Текст книги "Война ведьмы"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– Нет, мы останемся вместе, – сказал он. – И потом, у нас нет времени. Если к новой луне мы не появимся, Эррил отплывет без нас.

Могвид откинулся на подстилку, закрыв рукой свои усталые глаза.

– Может, так и правда будет лучше, – пробормотал он.

Трусость оборотня заставила Крала нахмуриться. Он обернулся обратно к двери и опять ударил кулаком по косяку. Железные прутья задребезжали.

– У меня есть новости для вашего командира, – крикнул он стражникам. – Информация, которая принесет ему куда больший доход, чем если он продаст меня на невольничьем рынке.

Черноволосый стражник зарычал в ответ и потянулся к кинжалу на поясе, но его напарник положил руку на локоть приятеля.

– Какие новости? – спросил рябой стражник, удерживая напарника.

– Я скажу их только вашему командиру, человеку с ручными воронами.

Толстый стражник с кинжалом разразился ругательствами. Он вырвался из хватки приятеля, но второй стражник принялся настаивать. Хотя они говорили шепотом, Крал, обладавший тонким слухом горного следопыта, разобрал их слова.

– Оставайся тут, Джакор. Давай узнаем, что на уме у этого бородатого идиота. Может, Лорд Парак за это нас как следует вознаградит.

Джакор с кривой усмешкой сунул кинжал обратно в ножны.

– Дурак ты, Басс. Ничего у него нет. Он просто пытается спасти свою шкуру. Вероятно, он слышал, что в Секте Юли требуется несколько новых евнухов, и пытается избежать оскопления.

– Я его не виню, – хихикнул Басс. – Но что мы теряем? Давай потрясем его хорошенько, пока не пришли клеймовщики. Может, он и вправду знает что-то полезное.

Джакор пожал плечами.

– Захвати кандалы.

Басс послушался и со смешком снял с настенного крюка пару ржавых наручников. Наручники звякнули. Стражники подошли к двери.

Джакор кивнул своему напарнику.

– Брось их ему.

Стараясь не подходить к решетке, Басс кинул наручники Кралу. Джакор шагнул к двери, выпятив грудь, чтобы выглядеть повнушительнее.

– Надевай.

Крал наклонился к решетке. В прищуренных глазах чуть-чуть сверкнул взгляд той черной твари, что пряталась внутри. Лицо Джакора побелело, и стражник отступил на шаг. Крал злобно ухмыльнулся. Он с удовольствием вырвал бы этому типу глотку. Но вместо этого он отступил от решетки и поднял кандалы с грязной соломы.

– Застегни их у себя за сп-п-пиной, – пробормотал Джакор. Он уже вытащил из ножен свой короткий меч. Крал подозревал, что стражник начал сожалеть о решении заняться этим пленником, но уже не мог отступить, чтобы не потерять лица перед своим напарником.

Испугавшись, что трусливый Джакор может передумать, Крал выполнил требование стражника и снова повернулся к двери.

Джакор трясущимися руками снял с пояса связку ключей, отпер дверь и знаком приказал горцу выйти.

Крал без возражений вышел из клетки в коридор. Меч Джакора был так плотно прижат к его ребрам, что по боку горца текла струйка крови.

Заперев дверь, Басс шагнул вперед.

– Ступай за мной, пленник.

Они шли вдоль ряда казематов. Джакор держал свой меч у спины Крала. В соседнем каземате храпели двое мужчин, а в следующем на маленькой кушетке прижались друг к другу женщина и двое оборванных детей. Женщина посмотрела на проходившего мимо Крала безнадежными глазами.

Затем казематы кончились, и они вошли в комнату стражи. Она была пуста, и очаг давно остыл. Похоже, кроме этих двоих, стражников этим утром здесь больше не было. Скорее всего, после восхода солнца их будет куда больше. Если бежать, то немедленно.

Басс оглянулся через плечо.

– Мне только что пришла в голову мысль. Почему бы нам вместо того, чтобы беспокоить лорда Парака, не отвести этого негодяя в камеру допросов? В такую рань она всегда пуста. Этот старый пень Следователь никогда не появляется раньше, чем солнце полностью взойдет.

Джакор рассмеялся, но полностью скрыть свою тревогу не сумел.

– Отличная идея, Басс. Там мы сумеем развязать язык этому парню.

Крал нахмурился. Стало быть, стражники намерены вырвать у него тайну пытками. В Порт Роуле лучше всех жилось тем, у кого были самая быстрая сталь и самый проницательный ум.

Крал позволил провести себя с кончиком меча у спины в соседний лабиринт коридоров. В проходах стоял металлический запах высохшей крови и мерзкая вонь разложения. По сторонам коридора были каменные казематы за дубовыми, окованными железом дверями. За этими дверями Крал мог разобрать тихие стоны и еле слышный звон цепей. Здесь у пленников выкупал тайны Следователь, щедро расплачиваясь с ними своей разменной монетой – ужасом и муками.

В конце зала открылось помещение без окон. У этого помещения не было дверей: крики пытуемых ослабляли волю пленников, ожидавших своей очереди. В центре зала находилась большая потухшая жаровня. С потолка аккуратно свисали железные инструменты для клеймения, готовые погрузиться в пламя и плоть. У дальней стены были выставлены ножи и другие острые предметы, применявшиеся для того, чтобы снимать с людей кожу и делать дыры в костях. Рядом стояла дыба с аккуратно свернутыми полосами кожи, дерево, из которого она была сделана, почернело от крови, пропитывавшей ее в течение многих веков.

Крал спрятал в бороде усмешку. Ему понравился запах страха и ужаса, пропитавший камни в этом помещении. Он возбуждал его, и его рот пересыхал от желания.

Страж с рябым лицом подошел к стене справа от Крала. С железных штырей, глубоко вбитых в каменную стену, свисали цепи. Басс схватил одну, ее звенья громко звякнули.

– Это удержит даже такого быка, как ты, – сказал Басс Кралу.

Крал заставил себя сохранить равнодушное выражение лица и скрыть свое возбуждение.

– Никакой нож мне язык не развяжет.

Джакор воткнул кончик меча в бок Крала.

– Если не станешь говорить, мой нож развяжет тебе язык – навсегда. У меня дома есть пес, он очень любит, когда я приношу ему обрезки.

Крал позволил подвести себя к цепям. Он не боялся пыток, которым его могли подвергнуть эти двое. В глубине его разума жила память о том, как он корчился под обжигающим жаром Темного Пламени, когда его хозяин даровал ему дар Легиона в подвалах под Замком Шадоубрук. Ни острейший клинок, ни самое горячее пламя не могли сравниться с той болью, которую испытал его дух, когда Темное Сердце перековывал его в свое орудие.

Крал наклонился к холодному камню, когда два стражника приковывали его руки и ноги цепями к стене, а затем сняли с него наручники, в которых его привели сюда. Джакор отошел на шаг от горца, плечи стражника явно расслабились. Очевидно, он вздохнул с облегчением, надежно приковав пленника к стене кованым железом.

Басс подошел к вороту и дважды повернул рукоятку. Цепи на руках и ногах Крала натянулись, растянув его тело на камне стены, а запястья поднялись так высоко, что касаться решетки на полу он мог только носками своих потертых сапог. Крал взглянул в черное жерло колодца у своих ног. Сколько измученных людей истекло кровью в эту дыру? По его коже пробежало возбуждение, волосы чуть-чуть вздыбились. Но сейчас было не время думать о таких приятных вещах.

Он поднял глаза и взглянул на двух стражников. Должно быть, уже взошло солнце, так что пора было кончать играть с этими дураками.

Джакор сделал ошибку, взглянув в этот момент Кралу в глаза. Должно быть, он почуял свою смерть, как чувствует олень, преследуемый волком. Джакор открыл рот, чтобы предупредить напарника. Но что он мог сказать?

Крал прикрыл глаза и прикусил губу, чтобы выпустить капельку крови. Ее сладкий, терпкий вкус на языке был лучше вкуса артуранского вина. Он потянулся к эбониту окружавших его стен. Полный магии камня, он чувствовал железный запах своего топора. Он знал, где спрятан его топор – в кладовой неподалеку, среди хлама, добытого стражей в прошлую ночь. Он чувствовал запах волчьей шкуры, в которую было завернуто окровавленное лезвие топора. Никто не позаботился распаковать такое непримечательное оружие.

Здесь, вдалеке от своих спутников, Крал не боялся раскрыть свою тайну. Он произнес слова, пробуждавшие магию, жившую у него в крови. Окровавленным языком произнес он заклятие.

Должно быть, Басс его услышал.

– Что он такое говорит?

Башмаки Джакора заскрипели – он отступил.

– Мне это не нравится.

Крал улыбнулся. Конечно, ни одному человеку это не понравится. От заклятия кровь Крала вспыхнула. В этом пламени его плоть начала таять, а кости гнулись и растягивались, словно раскаленное железо.

– Матерь Верховная! – заверещал Басс.

Крал освободился от оков и встал на четвереньки, руки превратились в лапы, ногти заострились и стали когтями. Из пор пробился густой мех, борода укоротилась, а челюсть опустилась в беззвучном вое.

Стражники уже мчались прочь.

Крал прыгнул вслед за ними, руководствуясь уже не столько зрением, сколько обонянием. Сначала ему мешала одежда, но он быстро сорвал с себя зубами кожу и шерстяную ткань. На бегу его трансформация продолжалась. Мускулы на ногах утолщились и по-новому укрепились на костях. Его горло сузилось, гортань изогнулась. Он раскрыл пасть и новым голосом объявил, что охота началась.

Вой демонического волка настиг стражников, бегущих по коридору.

Он снова был Легионом.

Тварь взглянула на свою добычу, улепетывавшую по проходу. Она чувствовала кровь, слышала, как стучат сердца двух людей. Толстый язык коснулся острых клыков, с нетерпением ждавших момента, когда они смогут вонзиться в плоть.

Затем волк кинулся на свою первую жертву – стражника с рябым лицом. Тварь догнала человека и с рычанием перекусила ему коленные сухожилия. Стражник завыл от боли и шока, повалившись на твердый камень. Хрустнули кости. Но Легион не остановился. Он перепрыгнул через упавшую жертву и оставил ее извиваться и стонать, бросившись в погоню за второй. Чудовище знало волю своего хозяина. Ни одно слово о происшедшем не должно выйти из этих стен, ибо Легион должен был настичь здесь еще одну жертву: существо, обладавшее той же магией, что и он, еще одного иллгарда – но этот иллгард стоял между ним и его окончательной целью, девочкой-ведьмой Еленой.

В последний момент стражник обернулся, угрожая сталью. Но Легион в волчьем облике не боялся металла. Он прыгнул и позволил короткому клинку пронзить себя. Человек отшатнулся в сторону, держа в руках окровавленный клинок, с выражением триумфа и удовлетворения на лице.

Легион не обратил на жуткую рану никакого внимания, а магия уже восстанавливала разорванные ткани. Извернувшись, Легион рванулся к глотке человека. В глазах жертвы вспыхнул ужас. Губы Легиона поднялись в волчьей улыбке, обнажая длинные клыки. Потом тварь кинулась на человека. Голодную глотку демона наполнила горячая кровь. Перед смертью стражник негромко вскрикнул, слабо дергаясь под тяжестью волка. Желание вскрыть живот человека и насытиться нежными внутренними органами пришлось побороть. Легион развернулся на лапе и вернулся к первой раненой жертве.

– Нет, пожалуйста, Матерь, нет!

Стражник с рябым лицом закрыл рукой лицо и завизжал. Легион оторвал эту руку одним укусом. Ничто не могло остановить его на пути к глотке добычи. Человек испустил визг боли и ужаса, прокатившийся по коридору. Легион не обратил на это внимания, впившись в глотку жертвы. Здесь, в мире горящей плоти и ножей для свежевания, такой визг звучал достаточно часто.

Когда жизнь покинула теплое тело, Легион отскочил в сторону. Он пробежал до конца коридора и лапой открыл задвижку на двери. Затем он осторожно вышел в пустую комнату стражи, подняв нос в воздух. Откуда-то издалека он почувствовал запах ворон и черной магии.

И пошел на этот запах.

Гибкой черной тенью демонический волк мчался по темным коридорам. Почти везде по пути темнота укрывала Легиона своим плащом, лишь изредка в проходах попадались лампы, да и у тех фитиль был прикручен. Он пронесся по лестнице и проскользнул в незапертую комнату, где стук кастрюль и приказы повара сообщали о том, что приготовление завтрака в разгаре. Он не обратил внимания на соблазнительные запахи. Если он собирается бежать с огром и оборотнем, нельзя оставлять за спиной этого треклятого иллгарда. Кроме того, Легион вспомнил парализующие клевки вороньих клювов, и от желания мести его жажда разгорелась еще сильнее.

Очень быстро демонический волк отыскал путь к северо-восточному углу здания гарнизона. Он принюхался к запаху, доносившемуся из-под двери. Запах птиц. Он достиг своей цели. Уши поднялись – они услышали слабый храп.

Легион попробовал дверь лапой. Заперта. В Порт Роуле никто не спал за незапертыми дверями, даже в центре городского гарнизона.

Поднявшись на задних лапах, Легион испустил вой, потрясший все здание до самого фундамента, и вцепился когтями в дверь из твердого дерева. Он услышал, как за дверью его добыча проснулась с испуганным хрипом. По всему гарнизону люди просыпались в холодном поту. В их комнаты вползла темнота густого леса.

Иллгард за дверью должен был узнать в этом вое голос своего хозяина – и не мог не ответить. Легион услышал, как по каменному полу шлепают босые ноги. Дверь приоткрылась. Выглянул один глаз, за ним другой.

Легион не ждал приглашения. Он ворвался в дверь, отшвырнув лорда Парака в сторону. Тот упал на свои тощие ягодицы. Вороны, сидевшие по всей комнате, облаком перьев и карканья поднялись в воздух.

Не успел лорд-иллгард что-либо сделать, как зубы Легиона вонзились ему в глотку. Наконец-то лорд Парак узнал родственную душу.

– Нет, – простонал он, – мы же служим одному хозяину.

В ответ из глотки демонического волка вырвалось голодное рычание. Затем с воем, который пронесся через весь гарнизон, Легион вырвал лорду Параку горло. В первый раз в жизни он пил черную кровь другого иллгарда. С этой кровью в его глотку текла и магия его жертвы. Легион думал, что жажда крови не может быть сильнее, чем на охоте – но он ошибался! По сравнению с магией, которую он поглощал на этот раз вместе с плотью Парака, даже кровь девственницы была не более чем слабеньким винцом. Волшебная сила вливалась в Легиона. Он оторвался от изорванной глотки, и из его мощных легких вырвался вой, полный жажды и желания.

Легиона разрывали пламя и наслаждение.

Лапы волка тряслись от этих ощущений, пока его кровь впитывала чужую магию. Словно отражая это внутреннее преображение, на демонического волка ринулась стая воронов и ворон. Но вместо того, чтобы опуститься Легиону на спину, стая слилась с плотью волка, исчезнув, как исчезают, охотясь, морские птицы в глубинах вод. И Легион знал, что так и должно быть. Его кровь поглотила магию другого иллгарда, а его плоть поглотила демонов другого иллгарда.

Волшебная мощь Легиона росла с каждой секундой. У него вырвался вой могущества и голода.

Теперь он представлял себе, что такое закусить ведьмой и поглотить ее магию. С этой мыслью он рванулся прочь из коридоров. Ничто не могло его остановить.

Он мчался, и все, кто слышал его вой, падали ниц на пол. Парализующая магия другого иллгарда теперь принадлежала Легиону. С таким могуществом ему нетрудно было добраться до кладовки и вернуть себе талисман своего хозяина. Окровавленные зубы сорвали с лезвия топора волчью шкуру и оборвали действие заклятия. Его тело потекло и изогнулось, снова принимая облик обнаженного человека.

Стоя босыми ногами на холодном полу, Крал схватил один из черно-золотых мундиров, висевших на стене кладовки и, видимо, принадлежавших стражникам. Мундир плохо сидел на его огромном теле, но плащ, наброшенный на плечи, более-менее исправил положение. Среди добычи, валявшейся на полу, были дорожные мешки его спутников, которые должны были с утра обыскать. Все еще без обуви, Крал перекинул мешки через плечо, потом повесил топор себе на пояс. Удовлетворенный, он вышел из кладовки.

В коридорах гарнизона царил хаос. Люди метались туда-сюда, как муравьи в разворошенном муравейнике. Один стражник подбежал к нему.

– Хватай меч! Где-то здесь на свободе бегает стая волков!

И воин убежал.

Крал шел через хаос и смятение.

Он добрался до каземата, в котором сидели его спутники. К счастью, никто не пришел на смену двум убитым им стражникам. Он схватил связку ключей, висевшую на крюке, и подошел к запертой двери.

Могвид с Толчуком уже проснулись от шума и стояли у дверей. Глаза Могвида расширились, когда он узнал приближавшегося к ним гиганта в форме стражника.

– Крал!

Горец отпер ржавый замок, распахнул дверь и освободил Толчука от оков.

Огр, шатаясь, вышел из каземата.

– Как ты…

– Не время для рассказов, – сказал Крал. – Идемте, пока путь свободен.

Крал передал Толчуку его поясную сумку, а Могвиду – его объемистый мешок.

Огр раскрыл свою сумку и почти на самом дне обнаружил кусок сердолика, спрятанного во внутреннем кармане. Толчук вытащил камень.

– Он еще здесь.

– Удача с нами, – сказал Крал. Он кивнул на рубиновый кристалл. – Ты уверен, что он приведет нас к Елене?

Толчук поднял камень. Его граненая поверхность была цвета сердцевины розы. Толчук слегка повернул камень на восток; камень вспыхнул, словно маленькое рубиновое солнце.

– Да, – сказал огр, указывая на восток. – Сердце приведет нас к ней.

Крал улыбнулся, все еще ощущая в горле вкус крови и магии.

– Хорошо. Тогда пусть начнется охота.

6

Джоах отскочил от судовых перил и поднял посох. Он позвал на помощь – его голос воем разнесся на утреннем ветру:

– Морис! Флинт! Нас атакуют!

В ответ за бортом раздался смех.

– Я вижу, ты опять защищаешь свою сестричку.

Улыбающееся видение поднялось из моря, и башня твердой воды под ним поднималась все выше и выше. Поравнявшись с палубой, Рокингем, убийца и подлый предатель, переступил перила и шагнул на палубный настил. На нем были коричневые штаны и льняная рубаха с широкими рукавами и распахнутым воротом. Ветер развевал полы его незастегнутой рубахи, и на его бледной груди виден был неровный черный шрам.

Морис уже бежал к юноше с кормы. В одной руке он держал длинный меч, в другой – палицу. На корме, за спиной чернокожего брата, Флинт отвязывал руль, готовя корабль к наступающей битве. Слышен был скрип когтей, карабкавшихся по бортам корабля, сопровождавшийся шипением сотен гоблинских глоток. Твари собирались заполонить корабль.

Джоах уставился в глаза Рокингема. Он чувствовал, что именно рука Рокингема направляла легионы дракилей, что не кто иной, как Рокингем, был кулаком, пытавшимся нанести удар по его сестре. Он поднял посох еще выше.

Рокингем осмотрел палку из дерева пои, и его брови сошлись в недоумении.

– Это палочка Дизмарума?

– Ты хочешь сказать, посох твоего бывшего хозяина? Да, я сразил его и вырвал это оружие из его мертвых пальцев, – смело сказал Джоах, надеясь, что его ложь обеспокоит чудовище, даст несколько лишних мгновений остальным, чтобы они успели вооружиться. – А теперь я сражу и тебя.

Джоах прошептал посоху слова силы, то заклинание, которое он вытащил из страны снов. Полированная поверхность посоха вспыхнула черным огнем.

Морис остановился рядом с Джоахом, и его меч взлетел рядом с пламенеющей защитой «Морского Скорохода».

Рокингем не обратил внимания на их угрожающие позы и приветствовал Мориса спокойным кивком. За спиной демона через перила перелезали гоблины, явно ожидавшие сигнала от своего предводителя. Рокингем снова обернулся к Джоаху.

– Тот старый черный маг – Дизмарум, Грешюм, называй как хочешь – никогда не был моим хозяином. Дай-ка я покажу тебе своего истинного повелителя.

Рокингем потянулся к полам рубахи. С кормы к ним бросился Флинт.

– Не смотрите! – заорал через всю палубу старый моряк.

Но предупреждение прозвучало слишком поздно. Рокингем распахнул рубаху, и все увидели рваный шрам, рассекавший середину его бледной груди. Джоах видел, как обрамленная осколками сломанных ребер рана распахнулась, словно акулий рот. Из дыры в груди потекла маслянистая тьма – щупальца оживших теней. В воздухе запахло открытой могилой.

– Вот мой истинный повелитель.

За спиной чудовищной твари появлялось все больше и больше гоблинов. Когти впивались в палубу, шипастые хвосты стучали, как старые кости. Но твари оставались позади, опасаясь черной магии – и преклоняясь перед ней.

– Берегись, – прорычал Морис Джоаху. – Этот человек – голем. Пустая оболочка. Его плоть существует только за счет черной магии.

Джоах, чье дыхание замерзло от ужаса, подавился словами заклинания. Черное пламя на посохе угасло. Теперь он стискивал в руках простую деревяшку – жалкая защита от того пульсирующего зла, что выходило из Рокингема.

Из глубины открытой груди послышался вой мучимых душ, а за ними – холодный смех мучителя.

– Меня оставили гнить в могиле после битвы со скалтумами в горах около Винтерфелла, – сказал Рокингем. – Оставили умирать. Пока слуги Черного Сердца не вытащили меня из холодной грязи и не вернули мне жизнь.

– Жизнь тебе не вернули, – загремел в ответ Морис. – Ты одержим темным духом, который прячет от тебя правду и заглушает твою истинную суть. Вспомни, кем ты был когда-то!

Джоах увидел, что при словах Мориса левый глаз Рокингема слегка дернулся.

– Что вспомнить? Кем я был?

Флинт уже подбежал к ним и встал рядом с топором в руках. Старый брат-моряк добавил:

– Мы знаем, кто ты такой. Много лет назад, до того, как до тебя добрался Темный Лорд, ты был самоубийцей. Только из таких жалких душ можно сделать големов. Отказавшись от собственной жизни, ты потерял право и на свое тело.

Морис слегка опустил клинок. Он стоял спокойно и властно.

– И Темный Лорд забрал и поработил то, от чего ты отказался. Но вспомни ту, другую жизнь! Вспомни боль, ввергшую тебя в такие черные глубины, что ты покончил с жизнью. Такие воспоминания не может полностью стереть даже самая черная магия. Загляни в свои сны наяву. Вспомни!

Джоах взглянул на своего противника. Он увидел, как тот заглянул внутрь себя, настороженно проверяя, не содержится ли в словах этих двух братьев хоть тень правды. Джоах нахмурился. Что, кроме черной магии, можно найти внутри этого демона? Но что-то все-таки нашлось – Джоах увидел, как на лице Рокингема напряглись мышцы. Он сражался за свое забытое прошлое.

С губ Рокингема сорвались слова:

– Я помню… сон… утес и шум прибоя… кто-то… волосы цвета полуденного солнца… и сирень… нет, запах жимолости, или что-то вроде…

Внезапно его глаза расширились и слепо уставились на горизонт. Пальцы, удерживавшие рубаху распахнутой, выпустили ткань. Даже рана начала закрываться, скрывая внутреннюю тьму.

– И имя… Линора!

Неожиданно за спиной Джоаха раздался резкий голос. Все вздрогнули.

– Да, я тоже помню это имя, Рокингем. Ты провизжал его в последний раз, когда мы тебя убили. В тот раз, когда ты предал нас всех.

Взгляд Рокингема снова обрел четкость.

– Эррил! – прошептал он.

Легионы гоблинов зарычали, почувствовав гнев своего хозяина. За спиной Рокингема шипели, размахивали лапами и карабкались друг на друга множество когтистых тварей с ядовитыми хвостами.

– Нашел время, – пробормотал Флинт, бросив испепеляющий взгляд на Эррила.

Эррил не обращал внимания ни на кого, кроме Рокингема. Он шагнул вперед, держа в единственной руке меч из магического серебра. Его лицо было маской алой ярости.

– Мы помогли тебе избежать когтей скалтумов, а ты отплатил нам предательством! Какая бы жизнь ни была у тебя когда-то – темная или светлая – теперь она кончена.

– Смелые слова для того, кто после пятисот лет жизни намерен наконец умереть.

Рокингем сорвал рубаху с плеч; рана у него на груди широко раскрылась, словно гигантская пасть, и из нее брызнула тьма.

Джоах смотрел, завороженный текущими тенями. Из самой сердцевины голема на него уставились алые глаза, полные злобного пламени и чудовищной магии.

Под вой гоблинов смотреть на бойню вышел Черное Сердце.

* * *

Елена стояла, залитая светом. Где-то вдалеке слышались крики странных тварей, но здесь был островок покоя и тишины. Ее слух наполнил тихий звук хрустальных колокольчиков, в воздухе стоял аромат, напоминавший гвоздичный. Где она? Она не могла вспомнить, как и почему она сюда попала.

– Эй! – крикнула она в свет. – Здесь кто-нибудь есть?

Перед ней появилась фигура – женщина, одетая в вихри света.

– Мишель следовало получше научить тебя прикрывать свою спину, – нахмурилась женская фигура. В ее чертах проступило знакомое суровое выражение.

– Тетя Фила?

Елена рванулась вперед, чтобы прижать к себе умершую тетку. Но когда она дотронулась до видения, ее руки прошли насквозь. Разочарованная, Елена отступила.

Тетя Фила подняла мерцающую руку и погладила Елену по щеке. От прикосновения призрачных пальцев Елена почувствовала только мягкое тепло.

– Тебе не следует здесь быть, дитя.

Елена огляделась. В прошлом, пользуясь магическим амулетом, Елена иногда могла говорить с тенью своей умершей тетки. Но что происходило теперь? Вокруг нее кружился бесформенный мир ослепительного света, через который можно было разглядеть размытые образы других земель и других людей. Ее ушей достигали еле слышные обрывки далеких разговоров.

– Где я? – спросила она наконец.

– Ты пересекла Мост Духов, дитя. Яд гоблинов пьет твою жизнь. Смерть подошла к тебе совсем близко, и теперь твой дух может перемещаться между миром живых и миром мертвых.

– Я умру?

Тетя Фила никогда не лгала, даже для того, чтобы утешить кого-то.

– Возможно.

Глаза Елены наполнились слезами.

– Но я же должна спасти Аласию.

Она подняла руки, чтобы показать тете Филе рубиновые пятна на ладонях – метки силы. Но ее ладони были белыми. Ее сила исчезла!

– Ты истратила всю свою магию на то, чтобы поддерживать свою жизнь, – объяснила тетя Фила. – Но не бойся, дитя. Даже здесь ты можешь восстановить силы. Тебе может дать магию любой свет, даже призрачный. Вспомни свою прародительницу Сисайкоффу – не зря ее прозвали ведьмой духа и камня. Но ты должна спешить.

Тетя Фила снова коснулась пальцами щеки Елены, но на этот раз Елена почувствовала ее прикосновение.

– У тебя больше нет магии, смерть приближается, и мы становимся ближе друг к другу.

Елена в ужасе отступила.

– Ты должна восстановить силы, Елена. Скорее.

Елена высоко подняла правую руку, моля о даре, желая его всей душой. Лицо тети Филы стало отчетливее: проступили маленькие детали, которые Елена позабыла – маленькая ямочка на тетином подбородке, тонкие морщинки в уголках глаз. Время истекало.

Елена полностью вытянула руку вверх. Ее ладонь исчезла в прохладном потоке света.

– Торопись, дитя! Из этого света в мире родится новая магия. Свет солнца дал тебе огонь, а свет луны дал тебе лед. Призрачный свет даст тебе…

Елена опустила руку. Мир духов исчез. Она вернулась в мир, полный крови и криков умирающих. Поднеся руку к глазам, она уставилась на свою ладонь.

Ее глаза расширились от ужаса. Ее крик заглушил все остальные:

– Нет!

Опираясь на костыль, Мерик медленно прошел через пустую кладовую. Все остальные ушли собирать вещи и запрягать лошадей, готовясь покинуть Порт Роул. Его раны, хоть и заживавшие, не давали ему возможности помогать остальным собирать и упаковывать разные припасы, хранившиеся в аптеке Мамы Фриды. Оставшись один, он подошел к клеткам с животными, которых старая целительница использовала в своем ремесле.

Он быстро открыл клетку с триллястребом. Ярко-зеленое оперение птицы говорило о ее происхождении из джунглей, из далеких земель, но Мерик собирался отправить ее еще дальше. Птица угрожающе расправила крылья и зашипела на Мерика, когда он потянулся к ней. Но Мерик обвил птицу небольшим вихрем своей стихийной магии. Укрощенный магией Мерика, ястреб успокоился и сел на протянутое запястье.

Держа птицу на руке, Мерик прохромал к маленькому открытому окну кладовой. Он протянул руку к окну и заговорил с птицей, сидевшей у него на руке. Эльфы были хозяевами воздуха и всех воздушных существ. Никто из них не мог воспротивиться приказу эльфийского князя. Триллястреб наклонил голову, слушая наставления Мерика.

Мишель рассказала Мерику все, что случилось с Еленой и остальными: путь по болотам, сражение с черным стражником-карликом, падение Алоа Глен. Было ясно, что Темный Лорд глубоко запустил свои пальцы в затонувший город, и любая попытка добраться до Кровавого Дневника обречена на неудачу. Как мог кто-либо даже подумать о том, чтобы впутать Елену в такое опасное дело?

Мерик знал свой долг. Он защитит девушку, даже если это будет означать гибель Аласии. Какое дело было его народу до возможного падения этой земли? Его народ был изгнан отсюда давным-давно. Значение имела только миссия, которую ему поручила его королева – вернуть эльфийскому народу утерянную ветвь королевского рода.

И он свою миссию выполнит.

– Лети, – прошептал он ястребу. – Отправляйся в Штормовую Гавань. Найди мою королеву. Сообщи ей, что время истекает. Она должна освободить Громовые Тучи и выпустить в море военные корабли.

Он бросил ястреба в окно. С хриплым криком птица распахнула широкие крылья на морском ветру. Развернувшись в воздухе, она поднялась над шиферными крышами Порт Роула и исчезла в сиянии солнца.

Мерик проводил ее полет своими небесно-голубыми глазами и произнес еще четыре слова – не громче выдоха:

– Мы должны остановить Елену.

* * *

С тяжелым-претяжелым сердцем Толчук следовал за остальными по улицам Порт Роула, пока утреннее солнце поднималось к полудню.

Он всю ночь тосковал по матери. Она ненадолго пришла в его пустую жизнь и осветила ее, словно свеча – только для того, чтобы он потерял ее, не успев как следует познать тепло и радость семьи. Но сейчас было не время для сожалений и меланхолии. Он мужественно терпел пустоту в душе и продолжал идти путем, избранным его далекими предками. И следующим шагом нужно было покинуть этот мерзкий город. Ему надоела городская вонь и уродливые души, скользившие в маслянистой тьме.

Закутанный в черно-золотой плащ городского стражника, огр горбился, пытаясь скрыть свой рост и лицо. Но Толчук сомневался, что в таком чудовищном городе даже присутствие гигантского горного огра вызовет хоть какой-нибудь интерес, кроме осторожной попытки оценить его шкуру.

Крал шел впереди, держа на виду свой топор. Могвид держался в тени Толчука, словно мышь рядом с быком. Они прошли несколько кварталов. На углу двух узких улиц Крал остановился и огляделся по сторонам. Здесь в уличной грязи, полной лошадиного помета и отбросов, отчетливо виднелись следы фургонов. Наверху, на втором этаже, из окон выглядывали, опираясь локтями о подоконник, несколько мрачных женщин.

Одна из женщин плюнула в Крала. И попала. Он вытер щеку краем плаща.

– Уносите отсюда свои задницы, – дерзко сказала она. – Нам не нужно никаких стражников, которые дышат нам в спину. Мы заплатили подати еще в новолуние. Так что убирайтесь с наших улиц.

Толчук плотнее натянул плащ на голову. Похоже, эти люди не слишком-то жалуют городскую стражу.