Текст книги "Алекс Кросс. Территория смерти"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава сто двадцать вторая

Хотя подобное, наверное, и невозможно, но мне показалось, что дорога в направлении аэропорта еще больше забита транспортом и людьми, чем в тот раз, когда я ехал по ней вместе с Аданной. Что интересно, морпех остановил машину на парковке той самой авиабазы, с которой мы с журналисткой несколько дней назад вылетели транспортным рейсом в Судан. Как выяснилось, от парковки до терминала базы ходил автобус, куда морпехи и затолкали меня.

В автобусе кишмя кишели американцы обоего пола и всех возрастов, предположительно отправлявшиеся на родину или в какую-нибудь другую страну подальше от Нигерии. Все безостановочно обсуждали захват заложников в районе Дельты и их дальнейшую судьбу. Оптимизма в этих разговорах было мало, поскольку террористы до сих пор не освободили ни одного заложника, и многие считали, что их ждет трагический конец.

В терминале царили страшный шум и гвалт, все было охвачено хаосом и паникой как при бомбежке. Мои конвоиры, предъявив соответствующие документы, отправились со мной в офис службы безопасности, чтобы договориться о беспрепятственном проходе в зал ожидания, а оттуда – на взлетное поле. Наручники с меня так и не сняли, и мне, судя по всему, предстояло быть прикованным к Оуэнсу, пока я не окажусь в самолете, направляющемся в Штаты.

Зал ожидания, как я и предполагал, был переполнен. Но в отличие от остальной части терминала здесь стояла тишина, поскольку внимание вылетающих было сосредоточено на экране единственного телевизора, настроенного на африканский канал.

Трансляцию вела симпатичная женщина-телерепортер, говорившая с акцентом йоруба – точь-в-точь как Аданна. Странное дело, но именно эта деталь оказалась последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. По щекам у меня потекли слезы, а тело стало содрогаться от дрожи, как если бы у меня начался приступ тропической лихорадки.

– Вы в порядке? – спросил Оуэнс, соединенный со мной наручником. По-моему, он неплохо ко мне относился, да и вообще был неплохим парнем, из тех, что стараются как можно лучше исполнить порученное им дело.

– Все нормально, солдат, – пробормотал я. – Не беспокойтесь.

Кстати сказать, я оказался отнюдь не единственным человеком, проливавшим слезы в этом зале. И для этого была серьезная причина. Предполагалось, что нигерийские войска, высадившиеся на острове Бонни-Айленд, «спасут» заложников. Но у них ничего не получилось, и мятежники расстреляли всех захваченных ими людей, которых насчитывалось около трех дюжин. Это не говоря уже о том, что по всей Дельте разгорелись ожесточенные бои и отмечались вооруженные выступления по меньшей мере в двух штатах на юге.

Африканский канал показывал шокирующие кадры, запечатлевшие убитых заложников. По новым американским телестандартам они считались бы просто чудовищными. Залитые кровью тела заложников занимали все пространство большого холла, а там, где не хватало места, трупы лежали грудами друг на друге. И у всех мертвецов головы были закрыты черными капюшонами.

Сидевшая рядом со мной женщина пронзительно вскрикнула. Как выяснилось, ее семейство все еще находилось в районе Дельты и она ничего не знала о судьбе родных. Все остальные в молчаливом оцепенении гипнотизировали глазами экран.

– Губернаторы провинций Риверз, Дельта и Бейлза выступили с официальными обращениями к населению, – говорила репортерша. – Местным жителям предлагается сохранять спокойствие и, за исключением чрезвычайных случаев, не покидать свои дома и квартиры. Кроме того, с сегодняшнего дня вступает в силу комендантский час. Нарушители будут подвергнуты немедленному аресту. Не выполнившие распоряжения военных властей рискуют потерять не только свободу, но и жизнь, поскольку солдатам отдан приказ стрелять на поражение.

Прикованный ко мне Оуэнс сказал:

– Началась посадка в ваш самолет. Пойдемте, детектив Кросс. Вы не представляете, с какой радостью я улетел бы сейчас с вами. Я ведь из округа Колумбия, как и вы, давно не был дома и чертовски скучаю по своим.

Я взял номер телефона родственников Оуэнса в Вашингтоне и пообещал позвонить его матери.

Через несколько минут всех, кто находился в зале ожидания, повели на посадку. Когда мы вышли на поле, я услышал голос человека, звавшего меня по имени, и повернул голову в сторону терминала.

От того, что я увидел, у меня замерло сердце, а все мои планы изменились.

Из толпы, собравшейся около терминала, на меня смотрел отец Бомбата. Поняв, что я вижу его, он вскинул над головой свою крохотную, будто детскую ручонку и помахал мне.

Похожий на высоченную башню, рядом со священником – если Бомбата действительно был священником – стоял Тигр. Или Аби Сованде. Заметив меня, этот монстр поднял руку и провел большим пальцем по горлу.

Интересно, что он тем самым хотел показать? Что еще ничего не кончено?

Ну что ж. Я и сам так думал.

Действительно, ничего еще не кончено. Ведь я буду продолжать расследование, чего бы мне это ни стоило.

И очень может быть, Тигр знал об этом.

Часть четвертая
Дом, милый дом

Глава сто двадцать третья

Господи, как же я обманывался! До полета на африканский континент я видел столько убийств и кровопролития, расследовал столько тяжких преступлений, что этого, убежден, хватило бы как минимум на две жизни. При всем том я оказался совершенно не готов к тому, что увидел в Нигерии и Судане, где за несколько недель стал свидетелем пыток и проявлений геноцида, массовых страданий женщин и детей и, наконец, бессмысленных убийств Аданны Танзи и ее семьи.

Сейчас я хотел одного: забыться сном и проспать несколько часов полета до Лондона, где мне предстояло пересесть на самолет, отправлявшийся прямым рейсом в Вашингтон.

Но я не мог избавиться от кошмаров, являвшихся мне во сне: вновь и вновь перед моим мысленным взором представали ужасные образы того, как Тигр убивал Аданну и насиловал ее мертвое тело.

В глубине души я знал, что проиграл. По крайней мере африканский акт этой драмы. Ибо что я сделал, чтобы воздать Тигру за совершенные им многочисленные убийства и преступления? Очень мало. Лишь безуспешно и довольно бестолково гонялся за ним по бескрайним африканским просторам, постоянно отставая от него на шаг, а то и на два. Это не говоря уже о том, что другие смерти, свидетелем которых я стал, так и остались неотомщенными и скоро будут забыты. А как быть с тайнами Аданны, о которых она поведала мне перед смертью? Пока мне не удалось обнародовать их или каким-либо иным способом дать им ход и довести до сведения местной или международной общественности.

Я вздрогнул и пробудился в тот момент, когда самолет перед посадкой накренился и стал делать вираж над лондонским Гатвиком. После тяжелого беспокойного сна у меня отчаянно болела голова, во рту было гадко, а в желудке ощутимо повысилась кислотность; короче говоря, я чувствовал себя не в своей тарелке.

Ко всему прочему, у меня появилась параноидальная идея, что обслуживающий персонал авиакомпании «Верджин Нигерия» старался всеми силами избегать общения со мной во время перелета. Однако я не был убежден, что это действительно так.

Из-за неважного самочувствия мне срочно понадобились вода и шипучий аспирин. Поэтому я махнул рукой стюардессам, собиравшим в салоне перед посадкой пустые чашки и жестянки из-под содовой воды, сопроводив этот жест словами:

– Подойдите ко мне, пожалуйста.

Я не сомневался, что молодые леди заметили поданный мной сигнал и услышали мои слова, тем не менее не обратили на меня внимания, подтвердив тем самым мои подозрения.

Тогда я сделал то, чего никогда не делал в самолете во время перелета. То есть нажал кнопку вызова стюардессы на подлокотнике кресла. Я давил на эту кнопку несколько раз, и стюардесса, находившаяся ко мне ближе других, бросила на меня осуждающий взгляд. При всем том она не подошла ко мне и не спросила, что мне нужно.

Тогда я поднялся с места и подошел к ней.

– Уж и не знаю, чем обидел вас, – сказал я. – Но…

Она сразу же перебила меня:

– Коли не знаете, я скажу вам. Вы самый мерзкий американец из тех, что находятся на борту. Почти все американцы мерзкие, но вы хуже прочих. Потому что вы – предатель и всякий, кто вступает с вами в контакт, плохо кончает. Теперь вы требуете, чтобы я помогла вам. Но я не стану этого делать. Даже стакана воды вам не принесу. К счастью, полет заканчивается, и зажегся сигнал «Пристегните ремни». Так что возвращайтесь на свое место.

Я взял ее за руку и некоторое время держал – нежно, но крепко. При этом вертел головой во все стороны и осматривался, надеясь увидеть человека, который, возможно, наблюдает сейчас за нами и, очень может быть, дал стюардессам определенные инструкции перед полетом.

Но в нашу сторону, казалось, никто не смотрел. Кроме того, я не заметил в салоне ни одного знакомого лица.

– Кто рассказал вам обо мне? – спросил я. – Какой-то человек, находящийся на борту самолета? Если это так, покажите мне его.

Она высвободила руку и покачала головой.

– Сами догадайтесь. Вы ведь детектив, не так ли? – Неприязнь в ее взгляде и голосе преследовала меня все время, пока я добирался до дома.

Глава сто двадцать четвертая

Последующие двенадцать часов воздушного путешествия тянулись бесконечно и показались мне неимоверно длинными, но тем не менее самолет, на котором я летел, приземлился наконец в Вашингтоне. Я не смог дозвониться до Наны и сообщить ей о своем возвращении, поэтому, поймав первое попавшееся такси у аэропорта Рейгана, поехал на Пятую улицу.

Время едва перевалило за десять вечера, и автомобили двигались по шоссе на самой малой скорости. Но я все же радовался тому, что вернулся в округ Колумбия. Что и говорить, приятно вернуться домой после дальнего трудного путешествия, а поездка в Африку относилась, безусловно, именно к этой категории. Я не мог дождаться минуты, когда окажусь наконец в собственном доме и лягу в свою постель.

Устроившись на заднем сиденье такси, я опустил голову и погрузился в размышления на грани полусна-полуяви, поскольку на мне уже сказывались утомительный перелет и смена часовых поясов.

Никто, даже видавший виды детектив из отдела тяжких преступлений, не сможет представить себе, что такое истинные страдания и массовые убийства, пока не побывает в Нигерии, Судане или Сьерра-Леоне. Но понять, почему там происходит подобное и как с этим бороться, не так-то просто. Верх глупости утверждать, что массовое насилие – следствие того факта, что в большинство граждан этих стран внезапно вселился дьявол и все они словно по мановению волшебной палочки стали разбойниками, насильниками и убийцами. Но обвинить в массовых злодеяниях и кровавых преступлениях верхушку тамошнего общества вполне позволительно, по крайней мере определенную ее часть.

Кроме того, там расхаживают на свободе садисты и психопаты всех мастей, подобные Тигру и другим наемным убийцам. Они сколотили вооруженные банды, состоящие из обезумевших от вседозволенности и запаха пролитой крови подростков. Аргументы же относительно того, что их сделали безжалостными убийцами тяжелые условия жизни, не выдерживают, на мой взгляд, никакой критики.

Ирония заключалась в том, что я, преследуя последние двенадцать лет своей жизни насильников и убийц в Соединенных Штатах, считал сейчас эту деятельность чем-то вроде детской игры, которая не шла ни в какое сравнение с увиденным мной за последнюю пару недель.

Меня вывело из состояния глубокой задумчивости то, что автомобиль вдруг вильнул в сторону, подкатил к бровке тротуара и остановился.

Фактически я уже находился дома. Но неужели неприятности преследуют меня и на родной земле? Ну, что случилось на этот раз? Прокол колеса?

Водитель повернулся ко мне и, нервно облизнув губы, сказал:

– Двигатель что-то забарахлил. Прошу извинить. – Потом вытащил из кармана пистолет, навел на меня и гаркнул: – Предатель! Смерть предателю!

Глава сто двадцать пятая

В дверь дома детектива Кросса на Пятой улице кто-то упорно звонил, снова и снова нажимая на кнопку.

В этот момент Нана находилась в спальне Али и укладывала малыша спать так, как ему нравилось. Для этого нужно было прилечь рядом с ним на постель и читать сказку, пока он не отойдет ко сну под произносимые шепотом слова сто раз слышанной им любимой истории.

На этот раз Нана взяла с полки книжку рассказов о приключениях мышонка Ральфа – надо признать, не самый удачный выбор для чтения на ночь, поскольку Али то и дело взвизгивал от смеха и заставлял старушку перечитывать полюбившиеся ему места, приговаривая:

– Еще раз эту строчку, Нана. Ну пожалуйста!

Читая сказку, Нана слышала звонки и терпеливо ждала, когда Дженни выйдет в коридор и откроет дверь. Но звонок все бренчал, Дженни же не спешила выяснять, кто пришел. Она находилась на кухне, где занималась приготовлением пирога. Между тем звонки становились все протяженнее, все злее. «Ну куда запропастилась эта девчонка? Почему не открывает?»

– Интересно, кто бы это мог быть? – пробормотала Нана себе под нос, выбираясь из постельки Али и принимая вертикальное положение. – Подожди минутку, Али, я сейчас приду… – «Ах, Джейнел-Джейнел! Зря ты взялась испытывать мое терпение. Это тебе боком выйдет».

Но, выйдя в холл, Нана увидела, что Джейнел стоит у двери, которая, кстати, была распахнута настежь.

Странный парень в красной фирменной фуфайке баскетбольной команды «Хьюстон рокетс» продолжал давить на кнопку звонка.

– У вас что – проблемы с головой? – воскликнула Нана, быстрым шагом пересекая холл. – Немедленно прекратите этот звон! Что вам здесь нужно в столь поздний час? И потом: разве мы знакомы, молодой человек?

Парень в красной фуфайке наконец снял палец с кнопки звонка, после чего вынул из-за спины и продемонстрировал женщинам обрез охотничьего ружья со спиленными стволами.

Нана, однако, отважно шла вперед и остановилась только тогда, когда приблизилась к Джейнел и заключила ее в объятия.

– Мне понадобится не более пары секунд, чтобы убить эту глупую девицу, – сказал он, – и тебя, старая кошелка. И рука у меня не дрогнет – несмотря на то что вы живете в доме детектива.

Глава сто двадцать шестая

Произошедшие с водителем такси метаморфозы заняли не более секунды и явились для меня полной неожиданностью, не говоря уже о том, что я был совершенно не готов к подобному развитию событий. Тем не менее один шанс у меня все-таки оставался, и я немедленно воспользовался им.

У меня промелькнуло в мозгу, что водитель не похож на опытного убийцу. Он колебался, вместо того чтобы нажать на спуск и пристрелить меня на месте.

Поэтому я бросился вперед и перехватил его руку с пистолетом, после чего таранил его запястьем металлическую крышку бардачка, вложив в этот толчок все свои силы.

Водитель вскрикнул от боли и выпустил пистолет; я подхватил оружие и направил ствол в его сторону.

Тут он, низко наклонившись, метнулся к передней дверце, распахнул ее и выскочил наружу.

Когда я выбрался из машины через заднюю дверцу, он уже мчался вниз по скользкому от вечерней росы, поросшему травой откосу и мгновением позже затерялся среди деревьев, посаженных на обочине.

Я мог бы сразить его пулей, но оставил пистолет в автомобиле. Впрочем, сейчас меня больше волновало другое: он назвал меня «предателем» – точно так же, как стюардесса в самолете.

Интересно, этот парень и вправду так думал или говорил и действовал по разработанному кем-то сценарию?

Я попытался восстановить в памяти его внешность. Лет двадцать пять – двадцать семь, резкие черты лица, небольшая бородка… Кто он? Отставной солдат? Бандит? Откуда родом? По-английски он говорил с акцентом, в котором, как мне показалось, проскальзывали едва заметные элементы какого-то нигерийского диалекта. Кто приказал ему убить меня – Тигр? Или кто-то другой?

Спекулировать на темы пресловутой теории заговора в данный момент мне представлялось совершенно бессмысленным. Я подумаю об этом позже – и в другом месте.

Ключи все еще торчали в замке зажигания, и я, не затрудняя себя ненужными размышлениями относительно правомерности использования чужой собственности в личных целях, сел в таксомотор и поехал домой, решив позвонить в полицейское управление, когда окажусь в родных стенах.

Пока ехал, задавался вопросом: что сказать дежурному? Вернее, какие детали этой невероятной истории, от которой за милю тянуло паранойей, могу позволить себе поведать коллегам?

И что мне позволительно сообщить из всего этого Нане? Определенно ей не понравится эта история, особенно если я подкачу к дому в кебе, конфискованном у водителя, намеревавшегося меня убить.

Глава сто двадцать седьмая

Мне понадобилось не так уж много времени, чтобы доехать до дома на Пятой улице.

Припарковав таксомотор в ближайшем переулке, я вышел из машины и, сам того от себя не ожидая, вдруг припустил к дому бегом. В свете последних событий я начал по-настоящему волноваться за детей и Нану.

Все ли хорошо у меня в семье, не случилось ли чего-нибудь дурного? Возможно, это просто глупые панические мысли – а может, и нет. Ведь Тигр любит охотиться за семьями, не так ли? Кроме того, меня только что пытались убить. Нет, как ни крути, но мое волнение имело основания.

Когда я ступил на лужайку перед домом, мимо меня проскользнула наша кошка Рози.

Кто ее выпустил? Или правильнее сказать, что выгнало ее наружу? Рози считалась домоседкой, и выманить ее на улицу стоило огромного труда. В повадке животного я заметил странную нервозность. С чего бы это? Что произошло? Что такого ужасного или непривычного она увидела?

– Нана! – крикнул я, взлетая по ступеням крыльца. – Нана!

Я механически повернул дверную ручку и вдруг, к величайшему своему удивлению, обнаружил, что дверь не заперта.

Это мне тоже не понравилось. Нана никогда не оставила бы двери открытыми. У нас на юго-востоке это не принято.

– Нана… Дети! – взывал я к своим домашним, пересекая помещения первого этажа. Взывал, надо сказать, не слишком громко, чтобы не напугать их из-за того, что был свыше меры напуган сам.

Однако где же они?

На кухне пришлось на пару минут задержаться, чтобы обозреть царивший там страшный беспорядок. Ничего подобного я не помнил. Все выглядело так, будто кто-то решил испечь пирог, приготовил начинку, начал раскатывать скалкой тесто и вдруг все бросил посередине дела.

Но это еще не все. Определенно на кухне произошло какое-то событие, никак не связанное с процессом приготовления пищи. Стулья были перевернуты и валялись на полу, а под подошвами моих ботинок хрустели осколки разбитых тарелок и чашек. Среди битой посуды я заметил черепки любимой Наной керамической миски, припорошенные, словно снегом, сахарной пудрой, смешанной с ванилью. Если бы ничего не случилось, я, приехав домой, наслаждался бы в обществе близких вкуснейшим сладким пирогом, запивая его чаем.

Но что здесь случилось? Что?!

Я вытащил из кармана пистолет, который отобрал у водителя такси, взвел курок и с замирающим сердцем стал подниматься по лестнице на второй этаж, стараясь не наступить на Рози. Кошка вернулась в дом вслед за мной и теперь льнула к моим ногам.

Так что мы поднимались по лестнице вместе.

Тихо.

Но быстро.

Глава сто двадцать восьмая

Одну за другой я обошел все спальни на втором этаже, потом поднялся в свой маленький кабинет на чердаке. Никого. Тогда я снова вернулся на первый этаж, а оттуда спустился в подвал.

Нигде ни единой живой души.

В конце концов я позвонил в полицейское управление и сообщил о возможном похищении своей семьи.

Уже через несколько минут к дому подкатили три большие патрульные машины. Вращающиеся мигалки у них на крыше бросали зловещие всполохи голубоватого света на окружающие строения, отражаясь в стеклах окон. Я вышел на порог, когда приехал Сэмпсон, и рассказал ему о том, о чем сам мало что знал. Сэмпсон, слушая меня, стоял рядом на крыльце; я же во время разговора прижимал к груди кошку и все время машинально поглаживал ее, как если бы считал на подсознательном уровне, что это единственное оставшееся у меня близкое существо. Кроме того, я не мог отделаться от впечатления, что у меня разом атрофировались все чувства и органы тела, а сам я пребываю в каком-то ином измерении, далеком от реальности.

– Это все Тигр, его дела. Я по крайней мере ничуть в этом не сомневаюсь. Наверняка связано с моей поездкой в Африку, – сказал я Джону. – Меня на обратном пути из аэропорта едва не пристрелили. – Я ткнул пальцем в припаркованный в переулке таксомотор. – Водитель выхватил пистолет и хотел продырявить мне голову.

– Они живы, Алекс. – Сэмпсон ободряюще обнял меня за плечи. – Иначе и быть не может.

– Я тоже надеюсь на это. Иначе их убили бы прямо здесь, в доме, – как в случае с Элли и ее семейством.

– Должно быть, эти бандиты считают, что ты знаешь нечто важное. Это так, Алекс?

– Не так уж много я знаю, – ответил я Сэмпсону, но это была белая ложь, как говорится, ложь во благо.

Вдруг я услышал женский голос:

– Алекс!.. Алекс!

Бри! Она бежала по проезжей части от того места, где оставила свою машину, поскольку полиция уже оцепила всю Пятую улицу и движение транспорта здесь прекратилось. Произошедшее уже обрастало подробностями, характерными для тяжких преступлений, которые я ненавидел всей душой и на расследование которых так не любил выезжать. Однако на этот раз местом преступления стал мой собственный дом, а его потенциальными жертвами – члены моей семьи.

– Что случилось, Алекс? Мне только что звонили, сказали, что у тебя неприятности…

– Кто-то схватил и увез из дома Нану, Али и Дженни, – проинформировал ее Сэмпсон. – По крайней мере все обстоятельства дела указывают именно на это.

Бри нежно обняла меня:

– Бедняжка! Как тебе сейчас тяжело… – Она ничего не обещала, просто старалась утешить и успокоить меня, как могла. Объятия, тихие ласковые слова сочувствия… Потом, правда, в ней снова проснулся детектив. – Похититель не оставил записки? – осведомилась она. – Хоть какой-нибудь?

– Я ничего не нашел. Но думаю, надо поискать еще раз – и как следует. Меня все это настолько шокировало, что я плохо соображал, а перед глазами стояла пелена.

– Полагаешь, тебе следует вернуться в дом? – спросила Бри, взяв меня под руку.

– Это мой долг. И вы тоже заходите. Оба, – ответил я, посмотрев на Бри и Сэмпсона.

И мы втроем вошли в мое поруганное жилище.