействовало.

– Если желаете нанять вора, мистер Лондон, советую поискать в другом месте.

– Мисс Смит, я хочу не нанять вора, а поймать его. Предпочтительно по возможности с наименьшей оглаской. Я решил, что для этого мне понадобится кто-то, знающий теневую сторону торговли стариной.

– Ясно. – В ее голосе прозвучало такое напряжение, что, казалось, она готова сорваться в любую секунду. – Что заставило вас предположить, будто я могу помочь?

– Я провел небольшое расследование.

– То есть стали искать пара-археолога, не задействованного в официальных раскопках?

Он пожал плечами, сделал глоток по-настоящему ужасного вина и мысленно поздравил себя с тем, что сумел проглотить его, не содрогнувшись.

Улыбка Лидии с каждым мгновением становилась холоднее.

– Вы что, считаете, что любой ПА, который не может получить работу в приличной команде или музее, непременно вовлечен в контрабанду?

– Это представлялось разумной теорией. Я прошу прощения за все недоразумения.

– Недоразумения?! – Она слегка поддалась вперед. – Назвать меня воровкой было оскорблением, а не недоразумением.

– Если это имеет какое-то значение, я не слишком заинтересован в вашей профессиональной этике.

– Разумеется, это имеет значение. Огромное, – зловеще произнесла Лидия.

– Давайте начистоту, мисс Смит. Никто не ожидает найти законопослушного пара-археолога в таком месте, как «Дом древних ужасов Шримптона». – Он помолчал. – А тут еще утреннее происшествие с телом в саркофаге.

– Я знала, что вы поставите мне это в вину. – Она с отвращением махнула рукой. – Одно паршивое тело, и вы тут же приходите к заключению, будто я по уши увязла в незаконной торговле.

– Вовсе не найденное тело заставило меня думать, что у вас может оказаться несколько знакомств в подпольном бизнесе. Я так решил из-за того факта, что вы, похоже, хорошо знали жертву. Мне говорили, что помимо прочего Честер Брейди был руинной крысой.

Ее рот открылся, закрылся, потом снова открылся.

– О, – только и произнесла она и через мгновение устало откинулась на спинку кресла. – Полагаю, это может заставить кого-то прийти к неверным выводам.

– Ценю, что вы больше не так строги ко мне в данном вопросе. – Он сделал еще один осторожный глоток вина и задумчиво посмотрел на видный вдалеке узкий кусочек Старой стены. – Так как вы познакомились с Брейди?

Лидия оценивающе окинула его взглядом. Уголком глаза Эммет изучал ее выразительное, умное лицо. У него возникло ощущение, что она просто обдумывает, как много может рассказать. Наверняка он получит тщательно отредактированную версию событий, ведь у нее нет причин ему доверять.

Не то чтобы он уже не разузнал о ней все, что только смог. За последние двадцать четыре часа Эммет задался целью выяснить как можно больше и узнал о тех двух днях шесть месяцев назад, которые она провела под землей, угодив в Мертвом городе в ловушку. Его люди в Резонансе предоставили ему данные медицинских отчетов о ее здоровье, которые гипотетически относились к конфиденциальной информации и которые, как оказалось, невероятно легко достать, если имеешь деньги и связи. А у него в достатке было и того, и другого.

Этим утром, войдя в офис Лидии и увидев в ее глазах бесстрашие и решимость, он сразу же отмел как несостоятельные заключения психиатров – пара-резонаторов. Какой бы ни была Лидия, ей не были присущи ни слабость, ни хрупкость. Он видел в ней присущее ему самому бойцовское упорство.

Охватившее его в тот миг чисто сексуальное возбуждение служило предупреждением, которое Эммет решил проигнорировать. Возможно, это было не самое мудрое из его решений, но он знал себя достаточно хорошо и понимал, что не передумает.

– Я встретила Честера несколько лет назад, – спустя какое-то время ответила Лидия. – Он был сильным пара-резонатором эфемерной энергии.

– Наладчиком ловушек?

– Да. Но совсем без связей. Ни семьи, ни надлежащего образования. Он не учился в университете, никогда не изучал археологию так, как это делают большинство хороших наладчиков. Его так и не приняли в Общество.

– Это как раз говорит в его пользу. Всем известно, что Общество пара-археологов именно такое высокомерное и элитарное, каким представляется.

Она посмотрела на него с негодованием:

– Я согласна, что Общество склонно проявлять, говоря по-научному, некоторую закостенелость. Однако именно благодаря его высоким стандартам и строгим требованиям приема наладчики не приобрели такую же постыдную репутацию в обществе, как эти охотники на призраков в гильдиях.

– У гильдий тоже есть стандарты. – Эммет заставил себя произнести эту фразу нейтральным тоном.

– Ха. Всем известно, что боссы гильдий ведут дела подобно гангстерам, управляющим своими бандами. В нашем городе боссом гильдии является Мерсер Уайатт, и могу вас заверить, что каких бы стандартов он ни придерживался, они не имеют отношения к академическим достижениям или профессиональной репутации.

Эммет вглядывался в ее ярко сверкающие от гнева глаза.

– Существование острого профессионального соперничества между охотниками и наладчиками общеизвестно, но вы, кажется, бросаетесь в крайности.

– Что бы вы ни говорили о членах Общества, мы уважаемые профессионалы, а не участники структуры, которая всего на одну ступеньку выше преступной шайки.

– Кажется, мы говорили о Честере Брейди.

Лидия несколько раз моргнула, нахмурилась, а затем откинулась на спинку стула.

– Да, бедный Честер.

– Вы сказали, он так и не получил членство в Обществе пара-археологов?

– Он предпочитал работать… хм-м, на грани легальной торговли древностями.

– То есть был вором?

– Ну да. Но все равно Честер мне в некотором роде нравился. По крайней мере, когда я не злилась на него, как черт. Понимаете, он действительно был потрясающим наладчиком. Очень немногие могли резонировать с эфемерной энергией ловушек иллюзий так, как это делал Честер. Однажды я видела, как он дерезонировал целую серию ужасных маленьких ловушек в одной из катакомб. – Лидия резко замолчала и украдкой от собеседника промокнула глаза рукавом рубашки.

– Как вы подружились?

– Он работает… то есть работал в небольшом магазинчике в Старом квартале около восточной стены. Сочетание ломбарда и галереи древностей. Торговал всяким хламом. Как бы там ни было, несколько лет назад он украл из лаборатории, в которой я работала, маленькую вазочку, найденную в гробнице. Я проследила ее путь до его магазина и встретилась с Честером лицом к лицу. Мы поговорили, и одно привело к другому.

– Вы связались с мелким вором? Вот так запросто? – удивился Эммет.

Она стиснула зубы.

– Первым делом я вернула свою вазу. В качестве благодарности за то, что я не сдала его властям, Честер сделал для меня небольшое одолжение. Потом делал и другие.

– Что за одолжения?

Она повертела в пальцах бокал.

– Он знал всех, кто работает в Мертвом городе как легально, так и незаконно. Знал, кому можно доверять, а кто не моргнув глазом тебя обчистит. Он также знал, кто утаивает наиболее важные находки, а кто просто получает финансирование из сомнительных источников. Понимаете, среди ведущих раскопки команд существует большая конкуренция. Закрытая информация весьма полезна.

– Когда на кону большие деньги, всегда существует острая конкуренция.

– Дело не только в деньгах. На тех участках рушатся и строятся карьеры.

– Итак, старина Честер информировал вас о закулисных играх антикварного бизнеса?

– Что-то в этом роде.

Эммет посмотрел на нее.

– А что вы делали для него взамен?

– Я… разговаривала с ним. Однажды упомянула его в качестве своего консультанта в работе, которую опубликовала в «Журнале пара-археологии». – Она печально улыбнулась. – Честеру это очень понравилось.

– Вы сказали, что разговаривали с ним. – Эммет помолчал. – А о чем?

– О многом. Честер много лет провел под землей. Незаконно, конечно, но он обладал огромным опытом. Иногда мы обсуждали, что чувствуешь, входя в пара-резонаторское состояние при работе с по-настоящему старыми ловушками иллюзий. Такими, которые могут засосать внутрь кошмара прежде, чем ты поймешь, что произошло.

– Ясно.

– Честер был одиночкой, но даже одиночкам порой хочется побыть в компании. А наладчик ловушек иногда нуждается в разговоре с другим наладчиком. Общество не только обеспечивает приличные карьерные возможности для пара-резонаторов эфемерной энергии. Оно функционирует как клуб. Это место, где можно встретиться и пообщаться с другими людьми, поделится опытом.

– Но Брейди не был членом клуба.

Она покачала головой.

– Нет. Поэтому-то он и говорил со мной.

– Другими словами, Брейди был наладчиком-изгоем, который иногда тосковал по компании, которую вы ему обеспечивали?

– В общем да.

– Есть какая-нибудь идея, кто мог желать его смерти?

– Нет. Но Честером всегда кто-нибудь был недоволен. – Она состроила гримасу. – Включая меня. Я изо всех сил пыталась наладить частный консультационный бизнес, а он в прошлом месяце переманил моего первого важного клиента. Какое-то время я была в ярости, но на Честера было трудно долго злиться.

– Ясно.

Лидия выпрямилась на сиденье.

– Думаю, мистер Лондон, самое время рассказать, почему вы хотели меня нанять.

Он откинулся на спинку кресла и пристроил ноги на перилах.

– Недавно из моей частной коллекции была изъята фамильная реликвия. У меня есть причина думать, что вор привез ее сюда, в Каденс, и продал на черном рынке. Я хочу ее вернуть.

– Вы хотите, чтобы я помогла ее разыскать?

– Да.

– Полагаю, это хармонианский артефакт?

– Нет. Фактически эта древность не из руин. Этот редкий артефакт был провезен через Занавес моими предками.

Лидия широко распахнула глаза.

– Вы ищете нечто предколониальное? Объект с Земли?

– Да. – Его позабавило едва сдерживаемое волнение в ее голосе. – Разумеется, он и близко не так стар, как те, что были найдены в Мертвых городах здесь на Хармони. Однако он определенно чрезвычайно ценен.

– Естественно, – ее лицо засветилось от восторга. – Предметы из Старого Света обходятся коллекционерам в целое состояние. Их так немного осталось.

– Да.

Все знали, что после того, как загадочные ворота между мирами, известные как Занавес, закрылись навсегда, поселенцы на Хармони оказались в затруднительном положении. Из-за недостатка запчастей оборудование, которое колонисты привезли с собой, в конечном счете вышло из строя. Все, что можно было использовать, перемонтировали. Множество ценных артефактов затерялось во время жестокого, смутного периода, названного Эрой Разногласий. Из уцелевшего за двести лет, прошедших с момента колонизации, большая часть оказалась выброшена, потеряна или сломана.

– Что это было? – нетерпеливо спросила Лидия. – Один из компьютеров? Какой-нибудь сельскохозяйственный инструмент?

– Это шкатулка, – ответил Эммет.

Ее лицо вытянулось:

– Шкатулка?

– Очень особенная шкатулка. Вырезанная вручную из какого-то сорта золотисто-коричневого дерева и украшенная золотом и серебром. Подобные шкатулки называются «кабинетами редкостей» и содержат огромное количество маленьких потайных отделений. Моя прабабушка утверждала, что никому в семье никогда не удавалось найти и открыть их все.

Лидия нахмурилась:

– Я не понимаю. Это похоже на произведение искусства, а не на часть оборудования или механического устройства со Старой Земли.

– Это действительно произведение искусства. Ручная работа мастера Старого Света, изготовленная приблизительно за четыреста лет до открытия Занавеса. Один из моих предков с Земли особым образом обработал древесину, чтобы обеспечить ей долговечность.

– Но это невозможно. – Голос Лидии смягчился, хотя она не потрудилась скрыть разочарование в глазах. – Вы так же, как и я, знаете, что поселенцы не привозили с собой произведения искусства. Место на транспорте было слишком ограничено, а Занавес закрылся раньше, чем появилась возможность наладить торговлю между двумя мирами. Наверное, ваш предок изготовил эту вещь после прибытия на Хармони.

– Нет, – возразил Эммет. – Кабинет редкостей доставлен со Старой Земли.

– Но как ваши предки смогли провезти его сюда?

Эммет скользнул по ней взглядом.

– Мне говорили, что у моего несколько раз прадеда не было иного выбора. Незадолго до того, как ему предстояло пройти сквозь Занавес, он женился, и молодая супруга настояла на том, чтобы взять шкатулку с собой. По-видимому, она оказалась решительной женщиной. Во всяком случае, сумела убедить моего предка провезти ее контрабандой.

Взгляд Лидии выражал вежливое сомнение.

– Понятно.

– Вы мне не верите? – скептически переспросил он.

– У каждой семьи есть несколько необычных легенд об их прошлом в Старом Свете.

– Полагаете, я ищу ящик колониальной эры, который один из моих предков смастерил здесь, на Хармони?

Она одарила его легкой, ободряющей улыбкой.

– Не волнуйтесь. На самом деле не имеет никакого значения, что я думаю о происхождении вашей пропавшей реликвии. Чтобы найти ее для вас, мне необязательно верить в ее земное происхождение.

– Вы правы, но в таком подходе есть маленькая проблема.

– Какая?

– Если вы будете думать, что я заблуждаюсь или просто чрезмерно сентиментален по отношению к старым семейным реликвиям, то, скорее всего, не проявите необходимую осторожность.

– Почему я должна проявлять осторожность?

– Потому что есть коллекционеры, которые верят, что шкатулка действительно привезена с Земли и относится к периоду, предшествующему открытию Занавеса. Некоторые из них, несомненно, пойдут ради нее на убийство.

Глава 4

Бартоломью Грили опустил руки на стеклянную витрину. Его широкое, румяное лицо приняло задумчивое выражение.

– Говоришь, маленькая шкатулка со множеством крошечных потайных ящичков, сделанная из желтоватой древесины?

– Так ее описал мой клиент. – Лидия поглядела на часы. У нее оставалось всего двадцать минут от отведенного на обеденный перерыв часа. – Предположительно она принадлежала его семье в течение нескольких поколений. Между нами, он убежден, что это произведение искусства Старого Света.

Грили явно огорчился:

– Весьма маловероятно.

– Да, знаю, – кивнула Лидия. – Наверняка прекрасная семейная реликвия – красивая безделушка, сделанная прямо здесь, на Хармони, менее сотни лет назад, а история, так скажем, приукрашена несколькими поколениями дедушек и бабушек. Ты же знаешь эти семьи, когда дело касается подобного рода вещей.

– Да уж. – Глаза Бартоломью вспыхнули. – Но если эта семья действительно верит, что предмет изготовлен в Старом Свете… – Он многозначительно замолчал, не закончив мысль.

Лидия поняла, к чему он клонит.

– Будь уверен, мой клиент убежден, что шкатулка привезена с Земли, и готов хорошо заплатить за ее возвращение.

– Насколько хорошо? – напрямую спросил Бартоломью.

– Он поручил мне распространить информацию, что он перебьет любые предложения частных коллекционеров.

– А что относительно предложений от музеев?

– Клиент говорит, что может доказать свое право собственности на шкатулку и в случае необходимости ради ее возвращения обратится в суд. Ни один управляющий музея не коснется потенциального экспоната, если будет думать, что в юридическом поединке музей его потеряет. Учитывая первоначальную стоимость и судебные издержки, шкатулка не стоит таких хлопот.

– Верно. Если только артефакт, о котором идет речь, действительно не является произведением искусства из старого мира.

– Как ты и сказал, такое весьма маловероятно. Однако следует помнить о том, что мой клиент верит в земное происхождение шкатулки. А значит, могут найтись и другие коллекционеры, которые тоже в это поверят.

– Хм, – задумчиво поджал губы Бартоломью. – Итак, тебя должен интересовать исключительно частный рынок.

– Не просто частный рынок коллекционеров, Барт, – многозначительно посмотрела на него Лидия, – а очень специфический его сегмент.

Он не стал изображать непонимание.

– Такой, где не задают лишних вопросов.

– Точно. Разумеется, мы оба знаем, что ты никогда не участвуешь в сомнительных сделках.

– Вот именно. Я забочусь о своей репутации.

– Естественно. – Лидия гордилась тем фактом, что даже глазом не моргнула при этом заявлении. – Но до торговца с твоим положением иногда доходят кое-какие слухи. Просто хочу, чтобы ты знал: мой клиент готов отблагодарить тебя за любую информацию, которая приведет к возврату его антикварной шкатулки.

– Конечно. – Бартоломью с удовлетворением оглядел загроможденный интерьер «Старинных вещей Грили». – Ты, безусловно, права. Торговец с моим положением порой кое-что слышит.

Лидия проследила за его взглядом. Витрины заполняли разрозненные куски ржавого металла и искривленного выцветшего пластика. Она узнала среди них отдельные предметы, включая те, которые выглядели как детали метеорологического оборудования из Старого Света, и рукоятку ножа. Это были типичные образцы основных инструментов, провезенных поселенцами сквозь Занавес или созданных вскоре после их прибытия на Хармони.

В одном из закрытых стеклом прилавков была выставлена рваная, ужасно грязная рубашка колониального стиля с круглым воротом. Рядом стояла пара ботинок, выглядевших такими же старыми, как рубашка. Ни одежда, ни обувь не имели следов искусных украшений. Колонисты отличались склонностью к минимализму, а после закрытия Занавеса еще сильнее сосредоточились исключительно на выживании.

Она сделала несколько шагов к прилавку с рубашкой и ботинками и широко распахнула глаза при виде аккуратно выведенного описания и цены.

– Ты продаешь эту одежду как подлинники одежды первого поколения? – вежливо поинтересовалась она.

– И рубашка, и ботинки прошли проверку на подлинность, – вкрадчиво заметил Бартоломью. – Это превосходные образцы работы ранней колониальной эры. Есть все причины полагать, что их создали в течение первого десятилетия после закрытия Занавеса.

– Я бы сказала, куда вероятнее, что это недостаточно искусные подделки, изготовленные в прошлом году.

Бартоломью нахмурился:

– Без обид, Лидия, но ты эксперт по древностям Хармони, а не по колониальным артефактам.

– Поверь, Барт, – Лидия взглянула на него, – моя специализация по руинам вовсе не означает, что я при встрече не узнаю фальшивый предмет земной старины. Меня учили распознавать все виды подделок.

Широкое лицо Бартоломью покраснело от возмущения.

– Почему ты думаешь, что рубашка не со времен первого поколения?

– Из-за цвета. В раннюю колониальную эру такой оттенок зеленого не использовался. Он появился спустя приблизительно сорок лет после закрытия Занавеса.

Бартоломью вздохнул:

– Спасибо, что поделилась своим мнением.

– Эй, не меняй из-за меня ценник, – хихикнула Лидия. – Как ты сказал, я не эксперт по колониальным артефактам.

– Совершенно верно, – с излишней поспешностью согласился Бартоломью. – И я не стану менять цену.

Она еще раз взглянула на часы. Через пятнадцать минут ей уже снова нужно было быть в «Доме древних ужасов Шримптона». Сегодня во время обеда у нее хватило времени для посещения только двух антикварных галерей. Она преднамеренно выбрала для начала «Старинные вещи Грили» и «Колониальные артефакты Хикмана», потому что оба владельца занимались предметами со Старой Земли и артефактами первого поколения, а также потому, что ни один из них не отличался особой щепетильностью.

– Мне пора возвращаться на работу, – сказала Лидия. – Сегодня у нас в музее аврал. Если что-то услышишь, сразу дай мне знать, ладно?

– Даю слово, дорогая. – Бартоломью посмотрел на нее. – Кстати, по поводу твоей работы в этом маленьком музее Шримптона, не возражаешь, если я задам вопрос?

– Я не убивала беднягу Честера.

Бартоломью одарил ее ясным взглядом.

– Боже, Лидия, я и не думал, что это ты.

– Почему нет? Все остальные не постеснялись предположить именно это.

Бартоломью наклонился вперед и облокотился на витрину.

– Мне интересно, почему его нашли в этом жалком маленьком учреждении, где ты работаешь.

– Понятия не имею. – Лидия отвернулась и направилась к выходу. – Но скажу тебе одно: если бы я убила Честера, то не оставила бы тело через коридор от собственного офиса. Как-то это слишком очевидно.

Бартоломью, казалось, погрузился в размышления.

– Полагаю, ты права. Но это приводит к еще одному интересному вопросу.

– Знаю. – Лидия открыла дверь. – Что Честер делал у Шримптона?

– А что думают полицейские?

– Они решили, что он пришел что-нибудь украсть. Мы, конечно, не передовой музей, но в нашей коллекции действительно есть некоторые интересные экспонаты, особенно в Галерее гробниц. От Честера вполне можно было ожидать кражи нескольких погребальных ваз или зеркал.

– От Честера можно было ожидать чего угодно. Но как думаешь, почему его убили?

Лидия покачала головой.

– Кто знает? Детектив Мартинес полагает, что один из его жутко разозленных клиентов проследил за ним до музея и там убил.

– Бедняга Честер. Он ведь так и не дождался того большого шанса, которого всегда искал.

– Да, – тихо отозвалась Лидия, – не дождался.

Она вышла на тротуар и закрыла за собой дверь, чувствуя удовлетворение от проделанной работы. И Грили, и Хикман вели дела в теневой сфере, балансируя между миром респектабельных галерей и незаконным антикварным бизнесом. К сегодняшнему вечеру известие о том, что она ищет кабинет редкостей достигнет каждого торговца в Каденсе.

Лидия бросила еще один взгляд на часы и улыбнулась. Ну и что с того, что ее подозревают в убийстве? Дела налаживаются. Учитывая время на дорогу до Руинного ряда и обратно, она собиралась выставить Эммету Лондону счет за свой первый отработанный час.

Ее первая работа в качестве частного консультанта началась удачно. Оставалось лишь надеяться, что она не закончится слишком быстро. Чем меньше времени займет розыск семейной реликвии Лондона, тем меньшую сумму удастся затребовать за предоставленные услуги. Лидия поджала губы. Наверное, стоило составить контракт, устанавливающий фиксированную оплату.

* * *

Эммет вышел из переполненного бара и пошагал по потрескавшемуся тротуару. Слабые уличные фонари в этой части Старого квартала излучали слишком мало света для просторов, скрытых ночной тьмой, да и легкий туман не помогал. Он создавал непроницаемые затененные ниши в темных дверных проемах нависающих силуэтов зданий. Эммет решил, что это немного похоже на перемещение по катакомбам Мертвого города, только без зеленого свечения и жуткого инопланетного ощущения.

Он пересек тихую улицу, по сложившейся привычке балансируя таким образом, чтобы каблуки ботинок не стучали по тротуару.

Эммет намеренно возвращался пешком туда, где припарковал «Слайдер», поскольку никуда не спешил. Не было никакой срочности для возвращения в гостиницу. Ему требовалось о многом подумать, а здесь, во мраке, это удавалось лучше.

Все усложняется, размышлял он. Наем Лидии Смит не был частью первоначального плана, но после смерти Брейди ему оставалось только импровизировать.

Его отвлекло от размышлений предупреждающее покалывание в спине, и Эммет сразу насторожился.

Плывущие в воздухе колечки сигарного дыма подсказали, что наблюдатель находится в тени слева. Не останавливаясь, Эммет продолжил путь по тротуару, но вынул руки из карманов.

В неосвещенном дверном проеме шевельнулась фигура.

– Мистер Эммет Лондон?

Это что-то новенькое, подумал Эммет. Мелкие головорезы, охотившиеся на засидевшихся допоздна посетителей баров, редко обращались к намеченным жертвам по имени, не говоря уже о вежливом, чертовски близком к почтительному тоне.

Значит, вероятнее всего, скрывающийся в тени дверного проема молодой человек не является заурядным уличным вором.

Эммет выжидающе остановился.

Мужчина вышел из тени под тусклый свет уличного фонаря. Он был худым, долговязым и отличался характерной сутулостью, явно выдающей охотников за призраками. Одевался он тоже соответственно: в военные штаны цвета хаки, ботинки и черную куртку из мягкой кожи с щегольски приподнятым воротником. Его длинные волосы стягивал на затылке черный кожаный шнурок, а янтарь был вделан в ременную пряжку размером с автомобиль.

Размер янтаря не имел никакого значения. Чтобы сосредоточить психическую силу и преобразовать в пригодную для употребления энергию, требовался лишь маленький кусочек. Но разве это докажешь напыщенным пижонам?

– Не собирался пугать вас, сэр. Меня зовут Ренни. Я всего лишь посыльный.

– Это может быть рискованной профессией.

– Мой босс говорит почти так же, – ответил Ренни.

– Кто твой босс?

Ренни нахмурился.

– Я член гильдии. Мой босс – Мерсер Уайатт.

– Правда? – Эммет слегка улыбнулся. – Ты подчиняешься напрямую Уайатту?

Ренни вспыхнул.

– Ну, не совсем, конечно. По крайней мере, пока. Но я быстро продвигаюсь по службе и на днях должен перейти под непосредственное командование большого босса. А пока получаю приказы через Боннера.

– И что именно Боннер приказал мне передать?

Ренни распрямился, словно готовясь зачитать текст по памяти:

– Мистер Уайатт просит вас присутствовать на обеде. У него дома.

– Позволь мне убедиться, что я правильно понял. Это приглашение?

– Да, верно.

– Так почему Уайатт просто не снял трубку и не позвонил мне в гостиницу?

Ренни казался немного озадаченным этим предложением.

– Со всем уважением, сэр, мистер Уайатт – большой приверженец традиций, понимаете? Ему нравится поступать по старинке.

– Хочешь сказать, ему нравится вести дела так же, как это делали после Эры Разногласий. Кто-то должен сообщить Уайатту, что времена изменились.

Меж бровей Ренни залегла глубокая складка.

– То, что гильдия в Резонансе решила стать чем-то вроде скучной бизнес-корпорации, вовсе не означает, что другие гильдии должны последовать ее примеру. Здесь, в Каденсе, мы придерживаемся традиций.

– Что ж, Бенни…

– Ренни.

– Извини, Ренни. Вот что я тебе скажу. Продолжайте чтить свои традиции. Тем временем гильдия Резонанса не только зашибает огромные деньги, один из ее вице-президентов готовится баллотироваться в Совет Федерации.

Ренни от удивления широко открыл рот.

– В Совет? Вы серьезно? Человек из гильдии баллотируется на общественную должность?

– Он развернул предвыборную кампанию, и последние опросы показывают, что у него есть все шансы на успех. И знаешь почему? Избиратели считают, что благодаря своему посту в исполнительной власти гильдии, он обладает солидным положительным опытом управления.

– Ух ты, черт, – покачал головой Ренни. – Вот это новость! Как, черт возьми, они это сделали?

Эммет пожал плечами.

– Скажем так, последний босс гильдии Резонанса понял, что ему не нравится, когда его принимают за президента бандитской шайки. Поэтому он решил модернизировать образ гильдии. Понимаешь, сделать ее соответствующей современным тенденциям.

Лицо Ренни сморщилось в озадаченной гримасе.

– Современным тенденциям?

– Не бери в голову. Слушай, уже поздно. Ты передал свое сообщение, так почему бы нам теперь не пожелать друг другу спокойной ночи?

– Подождите… Вы же еще не приняли приглашение мистера Уайатта.

– Я вернусь в гостиницу, подумаю и, если решу, что могу втиснуть приглашение в свой насыщенный график, сообщу об этом Уайатту. – Эммет направился дальше. – По телефону, понимаешь?

Ренни казался встревоженным.

– Сэр, мистер Уайатт будет по-настоящему разочарован, если вы с ним не пообедаете.

– Старый добрый Мерсер. Он всегда отличался чувствительностью.

Ренни откашлялся.

– И еще одно. Я должен вам передать, что если вы примете приглашение мистера Уайатта, то он, возможно, сумеет помочь в деле, которое привело вас в Каденс.

Эммет остановился и оглянулся через плечо.

– Правда?

– Да, сэр.

Эммет на мгновение задумался, а Ренни тем временем тревожно топтался на месте. Идти на сделку с Мерсером Уайаттом, определенно, было делом опасным. Но если он получит от местной гильдии небольшую помощь, то, возможно, риск того стоит.

– Передай Уайатту, что я позвоню ему утром, – ответил Эммет.

Ренни пару раз моргнул.

– Хотите сказать, что не собираетесь соглашаться прямо сейчас?

– Нет. Я хочу немного подумать. – Эммет снова отвернулся.

– Мистеру Уайатту не понравится вынужденное ожидание, – крикнул вслед ему Ренни.

– Я предупреждал, что работа посыльного опасна, – отозвался Эммет и исчез в тумане.

Глава 5

Лидия не знала, что именно ее разбудило. Возможно, Мохнатик, заерзавший в изножье кровати. Она насторожилась и замерла без движения, прислушиваясь.

В окружающем воздухе вибрировала легко узнаваемая аура пси-энергии.

– Проклятье.

Ей было слишком хорошо знакомо это покалывающее ощущение.

– Мохнатик, не двигайся.

Пушок издал низкий рокочущий звук – непередаваемое словами шипящее рычание. Лидия осторожно села, быстро осматривая тени в поисках того, что, как она знала, должно было там быть.

В спальне было не слишком темно. После случая с «потерянным уикендом» у Лидии появилось несколько новых привычек. Теперь она оставляла на всю ночь включенным свет в смежной ванной. Кроме того, она спала с раздвинутыми занавесками, что позволяло проникать в спальню рассеянным отблескам уличных фонарей и лучам лунного света. Имелись также и другие изменения: теперь она даже в кровати не снимала один из настроенных янтарных браслетов и еще с полдюжины тут и там разложила по квартире. Сорок восемь часов в катакомбах оставили свой отпечаток. Сначала Лидия увидела глаза Мохнатика – вторую пару, которую он использовал для охоты. В тускло освещенной комнате они пылали подобно расплавленному золоту. Зверек был серьезно обеспокоен, а значит, опасность ей не померещилась.