Текст книги "Невидимка. Идеальные убийства"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

Соавторы: Дэвид Эллис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

58

– Я сожалею, – раздается по громкой связи голос сержанта Бурцоса. – У нас и днем-то не хватает людей, а сейчас уже за полночь. Вряд ли я смогу найти для этого в ближайшее время хоть кого-нибудь.

Мы с Буксом смотрим друг на друга. Мы предполагали, что такое может произойти.

– Может, полиция штата?[39]39
  В США в некоторых штатах наряду с обычной местной полицией существует еще и так называемая полиция штата.


[Закрыть] – предлагает Бурцос. – Обычно именно она блокирует дороги, если возникает такая необходимость.

Букс качает головой.

– Мы не смогли бы сделать это достаточно быстро, а ведь мы не ограничены пределами того или иного штата. Нам неизвестно, куда он теперь направляется. Ну ладно, – говорит он. – Послушайте, сержант, вы можете соединить нас с сотрудниками, работающими на месте происшествия?

– Да, я могу это сделать. Сообщите мне свой номер.

Тремя минутами позже мой телефон издает звуковой сигнал. Я включаю режим громкой связи и принимаю звонок.

– Говорит полицейский Джанет Доулинг, – слышим мы с Буксом женский голос.

– А это говорит специальный агент Харрисон Букмен. Тут со мной Эмми Докери, аналитик ФБР. Вы меня хорошо слышите?

– Я сейчас в патрульной машине, поэтому слышу хорошо.

– Скажите, возле места происшествия собралась толпа?

– Уже не так много людей, как тогда, когда огонь бушевал вовсю, но вообще-то можно сказать, что толпа есть. Может, пару десятков человек…

– Продиктуйте мне номер своего сотового телефона, хорошо? Я хочу вам кое-что прислать.

Переслать изображение по телефону – лет десять назад это было чем-то немыслимым. Сейчас же человек уже начинает изнывать, если такая пересылка затягивается более чем на десять секунд.

– Ага, получила. Вообще-то изображение не очень четкое.

– Да, оно не очень четкое. Это стоп-кадр из видеозаписи, снятой камерой видеонаблюдения. Самое лучшее изображение, какое только у нас пока есть. Субъект – мужчина, белый, ростом чуть ниже шести футов, возможно, лысый – по крайней мере, судя по этому изображению, среднего телосложения, в возрасте приблизительно тридцати пяти лет.

– Поняла.

– Присмотритесь к толпе. А еще кто-нибудь может сфотографировать эту толпу?

– Да, мы сможем. Значит, вы думаете, что он находится здесь и смотрит на дело своих рук?

– Вполне возможно.

Букс косится на меня. Мы не верим, что наш субъект сейчас там, но кто знает?

– Агент, наш начальник пожарной охраны говорит, что на поджог это не похоже. Я имею в виду, что, хотя расследование еще не проводилось, он имел дело с множеством пожаров и у него хорошее чутье на этот счет.

Букс смотрит на меня. Ошибочные выводы насчет причины возникновения пожара делали уже несколько десятков начальников пожарной охраны и следователей.

– Мы полагаем, что это поджог, – говорю я, – и что поджигатель очень хорошо умеет это скрывать.

– Понятно.

– Допросите там всех, – говорит Букс. – Считайте, что это место преступления.

– Хорошо.

– Но старайтесь делать это незаметно для людей, которые там толпятся, – говорит Букс. – Наш субъект пока не в курсе, что мы его уже разыскиваем, и незачем ему об этом знать. Пока еще рано.

Мы заканчиваем разговор. Букс проверяет свой телефон и видит, что пришло текстовое сообщение.

– Ага, группа быстрого реагирования уже направляется к самолету. Мне пора идти.

Я начинаю что-то говорить, но замолкаю на полуслове. Мой взгляд перемещается на мою большую спортивную сумку, стоящую в углу комнаты. Я упаковала в нее одежду и туалетные принадлежности из расчета на три дня – так, на всякий случай.

– Ты лучше оставайся, – говорит Букс. – У тебя и здесь очень много работы.

Если бы я все-таки захотела поехать вместе с Буксом, ему пришлось бы с этим согласиться. Но в данном случае он прав. Мы это уже обсуждали. Мы только что получили из полицейских управлений Лайла и Шампейна сообщения, в которых содержится подробная информация о Джоэль Свэнсон и Кёртисе Валентайне. Это как раз то, чем мы, аналитики, должны заниматься, не так ли? Мы сидим и анализируем информацию, в то время как агенты где-то там мотаются.

Мы оба чувствуем себя неловко. Мы не знаем, что делать при расставании: обниматься или просто пожать друг другу руку. И то и другое кажется нам чем-то неуместным.

– Ты там поосторожнее, – говорю я ему. – И не пропадай, будь на связи.

59

На экране лэптопа появляется изображение Букса. Звучание слов слегка отстает от движения его губ.

– Вам меня видно? – спрашивает он.

– Да, видно, – отвечаю я.

Софи и Денни сидят рядом со мной.

– К сожалению, ничего особо интересного сообщить не могу, – говорит Букс. – Нью-Бритен – это маленький сонный городок. Жертва – Нэнси Мак-Кинли – работала бухгалтером в Хартфорде. Ее рабочий день закончился в пять пятнадцать, она заехала в бакалейный магазин, расположенный в ближнем пригороде Нью-Бритена, а затем отправилась домой. Это последнее из того, что о ней на данный момент известно.

– Мы ничего такого не заметили на видеозаписи, сделанной в бакалейном магазине, – говорит Денни. – Ничего не бросилось в глаза. Но мы будем продолжать просматривать.

– Вряд ли он настолько глуп, что стал бы засвечивать свою кредитную карточку в этом магазине, – говорю я. – Возможно, он вообще в него не заходил, а просто подождал, когда она оттуда выйдет.

– Ее сын – его зовут Джозеф – сказал, что она не собиралась ни с кем встречаться и не планировала ничего на этот уик-энд, – сообщает Букс. – Поэтому вполне вероятно, что наш субъект просто позвонил в дверь и, когда она ее открыла, ворвался в дом.

Я поворачиваюсь к Софи. Ее задача – проверять электронную почту и различные социальные сети, которыми могла пользоваться жертва и в которых, возможно, обнаружатся какие-нибудь подсказки для нас.

– Я все еще ищу, – говорит она, – но пока что ничего не нашла.

– Мы подняли на ноги полицию штата в Род-Айленде, Коннектикуте, Массачусетсе и штате Нью-Йорк, – говорит Букс. – А теперь расскажите мне, что вы узнали.

Я бросаю быстрый взгляд на свои записи, кратко отражающие результаты работы нашей группы.

– В тот день, когда погиб Кёртис Валентайн, в его календаре была сделана пометка о встрече в четыре часа дня с неким Джо Свэнсоном из Лайла, штат Иллинойс, – говорю я.

– Ты что, шутишь?

Нет, я не шучу. Наш субъект использовал мужской вариант имени Джоэль Свэнсон, когда назначал встречу со следующим человеком, которого вознамерился убить, то есть с Кёртисом Валентайном.

– Мы отследили звонок по одноразовому сотовому телефону из Лайла, штат Иллинойс, на офисный телефон Кёртиса Валентайна двадцать второго августа. Это тот самый день, когда была убита Джоэль Свэнсон.

– Значит, он убил Джоэль в Лайле и, все еще находясь там, уже подготавливал следующее убийство, которое совершит неделей позже.

– Да. – Я снова бросаю взгляд на свои записи. – По-видимому, этот «Джо Свэнсон» сказал, что он начинает новый бизнес, но отказался сообщать, какой именно, и заявил, что его обманул разработчик веб-сайтов, с которым он уже имел дело, и потому он хочет встретиться с Кёртисом лично.

– Ловко! – говорит Букс. – Очень ловко. Кёртис, вероятно, пригласил его к себе домой, чтобы похвастаться своим оборудованием. А что удалось выяснить про Джоэль Свэнсон?

– Ничего, – говорю я. – У нее на компьютере ничего нет, да и вообще у нас нет никакой информации о том, что она намеревалась с кем-либо встречаться.

Букс на это ничего не говорит. Пока нельзя сказать определенно, каким образом действует наш субъект. Ему удается запросто проникать в дома женщин, а вот в дома мужчин ему пробираться, видимо, сложнее. Единственное, что мы можем сказать, так это то, что он каким-то образом проник в дом Джоэль Свэнсон и дом Нэнси Мак-Кинли, но ему пришлось организовывать встречу с Кёртисом Валентайном в баре ради того, чтобы Кёртис пригласил его к себе домой.

Так ли это было в случае с Мартой? Она просто открыла дверь, приняв нашего субъекта за торгового агента, который ходит от дома к дому, или же за того, кто хочет узнать чей-то адрес, или за сотрудника энергетической компании, снимающего показания электросчетчика? Она вполне могла так поступить. Марта открыла бы дверь кому угодно. Она никогда не видела темной стороны чего бы то ни было – она видела только светлую сторону.

– Ну ладно, – говорит Букс.

На экране видно, что он смотрит на свои часы. Сейчас уже пятый час по центральному стандартному времени – то есть на час меньше, чем у Букса в Коннектикуте. Сегодня суббота, а это означает, что произойдет второе убийство и второй пожар. Ох, если бы мы только могли предупредить людей через средства массовой информации! Но что мы можем сказать им? Фотография нечеткая, имя и фамилия неизвестны, регион, в котором он намеревается совершить следующее преступление, неизвестен, и даже стиль его преступной деятельности еще толком не выяснен… «Эй, все, кто живет на северо-востоке Соединенных Штатов, остерегайтесь белого мужчину среднего роста: он может проникнуть в ваш дом, подвергнуть вас зверским пыткам и затем сжечь ваш дом дотла». Так, что ли?

– Мы разослали всем местным правоохранительным органам штатов Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут и Нью-Йорк бюллетень с просьбой немедленно сообщать нам обо всех пожарах в жилых домах, причем независимо от масштаба пожара, – говорит Букс. – Если хоть немножко повезет, то сегодня вечером нам сообщат о пожаре менее чем через час после того, как он произойдет.

– Мы здесь будем сидеть наготове, – говорю я, стараясь не тешить себя большими надеждами, но осознавая при этом, что игра продолжается и что сегодня вечером, возможно, в ней наступит тот переломный момент, которого мы так долго ждали.

60

«Сеансы Грэма» Запись № 14 15 сентября 2012 года

Вот что я скажу о северо-восточной части нашей страны: тут смена времен года выглядит очень красиво. Нет ничего величественнее этой картины. Да, конечно, сейчас еще рановато, и поэтому мне придется вернуться сюда в октябре, чтобы увидеть осень во всей ее красе, но уже заметно ее приближение, и это похоже на взросление красивой девушки – полное тайн и надежд и такое трепетное и воодушевляющее. Это заставляет мужчин шагать более пружинистым шагом, не правда ли?

Знаете, иногда я испытываю подобные ощущения после того, как заканчиваю очередной сеанс: меня охватывают, можно сказать, сентиментальные чувства, и, по правде говоря, я даже начинаю мечтать и впадаю в эйфорию. Ведь так много любви в том, что я делаю, и особенно в том, как я делаю это в последнее время. Вы тоже видите в этом красоту? И стопроцентную честность?

Кто-то как-то сказал, что люди наиболее честны при рождении и перед своей смертью. Вы знаете, кто это сказал? Это сказал я! Вы, вероятно, думали, что я сошлюсь на Роберта Фроста[40]40
  Роберт Фрост – один из крупнейших американских поэтов.


[Закрыть] или Филипа Рота,[41]41
  Филип Рот – один из наиболее известных американских писателей.


[Закрыть] но вообще-то эти слова принадлежат мне. Вы, наверное, не раз читали какие-нибудь знаменитые высказывания в интернете или какой-нибудь книге и думали: «О господи, как бы мне хотелось, чтобы хотя бы одно из них принадлежало мне!» Уиллу Роджерсу[42]42
  Уилл Роджерс – американский ковбой, комик, актер и журналист.


[Закрыть] принадлежит по меньшей мере десяток из них, а Уинстону Черчиллю – несколько десятков. Столько же – многим нашим знаменитым президентам. Мне же достаточно одного высказывания. Всего лишь одно-единственное высказывание, в котором содержалась бы такая разительная правда, что это высказывание запечатлелось бы в вашем сознании на всю оставшуюся жизнь.

«Замечание обычно ранит в соответствии со степенью его правдивости».

«Единственное, чего мы должны бояться, так это самого страха».

«Ложь распространяется на полмира еще до того, как правда успевает хотя бы надеть штаны».

«Люди наиболее честны, когда они рождаются и когда они умирают».

Да, именно так. Именно так! Осмелюсь заявить, что мое высказывание смотрится вполне достойно в этой компании.

Но это касается не меня, дорогие слушатели. Это касается вас. Что вы думаете о моем блистательном уме?

Ну ладно, хватит. Я неплохо пообщался сегодня вечером с этим прекрасным джентльменом – доктором Падманабханом. Приношу свои самые искренние извинения, если произнес его фамилию не совсем правильно. Впрочем, думаю, что, если бы спросили его самого, он сказал бы, что это отнюдь не самое худшее из того, что произошло с ним сегодня вечером.

А теперь пришло время мне откланяться. И прежде чем сделать это, я всего лишь спрошу вас: разве я разговариваю как человек, который чем-то встревожен? Конечно же нет. Затеянная мною игра в самом разгаре, и мне все еще интересно. О чем только думала эта женщина по имени Мэри?

Я снова пообщаюсь с вами завтра. Движение на межштатной автомагистрали I-95 к этому часу стало уже не таким интенсивным, и поэтому мне лучше отправиться в путь прямо сейчас.

61

– Соседи говорят, что доктор Падманабхан жил один, – сообщает полицейский.

– Спасибо. Пожалуйста, оставайтесь на линии. – Я отодвигаю телефон и нажимаю на кнопку на своей портативной рации, чтобы поговорить с Буксом. – Букс, ты меня слышишь?

– Слышу, Эмми.

– Сценарий номер два, – говорю я. – Сценарий номер два. Звонок поступил из города Провиденса, штат Род-Айленд.

– Понял, сценарий номер два. Разговор в режиме многосторонней связи.

Тридцатью секундами позже мы с Буксом уже общаемся по телефону в режиме многосторонней связи со старшим полицейским инспектором полиции штата Род-Айленд и начальником полиции штата Коннектикут. Они оба висели на линии, дожидаясь разговора с нами.

– Сценарий номер два, Род-Айленд и Коннектикут.

– Род-Айленд вас понял, – говорит старший полицейский инспектор Адам Вернон. – Наши бойцы на месте.

– Коннектикут вас понял, – раздается голос начальника полицейского управления штата Ингрид Швегель. – Наши бойцы тоже на месте.

– Нам и в самом деле целесообразно перекрыть именно межштатную автомагистраль I-95? – спрашиваю я. Спрашиваю просто для того, чтобы ослабить нервное напряжение. Это уже было темой обсуждения.

– Агент, – говорит старший полицейский инспектор Вернон, неправильно называя мой статус, – если подозреваемый направляется обратно на Средний Запад, то у него единственный маршрут – через Коннектикут, и единственное шоссе, по которому ему стоит ехать, – это I-95. Там сорок одна миля границы, но если он даже не подозревает, что его хотят перехватить, то будет балбесом, если не поедет по I-95.

– Очень хорошо, – говорю я. – Сообщение о пожаре поступило четырнадцать минут назад, и я только что получила подтверждение, что это как раз тот пожар, который нам нужен. Судя по моей карте, он произошел в Провиденсе, чуть севернее больницы «Мириам». Это означает, что ему необходимо проехать сорок миль по I-95, чтобы достичь границы между штатами Коннектикут и Род-Айленд.

– Даже если он с самого начала ехал на большой скорости, – говорит Вернон, – то еще не доехал до границы. Но я уже отдал соответствующее распоряжение, агент. Сейчас, когда мы с вами разговариваем, уже включаются мигалки.

– Говорит агент Букмен. Я на вертолете и должен оказаться возле границы через пятнадцать минут. Я буду руководить данной операцией, и мы позаботимся о том, чтобы к вам побыстрее присоединились агенты на земле. Еще раз уточняю задачу: транспортное средство с любым регистрационным и идентификационным номером, которым управляет мужчина, хотя бы приблизительно соответствующий имеющемуся у вас описанию. Обыски допускаются лишь в минимальном объеме. При выявлении чего-нибудь подозрительного – хотя бы чего-нибудь – ваши бойцы Национальной гвардии будут связываться непосредственно со мной.

– Коннектикут вас понял.

– Род-Айленд вас понял, – говорит Вернон. – Если сегодня вечером он едет по этой дороге, мы его поймаем.

62

Изображение, передаваемое с вертолета ФБР на мой лэптоп, очень четкое. Я имею возможность осматривать межштатную автомагистраль I-95 с большой высоты по мере того, как вертолет движется из Род-Айленда на юго-юго-запад, в сторону городка Норт-Стонингтона, штат Коннектикут. Дорога с разделенными встречными полосами движения, по две полосы в каждую сторону, плюс обочины.

На границе, под щитами, на которых написано «Добро пожаловать в Коннектикут!» и «Норт-Стонингтон, граница города», автомобили Национальной гвардии обоих штатов перегородили дорогу – их поставили перпендикулярно полосам движения. Предупредительные мигалки установлены настолько далеко от контрольно-пропускного пункта, насколько мне позволяет видеть экран – а значит, где-то за полмили, не меньше. Все согласно правилам, определяющим порядок блокирования автодороги.

Дорога забита автомобилями, стоящими в очереди. На контрольно-пропускном пункте полицейские и агенты ФБР светят фонариками на сидящих в автомобилях – и на передних, и на задних сиденьях – и иногда просят открыть багажник и осматривают его. Некоторые автомобили по их требованию сворачивают на обочину для более тщательного осмотра. Правоохранители неизменно записывают идентификационный номер транспортного средства, указанный на внутренней стороне передней дверцы, и его регистрационный номер. Получив разрешение ехать дальше, водители вынуждены огибать патрульные полицейские автомобили по крутой дуге, сворачивая на обочину, и лишь тогда они могут наконец-то продолжить свой путь в Коннектикут. Вот вам и «Добро пожаловать»! Не этого они ждали от Штата Конституции.[43]43
  Штат Конституции – официальное прозвище штата Коннектикут.


[Закрыть]

Шоссе заполнено автомобилями настолько, насколько я могу видеть, хотя сейчас уже довольно поздно – около полуночи по восточному стандартному времени. Водители, несомненно, полагают, что это просто выявление тех, кто едет пьяным за рулем в субботу вечером, и именно таков результат проверки для двух невезучих водителей: у них временно изымают автомобили, а их самих отвозят в полицейский участок в Норт-Стонингтоне.

Вертолет летит над шоссе, чтобы засечь те автомобили, которые попытаются повернуть назад, и я впервые замечаю, что еще один вертолет занимается тем же самым.

Букс по ходу дела сообщает мне имена, фамилии, регистрационные и идентификационные номера транспортных средств, а я тут же проверяю, не имеют ли их владельцы уголовного прошлого и не были ли эти автомобили угнаны. Впрочем, я не думаю, что наш субъект стал бы ездить на украденном автомобиле. А уголовное прошлое? Трудно сказать. Меня, конечно же, не удивило бы, если бы оно у него имелось, но я почему-то полагаю, что за ним ничего криминального не числится. Уж слишком он щепетильный.

Я стараюсь не питать особых надежд, но чего уж тут скрывать: сегодня у нас есть реальный шанс схватить нашего субъекта. Каждый автомобиль, который вызывает у правоохранителей хоть малейшее подозрение и желание заглянуть в его багажник или даже отогнать на обочину для более тщательного осмотра, заставляет волоски на моей шее вставать дыбом.

И происходит это довольно часто, потому что многие автомобили привлекают внимание агентов ФБР из нашей бригады и бойцов Национальной гвардии. Большинство водителей – мужчины, в основном белые, и очень трудно как-то сузить сферу поиска, если все, что мы знаем о внешности нашего субъекта, – это «средний рост», «среднее телосложение» и непонятно какие волосы.

Но в конечном счете всем водителям позволяют ехать дальше.

«Я не ошибаюсь насчет этого. Он каждый раз приезжает на автомобиле в какое-то другое место, совершает два убийства и возвращается домой. Собранные нами сведения подтверждают это. И он наверняка живет на Среднем Западе. Наверняка. Стиль его поездок говорит о том, что он тяготеет к основным автомагистралям. Я не ошибаюсь. Он сейчас сидит за рулем и возвращается на Средний Запад».

Возможно, он поехал по какому-то другому маршруту. Как сказал старший полицейский инспектор, там сорок одна миля границы. Но ведь он не знает о том, что мы его ищем, а потому с какой стати ему ехать не по межштатной автомагистрали I-95?

Ну конечно, он поехал по ней.

Первые девяносто минут поисков текут очень медленно и, как в конце концов выясняется, не приводят ни к какому результату. А затем время как бы убыстряется, потому что количество автомобилей уменьшается. Автомобильная очередь исчезает уже ближе к двум часам ночи. Просто мало кто едет в Коннектикут в такое время суток.

После того как через контрольно-пропускной пункт проезжает какой-то минивэн «додж», уже не оказывается ни одного автомобиля, едущего по этой дороге на юго-запад. На межштатной автомагистрали I-95 пусто.

– Где он, черт его побери? – Букс в раздражении сплевывает. – Все вроде было правильно.

– Да, было, – киваю я. – Я даже думала, что ему от нас не уйти. А не могло получиться так, что он повернул назад, когда увидел, что проезд заблокирован?

– Не могло. Далеко за первой предупредительной мигалкой мы поставили на обочине бойца Национальной гвардии. Если какой-нибудь автомобиль попытался бы повернуть назад и пересек бы для этого разделительную полосу, нацгвардеец это заметил бы. Так что в данном отношении мы приняли надлежащие меры. Черт бы его побрал!

– А может, он сейчас просто где-нибудь отдыхает, – говорю я, – и отправится в путь рано утром.

Букс ничего не отвечает. Он то ли разочарован, то ли пытается сосредоточиться. Скорее всего, он сосредотачивается. Букс не позволяет эмоциям уж слишком им завладевать. Он всегда противопоставлял свое рациональное моему эмоциональному.

– Мне кажется, вполне возможно, что он был в одном из тех автомобилей, – говорю я. – Не забывай, с кем мы имеем дело.

– Возможно. Да, возможно. Впрочем, регистрационных номеров с Северо-Запада было не так много.

Это верно. И тем не менее я создам базу данных, в которую внесу все эти имена, фамилии и регистрационные номера.

– Этот контрольно-пропускной пункт будет функционировать по меньшей мере до рассвета, – говорит он. – Но мы не можем заниматься этим бесконечно долго. Давай немного отдохнем, а затем снова примемся за работу. Нормальный вариант?

– Я буду продолжать работать, – говорю я, пытаясь вести себя геройски.

Но где-то в глубине души я не могу избавиться от ощущения, что мы его упустили. Мы раскинули паутину, но он каким-то образом ее обогнул. Наверное, не стоило так полагаться на свой собственный анализ и рассчитывать, что наш субъект будет вести себя в соответствии с моделью, которую я создала на основе полученных нами сведений.

И поскольку я ошиблась, на следующей неделе он найдет себе еще две беспомощные жертвы в другой части страны.