Текст книги "Восстание Персеполиса"

Автор книги: Джеймс Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– И воры. Про воров забыла. И не предупредили никого, когда Свободный флот собирался убить несколько миллиардов человек. Я имею в виду, я конечно само всепрощение и мудрый из мудрых, но в животе легче станет, когда все эти жопы сдохнут.

Бобби откинулась в амортизаторе. – Это может даже не люди Дуарте. Как все мы знаем, его зарезали ножом в спину пятнадцать лет назад.

– Надеяться не грех, – согласился Алекс. Командная дека сейчас была тусклой, и большая часть бликов на его лице были от его монитора.– Я перевел Роси в конфигурацию "команда из четверых".

– Этого недостаточно, – сказала Бобби. – Нам нужно больше экипажа.

– Мы летали так много лет, прежде чем ты и Клэр присоединились. Он работает лучше, чем ты можешь ожидать. Послушай... Если есть шанс, что кто-то может попытаться наделать дырок в Станции Медина, ты же не станешь возражать, если я буду держать Холдена и Наоми на канале связи корабля? Просто на всякий случай?

Бобби колебалась. Часть ее была в восторге от перспективы того, что люди, которые не будут с ними на их операции, все-равно будут на связи. Тем более это были Холден и Наоми, и исключать их было бы странно. Алекс ждал ответа. Она изобразила жест, словно задумалась о чем-то отвлеченном.

– Разумеется нет, – сказала Бобби. – Они семья. – Мимолетная улыбка Алекса означала, что он знал, что она это скажет, и был рад это услышать. Она подключила Амоса и Клариссу. – Так, люди. Предполетная подготовка. Возьмемся за работу.

Медленная зона – кольца, Станция Медина и инопланетная станция с рельсовыми пушками – была песчинкой по сравнению с простором внешнего пространства. Весь объем был меньше солнца, но она догадывалась, сколько энергии требуется, чтобы держать ворота открытыми, и, – вероятно столько-же, – чтобы держать их стабильными. И контролировали их силы, которые они еще только пытались понять. А между ворот была многозначительная чернота, и энергия, спящая там, откуда никогда ничего не возвращалось. Ощущение ограниченности пространства за воротами принесло ей легкий приступ клаустрофобии с мыслью о том, что эта сфера в миллион кликов, и была всем пространством, где она могла перемещаться.

Даже в этом объеме, станция Медина была слишком маленькой, чтобы экран смог показать ее без увеличения масштаба. Поэтому у нее было окно, где отображалась вся система, – станция, Роси, Тори Байрон, пилоны рельсовых пушек – с одной стороны монитора, и три окна поменьше, выводившие тактическую информацию Роси – тонкую нить радарной тени Медины, Тори Байрон, и кольцо Лаконии. Таймер обратного отсчета отматывал минуты и секунды, до времени, в которое обещал прибыть Адмирал Трехо. Ее плечи были напряжены. Ей казалось, что время застыло в моменте, когда кости уже брошены, но результат еще неизвестен. Азарт игрока. И ей совсем не понравилось, как сильно ей понравилась эта мысль.

– Сенсоры Медины что-то видят, – сообщила Кларисса с инженерной палубы.

– Отправь мне свежие данные,– сказала Бобби, и экран с вратами Лаконии переместился на ленту новостей, с добавлением цветности, дабы придать темноте четкости. Таинственное кольцо врат. Мерцающие звезды за ним и надвигающаяся тень миража. Даже видя как звезды изчезают за ним, Бобби могла сказать, что это большой корабль. Возможно их линкор класса Донаджер. И всем своим видом он показывал, что Лакония собирается сделать заявление.

Если только это не что-нибудь еще.

Проходящий сквозь врата корабль изначально выглядел неправильно. Скрывалось что-то большее за его жутковатой органической формой. То, как исскуственный цвет пытался угадать и обрисовать его поверхность, выглядело, как графический сбой или что-то из сна. Она поймала себя на том, что пытается увидеть швы между обшивками, но их там не было. Её ум пытался увидить за всем этим корабль, но больше всплывали очертания древних морских сушеств из подводных глубин Земли.

– Это не наше, – сказал Алекс. – Вот дерьмо. Где они это взяли?

– Мне это не нравится, – подала голос Кларисса.

Мне тоже, сестренка, подумала Бобби.

По каналу контроля за траффиком, капитан Тори Байрона, приветсвовал Лаконийское нечто, чтобы это не было,и приказывал осуществить полное торможение. Бобби отметила, что Трехо требовал ответа. Это считается обычным общением. Вместо этого корабль продолжил свой курс, спокойно и неумолимо. Очертания еще одного корабля показались по сторону врат. Намного меньшего, но такого же, как и предыдущий. Спустя мгновение, Тори Байрон запустил основной двигатель, и двинулся на перехват. Это выглядело, как встреча домашнего кота со львом.

"Это последнее предупреждение", объявлял своим действием Тори Байрон. Монитор Бобби обновился. Тори Байрон выстрелил в большой корабль и включил фиксацию цели...

А потом он просто исчез. Там, где был Тори, сверкало облако странной материи, настолько странной, что сенсоры Роси не знали, что с этим делать.

– Какого хера! – выдохнул Алекс. – Они что, стреляли? Я не видел, чтобы они стреляли!

Желудок Бобби стал настолько тяжелым, что казалось, что он тащит ее вниз, даже в невесомости. Она открыла окно с отметками рельсовых пушек, даже не задумываясь, что делает. Ее уверенность росла, пока она пыталась убедить себя, что данных все еще недостаточно. Что ничего не случится. Но это было всего-лишь принятие того пути, которым всегда делаются подобные вещи. Приказа сражаться, даже если битва обречена.

– Огонь, огонь, огонь! – закричала она.

На ее экране, рельсовые пушки выплюнули первые снаряды.

Глава двенадцатая
Холден

Офисы инспекторов Транспортного Союза были похоронены тремя уровнями ниже, в толстых стенах вращающегося барабана станции Медина. Кориолис здесь был менее заметен, чем на внутренней поверхности барабана, но еще это значило, что они будут находиться в серых металлических коробках со столами, где нет никаких экранов, и без малейшей иллюзии окон. Холден не мог внятно объяснить себе, почему это более удручающе, чем обитать в металлических коробках космического корабля, но так оно и было. Наоми сидела рядом с ним, просматривая новостные ленты на своем ручном терминале, не затронутом мрачной локалью. Росинант выполнял обязательный контракт на охрану. Первый заказ, с тех пор, как они ушли. Возможно, именно это его и цепляло.

– Форма 4011-D передает ваши обязательства и будущие контракты Роберте У. Дрейпер и заявляет, что теперь она является законным капитаном Росинанта и президентом компании "РосиКорп", зарегистрированной на Церере.

Представитель Транспортного Союза, которая занималась их документами, передала Холдену здоровенный терминал, целиком заполненный юридической заумью. У нее было помятое лицо, глубокие линии морщин на лбу и складки вокруг рта, и она носила волосы, собранные в короткие шипы, окрашенные в темно оранжевый цвет. Холден подумал, что она похожа на недовольную рыбу-шар, хотя конечно его нелестное мнение частично было реакцией на ту гору форм, которые она заставила его заполнить.

– Вы знаете, – сказала рыба-шар, – что это временная смена статуса, в ожидании юридической регистрации изменения права собственности?

– Наша следующая остановка – банк, где мы завершим выплаты по продаже корабля.

– Мхмм... – Заявила рыба, голосом, полным скептицизма.

Пока Холден заполнял следующую бесконечную форму, он слушал слабенькие звуки, доносящиеся от терминала Наоми. Он ловил только каждое третье слово, но горячей темой разговоров были, конечно, приближающииеся корабли Лаконии.

– Луна, – сказала Наоми.

– Что-то случилось на Луне?

– Нет, я имею в виду, давай сначала на Луну. Легко будет найти контракты консультанта, со всей этой работой, которая там сейчас происходит для Земли.

– Я не уверен, что я... – начал Холден.

– Не ты. Я. Я могу получить контракты консультанта. Мне нравится, какая там гравитация. А ты мог бы прыгать вниз каждый раз, когда захочешь навестить родителей.

– И то правда. – Всем его родителям уже перевалило за сотню, и, хотя ему повезло, и все они были в добром здравии, он не хотел, чтобы они совершали обритальные полеты, просто чтобы повидаться с ним, без крайней нужды.

– А еще это так далеко от всего этого, – сказала она, указывая на экран.

– Да, это плюс, – согласился он, протягивая заполненный терминал обратно рыбе. – Но мне симпатична идея пожить в буйном декадансе на Титане.

– Это когда у нас будет столько денег, чтобы прожить там следующие тридцать лет. Два часа, – сказала Наоми, и Холдену не нужно было переспрашивать, о чем она говорит. Два часа до первого за последнее десятилетие прибытия представителей Лаконии, через их кольцо.

– Мы здесь закончили?

Рыба подтвердила, что закончили.

– Мне бы выпить, – сказал Холден. – Пойдем, выпьем и будем смотреть за большим прибытием на экране в баре, или что-нибудь вроде этого.

И они пошли.

Но остальное пошло нехорошо.

Холден бежал через открытые поверхности вращающегося барабана, направляясь к лифту на командную палубу Медины. Адреналин, бегущий в его венах, казалось, только заставлял сердце биться быстрее, но не ускорял его самого. Его охватила сюрреалистическая отрешенность, похожая на все его кошмары сразу. Он подбежал к лифтовой станции, надавил кнопку вызова, изо всех сил желая, чтобы они немедленно открылись.

Бобби кричала "Огонь, огонь, огонь" по групповому каналу Роси, голос, который он услышал в своем терминале, был громким, но не паникующим. Командным. На экране был Алекс, перекидывал ему доступ к тактическому дисплею Роси. Три рельсовые пушки на инопланетной станции выстрелили по массивному кораблю Лаконян. Все удары попали, пробили отверстия в корпусе, но повреждения закрылись почти так же быстро, как и были созданы. Это не было похоже на систему контроля повреждений. Это было похоже на исцеление.

Холден уже видел почти мгновенный ремонт. Но не силами человеческих технологий. Тогда это привело его к действительно плохой ситуации, и стало его кошмаром.

– Бобби, – заорал он в терминал. – Держи корабль ...

Он не смог закончить, потому что экран вспыхнул белым и умер. Медина по настоящему содрогнулась. Вся станция затряслась и зазвенела, как колокол.

– Джим, – пыталась сказать Наоми, но не могла закончить, задыхаясь от бега. Она показала астерский жест чрезвычайной ситуации. "Надо искать убежище?" Это был правильный вопрос. Если Лаконианцы начали пробивать дыры в Медине, тогда им очень нужно было бы оказаться в закрытом аварийном отсеке с автономной подачей воздуха.

– Ты найди укрытие, – сказал он. – А я подхвачу команду.

"Почему?"

Другой правильный вопрос. Потому что я сражался в трех крупных войнах, подумал он. Потому что Астеры, управляющие станцией, это те, кто не присоединился к Свободному флоту Марко, и они никогда не были в таких битвах. Им понадобится мой опыт. Все это были совершенно верные и, определенно, веские причины. Но он не высказал их вслух, потому что знал, что Наоми сразу увидит сквозь них всю правду: Потому что происходит что-то ужасное, и я не знаю, как не быть в самом центре этого.

Двери наконец открылись, компьютер опознал его как капитана с разрешениями Союза и предоставил ему доступ к изменению настроек. По мере того, как они поднимались, сила тяжести медленно трансформировалось боковую, а потом и совсем исчезла. Лифт открылся в коридоры, которые Холден помнил по бою, в котором они были под сильным огнем, в то время, когда люди впервые нашли свой путь в систему колец. Это был удивительный момент в истории человечества, проход через устойчивую червоточину, в созданную чужими сеть межзвездных ворот, который закончился тем, что целая куча людей решила перестрелять друг друга. И теперь, когда группа людей, которая была оторвана от человечества на протяжении десятилетий, воссоединялась с обществом, дела определенно налаживались. И что они сделали? Начали стрелять.

Терминал Холдена издал деликатный звонок, переподключаясь к сети. Через мгновение на нем появилось лицо Алекса.

– Ты все еще там, Кэп?

– Да, снаружи командного центра Медины. Удалось этой штуке задеть станцию? Не вижу никаких отчетов о потерях.

– Он выстрелил как... – начал Алекс, а потом сказал: – Проще показать. Только погляди на это дерьмо.

– Минуту.

Холден хлопнул по стенной панели, и дверь отъехала, открываясь. Он протиснулся в командный центр.

Дежурный офицер подняла руку. – Вам нельзя сюда, сэр. В смысле капитан Холден. Сэр.

– Кто сейчас тут главный?

– Я?..

Холден однажды встречался с ней по делам Транспортного Союза. Дафна Коль. Компетентный техник. Ей пришлось совершить инженерный тур по Тихо. Идеально подходит для небоевой командной работы на станции, такой как Медина. И то, что происходит сейчас, ей абсолютно не по зубам.

– Холден? – сказал Алекс. – Ты все еще здесь?

Холден развернул свой терминал, чтобы дежурной тоже было видно.

– Выкладывай, Алекс.

На экране его ручного терминала массивный корабль Лаконян проплывал сквозь кольцо. У него была форма толстой лепешки, не совсем круглая в поперечном сечении, и с множеством асимметричных выступов, выступающих со всех сторон. Больше похожих на органику, чем на конструкции.

Он остановился прямо в кольцевых воротах. И Тори Байрон, крейсер Транспортного Союза, которому было поручена защита Станции Медина, прыгнул к нему. Холден не мог увидеть или услышать, но он мог представить тот поток возгласов, команд и требований, который привел Байрона к нападению на корабль Лаконян. А потом, так быстро, что это было похоже на помеху на экране, Байрон превратился в быстро расширяющееся облако перегретого газа и металлических осколков. На повторе Бобби в этот момент закричала свое "огонь, огонь, огонь", и рельсовые пушки на станции-концентраторе раскрылись.

Изображение задрожало, а рельсовые пушки на нем были вырваны прочь из своих гнезд, отброшены, и летели, переворачиваясь и превращая в облако керамической шрапнели все на своем пути.

– Вот что ты почувствовал, – сказал Алекс. – Во второй раз, когда они выстрелили из этого оружия, каждый корабль в зоне встряхнуло, а половина электроники вышла из строя.

– Что, – спросил Холден, – это за херня?

Алекс не ответил. Но выражение его лица было таким же красноречивым, как пожатие плечами.

– Ладно, я так понимаю, Бобби отправила вас, ребята, скрываться в радарной тени станции, потому что я еще разговариваю с тобой, а ты не мертв.

– Точно, – сказал Алекс. – Она, похоже, довольно серьезно настроилась на то, чтобы не делать ничего, что могло бы разозлить эту штуку.

– Я посмотрю, что можно накопать здесь, и свяжусь.

– Понял, – сказал Алекс. – Конец связи.

– Это ... магнитное? – спросила Наоми, и ее тон стал одновременно авторитетным и изумленным. Оно есть, но я не могу поверить тому, что вижу. Она подплыла через центр командной станции к одной из консолей, и стала работать с ней. – Это похоже на невероятно сильное магнитное поле, сфокусированное в луч.

– Разве такое возможно? – устало и слабо возразила дежурная.

– Только если применять слово "возможно" к вещам, которые уже произошли, – сказала Наоми, не оборачиваясь чтобы взглянуть на нее.

– Получается, все что сделано из металла, уязвимо, – вмешался в разговор еще один техник.

– Дело не просто в металле, – ответил Холден, затем оттолкнулся, чтобы переплыть к станции Наоми и посмотреть на данные, которые она обрабатывала.

– Все, у чего есть магнитное поле, – добавила Наоми. – Обычно это слишком слабые силы, чтобы иметь значение. Но на уровнях, на которых бьет пучок, он может спагеттифицировать[17]17
  Спагеттификация – (т.н. эффект лапши) реальный астрофизический термин для обозначения сильного растяжения объектов по вертикали и горизонтали, вызванного большой приливной силой в неоднородном гравитационном поле. Проще говоря, на краю черной дыры, разница гравитации между ногами и головой растянет человека в бесконечную лапшу.


[Закрыть] атомы водорода. Все, чего он коснется, будет разорвано в клочья.

– И никаких способов защиты от чего-то подобного, – сказал Холден, затем пошатнулся. В условиях микрогравитации это не приносило такого удовлетворения, как просто рухнуть на стул.

– Вот почему трясло Медину, – добавила Наоми. – Луч только прошел рядом с нами. Маневровые двигатели должны все еще работать, чтобы удерживать нас.

– Холден, это Дрейпер, – сказал его терминал.

– Холден на связи.

– Похоже, большой ублюдок игнорирует нас пока мы тихие как мыши, и держим оружие отключенным.

– Это хороший знак, – сказал Холден. – Может, они не собираются всех убить. Просто пытаются показать, что уничтожат все, что считают угрозой.

– Точнее и не скажешь, – согласилась Бобби. – И будь осторожен, там есть второй корабль. Поменьше. И он направляется к Медине.

– Тактическая оценка?

– Судя по тому, как тщательно они повыдирали нашу защиту, – сказала Бобби, – я бы сказала, что это скорее всего тяжелый штурм, захват командного центра, реакторной, и захват полного контроля над станцией. Если у их пехоты такие же технологии, как у корабля, много времени не потребуется.

– Понял тебя. Я собираюсь попытаться свести здешние потери к минимуму. Подожди, пока я не выйду на связь. Держитесь.

– Совсем плохо? – cпросила Наоми, хотя ее тон говорил, что она знает ответ.

– Они сбросят абордажные команды по всей станции, чтобы захватить точки доступа, центры управления, энергию и жизнеобеспечение, – ответил Холден, скорее всем в комнате, чем Наоми. Он повернулся к Дафне Коль. – Я думаю, вам нужно, чтобы все здесь начали звонить. Вызывайте любой союз, любых планетарных представителей где бы они не прятались, но сообщите их сотрудникам безопасности и телохранителям, чтобы они не отсвечивали. Никакого видимого оружия. Скажите им, чтобы не пытались отбить границы. Это приведет к трупам, и возможно, только взбесит этот кадавр корабля.

– Да, сэр, – сказала она. – Вы принимаете командование?

– Нет, не принимаю. Но это правильное дело, и нам нужно сделать его прямо сейчас. Потому что мы должны. Пожалуйста.

По выражению ее лица сразу стало видно, как сильно она расстроилась. Она так надеялась, что придет кто-то с властью. Кто-то, кто знает, что делать. Он увидел в ее глазах и надежду, и разочарование сразу.

– А мы вообще собираемся сопротивляться? – спросила Коль.

Он указал на экраны. На пыль, которая была Тори Байроном и рельсовыми пушками. Коль отвела взгляд. И все же, он не смог заставить себя ответить «нет».

– Пока нет, – ответил Холден. Наоми уже собрала все личное оружие у техников командной палубы, в большой вещевой мешок. Пока нет.

Второй корабль, на взгляд Холдена, был размером с эсминец. Он не спеша опустился к станции Медина, уничтожил торпедные шахты и гнезда ОТО аккуратными и точными выстрелами рельсовой пушки, и выбросил дюжину десантных кораблей.

Пока это происходило, Коль делала как он предложил, передавая по кораблю приказ не сопротивляться. Выжить, чтобы сразиться в другой день. Она сделала последние звонки, мгновение поколебавшись, повернулась, плюнула на палубу и вызвала что-то похожее на интерфейс безопасности.

– Что ты делаешь?

– Зачищаю данные системы безопасности, – сказала она. – Нет данных переписи. Нет биометрических данных. Нет планов палуб. Нет записей. Остановить ублюдков мы не можем, ни и облегчать задачу им незачем.

– Fou bien, – сказала Наоми, одобряя. Холден гадал, смогут ли наступающие отследить того, кто принял это решение, и найти Коль, и очень надеялся, что не смогут.

Каждый десантный бот нес восемь десантников, – все в силовой броне с необычным дизайном, похожим на броню Бобби, но с более четко выраженным акцентом на суставах, и насыщенного синего цвета, что заставляло их казаться чем-то, вышедшим из моря. Десантники действовали методично и профессионально. Там, где двери открывались перед ними, они шли не причиняя ущерба. Сквозь запертые двери они пробивались с беспощадной эффективностью, вышибая дверные замки, и выталкивая плиту двери в одно, хорошо тренированное движение. Мимо безоружных гражданских, они проходили спокойно, не говоря ни слова, кроме короткого предупреждения не сопротивляться. Несколько раз они сталкивались с кем-то, который пытался геройствовать, или дать отпор, и тогда они убивали всех кто представлял угрозу, но не больше. То, что это не была открытая бойня, было единственным утешением.

Наблюдая за происходящим со своей позиции в командном центре, Холден обнаружил, что отдает должное уровню подготовки и дисциплины, который демонстрировали лаконианцы. Они не сомневались, они все контролировали, они подавляли любую агрессию немедленным смертельным ответом. Но не причиняли вреда мирным жителям. Они никого не задирали. Не показывали ничего похожего на браваду или издевательства. Даже когда они применяли насилие, за этим не было заметно никакого гнева. Как охотники за животными. Холден, Наоми и остальные, кто был в командном центре, делали все возможное, чтобы не допустить, чтобы население станции паниковало или глупо сопротивлялось, но это было почти не нужно. Ничто не успокаивало людей лучше, чем спокойствие оккупантов.

Когда дверь в командный центр открылась, и внутрь зашли бойцы одной из абордажных команд, Холден сказал всем в комнате поднять руки в знак капитуляции. Высокая, темнокожая женщина с эмблемами на броне, отдаленно напоминающими знаки отличия полковника марсианского десанта, подошла к нему, щелкая магнитными ботинками.

– Я Полковник Танака, – сказала она голосом, усиленным электронными элементами брони. – Станция Медины находится под нашим контролем. Пожалуйста, дайте знать, что вы понимаете и готовы подчиняться.

Холден кивнул и подарил ей одну из лучших фальшивых улыбок.

– Я понимаю, и пока вы не трогаете здешних людей, мы не будем отвечать насилием.

Это была преднамеренная провокация. Если Танака была там, чтобы поиграть мышцами и показать, насколько она важная персона, она бы ответила, что ее люди могут делать все, что им заблагорассудится, и он ни черта не мог бы с этим поделать.

Вместо этого она сказала:

– Поняла. Подготовьте технический док на уровне реактора станции, ко входу нашего корабля.

Когда док-мастер показал, что все готово, Танака коснулась терминала на своем запястье и доложила:

– Капитан Сингх, причал готов к стыковке. Станция наша.

– Я капитан Сантьяго Сингх, с крейсера Лаконии «Громовой Шторм», – сказал молодой человек. – Я здесь, чтобы принять вашу капитуляцию.

Его мундир был аккуратным и безупречным. Дизайн одежды выглядел марсианским, за исключением сине-серой цветовой гаммы на тех местах, где Холден обычно видел красный и черный. Коль плавала перед ним, с замешательством в глазах.

– Это объявление войны, – сказала она дрожащим голосом. Холден почувствовал желание вмешаться, перетянуть внимание этого человека на себя, чтобы отвлечь от нее опасность. Дурацкий импульс: – Союз. Коалиция Земли и Марса. Содружество Миров. Они не потерпят этого.

– Я знаю, – сказал молодой человек. – Все будет в порядке. Но сейчас я должен принять вашу капитуляцию, пожалуйста.

Она снова притянула его внимание, и это был конец.

С момента первой высадки прошло меньше четырех часов. Морские пехотинцы в лаконианской силовой броне патрулировали в коридорах и командных пунктах станции. Флотский персонал в форме строгого дизайна, спешил взять контроль над коммуникационным оборудованием и оборудованием экологических систем, с эффективностью, говорящей о хорошей практике. Люди Медины в основном, просто наблюдали за всем этим, в подобии ошеломленного шока.

Все произошло так быстро. Мозг отказывался воспринимать это.

Он и Наоми оказались среди с сотен представителей колонизированных миров, нескольких десятков представителей Транспортного Союза, управленцев станции Медина. У него не было никакой реальной власти. Технически, он даже не был капитаном корабля или членом Транспортного Союза, но никто с ним не спорил. Всех их собрали в зале коалиционного совета, амфитеатре с двумя тысячами мест, и сценой с подиумом, который поднимался к макету Генеральной Ассамблеи ООН на Земле.

Адмирал Трехо был коренастым и пожилым, с непринужденностью человека, который так долго держал военную осанку, что она стала комфортным положением его тела. Он поднялся на подиум в окружении пары десантников. Капитан Сингх и полковник Танака почтительно отошли назад и в сторону.

– Приветствую, – сказал адмирал, улыбаясь им. – Я Адмирал Флота Антон Трехо из Лаконианской империи, личный представитель Высокого Консула Уинстона Дуарте, нашего лидера. А теперь вашего лидера тоже.

Он сделал паузу, ожидая аплодисментов. Спустя мгновение, он продолжил.

– Как вы знаете, мы приняли контроль над Станцией Медина. И да, мы намерены взять под контроль все тринадцать сотен миров, к которым она ведет. Это не акт агрессии, это необходимость. Мы не испытываем неприязни или враждебности по отношению к любому из вас. Как вы видели, переход станет настолько бескровным, насколько вы это позволите. Я собрал вас здесь, чтобы умолять – пожалуйста, пожалуйста свяжитесь с вашими родными мирами. Мы сделаем связь доступной для всех, кто захочет убедить их мирно передать власть под наш контроль. Если они это сделают, в насилиии вообще не будет необходимости.

– Должен признать, они мне даже где-то нравятся, – прошептал Холден Наоми. – Я имею в виду, они прямо как конкистадоры.

– Только есть «но», – сказала она. – Всегда есть какое-то «но».

– Сотрудничество – это монета империи, – продолжил Трехо. – Ваши начинания не будут остановлены. Ваше Содружество Миров. Транспортный Союз. Все это будет продолжаться. Высокий Консул Дуарте хочет внести свой вклад и иметь своих представителей во всех системах, которые человечество уже колонизировало и будет колонизировать. Транспортный Союз это жизненно необходимый инструмент в поддержке этих усилий. Обе организации могут и должны продолжать свою важную работу,

– Единственное, что изменилось, – это то, что Высокий Консул Дуарте ускорит эти процессы. Лаконийский флот станет защитником новой галактической цивилизации, а вы ее уважаемыми гражданами. Единственная цена – это сотрудничество с новым порядком и налог в казну империи, который не будет обременительным, и будет полностью инвестирован обратно для создания инфраструктуры, и на помощь молодым или проблемным планетарным экономикам. Золотой век человека, начнется под руководством высокого консула.

Трехо снова помолчал, его улыбка увяла. Теперь он выглядел расстроенным и огорченным тем, что собирается сказать.

– Вот оно и начинается, – прошептала Наоми.

– Но тем, кто попытается бросить вызов новому правительству, и станет отрицать светлое будущее человечества, я скажу вот что: вы будете искоренены без колебаний и пощады. Военная мощь Лаконии имеет только одну функцию, и это защита и оборона империи и ее граждан. Верные граждане империи познают мир и процветание, и абсолютную уверенность в собственной безопасности, под нашим бдительным взглядом. У нелояльности только один результат: смерть.

– Ох, – сказала Наоми, хотя это было больше длинным выдохом, чем словом. – Как пить дать, это самое милое тоталитарное правительство из всех предыдущих.

– К тому времени, как мы узнаем все причины, по которым это не так, – сказал Холден, – будет уже слишком поздно что-либо предпринимать.

– Будет поздно? – спросила Наоми. – Или уже поздно?