355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джеймс Клеменс » Война ведьмы » Текст книги (страница 1)
Война ведьмы
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 01:10

Текст книги "Война ведьмы"


Автор книги: Джеймс Клеменс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Джеймс Клеменс
Война ведьмы
(Проклятые и изгнанные—3)

Посвящается Кэролайн МакГрей,

за дружбу, советы и дар драконов



Возвещенная рыком дракона,

Рожденная в вихре пламени и льда,

Так началась та война.

Через открытое окно я слышу, как снизу, с улиц, поднимается, словно пар, музыка лютневых струн и переливы голоса менестреля. Здесь, в городе Гельфе самый разгар Летнего Карнавала. Когда обжигающая дневная жара переходит в прохладные вечерние сумерки, горожане собираются на площади, чтобы устроить Пир Дракона, и наступает время радости и веселья.

Но я не могу не хмуриться, слушая радостные голоса празднующих. Сколько же всего эти глупцы позабыли! Даже сейчас, когда я сижу с пером и бумагой и собираюсь продолжить историю ведьмы, я слышу в звуках музыки и счастливых голосах за окном голоса погибших и кровавый рык драконов.

Истинное значение этого празднования потеряно в веках. Первый Летний Карнавал был мрачным событием, предназначенным для того, чтобы развеселить немногих выживших в Войне Островов, временем исцеления тел и душ, израненных клинками и предательством. Даже значение ритуального обмена поддельными драконьими зубами и безделушками, раскрашенными под драгоценные черные жемчужины, нынешние празднующие забыли. Некогда этот обмен был призван закрепить связь между…

Ах… Но я опережаю сам себя. Прошло столько веков, моя память полна воспоминаний, и я постоянно кажусь самому себе вырванным из неудержимого потока времени. Вот я сижу в комнате, снятой мною, окруженный пергаментами и чернилами, и мне кажется, что только вчера Елена стояла на прибрежных скалах Блистерберри и смотрела через сумеречное море на свою армию драконов. Почему, чем старше становишься, тем более драгоценным кажется прошлое? О том, от чего я некогда бежал, ныне я мечтаю. Или это истинное проклятье, которое ведьма наложила на мою душу? Вечно жить и вечно мечтать о прошлом?

Сжимая в пальцах перо и макая его в чернила, я молюсь о том, чтобы исполнилось ее последнее обещание. Пусть, рассказав ее историю, я, наконец, умру.

Хотя в комнате все еще стоит дневная духота, а вечер снаружи прохладен, я закрываю окно… и сердце… от песен и праздничного веселья. Я не могу рассказывать историю кровопролития и предательства, слушая веселый звон струн и заливистый смех тех, кто веселится на Карнавале. Эту часть истории Елены Моринсталь лучше писать с холодным сердцем.

На улицах Гельфа уже начинается Пир Дракона, но я прошу вас слушать внимательно. Вы можете расслышать иную музыку? Как во многих великих симфониях, начальные мягкие аккорды часто забываются в последующих звуках рога и бое барабанов; но такая забывчивость – оскорбление композитору, потому что именно в эти тихие мгновения и собирается грядущий шторм.

Так что слушайте и прислушивайтесь. Нет, не к лирам или барабанам за моим окном, а к тихой музыке, что звучит в шуме утреннего прибоя, когда с рассветом наступает отлив. Это – начало той великой песни, которую я собираюсь спеть.

КНИГА ПЕРВАЯ
ПРИЛИВЫ И СЛЕЗЫ

1

Елена, окруженная лишь шумом волн, стояла у края обрыва и смотрела вдаль. На горизонте синеющего моря занимался рассвет, венчавший далекие острова Архипелага туманным розовым сиянием. У берега одномачтовый рыбачий траулер «сражался» с приливом среди островов и рифов. Над его парусами ругались и ссорились чайки и крачки, искавшие добычу в щедрых добычей прибрежных водах. Еще ближе, у основания отвесного обрыва, каменистый берег заняли морские львы, расслабляясь и отдыхая на берегу. До Елены доносился и лай мамаш, ругающих детенышей, и злые рыки самца-вожака.

Прохладный утренний бриз растрепал Елене волосы, и они упали ей на глаза. Она раздраженно отбросила пряди с лица и попыталась заложить их за уши, но ветер беспрерывно мешал ей. Прошло две луны с тех пор, как Эррил в последний раз остриг ей волосы, и теперь они стали совершенно дурацкой длины – слишком короткие, чтобы убирать их лентами и булавками, но слишком длинные, чтобы не обращать на них внимание, особенно теперь, когда они снова начали виться. Но Елена сдерживала в себе жалобы, боясь, что Эррил вновь возьмется за ножницы.

При этой мысли она нахмурилась. Ей надоело выглядеть как мальчишка.

И, несмотря на то, что она с готовностью согласилась на этот маскарада во время путешествия по землям Аласии, здесь, на безлюдных блистерберрийских утесах, она понимала, что некому глазеть на нее, то есть – не нужно больше притворяться сыном Эррила. По крайней мере, так она говорила самой себе. Но Елена не была уверена, что ее ленник думает так же.

На всякий случай в присутствии Эррила Елена стала носить шапки и шляпы, надеясь, что он не заметит ее отросших волос, как и того, что черная краска несколько поблекла. К тому же, у корешков волос вновь начал пробиваться их настоящий огненный цвет.

Из-за пояса она вытащила шапку и, прежде чем вернуться в дом по тропе, вьющейся вдоль берега, спрятала под нее волосы. Она не могла бы объяснить, почему вид ее волос так много значит для нее. Это было не просто тщеславие, хотя она не могла отрицать, что укол гордости действительно сыграл в споре с Эррилом определенную роль. В конце концов, она – молодая женщина. Так почему она должна выглядеть как мальчишка?

Но в этом таилось и нечто большее. Истинная «причина» сурово нахмурившись двигалась по тропе к ней навстречу. Надев шерстяной свитер, чтобы спрятаться от утреннего холода, ее брат щеголял огненно-рыжей шевелюрой. Его волосы стягивал черный кожаный налобный ремешок. Присутствие Джоаха напомнило Елене о семье, и ей стало стыдно, что она прячет свое «наследие» под слоем краски. Она считала, что отреклась от собственных родителей.

Джоах приближался, и Елена узнала выражение лица молодого человека, прочла боль в его зеленых глазах. Она часто видела точно такую же боль в глазах отца.

– Тетушка Ми тебя обыскалась, – сообщил Джоах вместо того, чтобы поздороваться.

– Мои уроки! – Елена рванулась на встречу брату. – Я почти забыла.

– Почти? – передразнил он ее, когда она приблизилась.

Елена насупилась, но возразить ей было нечего. Она и в самом деле совершенно забыла про утренний урок. Это был последний урок фехтования перед тем, как тетушка Мишель уедет в Порт Роул на встречу с остальными членами их группы. Крал, Толчук, Могвид и Мерик должны встретиться там с Мишель через два дня. Елена в сотый раз подумалось, как им жилось в Шадоубруке. Она молилась, чтобы у них все было в порядке.

Когда они пошли обратно к дому, Джоах пробормотал:

– Ель, ты вечно витаешь в облаках.

Она раздраженно обернулась, но заметила, что брат ехидно улыбается. Это были те самые слова, которые часто повторял отец, браня Елену, когда она забывала о времени. Девушка взяла брата за руку: только он из всей ее семьи все еще оставался жив. Джоах сжал ее руку, и они молча миновали опушку леса, где росли изуродованные ветром кипарисы и сосны. Когда впереди, буквально «вцепившийся» в голые скалы, показался дом Флинта, Джоах откашлялся.

– Ель, я хочу тебя кое о чем попросить.

– Да?

– Когда ты поедешь на остров… – начал он.

Елена застонала, правда – про себя. Ей не хотелось думать о последнем отрезке их пути за Кровавым Дневником с острова Алоа Глен – особенно учитывая собственные рассказы Джоаха об ужасах, которые их ожидали.

– Я бы хотел вернуться вместе с тобой. На остров.

Елена споткнулась.

– Ты знаешь, что это невозможно. Джоах, ты ведь слышал план Эррила.

– Да, но твое слово…

– Нет, – объявила она. – Тебе нет смысла ехать.

Вновь коснувшись ее руки, Джоах остановил сестру:

– Ель, я знаю, что ты хочешь уберечь меня от возможных опасностей, но… я должен вернуться.

Стряхнув его руку, она заглянула ему в глаза.

– Зачем? Почему ты считаешь, что тебе нужно ехать? Чтобы защищать меня?

– Нет, я не настолько дурак, – Джоах потупил взгляд. Он по-прежнему не смотрел ей в лицо. – Но я видел сон, – прошептал он, – сон, который повторялся дважды за последнюю половину луны, с тех пор, как ты вернулась с болот.

– Ты думаешь, это одно из твоих сплетений? – спросили она, внимательно глядя на брата.

– Думаю, да, – он посмотрел ей в глаза и слегка покраснел. Джоах обнаружил, что унаследовал семейные способности к элементальной магии. Его талантом было сплетение снов, утерянное искусство, хранимое немногими избранными из Братства. Это было умение видеть образы будущего во сне. Брат Флинт и брат Морис работали с Джоахом, проверяя уровень его магических способностей.

– Я еще никому не говорил, – Джоах кивком указал на дом, видневшийся впереди.

– Может, это был обычный сон, – предположила Елена. Но та ее часть, которая была ведьмой, затрепетала. Магия. Даже простое упоминание о магии зажигало ее кровь. Теперь же, когда обе ее ладони были посвящены Розе, магия пела в ее сердце. Сглотнув, она закрыла свой дух от волшебного зова.

– Почему ты решил, что это сплетение?

Джоах повернулся к ней лицом.

– У меня… У меня бывает такое чувство, когда я в сплетении. Я чувствую трепет, словно внутри меня бушует буря… Именно это я и почувствовал в том сне.

«Буря внутри», – подумала Елена. У нее возникало такое же ощущение, когда она соприкасалась с собственной дикой магией – бешеная буря бушевала у нее в сердце, энергия бурлила и рвалась наружу. Она заметила, что одно только воспоминание о прошлых потоках необузданной магии заставило ее сцепить руки. Она заставила себя их расцепить.

– Перескажи мне свой сон.

Джоах вдруг смущенно закусил губу.

– Ну, давай, – настаивала Елена.

Он заговорил тише.

– Я видел тебя на вершине шпиля в Алоа Глен. Неподалеку, над парапетами кружила черная крылатая тварь…

– Черная крылатая тварь? Может, это был дракон Рагнарк? – спросила Елена, имея в виду черночешуйного морского дракона, делившего плоть с Кровавым Всадником Кастом, и который был повязан кровью с Сайвин, женщиной-мирая.

Пальцы Джоаха коснулись кремового зуба дракона, висевшего на шнурке у него на шее – дара Сайвин.

– Нет, это был не дракон.

Брат Елены попытался руками обрисовать контуры фигуры, но ему это не удалось, и он досадливо пожал плечами.

– Скорее призрак, чем существо из плоти. Но это еще не самая важная часть сна. Видишь ли…

Он умолк и отвел взгляд, уставившись на океанские волны. Ее брат что-то скрывал, что-то, что его очень сильно пугало.

Елена облизала сухие губы, внезапно призадумавшись, а хочет ли она узнать ответ.

– Что же, Джоах?

– Ты была на башне не одна.

– Кто же еще там был?

– Я. Я стоял рядом с тобой и держал в руках посох из дерева пои, который украл у черного мага. Когда тварь направилась к нам, я поднял посох и заклинанием сбил ее вниз.

– Ну что ж, значит, это был всего лишь ночной кошмар. Ты не работаешь с черной магией. Тебе просто снится, что мне нужна твоя помощь. Наверно, во сне твою кровь «подогрели» никакие не магические силы, а просто тревога и страх.

Нахмурившись, Джоах покачал головой.

– Честно говоря, увидев этот сон в первый раз, я так и подумал. Перед смертью папа велел мне защищать тебя, и с тех пор эта обязанность тяжким грузом легла мне на плечи. Но вчера я увидел то же самое во второй раз и больше не был уверен, что это просто сон. Я проснулся в полночь и пришел сюда один… повторил заклинание из сна, держа посох в руках.

– Джоах… – Елене стало нехорошо. Он указал куда-то ей за спину. Елена обернулась. В нескольких шагах стояла сосна, расщепленная молнией, с обгорелой корой и растрескавшимися ветками:

– И заклинание из сна подействовало…

Елена уставилась на сосну вытаращив глаза, внезапно почувствовав, что у нее подкашиваются ноги. И не только от мысли, что сон Джоаха может стать реальностью, но и от того, что Джоах воспользовался черной магией. Она вздрогнула.

– Надо рассказать остальным, – прошептала она. – Следует рассказать об этом Эррилу.

– Нет, – возразил он. – Это еще не все. Есть причина, по которой я до сих пор молчал.

– И какая же?

– Во сне, после того, как я сбил тварь с неба, из глубин башни появился Эррил с мечом в руке. Он бросился на нас, я взмахнул посохом и… и я убил его, как и ту тварь, вспышкой темного огня.

– Джоах!

Но ее брата нельзя было заставить замолчать; слова потоком лились с его уст.

– Во сне я знал, что он хочет тебе зла. По глазам его было видно, что он идет убивать. У меня не было выбора.

Джоах с болью посмотрел на нее.

– Если я с тобой не поеду, Эррил тебя убьет. Я это знаю!

Елена отшатнулась, услышав бредовые слова Джоаха. Эррил никогда бы не причинил ей зла. Он всегда защищал ее. Джоах наверняка ошибается. И все же она не могла отвести глаз от обожженных останков сосны. Черное заклинание Джоаха – заклинание, которое он узнал во сне – действовало.

Ее брат продолжал, стоя у нее за спиной:

– Держи в тайне то, что я тебе рассказал, Елена. Не доверяй Эррилу.

* * *

Находившийся неподалеку Эррил неожиданно пробудился от собственных неспокойных снов. Его мучили кошмары – видения ядовитых пауков и мертвых детей. Он не отдохнул ни душой, ни телом, как будто всю ночь пролежал в холодном месте, сжавшись калачиком. Отбросив одеяло он осторожно поднялся с тюфяка.

Без рубахи, в льняных подштанниках, он задрожал от утреннего приморозка. Близилась осень, и хотя дни стояли влажные и жаркие, рассветы уже шептали о том, что приближаются холодные луны. Эррил босиком протопал по мощеному плиткой полу к умывальнику и маленькому серебряному зеркалу, висевшему на стене. Он плеснул в лицо холодной водой, чтобы смыть паутину ночных снов. Он прожил уже столько зим, что его ночи всегда были полны воспоминаний, требовавших внимания. Выпрямившись, он взглянул в зеркало на черную щетину, пробивавшуюся на щеках – стендайское наследие. Серые глаза в ответ уставились на него из зеркала, но он не мог узнать, чье это было лицо. Как оно способно так долго и качественно скрывать, что его обладатель – старик?

Он провел рукой по лбу и скулам. Хотя внешне он не менялся, он часто думал о том, узнал бы его давно умерший отец. Пятьсот прожитых зим пометили его, но не седыми волосами и не морщинистой кожей. Он коснулся пальцами гладкого шрама на голом плече. Нет… время отмечает людей по-разному.

Внезапно из угла комнаты раздался голос:

– Если ты, Эррил, закончил любоваться своим отражением, может, все-таки начнем новый день?

Эррил узнал голос и не вздрогнул. Он просто повернулся и подошел к ночному горшку. Он не стеснялся седого человека, сидевшего в мягком кресле в темном углу. Освобождаясь от утренних вод, Эррил проговорил:

– Флинт, если ты хотел, чтобы я встал раньше, мог бы меня разбудить.

– Ты так бормотал и вертелся во сне, что я решил: лучше оставить тебя самого разбираться, что тебе там всю ночь снилось.

– Тогда тебе лучше было бы дать мне проспать еще лет десять-двадцать, – с горечью ответил Эррил.

– Да, да. Бедный Эррил, странствующий рыцарь. Вечный страж Алоа Глен, – Флинт кивнул на свои старые ноги. – Вот когда у тебя будут такие же древние суставы, тогда и посмотрим, кто станет жаловаться громче.

Эррил в ответ на это только фыркнул. Даже без магии время мало повлияло на телесную силу пожилого брата. Вместо этого годы, проведенные Флинтом на море, закалили его тело, словно мореный дуб.

– В тот день, когда ты пойдешь в отставку, старик, и я повешу меч на стену.

Флинт вздохнул.

– У каждого из нас свое бремя, Эррил. Так что, если ты уже прекратил себя жалеть, пора заняться делом. Утро почти прошло, а нам еще следует снарядить «Морской Скороход» для предстоящего путешествия.

– Я помню, что нам нужно делать, – огрызнулся Эррил, одеваясь. После беспокойной ночи он легко терял терпение, а этим утром язык Флинта его особенно раздражал.

Брат почувствовал раздражение Эррила и заговорил более мягким тоном:

– Я знаю, что ты много перенес, Эррил, пока провожал эту девушку через всю Аласию, а псы Гульготы наседали вам на пятки. Но если мы хотим когда-нибудь избавиться от этого негодяя, мы не можем позволить отчаянию овладеть нашим духом. На ожидающем нас пути Темный Лорд предоставит нам немало поводов для горести, так что оглядываться на прошлое для этого нужды не будет.

Эррил кивнул в знак согласия. Он хлопнул старика по плечу и подошел к дубовому шкафу в углу.

– Как ты ухитрился стать таким мудрым среди пиратов и головорезов Архипелага, старик?

Флинт усмехнулся, поглаживая пальцами серебряную серьгу у себя в ухе.

– Среди пиратов и головорезов до седых волос доживают только мудрецы.

Вытащив из шкафа свою одежду, Эррил надел брюки и принялся через голову натягивать рубаху. Поскольку у него была только одна рука, одеваться ему всегда было трудно. Даже опыт нескольких столетий не помогал. Наконец, раскрасневшись от усилий, он решил эту сложную задачу и заправил рубашку в брюки.

– Есть ли вести от Сайвин? – спросил он, разыскивая свои сапоги.

– Нет, пока нет.

Эррил поднял взгляд, услышав тревогу в голосе пожилого брата.

Выловив из моря маленькую девочку-мирая, Флинт стал ее защитником. Сайвин вместе с армией мирая отправили в моря южнее Разрушенных Стай в поисках флота дрирендая, которых также называли Кровавыми Всадниками. Они были самыми жестокими из жутких пиратов Разрушенных Стай. Но мирая и дрирендая связывали старые клятвы, поэтому Флинт надеялся заполучить помощь Кровавых Всадников в надвигавшейся войне.

Флинт продолжал:

– От своих морских шпионов я слышал про Алоа Глен только дурные слухи. Остров постоянно укрыт черными тучами. Внезапные яростные шквалы отгоняют корабли прочь от берегов. Штормовые ветры кричат голосами измученных душ. Даже на солидном расстоянии от острова в рыбачьи сети попадают странные бледные существа, никогда раньше не виданные, твари с уродливыми телами и ядовитыми плавниками. Другие шепчут, что в небе видели стаи крылатых демонов…

– Скалтумы, – бросил Эррил напряженным голосом, поднимая кожаный сапог. – Мой брат собирает армию повелителей ужаса.

Флинт наклонился и похлопал присевшего на кровать Эррила по колену.

– То существо, что называет себя Претором Алоа Глен – больше не твой брат, Эррил. Это всего лишь жестокая иллюзия. Не думай об этом.

Эррил не мог об этом не думать. Он вспомнил ночь пятьсот лет назад, когда Кровавый Дневник сковали магией. Той ночью все справедливое и благородное в его брате Шоркане и черном маге Грешюме, ушло в силы, связавшие проклятую книгу. Но все, что осталось от этих двоих – уродливые и грязные останки душ – было отдано Черному Сердцу. Они стали пешками в злобных планах Темного Лорда. Челюсти Эррила сжались. Когда-нибудь он уничтожит грязную тварь, которая ходит нынче по земле в облике его любимого брата.

Флинт откашлялся, вернув Эррила в настоящее.

– Но я слышал еще кое-что. Сегодня утром голубь принес мне весточку с побережья. Вот почему я пришел поднять тебя с постели.

– И что же это? – хмуро спросил Эррил, обуваясь.

– Боюсь, снова мрачные новости. Вчера в Порт Роул прибыл маленький рыбацкий флот, но рыбаки на кораблях оказались под властью Зла. Эти люди бросались на горожан, словно дикие псы, кусались, резали, насиловали. Чтобы выбросить их из города, пришлось поднимать весь гарнизон. Хотя большинство берсерков было убито, один из проклятых кораблей сумел поднять якорь и смыться, утащив с собой несколько женщин и детей.

Эррил зашнуровал сапоги.

– Черная магия, – хрипло пробормотал он. – Возможно, какое-то заклинание подчинения. Я уже видел подобное раньше… очень давно.

– Я знаю, о какой магии ты говоришь. Но то, что сделали с этими рыбаками, хуже, чем простое заклинание. Обычные раны этих берсерков не убивали. Их можно было остановить, только отрубая им голову.

Эррил поднял на Флинта встревоженные глаза.

– Целитель осмотрел убитых и обнаружил, что у каждого в основании черепа имеется отверстие размером с ноготь большого пальца. Расщепив эти черепа, мы обнаружили в каждом из них маленькую тварь с щупальцами. Некоторые из этих существ были еще живы, шевелились и извивались. После такого ужасного открытия тела убитых немедленно сожгли на каменных причалах.

– Сладчайшая матерь, – мрачно произнес Эррил. – Сколько же еще ужасов может породить Черное Сердце?

Флинт пожал плечами.

– Весь город провонял жженой плотью. Горожане дрожат и шарахаются от каждой тени. А в таком малоцивилизованном городе, как Порт Роул, это опасное зелье. Поездка Мишель туда на поиски твоих друзей будет очень рискованной.

Эррил молча обдумал эту новость, заканчивая шнуровать сапоги, потом сказал:

– Мишель сумеет позаботиться о себе. Но теперь я думаю, что, возможно, лучше бы мы подняли парус на «Морском Скороходе» раньше, чем планировали.

Он выпрямился и посмотрел Флинту в глаза.

– Если Зло Алоа Глен уже достигло берега, возможно, лучше отправиться прямо сейчас?

– У меня тоже были такие мысли. Но если ты хочешь, чтобы твои друзья присоединились к тебе, мы не сможем отплыть раньше новолуния. Кроме того, нам нужно время, чтобы оснастить «Морской Скороход» и подобрать команду. Кто знает, может, к тому времени море станет безопаснее?

Эррил встал.

– И все же мне не нравится сидеть и ждать, пока Темный Лорд доберется до нас.

Флинт поднял руку.

– Но если мы поспешим, мы, возможно, просто вручим Елену в его мерзкие объятия. Давай-ка придерживаться нашего плана. Отплывай с новой луной и отправляйся на встречу с армией мирая в Дольдрумсе в назначенный день. Учитывая растущую угрозу Алоа Глен, мы должны дать Сайвин и Касту время добраться до флота дрирендая и посмотреть, выполнят ли пираты свои старые клятвы. Нам понадобится их сила.

Эррил покачал головой.

– Пираты не знают, что такое честь.

Флинт нахмурился.

– Каст – Кровавый Всадник. И хотя сейчас он духовно связан с драконом Рагнарком, он всегда был человеком чести, и его люди, закаленные штормами и кровопролитием, знают, насколько важно исполнить долг и древние обязательства.

Эррил все еще сомневался в мудрости этого плана.

– Это все равно, что поставить волков прикрывать наш тыл, атакуя армию Темного Лорда.

– Вероятно. Но если мы хотим победить, нам пригодятся любые зубы, которые могут впиться в бока нашему врагу.

Эррил вздохнул и пальцами причесал свои непослушные волосы.

– Хорошо. Мы дадим Сайвин и Касту время до новой луны. Но потом мы в любом случае отплывем, получим ли мы от них вести или нет.

Флинт кивнул и встал. Закончив обсуждать вопрос, он вытащил из кармана трубку.

– Хватит болтать, – пробормотал он. – Давай-ка найдем, чем разжечь трубку, и поприветствуем утро дымком.

– Вот еще одно доказательство твоей мудрости, – проворчал Эррил. Идея покурить показалась ему наилучшим способом стряхнуть дурное настроение. Он охотно последовал за седым братом.

Когда они пришли на кухню, Эррил услышал из открытого окна рядом с кухонным очагом знакомый голос, бранившийся на чем свет стоит. Ругань сопровождалась звоном металла. Похоже, Мишель считала последний урок своей ученицы менее чем удовлетворительным.

Видимо, ни у кого нынче утро не задалось.

* * *

Мишель отбила короткий меч Елены в сторону и, вывернув запястье, отправила оружие своей ученицы в воздух. Ошарашенная Елена смотрела, как короткий клинок, крутясь, взлетел над двориком. Движение было настолько быстрым, что затянутая в перчатку рука Елены даже не успела разжаться. Покраснев, Елена опустила руку.

Женщина-воин укоризненно покачала головой, уперев кулаки в бока. И ростом, и шириной плеч Мишель не уступала большинству мужчин. Вдоль ее спины протянулась коса из жестких светлых волос, достигавшая пояса. Мишель, одетая в кожу и сталь, выглядела грозной воительницей.

– Возьми свой меч, дитя.

– Прошу прощения, тетушка Ми, – пробормотала Елена. На самом деле Мишель не приходилась Елене кровной родственницей, но она сыграла в жизни Елены более важную роль, чем кто-либо из ее настоящих родичей. Род этой женщины восходил к сайлура, оборотням с Западных Пределов. Но Мишель давно отреклась от своего рода, когда судьба и обстоятельства заставили ее «осесть» в человеческом облике, навсегда отказавшись от способности менять облик.

– О чем ты думаешь все утро, девочка?

Елена торопливо подошла к своему мечу, лежавшему на земле, и схватила рукоять. Она знала ответ на сердитый вопрос тетушки. Думала она о словах Джоаха, а не о танце клинков. Вновь встав в позицию, Елена взяла меч наизготовку.

– Мы сейчас еще раз повторим Финт Пугала. Это простое движение, но когда ты его освоишь, ты поймешь, что это – один из самых эффективных способов заставить противника ослабить защиту.

Кивнув, Елена попыталась загнать подальше сомнения, которые пробудил в ее душе Джоах, но ей не удалось. Она не могла представить себе, что Эррил может ее предать. Стендаец всегда был непоколебимо верен и ей, и делу. Они провели вместе немало вечеров, склонившись над книгами, когда она делала первые шаги в овладении своей силой. Но кроме этих слов и уроков, между ними существовала иная, более глубокая связь, о которой никто никогда не говорил. Краем глаза Елена иногда замечала на его суровом лице след гордой улыбки, когда она осваивала какой-нибудь аспект магического искусства. А еще, когда его губы недовольно сжимались из-за какой-нибудь ее ошибки, она иногда замечала в его серых глазах огонек радости. Эррил казался непростым человеком, но Елена подозревала, что знает его. Он был истинным рыцарем и на словах, и в деле. Он никогда ее не предаст.

Внезапно пальцы Елены обожгла боль, и она обнаружила, что меча у нее в руке опять нет.

– Девочка, – тетушка заговорила голосом, в котором звучала еле сдерживаемая ярость, – если ты не можешь сосредоточиться на уроке, то я лучше пойду седлать коня для поездки в Порт Роул.

– Прости, тетушка Ми, – она опять подошла к упавшему мечу.

– Магия непредсказуема, Елена, но хорошо смазанный меч никогда не затупится в нужную минуту. Помни это. Ты должна овладеть и тем, и другим. Умея обращаться и с магией, и с мечом, ты станешь обоюдоострым оружием. Тебя труднее будет остановить, тебя труднее будет убить. Помни, девочка, там, где отступает магия, победу одерживает меч.

– Да, тетушка Ми, – послушно кивнула Елена, которая уже не раз все это слышала. Она подняла меч и заставила себя отбросить в сторону все сомнения по поводу Эррила.

Мишель приблизилась к ней по истоптанной земле двора, каждый шаг ее был предельно точен, меч легко балансировал в ее левой руке. Ее второй меч находился в ножнах на спине. С мечами в обеих руках Мишель становилась демоном из мускулов и стали.

Но и один меч в руке Мишель был серьезной угрозой. Елена с трудом сумела отбить внезапный финт, а от последовавшего за ним укола потеряла равновесие. Девушка постаралась удержаться на ногах, решив показать Мишель, что две недели занятий все-таки не прошли даром.

Тетушка продолжала атаку. Елена подняла меч, чтобы парировать следующий удар. Клинок Мишель со звоном прошелся по мечу ее ученицы и с громким стуком ударил по гарде. Удар отдался в каждой косточке в руке Елены, пальцы онемели.

Елена смотрела, как Мишель вывернула запястье, чтобы снова ее разоружить. Закусив губу от боли, Елена заставила ослабевшие пальцы вовремя ответить на движение тетушки, захватив большим пальцем клинок Мишель. Елена почувствовала боль, словно от укуса осы – клинок Мишель прорезал перчатку и кожу.

Не обращая внимания на неглубокий порез, Елена не выпустила меч, а Мишель отступила на шаг перед следующей атакой.

– Очень хорошо, де… – начала было Мишель, и тут Елена вдруг сама перешла в атаку – в первый раз в жизни.

Кровь Елены неожиданно запела от энергии, которая текла из ранки. Держа магию под контролем, Елена с новыми силами бросилась в атаку. Если тетушка хочет, чтобы она стала обоюдоострым клинком, так тому и быть! Магия у нее в крови смешалась со сталью.

Мишель, явно удивленная неожиданным прогрессом в обучении, испытала пыл Елены несколькими ударами. Затем учительница перешла к контратаке, чтобы заставить ученицу вернуться к обороне.

Елена отразила все удары. Двор наполнился звоном стали. На краткое мгновение Елена почувствовала истинный ритм танца клинков. На один хрустальный миг все остальное в мире перестало иметь значение. То было сражение кристальной чистоты, поэма движений и синхронизации. И над всем этим звучал хорал ее необузданной магии.

Елена закончила двойным финтом и опустила кончик меча. Она увидела, что тетушка заколебалась и попалась на обман. Елена повернула кисть и развернула кончик меча, захватив меч противницы у рукояти. Елена вывернула запястье. Вспышка света на стали… и все закончилось.

Одна из них снова стояла, глядя на свою руку без меча, но в этот раз не Елена.

Мишель опустила вытянутую руку, тряся запястьем.

– Елена, это был самый совершенный Финт Пугала, какой я когда-либо имела удовольствие видеть. Даже зная, что ты делаешь, я не могла устоять.

От тетушкиной похвалы Елена глупо усмехнулась. Внезапно раздались аплодисменты, и она обернулась. В дверях дома стояли Эррил и брат Флинт. Оба восхищенно таращились на нее. Даже Джоах, находившийся у поленницы, потерял дар речи.

– Отличное представление, Эл! – выпалил он наконец, когда аплодисменты стихли.

У ног ее брата припал к земле Фардайл, сайлуранский оборотень в волчьем облике. Его черная шкура на солнце отливала рыжим. Он, должно быть, только что вернулся с обычной утренней охоты на кроликов и луговых мышей. Одобрительно залаяв, он блеском янтарных глаз отправил ей образ: Волчонок сражается со своим однопометником за право стать вожаком стаи.

Елена приняла похвалы, крепко сжимая рукоять меча. Завораживающая песнь магии все еще звенела у нее в ушах, почти заглушив все остальные звуки.

– Еще, – жадно попросила Елена.

– Думаю, следует остановиться, – сказала Мишель со смешком. – Когда я вернусь из Порт Роула, мы продолжим наши уроки, но уже на новом уровне.

Елене настолько хотелось продолжать урок, что ей пришлось закусить губу, чтобы не повторить просьбу. Магия воспламенила ее кровь и требовала продолжения. Елена чувствовала, что готова сразиться с целым батальоном.

– Елена, у тебя идет кровь, – заметил Джоах. – На руке.

Елена посмотрела вниз. Крупные красные капли вытекали из порезанного пальца и стекали по опущенному клинку. Она убрала руку.

– Это всего лишь царапина. Я ее даже не заметила.

К ней подошел Эррил.

– Порой именно раны, которые кажутся царапинами, оказываются самыми опасными. Дай я посмотрю.

Елена неохотно передала меч тетушке и сняла запачканную кровью перчатку, обнажив свое истинное оружие. Алые разводы, полные магии, медленно расплывались по ладони.

Эррил взял ее руку в свою и осмотрел порез.

– Повреждена только кожа. Мышцы не задеты. Пойдем в дом, промоем ранку и перевяжем.

Елена кивнула и последовала за стендайцем на кухню. Она села на табурет и молча выдержала перевязку. Он прижал к ранке компресс с целебным маслом, но ее палец уже начинал заживать – магия, жившая в ее теле, сама заживляла ранку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю