Текст книги "Проект Омега"
Автор книги: Джеймс Паттерсон
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
119
День сегодня, определенно, не задался. Эти состязания – пустая трата времени. В любой момент можно ожидать удара током. Я проигрываю мальчишке. И последнее, что мне остается, это сражение не на жизнь, а на смерть.
И Клыка все еще нет рядом.
Я знаю, ему просто не хватило времени сюда долететь. Можно еще надеяться, что он будет здесь часов через шесть. Но это минимум. А у меня шести часов нет. Мой решающий час – сейчас и ни минутой позже.
Смотрю на Надж и Ангела. Надж молча психует. Пальцы судорожно щиплют бока свитера. Лицо у Ангела сосредоточено так, как бывает, когда она пытается что-то внушить первому встречному. Внезапно вспоминаю, что доктор Мартинез моя настоящая мама. Мне за мою жизнь столько врали, что поверить во что-нибудь окончательно практически невозможно. Но ведь она МОЖЕТ быть моей мамой.
Мне надо ее увидеть. Ее и Эллу. Мою сестру.
А раз так, мне необходимо отсюда вырваться. Любой ценой.
Мутант, стоящий рядом с Ангелом, нахмурился в явном недоумении. Вижу, как Ангел пристально на него смотрит. Что-то тут неладно. Потом мутант наклоняется к соседке и шепчет ей на ухо так тихо, что слов мне не разобрать.
Но Ангел, похоже, довольна, и у меня перехватывает дыхание.
– Что происходит, моя девочка? – шепчу я ей сквозь зубы.
– Сейчас начнется что-то интересное, – на лице у нее сияет удовлетворенная улыбка.
– Поясни, что ты имеешь в виду под «интересное»?
– Сейчас все сойдут с ума.
– В каком смысле?
– В потрясающем, – она обводит глазами толпу.
– Настало время решающей схватки! – вещает в рупор Директор.
И тут небеса разверзлись… Как бы тебе это описать, мой дорогой читатель? Представь себе, что мутанты наглотались веселящего газа и спустили все тормоза. Повсюду завязались мелкие и крупные драчки. Мутанты колотят кого ни попадя. Многие хорошо натренированы на рукопашный бой, но даже они попросту пустили в ход когти и зубы. Короче, дубасят друг друга, кто во что горазд.
– Внимание! Стоять! Что происходит? – орет вне себя Директор.
– Они просто больше не хотят здесь находиться. Им надоело тебя слушать, – спокойно комментирует Ангел, обозревая происходящее.
– Мы больше не хотим здесь находиться! – вопит многоголосая толпа мутантов.
– Им надоело быть «образцами под номером Х». Они заслуживают человеческого отношения, – тихо поясняет Ангел.
– Нам надоело быть «образцами под номером Х»! Мы заслуживаем человеческого отношения! – вторят ей все как один мутанты.
Так-так… Я внимательно оглядываюсь вокруг, оценивая возможности побега.
– Они не пешки. Не результаты ваших экспериментов, – продолжает Ангел.
– Мы не пешки! Не результаты ваших экспериментов! – ревет толпа.
– Они люди, клоны или мутанты, не имеет никакого значения. Они все, в первую очередь, люди. – Ангел пододвигается ко мне вплотную и берет меня за руку.
– Мы люди, мы тоже люди! – грозно гремит по двору.
– О'ке-е-ей! – я собираю вокруг себя Надж, Ангела, Ари и Тотала. – Делаем ноги. Сначала все к стене, пробирайтесь вдоль нее, а там посмотрим, может, найдем где-нибудь лазейку.
Они кивают, и мы начинаем пробираться сквозь царящий всюду хаос, отражая на ходу тычки и удары и распихивая всех попавших под руку.
– Роботы! – командует Директор, и флайбои мгновенно передергивают затворы. – Немедленно взять толпу под контроль!
120
Как будто мало того, что все вокруг молотят направо и налево. Теперь еще на нас накинулись кровожадные роботы. С пушками.
Продолжаем пробираться сквозь толпу к замковой стене. Вижу, как флайбои вклинились в бушующее на тюремном дворе море. Никому от них нет пощады.
– Почему они все дерутся друг с другом? – удивляется Надж у меня за плечом. – Им бы логичнее было всем объединиться против флайбоев.
– Правильно! Как же я сразу не додумалась, – Ангел на секунду останавливается. Брови ее напряженно сплетены.
И тут, один за другим, мутанты вокруг нас прекращают драки, оглядываются по сторонам и обрушиваются на флайбоев.
Хватаю Ангела за руку и, пригнувшись, снова проталкиваюсь сквозь царящую повсюду сутолоку.
– Ты очень, очень опасный ребенок, известно тебе это? – ласково укоряю я ее.
Она довольно улыбается.
Я даже не заметила, как чуть не врезалась в плотный строй флайбоев. Взгляд вверх – надо мной нависла черная механическая харя ирейзера, светящаяся красными лампочками электронных глаз.
– Вам приказано стоять! – монотонно нудит флайбой.
– А колесо от троллейбуса не хочешь? – бросившись на него, сбиваю его с ног. Это предпоследняя модель, и мне удается вырвать у него автомат.
Но увернуться от его соседа уже не удается. Второй флайбой так огрел меня прикладом по голове, что только искры из глаз посыпались. С трудом устояв на ногах, чувствую, как кровь хлынула из раны, и за воротником становится горячо.
А стая уже работает вовсю. Надж высоко подпрыгнула и с места взвилась в воздух. Хлопает крыльями над двором, но высоко не поднимается, зависла под электрифицированной сетью. Тотал впился в щиколотку флайбоя, и мне слышно, как клацнули по металлическому каркасу, прорвав тонкую шкуру, его зубы.
– Бей в основание позвоночника! – раздается у меня за спиной.
Разворачиваюсь и вижу пробирающегося к нам Джеба. Руками и ногами он отражает сыпящиеся на него со всех сторон удары.
– Бей их в основание спинного хребта, – подсказывает он. – Там изъян в конструкции.
Какие, спрашивается, у меня причины ему верить? Ну, вешал он мне лапшу на уши, что он мой отец. И что с того? Но, с другой стороны, терять мне нечего. Почему не попробовать?
Увильнув от только что звезданувшего меня флайбоя, захожу ему с тыла и изо всей силы сбоку поддаю ему ногой прямо по копчику. Хрясь! Ноги у него подгибаются, и все его туловище, как на шарнирах, складывается от бедра пополам. Он валится в пыль, и через секунду полностью гаснут лампочки его глаз.
Ура! Вот что значит знание – сила!
121
Дальше все было как во сне. Как будто мне снится, что мне одиннадцать лет и я сражаюсь плечом к плечу с Джебом. Это он учил нас драться. Он учил побеждать любой ценой. Это Джеб научил тысяче трюков и приемчиков, научил забывать боль и всегда идти вперед. Теперь рядом со мной он разит флайбоев, и мне кажется, будто вернулись старые дни: он меня учит, а я снова ребенок и притворяюсь, что он мой отец.
– Ставь блокировку! – крик Джеба вывел меня из неуместной задумчивости. Инстинктивно подчиняясь, выбрасываю вперед руку, как раз вовремя, чтобы защититься от удара в челюсть.
– Надж, Ангел, бейте их пониже спины! – ору я своим. – Это их наповал косит.
Постепенно удача начинает нам улыбаться. Если только удается зайти флайбою за спину, процентов восемьдесят за то, что роботу конец.
Неприятность только в том, что последние инструкции Ангела прошли мимо части мутантов, и они продолжают молотить друг друга, а заодно и нам достается. У меня за спиной Ари, не глядя, швыряет их одного за другим через голову туда, где двор усеян трупами и изувеченными, но еще живыми телами. Он видит, как я переламываю флайбоя ударом в спину, и разворачивается повторить мой прием. Флайбой ухитряется задержать его ударом в челюсть, и я вижу, как голова Ари дергается вверх.
Рыча от ярости и восстановив равновесие, Ари группируется и бросается на противника… но внезапно, с по-детски удивленным лицом, начинает медленно оседать на колени.
– Прикройте меня! – кричу я Надж, Ангелу и Тоталу и бросаюсь к Ари. Хватаю его под руки и пытаюсь помочь ему снова подняться на ноги. Впустую. Мне его не поднять.
– Макс? – голос у него недоуменный и беспомощный.
– Ты ранен? Больно? Где? – бессвязно допытываюсь я.
Он опускает глаза себе на грудь. Но там не расцветает красных пятен крови. Он качает головой:
– Я только…
Он снова поднимает на меня глаза. Я ясно вижу его взгляд, взгляд семилетнего парнишки, такого же маленького, как и тот, который когда-то всюду таскался за мной по пятам.
– Я только… Ой, Макс… – выдыхает Ари и всей тяжестью рушится мне под ноги. Он такой тяжелый, что тянет к земле и меня, и я падаю рядом с ним на колени. Глаза у него еще открыты. Я смотрю ему в лицо, трясу за плечи.
– Ари, Ари! Давай, вставай, сейчас все пройдет! Ари, пожалуйста…
Вокруг нас гудит побоище. Но Ари молчит.
– Ари! – Я в ужасе прижимаю два пальца к артерии у него на шее, стараюсь нащупать пульс.
Ему пришел срок. Здесь и сейчас. В пылу боя. Прямо у меня на руках.
122
О Боже! Меня как будто вывернули наизнанку и вынули из меня душу. Несколько секунд я в оцепенении смотрю на его изуродованное лицо, на его невидящие глаза. Горло мне сдавило судорогой. С горькой нежностью закрываю ему веки.
Глаза мне обжигают горячие слезы, и я с трудом сдерживаю рыдания. Бедный, несчастный ребенок. Куда бы он от меня ни ушел, хочется верить, что там не ждут его ни страдания, ни боль. Что там он будет любим и нужен и так же прекрасен, как его душа.
Тяжело вздыхаю, оглядываюсь и вижу, что вокруг по-прежнему кипит смертный бой. Времени ни у кого нет ни на слезы, ни на проводы друга. Просвистевшая мимо пуля напоминает, что я сама в любой момент могу расстаться с жизнью, и, подняв глаза, вижу занесенный у меня над головой приклад – еще один флайбой вот-вот размозжит мне череп.
Меня захлестнул гнев. Осторожно опускаю Ари на землю.
– Я вернусь за тобой, – шепотом обещаю я ему и в ярости хватаю первого попавшегося под руку флайбоя. Изо всех сил сворачиваю ему шею. Когда тот падает, я уже занята следующим. От удара в спину он валится вниз, как мешок гнилой картошки. С оглушительным ревом вырываю у него автомат и, раскрутив его над головой, сбиваю с ног еще трех роботов. Ударом в хребет их приканчивают Джеб и Надж.
Ари умер… За что? Ради чего? Почему ему выпала такая горькая доля? Почему в его короткой жизни он не видел ничего, кроме одиночества и боли?
– Ари! – Джеб, наконец, увидел своего сына. Бросился к нему и упал рядом с ним на колени. Пораженный, он подхватывает на руки огромное мертвое тело и прижимает его к груди. Забыв о своей безопасности, он склоняется над Ари:
– Прости меня. Прости. Я так виноват… – За шумом боя я Джеба совсем не слышу, но отчетливо вижу, как его губы складываются в эти скорбные слова.
Потом Джеб поднимает голову и перехватывает мой взгляд. В глазах его стоят слезы. Я никогда раньше не видела, чтобы Джеб плакал. Он повышает голос так, чтобы я наверняка его услышала:
– Омега не может уследить за быстро движущимися предметами.
Жду, может, он еще что-нибудь к этому добавит. Но это все, чем Джеб может мне помочь.
Спасибо, Джеб. Значит, и у Омеги есть слабости и недостатки. Отлично! Примем к сведению. Сказал бы еще, что у него есть кнопка выключения…
Но вообще-то, кто знает, где сейчас Омега. Скорее всего, на подиуме под директорской юбкой прячется.
Разворачиваюсь и устремляюсь обратно в битву с единственной извечной мыслью воина: «или ты, или противник. Главное – победить!» Каждый мой удар гулко отдается по всему телу. Но в сумасшедшем приливе энергии не замечаю ни синяков, ни усталости. Как бейсбольной битой размахиваю автоматом из стороны в сторону: хлобысть – флайбою в плечо; хрясь – в спину, и ему конец.
– Она сказала, что нам надо драться, – оборачиваюсь на спокойный голос, раздавшийся у меня за спиной. Передо мной… Омега. Чистенький, ни царапины, точно сошел с рекламной обложки какого-нибудь ИТАКСового журнальчика.
– Совсем не обязательно делать все так, как «она сказала», – бросила я ему на ходу и звезданула нападающего флайбоя с такой силой, что от удара автомат вышибло у меня из рук.
Омега командует склубившимся вокруг флайбоям:
– Отставить. Она – моя.
В глазах у меня побелело:
– Я… не… твоя… Я… ничья… Заруби это себе на носу!
От того, что флайбои покорно остановились и, сделав механический поворот, тут же наметили себе другие мишени, мной овладело лютое исступленное бешенство. Увы, не самое полезное состояние в сражении с расчетливым противником.
– Нам надо драться, – безучастно повторяет Омега.
Как же мне надоело быть марионеткой в чьей-то жестокой игре…
– Ты можешь принять решение послать эту драку к черту, – твердо говорю я ему.
Он на секунду задумался:
– Я не знаю, как это сделать.
«Вот козел», – думаю я и, размахнувшись и нацелив ему в висок, вкладываю в удар всю свою злобу.
123
Ой-йой-йой! – что-то у меня в руке треснуло, как будто сломалась кость. Господи! Какая боль! Закусив губу, сдерживаю крик. Я вам не девчонка-неженка.
Омега пошатнулся, но, мгновенно обретя равновесие, крутанулся и врезал мне ногой в колено. Вильнув, боковым ударом с маху вонзаю ему каблук в бедро. Прижимаю к телу сломанную руку и концентрируюсь на работе ногами. Мечу ему в голову, пружиня, ухожу от его ударов. Его металлические глаза спокойно и точно фиксируют любое движение. Ему удается блокировать чуть ли не каждую мою атаку.
Он не может уследить за быстро движущимися предметами…
Что бы это значило?
В попытке найти ответ на этот вопрос потрясла сломанной рукой у него перед носом из стороны в сторону, будто удары вот-вот посыпятся на него с разных направлений. Глаза Омеги в растерянности останавливаются, и на секунду он замирает, пытаясь сконцентрироваться.
Воспользовавшись его замешательством, выбрасываю вперед кулак здоровой руки – прямо ему в нос.
По всей вероятности, его носяра далеко не в четыре раза прочнее обычного. Откуда мне это известно? Да оттуда, что я его сломала. Омега часто-часто оторопело моргает и отступает на шаг. Кровь потоком хлынула ему на грудь. С беспокойством, и, явно не понимая, как это могло случиться, он трогает свой нос.
– Не бойсь, паря, раны на голове всегда обильно кровоточат, – и я опять размахиваю перед ним руками: вверх – вниз, справа-налево. И снова, точно помимо своей воли, он напряженно в оцепенении следит за моими движениями.
Подпрыгиваю повыше в воздух и делаю ножницы у него на шее – задушенно кашляя, он валится на колени. Сызнова трясу руками, как будто гипнотизирую кошку. Наконец, сцепив обе руки и морщась от боли, топориком наотмашь обрушиваю на него всю свою силу и посылаю его в нокаут. Один… два… три… – он неподвижно валяется в грязи лицом вниз.
Мне, понятное дело, это тоже даром не проходит: звезданув его сломанной рукой, взвизгиваю от боли и чуть не теряю сознание. Еще немного, и я рухну рядом с ним на щебенку двора.
Но я не недотрога. Я все выдержу. Осталось совсем чуть-чуть.
Сверху вниз смотрю на Омегу: шедевр, созданный белохалатниками, совершенное достижение ИТАКСа. Я победила его, потому что от него ускользают быстрые движения. Я победила, потому что Джеб подсказал мне, в чем его слабость. Поднимаю глаза на Директора. Она выпучилась на меня с холодной ненавистью: низкосортная устаревшая модель одолела ее гениальное творение. Как я только посмела!
Но это еще не конец.
Омега повержен, но все еще жив. Жив, хотя в планах Янсенихи – у этой драки смертельный исход. Если бы я была на его месте, если бы это я валялась на земле мордой в пыли, он бы давно уже меня прикончил. Раз велено – выполняй. Ничего другого он и представить себе не может. Но мне она не указ. Мне сейчас ничего не стоит, подпрыгнув, наступить ему на шею. Хрясь – и позвоночник у него будет сломан.
Но я не убийца. Оставив Омегу поверженным в грязи, поворачиваюсь и направляюсь туда, где лежит мой мертвый сводный брат.
С высоко поднятой головой бросаю на эксмамашу надменный взгляд:
– Вот теперь, идиотка, сама суди, на чьей стороне превосходство!
124
Любопытно, что натянутая над замковыми стенами электрифицированная сеть не пропускает ничего ИЗ замка, но оказывается, что снаружи В замок сквозь нее проходит изрядное количество всякой всячины.
Протискиваюсь сквозь толпу туда, где лежит Ари, продолжая отражать сыпящиеся со всех сторон тычки и зуботычины. Вдруг внезапно через стену замка перелетает здоровенный булыжник. Попадает по башке какому-то мутанту. Тот как подкошенный брякается на землю.
Поднимаю глаза. Над головой, как в кино, пролетает горящая стрела. Пробивает сеть и вонзается во флайбоя, и он тут же на месте загорается ярким пламенем.
Если ты, дорогой читатель, припомнишь всякие фильмы, приключенческие или фильмы ужасов, там, когда загорается человек, он тут же принимается орать и бегать как сумасшедший. Или, в зависимости от режиссера, бросается на землю и начинает кататься по земле, стараясь потушить пламя. А теперь представь себе загоревшегося флайбоя. Он просто тупо стоит, пока не превращается в огненный столб. Оказывается, от высоких температур все их внутренние лебедки и шестеренки плавятся и прекращают движение. Посему огонь полностью парализует флайбоев.
Взять на заметку на будущее: огонь – безотказное оружие против флайбоев.
Сверху теперь уже валится настоящий камнепад.
Ари придется подождать. Главная сейчас забота – оставшиеся в живых.
– Ангел! – кричу я. – Надж! Тотал! Все быстро к стене!
Я уже давно не видела Тотала и ужасно рада, что он пулей несется ко мне, продираясь сквозь толпу. Пес хромает, и одна лапа у него поджата, но это не мешает ему стремительно скакнуть прямо мне на руки и тут же лизнуть в лицо:
– Бе-е-е! Кровь, – он брезгливо отворачивает морду.
– Погоди у меня. Я тебе покажу «Бе-е-е».
– Откуда валятся все эти камни? – недоумевает Надж, когда мы прижались к стене.
Откуда мне знать. Но, похоже, Ангелом овладели какие-то догадки:
– Это ребята!
– Какие еще «ребята»? – спрашиваю я, глядя, как сеть пробивает новый поток камней и горящих стрел.
– По-моему, там снаружи собрались ребята. По крайней мере, так я это чувствую. Это точно не взрослые.
Прямо перед нами булыжник сбивает флайбоя с ног. На него тут же набрасываются с десяток мутантов и разрывают его на части.
И в этот момент из-за стен доносится дружное скандирование:
Спасем стаю! Убьем флайбоев! Долой ИТАКС!
Брови у меня удивленно взлетают вверх, а рев голосов за стенами замка нарастает с неумолимой силой. Камни и стрелы сыпятся отовсюду. Замок в осаде.
Спасем стаю! Убьем флайбоев! Долой ИТАКС!
Смотрю на Ангела и Надж, и меня осеняет:
– Это читатели блога! Клык послал к нам на помощь своих читателей.
– Немедленно разогнать нежелательные элементы! – орет в микрофон Директор. Ее огромное перекошенное злобой лицо нервно дергается на экранах, развешенных по стенам замка. Какие-то из них уже вдребезги разбиты, а какие-то густо заляпаны кровью и грязью. Плакали их капиталовложения.
– Немедленно их разогнать! Чтоб духу их не было сию же минуту! – снова вопит она во все горло. – Это грязные паразиты! Вредители! Разрушители! Варвары и вандалы!
Как всегда, флайбои без размышлений повинуются команде. Их осталось чуть больше шести десятков. У всех моментально механически раскрываются крылья, и флайбои поднимаются в воздух.
– Ой, – взвизгивает Надж от неожиданности.
Вот именно, «ой!» Никто не отключил напряжение от сети над замком. Шестьдесят флайбоев поднялись вверх. Все шестьдесят попали под ток высокого напряжения. И все шестьдесят, как один, безжизненно рухнули на землю.
– Очень даже с ее стороны недальновидно, – замечает Тотал.
Бам! Бам! Бам! Из-за стен доносится буханье мощного автомобильного мотора и визг металла кованых стальных ворот. Толпа снаружи вот-вот прорвется в замок.
125
Вестфилд, Англия
Региональный директор Английской лаборатории-Школы глянул поверх очков:
– Холловей, что это там за шум на улице?
Его ассистент выглядывает в окно. По лицу помощника пробегает тревога:
– Похоже, какая-то демонстрация, сэр.
– Демонстрация? Какая еще, к дьяволу, демонстрация? – региональный директор пододвинулся к окну. От того, что он там увидел, у него отвисла челюсть: многосотенная, может быть, даже тысячная толпа протестантов собралась у ворот Школы. Они все выглядели как… дети. Или подростки. Что за чепуха?!
– Что, какая-то демонстрация против атомных станций? – спрашивает он Холловея. – Посмотрите-ка повнимательней, что там у них на транспарантах? Может быть, стоит вызвать наряд службы безопасности?
Холловей прислушался. Рев толпы за окном становится громче и сильнее.
Спасем стаю! Убьем флайбоев! Долой ИТАКС!
Двое мужчин недоуменно уставились друг на друга:
– Откуда они знают, что мы – отделение ИТАКСа? – не верит своим ушам Директор.
Трах!!! В окно, осыпав их ливнем осколков, влетает камень размером с футбольный мяч.
Теперь скандирование за воротами слышно им еще отчетливее.
Верните нам планету!
Вам место за решеткой!
ИТАКС – позор человечества!
Молодое поколение протестует!
Дети всей планеты, объединяйтесь!
Региональный директор поворачивается к Холловею, который оттирает кровь с оцарапанной щеки:
– Вызывайте службу безопасности. Срочно!
Мартинслийн, Нидерланды
Эдда Энгельс поднимает глаза от лабораторных приборов и прислушивается. С улицы доносится какой-то странный шум. Встает посмотреть, что происходит, и едва успевает увернуться от летящей в нее тяжелой стеклянной бутылки, заткнутой грязной тряпкой. Что это? Коктейль Молотова? [28]28
Коктейль Молотова – бутылка с зажигательной смесью, является распространенным оружием партизанской и уличной войны.
[Закрыть]
Бооом! Бутылка разорвалась, едва Эдда успела нырнуть под стол. Что происходит? Снаружи около ее лаборатории столпились сотни людей. Что они там орут?
Вы загрязняете воздух и воду!
От вас нет житья простому народу!
Клык прав!
Вашему произволу
пришло
время
открутить
голову!
«Кто такой этот Клык?» – думает Эдда. И самое главное, как ей отсюда выбраться? Пламя охватывает лабораторию.
Воетенс, Австралия
– Что там за пыль? – Главный управляющий Австралийской группы компании «Деланей Минкер» высовывается из окна. На мили и мили вокруг простирается красная песчаная пустыня, и из-за горизонта на них надвигается пыльная буря.
– Сэм, будьте любезны, дайте мне, пожалуйста, бинокль, – просит начальница своего помощника.
Посмотрев в бинокль, она недоверчиво перелистывает календарь:
– У нас что, на сегодня школьные экскурсии запланированы?
– Здесь не бывает школьных экскурсий. Это сверхсекретная лаборатория. А почему вы спрашиваете?
– Там, кажется, школьники… на скутерах. И еще на чем-то четырехколесном…
– Мотоциклы-внедорожники? – переспрашивает Сэм и забирает у нее бинокль.
Линия разнокалиберных средств передвижения растянулась по пустыне по меньшей мере на милю. И все приближающиеся к лаборатории, действительно, похожи на школьников. Что здесь забыли члены клуба юных натуралистов? Он прищурился и подкрутил бинокль. В руках у них транспаранты. Еще чуть-чуть – и он сможет прочитать, что на них написано.
И еще один:
Планета – наша. Вам на ней не место!
– Думаю, нам стоит включить системы экстренной безопасности, – говорит Сэм, стараясь не выдать охватившей его паники.
