Текст книги "Война ведьмы"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

4

Елена подобралась к двери каюты. Она уставилась на пару горящих красных глаз, смотревших на нее через крохотный иллюминатор над кроватью. Она почти видела, несмотря на грубое толстое стекло, как из этих глаз с вертикальными зрачками истекают ненависть и голод.

Всего секунду назад она очнулась от некрепкого сна – и обнаружила эти огненные глаза, изучавшие ее. Этот взгляд вырвал ее из сна, словно щекотка. На мгновение она замерла, примерзнув к полу, пока острые когти не царапнули по стеклу. Резкий скребущий звук зажег сердце Елены. Она скатилась с кровати с диким визгом, разрывавшим ее грудь.

Ее пальцы нащупали дверной замок. На мгновение ей показалось, что Эррил запер ее снаружи. Но еще через мгновение замок поддался, и дубовая дверь распахнулась. Елена нетвердыми шагами вышла в коридор, а в окно заскреблись еще яростнее, еще неистовее. Существо поняло, что добыча ускользает. Внезапно скребущие звуки прекратились. Елена заглянула обратно в каюту. Ее взгляд встретился со взглядом твари; и тогда из-за иллюминатора раздалось резкое шипение, свистящее и яростное.

Елена замерла на полушаге. Она узнала этот звук. Она уже слышала его много лет назад и ни с чем бы его не спутала. Словно шипение тысячи змей. Их взгляды опять встретились, на этот раз с взаимным узнаванием. Похолодевшими губами Елена назвала тварь, уцепившуюся за обшивку «Морского Скорохода»:

– Гоблин.

Услышав собственный шепот, Елена очнулась. Глаза твари исчезли в мгновение ока, словно были лишь частью ночного кошмара, растворившегося в стране снов. Но эхо шипения все еще стояло у Елены в ушах. Это не было страшным сном.

Она побежала по короткому коридору. Корабль покачивался, и ей пришлось придерживаться одной рукой за стену. Она добежала до входа на среднюю палубу, запертого на три засова, и схватилась за замок, но неожиданно люк распахнулся сама по себе. В проходе возникло громадное существо, заслонившее выход.

– Елена?

Это был всего лишь Эррил. Всхлипнув, она бросилась в объятия стендайца, крепко прижав его к себе.

– У меня в окне… Снаружи… – Она пыталась овладеть дыханием и паникой. – Я проснулась… и… и…

Эррил оторвал ее от себя, крепко держа за плечо.

– Спокойнее, Елена. Что случилось? Ты ранена?

Елена наконец заметила у Эррила за спиной Джоаха и двух братьев, Флинта и Мориса. Все они были вооружены: Джоах – своим посохом, а братья – короткими мечами. Увидев эту демонстрацию силы, она пришла в себя.

– Гоблины, – сказала она. – Я видела гоблина за иллюминатором, он смотрел на меня.

– Гоблины? – Эррил ослабил хватку. – Елена, здесь поблизости гоблинов нет.

Два брата опустили мечи и переглянулись.

– Дракиль? – пробормотал Морис.

– Может быть, в глубине Архипелага, – ответил Флинт, – но не здесь.

Эррил оглянулся через плечо, оглядывая пустую палубу и море.

– Может быть, это просто качка и игра лунного света на воде сыграли с тобой такую шутку. Звук обшивки, трущейся о пристани, может странным эхом отзываться в трюме корабля.

Елена освободилась из его хватки.

– Это было не то!

Морис подошел к реллингу по правому борту и наклонился, осматривая борт корабля.

– Это была не игра воображения, – продолжала она, но не знала, как объяснить странное ощущение узнавания, разделенное ею с чудовищем. – Оно ищет мести за то, что я убила всех тех рок-гоблинов в пещерах под домом дяди Бола. Оно меня узнало!

В подтверждение ее слов со всех сторон из воды вдруг раздалось мягкое шипение. Все замерли. Словно само море закипало.

– На пристань! – закричал Морис, снова выхватывая меч. Он побежал к трапу и начал яростно вертеть лебедку, убирая трап с пристани.

Эррил прижал Елену к себе и подбежал к реллингу. На каменный причал из моря карабкались маленькие темные тела, хлеставшие себя извивающимися, словно рассерженные змеи, хвостами по когтистым ногам. Хотя они были крупнее, чем обычные рок-гоблины, ошибиться было нельзя: громадные глаза, когтистые пальцы на ногах, серая кожа.

– Берег, – пробормотал Флинт и указал туда.

Там тоже собрались темные существа, словно ожили камни побережья. Сгорбленные фигуры двигались в прибое. Некоторые лезли на пристань к своим родичам; другие соскальзывали в море и исчезали в темных волнах.

– Кто они? – спросил Эррил.

– Дракили, – ответил Флинт. – Морские родственники гоблинов.

На дальней стороне корабля раздался треск. Обернувшись, Елена увидела, как на палубу прыгнул крупный морской гоблин. Приземлившись на все четыре лапы, он зашипел и оскалил на них острые зубы. Длинный хвост угрожающе качался перед ним. В лунном свете ясно виден был черный шип на кончике хвоста, размером с выпрямленную ладонь.

Эррил толкнул Елену к Джоаху.

– Забери ее в трюм! – Эррил вытащил свой серебряный меч и бросился к твари.

– Берегись шипа на хвосте, – предупредил Флинт. – Он ядовитый!

Джоах потащил Елену к передней верхней палубе, одной рукой крепко держа ее за локоть, в другой у него был посох. Она увидела, что на реллинг лезут еще гоблины. Большинство было мельче того, с которым сражался Эррил. Похоже, у них не было ядовитых шипов, но были крепкие мускулы и острые зубы и когти.

Эррил отбил удар шипастого хвоста и начал теснить тварь обратно к поручням.

– Отдать швартовы! – крикнул Флинт Морису, взмахивая мечом. – Эта бухта станет для нас смертельной ловушкой, если не успеем выбраться.

Темнокожий гигант кинулся к корме, шинкуя гоблинов, подворачивавшихся ему под ноги. Флинт добрался до главной мачты и выхватил ручной топорик. Держа гоблинов на расстоянии с помощью меча, он принялся рубить канаты, крепко привязанные к железным пиллерсам. Когда канат оказывался перерезанным, его концы с треском разлетались. Противовесы упали на палубу, паруса с громким хлопаньем развернулись и наполнились ветром.

Эррил сразил своего противника неожиданным колющим ударом. Он выдернул меч и отскочил назад, когда тварь в последний раз взмахнула хвостом и упала мертвой на палубу. Но прежде чем он успел хотя бы отвернуться, через поручни перелезли еще двое крупных дракилей.

Один из них зашипел и что-то сказал группе мелких гоблинов, пытавшихся подобраться к Флинту. Они развернулись и принялись теснить Эррила со спины, а двое крупных напали на него спереди.

– Идем, Ель! – подгонял Джоах. Елена и ее брат добрались до двери в трюм. Он отпустил ее и надавил плечом на дверь. Дверь открылась. – Нам нужно запереться изнутри.

– Нет. – Она уже сняла перчатки. Ее алые ладони пылали во мраке. – Если они не справятся, мы окажемся в ловушке.

Внезапно корабль покачнулся у нее под ногами, и она упала на Джоаха. Он тоже потерял равновесие, и они с воплем покатились в открытый проход. Джоах поднялся на ноги первым и потянулся к двери, чтобы захлопнуть ее.

Прежде чем дверь закрылась, Елена услышала крик Флинта:

– Мы дрейфуем! Я должен добраться до руля, или мы врежемся в рифы!

Елена вскочила на ноги.

– Нет, Джоах! Им нужна помощь!

Он не послушал ее и захлопнул дверь. Задвинув засовы, он повернулся к ней.

– Но ты же совершенно не разбираешься в кораблевождении.

Елена коснулась магии в своей крови и подняла ладони. Ее руки засветились волшебным светом, омывая проход волнами рубинового сияния.

– Но я могу им помочь.

Джоах поднял на нее свой посох.

– Я не позволю тебе уйти. Это слишком опасно.

Магия пела в ее крови. Она потянулась к посоху Джоаха, чтобы отбросить его в сторону. Прикосновение к дереву обожгло ее плоть, словно она коснулась расплавленных камней, последовала ослепительная вспышка, и ее кулаки отлетели назад с такой силой, что костяшки пальцев врезались в дубовую стену прохода. Задыхаясь, она отступила.

– Елена?

Она потерла пальцы, чтобы убедиться, что они не сгорели в той вспышке. Пальцы были на месте – но отнюдь не невредимые. Там, где она прикоснулась дерева, рубиновая окраска кожи исчезла. На темно-красной поверхности появились участки белой кожи. У нее на глазах алый цвет заполнил эти участки и белизна исчезла, но общая глубина алого тона потускнела.

Елена подняла глаза.

Джоах изумленно смотрел на свой посох.

Похоже, посох вобрал в себя часть ее силы.

Сзади Елена услышала слабое царапанье когтя по дереву. Потом оттуда послышалось шипение.

– Елена! Берегись!

Не успела она обернуться, как ее обжег удар кинжала, глубоко вонзившегося ей в спину.

* * *

Когда Мишель помогала Маме Фриде перевязывать Мерика, на лестнице за дверью послышались тяжелые шаги. Ни слова ни говоря, Мишель вытащила один из мечей и подошла к двери.

– Успокойся, девочка, – сказала Мама Фрида. – Это всего лишь твой пропавший товарищ. Человек с гор.

Мишель не обратила внимания на слова целительницы. Вовремя вытащенный меч еще никому не повредил…

В дверь громко постучали.

Словно в ответ на стук, за спиной у Мишель застонал эльф, слабо заметавшись на тонких простынях. Мишель подошла ближе к двери. Она потянулась было в коридор своими ощущениями, но доски, покрытые волшебным маслом, не позволили ей этого сделать.

– Кто там? – прошипела она.

После короткой паузы из-за двери послышался грубый, но знакомый голос:

– Это ты, Мишель?

Этот ворчливый голос нельзя было спутать ни с чем; в трех словах отчетливо слышался гортанный горский акцент.

– Это быть Крал, – сказал Толчук, хотя в этом не было необходимости.

Все еще настороже, держа меч в руке, Мишель отперла задвижку. А вдруг Крал там не один? Поскольку волшебное масло не давало Мишель возможности чувствовать чужаков сквозь стены, она была начеку. Она распахнула дверь.

Громадный горец приветствовал ее широкой усмешкой. Он был на лестнице один. Она быстро оглядела его. Со времени их последней встречи его черная борода стала длиннее и гуще, спуталась и почти свалялась, но суровые глаза и запах каменной магии были все те же. Мишель отошла в сторонку, пропуская его. Она не чувствовала в этом человеке никакого зла. Даже раненая рука, с которой демоническая крыса откусила палец, зажила чисто, остался только розовый шрам.

Кралу пришлось наклонить голову и ссутулить плечи, чтобы пройти в узкий дверной проем.

– Я так и думал, что ты, должно быть, здесь. Я видел внизу Фардайла, он сторожит твоего коня.

Он выпрямился и взглянул на обнаженный меч в руках Мишель.

– Не слишком теплое приветствие, – сказал он, но не успела Мишель даже нахмуриться, как он мягко сказал: – Но, учитывая, что я видел сегодня на улицах Порт Роула, возможно, будет лучше, если ты будешь держать клинки в обеих руках даже во время сна. – Он похлопал по топору, висящему у него на поясе. – Среди стервятников Болотного Города оружие всегда было и всегда будет самым безопасным приветствием.

Мишель закрыла дверь и заперла на засов, затем обернулась к нему.

– Фардайл все еще рядом с конем?

Крал стащил с себя плащ, покрытый дорожной пылью, и повесил его на крючок.

– Я приказал конюху с ближайшего постоялого двора поставить твоего коня рядом с моим. Фардайл пошел с ним, чтобы обеспечить честность этого парня. Я думаю, оборотень будет ночевать в конюшне и приглядывать за твоим конем и его сбруей.

– Хорошо, – сказала Мишель. – Я хочу уехать на рассвете.

– Или раньше, – сказала Мама Фрида. Она закончила перевязывать Мерика и натянула простыню повыше на грудь худенького эльфа, затем обернулась к остальным. – В городе с каждым днем все хуже. Жуткий случай на пристани заставил всех крепче держаться за мечи. Малейшая искра – и разразится пожар.

– И все же, прежде чем мы уедем, – сказала Мишель – я должна заглянуть в Торговый Дом Уотершеда. Сегодня туда должен был прибыть с болот друг с припасами и лошадьми, которых мы оставили в Сухих Водах.

Мама Фрида покачала головой.

– Эти лишние лошади, они стоят того, чтобы ради них лишний раз рисковать на улицах Порт Роула?

– Это для Елены, – сказала Мишель.

– Тогда, я полагаю, с ними должна быть Мист, – сказал Крал.

Мишель кивнула.

– Эта маленькая серая кобылка очень много значит для девушки. Если Елена будет знать, что ее лошадь в безопасности, это укрепит ее сердце в предстоящем путешествии. Небольшая задержка и визит в торговую палату могут принести Елене большую радость.

Мама Фрида пожала плечами.

– Или погубить нас всех.

Мишель нахмурилась.

– Возможно, лучше всего будет, если мы все постараемся отдохнуть. Нам предстоит длинная дорога.

Могвид заговорил. Оборотень все сидел, ссутулившись, в кресле у потухающего огня.

– А куда, собственно, мы собираемся?

Мишель выпрямилась и оглядела комнату. Хотя стихийная магия в комнате была для ее чувств словно глоток чистой воды из источника, что-то в ней все еще не желало выдавать, где находится Елена. Здесь не было следов прикосновения Темного Лорда. Но что-то еще заставляло ее быть настороже – что-то, чего она не могла назвать.

– Будет лучше, если эта тайна останется поближе к моему сердцу, – пробормотала она и внезапно покраснела, осознав, насколько отчетливо в ее словах звучит недоверие.

Но Могвид настаивал:

– Что, если с тобой завтра что-нибудь случится? Как мы тогда найдем Елену и остальных?

Мишель смотрела в пол. Оборотень был прав. Это были друзья Елены, они уже много раз доказывали свою верность и надежность. И что, если она действительно будет захвачена в плен или убита? Остальные все равно смогут защищать Елену своим опытом и силой оружия. Может, она перегибает палку?

Она открыла рот, готовая признать свою глупость и сообщить остальным, где находится Елена, когда внезапно прозвучал разгневанный голос:

– Нет.

Все лица повернулись к постели. Мерик смотрел на них. Его небесно-голубые глаза распахнулись, во взгляде были гром и молния.

– Не говори, – предупредил он ее. Его голос был не громче шепота, его глаза сверлили ее.

Мишель подошла к постели.

– Почему, Мерик? Тайна, которую знают те, кому мы доверяем, будет надежно спрятана в их сердцах.

Не успел Мерик сказать еще хоть слово, как раздался громкий стук в дверь. Они подскочили и обернулись к единственному выходу. Крепкая дверь затряслась. Прозвучал громкий властный голос:

– По приказу мастера каст города Порт Роула я приказываю вам сдаться городской страже. Любое сопротивление будет подавлено с применением оружия.

На мгновение настала тишина; потом раздался страшный треск. Дверь расщепилась и затрещала. Еще один удар – и дверь откроется. Но даже перед этим последним ударом Мишель успела почувствовать, что в комнату сквозь щели в двери втекает не стихийная магия – не жившие в этом доме чистые сплетения природных сил, но что-то искаженное и темное.

Мишель выхватила мечи. Проклятие волшебному маслу на стенах! Оно помогло спрятаться ее друзьям, но оно же и предало их сейчас, не позволив вовремя заметить зло, так тихо подкравшееся к ним по лестнице. Мишель простерла чувства за дверь. Она поняла, что стоит за дверью. Так воняли только чудовища-иллгарды. Она знала, что должна сделать.

Мишель выпустила мечи из рук. Стальные клинки со звоном упали на пол.

– Нельзя, чтобы они меня захватили, – прошептала Мишель. Она потянулась к шее и вытащила маленький яшмовый сосуд, висевший на грубой нити.

– Нет, – сказал Крал, заметив, что она делает. Он попытался дотянуться до ее руки.

Она отшатнулась.

– Их возглавляет иллгард, – сказала она Кралу. – Я не могу позволить себе оказаться в плену. Черное Сердце не должно узнать от меня, где прячется Елена. – Она открыла крохотную крышечку сосуда. – Благодарение Верховной Матери, Мерик не дал мне выдать ее.

Раздался второй удар. Дверь широко распахнулась, куски дуба усыпали пол. В пролом влетели черные тени.

– Спасайтесь, как можете, – крикнула Мишель остальным, – но тайна Елены умрет со мной!

Она подняла сосуд к губам и проглотила яд. В животе у нее загорелся огонь и быстро растекся по телу.

– Прости меня, Елена.

Она уронила пустой сосуд на пол.

Толчук бросился вперед.

– Мама!

Темнота поглотила Мишель, и она рухнула на руки сына.

* * *

Елена упала на колени. За спиной сестры в проходе Джоах увидел чудовище. Около лестницы, которая вела на нижнюю палубу, скрючился один из крупных морских гоблинов с кожей цвета кислого молока и злобными красными глазами. Гоблин зашипел на него, взмахнув в воздухе когтистой лапой. Его дыхание воняло гнилой рыбой. Чудовище шагнуло к его сестре.

– Назад, демон! – В ярости Джоах не видел ничего, кроме чудовища. Он ударил дракиля в морду обратным концом посоха. Юноша не промахнулся – затрещали кости, и чудовище взвыло. Удар был так силен, что отшвырнул чудовище к лестнице, и оно покатилось в трюм.

– Джоах? – простонала Елена.

Он поспешил к сестре, падавшей на доски палубы.

– Ель, я здесь.

– Жжет… – Елена упала без сознания к нему на руки. Ткань ее тонкой рубашки на спине была горячей и скользкой на ощупь. В свете фонаря он увидел, что по спине Елены расползается черное пятно. Сколько крови!

– Елена! – Джоах крепко прижал ее к себе и бросил посох на палубу, чтобы попытаться зажать рану свободной рукой.

Снизу опять раздалось тихое шипение. Был ли то раненый дракиль или новый противник, Джоах не знал. Он поднял Елену на руки и наполовину понес, наполовину потащил ее в кают-компанию. Он уложил ее на узкую койку, разорвал простыню на тонкие полосы и наложил плотную давящую повязку.

Потом он подбежал к двери, оглядываясь назад, с молитвой на губах. Потом он сделал самую страшную вещь в своей жизни: он оставил сестру. Он вышел из кают-компании и закрыл за собой дверь. Елене была нужна помощь, которую он предоставить не мог. Нужно было привести остальных.

Далеко в глубине прохода он заметил на палубе свой посох, похожий на затаившуюся черную змею. Но за оружием, между Джоахем и люком, который вел на палубу, сгорбился его враг. Красные глаза горели в полутьме; когти серебристо мерцали в свете фонаря. Хвост, которым тварь замахивалась на него, был черен от крови его сестры. Из разбитого носа все еще сочилась кровь.

Безоружный, Джоах вряд ли мог бы справиться с мускулистым хищником, если только ему не удастся заполучить обратно посох. Он инстинктивно потянулся окровавленной рукой к изогнутой деревяшке. Словно отвечая на его невысказанное желание, посох пододвинулся поближе к нему на ширину ладони, скрип коры по доске громко прозвучал в узком проходе. Гоблин заметил движение и сделал шаг вперед, чуть не ткнувшись разбитым носом в черный талисман. Тварь наклонила голову и протянула коготь вперед, очевидно, заинтересованная волшебством.

Джоах сжал кулаки. Нельзя было позволить дракилю забрать его единственное оружие.

– Нет! – выкрикнул он, намереваясь только отвлечь тварь. Однако результат оказался куда более масштабным.

Посох подскочил в воздух, словно испуганный громким приказом. На его поверхности вспыхнуло и замерцало черное пламя. Дракиль замер на месте. Джоах тоже. Он никогда еще не видел, чтобы посох так себя вел. Было ли это проявлением сил, которые посох немногим раньше отобрал у Елены, или просто отражением его собственной тревоги? Джоах прищурился. Для него это не имело значения. Ему нужно было оружие – любое оружие!

Он протянул руку к висящему в воздухе посоху.

– Иди ко мне! – заорал он во всю мощь легких. Но ничего не произошло. Кривая деревяшка просто продолжала парить в воздухе.

Хотя крик и не дал желанного эффекта, он по крайней мере сумел заставить дракиля отступить на шаг. Тварь отшатнулась от пламени посоха, испугавшись черной магии. Может быть, он сумеет воспользоваться этим для своих целей.

Не имея никакого плана, он просто прыгнул к гоблину, подняв руки над головой, с воплем гнева и ненависти на губах. Тварь отпрыгнула от этой неожиданной атаки и стала отступать, пока не оказалась прижатой к люку.

Джоах протянул руки к посоху и схватил его. Он слегка съежился, ожидая, что черное пламя обожжет его. Но от его прикосновения огонь потускнел, и скоро пламя исчезло, оставив только темно-розовое сияние, словно посох был горячим угольком, только что вытащенным из очага. Но его жар не обжигал; наоборот, посох оказался ледяным на ощупь, словно в руках у Джоаха была сосулька с холодных гор. Холод пробежал по его пальцам и, казалось, впитался в руки. Держа в руках деревяшку, Джоах чувствовал, как холод поднимается по его венам, словно посох был каким-то холодным сердцем, накачивавшим его морозом.

Не обратив на это особого внимания, он замахнулся посохом на тварь, которая все еще стояла у него на пути. Слова силы, которые он узнал во сне, опять пришли ему на ум, непрошеные, и паром выступили у него на губах. Его язык произнес первые слова заклинания.

Дракиль упал на колени и распростерся у его ног, прижавшись лбом к доскам палубы. Из горла гоблиноида раздалось негромкое мяуканье. Он явно просил о милосердии.

Но магический холод уже дошел до сердца Джоаха – сейчас было не до снисхождения, его сестра истекала кровью из раны, нанесенной этой самой тварью. Его губы холодели от древнего заклинания, и на конце посоха расцвела роза черного пламени. Холодно улыбаясь, Джоах закончил последний слог заклинания и ткнул посохом в гоблина.

Лепестки черной розы раскрылись, и из ее сердца вырвалось зловещее пламя. Должно быть, гоблин почувствовал свою смерть. Он поднял голову, и пламя отразилось в его глазах. Затем огонь ударил. Тварь отлетела назад с такой силой, что ее тело проломило запертый люк у нее за спиной. Железные штыри разломились, а закаленное бурями дерево расщепилось, словно сухие веточки. Тело морского гоблина, пожираемое голодным огнем, пролетело через открытую палубу. За то время, пока Джоах пробирался через обломки, от дракиля остались только обгорелые кости.

Джоах выпрямился, выбравшись на палубу. На него смотрели все – и гоблины, и люди. В воздухе пахло паленой плотью и обгорелыми костями. Палуба была залита кровью гоблинов, и, куда бы Джоах не посмотрел, везде палубу покрывали искромсанные останки маленьких хищников. Джоах в ужасе вытаращил глаза. «Морской скороход» превратился в нечто среднее между кладбищем и крематорием.

Джоах уставился на обожженные останки морского гоблина на палубе. Кости свернулись в небольшой шар, дымившийся в холодном ночном воздухе. Казалось, каждая косточка говорила о боли, которую причинило зажженное им пламя. Это зрелище напомнило ему о другом времени, о другой ночи, когда огонь поглотил его мать и отца. Тогда тоже остались только обгоревшие кости. Только этой ночью смерть принес он. О, Сладчайшая матерь, что же он наделал?

Джоах поднял посох над головой и огласил ночь криком собственной боли. Магический холод ушел из его вен, и на обоих концах посоха догорало пламя, словно в угасающем очаге.

Вид этого пламени оживил замершую армию дракилей. Твари в страхе бросились к реллингам, прыгая и ныряя в черную морскую воду. Скоро палуба была пуста, если не считать трех мужчин и множество мертвых гоблинов.

– Джоах! – Эррил подошел к нему. Его левая щека была в крови и расцарапана когтями. – Что ты сделал? – В голосе рыцаря с равнин звучали изумление и ужас. Он вернул меч в ножны и потянулся к Джоаху.

Джоах отступил. Сейчас он не перенес бы прикосновения. Он просто покачал головой и указал на остатки люка.

– Елена… Она… она тяжело ранена. В кормовой кают-компании.

Эррил опустил руку, вытаращив глаза. Он ринулся в проход, не сказав больше ни слова.

Джоах понимал, что ему нужно пойти следом. Елена – его сестра. Но ноги отказывались ему служить. Он не мог сделать ни шага.

Флинт быстрым шагом прошел через залитую кровью палубу. Он не отрывал взгляда от Джоаха, но обратился к своему брату.

– Морис, поспеши к рулю! Выведи нас из бухты, но помни о рифах, что живут в водах у этих берегов. Нам нужно выйти в открытое море. То, что мальчик показал дракилям, не удержит их надолго.

В ответ на эти приказы над головой надулись и зашуршали паруса – темнокожий Брат взялся за управление кораблем.

Флинт подошел к Джоаху и схватил его за плечо.

– Слушай, мальчик, я высоко ценю то, что ты сделал. Дракили застали нас врасплох, и нам повезло, что мы не сели на рифы. Но я знаю ту магию, которую ты показал. Это…

– Черное Пламя, – пробормотал Джоах имя вызванного им огня.

Флинт опустился на колени, глядя Джоаху в глаза.

– Да. И тот факт, что ты можешь произнести это название, означает, что оно тебя коснулось – пометило. Это одно из самых черных заклинаний в мире, и я бы предпочел потерять корабль, нежели видеть тебя поддавшимся такому соблазну.

– Мне пришлось, – ответил Джоах. – Мне нужно было защищать Елену.

Флинт вздохнул.

– У твоей сестры достаточно защитников. Ей нужен брат, а не еще один страж. Запомни это.

Джоах стряхнул ладонь Флинта со своего плеча.

– Мертвой сестре брат не нужен.

Он отодвинулся на шаг назад и положил посох между собой и седым моряком.

Флинт поднялся, не отводя от посоха глаз.

– Пусть будет, что будет, но смотри в свое сердце, мальчик. Внимательно смотри. Скоро этот посох станет для тебя важнее твоей сестры.

– Этого никогда не случится! – яростно рявкнул он. – Я могу…

Из трюма прозвучал голос:

– Флинт, сюда! Скорее!

Флинт шагнул к пролому и сказал через плечо:

– Ты так уверен в своем сердце, Джоах? Так почему же ты все еще здесь, наверху, в то время, как твоя сестра лежит, раненая, внизу?

Флинт исчез в проходе.

Джоах уставился на черный посох, который он не выпускал из рук. Он вспомнил его холодное прикосновение и лед в своих жилах. Дерево больше не было холодным, а лед в его крови растаял от осознания того, что он сделал, но он чувствовал, что где-то глубоко в его сердце проросло семя. Там все еще остался осколочек льда.

Эта сила отметит тебя, предупредил Флинт. Джоах оглянулся на разломанный люк. Может быть, она меня уже отметила. Но черная магия или белая, ради безопасности Елены он рискнет и собственной душой.

Джоах наклонился и вошел в невысокий проход, крепко держа в руках посох из дерева пои.

* * *

Крал нанес удар. Его топор отсек стражнику руку у самого плеча. Кровь залила его лицо. Он снова взмахнул топором, разя следующего нападающего. Ярость вела за собой гнев. Он почти узнал тайну, которую так желал знать его хозяин: местонахождение ведьмы. А теперь единственный человек, который знал, где прячется Елена, лежит мертвым на ковре. Будь проклята слепая верность этой чертовой воительницы! Еще миг – и она бы выдала свою племянницу Темному Повелителю.

Повернувшись на пятке, Крал перебросил топор из одной руки в другую и нанес уверенный удар по еще одному нападающему. Но, как ни быстро он двигался, в комнату врывались все новые вооруженные люди. Он отпарировал удар меча, направленный ему в живот, потом отшвырнул солдата в сторону рукоятью топора.

Оглянувшись, он увидел, что сражается один. Толчук стоял на страже над телом матери и раненым эльфом. Могвид вскочил из кресла и скорчился в дальнем углу. Чтобы освободить своих спутников, Кралу придется прорубать путь на свободу в одиночку.

– Толчук! Хватай Мерика и за мной! – заорал Крал.

Словно мельница из мускулов и стали, он принялся расчищать путь к двери. С обеих сторон от него с воплями боли падали искалеченные люди, его борода пропиталась кровью, а бескровная улыбка маяком светилась на до неузнаваемости исказившемся лице. Он запел старинную боевую песню, прорубая дорогу сквозь отряд городской стражи.

Никто не мог его победить! Жажда крови, овладевшая им, чуть не пробудила черную магию, скрытую в его топоре. Ему отчаянно хотелось вонзить зубы в глотки этих грубых людей. Но он знал, что на него смотрят, и ему лучше сдержать эту жажду и удовлетворять свои желания с помощью оружия. Стук сердца отдавался в его ушах, и он не слышал ни воплей боли, ни криков о помощи.

Он бы легко справился с последними стражниками, если бы не внезапное появление командира. Куда ниже ростом, чем большинство его людей, и хрупкий на вид, этот человек, переступивший порог комнаты, не выглядел особо угрожающе. Но он остановил Крала одним взглядом: в его крохотных глазах плясала черная магия. Крал мгновенно распознал сущность этого человека – это тоже был иллгард, элементаль, искаженный черной магией его хозяина. Но командир стражи не распознал родственную сущность Крала. Черное Сердце слишком хорошо скрыл тайну иллгарда – даже другой иллгард не мог ее разглядеть.

Когда Крал остановился, офицер-иллгард взмахнул рукой, похожей на когтистую лапу, и указал ею на горца. По этому знаку в комнату из коридора ворвалось яростное черное облако. Крылья и когти рванулись сквозь воздух к Кралу. Стая чудовищных воронов и кровожадных ворон! Взмахнув топором, Крал бросился в драку с демоническими птицами. Его оружие было плохой защитой от множества мелких врагов; и все же он отбивался от птиц и лезвием, и рукоятью, и кулаками.

На мгновение его поддержал с постели Мерик. Эльф собрал все свои силы и ударил птиц резкими порывами волшебного ветра. Эта неожиданная атака разметала стаю. Даже командир стражи отступил на шаг, опасаясь внезапного урагана.

Крал продолжал сражаться, переходя из защиты в наступление, надеясь добраться до иллгарда и расправиться с этим идиотом, который так по-дурацки влез в его планы. Но внезапно одна из ворон пролетела мимо топора Крала, устремилась к его ноге и клюнула его в бедро. Он почувствовал только легкий укол и мгновенно сразил птицу рукоятью топора. Но дело было сделано. Левая нога Крала внезапно оцепенела. Он не смог устоять и рухнул на пол.

Черное облако налетело на него с громким карканьем. Когти и клювы вонзились в него. Еще несколько мгновений, и он почувствовал, что топор выпал из его онемевших пальцев.

– Достаточно! – закричал командир, перекрикивая гомон птиц. – Он нужен мне живым!

Птицы недовольно закаркали, но послушались хозяина и оставили Крала в покое. Не в состоянии двигаться, парализованный черной магией, Крал даже головы не мог повернуть, когда услышал шаги офицера-иллгарда. Уголком глаза Крал заметил, что Толчук находится не в лучшем состоянии. Он неподвижно лежал навзничь на ковре. По-видимому, даже огр не мог сопротивляться парализующей магии демонических ворон.

Остроносое лицо офицера склонилось над Кралом.

– В Порт Роуле от меня не спрячется никто.

Крал подавил стон. Чертов иллгард! Он понятия не имеет, как мастерски прячет Крал истинные желания своего хозяина. Крал подумал о том, как несладко придется этому человеку в руках Черного Сердца, когда хозяин узнает об этой истории, и ему стало немножко легче.

Командир стражи выпрямился.

– Закуйте это чудовище в цепи и оттащите их всех в гарнизон.

– Господин, – сказал один из солдат, – а что делать с этой мертвой женщиной? – Крал увидел, как солдат пнул тело Мишель.

– Мои птицы все еще голодны, – махнул рукой офицер. – Она вполне пойдет им на корм.

По его сигналу стая рванулась к Мишель.

– Господин Парак… – это обратилась к иллгарду Мама Фрида. – Я должна предупредить вас, что эта женщина проглотила яд. Она покончила с собой. Если ваши чудесные птички съедят ее плоть и кровь, они, вероятно, тоже отравятся.