Текст книги "Проект Омега"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

68

Спасибо Ангелу, моя мини-стая пока справляется со всеми трудностями. Вот тебе, дорогой читатель, на будущее несколько примеров того, что можно предпринять с помощью шестилетней генетической аномалии, способной на расстоянии читать и контролировать, а точнее, подчинять себе сознание окружающих ее людей:

1) взять билет в бизнес-класс на Британские авиалинии для всех четверых генетических аномалий и для собаки;

2) убедить службу охраны аэропорта, что наш говорящий Скотти – собака-поводырь, и поэтому ей можно пройти всюду, включая женский туалет (что не слишком приводит меня в восторг);

3) заставить людей не замечать огромного страшилу ирейзера, который тащится за вами по пятам;

4) на борту самолета заставить людей считать, что совершенно в порядке вещей, чтобы собаке было предоставлено отдельное место и подан собственный обед;

5) устроить нам всем по три обеда на каждого. И не тех дурацких обедов экономкласса. А первоклассных, вернее, бизнес-классных, свежих и изысканных…

– Тотал, – шепчу я, – когда людям надо в туалет, они не могут не пройти мимо нас. Поэтому прекрати рычать.

– Прости, – бормочет он в ответ. – Они слишком близко оказываются к моему стейку. Кстати, не можешь его мне на маленькие куски разрезать?

Наклоняюсь разрезать у него на тарелке кусок мяса, вижу, как весело улыбается мне Ангел, и сама не могу ей не улыбнуться. Половина моей семьи восстала и отщепилась, и в результате стая разбилась пополам. Как всегда, мы бездомные и в бегах. Держим путь в странную страну и понятия не имеем, что мы там будем делать. Мы впихнуты в здоровенную намертво закупоренную консервную банку с кучей незнакомцев, любой из которых может оказаться ирейзером или белохалатником.

И все-таки…

– Клевые кресла, – Ари похлопывает по подлокотникам огромными когтистыми лапищами.

– И мне здесь нравится, – говорит Ангел. Она подпрыгивает на сиденье и начинает просматривать меню предлагаемых фильмов по заказу.

– Макс, – шепчет мне Надж через проход и кивает на пассажиров, – думаешь, здесь все нормальные?

– Надеюсь, нормальные.

Сказать по правде, полной уверенности у меня нет. Но не буду же я говорить ребятам, что все это ловушка и что мы вполне можем быть окружены белохалатниками, которые в любую минуту на нас накинутся. С другой стороны, Ангел не уловила ничего подозрительного. Ни от кого в самолете не идет к ней никаких злокозненных флюидов. Так что у моей надежды даже есть некоторые основания.

– Я никогда не летала на самолете, – говорит Надж.

– Почему только ты? Никто не летал. Странно даже, мы и самолет…

– А как удобно! Кресла можно в постель превратить. Я уже выяснила. И маленький телевизор, и журналы, и еда, и стюардессы тебе приносят всего.

Я с ней согласна. Здесь нам настоящая лафа. Особенно по сравнению с роскошествами ночевок в туннелях Нью-Йоркской подземки и помоечных обедов.

– Но все равно странно быть в воздухе и не… снаружи… И мне не хватает… я скучаю… – Надж прикусила губу.

– Я тоже. Ничего… Уверена, с ними все в порядке и мы скоро встретимся.

Когда моя миссия будет окончена, я всю землю носом пророю, а их найду. Привяжу себя к Клыку намертво. Или стальными цепями прикую. Чтоб ему от меня было никуда не деться.

– Думаешь, с самолетом ничего не случится? Думаешь, не упадет? Неестественно как-то тяжеленной такой махине лететь. Непонятно даже, как она в воздухе держится.

– У нее моторы мощнейшие, – даю я ей исчерпывающее объяснение со всей убедительностью настоящего лидера. – Но знаешь что. Если с этим самолетом что-нибудь случится, мы, четверо, видимо, будем единственные, кто выйдет сухим из воды.

Лицо у Надж посветлело:

– Ой, конечно, как же я не подумала?

– Хватит болтать. Спи теперь. Готовься к захвату Британской империи.

69

Семь часов самолетного комфорта подошли к концу, мы приземлились в Хитроу, и настало время переходить к делу. За весь перелет никто не превратился в атакующего нас ирейзера, и самолет не брякнулся камнем с небес на землю. Так что, можно считать, начало делу положено.

Выйдя из аэропорта, какое-то время жду, не прорежется ли Голос и не будет ли мне от него каких-нибудь четких и полезных указаний.

Куда там. Голос ушел в подполье, бросив нас на произвол судьбы. Ну и хрен с ним. Голос мой – явление относительно новое. Я и сама без него долго справлялась. Так что пусть катится подальше, и без него обойдемся.

– Так, ребята, – я хлопнула в ладоши, собирая вокруг себя стаю. – Перво-наперво надо найти Интернет-кафе и поискать в Гугле ИТАКС в Великобритании. Даже если мы саму корпорацию не найдем, может, какие-то полезные ссылки вылезут.

– Але, потише, – влезает Тотал. – Мы в Лондоне. Ты что же, хочешь сказать, что мы не пойдем смотреть на королевские драгоценности?

– И в Тауэр, – добавляет Ангел.

– Ой, смотрите, «Мадам Тюссо»! – Надж уставилась на афишу в окне киоска. – Туда тоже надо пойти.

Уже в который раз у меня не укладывается в голове способность моей стаи совершенно забыть или полностью игнорировать первостепенные задачи, забыть, что мы спасаем свои жизни, а заодно и все человечество.

Нахмурившись, продолжаю, точно не заметив их «лирического отступления»:

– Думаю, главный офис ИТАКСа будет где-то в окрестностях, не в центре.

– А Буккингемский дворец? – ошарашивает меня Ари. – Там, где еще дядьки в меховых шапках на карауле стоят.

– Конечно, – подхватывает Надж, – как это я про Буккингемский дворец забыла.

Я открываю рот, готовая начать отдавать приказания.

Ты сама знаешь, когда ты права, ничего другого не надо, – вещает Голос.

– Что ты хочешь этим сказать? – раздражаюсь я, плохо понимая, с кем разговариваю, с Надж или с Голосом.

– Ты что, обалдела? Говорят тебе, Буккингемский дворец, – объясняет Надж. – Где Королева живет и мистер Королева.

«Нет, нет, только не ты». Прислоняюсь к стене, на минуту прикрыв глаза. «Нельзя ли объяснений каких-нибудь прибавить? Или прикажешь мне пойти и на вершине горы тридцать лет размышлять над твоими сентенциями?»

– Макс? – встревоженно спрашивает Ангел. – У тебя голова опять болит?

– Нет, я в порядке. Дайте мне минуточку. И смотрите по сторонам повнимательней. На всякий случай.

В отличие от меня, стая терпеливо стоит и ждет. А я готова ногтями скрести стену.

Ты должна исполнять свою миссию. – Поразительно, но Голос на сей раз соизволил откликнуться. – Но ты так и не научилась быть лидером. Надо не только вести за собой, но и уметь слушать.

Прикажешь на поводу у них идти? Что им в голову придет, то и делать?

Макс, они всего-навсего дети. Им покататься хочется. Сильный лидер – тот, кто уступать умеет.

Я открываю глаза.

– Ладно. Уговорили. Сейчас сядем на автобус и все посмотрим – и дворец, и Тауэр. Ангел, давай-ка, устрой нам тур вон на том двухэтажнике.

– Будет исполнено, товарищ командир, – радостно соглашается Ангел, Надж победоносно вскидывает кулак, и мы движемся по знаку, указывающему направление «К наземному транспорту».

– Я хочу ехать на втором этаже, – канючит Тотал, семенящий рядом с Ангелом. – Но только в Максовой куртке. А то холодно.

«Эй, ты, – тихонько говорю я. – Ты, Голос, не прав. Они, конечно, дети, но мы сюда не покататься приехали. Мне нужен каждый из них. Без их помощи у меня ничего не получится».

70

– Они не настоящие. – В этом я уверена. Как можно выставлять в хлипкой стеклянной витрине настоящие бриллианты из Английской короны? Стекло кто хочет разобьет и все это добро стащит.

– Какие красивые, – еле дышит Надж, чуть ли не упершись носом в стекло. – Вот это да! Большая Государственная Корона! Хотела бы я, чтоб у меня такая корона была.

Уж в чем-в чем, а в этом я уверена. У нее обязательно будет такая корона. Потому что экземпляры, полученные в результате генетических экспериментов, непременно становятся коронованными главами государств.

– Вон, смотрите, какой скипетр, – шепчет Тотал. – А какой в нем бриллиант вставлен – размером с булыжник.

– Тут написано, они все настоящие, – говорит Ангел, показывая на плакат с объяснениями. – Вон тот – алмаз Куллинан. [10]10
  Куллинан – крупнейший из когда-либо найденных алмазов (3106 карат) был найден в Южной Африке в 1905 г. и назван именем президента алмазодобывающей компании.


[Закрыть]Но мне скипетр не очень нравится. Держава, по-моему, лучше.

– А что, значит, королева просто приходит сюда, открывает витрины и забирает все эти штуковины, когда едет в Парламент? – я поворачиваюсь к Ари. – А что вот на том плакате написано, с твоей стороны?

Ари смотрит на меня, и всего на одно мгновение в его лице отчетливо видны черты маленького мальчика, каким я его знала в детстве, много-много лет назад. Он покраснел, и от этого на щеках выступили шрамы от недавних, но уже заживших ран:

– Не знаю. Я читать не умею.

– Пошли теперь в Тюссо, – торопит нас Тотал. – Туда обязательно тоже надо сходить.

Придя в Тюссо, мы обходим одну за другой тысячу восковых фигур, и, наконец, Ангел в растерянности признается:

– Понятия не имею, кто такие все эти «знаменитости».

Давно бы так. На мой взгляд, ничего хуже Тюссо придумать невозможно. Разве только запихать мне в ботинок пару камней. Можно и не драгоценных.

Положим, они все восковые. А вдруг не все? Вдруг какой-то из этих мужиков окажется белохалатником и на нас кинется? Публика, конечно, такого себе и представить не может. Но те из нас, кого за лабораторной решеткой взрастили и из пробирки молоком поили, вполне такую возможность в виду имеют.

Поэтому я орлиным взором в каждую фигуру всматриваюсь: не дернется ли у кого из этих восковых болванов веко, не колыхнется ли грудь от сдержанного вздоха. Пока все тихо. Повторяю, пока.

– Я тоже никого из них не знаю, – с чувством глубокого морального удовлетворения улавливаю в голосе Надж сильное разочарование.

– А я и подавно, – с готовностью подхватывает Ари. Рядом с гладкими отполированными румяными восковыми личиками его грубые, точно топором вырубленные черты выделяются, как кирпич в шкатулке для драгоценностей.

– Ммм, похоже, вот этот – Брэд Питт. Кто бы мог подумать, что он такой высокий.

– А кто такой Брэд Питт? – спрашивает Ангел.

Остервенело почесав за ухом задней лапой, Тотал разочарованно цыкает на нее:

– Хоть бы ты газеты иногда читала, что ли. Всего-навсего всемирно известная кинозвезда.

– Вы уж простите, ребята, я очень стараюсь вашу туристическую программу выполнить. Но как-то мне здесь неуютно. Боюсь, покажется, что кто-то из них шевельнулся, так я всю экспозицию ненароком разнесу. Пошли-ка мы лучше отсюда.

– Пошли, пошли. Нам тут тоже не нравится, – соглашаются хором Надж и Ангел.

– Эх вы, – Тотал явно в нас разочарован. – Не понимаете вы ничего. Это же современная культура.

71

Следующий пункт на повестке дня – индустриальный гигант, корпорация ИТАКС. По всей вероятности, стоящий за всеми рекомбинантными генетическими экспериментами. План «Ре-эволюция», известный еще под названием «Одна вторая», – тоже, кажется, их рук дело. И, кто знает, какие еще они готовят миру бедствия и разрушения.

В общем, это последнее место, куда нам охота по доброй воле идти своими ногами.

И куда нам НЕОБХОДИМО идти своими ногами по доброй воле.

Офис ИТАКСа находится в…

– Тред-гилл-на-Тэй-ме-зе, – читает по складам Надж.

– Тред-гилл-на-Тэй-ме-зе – звучит, как парк аттракционов на английскую тематику, – повторяет за ней Ангел.

– Не «Тэй-ме-зе», а Темзе. Произносится «Тред-гилл-на-Тем-зе», – поправляет девочек Тотал и облизывает лапу. – Дайте-ка мне еще одну жареную картошку.

Передаю ему свернутый конусом пакетик жареной рыбы с картошкой. Эти сумасшедшие англичане называют картошку по-французски чипсами, печенье бисквитами, а бисквит вообще неизвестно чем называют.

– А уксусом поливать дядя будет? – требует Тотал.

Покорно побрызгала ему на картошку уксусом и снова смотрю в карту. Все интернет-кафе, которые мы здесь отыскали, обслуживают людей со своими компьютерами. А мы – бескомпьютерные. Клык забрал наш единственный лэптоп. Так что сперва нам опять пришлось разыскивать библиотеку.

Конечно же, отделения ИТАКСа и здесь повсюду понатыканы. В Соединенном Королевстве мы нашли четырнадцать городов, где ИТАКС раскинул свои щупальца. Но головное отделение – в этом самом Тредгилле-на-Темзе. Туда от Лондона на юго-восток – тридцать минут лету.

– Мне нравится жареная рыба с картошкой, – облизывается Ари. – Вкуснятина!

– Так-так-так, – я деловито прочерчиваю пальцем по карте линию полета – мне не до их аппетитов и кулинарных предпочтений.

До сих пор не могу поверить, что мне теперь одной без Клыка сражаться с этим стоглавым драконом. Он бросил меня. Бросил не только меня – Надж и Ангела тоже на произвол судьбы кинул. Что же это получается, он так на меня за Ари разозлился, что ему наплевать стало, выживем мы или умрем? Он что, размечтался, что его блог – решение всех мировых проблем? Что соберет армию ребятишек с вилами и факелами, поведет их на ИТАКС и со своей зеленой гвардией покончит с ИТАКСовой эпохой террора?

Слово «террор» вдруг напомнило мне, как Газзи назвался фебеэровцам «Капитаном Терор». Тут же дыхание перехватило, a в глазах защипало. Газзи, Игги… Как мне их не хватает! Они мне каждую ночь снятся. Просыпаюсь в уверенности, что с ними что-то случилось, а помочь им ничем не могу.

Убью Клыка. Точно убью. Это пункт два в моем списке неотложных заданий. Сразу после спасения мира.

Псих! Кретин! Господи, он же часть меня. Он у меня в крови. У него же в жилах моя кровь течет. Буквально. Как же он посмел от нас отколоться? Стаю разбить?

Я бросаю взгляд в сторону Ари. Куском жареной картошки – или, если по-английски, то чипсом, зажатым в его огромной лапище, он размазывает по тарелке кетчуп. Вот уже много дней как я внимательно за ним слежу. Но ничего подозрительного в нем не заметно. Он искреннен и, по всем признакам, верен стае. Но вдруг я все-таки совершила непоправимую ошибку?

Знаю, знаю, преданный мой читатель, ты сейчас скажешь мне, что это не я, что это Клык совершил ошибку. Спасибо тебе за поддержку. К тому же, нам-то с тобой хорошо известно, что мои ошибки – страшная редкость. Почти что невероятная редкость.

Но все-таки…

Надо все-таки продолжать наблюдать за Ари.

– Макс! – Надж пристально смотрит на меня. – Макс, ты что там размечталась! Вернись на землю.

– А? Что?

– Мы туда опять полетим, да? – спрашивает Надж, тыкая пальцем в карту туда, где обозначен кружок Тредгилла-на-Темзе. – Полетим, в смысле, по-нормальному полетим, не на самолете?

– По-нормальному, – я выглядываю за окно рыбной забегаловки. – Вот стемнеет – и сразу туда. А пока кому чаю?

– Мне! Мне чаю, с сахаром. И чтоб сахару побольше!

Как ты думаешь, дорогой читатель, кому это надо побольше сахару? Угадал, Тоталу!

72

– Местечко здесь, прямо скажем, хоть куда! – вздыхаю я, заглядывая поверх высокой зеленой изгороди. – Они даже не удосужились хоть как-то это заведение закамуфлировать, хоть чуток приукрасить.

– Да, мрачновато тут как-то… – утвердительно кивает Надж. – Не хотелось бы мне здесь работать.

– Работать? А как насчет быть подопытной лабораторной крысой? Подходящее местечко для извращенцев-генетиков и их диких безжалостных экспериментов типа немыслимых прививок волчьей ДНК невинным младенцам.

– Типа того… – Надж морщится от страха и отвращения.

– А что мы здесь будем делать? – спрашивает Ари.

Мы трое, с нашим птичьим костяком, – легкие и тонкие. Рядом с нами он – мясная неуклюжая туша. И здесь, в темноте, под стенами здания английской головной корпорации ИТАКС, это почему-то особенно заметно: он горой возвышается над нами.

Здание это переделано из тюрьмы. Лучшего прежнего назначения не придумать. Согласен ты с этим, дорогой читатель? Видать, британцы и здесь своим знаменитым чувством юмора руководствовались. Сооружение источает очевидную ауру тюряги. Целый квартал построенных квадратами зданий грязного кроваво-красного кирпича.

Если среди читателей найдется хоть один руководитель английского ИТАКСА, послушайте моего совета: наймите садовника. Хоть цветочки вокруг посадите.

Весь квартал окружен высоченным, футов двенадцать вышиной, железным электрифицированным забором. А наверху еще, как бритва острая, колючая проволока. На случай, если кому напряжение в пятьсот вольт – недостаточное средство устрашения.

Нам-то плевать: перелетели – и дело в шляпе.

Слышу, как Ангел судорожно пытается проглотить застрявший в горле комок, и опускаю на нее глаза. Зрачки у нее расширены, а лицо – бледное как простыня.

– Что случилось? – внутри меня забил оглушительный сигнал тревоги.

Она беспомощно хватает меня за руку. И я присаживаюсь перед ней на корточки.

– Ко мне оттуда текут мысли, – говорит она дрожащим голосом. – От белохалатников… И от… не знаю, как объяснить… как будто мозг без тела.

У меня в памяти встают экскурсии с Ари по Школе и увиденные там мозг на палочке и мозги в плексигласовых кубах.

– Они про всякие ужасы думают. И все мысли у них одна другой чернее. Лютые и кровожадные. Они хотят свой план исполнить. Все равно какой ценой. И людей убить. И зверей.

«А о всяческих комбинациях одних с другими и говорить не приходится», – мысленно добавляю я.

– А там еще какие-нибудь дети-птицы есть? Или другие рекомбинантные формы жизни? Ирейзеры, например?

Она отрицательно трясет головой, и ее кудряшки сияют в лунном свете:

– Нет, нету. Они их всех убили.

73

Безусловно, нам надо туда проникнуть. И почему бы нам не воспользоваться удобным случаем и не влезть туда, где спятившие убийцы планируют укокошить всех нам подобных? А точнее, именно нас. Какой смысл избегать столь удачно сложившейся ситуации? Почему бы, напротив, не получить от нее максимум удовольствия?

– Ты уверена, что нам туда надо? – спрашивает Надж.

Конечно, надо… Если по-честному, то мне самой туда неохота… Я бы лучше отвалила отсюда куда подальше.

Я улыбаюсь ей и ласково приглаживаю ее буйную шевелюру:

– Мы с тобой, моя хорошая, еще дети. Но у меня есть задача – спасти человечество. И мне а) от нее не отвертеться и б) с ней одной не справиться. Вот я тебя и спрашиваю: пойдешь со мной?

Она кивает. Без особого энтузиазма, но с упрямым и злым выражением на лице.

– Я готова! С тобой – хоть к дьяволу в пасть, только бы этих гадов уничтожить!

– И я с тобой! – выступает вперед Ангел. – Эти люди – злодеи. Нельзя позволить им уничтожить человечество. Если не мы, их остановить некому.

– Мы должны прекратить их существование. Здесь и сейчас! – басит Ари.

– Вот и хорошо, – я выставляю кулак, первый в нашей традиционной пирамиде братства. – Давайте спалим это осиное гнездо. Чтоб от него ни следа грязного не осталось.

Макс, помнишь про Гидру?

Я чуть не подпрыгнула. Интересно, я когда-нибудь привыкну к непрошеным комментариям, которыми Голос забивает мне голову? Нетрудно догадаться, что вряд ли.

«Гидра… Гидра… – напряженно думаю я. – Это что-то с водой связанное…»

Да нет же. Лернейская Гидра, один из двенадцати подвигов Геракла. Вспомни, каждый раз, как Геракл отрубал Гидре одну голову, на ее месте вырастали две новые.

А, теперь понимаю, о чем ты. Я однажды мультфильм такой видела. Ну и при чем тут Гидра?

Подумай, подумай, Макс, хорошенько. Сразу все поймешь.

Я страшно на него разозлилась: сколько можно кормить меня никчемными непрошеными метафорами? Умрешь ты что ли, если раз в жизни прямо скажешь, что думаешь?

Молчание.

Ничего другого я от него и не ожидала.

– Макс? – тянет меня за рукав Ангел.

– Подожди минуточку. Мне Голос выдает неожиданную информацию.

Тотал шлепнулся на траву и терпеливо пристраивает голову на передних лапах.

Та-ак, значит Гидра… Вспоминаю мультфильм, где большая мускулистая мышь, одетая в львиную шкуру, пыталась снести кошкообразные головы гигантского дракона.

Но не нахожу никакой связи между нами, ИТАКСом и этой дребеденью.

Подождите, подождите… Одну голову срубили – две на ее месте выросли…

Мы собирались уничтожить английский ИТАКС…

Он что, имеет в виду, что на его месте два других вырастут? Или что один новый вдвойне накрутит себе мощностей? Мммм…

Надо не голову, Макс, рубить, а саму Гидру уничтожать. Всю целиком. Найди сердце Гидры. Тогда ее и убьешь.

Усиленно размышляю. Вспоминаю промелькнувшую в дверях лаборатории карту во время одной из наших с Ари «прогулок» по Школе. Это была карта мира. На каждой стране была пришлепнута эмблема ИТАКСА. А на некоторых странах и понескольку.

Как рекомбинантный образец с неоспоримыми незаурядными интеллектуальными способностями, понимаю, что в поисках сердца чудища надо проверить отделения ИТАКСа хотя бы в нескольких других странах. Спасибо, уважаемый Голос, надоумил. Нельзя ли поточнее задать нам маршрут? Взял бы да сказал: сначала в Англию, потом, скажем, во Францию, дальше в Германию и т. д. и т. п. Я же тебя всегда слушаюсь. А так, со всеми этими «поди туда – не знаю куда» туристическими прогулками, когда изволишь мир спасать?

Короче, я снова взялась за дело и просигналила всем собраться в кучу:

– Граждане стая, по-моему, труба зовет нас во Францию!

– Прямо так именно и зовут хомо-авиан мутантов? – недоверчиво переспрашивает Надж.

– Прямо так и зовут. – Я поднимаюсь в полный рост, даю Тоталу знак прыгать мне на руки. – Кто-нибудь может что-нибудь сказать по-французски?

– Я знаю, как в баре Шабли заказать, – подает голос Тотал из моей куртки.

Готовая на взлет, разворачиваю крылья на полный размах.

– Я немножко по-испански могу, – говорит Надж, – «cerrado» – открытая и «abierto» – ограда. Ну и еще, может, парочку слов вспомню.

– Это для Испании сгодится. А во Франции, видимо, придется на Ангела полагаться. Если, конечно, она умеет читать мысли по-французски.

Ангел встряхнула крыльями, и в глазах у нее загорелись искры надежды:

– Не знаю. Попробую. Но, в чем я стопроцентно уверена, это в том, что французские кондитерские очень даже стоит исследовать.

– Я тебя полностью поддерживаю, – с энтузиазмом поддакивает ей Тотал.

Когда, в конце концов, они образумятся! Похоже, уроки «Мадам Тюссо» не пошли им на пользу. Я взмываю в небо, чувствуя себя, как Гарри Поттер, улизнувший от Дурсли. Разве что в нашем мире Дурслей – как собак нерезаных, и все с отличным финансированием, с первоклассным оборудованием и с серьезным научным уклоном.