Текст книги "Корни блицкрига"

Автор книги: Джеймс Корум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Разработкой бронированной техники в 20-х годах Рейхсвер во многом обязан деятельности Освальда Лутца, центральной фигуры в процессе создания немецких бронетанковых войск в период с 1924 по 1938-й год. В 1924-м году Лутц, впоследствии подполковник, получил назначение в Управление вооружений на должность начальника отдела для курирования разработок в области моторизации войск. Его назначение на такую должность было правильным выбором. Лутц был техническим специалистом и вся его карьера была связана с армейским транспортом, начиная со службы лейтенантом в железнодорожных войсках Баварской армии и позднее, во время войны, службы в роли руководителя автомобильных войск Шестой армии.{567}. Когда Лутц получил назначение в 6-й отдел Управления вооружений, он жаловался, что со времени постройки бронеавтомобилей в 1921 году для разработки новых бронемашин не было сделано ничего.{568} Он инициировал интенсивные исследования в отделе, что привело к появлению нескольких программ по разработке оружия. В 1928 году, когда Лутц был переведен в инспекцию автомобильных войск, он оставался сторонником новых программ по разработке бронетанковой техники. Программа создания бронетанковой техники Управления вооружений также имела поддержку со стороны генерала фон Зекта, посетившего Густава Круппа в Эссене в течение нескольких дней в ноябре 1925-го года, вскоре после подготовки первых спецификаций на создание танков. Там они обсуждали танковую программу, а также разработки и научные исследования в области вооружений, который Крупп проводил на заводе Бофорс в Швеции.{569}

Автомобили

Первая мировая война продемонстрировала масштабное использование автомобилей в германской армии. В ноябре 1918 года автомобильные войска насчитывали 2000 офицеров, 100 000 солдат, 12 000 легковых и 25 000 грузовых автомобилей, 3200 санитарных машин и 5 400 мотоциклов.{570} Если бы блокада Антанты не ограничила жестко поставки нефти и каучука в Германию, то немецкая промышленность произвела бы гораздо большее количество автомобилей. В конце войны союзники располагали примерно 200 000 транспортных средств всех типов.{571}

В ходе войны германская промышленность разработала множество разновидностей автотранспортных средств, приспособленных для военной службы. Тяжелые зенитные и 77мм полевые пушки, установленные на грузовиках Эрхарда и Даймлера, получили широкое распространение. Многие из немецких тяжелых и средних грузовиков были эффективными полноприводными автомобилями. В течение нескольких лет после окончания войны Рейхсвер эксплуатировал многочисленные и разнообразные автомобили военного времени. Тяжелый грузовик Даймлер KDI обр. 1918 года со смонтированной на нем 77мм полевой пушкой оставался на военной службе вплоть до 30-х годов.{572} До конца 20-х годов командующие округами не имели возможности обеспечить автомобилями подчиненные им войска.

Экономические проблемы, присущие Германии в начале 20-х, делали невозможным любое долгосрочное планирование моторизации Рейхсвера. Однако рост немецкой экономики после 1923-го года, усиление позиций автомобильной индустрии и lifting контроля союзников на производстве гусеничных машин невоенного назначения в конце 1923-го года позволили к 1925 году вернуться к рассмотрению возможности моторизации армии. Во время экономического бума, последовавшего за 1923-м годом, в Германии резко увеличилось количество автомобилей. В 1925-м году в стране эксплуатировалось 175 665 легковых автомобилей против 100 340 машин в 1923-м году. Число грузовиков выросло до 80 363 в 1925 году с 51 736 штук в 1923-м. С 1923 по 1925 год число мотоциклов увеличилось с 54 389 до 161 508, а специальных машин (тракторов, тяжелых тягачей и т.д.) с 1 484 до 8 290 штук.{573} В 1926 г. армия представила свою первую программу моторизации, которая была скорее программным заявлением, чем реальным планом закупок техники.

Программа моторизации, постоянно пересматривавшаяся между 1926-м и 1930-м годами пыталась оценить потребности армии в автотранспортных средствах, и установить единые стандарты для закупаемой техники. Упор делался на определении тех моделей находящихся в производстве гражданских автомашин, которые лишь с небольшими изменениями могли быть приняты на вооружение. Основной целью программы было предусмотреть возможность значительной моторизации армии в условиях ее значительного роста. Возможность использования гражданских автомобилей позволило бы ускорить оснащение армии с относительно невысокими затратами. {574}

Одной из программ – разработке гусеничной, самоходной артиллерии – генерал фон Зект уделял особое внимание. В своем отчете за 1922 год фон Зект сказал об орудиях, установленных на грузовиках Эрхардт, следующее: «существующие моторизованные батареи не являются современной моторизованной артиллерией… Их возможности передвижения по пересеченной местности неприемлемы»{575} В списке приоритетов Управления вооружений, опубликованном следом за программой моторизации, разработке современной моторизованной артиллерии отдавался высокий приоритет, сразу после программы разработки танков.{576} В соответствии с идеей об использовании гражданских технологий, легкий гусеничный трактор Ганомаг с двигателем мощностью 25 л.с. оснастили креплениями для установки 37-мм противотанковой пушки Рейнметалл, а на большой 50-сильный трактор установили 77мм полевую пушку. Испытания в России показали эффективность этих полувоенных машин. Однако в конце 20-х армия, ограниченная своим бюджетом, закупила лишь несколько таких машин.{577} Некоторое количество гусеничных и колесных тракторов были закуплены напрямую у гражданских компаний для того, чтобы моторизовать часть инженерных и артиллерийских подразделений.{578}

В целом, программа моторизации оказалась самым большим провалом Управления вооружений и Инспекции автомобильных войск. Оригинальная концепция адаптации гражданского автотранспорта для использования на армейской службе оказалась весьма здравой и этот принцип был положен в основу чрезвычайно успешной программы моторизации армии США.{579} Одним из любимых высказываний фельдмаршала Гинденбурга было следующее: « На войне успешно только то, что просто». То, что сделали Управление вооружений и Инспекция автомобильных войск – простым не было. Эти ведомства быстро пришли к тому, что стали выдвигать требования к приобретаемым для армии автомобилям таким же образом, как они это делали при разработке различного вооружения. В 1927–28 гг для Управления вооружений было ясно, что все рода войск должны быть моторизованы, {580} как следствие, были тщательно изучены тактические требования, предъявляемые всеми родами войск, а автомобильной индустрии был представлен длинный перечень необходимых транспортных средств наряду с детальными спецификациями по весу, проходимости и другим показателям. Вместо того, чтобы изучить имеющиеся гражданские автомобили и выбрать для использования в армии наиболее практичные простые модели, что позволило бы снизить затраты и облегчить обслуживание техники, армия потребовала от автопромышленности разработать большое количество новых автомашин.

В 20-е годы армия просила от автомобильной промышленности создания автомобилей-амфибий, грузовиков с максимальной проходимостью и специальных трехосных шестиколесных штабных автомашин. Компании Даймлер, Хорьх, Зэльве построили несколько образцов последних по выданным армией ТТХ. Результатом был элегантный и чрезвычайно дорогой штабной автомобиль с умеренной проходимостью.{581} В конце 20-х – начале 30-х Рейхсвер закупил ограниченные партии автомашин самых разных типов у тридцати шести различных автомобильных компаний.{582} Все образцы передовых в технологическом плане автомобилей отличались высокой стоимостью, а их производство не стремилось к какому-либо упрощению или стандартизации. Постоянные исследования, переделки и испытания демонстрировали энтузиазм Управления вооружений в деле моторизации армии, а также стремление к использованию новейших технологий, но на все это тратился весьма ограниченный бюджет, выделенный на закупку транспортных средств, в результате чего в 30-е годы Вермахт унаследовал поразительное разнообразие автомобильной техники и специальных машин, производство и обслуживание которых едва ли можно было стандартизировать или удешевить. Программа моторизации Рейхсвера является прекрасным примером потери изначально поставленных целей, замененных погоней за технологией. Армия слишком сильно отреагировала на критику Торбеком предвоенной имперской армии за игнорирование последней технологических аспектов войны.

Глава шестая.

Развитие немецкой доктрины применения бронетанковых войск

Под руководством Зекта, а также в конце 20-ых, немецкая армия сделала большие успехи в создании современной полноценной доктрины использования бронетанковых войск. Войсковое управление создало прогрессивную доктрину применения танков, подчеркивавшую наступательные свойства танков. В течение 20-х годов многие офицеры в Войсковом управлении и не только активно штудировали и обсуждали тактику применения танков. Начиная с 1919 года Militar Wochenblatt был полон статей самых разных немецких офицеров, писавших на тему танковых тактики и технологий. Как и при разработке различного вооружения, были изучены и восприняты многие иностранные идеи, но даже на этом начальном этапе офицеры германской армии создавали свои собственные оригинальные концепции. Тремя основами (столпами) германской бронетанковой теории 20-х годов были полученный армией опыт использования бронетехники в ходе Первой мировой войны, зарубежные опыт и идеи в области танковой войны, а также оригинальные концепции, появившиеся внутри Рейхсвера.

Первый опыт применения танков.

По сравнению с массовыми танковыми атаками войск Антанты в Камбрэ, Амьене, Суассоне и дюжиной других наступлений 1917–18 гг. деятельность собственных бронетанковых войск Германии как правило рассматривается сквозь пальцы. Немцы в 1918 году сформировали девять танковых рот и танковую школу, штаб (эквивалент бригадного штаба), а также танкоремонтную мастерскую – всего соединение численностью около 2,5 тыс. человек.{583} Немецкие танковые войска участвовали в двенадцати сражениях в 1918 году. В самом большом бою с участием немецких танков, под Виллер-Бретоном, 24 апреля 1918 года, участвовало тринадцать танков. Действия немецких танков, как и большинство британских, французских и американских танковых атак, представляли собой действия небольших танковых отрядов, поддерживавших пехотные полки во время атак с ограниченными целями.{584} Опыт германской армии в области использования танковых войск обеспечил ей достаточные знания и боевые навыки, чтобы сделать здравые выводы и разработать первую доктрину применения танков. Первоначально немецкие танковые части были отдельными ротами в составе пяти танков каждая. В общей сложности они насчитывали к лету 1918 года 45 танков, и еще сорок пять танков в резерве для замены поврежденных машин. К осени 1918 года немцы поняли, что рота из пяти танков слишком слаба и реорганизовали свои танковые войска, создав три батальона по три роты в каждом. Поскольку немцы планировали насытить свои войска легкими танками к 1919 году, они планировали создать танковые батальоны по тридцать легких танков в каждом, с десятью танками в роте.{585} На опыте проведенных ими боев с участием танков немцы поняли, что танк является хорошим средством поддержки пехоты. Так, например во время атак 21 марта, 24 апреля, 27 мая, 15 июля и 31 августа 1918 года германские пехотные полки, поддерживаемые танками, смогли легко достичь поставленных перед ними целей.{586} Однако, по словам Эрнста Фолькхайма, одного из немецких танковых офицеров, самой большой проблемой танковых войск на начальном этапе их появления было отсутствие надежной связи с пехотой и артиллерией.{587} В хаосе сражения 31 августа немцы потеряли два танка от огня своей собственной артиллерии, когда они отклонились в сторону, а соседняя германская батарея подумала, что это атака британских войск.{588}

После провала немецкой танковой атаки у Реймса 1 июня 1918 года, направленной против сильно укрепленных французских позиций, немцы осознали важность тщательного выбор местности при организации наступлений с участием танков.{589} Бой 11 октября 1918 года, произошедший к северу от Камбрэ, продемонстрировал немцам ценность танков в оборонительном сражении. В ходе боя, которое Фолькхайм назвал «самым успешным боем германских танков», десять немецких машин сумели закрыть разрыв в германской обороне и остановить наступление, возглавляемое британскими танками.{590} В 1918 году немцы даже разработали свой собственный боевой порядок для ведения танковой атаки, который заключался в построении танков во время атаке в виде ломаной линии, при этом каждый танк был удален не далее чем на 50 метров от соседа – достаточно для связи с помощью визуальных сигналов. Немцы поняли ценность «зигзагообразного боевого порядка» в Реймсе, столкнувшись с сильной противотанковой обороной. {591}

В ходе маневренной войны на территории Румынии в 1916-м году немцы получили ценный опыт использования небольших бронеавтомобильных отрядов для проведения внезапных атак и глуюоких рейдов в тыл противника.{592} Рейд пяти немецких бронемашин в Ваденжи в 1916 стоил румынам 450 человек убитыми и ранеными, в то время как немцы потеряли один бронированный автомобиль. Немцы были впечатлены успешными действиями румын, объединявших в ходе своих атак бронеавтомобили и кавалерию. Использование бронированных автомобилей особо подчеркивалось в послевоенной немецкой тактике.

И разумеется, немцы больше, чем кто-либо еще в Первую мировую войну, узнали об организации противотанковой обороны. Как только на поле боя появились танки, немецкие пулеметчики получили бронебойные боеприпасы, а также были разработаны образцы пехотного противотанкового оружия, такие как 13мм противотанковое ружье Маузера и 20мм противотанковая пушка Беккера.{593} Немцы создавали противотанковые препятствия и производили противотанковые мины. 37мм пушка Шкода, также как и другие малые пехотные орудия, имела слишком низкую начальную скорость снаряда – 130 метров в секунду – чтобы быть эффективным противотанковым оружием.{594} Поэтому в компаниях Рейнметалл и Фишер была создана легкая 37-мм противотанковая пушка, появившаяся на фронте в 1918 году.{595} Однако главным противотанковым оружием стала стандартная 77-мм полевая пушка, поскольку все легкое противотанковое оружие было действенным только на дистанциях в несколько сотен метров и менее. Более тяжелые орудия, в противоположность первым, могли поражать танки на расстояниях в 1000 метров и больше. К 1918 году в качестве идеального решения была отмечена установка 77-мм и 57-мм пушек на грузовых автомобилях.{596}

Послевоенные сражения германского Фрейкора в Прибалтике продемонстрировали, что немцы хорошо усвоили практический опыт моторизованной войны с участием бронечастей. Когда Железная дивизия фрейкора воевала против большевиков весной 1919 года, она широко использовала бронированные машины и бронепоезда в ходе подвижной войны. В ходе успешного наступления в направлении Риги в мае 1919 года часть атак возглавлялась бронеавтомобилями.{597} В ходе другого сражения Железная дивизия собрала свои бронемашины и посадив на автомобили батальон пехоты, перебросила их на расстояние в 40 км для успешной контратаки советских войск.{598}

Бронетанковые войска в «Управлении и сражении»

Хотя условия Версальского соглашения, запретившие Германии иметь танковые и бронеавтомобильные части, доставляли значительные неудобства немецкой армии, они не запрещали немцам изучать боевые действия с участием танков, писать о них, или обучаться их ведению. Как уже упоминалось в Пятой главе, Межсоюзническая Военная Контрольная Комиссия не могла удержать немцев от секретных исследования в области современных танковых технологий. В 1920-м году вовсе не обязательно было быть энтузиастом танковых войск или предвидящим военным теоретиком, чтобы понять, что танки и бронеавтомобили будут играть важную роль в любом будущем военном конфликте. Офицеры германского Генерального штаба понимали это и во 2-м томе главного наставления, определявшего военную доктрину, «Управление и сражение», значительная часть содержания была отведена на использование танков и бронированных машин.{599}

Тактика танковых войск и их организация были жестко привязаны к немецкому опыту, полученному в ходе Первой мировой войны. Войсковое управление предлагало иметь два типа боевых танков: легкий танк весом 6–10 тонн с экипажем 2 человека, вооруженный тяжелым пулеметом или малокалиберным орудием, и тяжелый 20-тонный танк, вооруженный пушкой и несколькими пулеметами.{600} В соответствии с технологиями того времени было отмечено, что 20 км – это максимальное расстояние, на которое танк мог продвинуться в ходе сражения.{601} Войсковое управление разработало организацию танковых подразделений вплоть до уровня полка. Тяжелые танки должны были объединяться во взводы по два танка в каждом. Два взвода составляли батарею, которой должен был командовать офицер в звании капитана на своем собственном командирском танке. Три батареи и подразделение обеспечения составляли батальон (Abteilung). Тяжелый танковый полк должен был состоять из трех батальонов и подразделения обеспечения и снабжения. Легкие танки организовывались во взводы по пять танков. Рота должна была состоять из трех взводов, командирского танка и радиотанка и подразделения обеспечения. Батальон состоял из трех рот, а полк из нескольких батальонов и штатных частей обеспечения.{602}

Войсковое управление придерживалось мнения, обычного для всех крупных армий начала 20-х годов и считало танк универсальным оружием поддержки пехоты в маневренной войне. Тяжелые танки не считались особенно полезными в маневренной войне и скорее должны были использоваться при прорыве укрепленной обороны, как это происходило в Первой мировой войне.{603} Танки были наступательным оружием; их естественно не рекомендовалось использовать в обороне.{604} Уроки Первой мировой войны также объединялись с традиционным для немецкой военной мысли требованием поиска «решающего пункта»: «Верховное командование должно использовать танки в том месте, где оно ищет решения. Применение танков должно отличаться внезапностью, они должны вводиться в бой массово на широком фронте и применяться в глубоких боевых порядках, чтобы в бою могли использоваться достаточные резервы».{605} Для достижения прорыва вражеского фронта на большую глубину, «Управление и сражение» рекомендовало использовать танки волнами, чтобы сохранить наступательный импульс (порыв).{606} При определения необходимого количества танков считалось, что каждая дивизия на линии фронта должна располагать в ходе наступления как минимум одним батальоном легких танков.{607} Использование танков в небольшом количестве или на узком фронте решительно запрещалось, поскольку небольшое количество танков должно привлечь на себя сконцентрированный огонь всех противотанковых средств обороны противника. «Управление и сражение» также значительную роль как важному виду оружия отводили бронированным автомобилям. Даже с учетом того, что бронеавтомобиль был ограничен в своем использовании дорогами, он обладал скоростью и высокой огневой мощью и мог успешно применяться на флангах и при действиях в тылу противника. Действующий во взаимодействии с кавалерией, отрядами самокатчиков, моторизованной пехотой и артиллерией, бронеавтомобиль признавался «основным оружием маневренной войны»{608} Также акцентировалось использование бронемашин в разведке, для действий в составе авангардов и при охране тыла.

Эрнст Фолькхайм

В 20-е годы в германском офицерском корпусе было несколько человек, внесших значительный вклад в развитие теории применения бронетанковых войск и разработку вооружения. Наиболее значимую роль из числа ранних немецких специалистов по тактике и теории использования бронетанковых подразделений сыграл лейтенант Эрнст Фолькхайм, лишь один из немногих офицеров Рейхсвера, имевших опыт практической службы в германских танковых частях военного времени.{609}

Фолькхайм стал танкистом в феврале 1918 года, был свидетелем первого танкового боя под населенным пунктом Виллер-Бретон в апреле 1918 года и участвовал в нескольких танковых боях, прежде чем был тяжело ранен 11 октября 1918 года. Будучи офицером Первой тяжелой танковой роты Германской армии, оснащенной танками A7V, Фолькхайм получил не меньше опыта танковой войны, чем большинство опытных танкистов союзных армий. После войны он был отобран в Рейхсвер для службы офицером автомобильных войск. Карьера Фолькхайма как теоретика и тактика в области применения танков началась в 1923 году, когда он получил назначение в Министерство Рейхсвера в Инспекцию автомобильных войск и затем был распределен в отдел, занимающийся испытанием оружия, в D6-beritz. Получив звание обер-лейтенанта в 1925 году, Фолькхайм был отправлен в офицерскую пехотную школу в Дрездене для преподавания там тактики бронетанковых и моторизованных войск. В конце 20-х гг Фолькхайм служил инструктором в автомобильных войсках. С 1923 года Фолькхайм был занят исключительно воплощением в жизнь идеи создания бронетанковых войск. В 1932–33 годах он посетил немецкую танковую школу в Казани в советской России, а с 1937 по 1939 годы он отвечал за подготовку и написание тактических наставлений для бронетанковых войск.{610}

Эрнст Фолькхайм оказался плодовитым автором в том, что касается использования танков и моторизации. Его первая книга на тему бронетанковых войск была историей практических действий немецких танковых частей в 1918 году. Во многом глубоко автобиографичная, книга под названием «Германские танки в мировой войне» (1923) оказалась ярким и хорошо написанным анализом германского опыта применения танковых войск.{611} С 1923 до 1927-го годов Фолькхайм написал не меньше двух дюжин статей о танковой войне для «Militar Wochenblatt». Полуофициальный еженедельный журнал германской армии редактировался генералом в отставке Константином фон Алтроком,{612} прогрессивным военным теоретиком, регулярно публиковавшем в 20-е годы в своем журнале многочисленные статьи немецких и зарубежных авторов на тему танковой войны. В 1924-м и 1925-м годах Алтрок выпускал ежемесячное приложение под названием «Танк» (Der Kampfwagen), восьмистраничный журнал, посвященный танкам, бронированным автомобилям и всем аспектам моторизации армии; лейтенант Фолькхайм написал вступительные статьи к каждому выпуску.

В 1924-м году был издан «Танк в современной войне» Фолькхайма, написанный как базовая книга о танковой войне. В ней Фолькхайм описал самые известные образцы легких и тяжелых танков: в качестве стандартного примера легкого танка он использовал французский Рено, тяжелого – британский Mk V. Он описал детальные штаты и организационную структуру для подразделений легких и тяжелых танков, основанных на штатах, предложенных Войсковым управлением в «Управлении и сражении», и отдельно выделили планы подготовки и обучения танковых частей. Большая часть книги однако посвящена обсуждению вопросов тактического применения танков, организации противотанковой обороны, а также содержит рекомендации Фолькхайма для современных бронетанковых войск.

Книги Фолькхайма получили признание во всей армии. «Танк в современной войне» был рекомендован верховным командованием в качестве основного, стандартного труда, освещающего вопросы танковой войны. Генерал фон Альтрок написал положительную рецензию на книгу Фолькхайма «Германские танки в Мировую войну».{613} Некоторые из ранних статей Фолькхайма были переизданы в форме отдельных брошюр и были распространены во всей армии – например, двенадцатистраничная брошюра «Танки и противотанковая оборона» (Der Kampfwagen und Abwehr dagegen), изданная в 1925 году, представляла собой раннюю статью из журнала «Wissen und Wehr».{614}

Фолькхайм не был великим военным теоретиком и его воображение не дошло, в отличие от Дж.Ф. Ч. Фуллера, до видения танковых армий. Тем не менее для своего времени Фолькхайм был здравым тактиком и уже в 1924 году стал автором некоторых очень хороших и оригинальных идей в области танковой войны. Фолькхайм был противником официальной германской доктрины, отдававшей предпочтение легким танкам – идеи, господствовавшие в армиях и среди танковых экспертов того времени. Фолькхайм утверждал, что единственным реальным преимуществом легкого танка была более высокая скорость, более полезная лишь постольку, поскольку позволяла быстро пересечь простреливаемые артиллерией пространства. Главным же преимуществом танка было его вооружение, а не скорость. В будущей войне, когда обе стороны будут располагать танками, танк с более тяжелым вооружением окажется победителем в любом противоборстве танка с танком. Поэтому Фолькхайм отстаивал идею, что тяжеловооруженный, но медленный средний танк станет основным видом бронетехники на будущих полях сражений. Скорость в 20 км в час на пересеченной местности была бы достаточной для среднего танка. Что касается вооружения, то Фолькхайм проявлял большой интерес к французским экспериментам по установке в танк 75 мм пушек.{615} В данном случае Фолькхайм оказался лучшим прорицателем, а более известные танковые теоретики того времени были неправы. Во Второй мировой войне быстрые, но легковооруженные танки играли незначительную роль, а более медленные, но вооруженные тяжелыми орудиями средние танки доминировали на поле битвы. Вооружение, а не скорость, действительно стали самым важным компонентом успешных действий танка, и эта ситуация сохраняется и до сегодняшнего дня.

Фолькхайм также был первым танковым теоретиком, подчеркнувшим важность танка как средства противотанковой обороны. В брошюре 1925 года «Танки и противотанковая оборона» Фолькхайм заявил, что первоочередной задачей танка является уничтожение вражеских танков.{616} Фолькхайм вновь не согласился с «Управлением и сражением» и приводил доводы в пользу важности танков в обороне. Бригада или полк, находящиеся в обороне, должны держать свои танки в резерве, для контратаки против вражеских танков и частей, прорвавшихся через оборонительные позиции.{617} Акцент на танк, как на противотанковое оружие, сделанный Фолькхаймом, был обусловлен его боевым опытом.{618}

Как и большинство офицеров в 20-е годы, Фолькхайм считал, что танк по сути являлся оружием поддержки пехоты, также как артиллерия и кавалерия. Главной тактической единицей, как предполагалось, будет пехотная дивизия или полк, действия которых должны обеспечиваться полком или батальоном легких танков и бронеавтомобилей. Большинство работ Фолькхайма 20-х годов посвящены тактическим проблемам поддержки пехотных частей. В номерах журнала Militar Wochenblatt за 1924–25 годы Фолькхайм представил ряд тактических задач и их решения для пехотного полка или батальона, действующих во взаимодействии с поддерживающими их танками и бронемашинами, а также для пехотной части, противостоящей танковой атаке. Задачи были как правило коротки и сопровождались картами. Предложенное решение, в форме оперативного приказа для теоретически предполагаемого командира, следовало в следующем номере журнала.{619} Эти задачи и решения были представлены в стандартной немецкой форме тактической задачи офицерской школы или Генерального штаба. Поскольку эти задачи и их решения были опубликованы в то же самое время, когда Фолькхайм был вовлечен в обучение пехотных офицеров, а также офицеров автомобильных войск в Доберитце и Дрездене, то можно предположить, что Фолькхайм издавал реальные задачи и решения, использовавшиеся в обучении того времени..

Вследствие характера полученного боевого опыта, германская армия оказалась более подготовленной в тактике противотанковой обороны, чем другие армии той эпохи. В 20-х годах Фолькхайм написал множество статей на тему противотанковой обороны. В 1924 году он описал систему противотанковой обороны полка, где подчеркнул важность выдвижения вперед охранения и разведывательных подразделений, подготовку на наиболее вероятных направлениях танковых атак хорошо оборудованных позиций полевой артиллерии и минометов, поставленных на стрельбу прямой наводкой, и необходимость наличия сильного резерва из пехоты и танков для контратаки вражеской бронетехники, прорвавшейся через передовую линию обороны. Фолькхайм писал, что полевая артиллерия является превосходным средством противотанковой обороны, и ее, разделив на взводы орудий, необходимо тщательно замаскировать и избегать использовать для огневой поддержки, чтобы вражеская артиллерия, ведущая противобатарейную борьбу, не могла выявить и подавить орудия ПТО.{620} Такая организация системы обороны была продолжением тактики Первой мировой войны. С заменой полевых пушек и минометов 1924 года на противотанковые орудия эта тактика оказалась очень эффективной в ходе Второй мировой войны.

В своих работах 20-х годов Фолькхайм демонстрирует, что он отлично знаком с зарубежными работами, посвященными танковым технологиям и тактике танковой войны. Но не занимаясь простым копированием чужих мыслей, он критиковал и отклонял, заимствовал и адаптировал иностранные идеи и тактику. Фолькхайм восхищался высоким уровнем подготовки офицерского состава, а также хорошим качеством многих образцов вооружения французских танковых частей, но в то же время критиковал французскую бронетанковую доктрину и технологии. По словам Фолькхайма, французский тяжелый танк обр. 1925 года имел малочисленный экипаж, а во время французских учений недостаточно внимания обращалось на организацию взаимодействия с артиллерией.{621}

Большое влияние на Фолькхайма, как на почти всех танковых теоретиков 20-х годов, оказал Дж.Ф.Ч.Фуллер. Во время войны и после нее Фуллер особо отмечал идею создания специальных бронированных машин инженерного обеспечения. Фолькхайм высоко оценил эту мысль и утверждал что танковые части для ведения эффективных боевых действий должны располагать своими собственными бронированными инженерными подразделениями, оснащенными специальными машинами и способными прокладывать мосты и уничтожать различные препятствия.{622} Фолькхайм также отмечал британский опыт времен войны по установки в некоторые танки радиостанций – изобретение Фуллера – и считал, что все танки должны иметь радио, чтобы поддерживать связь не только друг с другом, но и с пехотными и артиллерийскими подразделениями.{623}