Текст книги "Дар сгоревшего бога"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

– А Чризм его украл, – сказал Тилар.

– Могло ли быть иначе? Страсть оказалась сильнее осторожности. Он пустил этот клинок в ход и в невежестве своем расколол все.

Беннифрен обнажил в улыбке беззубые десны.

– И это – хороший урок. Будь осторожен, не тянись к тому, чего не понимаешь. Лучше иметь побольше здесь. – Он похлопал себя по голове. – А руки – покороче. Мудрый действует в пределах своего понимания.

Креван нетерпеливо вздохнул.

– Значит, меч богов выковал бродяга. И что из этого?..

Беннифрен поднял крохотную ручку, призывая его к молчанию.

– Терпение – еще одна добродетель мудрых. – Он повернулся к остальным. – Узнайте же, что Кеорн не желал участвовать в войне. И уж конечно, не желал, чтобы участь ее решало его совершенное творение. Последняя тайна, которую открыл он матери своего ребенка, – сокровенная мука его сердца… Он испортил собственный меч. Сделал несовершенным.

Дарт почувствовала тошноту.

Мерзкий голос Беннифрена пугал ее не меньше, чем его откровения.

– Этот изъян, так же как роковой удар Чризма, послужил причиной гибели мира богов. И главной тайной Кеорна, которую он не мог доверить никому, кроме своей подруги, было то, что он не менее Чризма виновен в Размежевании.

Воцарилось молчание.

Наконец ошеломленный Роггер пробормотал:

– Каков отец, таков и сын.

Тилар смотрел на два своих клинка – рыцарский и Ривенскрир. И казалось, готов был выбросить оба, оскверненные проклятием.

– Итак, на твоем месте, владея этим мечом, я был бы осторожен, – заключил Беннифрен. – Ведь порча никуда не делась.

– Но что именно сделал Кеорн? – спросил Креван.

Вир пожал крохотными плечами.

– Полагаю, это значило для него куда меньше, чем произошедшее потом. Поскольку сам изъян он никогда не описывал. Но вина грызла его как червь. И, думается, по этой-то причине он и оберегал так тщательно мать своего ребенка, хранил ее от безумия. Хотел, чтобы на свет появилось дитя, чья кровь способна возродить клинок.

– Зачем, если меч все равно с изъяном? – воскликнул Тилар.

– Зачем… это мы узнали позже, разыскивая Кеорна в окраинных землях, – произнес Беннифрен. – Мы потеряли его самого, но наткнулись наконец на след.

Дарт вспомнила этот «след». И снова ощутила холод, который стоял в ее каморке, когда Креван писал на стене литтикскими знаками имя отца… имя, обнаруженное на обрывке кожи в доме старика из окраин.

– То было послание, начертанное его собственной кровью. Что там говорилось, мы не открывали еще никому. Упоминали лишь о подписи Кеорна.

Вир помедлил, чтобы все прониклись важностью услышанного. Потом продолжил:

– Всего несколько слов… возможно, последнее, что он успел написать, прежде чем им завладела песня-манок.

– Что же там было сказано? – спросил вдруг Брант, который молчал до сих пор, но тут не сдержал волнения.

Беннифрен в его сторону даже не взглянул, но на вопрос ответил:

– «Меч должно выковать заново, сделать целым, чтобы освободить нас всех».

Тилар подался вперед.

– Значит, существует способ вернуть совершенство…

– А об изъяне – ни слова? – перебил Креван.

– Найди ты Кеорна раньше… до того, как от него остался лишь череп… – Беннифрен вновь пожал плечами.

Креван нахмурился, стиснул зубы.

– Флаггеры потратили столько времени и денег, чтобы приобрести бесполезные знания…

– Достойная плата за обломок черепа, – сказал, краснея, Беннифрен. – Слово наше верно – на чем сторговались, то и получаешь.

Креван начал подниматься, но вир поднял ручонку, призывая сесть.

– Ладно… чтобы завершить сделку, добавлю кое-что, столь же весомое, как камень. Это можно потрогать – но смотрите не обожгитесь.

Тилар тоже махнул Кревану, прося потерпеть.

– И что это?

Беннифрен вновь уставился на Дарт.

– Меч богов был создан под влиянием обоих родителей. Хотите разузнать больше – начните с этого. Готов поспорить, потому-то Кеорн и сбежал отсюда после рождения дочери.

– Почему? – спросила Дарт.

– Хотел посоветоваться с матерью, – ответил Беннифрен и показал на юг.

Там, заслоняя звезды, высилась над лесными кронами гора, по склонам которой текли, сияя в темноте, потоки расплавленного камня. Огненные слезы по дочери. А может быть, и по сыну.

– С Такаминарой.

Тилар, изумленный, поднялся на ноги. Устремил взгляд на далекий вулкан. Опустил руку на плечо Дарт и почувствовал, что девочка, тоже приковавшаяся глазами к огненному пику, дрожит.

Ему понятно было ее смятение. Там, в глубинах горы, скрывалась не просто богиня. Но та, кого девочке так хотелось когда-нибудь отыскать.

Ее родня.

Бабушка.

– Выходит, Охотница… Мийана… была сестрой Кеорна, – сказал Брант.

Лорр пробормотал:

– Наверное, он пытался добраться до нее.

Дарт поежилась. За несколько дней она обрела семью, в истории которой хватало крови и ужасов. И в далеком прошлом, и ныне…

Но дальнейшее воссоединение родственников подождет.

Прежде нужно найти бродяг.

Тилар повернулся к Беннифрену и, споткнувшись из-за больного колена, чуть не рухнул в костер. Слишком долго сидел, нога затекла.

Вир заметил его неуклюжесть.

– Полагаю, я со своим долгом расплатился, и даже с лихвой. А вот кой-какой другой остается неоплаченным. Ты был весьма осмотрителен в прошлом, заключая договор, но он не может длиться вечно. – Беннифрен смерил Тилара взглядом. – Особенно учитывая, как дерьмово ты нынче выглядишь. И куда при этом собираешься. Не хотелось бы потерять обещанное. Думаю, настало время и тебе сдержать слово.

Тилар мысленно застонал, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Шагнул прочь, жестом пригласил вира следовать. Роггер и Креван поднялись было тоже, но их он попросил остаться. Сей вопрос хотелось решить без лишних ушей.

Выйдя из освещенного круга во тьму, он повернулся к Беннифрену, сидевшему на руках своей ездовой кормилицы. И, не имея намерения сдаться добровольно, заявил об этом прямо:

– Если помнишь, время было одним из условий сделки. Время и место выбираю я. И отказываться от своего права не собираюсь.

– Справедливо и хорошо сказано. – Беннифрен сощурил глаза. За мягкими ресничками сверкнул коварный огонек. – Я бы в тебе разочаровался, расплатись ты, не попытавшись сторговаться заново. Что ж, выслушай меня в таком случае. Мы тут без дела не сидели, пока тебя носило по свету. В окраинных землях виров уважают и высоко ценят, и за кошелек наш, и за знания. И недавно мы потратили время и деньги с пользой, отыскав кое-что такое, что заставит, надеюсь, твое упрямое семя расстаться с чреслами.

Тилар промолчал. При любых переговорах с вирами это было лучшей защитой.

– За последний гумор, который ты нам должен, – продолжал Беннифрен, – мы предлагаем особое вознаграждение. Карты окраинных земель.

– У нас есть карты, – сухо ответил Тилар.

– Вот как? А на них указано место, где держат в плену бродяг?

Тилар приложил все усилия, чтобы не показать своего жгучего интереса.

– На наших картах отмечена еще и дорога, ведущая туда, – добавил Беннифрен. – Все это – за несколько мгновений, которые тебе придется потратить…

Он впился в Тилара взглядом.

Тот понял, что отказаться не сможет. С такими картами на поиски уйдут колоколы, а не дни. От решения его зависит судьба Ташижана…

И все-таки он еще колебался. Отвел глаза, увидел Мейлан, которая, прислонясь к утесу, укрытая его тенью, покуривала трубку. Сестры ее расположились неподалеку.

Беннифрен истолковал его взгляд по-своему.

– Выбирай любую… я слышал, все они весьма искусны в этом деле.

Тилара пробил озноб. Но решение тем не менее было принято. Договоры нужно исполнять, к тому же место пленения богов – плата, которую невозможно не принять.

Он посмотрел на Беннифрена.

– Мое предложение – по одному образцу всех ваших карт. И сделка завершена.

– Слово сказано, и мы им связаны. – Беннифрен важно взмахнул ручонкой. – Итак, любая женщина на твой выбор, чтобы помочь высвободить семя. Мужчина, коль тебе угодно… или ребенок.

– Не нужно никого, – холодно сказал Тилар. – Достаточно уединения.

– Тогда, – Беннифрен развернулся на руках кормилицы и показал в обратную сторону, – тебе туда. Можешь воспользоваться моим шатром. Он самый большой и стоит в стороне, не ошибешься.

Они вернулись к костру, и Тилар, велев Кревану и Роггеру оставаться на местах, направился вместе с Беннифреном к его шатру.

Роггер крикнул вслед:

– Смотри не перестарайся! – И добавил: – Впрочем, нет, о чем это я? В таком деле…

Тилар покачал головой и, не дослушав, завернул за утес. Отдать сей долг и без шуток Роггера будет нелегко.

– Велю принести репистолу для гумора, – сказал Беннифрен и направил кормилицу в другую сторону. – И не беспокойся, тебе никто не помешает.

Тилар же пошел дальше, не сводя глаз с шатра. Никогда еще он не проливал свое семя ради Милости. Даже в Чризмферри. И другие-то гуморы отдавал без особой охоты. А этот, самый могущественный после крови, необходимый для великого множества алхимических составов, и вовсе давать отказывался. Сокровищницы гуморов пополняли боги. Будучи регентом, он не видел нужды вносить свой вклад.

До этой поры.

Ради Ташижана он вынужден уступить. Какую бы извращенную алхимию ни создали из его гумора, долги платить надо… Тилару вспомнилось вдруг единственное дитя, зародившееся от его семени. Давно умершее, убитое страданиями матери еще в утробе. Может, его семя и вовсе проклято?

Затем он вспомнил Катрин, светлые времена, когда они еще были вместе и жизнь казалась прекрасной, а череда предстоявших лет – бесконечной. Теперь-то он стал куда умнее. И понимал, что согласился на черную сделку. Но сделка эта сулила надежду на возвращение миру светлых времен.

Если не для него, то хотя бы для других людей.

Он дошел до шатра, отодвинул полог. Шагнул внутрь. Там царил мрак, плотные кожаные стенки не пропускали ни звездного, ни лунного света. Тилар задернул полог, радуясь темноте. Она сокроет его стыд. Но сможет ли он скрыться от себя самого?..

Додумать эту мысль он не успел.

Кто-то уже скрывался здесь.

В глубине шатра шелохнулись вдруг тени и породили фигуру в плаще, таком же, как у него. Вспыхнули мертвенным светом глаза на бледном лице.

К Тилару метнулся с поднятым мечом черный хаул.

– Перрил…

Пока вир с регентом обсуждали свой старый договор, Дарт выбралась из каменного круга тоже, подошла к воде. Села, обхватив руками колени, на узкую песчаную полосу и натянула на голову капюшон.

Холодало. В небесах копились тучи, обещая дождь, заслоняя тусклый свет звезд. Вода в сгустившейся темноте казалась черной и плоской, как стекло.

Брант подошел к девочке и опустился рядом на колени.

Она явно хотела побыть в одиночестве, подумать о чем-то своем, и чувствовал он себя неловко, собираясь ее побеспокоить. Но подозрения, которые его томили, ждать не могли.

– Дарт…

Она опустила голову еще ниже.

– Извини, если помешал.

Девочка провела по лицу рукой.

– Чего ты хочешь?

В ее голосе он услышал слезы и, тут же пожалев о своем вторжении, начал подниматься.

– Извини… я как-нибудь потом…

Дарт шмыгнула носом. Удержала его за плечо.

– Нет. В чем дело?

На этот раз голос ее прозвучал тверже. Она вытерла щеки рукавом, откинула капюшон и повернулась к мальчику.

На мгновение он утратил дар речи при виде ее лица, озаренного светом костра, – раскрасневшегося, с блестящими от слез глазами.

– Брант?.. – поторопила она.

Он заморгал, сглотнул комок в горле. Присел рядом наконец.

– Хочу спросить у тебя, пока никто не слышит… Ты сказала кое-что, может, я не так понял, но ты сказала это, когда мы подлетали на флиппере к Восьмой земле, и посмотрела на мой камень.

Он вытянул руку, раскрыл ладонь. Показал ей камень, снятый со шнурка.

Талисман потеплел, когда Брант приблизился к девочке. Значит, Щен был где-то рядом, следил за ними своими призрачными глазами. Щен… одна из причин, по которым он и подошел сейчас к Дарт. Хотел знать точно.

Щен… меч…

Меж бровей ее появилась морщинка.

– Не пойму, о чем ты.

– Ты кое-что сказала, – повторил он. – О камне. Я тогда не обратил внимания. А сейчас, после всех рассказов…

У Бранта даже рука задрожала, так хотелось ему надеяться. Если он прав, отец его погиб не напрасно, все было не напрасно.

Но прав ли он?

Дарт сказала о талисмане: «Какой красивый… ловит свет каждой гранью».

Сам он, впервые взяв его в руки, сказал отцу: «Просто камень».

Таким же невзрачным он казался и всем остальным. Брант ведь никому не рассказывал, откуда тот взялся, это была тайна между отцом и сыном.

Только Дарт, девочка с особым зрением, видела что-то другое.

Но то ли, что он подозревал, на что надеялся?

– Я вижу просто черный камень, – сказал он. – Обычный, тусклый.

Она бросила на мальчика слегка растерянный взгляд.

– Он вовсе не тусклый…

– Знаю. Ты видишь его другим. – Вытянутая рука с камнем задрожала еще сильнее. – Покажи мне то, чего больше никто не видит. Как Щена. И меч.

Взгляд ее прояснился. Поняла… но не все. Пока еще не все.

– Моя кровь… – начала она.

Брант кивнул.

И тут раздался крик совсем рядом, и, повернувшись, они увидели, что к ним бежит Лорр, высоко подняв горящий факел.

– Прочь! Убирайтесь отсюда!

Брант сжал камень в кулаке. Придвинулся к Дарт, готовый ее защищать. Но увидел, что Лорр смотрит вовсе не на них. А мимо.

На воду.

Мальчик быстро оглянулся.

Из черной реки поднимались темные фигуры… одни уже стояли во весь рост, другие всплывали, не колыша при этом водной глади, словно то была тень, а не вода. Две ближние скользили к берегу, направляясь к Дарт и Бранту, точно так же не вздымая волны.

Черные хаулы.

Числом – дюжина.

Брант и Дарт попытались вскочить на ноги, но увязли в рыхлом песке.

В следующее мгновение Лорр добрался до берега, перепрыгнул через обоих с проворством молодого оленя и ринулся к воде, вытянув факел навстречу подступающим хаулам.

– Сюда, мастер Брант! – заревел позади Малфумалбайн. – К костру!

Мальчику удалось наконец встать и поставить на ноги Дарт. Оба, утопая в песке, заторопились к костру.

Лорр вбежал в воду по колено, замахал факелом, выписывая в воздухе огненную дугу. Хаулы, с мечами наготове, отступили на шаг. Они кутались в тени, но свет горящей головни на мгновение разогнал тьму, озарил бледные лица давно умерших.

– Скорее, к огню! – крикнул Лорр вслед Бранту и Дарт.

И сам попятился из воды, продолжая размахивать факелом перед рыцарями-демонами. Этим двоим огонь не позволял подойти. Но в стороне неотвратимо приближались к берегу остальные хаулы, все так же беззвучно, сверхъестественным образом не тревожа водную гладь.

Лорр не смотрел на них, сосредоточившись на ближнем противнике.

И это было ошибкой.

За спиной у него вынырнул откуда ни возьмись еще один демон, захватив следопыта врасплох. Воды там было по щиколотку, никто на месте Лорра не подумал бы, что на такой глубине можно затаиться. Но Брант знал, что всплывали эти твари на самом деле не из воды. А из тьмы, что растекалась по ее поверхности подобно маслу.

Дарт закричала в ужасе.

Слишком поздно.

Рыцарь-демон нанес Лорру удар в спину. Поднял его на клинке, тело следопыта выгнулось дугой. Из лезвия хлынули тени, пожирая плоть. И с последним дыханием своим Лорр издал клич охотника, взявшего след.

Но туда, куда уходил он охотиться ныне, друзья отправиться за ним не могли.

Демон сбросил его тело с клинка. Оно с плеском обрушилось в воду.

Прочие хаулы были почти у самого берега.

Кто-то вцепился Бранту в плечо, мальчик вскрикнул.

Но это оказался Креван. Другой рукой пират ухватил Дарт и чуть не волоком оттащил обоих в освещенный круг.

– Держитесь у огня! – рявкнул он. – Это единственное спасение.

– А вы куда?.. – начал Брант.

Креван завернулся в плащ теней, нырнул во тьму. До мальчика донеслось:

– За Тиларом.

Они кружили внутри шатра, свивая и развивая тени. Даже когда клинки не скрещивались, шел бой – оба испытывали друг друга, отвлекая внимание противника, пытаясь вынудить его открыться. Уходы, ложные выпады, обманные движения и развороты. Медленный, смертоносный танец.

Тилар хорошо выучил в свое время приемы Перрила…

В руке его был Ривенскрир. Клинок, лучившийся серебряным внутренним сиянием, подобный лучу лунного света, обретшего материальность. Единственное оружие, способное противостоять клинку рыцаря-демона.

Меч Перрила блистал зеленым огнем – той самой отравой, что разъедала сейчас наэфрина и Тилара.

Словно читая его мысли, демон наконец заговорил, голосом тихим и низким, исполненным злорадства:

– Ты отравлен кровью Чризма, черной Милостью древней вражды и гнева. От яда этого нет исцеляющего средства ни в Мириллии, ни в наэфире. Ты обречен. Уж лучше сдайся и умри быстро. Я окажу тебе последнее милосердие…

Тилар не ответил, снова споткнувшись из-за больного колена. Грудь жгло огнем при каждом вдохе, в подтверждение сказанного Перрилом. Они сходились уже дважды, и в последний раз Тилар еле устоял на ногах, отразив атаку демона благодаря скорее удаче, чем боевому умению.

Он все гадал, каким образом Перрилу удалось его найти. Засаду подстроили виры? Или черный хаул шел на запах отравы, о которой только что говорил? Как собака по следу?

Как бы там ни было, он должен выстоять. Любой ценой.

Снаружи слышались крики – Перрил явился не один. Но прежде чем помочь друзьям, необходимо одолеть предводителя. Возможно, убей он Перрила, остальные демоны попросту разбегутся.

Только как это сделать?

Однажды он уже нанес Перрилу удар Ривенскриром. В грудь. И все же не убил проклятое чудовище. Но если отрубить голову… даже хаул навряд ли продолжит бой.

Только на это оставалось надеяться.

Тут под ногу подвернулся корень. Чтобы не упасть, пришлось опустить для равновесия меч. И открыться. Перрил мгновенно превратился в стремительный вихрь теней. Тилар успел оценить красоту выпада. «Щучий узел». Он попытался блокировать его «метельщиком», но знал, что не получится.

Внезапно хлопнул полог шатра, и внутрь влетел еще один теневой вихрь.

И обернулся рыцарем.

Креван с ходу ринулся в атаку. Но Перрил и тут не оплошал. Он развернулся на каблуках с быстротою тени, отклонившись в сторону, и в следующее мгновение целил уже в шею Кревану.

Тот закрылся, но недостаточно быстро.

Меч Перрила полоснул по запястью, разрубив его до кости.

В иное время пират не дрогнул бы. Но эту рану ему нанес не обычный клинок. Креван с воплем отшатнулся, тени, словно вода, стекли с его плаща. Кровь брызнула из раны, но вымыть отраву не смогла. От запястья вверх по руке поползла порча, на глазах обращая плоть в гниль.

Тилар вспомнил брата-близнеца Малфумалбайна, страшную гибель великана от этого же яда.

Креван взмахнул мечом, заставив Перрила отступить.

Тилар тоже атаковал. Он выхватил второй клинок искалеченной рукой, мгновенно отозвавшейся болью, и ударил. Но не Перрила, а Кревана.

По раненой руке. И отсек ее до плеча, куда еще не добралась отрава. Затем толкнул пирата к выходу и выпихнул его наружу.

Тяжелый кожаный полог упал на место, Тилар отмахнулся Ривенскриром от Перрила, который тут же бросился на него. «Не горячись, мальчик…» – с этой мыслью он швырнул на пол рыцарский меч и высоко занес оружие, некогда расколовшее мир.

Меч богов, единственную надежду.

Весь мокрый от пота, изнемогая от боли в руках и ногах, Тилар двинулся навстречу предводителю демонов. Пусть обреченный, он знал, что должен сделать.

«Закончим этот танец».

– Ниже, – сказал Роггер, дернув Бранта за рукав.

Все пригнулись к земле вокруг костра, спиной к огню. Брант опустился на одно колено. Вор скрючился рядом, за ним чуть ли не на животе лежал Малфумалбайн. Калла по другую сторону костра вглядывалась во тьму, в которой исчез Креван.

Дарт сидела, закрыв лицо руками. Лорр погиб, но на том смертоубийство не кончилось. Хаулы уничтожали виров. Со всех сторон неслись крики.

Мгновение назад мимо пробежала, завывая, женщина с огромными руками и ногами. Брант попытался зазвать ее к костру, но разум виры был под стать ее низкому лбу, да и страх погасил последнюю искру понимания.

Миг – и тени с одной стороны от нее расступились, оттуда вылетел клинок, рубанул по шее. Тело сделало еще несколько шагов, рухнуло наземь. Голова покатилась дальше, словно надеясь еще найти спасение в бегстве.

Подобие безопасного убежища отыскали только странные женщины-близнецы под предводительством Мейлан. Они забрались на вершину утеса, где тоже горел костер. И время от времени скатывали оттуда по склонам горящие головни, отпугивая хаулов.

Они поняли, в чем таилась истинная опасность.

Хаулы кружили у костров, выискивая возможность прорваться за границу светового круга.

Как они могли проскользнуть, объяснил Бранту Роггер, заставив мальчика пригнуться ниже:

– Если твоя тень дотянется до предела, за которым становится темно, по ней-то они к тебе и проберутся.

Брант сел на пятки.

– А что будет, когда дрова кончатся? – спросил Малфумалбайн, старательно распластываясь по земле.

Роггер покачал головой.

– Ручищи у тебя длинные… подпрыгнешь да оторвешь пару веток.

Великан, словно всерьез задумавшись над предложением, уставился на древесную крону над головой.

Дарт вдруг тихо сказала:

– Брант… твой камень…

Роггер услышал.

– Вряд ли он нам поможет, малышка. – Вор подумал, видимо, что она цепляется за ложную надежду, как великан, не сводивший теперь взгляда с ветвей. – Этими тварями правит не песня-манок. И…

Брант жестом попросил его замолчать. Он и забыл о камне, который до сих пор сжимал в кулаке.

Дарт придвинулась, уже с кинжалом наготове.

Она поняла…

Брант чуть откинулся назад, раскрыл ладонь с камнем.

– Эй, что это вы затеяли? – спросил Роггер, тоже придвигаясь.

Брант не ответил. Сейчас… если получится, и так станет ясно.

Дарт заглянула ему в глаза, испуганно и все же решительно. Он опустил другую руку ей на колено. И не стал убирать.

Кончиком кинжала она уколола себе палец. Выступила капля крови, огненно-красная в отблесках костра. Скатилась и упала на тусклый черный камушек.

И в ладони Бранта вдруг вспыхнуло пламя. Но не настоящее.

Мальчик, забыв обо всем, загляделся… камень, смоченный кровью Дарт, засиял. Открылась его истинная суть, и отблески костра заиграли в нем, переливаясь.

Это был великолепный черный алмаз.

Вновь вспомнились слова Дарт. «Какой красивый… ловит свет каждой гранью».

Роггер и тут не изменил своему шутовству. Сказал:

– А Кеорн-то, не будь дураком, скрыл его истинный вид.

И хлопнул Бранта по плечу.

– Хорошо сделано!

Он тоже понял. Сам ведь и упомянул о том, что пробудило у Бранта подозрения. О первом рыцарском мече, который выковал Чризм, – с черным бриллиантом в рукояти.

Вор склонился над камнем.

– Чризм пытался, видимо, создать подобие Ривенскрира. Каким его помнил, во всяком случае.

– Но почему же алмаз тут? – спросила Дарт. – Когда должен быть в рукояти?

– Его вынул Кеорн, – ответил Роггер. – Заменил какойто подделкой, похожим камушком, чтобы одурачить отца. Вот он – изъян меча… Подделка, видимо, пропала во время Размежевания, но настоящий алмаз, равно как и клинок, оказался в Мириллии. Меч – у Чризма, а сердце его – у Кеорна. Обе части целого.

– Алмаз нужно передать Тилару, – сказала Дарт.

– Как? – Роггер посмотрел по сторонам, покачал головой.

Брант тоже поднял взгляд.

Сияние алмаза, казалось, привлекло к ним всех хаулов. Тьма, окружавшая освещенное пространство, кишела ими, как мотыльками, слетевшимися на огонь, шевелилась и шуршала.

– Нам не выйти отсюда, – сказал Роггер. – И напасть им не дает только пламя.

Словно бы в ответ на эти слова, небеса разверзлись.

Сперва упали редкие крупные капли, но дождь быстро перешел в ливень. Костер зашипел, угасая.

Круг света начал сжиматься.