Текст книги "Восстание Персеполиса"

Автор книги: Джеймс Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава четвёртая
Холден

Холдену было за двадцать, когда военно-космический флот Земли выгнал его. Он вспомнил эту версию себя с той же любовью и снисхождением, которые люди обычно распространяли на щенков, которые слишком гордились собой, что гоняют белок. Он устроился на работу по перевозке льда с желанием отвернуться от всей коррумпированной, авторитарной и циничной истории своего существования. Даже название компании «Чисто-Прозрачно» он выбрал,с глубоким смыслом. Обещание прозрачности и чистоты. Если сейчас это выглядело немного комично, но в то время это было не так.

В то время Пояс был суровым рубежом. ООН и Марсианская Республика Конгресса, политические боги Солнечной системы, более изолированные, чем древний остров посреди океана. Астеры были структурно низшим классом, сражающимся за то, чтобы люди на внутренних планетах замечали их, даже когда они умирали.

Теперь человечество рассеялось на более чем тринадцать сотен новых солнечных систем, и Земля, возможно, даже не самая гостеприимная планета для человеческой жизни. В любое время, когда несколько единомышленников могли собрать ресурсы для колонии и плату за прохождение через кольцевые ворота, семена нового общества могли быть посеяны там среди звезд. Даже самые густонаселенные из новых систем имели только восемь или десять городов на всей планете. Это был массовый параллельный эксперимент возможных форм человеческого коллектива, возможность переделать структуру самой культуры. Но почему-то все это выглядело очень знакомым.

– Почему вы, люди, считаете, что имеете право диктовать условия торговли между суверенными государствами? – потребовал ответа Губернатор Пейн Хьюстон из Фригольда .

– Мы свободный народ. И несмотря на то, что думают ваши хозяева на Медине, мы не отвечаем перед Вами.”

Когда Хьюстон пришел на собрание, он был уже довольно взвинчен, и у Холдена не было возможности поговорить с ним о важном, из-за адского шума на собрании . Вместо этого он наблюдал и слушал, пытаясь решить, основан ли гнев губернатора больше на страхе, разочаровании или нарциссизме. Страх, Холден мог бы понять. Разочарование тоже имело смысл. У всех планет, соединенных кольцами врат, были свои биомы[2]2
  Биом – совокупность экосистем одной природно-климатической зоны.


[Закрыть], свои био-структуры, свои неожиданные препятствия для того, кто пытается завоевать экологическую нишу для людей. Будучи в состоянии торговать тем, что им нужно, довольно часто предметом торговли были вопросы жизни и смерти. Но любой кто думал, что они и люди о которых они заботились вдруг будут безосновательно заблокированы от того, что им необходимо для жизни, будет напуган до мозга костей.

Тем не менее, чем больше губернатор говорил, тем больше становилось ясным, что парень был просто мудилой.

– Фригольд – независимое суверенное государство! – сказал Хьюстон, хлопнув по столу открытой ладонью.

– Мы будем заниматься торговлей с заинтересованными партнерами, и мы не будем отдавать дань таким паразитам, как вы, сэр. Мы не будем.

Палата Совета была построена как зал суда, где Холден и Бобби сидели за низким столом, а губернатор и его одиннадцать членов кабинета над ними смотрели вниз, как судейская коллегия. Их стол был аналогом темного дерева. Окна позади Хьюстон и его когорты, обозначали их силуэты. Дизайн интерьера был тут как политический инструмент. Все Фригольдцы подчёркнуто носили личное оружие.

Он взглянул на Бобби. Выражение ее лица было спокойным, но ее взгляд перемещался между людьми, которые смотрели на них, а затем на охранников у двери. Вычисляя, кого она уберет первой, как разоружит их, где укрыться, как сбежать. Это было нечто, Бобби делала это так, как другие люди вязали спицами.

– Так вот в чем дело, – сказал Холден, когда Хьюстон вздохнул.

– Ты думаешь, я здесь, чтобы вести с тобой переговоры. Это не так.

Хьюстон нахмурился. – Есть право, данное Богом всем свободным людям, и у нас не будет ни тиранов, ни королей...

– Я понимаю, почему вы смущены, – сказал Холден, его голос стал громче, но все ещё дружелюбный.

– Вы видите, как к Вам вылетает боевой корабль. Нужны недели, чтобы добраться сюда. Вы думаете, что это будет нечто, где мы ожидаем много взаимных уступок. Небольшая задержка может внести туда и сюда неловкость, всё логично, что есть кто-то прямо здесь кто дышит вашим воздухом, не так ли? Ты что-то говоришь, мы что-то говорим. Без проблем. Но дело в том, что Транспортный Союз уже решил, что произойдет. Мы не посредники. Мы не ищем взаимовыгодное решение.

Женщина слева от Хьюстона положила руку ему на руку. Хьюстон откинулся назад. Это было интересно. Холден немного сдвинулся, разговаривая с пространством между ними, чтобы включить и ее в разговор.

– Мы все здесь взрослые, – сказал Холден.

– Нам не нужно притворяться друг перед другом. Союз послал нас сюда лично, потому что не хочет делать такого рода вещи снова и снова с кучей других колоний. Они хотели убедиться, что все остальные наблюдают за ситуацией. Особенно ваши друзья и торговые партнеры на Auberon.

– Политический театр, – сказал Хьюстон с презрением в голосе. Что было забавно слышать от парня, сидящего на полтора метра выше, чем ему нужно.

– Конечно, – сказал Холден. – В любом случае, дело вот в чем. Вы отправили корабль через ворота без разрешения. Вы подвергли опасности другие корабли, используя ворота...

Хьюстон фыркнул и пренебрежительно махнул рукой.

– И за такие вещи есть последствия, – продолжал Холден. – Мы просто здесь, чтобы сказать вам, чем они являются.

Бобби подвинула стул, вывернув его так, чтобы ноги были свободны. Возможно, это был случайный жест, но это не так. Холден провел руками по поверхности стола. Из чего бы он не был сделан под дерево, но оно имело ту же твердость и ту же утончённую текстуру. Хьюстон и его судейская коллегия молчали. Теперь он привлек их внимание.

Холдену нужно было решить, что с ним делать. Следовать инструкции или ещё немного обсудить ситуацию.

– Есть два пути, как это может пойти, – сказал он, немного вздрагивая. – Во-первых, Союз на три года отрезает ворота во Фригольд.

– Мы еще не самодостаточны,-сказал один из членов Кабинета Министров. – Вы говорите о смертном приговоре для трехсот человек.

– Это решение, которое вы уже приняли, тогда когда отправили свой несанкционированный корабль через ворота, – сказал Холден. – Или, может быть, вы можете найти способ увеличить сроки. Найдите способ накормить людей . Это всё зависит только от вас. Но в течение трех лет любой корабль, входящий или выходящий из ворот Фригольда, будет уничтожен без предупреждения. Ни каких исключений. Любая связь через ворота туда и обратно заблокирована. Вы теперь сами по себе. Или второй вариант – губернатор Хьюстон идет с нами в суд и, возможно, он получает просто большой срок в тюрьме.

Хьюстон фыркнул. Выражение его лица выглядело так, будто он откусил что-то протухшее. Другие люди на скамейке были менее демонстративны. Фригольд был колонией довольно хороших покерных лиц.

– Вы забываете третий вариант, – сказал Хьюстон. – Быть послом тирании-это работа с рисками, капитан Холден. Очень. Реальными. Рисками.

– Хорошо, давайте займёмся математикой, – сказал Холден. – Мы здесь, и вас там дюжина, и ещё четыре охранника у дверей...

– Шесть. – сказала Бобби.

– Шесть охранников у дверей, – сказал Холден, не делая паузы. – Если вы просто взгляните на сотни метров вокруг этого здания, мы определённо в меньшинстве и безоружны. Но если расширить до половины километра, у меня появляется боевой корабль. У моего боевого корабля есть ОТО[3]3
  ОТО – Орудия точечной обороны.


[Закрыть]. Так же имеется рельсовая пушка. В нем двадцать торпед. Черт побери, у него есть привод Эпштейна, который может одним выхлопом поджечь все это поселение, если бы мы направили его под прямым углом.”

– Итак, сила, – сказал Хьюстон, качая головой. – Налогообложение всегда заканчивается оружием.

– Я думал об этом скорее как о аргументе против стрельбы в послов, – сказал Холден. – Мы сейчас уходим и возвращаемся на наш корабль. Через двенадцать часов после того, как мы туда доберемся, мы взлетаем. Если губернатор Хьюстон на борту, вы можете снова начинать работать с кораблями Союза. Если нет, мы пришлем кого – нибудь через три года, для проверки.

Холден встал, Бобби следовала за ним так близко, что она буквально наступала ему на пятки. Хьюстон наклонился вперед, его левая рука была на столе, а правая, как будто лежала на прикладе пистолета. Прежде чем губернатор успел что-то сказать, Холден направился к двери. Охранники наблюдали, как он шагнул вперед, их глаза переключились на Бобби, а затем на Хьюстона. В периферийном видении Холдена, Бобби немного присела приняв боевую стойку и закрепляя центр тяжести. Она тихо напевала, но он не мог подобрать мелодию.

Когда они достигли двери, охранники отошли в сторону, и Холден снова начал дышать. Короткий коридор в прихожую, потом на грязную улицу. Он вытащил терминал из кармана, когда они шли. Алекс вышел на связь, как только он подал запрос.

– Как у вас там дела? – спросил Алекс.

– Мы сейчас возвращаемся, – сказал Холден. – Убедись, что шлюз будет открыт, когда мы подойдём.

– Ты идешь по горячим следам? – спросил Алекс.

– Может и так, – сказал Холден.

– Принято. Захвачу входной коврик и прогрею ОТО.

– Спасибо тебе за это, – сказал Холден и оборвал связь.

– Ты действительно думаешь, что они будут достаточно глупы, чтобы напасть? – спросила Бобби.

– Я не хочу ставить свою жизнь на то, что другие люди умны, – сказал Холден.

– Жизненный опыт?

– Мне и раньше причиняли боль.

Фригольд[4]4
  Freehold – город в средневековой Англии и по сей день, где собственностью является участок земли, недвижимость на нём а так же выгода получаемая с него. Данная собственность не имеет срока владения, то-есть она навечно. (прим.пер.)


[Закрыть] был названием города, планеты и солнечной системы. Холден не мог сказать, что было первым. Город расположен в долине между двумя хребтами. Мягкий ветерок слабо пах ацетатом[5]5
  Ацетат – соли или эфиры уксусной кислоты (прим.пер.)


[Закрыть] и мятой, побочными продуктами какой-то химии которые местная биосфера вырабатывала для своих жизненных циклов.

Солнечный свет был немного краснее, чем ожидал Холден, делая тени синими и придавая ощущение постоянных сумерек. Или может рассвета. Стая местных птиц-аналогов, клином пролетела над головой, их широкие прозрачные крылья гудели в зловещей гармонии. Это была прекрасная планета на его пути. Гравитация была чуть меньше половины G – больше, чем на Марсе, меньше, чем на Земле, и планетарный наклон и вращение сделали световой день всего восемь часов и увеличили ночь чуть более девяти. Две малые Луны синхронно вращались к большой Луне которая имела почти треть массы планеты. Большая луна даже имела тонкую атмосферу, но там не было жизни. По крайней мере, пока не было. Если бы Фрихолд развивался еще несколько поколений, кто-то, вероятно, построил бы еще один маленький город там, чтобы только убежать от местных жителей. Это, похоже, был человеческий шаблон – тянуться к неизвестному, а затем дотянувшись превращать его в своего рода вещи, которые вы оставили бы как отчий дом. По опыту Холдена, продвижение человечества по вселенной было, возможно, с одной стороны тягой к приключениям и исследованиям, и просто желающих свалить подальше друг от друга с другой стороны.

Всегда было странно видеть Росинант на боку. Корабль был спроектирован так, чтобы он был таким же, как и при гравитации. Это не причиняло никакого вреда. Это просто казалось неправильным. ОТО, которые торчали на ее стороне, повернулись, когда они приблизились, беспокойные и активные. Шлюзовая камера корабля была открыта, и лестница вела вниз к земле. Амос сидел свесив ноги на открытой двери шлюза, положив винтовку на бедра. Холден был немного удивлен, что Клариссы не было там с ним. Бобби махнула рукой, когда они приблизились, и Амос поднял руку в ответ, не отрывая глаз от пространства за ними.

Холден поднялся первым, затем повернулся, стоя на краю рядом с Амосом, пока Бобби карабкалась к ним. Посмотрев в сторону города, он увидел четырех человек стоявших вместе, не приближаясь, но внимательно наблюдая. На таком расстоянии Холден не был уверен, были ли они на собрании или были новыми. Бобби ударила панель управления, и лестница втянулась в корабль.

– Как все прошло? – спросил Амос, поднявшись на ноги и отступив от наружной двери.

Бобби закрыла наружную дверь шлюза, повышая голос из-за шума сервоприводов.

– Вернуться без единого выстрела. Я считаю это победой.

Внутренняя дверь открылась, и Амос спрятал винтовку в шкафчике, что их странная ориентация выглядела как ящик. Холден прошел вдоль стены, направляясь к капитанскому мостику, который должен был быть сверху, но на данный момент был слева.

– Я буду рад, когда мы выберемся отсюда, – сказал он.

Амос улыбнулся, изобразив любезное и пустое выражение, как всегда, и последовал за ним. Наоми и Алекс сидели на своих диванах, играя в сложную боевую симуляцию, которую они где то подобрали за последние пару лет. Холден успокоился, когда увидел внешнее изображение пути в город на обоих экранах. Что бы они ни делали, чтобы скоротать время, все следили за городом. На всякий случай.

– Эй, капитан, – позвал Алекс, растягивая слова немного более чем обычно. – Мы готовы закрыть лавочку и свалить отсюда?

– Мы ждем двенадцать часов, – сказал Холден, сидя на диване. Карданы[6]6
  Карданов подвес – универсальная шарнирная опора, позволяющая закреплённому в ней объекту вращаться одновременно в нескольких плоскостях.


[Закрыть] не двигались. Постоянная гравитация планеты означала, что все диваны были зафиксированы на месте, компьютер повернул их в правильное положение. Наоми повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Двенадцать часов? Для чего?

– Возможно, я немного пересмотрел условия сделки, – сказал он. – Я сказал, что если они передадут губернатора нам для суда, карантина не будет.

Наоми приподняла бровь. – А Союз то знает об этом?”

– Я подумал, что отправлю им сообщение, когда вернусь на корабль.

– Думаешь, Драммер не будет против?

– Кэп меняет правила? – Амос пожал плечами. – Это просто как день, который заканчивается на "Y" [7]7
  День который заканчивается на "Y" – отсылка к одноимённой песне «Only Days That End In Y» – Где по сюжету один парень скучает по своей девушке по дням которые заканчиваются на "Y" – «Monday, Tuesday...» то есть каждый день.


[Закрыть], насколько я могу судить. Если она не оставила места для маневра, это ее ошибка.

– Я не собираюсь привлекать всю колонию к ответственности за то, что сделали несколько администраторов, – сказал Холден. – Это коллективное наказание, и это не то, что должны делать хорошие парни.

– По крайней мере не без предупреждения на двенадцать часов? – уточнила Наоми.

Холден пожал плечами. – Это временное окно, в котором они должны будут сделать выбор. Если у них есть шанс сделать что-то другое, но они повысят ставки, я буду чувствовать себя немного лучше, закрывая их. По крайней мере, мы пытались.

– Немного лучше означает не совсем виноватый?

– Не совсем, – согласился Холден, откидываясь назад. Гель был прохладным на затылке и плечах. – Все еще не люблю все эти отрезания людей от поставок, которые им нужны.

– Надо было тебе соглашаться управлять Союзом, когда у тебя был шанс, – заметил Алекс. – Тогда все может быть так, как ты хочешь.

– В любом случае, было бы неплохо так думать, – сказал Холден.

Двенадцать часов. Ночь и часть дня, для Фриголда. И совсем не достаточно времени для того, чтобы отправить сообщение из Роси в Медину в кабинет президента Транспортного Союза и получить ответ. Если бы Драммер устроила истерику, они бы все еще ускорялись к Медине до того, как пришло бы ее сообщение. Он бы дал фригольдцам больше времени все обдумать, если бы мог. Но скорость света была скоростью света.

Это была ирония угрозы во время мессы. Сообщения и голоса, культура и разговоры могли двигаться намного быстрее, чем даже самый быстрый корабль. В лучшем случае, это сделало бы убеждение и аргумент гораздо более важными. Перемещать идеи через пропасть между планетами было легко. Передвигать предметы было тяжело. Но это означало, что тот, кто был на другой стороне, должен был слушать и желать, чтобы их мнение изменилось. Все остальное время это были боевые корабли и угрозы, как всегда.

Холден спал, когда наконец пришел ответ.

– Просыпайся – сказала Наоми – у нас гости.

Он протер глаза, опустил ноги на стену, которая теперь временно находилась на полу, провел руками по волосам и с прямо посмотрел на экран. Снаружи корабля была толпа людей. Он узнал пару лиц с заседания Совета. И посреди них был губернатор Хьюстон, привязанный к широкой серой керамической тележке. Облегчение, которое полилось через тело Холдена, было немного омрачено перспективой месяцев полёта с опальным губернатором на борту.

Он включил внешнюю голосовую связь. – Это капитан Холден из Росинанта. Сохраняйте спокойствие. Мы выходим.

– Будь осторожен, сказала Наоми. – Только потому, что это выглядит так, это не значит, что это не может быть чем-то другим.

– Правильно, – сказал он, открывая соединение с командным центром. – Алекс? Ты здесь?

– Он спит, – ответила Кларисса. – Я разогрела ОТО, а Амос и Бобби направляются к шлюзу. Если это засада, то она будет очень неудачной.

– Спасибо за это, – сказал Холден, идя вдоль боковой шахты лифта к шлюзу. Смешанные голоса Бобби и Амоса уже отзывались эхом в его сторону.

– Дайте знак, если вам понадобиться чтобы я сделала больше, чем просто наблюдала, – сказала Кларисса и разорвала связь.

Когда шлюз открылся и они спустили лестницу, Холден пошел первым. К нему вышла женщина с острыми чертами лица и густыми серо-черными волосами, собранные в пучок.

– Капитан Холден, – сказала она. – Я временный губернатор Семпл Маркс. Мы здесь, чтобы удовлетворить требования вашего правительства.

– Спасибо тебе за это, – сказал Холден, когда Бобби сползла по лестнице позади него. Амос последовал за ней, его дробовик звенел, когда он подошёл.

– Мы подаем официальную жалобу в союз о нарушении нашего суверенитета, – сказал Маркс. – С этим нужно было разобраться внутри Фриголд.

– Я позволю вам обсудить это с Союзом, – сказал Холден. – Спасибо за то, что согласились на предложение. Я не хочу карантин Вашей системе.

Глаза Маркса сказали, я думаю, что это так, но она промолчала. Бобби помогла заключенному встать на ноги. Лицо Хьюстона было серым там, где не было красным. Он казался неустойчивым.

– Эй, – сказал Амос. Мгновение спустя, Хьюстон, казалось, нашел его. Амос кивнул ободряюще. – Я Амос. Это Бобби. Мы делали такое и раньше, поэтому есть некоторые правила о том, как это происходит, советую Вам слушать очень внимательно …

Глава пятая
Драммер

Драммер не хотела просыпаться, но она проснулась. Кровать была построена для них двоих, для неё и Сабы. Гель ускорения над рамой сконструированной для того чтобы дать им право уединиться, пока Народный Дом, изначально самый большой из вакуумных городов, был раскручен для гравитации или был под малой тягой или наконец распределить их если они вошли в непредвиденный жёсткий разгон, пока они спали. Балансируя, чтобы не сдвинуть диван и не разбудить Сабу, она проверила системную консоль в стене, ближайшей к ее постели. Оставалось еще два часа до времени, когда ей нужно было вставать. Не достаточно долго для полноценного сна, но и недостаточно коротко, чтобы незаметить. Она была, по некоторым меркам, самой влиятельной женщиной в тринадцати сотнях миров, но это не помогало от бессонницы.

Саба сдвинулся во сне и пробормотал что-то, что она не могла разобрать. Драммер положила руку ему на спину поглаживая. Она сомневалась, что лучше сделать успокоить его или разбудить. Она выбрала первое, прижавшись к гелю так, как это делали животные в их гнездах с тех пор, как человечество было больше, чем выскочка-хомяк, пытающийся избежать динозавров.

Она улыбалась в темноте и старалась не разочаровываться. Ей нестерпимо хотелось в туалет, но если она встанет сейчас, это наверняка разбудит Сабу, и тогда она почувствует себя виноватой. Вместо этого она может немного потерпеть. Народный Дом[8]8
  Народный Дом – вероятно отсылка к лозунгу социал-демократической партии Швеции Folkhemmet (Дом для народа) о том что Швеция должна стать домом для граждан.


[Закрыть] бормотал вокруг нее, как будто был рад, что она вернулась.

Возможно, что у нее больше не было дома. С тех пор, как она приняла президентство, у них были каюты в Медине недалеко от административных уровней, ещё одна каюта капитана на корабле Сабы, Малаклипс[9]9
  Malaclypse – вероятно отсылка на американского писателя Malaclypse the Younger, один из авторов религии-пародии провозглашающая Хаос – Дискордианство, о чём намекал сам Дэниель Абрахам.


[Закрыть]. Да и еще до того, как она стала лидером Транспортного Союза, их было предостаточно. Теперь у нее было места больше чем она когда-либо видела. Как дворец из кусочков разбросанных на много световых лет. Станция Медина, Ганимед, Церера, Паллас, Япет, Европа. Вандерпул, который был в ее распоряжении, пока она занимала должность. У ТСЛ-5 были каюты, отведенные для нее, как и все передаточные станции, когда они были построены. И три вакуумных города, которые составляли основу Доминиона Астеров: Независимый, Страж Ворот или Хранитель и Народный Дом.

В покое центральное ядро Народного дома оставалось на плаву, семьдесят палуб постоянных объектов и инфраструктуры, которые носили барабанную секцию, как плащ. Док на одном конце, привод на другом. Магнитные поля, более мощные, чем магнитная дорожка, удерживали ядро отдельно от уровней барабана и корректировались, когда барабан вращался, держа ядро неподвижно, в то время как тело смещалось от силы тяжести к вращению. Комнаты и коридоры в барабане были сдвинуты, их полы были ортогональны направлению движения, когда горел привод, и ноги их указывали вниз на звезды с постоянной десятой частью g, когда они были в состоянии покоя. Достаточно, чтобы сделать последовательным вверх и вниз, легким для даже самых приспособленных на флоте. Не корабль, а город, который никогда не страдал от гравитационных колодцев.

Саба зевнул и потянулся, все еще с закрытыми глазами. Драммер провела рукой по его жёстким волосам, на этот раз чуть настойчивее. Его глаза открылись, а его злая маленькая полуулыбка снова и снова мерцала.

– Ты проснулся?– спросила она, стараясь говорить тихо, но на самом деле желая утвердительного ответа.

– Да.

– Слава Богу, – сказала она, поднялась с кровати и отправилась по своим делам. К тому времени, как она вернулась, Саба стоял голый у маленького чайного дозатора, который был установлен для исключительного использования президентом. Саба был с ней почти десять лет, и если его возраст немного проявлялся в мягкости его живота и округлости его лица, он все еще был очень красивым мужчиной. Иногда, видя его таким, она задавалась вопросом, стареет ли она так же изящно. Она так надеялась, а если нет, то он не заметил.

– Еще одно прекрасное утро в коридорах власти, а? сказал он.

– Слушания по бюджету утром, утверждение торговли днем. И Кэрри Фиск и ее гребаная Ассоциация Миров.

– И рыба в пятницу, – сказал он, поворачиваясь, чтобы передать ей грушу горячего чая. Как мало времени Народный дом проводил на причале, когда она могла бы иметь земную чашку чая. Но этого никогда не будет. – Что такое Ассоциация миров?

– Это вопрос, не так ли? – спросила Драммер. – Сейчас это пара десятков колоний, которые думают, что я буду слушать их лучше, если они будут говорить в один голос.

– Они находят это правильным?

Он взял еще одну грушу и прислонился к стене. У него был необычайно впечатляющий способ слушать. А выражение его глаз делало его более привлекательным. Драммер сидела на кровате, нахмурившись ни о чем, в частности, и вообще в целом. -Да, – сказала она наконец.

Итак, они тебе не нравятся?

– Это не нравится мне, – сказала Драммер и сделала глоток чая. Он был зеленым c ароматом меда, и все еще немного горячим. – Они были со времен Санджари, в той или иной форме. Все это было строго сформулированные пресс-релизы и политическая игра на публику.

– А сейчас?

– Сдержанные пресс-релизы, показные, со случайными встречами, – сказала она. – Но это на самом деле что-то значит. Я не пользовалась, чтобы освободить место на повестке дня для них. Теперь кажется, я это делаю.

– Что из Фрихолда?

– Ауберон – это большая проблема, – сказала она. – Говорят, что они продвигаются к универсальному полипептидному кросс-генератору.

– И что это такое, когда он у тебя дома?

Это был механизм для выливания любого токсичного, полуоседлого супа, в который попали биосферы разбросанных планет на одном конце машины, и получали то, что человечество могло съесть на другом. Это означало, что в ближайшие десять или пятнадцать лет эффективный конец монополии Солнечной системы на почву и сельскохозяйственные субстраты. И это означало, что Ауберон собирался стать новой сверхдержавой на широких разветвленных путях человеческой диаспоры, при условии, что Земля и Марс не решили пролететь через ворота и начать первую межзвездную войну.

Разумеется, предполагалось, что достижение не было парой трюков, каковым она была не готова делать скидку. Они сказали, что каждая великая нация основана на ноже и лжи.

– Я не должна говорить об этом, – сказала она. – Прости. Я не должна была упоминать об этом.

На мгновение лицо Сабы напряглось, но он снова расслабился. Он ненавидел это, когда она закрывала его от вещей, но как бы она не доверяла ему, однако, как только отдел безопасности отстранил его, он не был в системе власти. Драммер потратила слишком много своей жизни на соблюдение протоколов безопасности, чтобы игнорировать их сейчас.

– Результатом является то, – сказала она, пытаясь донести до него достаточно, чтобы успокоить свои чувства и до сих пор не сказать ничего компрометирующего, – что Фрихолд является, по мимо прочего, предупреждением Ауберону, чтобы он не становился слишком дерзким, а Керри Фиск и Ассоциация Миров вынюхивают вокруг, чтобы увидеть, есть ли для них в этом возможности. В том числе, как далеко они могут меня подтолкнуть.

Саба кивнул и, к ее слабому разочарованию, начал одеваться. – Значит, больше дворцовых интриг, опытный са? – сказал он.

– Постараюсь, – сказала Драммер, извиняясь, а также злясь за извинения, даже если это было только по смыслу.

Саба увидел в ней бурю почти до того, как она поняла, что она в ней. Он подошел к ней, опустился на колени у ее ног и положил голову ей на колени. Она рассмеялась и снова погладила его по волосам. Это был реверанс, которого он не подразумевал, и она это знала. Он тоже это знал. Но даже если бы это не означало, что он фактически унижал себя перед ней, это все равно означало нечто особенное.

– Останься на ночь, – сказала она.

– Я не могу. У меня есть экипаж, груз и поддержание репутации свободного человека. Смех в его голосе немного жалил.

– Тогда ты должен побыстрее вернуться, – сказала она. – И перестань общаться со всеми девушками на Медине.

– Я бы никогда не изменил тебе.

– Треклятый, ты бы этого не сделал, – сказала Драммер, но теперь в ее голосе тоже был смех. Драммер знала, что ей нелегко любить. Или даже работать вместе. В обширном пространстве Вселенной было мало людей, которые могли бы ориентироваться в ее капризах, но Саба был одним из них. Был лучшим.

Система издала звук ломающегося бамбука. Вон, сделал первое обращение за день. Намечались брифинги, встречи и беседы с записью с людьми, которых она либо любила, либо доверяла, либо нуждалась в них, но никогда не одновременно всё это сразу. Она скорее почувствовала, чем услышала как Саба вздохнул.

– Останься, – попросила она.

– Пошли со мной.

– Я люблю тебя.

– Тэ амо[10]10
  Te amo – Я люблю тебя. (исп.)


[Закрыть], Камина, – сказал он и поднялся на ноги. – Я сгоняю в Медину и вернусь так быстро, что ты почти не заметишь, что меня не было.

Один поцелуй, а потом он ушел, и хижина казалась пустой. Звенящая пустой. Система сделала еще один маленький щелчок.

– Я буду через пять минут. – отозвалась она.

– Да, госпожа. – ответил Вон.

Она оделась, уложила волосы и пробыла в офисе чуть меньше пятнадцати минут, но Вон не упрекнул ее в этом.

– Что у нас первое на повестке?– спросила она, когда он протянул ей чашку с манной кашей и соусом.

Он еле заметно поколебался. Но только чуть-чуть. – Пришло сообщение из Росинанта от капитана Холдена.

– Что в итоге?

На этот раз колебания были более явными. – Может, вам стоит взглянуть, госпожа?

Зал заседаний находился на самой дальней палубе барабана Народного Дома. Сила Кориолиса[11]11
  Сила Кориолиса – одна из сил инерции, существующая в неинерциальной системе отсчета из-за вращения и законов инерции, проявляющаяся при движении в направлении под углом к оси вращения.


[Закрыть] в вакуумном городе была обычным делом для всех, кто проводил когда то время на кольцевых станциях, но для тех кто прежде сталкивался только с массой и гравитацией от ускорения, эта сила изрядно досаждала. Стены были перламутрово-серого цвета, стол отделанный шпоном светлого бамбука поверх титана, который крепился болтами прямо к палубе. Драммер сидела во главе стола, кипя в работе. Большинство окружающих ее людей: Эмили Сантос-Бака, Ахмед МакКахилл, Тарин Хонг и все другие представители совета директоров и бюджетного бюро, знали ее достаточно хорошо, чтобы оценить ее настроение и действовать осторожно. Бедняга, который делал презентацию, никогда не встречал ее раньше.

– Это был вопрос приоритетов, – сказал мужчина. Его звали Файез Оки-Саркис, и он пришел выступить от имени какой-то неправительственной, не академической группы, которая продвигала научные исследования. Институт Чернева, основанный на Ганимеде и Луне. – За последние десятилетия – с тех пор, как произошла бомбардировка Земли – значительное, подавляющее большинство исследований было направлено на увеличение производства продовольствия и развитие инфраструктуры. И в основном, это была обратная разработка[12]12
  Обратная разработка – исследование некоторого готового устройства или программы, а также документации на него с целью понять принцип его работы; например, чтобы обнаружить недокументированные возможности.


[Закрыть] технологии, которая создала такие вещи, как протомолекула и «Станцию колец». На каждой планете, где мы были, были артефакты и древние технологии.

– Да, – ответила Драммер. – Значит, покончим с этим.

Оки-Саркис улыбался так, будто привык, что люди считают его очаровательным.

– Когда моя жена была студенткой, ещё в то время, – сказал он, – Ее Полевая работа заключалась в наблюдении за грызунами, которые приспособились жить в зонах с повышенной радиацией. Старые реакторы и полигоны для испытаний на распад. Они эволюционировали, для того чтобы выжить в специфической окружающей среде, которая была для них создана, людьми.

Ну а теперь люди те самые грызуны. Мы можем приспосабливаться к новым пространствам и окружающей среде, которые остались после исчезнувшей рассы или группы расс, которые создали все это. Изменения в технологии, которые мы видели огромны, и они обещают стать лишь началом.

– Хорошо, – сказала Драммер. Окое-Саркис выпил воды из груши. Борозды на его лбу сказали, что он знал, что теряет ее интерес. Надеюсь, это его заставит сжать презентацию, пропустить скучные части и добраться до того, что он хотел, чтобы она могла сказать " нет " и вернуться к своей работе.

– Было много предположений о том, какие существа построили все, что мы нашли. Были ли они сознательными личностями, как мы, или каким-то коллективным разумом. Были ли они одним видом в сообществе или множеством взаимосвязанных видов, действующих согласованно. И я знаю, что это звучит странно, были ли у них те же отношения, что и у нас. Было много замечательных мыслей. Великая теория. Каких только не было испытаний. Институт Чернева хочет быть инициатором нового поколения научных исследований по самым глубоким вопросам, которые воплощают Врата. Кто или что их построило? Что случилось с этими Строителями между запуском к Фебе и созданием Врат Солнца? Они оставили записи, которые мы можем перевести и понять? Мы верим, что где-то в системах на дальней стороне ворот или внутри самих ворот, мы найдем что-то, что выступит как своего рода Розеттский камень[13]13
  Розеттский камень – найденая плита в Египте с текстом на трёх языках, зная уже один, древне-египетский удалось понять остальные языки.


[Закрыть]. Что-то, что помещает все другие открытия в контекст. Наша цель состоит в том, чтобы совершить настоящий прорыв в области материаловедения, физики высоких и низких энергий, биологии, ботаники, геологии, даже философии науки широко открытой.