Текст книги "Дар сгоревшего бога"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Тилар нахмурился.

– Памятуя о твоей ненависти к виру Беннифрену, странно, что тебе вообще удалось узнать так много.

– Они наняли флаггеров, – угрюмо буркнул Креван.

– Что? А как же ваша великая вражда?

– Нужда в нас тоже оказалась великой.

– Вот как? И чего они хотели?

– Помощи в поисках бродяги. Около года тому назад они наткнулись наконец на след – давно остывший. Некий странствующий вир, собирая порченные Милостью травы, забрел в окраинную деревушку близ Восьмой земли. Там, в доме у старейшины, он увидел талисман – обрывок кожаного одеяния, на котором кровью, изобилующей Милостью, начертаны были какие-то слова на древнем литтикском языке. Прочесть их никто не мог, даже старейшина, который знал язык богов. Вир же понял смысл без труда. А главное – нашел знак на обратной стороне лоскута, подпись бродяги, которого они искали.

– Знак? – переспросила Дарт. – Его имя?

Креван помедлил, глядя на нее изучающе, потом кивнул.

Дарт сглотнула вставший в горле комок. Когда-то, еще совсем маленькой, она сочиняла для самой себя множество историй, объяснявших, почему ее подбросили на порог школы в Чризмферри. Но, узнав о своем истинном происхождении, предпочитала об этом больше не думать. Правда пугала так, что занимавшие все ее время и мысли обязанности, связанные со службой и обучением, казались благом.

Но сейчас…

Креван подошел к холодному очагу, макнул палец в пепел и вывел на каменной стене два литтикских символа.

Роггер шагнул ближе.

– Кеорн, – прочел он вслух и нахмурился.

Дарт повторила про себя это имя. Оно словно делало более материальным того, кто до сих пор был всего лишь смутной тенью. Ее отца. Девочка с трудом подавила дрожь.

Роггер отвернулся от надписи на стене.

– Редкий случай – бог помнил свое имя. Безумие обычно стирает все воспоминания. Имена успели забыть даже некоторые из нашей почтенной сотни – к тому времени, когда стали оседлыми. Охотница, например. А он не мог его просто выдумать?

Креван покачал головой.

– Воспоминания о прошлом порой возвращаются. Виры, правда, считают, что с этим богом было иначе – он всегда помнил свое имя. Не зря они заподозрили в нем что-то необычное после того, как у него родилась дочь. Вот и призвали флаггеров на помощь. Прошло много времени, след остыл, они потеряли надежду.

– А ваше хищное племя шастает всюду, от гор до моря, – кивнул Роггер. – Кто бы чем ни торговал – везде свои люди. Конечно, лучше помощников не найти.

– Почему ты не сказал об этом нам? – спросил Тилар.

– Дал клятву молчания на мече, скрепляя сделку. Да и не знал сперва, к чему это приведет. Когда же начал понимать, за тобой уже следили виры.

– Эйлан… – пробормотал Тилар.

– Не только она. В этом можешь не сомневаться. Любая весть, посланная тебе, становится достоянием виров.

– Значит, молчание твое оплатили золотом, – хмуро сказал Роггер.

– Нет. Кое-чем более ценным.

– Чем же?

– Знанием, – ответил Креван. – В случае если я привезу им череп, виры обещали рассказать мне много больше о Кабале, бродячем боге и девочке.

Он снова остановил взгляд на Дарт.

– А не свалял ли ты дурака? – спросил Роггер. – Пообещать можно что угодно…

– Часть платы мне выдали вперед. Малую толику тайного знания. Вирам известно не только имя отца Дарт. Но и то, кем он был.

– Что ты имеешь в виду?

– Все здесь знают, каковы были отношения между богами прежде. До того, как мир их раскололся и сами они явились в Мириллию. Кто враждовал, кто заключил союз – для войны богов имелись свои причины.

Слушатели Кревана кивнули. Кое о чем знала даже Дарт – о Файле и погибшей Мирин, к примеру. Богини когда-то любили друг друга. Но в Мириллии оказались запертыми каждая в своем царстве и обречены были на вечную разлуку.

– Виры открыли тайну отца Дарт. После ее рождения мать, близкая к безумию и отчаявшаяся спасти свое дитя, рассказала о том, чего никто не ведал четыре тысячелетия, – о происхождении отца ее дочери, бродячего бога.

– И каково же оно?

Креван пристально взглянул на Тилара.

– Кеорн был сыном Чризма. Рожденным до Размежевания.

В глазах у Дарт потемнело. От лица отхлынула кровь. Она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Чризм… Тот, кто выковал Ривенскрир. Кто расколол королевство богов и принес хаос и разрушение в Мириллию.

Роггер распахнул глаза.

– И это значит, что…

– Дарт – внучка Чризма, – закончил за него Тилар.

Сидя перед очагом, Катрин смотрела, как они выходят из каморки Дарт. Все – с пепельно-бледными лицами, кроме Кревана, который и вовсе почернел.

Баррен поднял голову. Юный следопыт, дремавший, прислонясь к его боку, встрепенулся. Лаурелла вскочила на ноги.

– Где череп? – едва шагнув через порог, спросил Креван.

– В подземном кабинете Геррода, – ответил Тилар.

– Нужно забрать его оттуда.

Тилар покачал головой.

– На уровни мастеров сейчас не пройти. Аргент жжет костры на всех нижних этажах. Нас не пропустят. Но череп будет в полной сохранности, раз он у Геррода.

– В сохранности? Среди демонов? Они могут учуять песню-манок и найти его. И если мы потеряем череп, нам ничего уже не выведать у виров.

– Да и Кабал сможет использовать его против нас, – подхватил Роггер.

– Череп нужно забрать! – повторил пират.

Катрин поднялась на ноги. Что еще за новая забота?

Тилар поманил ее к себе, явно рассчитывая на поддержку.

Она с готовностью приблизилась и тут же рассердилась на себя за это. И на Тилара – за его жест. Давно миновали времена, когда они думали и действовали одинаково.

– О чем вы говорите? – холодно спросила она.

– Креван хочет спуститься на уровни мастеров. За черепом бродячего бога. Поскольку это не просто проклятый талисман, а нечто более важное. Но вылазка в подземелья может открыть дорогу наверх демонам. Даже Геррод… – Тилар оглядел комнату. – Где он?

– Ушел исполнять твое приказание. Чинить флиппер.

– Да, – сказал Тилар, – это самое главное сейчас. Уберечь крепость. Подготовиться к осаде. А уж потом можно подумать о вылазке в подземелья.

Катрин повернулась к Роггеру и Кревану.

– Что до черепа, я с интересом выслушала бы всю историю, но скажите для начала, что нам угрожает, если его захватит Кабал?

– Всеобщая погибель, – ответил Креван. И посмотрел на Тилара. – Виры – сами себе господа. С той же легкостью продадут свои секреты Кабалу.

– И не будем забывать о звероподобных в Чризмферри, – добавил Роггер. – Проклятие все еще обладает силой. Если тот, кто сотворил этих демонов, сейчас внизу, с ними…

– Она – с ними, – сказала Катрин, и все взгляды обратились к ней.

Тилар нахмурился.

– Она?..

– Лорр пришел в себя ненадолго, – объяснила Катрин. И пересказала то, что услышала от следопыта: – Там, в подземельях, – смотрительница Мирра. Она предала нас, в течение долгих лет подрывая мощь Ташижана и поражая порчей его корни. И сейчас наверняка собирает по лабораториям мастеров сокровища Милостей, чтобы извратить эту силу и направить ее против нас. Уж Мирра-то непременно найдет череп и сообразит, как сделать из него оружие.

Тилар, пока она говорила, крепко сжимал руками спинку кресла. Катрин увидела ужас в его глазах, когда ему открылась паутина лжи, опутавшая их и поймавшая в конце концов в ловушку. Ужас, который испытала и она сама.

Потом во взгляде Тилара появилась решимость.

– В таком случае выбора у нас нет, – сказал он. – Череп нужно забрать.

– Это будет нелегко, – заметила Катрин.

Но он уже обдумывал план действий.

– Пойдем с огнем – факелами и фонарями. Прожжем себе дорогу в кабинет Геррода.

Катрин подняла руку, останавливая его.

– Все так… но я имела в виду другое. Сначала придется пройти мимо Аргента. Вот где главная трудность.

Он посмотрел на нее в упор, намереваясь возразить.

– Нет, – твердо заявила Катрин. – Знаю, о чем ты думаешь. Пробиться силой. Но нельзя усугублять наш раскол. Смотрительница Мирра и так уже потрудилась достаточно, лишив нас доверия друг к другу и чувства братства. Не нужно продолжать ее дело и воевать с Аргентом, когда на пороге настоящий враг.

– Что же ты предлагаешь?

Она вздохнула.

– Настало время объединить орден. Аргент когда-то был великим рыцарем. Заставим его об этом вспомнить.

– Пожалуй, легче протащить свинью через замочную скважину, – пробормотал Роггер.

Катрин коснулась его руки, прося умолкнуть. Она не отрываясь смотрела на Тилара.

Он медленно кивнул.

Тут послышался тихий голосок Дарт. Девочка стояла в дверях своей каморки, прислонясь к косяку, и выглядела так, словно ее побили, – бледная, затравленная. Лаурелла, сорвавшись с места, поспешила к ней. Но Дарт жестом остановила ее.

– Череп… Его нашли в Сэйш Мэле? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Да, – сказал Тилар.

– Тогда, наверное, стоит поговорить с Брантом. Он родом оттуда.

Тилар, не зная, кто такой Брант, взглянул на Катрин.

– Это мальчик, который помог ей сбежать, – объяснила та. – Длань из Ольденбрука.

– Он родился в Сэйш Мэле? – с подозрением спросил Роггер. – И давно он покинул это царство?

Дарт пожала плечами.

– В Конклав Чризмферри он приехал около четырех лет назад, – ответила Лаурелла.

Дарт бросила на подругу удивленный взгляд.

Катрин, однако, ее осведомленность была понятна. В школе Лаурелла верховодила – благодаря своей красоте и знатности семьи. Мало что могло ускользнуть от ее внимания. Конечно, она заметила мальчика, который явно отличался от остальных. Сейчас, правда, девочка выглядела смущенной.

– Как раз в то время, когда в Сейш Мэле начались нелады, – сказал Тилару Роггер, подняв бровь.

Тот кивнул и обратился к Лаурелле:

– А ты не знаешь, почему он оказался так далеко от дома?

Лаурелла в замешательстве посмотрела на Дарт, переступила с ноги на ногу.

– Только по слухам. Знаете, как в школах любят сплетничать…

– Расскажи.

Она снова покосилась на Дарт.

– Его привезли в оковах. Изгнали, как я слышала. Отправили в школу, чтобы от него избавиться.

– Кто изгнал? Кто хотел избавиться?

– Говорили, что сама богиня этого царства. – Лаурелла потупилась. – Изгнала и запретила возвращаться.

Глава 11
ВЕНОК ИЗ ЛИСТЬЕВ

– Нечего им тут делать, – заявила Лианнора. – Стен, подтвердите.

Брант сидел за обеденным столом напротив нее. Куда охотнее он преломил бы хлеб с великанами у себя в покоях, но капитан стражи настоял, чтобы на ужин собрались все Длани – во имя безопасности. Ибо разнеслась весть о демонах, появившихся в подземельях Ташижана.

О том, что едва не столкнулся с ними сам, Брант помалкивал. И дивился, глядя на своих сотрапезников: казалось, их не слишком встревожили ураган, демоны и суета на нижних этажах крепости. Здесь, наверху, царил обычный порядок. Лианноре и ее комнатным собачкам – госпоже Риндии и мастеру Кхару – происходящее виделось увлекательным приключением, ради которого можно претерпеть и столь суровое испытание, как ужин, поданный лишь в последний колокол.

Зато какой ужин!.. На столе было столько еды, что хватило бы на втрое большее число людей. Посередине красовались жареные куропатки, фаршированные орехами, вокруг дымился свежевыпеченный овсяный хлеб, благоухали сыры, твердые и мягкие, блистали цветами Ольденбрука – синим и серебряным – вареные яйца. Двое поварят накладывали на тарелки тушенное с кабачками мясо из огромного котла, который можно было поднять лишь с помощью продетого сквозь рукоятки багра.

Размякший от сытости капитан даже поделился несколькими блюдами со своими подчиненными. Те ели стоя, поскольку несли стражу у дверей. А сам он, сидя с Дланями за столом, потягивал из высокого хрустального кубка подогретое сладкое вино.

Брант подозревал, что великолепное угощение – такая же часть стратегических замыслов старосты, как и костры на нижних этажах. Объевшиеся гости не станут подымать переполох и путаться под ногами, мешая обороне.

Но об этом он помалкивал тоже.

Лианноре, однако, угощения было мало. Хотелось развлечений.

– Дикие волчата на нашем этаже… фу! – Она вновь обратилась к Стену: – Не покусают, так напачкают всюду.

– Они не выйдут из моей комнаты, – сказал Брант.

– Вы в этом уверены? А если великаны ваши не уследят и звереныши сбегут?

Стул Бранта стоял перед самым очагом, где вовсю полыхал огонь. Мальчик вспотел, чувствовал, что вот-вот поджарится, и сил плясать перед Лианнорой у него не было.

– Они останутся здесь, – произнес он.

– Не вам решать, – ответила Лианнора. Она, разумеется, помнила пережитое у дверей смотрительницы унижение и жаждала отомстить. – Во всем, что касается нашей безопасности и благополучия, последнее слово – за Стеном.

Риндия и Кхар дружно закивали, поднесли к губам кубки с вином.

Брант уперся тяжелым взглядом в капитана стражи.

Тот слегка смешался.

– Госпожа… возможно, пока не уладится там, внизу…

Лианнора коснулась его руки, и он умолк.

– Да, времена трудные. И все мы должны помогать Ташижану чем можем. Держать в этих прекрасных покоях волчат означает злоупотреблять гостеприимством хозяев. Если из-за них мы все заболеем…

Риндия тут же поднесла к носу платочек.

– Я прошла мимо комнат мастера Бранта и чуть в обморок не упала – так оттуда воняет.

Кхар снова закивал.

– А в моей спальне слышно, как они воют. Боюсь, не дадут выспаться ночью. И это непременно скажется на моем здоровье.

Брант хмуро поглядел на обоих. Риндия была крепка как лошадь. Кхар славился способностью спать днями напролет.

– Что ж, – сказал Стен, стараясь не смотреть на Бранта, – коли так, придется их отсюда убрать. Думаю, мои стражники найдут спокойное местечко, где поставить клетку.

Брант встал, отодвинув стул чуть ли не в самый очаг.

– Никто их не тронет. – Он сверлил глазами Длань слез. – Я не играю в ваши игры, Лианнора. Если не нравлюсь вам, скажите прямо. Ни к чему эти тычки исподтишка.

Она широко распахнула невинные глаза.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я всего лишь стараюсь, чтобы всем было хорошо.

Стен расправил плечи.

– Мастер Брант, при всем уважении к вам я вынужден заявить, что не позволю разговаривать с госпожой оскорбительно. Она желает только добра.

Брант стиснул зубы.

– Попытайтесь забрать волчат, и я встречу – любого из вас – кинжалом, – сказал он негромко, но твердо.

Лианнора всплеснула руками.

– Ну, что я говорила? Он такой же дикий, как его волчата. С ним не столкуешься. Стен, вы свидетель – он мне угрожал. Лорд Джессап непременно узнает об этом, когда вернемся. А пока прошу поставить стражника у моей двери – чтобы на меня не напали среди ночи.

Капитан вскочил на ноги.

– Вы не оставили мне выбора, мастер Брант. Идите, пожалуйста, к себе. Возможно, к утру здравый смысл возобладает и вы извинитесь за оскорбление.

Повинуясь незаметному знаку, к Бранту подошли два стражника.

Только теперь он понял, как искусно с ним управились. Разговор о волчатах был всего лишь обманкой, отвлек внимание от главного удара. И он шагнул в ловушку не глядя.

Подтверждая догадку, Лианнора сказала:

– И оставьте ему волчат… на одну ночь. Думаю, мы какнибудь потерпим их присутствие – ради мира и покоя.

– Весьма великодушно, – закивала Риндия.

– Больше, чем он заслуживает, – подхватил Кхар.

Стен повернулся к Бранту с тяжелым вздохом, сказал:

– Следуйте за мной. – И направился к двери.

Брант повиновался молча. И так уже вырыл себе достаточно глубокую могилу.

Лианнора, однако, все же метнула напоследок кинжал:

– Вопрос с волчатами решим утром.

Он не ответил и на этот вызов, придержал язык. И покинул обеденный зал чуть ли не с радостью. Дверь за ним закрылась, но Брант успел услышать, как захихикала сдавленно Риндия, а Длань слез тихо сказала:

– О, это не все…

Шагая по коридору в сопровождении стражников, Брант только и мечтал поскорее оказаться у себя в покоях. Они прошли мимо площадки главной лестницы, где стоял одинокий рыцарь с факелом – напоминание о настоящей опасности, нависшей над Ташижаном, – и Стен остановился у двери Бранта.

Мальчик взялся за ручку.

– Эй! – крикнули с лестницы.

В коридор, минуя одинокого стража, ворвались несколько человек в плащах. Шедший впереди откинул капюшон, и Брант, встревожившись, отступил от двери. Перед ним был Тилар сир Нох.

Что еще случилось? Новая беда с Дарт?

Регент внимательно посмотрел на мальчика, потом повернулся к Стену, изучая скрещенные вороньи перья на его воротнике – знак капитанского отличия.

– Мне нужно перемолвиться словом с мастером Брантом. Наедине, – сказал он.

Стен, вглядевшись в его лицо, отмеченное тремя полосками, тоже узнал регента.

– Пожалуйста, ваша светлость.

– Благодарю.

Брант сглотнул комок в горле. Похоже, конца этому вечеру не предвидится.

– Прошу ко мне, – сказал он, снова берясь за ручку.

Регент и его эскорт приблизились, Брант открыл дверь и отступил в сторону, чтобы дать им войти. Один из спутников Тилара – худой, бородатый, по имени Роггер – был ему знаком. На ходу он успокаивающе хлопнул мальчика по плечу.

Следом шел мужчина, выше остальных на голову. Его Брант не знал.

Последней оказалась женщина в сером плаще, с лицом, вымазанным пеплом. Входить она не стала, остановилась у порога.

Брант нахмурился. Почему регента сопровождает черный флаггер?

Высокий сказал женщине:

– Никого не подпускай.

Она молча повернулась спиной, встала перед дверью и уперла руки в бока. Поглядела на Стена. Капитан невольно попятился.

Брант тут же проникся к ней теплым чувством.

И, закрывая дверь, услышал за спиной рык:

– Кто вы, люди?

Мальчик поспешил подойти к своим нежданным гостям. Навстречу им с нагретого местечка у очага поднялся земляной великан. В одних шерстяных чулках, протертых на пальцах, без куртки. В руках у него была жирная индюшачья ножка.

Башмаки его стояли рядом, и на глазах у всех в одном из них скрылся черный нос. Следом исчезла обгрызенная кость. Волчата нашли себе пристанище на ночь… Из башмака донеслось грозное рычание. Столь же грозно поглядел на пришельцев и Малфумалбайн.

– Все в порядке, Мал, – сказал ему Брант. – Забери, пожалуйста, щенков в спальню и закрой дверь. Где твой брат?

Великан ткнул индюшачьей ногой себе за спину.

– Пошел глянуть, все ли в порядке в уборной.

– Должно быть…

– Это вы сейчас так думаете, – смешливо заметил Мал. – А вот как сами туда пойдете…

– Нам с регентом нужно поговорить, – сказал Брант, кивая в сторону Тилара, который, встав на одно колено, с любопытством заглянул в башмак.

Мал вытаращил глаза.

– О, ну тогда пойду проведаю Драла. – Он потянулся к своей обувке. – Позвольте, сир…

«Конец сюрпризу Ольденбрука», – подумал Брант.

– Это волчата, – сказал он регенту. – Будут подарены вам и старосте после церемонии посвящения.

– Пещерные? – удивленно спросил Тилар. – Как вам удалось их добыть?

– Я спас их от того урагана, что осаждает нас сейчас.

– Сам чуть не убился, – добавил Малфумалбайн.

Щеки Бранта вспыхнули.

Регент, обменявшись взглядом со своим бородатым другом, поднялся на ноги. Малфумалбайн подхватил башмак с яростно рычащими малышами и понес его в спальню, сказав напоследок:

– Коль понадоблюсь, мастер Брант, я тута.

Готовность великана прийти на помощь согрела мальчику сердце. Он дождался, пока за ним закроется дверь, повернулся к гостям.

– Чем могу помочь?

Тилар наморщил лоб, отчего искривились верхние полоски возле уголков глаз.

– Расскажи нам для начала о спасении волчат.

– И урагане, – добавил Роггер.

Брант глянул мельком на высокого. Тот стоял, облокотясь на каменный верх очага, держа руку на рукояти меча, вырезанной из серебра в виде змеиной головы. Рыцарского алмаза на ней не было. Тем не менее она показалась мальчику смутно знакомой.

Стараясь не встречаться с этим человеком глазами, Брант откашлялся и коротко поведал о поисках волчат, странной природе урагана и его смертоносном прикосновении.

– Он собирал таким образом силу, пока шел на юг, – заметил Роггер. – Высасывая из земли дыхание жизни.

– Я рассказал обо всем лорду Джессапу, но под сугробами после урагана мало что нашлось.

Тилар прошелся по комнате.

– Похоже, были причины, по которым нас всех занесло сюда этим ураганом. – Он развернулся на каблуках, посмотрел на Бранта. – И хотел бы я знать, почему ты оказался здесь.

– Сир? – удивился Брант.

– Как случилось, что тебя изгнали?

На этот вопрос мальчику совсем не хотелось отвечать. Растерянный, ошеломленный, он начал заикаться:

– Но… я не понимаю…

– Лучше говори, – встрял Роггер, поигрывая кинжалом. Когда он успел вытащить его из ножен, Брант не заметил.

– И что ты знаешь о черепе? – мрачно спросил высокий. – О бродячем боге?

Земля ушла из-под ног Бранта, он пошатнулся, отступил на шаг.

– Что?..

Наткнулся на стул, упал на него. Рука сама поднялась к горлу, прикрывая шрам.

Три пары глаз смотрели на него не отрываясь.

В ушах у мальчика зашумело.

– Рассказывай, – велел Тилар.

Брант потряс головой. Не в знак отказа – всего лишь пытаясь удержаться от стремительного падения в омут прошлого.

Но не удержался.

…Весна в Сэйш Мэле выпала дождливая. В джунглях хлюпало под ногами, мхом на глазах обрастало все, что слишком долго оставалось на одном месте. Но эта участь не грозила трем мальчикам, которые торопливо пробирались сырой тропою по лесу в тот день – нежданно ясный и теплый, суливший скорое, долгое лето.

Тропу пятнали пробившиеся сквозь кроны деревьев солнечные лучи. Зудела над ухом мошкара, щекотала лицо и руки, заставляя то и дело отмахиваться. В ветвях бранились меж собой сварливые длиннохвостые макаки, прерываясь лишь для того, чтобы обругать и мальчиков, пробегавших мимо.

– Подождите меня! – крикнул Харп. Он отставал от друзей из-за хромой ноги – врожденного увечья, которое не исцелить было никакой Милостью.

Брант остановился, Маррон пробежал еще немного вперед. Оглянулся и сверкнул широкой улыбкой.

– Будем тащиться – опоздаем!

В полуденный колокол начиналось состязание стрелков из лука, и мастер Хорин, знаток грибов и лишайников, отпустил свой класс несколько раньше. Но чтобы успеть, все равно нужно было добираться бегом.

Накануне – в третий день турнира – победил дядя Маррона. Нынче же предстояло сразиться в охотничьем искусстве – ради этого ежегодного праздника добрая половина жителей Сэйш Мэла бросала свои дома и собиралась в Роще. Уже вручены были венки за владение копьем, кинжалом и силками, за самый быстрый бег и бесшумный шаг. Завершало праздник увенчание Охотника Пути – того, кто в результате четырехдневных состязаний окажется самым искусным. Этот венок обычно вручала сама Охотница. Но в последние несколько лун она появлялась на людях редко, сделавшись угрюмой, молчаливой и предпочитая, по слухам, уединение.

Ее надеялись увидеть в блеске прежнего величия.

Хотя бы сегодня.

Возможно, поэтому на последний тур народу собралось больше обычного. И, чтобы успеть занять хорошие места, мальчикам следовало поспешить.

Но Харп захромал еще сильнее. Он был к тому же младше остальных на два года. Когда он подковылял наконец, Брант сказал:

– Держись за меня.

Тот благодарно кивнул, навалился на него всей тяжестью.

Маррон возбужденно приплясывал на тропе, предвкушая встречу с Охотницей. Его дядю назвали в числе первых, а родню победителя тоже чествовали на помосте во время вручения венков.

Все трое снова побежали к Роще, и Харп теперь переставлял ноги быстрее.

– Скоро и ты, Брант, взойдешь на этот помост, – сказал он. – Когда четырнадцать стукнет, конечно.

Малыш считал его великим охотником. Главным образом потому, думал Брант, что ему случалось несколько раз брать Харпа с собою в лес.

Хромому мальчику такая радость выпадала нечасто. Он был слаб телом и не похож на других – тонкокостный, с острым личиком. У него было мало товарищей – в Сэйш Мэле высоко ценили лишь тех, кто быстро бегал и умело обращался с копьем и луком.

Но Брант знал, что в хилом теле бьется великодушное сердце, и уважал Харпа за острый ум. Он не зря учился двумя классами старше сверстников. Брант замечал порой, как взгляд его уплывает куда-то далеко, вид становится отсутствующим. И немного завидовал этой способности – сбегать в свои мысли.

– Ты обязательно станешь Охотником Пути. Точно-прочно, – сказал Харп. Была у него, когда он волновался, странная привычка – рифмовать. Другие мальчики из-за этого над ним посмеивались. Но Брант понимал, что удержаться он не может.

– Ведь твоего отца увенчивали дважды, – тяжело дыша, добавил Харп. – Верно?

Сердце у Бранта сжалось, и радость его померкла. После смерти отца прошло меньше года, рана была еще свежа. Только не сегодня… этот день слишком хорош для грустных мыслей. Он попытался прогнать боль, которая мучила его столько дней и ночей.

Но тень ее осталась. Как смутное предчувствие дурного.

Наконец, подобно шороху сухих листьев на ветру, до них донесся шум толпы, и Маррон припустил быстрее.

– Я займу для вас места!

Брант, в надежде убежать от уныния, тоже прибавил шагу и чуть не опрокинул Харпа. Пробормотал:

– Извини.

Поворот тропы – и перед ними открылась Роща. То было огромное естественное углубление в земле, впадина, окруженная по краю древними деревьями помпбонга-ки. Они возвышались над облачным лесом подобно гигантским стражам и не росли больше нигде во всех Девяти землях. Древесина их была прочна, как железо, легка, как туман, крадущийся по лесу. И приносила доход Сэйш Мэлу, ибо из нее делали корпуса и кили для всех мириллийских флипперов.

Девять великанов вокруг Рощи именовались Милостями. Их посадила, по слухам, сама Охотница, когда решила возвести кастильон здесь, на краю впадины, в кроне самого древнего из лесных деревьев, которое во времена основания царства уже было старым.

Ветви помпбонга-ки нависали зеленым шатром над естественным амфитеатром Рощи. Лишь над серединой ее сияли небеса. Луг внизу, казавшийся изумрудным морем, озаряло полуденное солнце.

На склонах расположились зрители. Многие расстелили на траве одеяла, грелись в солнечных лучах, радуясь весеннему теплу не меньше, чем развлечению. Вблизи луга толпа была намного теснее – люди сидели там плечом к плечу. Желающие полюбоваться зрелищем сверху забирались на помосты и балкончики, выстроенные давным-давно среди ветвей Милостей. Перила их и лесенки, ведущие наверх, увиты были весенними цветами.

Брант, осматриваясь, вытянул шею. Но ни единого свободного местечка, похоже, уже не осталось.

– Весь мир собрался тут, – сказал Харп, задыхаясь от волнения.

Говор и смех перекатывались над толпой. Трепетали на ветру флаги – знаки семей и кланов.

– Сюда! – Маррон замахал им рукой с левой стороны. – Скорее! Мой брат держит скамейку! – И показал на лесенку, ведущую на одну из Милостей.

Брант и Харп поспешили к нему.

Впереди, за Рощей, виднелся кастильон Охотницы, расположенный ярусами на вершине десятого, самого большого дерева помпбонга-ки. Его зеленую крону первой озаряло восходящее солнце. Древнее дерево продолжало расти, и то, что было выстроено когда-то на его ветвях, теперь, оплетенное ими, будто вросшее в ствол, казалось его неотъемлемой частью. Зрелище это могло смирить любую гордыню, ибо служило доказательством силы корней и листьев – силы земли.

Вряд ли для богини облачного леса мог найтись более подходящий дом.

Брант нашел взглядом высокий балкон кастильона. Обычно Охотница наблюдала за состязаниями оттуда. Но пока там никого не было. Возможно, она собиралась выйти позже.

Мальчики подбежали к Маррону.

– Высо… высоко нам лезть? – спросил, задыхаясь, Харп.

Маррон ткнул в самую вершину, и малыш застонал.

– Не ной. Мы с Брантом уж как-нибудь затащим туда твою тощую задницу. Пошли!

Маррон был добродушен как никогда. В иное время и разозлился бы на Харпа, но в этот день ничто не могло испортить ему настроение.

Все трое двинулись к лесенке.

У подножия ее Брант заметил рыцаря теней. Женщину, почти неразличимую в сумраке, который царил под густой кроной. И подумал, что та, должно быть, служит Охотнице и тоже пришла посмотреть на состязание.

Еще один рыцарь затаился под соседним деревом. Брант оглянулся. Может, и под тем, мимо которого они прошли, прячется кто-то? Не так-то легко разглядеть их.

И тут он налетел на женщину. Та незаметно успела выплыть из теней навстречу.

– Простите, – сказал он испуганно и попятился.

Но она его удержала.

– Тебя зовут Брант, мальчик?

Услышав свое имя из уст такого человека, как рыцарь теней, он утратил дар речи. Ошеломленно уставился на нее.

– Да-беда, – срифмовал Харп, тоже тараща глаза на рыцаря. – Так его зовут.

На плечо Бранта легла тяжелая рука.

– В школе сказали, что ты пошел сюда. Мы посланы за тобой.

– Почему? – спросил он, обретя наконец способность говорить. – Я… ничего плохого не делал.

– Никто этого не утверждает. Но почему тебя вызывают, я не могу сказать.

– Кто вызывает?

– Сама Охотница.

И она повела Бранта в сторону кастильона. Друзья его смотрели вслед. Харп – с благоговейным выражением лица, Маррон – растерянно.

Сам он был потрясен так, что молчал все время, пока обходили впадину. По дороге к ним присоединились еще два рыцаря.

Брант слышал, как они негромко переговаривались у него за спиной.

– Зачем ей мальчик?

– Кто знает? В последнее время не угадаешь, что может прийти ей в голову. Длани и те жалуются – то злится ни с того ни с сего, то как-то странно, подолгу, молчит.

– И что тут странного? – фыркнул один. – Точь-в-точь моя жена…

Добравшись до великого дерева, они прошли сквозь арку между огромными корнями. Солнечный свет пропал. Рыцари слились с полумраком на лестнице, превратились в шепчущие тени. Но уже на первом этаже солнце вернулось, заиграло в зеленой листве, бросая по стенам зайчики. Стало казаться, что кастильон и впрямь создан самим деревом – и множество балконов его, и комнаты-углубления, и лестницы, ведущие наружу и глубоко зарывающиеся в ствол. Трудно понять было, что вытесано здесь рукой, а что образовано природой.

Особенно в Высоком крыле.

Под небесным куполом мира венец кастильона, окруженный широкой террасой, казался цветком, который вырезан на верхушке дерева. Полированные пол и стены из помпбонгаки тепло сияли в солнечных лучах, залы и коридоры походили на лепестки; изящную ограду балкона украшали вьющиеся лианы. Прямые линии здесь уступали первенство изгибам, дугам и аркам, повторявшим естественную кривизну дерева. И только если приглядеться, заметны становились стыки между досками обшивки.

Брант, поднимаясь на верхнюю террасу, провел пальцем по одной такой доске. Она напомнила ему изогнутый дугой нос флиппера. Не здешний ли пример описан в старинных книгах, по которым учатся строить могучие воздушные корабли Мириллии? Он решил спросить об этом у мастера Ширшима, летописца Сэйш Мэла.

С террасы Брант увидел, как внизу в Роще трепещут флаги. Слышались приветственные крики. Состязание, о котором он совсем забыл, началось.

– Сюда, – велела женщина-рыцарь.

Через арку Бранта провели в Высокое крыло. Солнечный свет, казалось, заструился следом, проникая в окна, отражаясь от зеркал и хрусталя. Все сверкало вокруг, словно танцевал воздух, благоухавший маслом дерева помпбонга-ки.