Текст книги "Дар сгоревшего бога"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Несмотря на эту удивительную красоту, мальчик чувствовал дрожь в ногах. Он мучился от неловкости. Совсем не к месту был его убогий наряд: штаны с заплатами на коленках, куртка, на которой недостает двух крючков. Башмаки, подаренные отцом два года назад, протерты чуть ли не до дыр. Брант провел рукой по волосам, пытаясь их пригладить. Хорошо хоть, он недавно мылся.

Счет поворотам в Высоком крыле Брант потерял.

И неожиданно оказался перед высокими дверями, вырезанными в виде листа помпбонга-ки. Открывались они посередине, по извилистой линии прожилки листа.

Кто-то из рыцарей потянул за витой кожаный шнурок. За дверями зазвенел колокольчик. Через пару мгновений им открыла худощавая женщина в белом платье длиной по щиколотку, подпоясанном кушаком. Оглядела их, поклонилась и пригласила войти.

Но внутрь прошел только один рыцарь, женщина, подтолкнув вперед Бранта.

– Мы привели мальчика, матрона Дрейд, – сказала она, – за которым посылала госпожа.

– Благодарю, сир рыцарь. Госпожа будет довольна.

Матрона молвила это так, словно была не слишком уверена в собственных словах. И, прежде чем закрыть двери, выглянула наружу, как будто прикидывая, не сбежать ли.

Правда, повернувшись к вошедшим, она приветливо улыбнулась.

Комнату, в которой они оказались, озарял свет, лившийся из круглого окна в потолке. Пол в ней был сработан так тонко, что зазоров между досками Брант не увидел. Отсюда вели куда-то арочные двери – одни открытые, другие запертые.

– Госпожа велела привести мальчика к ней, в Сердце.

– Вот как? – Женщина-рыцарь не сумела скрыть удивление.

Матрона ответила кивком.

Бранта легонько подтолкнули в спину.

– Ступай, мальчик. Не заставляй Охотницу ждать.

И он двинулся уже за другим проводником, матроной Дрейд. Они добрались до других дверей, уменьшенного подобия первых. Коридор, по которому они шли, начал постепенно сужаться. Солнце сюда не проникало, на стенах висели зажженные светильники. Пряный запах масла сделался сильнее.

Брант понял, что находится внутри ствола великого дерева.

По телу побежали мурашки.

В конце коридора обнаружилась самая обыкновенная дверь. Закрытая.

Матрона Дрейд тихонько в нее постучала.

– Госпожа, я привела мальчика по имени Брант.

Ответом было молчание.

Она оглянулась на Бранта, потом посмотрела на дверь. Подняла руку, собираясь постучать снова… и тут изнутри послышался голос.

– Пусть войдет. Один.

Матрона кивнула, хотя госпожа не могла увидеть ее. Отступила в сторону и показала Бранту на дверь.

– Иди.

Он глубоко вздохнул, взялся за ручку.

Матрона легонько сжала плечо мальчика.

– Не огорчай ее.

Брант оглянулся. Дрейд быстро прикрыла рот ладошкой, словно сама удивилась словам, которые у нее вырвались. Отпустила Бранта и подтолкнула его вперед.

Теперь у него и руки задрожали. Он кое-как повернул ручку, нажал. Дверь со скрипом отворилась. Из-за нее, перебивая пряный аромат масла, пахнуло чем-то неприятным.

Брант снова обернулся, прежде чем войти. Слова матроны звенели в ушах. «Не огорчай ее».

Выбора не было. Он переступил порог.

И оказался в маленькой овальной комнате, уютной, с низким сводчатым потолком. Огонь в очаге прогорел до углей.

Те еще тлели, на стенах и потолке играли красноватые отблески. Другого источника света Брант не обнаружил. Но разглядел рисунок стен – древесинные завитки и кольца – и понял, что это не обшивка из досок. Комната вырезана в самом стволе.

Комната-Сердце.

Возле очага стояли маленький стол и кресло. В нем сидела женщина.

Мальчик замер у двери.

– Не бойся, Брант, сын Рилланда. Подойди.

Голос ее был сладок и мелодичен, но в нем слышалась глубокая печаль – схожая с той, что таилась в его собственном сердце.

Не зная, что нужно сделать – поклониться или пасть на колени, он робко двинулся вперед. Стараясь держаться у стены и не слишком приближаться к хозяйке.

Охотнице Сэйш Мэла.

Богине – одной из великой сотни Мириллии.

Та сидела, упершись локтями в стол, спрятав лицо в сложенных перед собою ладонях, – олицетворение скорбной задумчивости. Одета она была в охотничий костюм простого покроя, из белого шелка и зеленой кожи. Когда Брант подошел ближе, богиня подняла голову.

Мальчик увидел сияющие Милостью глаза. Матово светящуюся темную кожу. Каскад кудрей, черных как ночь.

Он невольно опустился на колени.

На полных губах ее появилась тень улыбки, подобной воспоминанию о невинности. И что-то отозвалось трепетом глубоко в душе Бранта.

– Я знала твоего отца, – сказала она, отводя взгляд и опуская ресницы. Посмотрела на догоравшие угли. – Он был великим охотником.

Брант уставился в пол, не в силах вымолвить ни слова.

– Думаю, ты до сих пор горюешь о нем.

Горе и гордость помогли ему наконец обрести голос.

– Да, госпожа, всем сердцем.

– Понимаю. Он добыл для меня множество великих сокровищ. Шкуру льва-людоеда. Голову мантикоры. Рогатеппинра. Знаешь ли ты, что это слово происходит из древнего литтикского языка? Тепп ириа. Что означает «бешеный олень».

– Нет, госпожа.

– Столь многое забыто, – вздохнула она. Умолкла и молчала достаточно долго, чтобы Брант немного осмелел и поднял голову.

Она смотрела на стол перед собой, где лежал только один предмет, накрытый лоскутом черной ткани, по виду – влажной.

– Но это величайший из всех принесенных им даров.

Брант уставился на этот предмет с любопытством.

Она взялась за ткань, стянула ее. Он вновь учуял зловоние. И на сей раз узнал его. Запах черной желчи.

Мальчика охватил страх.

На столе лежал череп, казавшийся при свете углей окровавленным.

Грудь Бранта внезапно опалило огнем. Задохнувшись от боли, он схватился за камушек, который подкатил когда-то к его ногам бродячий бог. Рванул куртку, обрывая крючки. Пламя, пожравшее бродягу, явилось за ним.

Охотница, не отводившая глаз от черепа, как будто ничего не заметила.

– Принес мне его… не зная… наверняка не зная…

Брант, пытаясь вытащить камень из-под куртки, застонал.

Он уже видел этот череп. Отец подобрал его, когда тело бога догорело. Очистил от пепла внутри, просунув стрелу через глазницу. Завернул в свой плащ. Что он сделал с черепом потом, Брант не знал. Конечно, отец должен был принести его Охотнице, рассказать о нарушении границы бродячим богом. Но после этого… Брант думал, что череп уничтожили. Или похоронили.

Мальчик уже и забыл о нем. Единственной памятью о пугающем событии был маленький черный камушек, размером с сустав большого пальца. Отец разрешил сыну оставить камень себе, когда тот поклялся никому о нем не рассказывать. Хранить секрет, объединявший отца и сына.

А теперь Брант обратится из-за этого в пепел.

Охотница наконец заметила, что с ним происходит, – когда он упал и скорчился на полу. Она поднялась на ноги.

– Ты тоже слышишь его зов? Бедный мальчик. Противиться ему невозможно. Я пыталась… держала его в чернейшей желчи… но он все равно зовет. День и ночь. Я даже слышу теперь слова… но не разбираю их… Понимаю только, что меня где-то ждут.

– Помогите… – выдохнул Брант.

Она опустилась рядом с ним на колени. Такая спокойная, словно он вовсе не горел заживо у нее на глазах.

– Хотелось бы мне суметь это сделать.

Провела рукой по щеке Бранта. Прикосновение ее пальцев показалось ему бальзамом, остудившим жар. Боль ушла. Но…

Охотница страдальчески вскрикнула.

Брант забыл о своих мучениях, изо всех сил пытаясь увернуться от ее руки. Нет, он не допустит, чтобы эта боль передалась ей.

Не увернулся. Пальцы впились, царапая ногтями, в щеку. Второй рукой Охотница схватила его за горло. Прикосновение ее ожгло сильнее, чем камень.

На мальчика уставились глаза, в которых еще ярче засверкала Милость.

– Нечего тебе тут делать. Ты должен уйти.

Голос ее налился силой и яростью. Ни следа печали, что слышалась раньше. Охотница крепко сжала горло мальчика – он почуял запах собственной горящей плоти, – затем оттолкнула его.

Снова запылал на груди камень, прожигая насквозь. Брант скорчился.

Охотница подскочила к столу, накрыла череп пропитанным желчью лоскутом.

Камень мгновенно погас. Брант схватился за грудь, ожидая нащупать обугленную кожу. Но та была гладкой. И даже не горячей.

В отличие от горла.

На нем кожа покрылась волдырями, сочилась влагой.

Охотница, стоя у стола, дрожала с головы до пят.

Тут постучали в дверь.

– Госпожа!

Брант узнал голос женщины-рыцаря, что привела его сюда. Крик богини был услышан.

– Все ко мне! Быстро! – рявкнула Охотница.

Брант привстал на колени.

Дверь распахнулась, в комнату хлынул поток теней, распадаясь на отдельных рыцарей. Но Охотница смотрела лишь на Бранта, как и он на нее. Пламя Милости в ее глазах постепенно угасало.

Она властно указала на мальчика рукой.

– Возьмите его. Закуйте в кандалы и еще до вечера вывезите из моего царства.

Брант все глядел на нее, не понимая, что она говорит.

Взгляд ее вновь преисполнился печали. И уверенности.

– Я его изгоняю.

…Он никому до сих пор об этом не рассказывал. И заплакал, не в силах удержаться, заново пережив свой позор.

Тилар подошел, опустил руку ему на плечо.

Роггер убрал кинжал в ножны. Спросил:

– Вы видели вместе с отцом, как бродяга перешел границу и сгорел?

Брант кивнул.

Бородач обменялся с регентом задумчивым взглядом.

Тилар взял мальчика за подбородок, приподнял, посмотрел на шрам.

– Тебя тоже отметила богиня, – пробормотал он. Отпустил его и коснулся собственной груди.

Брант знал, что скрыто там, под благословенным плащом, – черный след, оставленный рукой Мирин, богини Летних островов, из-за которого регента и объявили богоубийцей. Он встретился с Тиларом глазами и понял, что отныне они странным образом связаны. Для чего – неизвестно.

– Можно ли взглянуть на твой талисман? – спросил Тилар. – На этот обжигающий камень?

Брант вытащил его за шнурок наружу. Тилар потянулся потрогать.

– Осторожнее с ним, – предостерег Роггер.

Высокий незнакомец, по-прежнему держа руку на змеиной голове, украшающей его меч, подошел тоже.

Тилар приподнял камень двумя пальцами. Ничего не произошло. Затем повертел его, разглядывая со всех сторон.

– С виду обычный камушек. В нем не чувствуется никакой силы.

– Дай и мне глянуть. – Роггер подошел, наклонился над камнем.

А Тилар отступил к высокому. Спросил у него:

– Виры ничего не говорили о черном камне, связанном с черепом?

– Нет, – хмуро ответил тот.

– Будут они раскрывать свои секреты, как же. – Роггер выпрямился, упер руку в бок. – Но связь явно существует. Это судьба, не иначе, что мальчик оказался с нами в одной ловушке. Череп и камень – снова вместе.

– Но к добру или к худу? – спросил Тилар. – Если Охотница изгнала мальчика, она думала, видимо, что лучше держать их подальше друг от друга. Как мы держим поврозь меч и Дарт.

– На мой взгляд, не стоит придавать слишком много значения мыслям Охотницы. На нее наверняка действовала песня-манок.

Брант решился наконец заговорить.

– Это правда? Череп, который был у Охотницы, теперь здесь? У вас?..

Тилар взглянул на Роггера.

– Мальчик должен знать.

Вор вздохнул и снова поведал о своих похождениях в Сэйш Мэле. И пока он говорил, горе Бранта постепенно уступило место гневу и страху. Сколь многое изменилось к худшему на его родине, в облачном лесу, за те четыре года, что провел он в Первой земле!..

И все из-за проклятого черепа.

Который принес богине его отец.

– Я уничтожу этот череп, – сказал Брант.

– Ну-ну, доберись сначала, – хмыкнул Роггер. – Он остался в весьма опасном месте. Внизу, с демоническими рыцарями, которых ты был так любезен обнаружить.

Брант вскочил, чуть не толкнув регента.

– Нужно забрать его оттуда!

– Этим мы и собираемся заняться, – проговорил Тилар. – После твоего рассказа дело кажется еще важнее, поэтому приступим немедленно.

– И уничтожите его? – спросил Брант. В том, что череп насквозь пропитан черной Милостью, он не сомневался.

Тилар и Роггер посмотрели на высокого.

– Нет, он нужен нам для обмена.

– Для чего?

Регент направился к двери.

– Нет времени объяснять.

– Я с вами! – кинулся за ним Брант.

– Нет. Здесь ты в безопасности.

– Этой ночью в крепости нет безопасных мест!

– Мальчик прав, – сказал Роггер. – К тому же он и его камень связаны с черепом. Настало время, возможно, узнать, как именно.

Тилар заколебался.

– К добру или к худу, – припомнил Роггер его же вопрос. – Если к худу, пусть все случится в подземельях, а не здесь, наверху. Если к добру… то чем скорее мы их сведем, том лучше. – Он пожал плечами. – К тому же мальчик понесет еще один факел. И лично мне это по душе, с камнем он там или без камня.

– Пусть так, – твердо произнес регент.

Брант облегченно перевел дух. Он идет с ними.

Впрочем, обрадовало это не всех. Задняя дверь вдруг распахнулась, в комнату ввалились два гиганта.

– Нет, мастер Брант! – пробасил Малфумалбайн. – Один вы не пойдете. Только с нами!

Тилар и Роггер обменялись раздраженными взглядами.

– Кажется, кто-то подслушивал, – сказал вор.

– И ничего не подслушивал, – возразил Дралмарфиллнир. – Не было такого. Просто мамка народила нас с большими ушами, вот и все.

– Вижу, вижу. Жаль, с мозгами под стать не народила.

Брант покачал головой.

– А кто присмотрит за волчатами? – Оставлять их без охраны рядом с Лианнорой не хотелось.

– Хватит и одной пары глаз, – ответил Мал. – Я пойду, а Драл присмотрит.

– Поцелуй меня в зад! Эти поганцы тебя больше любят.

– Тогда схлестнемся.

Великаны кивнули друг другу, разошлись и, взмахнув здоровенными кулачищами, с силой стукнулись ими. Малфумалбайн на шаг отступил. Дралмарфиллнир устоял и победно ухмыльнулся.

– Мал остается.

На том и порешили, и Тилар вывел всех в коридор, где успела собраться к этому времени небольшая толпа. Видно, Стен разнес весть о приходе регента, потому что к его стражникам, которых не подпускала к двери женщина в сером плаще, присоединились Лианнора, Риндия и Кхар.

– Дорогу! – велел Тилар.

– Куда вы уводите Длань Ольденбрука? – спросил Стен. – Я имею право знать.

Рядом стояла Лианнора, и можно было не сомневаться, что вопрос исходил на самом деле от нее.

– По делу, касающемуся безопасности Ташижана. Брант побывал в подземельях, и его знания могут нам пригодиться.

Стен впился взглядом в регента.

– В первый раз слышу о подобном деле.

– Ив последний. – Тилар жестом велел своим спутникам идти к лестнице.

Лианнора подпихнула капитана в спину. Он выступил вперед.

– Погодите! Я обязан сопровождать Длани Ольденбрука, куда бы те ни направлялись. Охрану их мне поручил сам лорд Джессап. И никто не вправе освободить меня от этой ответственности.

Тилар с потемневшим лицом повернулся к нему, сжал кулаки.

Но вмешался Роггер:

– Лишний факел… И лишний меч.

– Теряем время, – прорычал высокий незнакомец. – Что было нужно, мы узнали. Пойдемте уже.

Тилар кивнул.

– Ты прав, Креван. Идите с нами, капитан, коль вам угодно. Но подчиняться будете моему приказу.

Стен отвесил короткий поклон. Лианнора улыбнулась.

Пока шли к лестнице, Брант смотрел высокому в спину. Креван. Понятно теперь, почему у двери караулила женщина с вымазанным пеплом лицом.

Креван Безжалостный, предводитель гильдии черных флаггеров.

Мальчик вспомнил речи о каком-то обмене черепа. Если в деле участвуют флаггеры, чистым оно не бывает. Жди предательства.

Он не мог, конечно, догадаться о цели этой сделки. Но одно знал наверняка. Что бы его спутники ни замышляли, череп он уничтожит. С того дня, как в жизнь его ворвался горящий бог, все стало рушиться.

Но нынче он положит этому конец.

Глава 12
ОГОНЬ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Крики Тилар услышал еще в коридоре. Они доносились из полевого зала, где староста Филдс, собрав всех начальников и командиров Ташижана, держал военный совет. Дверь была приоткрыта. Близ нее толпились рядовые рыцари и пажи в ожидании приказов, которые потребуется передать на посты.

– Неужели вы и впрямь не понимаете? – звенел голос Катрин. – Череп нужно забрать!

Тилар прибавил шагу. Перед тем как пойти к Бранту, он попросил Катрин встретиться со старостой и подготовить его к их неожиданной просьбе. Надеялся, что к этому времени ей удалось уже умаслить Аргента.

Но, судя по всему, зря.

– Почему вы не рассказали мне об этом черепе сразу, как его сюда привезли? – бушевал Аргент. – Эта темная Милость – угроза для всех!

Тилар добрался до двери, встал на пороге. Из ниш по обеим сторонам выдвинулись рыцари, готовые задержать незваного пришельца, но, увидев его лицо без масклина и узнав регента, заколебались.

Катрин, не замечая его, подошла к столу – длиной почти во весь зал. За этим неказистым, обшарпанным столом веками вырабатывались стратегии и подписывались договоры, иной раз кровью. Стены вокруг были сплошь до потолка заставлены старинными полками, где хранились мириллийские карты, среди которых имелись и вычерченные еще до Размежевания богов, больше нескольких тысячелетий назад. Последняя карта цитадели лежала на столешнице, приколотая кинжалами. Поверх валялись еще какие-то свитки, забытые в пылу спора.

– Мы не знали всей силы черепа, – сказала Катрин, упираясь руками в стол, – пока его не изучил мастер Роткильд и не обнаружил проклятую Милость. Как бы там ни было, не время сейчас кого-то винить. Следует вернуть череп, пока демоны внизу не нашли его и не укрепили свои позиции.

Аргент бросил на нее с дальней стороны стола угрюмый взгляд.

– И кто возглавит эту вылазку?

Тилар шагнул через порог.

– Я.

Все взгляды обратились к нему.

– Возьму небольшой отряд, вооруженный мечами и факелами. Кабинет мастера Роткильда недалеко. Обернемся за полколокола.

Аргент выпрямился, прищурил свой единственный глаз.

Огромные окна за спиной старосты, выходившие на турнирные поля у подножия Штормовой башни, сейчас были плотно закрыты ставнями. Лишь одну узкую створку оставили отворенной, и Тилар увидел за стеклом рыцаря в теплом плаще – караульного, который наблюдал за кружением урагана, запершего их в крепости.

Рядом с Тиларом, по ближнюю сторону стола, стоял цвет Ташижана – рыцари столь же высокого ранга, что и Юрил, управители дома и конюшен, такие как эконом Рингольд, и несколько мастеров из совета во главе с толстяком Хешарином.

Помедлив, Аргент сказал:

– Благодарю за предложение, господин регент, но человеку вашего положения, разумеется, следует находиться вместе с другими высокими гостями там, где вас могут защитить. Вылазку совершат рыцари ордена.

– Насколько я помню, меня пригласили сюда, чтобы принять в упомянутый орден, пожаловать плащ и меч. Не так ли?

Староста поджал губы.

– А еще, – продолжал Тилар, – нам известно, что череп, зараженный песней-манком, способен извращать Милость. Я уже испытал это на себе и устоял. Стоит ли подвергать риску еще не проверенных людей?

Катрин метнула в него испепеляющий взгляд. Ей не хотелось усугублять раскол внутри крепости пререканиями, эти же двое только и делали, что показывали друг другу зубы. Тилар знал, что она права. Но Аргент, как никто другой, умел вывести его из себя. И, судя по свирепому взгляду старосты, надежды на мирное разрешение вопроса было мало.

Помощь пришла с самой неожиданной стороны.

Из-за спины Хешарина выступил его неприметный спутник.

– Полагаю, предложение регента весьма разумно, и его следует рассмотреть.

То был мастер из Газала.

Аргент гневно развернулся к старику.

Однако тот не дрогнул. То ли видел слишком плохо, чтобы разглядеть грозный блеск его глаза. То ли чувствовал себя достаточно независимым от старосты Ташижана.

Он не обратил внимания даже на Хешарина, ущипнувшего его за руку, чтобы остановить.

– Этот талисман, добудь мы его, может послужить нашей защите. Нас окружила темная Милость – снаружи ураган, внизу демоны. Но если мы, мастера, отыщем способ управлять песней-манком, он может стать оружием против врагов. Их же Милость обратится против них.

Лицо Аргента вдруг озарилось пониманием.

– И заставит их танцевать под нашу песню.

– Мудро, ничего не скажешь. Какая удача, что я пригласил к нам мастера Орквелла… – тут же вставил слово Хешарин.

Старик словно не слышал его. Он смотрел на старосту.

– И если у нас в руках окажется подобная защита от темной Милости, кто знает, какие еще черные деяния удастся предотвратить?

Аргент тоже глядел на него не отрываясь. Насколько знал Тилар, мастера из Газала пригласили для того, чтобы тот попытался снять чары, обратившие преданного помощника старосты в камень. И сейчас старик привел веский довод в пользу чрезвычайной важности черепа для Ташижана… довод, который много значил для Филдса.

Вопрос был решен раньше, чем Аргент перевел взгляд со старика на Тилара.

– Вы считаете, что сможете спуститься в подземелья и вернуться с черепом?

– Если не станем мешкать.

Аргент прищурился.

– Я дам вам рыцарей для охраны выхода. Они будут поддерживать огонь. У вас – колокол, не больше. Задержитесь – значит, заражены. Выход закроют.

На такую щедрость со стороны старосты регент и надеяться не смел. Поэтому просто кивнул, устремив взор на Филдса.

Катрин отошла от стола. Ее облегченный вздох услышал только Тилар.

Аргент немедленно начал отдавать приказы, обеспечивая ту часть вылазки, что зависела от него.

А Тилар двинулся за Катрин. На пути к лестнице у них была единственная возможность побыть наедине, и в коридоре они остановились.

– Будь осторожен, – сказала Катрин. – Я не доверяю этому новому мастеру.

– Разберемся с ним, когда я вернусь с черепом.

Она, понизив голос, спросила:

– Что рассказал мальчик? Пролил какой-то свет на происхождение черепа?

– Больше, чем мы ожидали. – Времени передавать всю историю не было, да и не хотелось ему пока говорить о черном камне. Талисмане, который Брант получил от бога, чей череп находился в подземелье. – Парень идет с нами.

Теперь Тилар радовался, что позволил Бранту идти. Камень и череп лучше соединить где-нибудь подальше от глаз странного мастера.

Катрин не стала расспрашивать, хотя явно была заинтригована. Он сжал ее руку.

– Мне пора.

Глаза их встретились. На лице Катрин отчего-то выразилось смятение, но тут же пропало, сменившись тревогой.

– Возвращайся, – сказала она.

Он выпустил ее руку.

– Вернусь.

И зашагал к лестнице, надеясь, что дал обещание, которое сможет выполнить.

Брант невольно попятился, когда был поднят тяжелый железный засов – последний из трех. Дополнительная защита ворот, сделанных из змеиного дерева, досок, сплетенных меж собою, словно нити полотна, при помощи осененной Милостью алхимии.

Роггер успел коротко поведать историю этих ворот. Поставили их на пороге уровней мастеров вскоре после основания Ташижана. Для того чтобы необузданная Милость богов не могла вырваться наверх из подземных лабораторий – так считали одни. Другие же полагали, что рыцари побаивались самих мастеров, тех, первых, которые не умели еще толком обращаться с Милостью. И готовы были, коль понадобится, запереть их внизу. Возможно, возведение подобного сооружения имело смысл – поглядеть хоть, что сейчас происходит…

Когда подняли последний засов, примолкли все, даже Роггер. И затаили дыхание.

По обе стороны ворот стояли огромные жаровни, в которых бушевало пламя. Стены длинного коридора с высокими дверями в конце, ведущими из Штормовой башни во двор, были сплошь утыканы факелами толщиной с ляжку Дралмарфиллнира.

Брант вытер лоб рукавом. От жара и дыма нечем было дышать. Но жаловаться не приходилось.

– Готовьте факелы, – сказал Тилар.

Участники вылазки захватили с собой по масляной головне. Роггер, кроме того, взял еще и фонарь. А земляной великан держал наготове бочонок с маслом – вылить и поджечь в случае нужды.

Они по очереди запалили факелы от жаровни.

Тилар подал знак двум рыцарям возле подъемного цепного устройства. Те принялись крутить колеса, поднимая ворота. Едва образовалась щель, к ней подскочил еще один рыцарь и бросил внутрь – на случай засады за воротами – фонарь. Тот разбился, масло разлилось по ступеням лестницы и загорелось.

Брант присел на корточки, заглянул туда. Путь казался свободным. Ни одного черного хаула.

– Держимся вместе, – сказал Тилар. – Не отходим друг от друга дальше чем на длину руки. Всем ясно?

Дождался утвердительных ответов и двинулся вперед. За ним – Роггер и Стен. Брант пошел следующим. Сзади его прикрывали два стража – суровый Дралмарфиллнир и женщина с пепельным лицом, флаггерша по имени Калла. Или Карра. Брант толком не расслышал, так громко стучало у него сердце.

Замыкающим шагал Креван. Пусть не такой здоровенный, как земляной великан, но почти вровень с ним ростом. И сколь бы ни отвращало Бранта его ремесло, сейчас он радовался, что тыл защищен.

Отряд обошел затухавшее пламя разбитого фонаря и начал спускаться по лестнице. Через несколько витков мальчик оглянулся. От света наверху остались лишь далекие отблески.

Брант не был трусом. Но сейчас его заставляло спускаться во тьму, поджидавшую внизу, одно-единственное намерение.

Мальчик тронул камень на груди. Холодный. Пути, начавшемуся с этого камня, он должен положить конец. Любой ценой.

– Ну и где уже эти демоны? – проворчал Роггер.

Стен бросил на него хмурый взгляд. Брант тоже поморщился. Прозвучало это как свист среди могильных плит… чтото не приходилось ему слышать, чтобы таким образом отгоняли духов.

Дальше спускались молча. Брант попытался разглядеть, что же там впереди. Но ничего не увидел. Казалось, тьма отползала в стороны от факела Тилара, который шел несколькими ступенями ниже. Словно была маслом и боялась загореться.

Ничего страшного не происходило.

– Уровень Геррода, – проговорил Тилар, остановившись на очередной площадке.

Все подтянулись ближе.

– Чем пахнет?

Брант принюхался. Но учуял только Роггера, стоявшего рядом. Давно не мывшегося.

Потом до слуха мальчика донесся шорох. Снизу. Брант вспомнил шуршание, которые слышали они с юным следопытом и Дарт. Звук был другой.

– Назад! – тихо приказал Тилар. – К стене.

Как раз вовремя. Брант только успел распластаться по каменным плитам – и снизу, заглатывая серые ступени, хлынула чернота.

– Крысы, – брезгливо сказал Роггер.

Стая шла сплошным потоком. Зверьки наскакивали друг на друга, обегая людей, высившихся среди них подобно камням в речной стремнине. Одна крыса в прыжке приземлилась на носок сапога Бранта, оттолкнулась и понеслась дальше. И так же внезапно, как появился, поток схлынул. Лестница опустела.

Бранта передернуло с ног до головы. Страшным было не столько количество крыс, сколько их безмолвие. Ни единого писка, лишь тихое топотание крохотных быстрых лапок. Этот звук, понял мальчик, долго будет преследовать его по ночам. Если у него еще будут ночи…

– Похоже, крысам не удалось найти безопасное местечко, – заметил Роггер, многозначительно взглянув на Тилара.

– На этот раз мы доверимся их чутью, – ответил тот. – Тем более что спускаться дальше нам незачем.

– Хвала безмолвному эфиру, – добавил Роггер.

Тилар поднял факел, осветил коридор, отходивший от лестницы.

– Идем. Но будем настороже. Они уже наверняка знают, что мы здесь.

Брант оглянулся напоследок на лестницу. Что означало бегство крыс? В глубинах под Ташижаном снова что-то зашевелилось?

Он вышел в коридор, за ним туда же втиснулся Драл, заполнив своим туловищем почти весь проход. Следом с лестницы спустилась Калла – или Карра – вместе с предводителем флаггеров.

– Далеко еще? – Шепот Драла был подобен скрежету трущихся друг о друга камней. – А то глянул я на крыс и вспомнил, что ужин не доел. Толстенькие такие… так бы и поджарил вместе с потрохами. Мал говорит, что…

– Тихо! – одернул великана Брант. Вышло громче, чем он хотел, и Тилар покосился на него через плечо.

– Извиняюсь, мастер Брант. Просто в брюхе заурчало, я и…

Мальчик, в свою очередь, одарил исполина тяжелым взглядом.

Драл медленно закрыл рот.

Брант тут же устыдился. Он заметил, как беспокойно озирается великан по сторонам, и понял, что тот тоже боится, невзирая на свои размеры и силу. В тесном коридоре ему сделалось совсем неуютно, вот и начал болтать, чтобы заглушить страх.

Мальчик тронул Драла за руку – прощая и извиняясь разом.

Тилар остановился перед арочным входом.

– Пришли.

– Я открою, – сказал Роггер и вытащил из кармана большой железный ключ. – Хотя не больно-то хочется.

Он дотронулся до двери, и та вдруг со скрипом отворилась сама.

Даже Брант понял, что это не к добру.

А Роггер и вовсе попятился.

– Оставайтесь здесь, – приказал Тилар. – Но будьте наготове.

Он толкнул дверь ногой, просунул сперва в комнату факел. Потом вошел сам, и Брант поежился. Свет факела отразился в боках бронзовых жаровен, стоявших в углах. На задней стене заплясали жутковатые тени.

Мальчика охватило недоброе предчувствие.

Тилар подошел к другой двери, что вела во внутренний алхимический кабинет. Она тоже оказалась приоткрытой.

Распахнув ее шире, регент шагнул через порог. И замер.

– Что там? – не выдержав, спросил Роггер.

Тилар развернулся так резко, что плащ взвился за спиной.

– Нету, – сказал он зло и жестко. – Мы опоздали. Подозреваю, что всего на несколько мгновений.

И жестом велел всем возвращаться к лестнице.

– Надо выбираться.

Отступили они в обратном порядке – из-за великана, которого было не обойти. Первым к лестнице подошел Креван.

Но дурное предчувствие Бранта не оставило. Оно преследовало его, как запах немытого тела Роггера. И с каждым шагом становилось сильнее. Что-то приближалось. Дышать было трудно, как будто воздух сделался гуще. Брант улавливал в нем теперь привкус пряного масла… тень запаха… скорее воспоминание, чем реальность.

Дерево помпбонга-ки.

О нет…

Драл протиснулся к выходу на лестницу, которая была пошире, освободил проход. Брант шагнул следом, оглянулся на регента, собираясь сказать ему о своем предчувствии.

Но не успел.

Выронил факел, схватился обеими руками за горло. Грудь занялась огнем, сжигавшим кожу, обращавшим кости в пепел.

Мальчик рухнул на колени.

Его придержали чьи-то руки.

– Что, мастер Брант?.. – В голосе великана слышалось замешательство.

Растерялись все. Кроме одного человека.

– Камень, – сказал Роггер. – Значит, череп где-то рядом. И с него счистили черную желчь.

Брант оперся одной рукой на ступеньку. Выдохнул:

– Он близко…

Перед мальчиком появилось лицо регента.

– Где?

Брант, преодолевая нестерпимый жар в костях и болезненную дрожь, сел, поднял руку и показал.

– Внизу, – сказал Роггер.

– Ты сможешь нас отвести? – спросил Тилар.

Великан поднял мальчика, поставил на носки. Брант вырвался, встал как следует. И кивнул.

– Внизу… он внизу.

– Откуда убежали крысы, – сказал Роггер.

Тилар с факелом в руке снова начал спускаться первым. Остальные двинулись следом. Бранта, чье лицо то и дело искажала боль, поддерживал великан.

– Разумно ли это? – тихо спросил Роггер.

– Возможно, демоны еще не поняли, чем завладели. Если мы доберемся раньше…