Текст книги "Том 20. Дни печали мисс Халагген"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Еще через несколько минут к ферме подъехал грузовик с радиоустановкой.

– Вы можете поместить несколько человек позади трактора, лейтенант? – спросил Бреннан, беря микрофон.

– Разумеется, – ответил лейтенант Харди. – Я хотел сделать это раньше, но сержант Донахью посоветовал подождать, – он отвернулся и отдал распоряжение.

– И прикажите, чтобы пока не стреляли, – спохватился Бреннан. – Если малышка там, мы не можем позволить себе такой риск.

– Понятно, капитан.

Десять солдат немедленно поползли к трактору и грузовику. Слим, дрожащий от страха, заметил их, когда они преодолевали открытое пространство. Вид комбинезонов хаки, автоматов и форменных фуражек потряс его. Он поднял револьвер, решив, что хотя бы подстрелит парочку солдат. Однако руки не слушались, и он не смог как следует прицелиться. Тогда Слим, ругаясь и проклиная всех на свете, принялся палить не целясь. Фонтанчики пыли поднялись в метре от одного из солдат, и тот, пригнувшись, юркнул в укрытие, остальные последовали его примеру. Бреннан выругался. Подошел Феннер.

– Он еще не выходил из своей норы, – сообщил ему лейтенант. – Ферма окружена.

Феннер, здороваясь, пожал руку лейтенанту.

– Где он находится в настоящий момент? – спросил Бреннан.

– В риге, капитан.

Из-за угла фермы Бреннан осмотрел двор. Разбросанная техника представляла собой отличное укрытие. Зато дальше было абсолютно открытое пространство.

– У него есть автомат?

– Скорее всего, нет, капитан.

– Если он у него имеется, то негодяй может наломать дров. А девушка? Она так и не подавала признаков жизни?

– Нет, капитан. Если бы у него был автомат, он давно уже пустил бы его в ход, – высказал предположение Харди. – Интересно, сколько у него осталось патронов?

Бреннан включил усилитель.

– Эй, Гриссон! Вы окружены! Выходите с поднятыми руками! У вас совершенно нет шансов. Выходите!

Искаженный микрофоном голос разнесся далеко вокруг в это раннее утро. Мягкие безвольные губы Слима растянулись в зверином оскале. Если бы у него только был автомат! Он ругал себя последними словами, что попался в ловушку. Слим подумал о матери. Пит сказал, что она дралась как мужчина. Он поступит так же. У него оставалось пять патронов. Ну что же, пятеро отправятся вместе с ним. Они не возьмут его живым.

Сидя на чердаке, мисс Блендиш услышала выстрелы, а затем властный голос капитана и поняла, что то мгновение, которого она так боялась последнее время, приближается. Она обретет свободу, но ее существование станет сущим адом.

Она подползла к люку и посмотрела вниз. Слим в дверную щель следил затем, что происходит снаружи. Его тощая спина была напряжена, револьвер ходуном ходил в руке, а рот изрыгал ругательства. Во дворе стояла тишина. Он почувствовал направленный ему в спину взгляд и обернулся. Они некоторое время смотрели друг на друга: он, стоящий у стены и дрожащий от страха, и она, лежавшая плашмя на досках. Слим побледнел. Затем принялся ругать девушку последними словами. Обезумевший от страха, он бросал ей в лицо самые грязные оскорбления. Она слушала молча, надеясь, что он кончит ругаться и убьет ее. Она всей силой пыталась внушить ему это, но он только поносил ее, сверля взглядом.

Шум снаружи заставил его повернуться и выстрелить. От телеги отлетела щепка. Грозный скрипучий голос из громкоговорителя снова приказал:

– Гриссон! Мы тебя ждем. Выходи с поднятыми руками!

Слим запаниковал. Худое и длинное лицо с мордой дикого зверя сморщилось. Он опустился на колени и выронил револьвер. Мисс Блендиш со страхом смотрела на него. Вначале она думала, что он ранен, но потом, когда он начал бормотать что-то нечленораздельное, она отползла от люка.

Бреннан, которому надоело ожидание, дал команду на штурм. Солдаты и полицейские, используя телегу как щит, двинулись к риге. Слим встал и подобрал револьвер. Совершенно обезумев от отчаяния, он отодвинул засов и выскочил наружу. Лучи солнца коснулись его. Не в силах справиться с конвульсиями, буквально сотрясавшими его тело, он принялся беспорядочно стрелять в приближавшуюся телегу. Заработали автоматы, и белая рубашка Слима окрасилась кровью. Револьвер выпал у него из руки, и он свалился на траву. Выстрелы смолкли так же внезапно, как и начались. Все смотрели на лежащего Слима и его подергивающиеся тонкие ноги. Его спина выгнулась, руки в последний раз загребли пыль, и он затих. Феннеру подумалось, что так агонизирует змея.

Желтые глаза Слима смотрели в небо. Маленькое бледное лицо выражало удивление и испуг. Феннер отвернулся.

– Готов, – довольно проговорил Бреннан. – Чистая работа!

– Да, – согласился Феннер. Он глубоко вздохнул и пошел в ригу.

Мисс Блендиш услышала автоматную очередь и по наступившей вслед за этим тишине поняла, что Слим мертв. Запуганная до смерти, она забилась в темный угол, сев на перевернутый бочонок, подальше от голосов, доносящихся снаружи. Она старалась оттянуть тот момент, когда ей придется выйти под любопытные взгляды своих освободителей.

Феннер не сразу заметил ее. Он понял, что девушка испытывает сейчас страшные муки.

– Здравствуйте, – спокойно проговорил он. – Меня зовут Дэйв Феннер. Ваш отец поручил мне проводить вас домой, как только вы захотите. Но это терпит. Вы совершенно свободны. Что вам нужно? Я немедленно выполню ваше желание.

Он увидел, как мисс Блендиш немного оттаяла, однако по-прежнему держалась от него на расстоянии. Она напоминала сильно напуганного маленького зверька, готового тотчас при малейшей опасности впасть в панику.

– Я думаю, лучше, если вы согласитесь, чтобы я проводил вас в маленький тихий отель, где вы сможете отдохнуть, – продолжал Феннер. – Там вы перемените одежду, а потом, если захотите, отправитесь домой. Я приготовил вам номер в отеле неподалеку отсюда. Там вас никто не потревожит, журналисты не знают, что с вами произошло, и не будут вам надоедать. Вы сможете войти через черный вход и сразу подняться к себе. Вас это устраивает?

В течение нескольких секунд она внимательно рассматривала его, затем кивнула:

– Да…

– Здесь есть врач, – продолжал он, довольный первым успехом, – и он будет рад познакомиться с вами. Я могу его позвать?

Услышав о враче, девушка мгновенно сжалась в комок, и в глазах ее мелькнул ужас.

– Я не хочу врача! – выкрикнула она. – Почему вы хотите его привести? Я ничего не хочу.

– Хорошо, – согласился Феннер. – Никто не заставляет вас видеть людей, вам неприятных. Вы хотите, чтобы я проводил вас в отель?

Она снова внимательно посмотрела на него, немного поколебалась и все же согласилась.

– Я пойду за машиной, – сказал Феннер. – Подождите меня здесь и, главное, ни о чем не беспокойтесь. Вы никого не увидите, и никто не увидит вас.

Он вышел из риги и подошел к Бреннану. Толпа полицейских и солдат с любопытством смотрела на ригу. Старый Уайт и два его сына глазели с порога фермы. Четыре солдата несли тело Гриссона в грузовик. Возле Бреннана находились сиделка и доктор.

– Она на грани истерики, – объявил Феннер. – Отказывается видеть людей и показываться врачу. Но она согласна поехать со мной в отель.

Бреннан сочувственно кивнул.

– Понятно. Она возбуждена, и будет лучше, если мы выполним ее желания. Я поеду вперед и приготовлю номер в отеле «Бренхем». Когда она немного успокоится, доктор ее осмотрит, а пока возьмите сиделку.

– Боюсь, она не захочет ее видеть.

– Хорошо, я уезжаю. Сиделка останется в отеле на всякий случай, если она понадобится. К вашему приезду я все устрою. Только не подпускайте журналистов, едва они узнают о происшедшем, начнется нашествие.

– Я прослежу за ними, когда они появятся.

– Сейчас я подгоню машину к риге и удалю всех людей. А вы возвращайтесь к ней и не спускайте с нее глаз, – сказал на прощание капитан.

Феннер подождал, пока Бреннан отогнал всех подальше, и вернулся к мисс Блендиш. Она все еще сидела на бочонке. Феннер предложил ей сигарету, которую она взяла после некоторого раздумья.

– Ваш отец решил, что будет ждать вас дома… – он закурил. – Если вы хотите его повидать, я могу его вызвать.

Ужас снова наполнил ее глаза.

– Я не хочу его видеть, – пробормотала она, не глядя на Феннера. – Я хочу побыть одна.

– Хорошо, он приедет, как только вы захотите этого.

Феннер сел на копну соломы в нескольких метрах от девушки.

– Вас наверняка интересует, кто я такой? – продолжал он, отлично понимая, что это ее нисколько не интересует. Но он хотел наладить хоть какое-то взаимопонимание между собой и девушкой, сделать атмосферу более непринужденной. – По роду занятий я – детектив. Ваш отец пришел ко мне… – он продолжал рассказывать, внимательно наблюдая за мисс Блендиш. Сначала она не выказывала никакого интереса, но когда речь зашла о его журналистской работе, о Пауле, девушка немного расслабилась и стала слушать внимательнее.

– Ну вот, – Феннер поднялся. – Я не хочу вас больше обременять своими личными заботами. Думаю, теперь мы можем отправляться. Не беспокойтесь, снаружи никого нет. Вы готовы ехать? – Глаза ее снова наполнились ужасом. Тогда он широко распахнул ворота. Перед ними стояла машина, а во дворе никого не было.

– Все идет хорошо, – сообщил он, не глядя на мисс Блендиш. – Поехали!

Он открыл дверцу, забрался на место водителя и стал ждать. Через несколько мгновений мисс Блендиш появилась на пороге, боязливо оглядываясь. Феннер не смотрел в ее сторону. Чуть поколебавшись, она села в машину и захлопнула за собой дверцу.

Феннер медленно тронул машину с места. Девушка сидела, отодвинувшись от него, и ее большие глаза смотрели прямо перед собой, и в них не было никакого выражения. Так они доехали до отеля «Бренхем». Феннер подвел машину к служебному входу.

– Подождите меня здесь, я скоро вернусь, – проговорил он и торопливо прошел в холл.

– Номер 860, – сообщил ожидавший их врач, протягивая ключ. – Это на последнем этаже. Сиделка принесла ей необходимые вещи. Как она себя чувствует?

Феннер пожал плечами.

– Почти не говорит. Невероятно подавлена и запугана, но тем не менее пока меня слушает. Не показывайтесь, доктор. Я провожу ее сам.

– Попробуйте уговорить ее повидаться со мной, – попросил врач. – Ее просто необходимо осмотреть и как можно скорее.

– Понятно, я сделаю все, что в моих силах.

Феннер вернулся к машине. Мисс Блендиш неподвижно сидела все в той же позе. Когда подошел Феннер, она вопросительно подняла глаза.

– Все готово, нам никто не будет мешать.

Когда поднялись на последний этаж, девушка неожиданно задала вопрос:

– Я слышала стрельбу. Он мертв?

– Да, – ответил Феннер, застигнутый врасплох. – Теперь все кончено.

Мисс Блендиш не проронила больше ни слова. Она ничего не сказала и тогда, когда Дэйв открыл номер 860 и посторонился, пропуская ее. Комната была полна цветов, на столике стояли холодные закуски и напитки. Окна были широко распахнуты, и солнце рисовало на ковре замысловатые узоры. Мисс Блендиш медленно подошла к большой вазе с розами и остановилась. Затем дотронулась пальцами до большого бутона. Феннер закрыл дверь. Она повернулась, и он с облегчением заметил, что на лице ее нет прежнего страха.

– Доктор Хеч хотел бы познакомиться с вами, – проговорил он. – Вы не возражаете?

– Сейчас я никого не хочу видеть, – спокойно проговорила она. – Он ничем не сможет мне помочь.

– Знаете, что вам нужно в первую очередь? – посоветовал Феннер. – Принять душ и переодеться. Здесь в шкафу полно вещей, которые вам подойдут. Идите и примите душ, а я подожду здесь и никого не впущу. Согласны?

– Вы всегда ведете себя так с незнакомыми девушками?

– У меня не часто бывают такие встречи, – улыбаясь, ответил Феннер. – Идите в душ.

Она вошла в ванную комнату и заперлась на задвижку. Феннер подошел к окну и посмотрел на текущий внизу поток машин. Сверху они казались игрушечными. Перед входом в отель группа людей, большинство из которых были вооружены фотоаппаратами, спорила с полицейским. Итак, новость уже разошлась. Скоро начнутся трудности, когда этот маленький городок заполнят журналисты. Феннер отошел от окна и выглянул в коридор. Трое полицейских стояли недалеко от его номера. Бреннан выполнил обещание. Он сделал все возможное, но рано или поздно, когда мисс Блендиш выйдет из отеля, газетчики лавиной набросятся на нее.

Через четверть часа дверь ванной комнаты отворилась, и мисс Блендиш вышла. Она была в цветастом платье, которое ей очень шло. Феннер подумал о том, что никогда не видел столь красивой женщины.

– Держу пари, что теперь вы чувствуете себя значительно лучше, – обратился он к девушке.

Но, прежде чем он сумел ей помешать, она подошла к окну и тут же отшатнулась с выражением ужаса на лице.

– Все идет хорошо, – с наигранной веселостью проговорил он. – Вам совершенно не о чем беспокоиться, они сюда не войдут. Садитесь в кресло и подкрепитесь. Что вы хотите есть?

– Нет!..

Она села и опустила лицо в ладони. Ошеломленный, Феннер молча смотрел на нее. Неожиданно она проговорила:

– Что же будет со мной?

– Не думайте об этом, – тихо ответил Феннер. – Все устроится. Люди быстро все забывают. Через неделю о вас уже никто не вспомнит. А еще через неделю вы и сами обо всем забудете. Вы такая молодая, и у вас все впереди… – он говорил, потому что надо было что-то говорить, хотя сам не верил в сказанное и видел, что она также не верит ему.

– Вы сказали, что он мертв, но это неправда, – она задрожала. – Теперь он живет во мне. – У нее вырвался жест отчаяния. – Я не знаю, что решит отец. Сначала мне казалось, что это невозможно, то, что со мной произошло, но теперь я знаю, что все это правда. Но что будет со мной?

Лоб Феннера покрылся испариной. Такого он не предвидел, и создавшаяся ситуация испугала его.

– А что, если я вызову сюда вашего отца? – спросил он со смущенным видом. – Вы никуда не будете выходить одна. Позвольте мне позвонить?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Он не сможет ничего для меня сделать. Он будет потрясен, вот и все. Я сама найду выход из создавшегося положения, но самое неприятное, что я сама не была подготовлена к этому. Я никогда не умела постоять за себя. До этого происшествия вся моя жизнь была сплошным удовольствием. У меня никогда не было огорчений или горя. И вот судьба показала, на что я способна. Не знаю, как мне теперь выбраться из этой ситуации. Я будто в западне. Мне стыдно за себя, но у меня нет никакого характера, никакой воли. Существуют люди, которые многое могут перенести, потому что они верят в Бога. Я же никогда и ни во что не верила, разве что в то, что все можно купить, – она в отчаянии сжала кулаки и подняла голову. Ее странная улыбка потрясла Феннера.

– Может быть, мне поговорить с врачом? Он может дать мне кое-что, после чего я смогу смотреть на вещи просто… – она отвела глаза и продолжала, как бы про себя: – Вот видите, какая я подлая, мне все время нужно опираться на других. У меня недостает храбрости самой найти выход из создавшегося положения. Это происходит потому, что меня учили всегда рассчитывать на других, но это моя ошибка, и я никого не виню. Виновата только я.

– Я позову врача, – быстро сказал Феннер. – Не будьте так жестоки к себе. После того, что с вами произошло, не удивительно, что вам нужна поддержка. Все устроится, самое главное – это выдержать первые несколько дней, а потом все пройдет.

Улыбка мисс Блендиш превратилась в гримасу.

– Поторопитесь, пожалуйста, – вежливо попросила она. – Мне нужно… Он знает, что мне нужно. Вы же знаете, что все это время мне кололи наркотики.

– Я позову его, – пообещал Феннер, быстро подходя к двери. Он оставил ее широко распахнутой и подозвал одного из полицейских:

– Эй вы! Быстро! Вызовите врача!

И вдруг дверь за ним захлопнулась и ключ повернулся в замке. Опомнившись, Дэйв бешено забарабанил в дверь. Мисс Блендиш не отвечала. Подбежали полицейские.

– Ломайте! – закричал Феннер. – Ломайте дверь!

Когда под напором трех тел дверь распахнулась, Феннер услышал жалкий крик, слабый и далекий. На улице внизу зашумели. Машины резко тормозили, визжа шинами. Растерявшийся Феннер остановился на пороге номера, в котором никого не было.

Вдогонку за смертью

Глава 1

Всякая дорога когда-нибудь кончается, и даже если она пролегла через всю страну, то она все равно тоже небеспредельна. Итак, я в Лос-Анджелесе! В городе ангелов… Меня он поразил с первых шагов. Разинув рот, я бродил по его улицам, впитывал дух и своеобразные запахи этого, единственного в своем роде, города. Фабрика грез. Голливуд. Здесь делают кино, здесь живут его легендарные звезды. Ожившая сказка! И если человек однажды получил шанс пройтись по этим улицам, он может рассказывать об этом всю свою оставшуюся жизнь жене, детям и внукам. Дети поверят, а вот жена?.. Если же ответить, почему и зачем я попал сюда, то я бы скачала долго и старательно подбирал слова, чтобы членораздельно объяснить истинную причину этого моего странного вояжа. Но друг – это святое. Если он о чем-то просит, значит, действительно нуждается в твоей помощи, а Джордж Калливуд был настоящим другом еще со времен моей бурной и далеко не святой молодости.

Пристроив машину на стоянке, я с восхищением, смешанным с тихой ненавистью, смотрел на «Риджент-Беверли» – отель высшего разряда, где за проживание с тебя сдерут не меньше двухсот долларов в сутки. Думаю, не каждый может так раскошелиться. Я, к величайшему моему сожалению, относился как раз к той категории людей, кому это было явно не по карману. Позволить жить в этой роскоши могут лишь заведующие большими ювелирными магазинами, директора банков да воротилы финансового мира.

Чуть дальше были расположены отель-люкс «Амбассадор», знаменитый своим парком, затем «Шарантон», «Беверли-Хилтон». В общем, я шел мимо тех мест, куда нога простого смертного, имей он хоть тысячу жизней, никогда не ступит. Разве только если ему позволят вывозить отсюда мусор или, как знак особого доверия, подавать завтраки на этажи. Одним словом, я находился в районе, где миллиардеры чувствовали себя уютно и комфортно. Не нужно также забывать о Голливуде, а значит, и о том, что здесь обитают знаменитые на весь мир кинозвезды, кинорежиссеры, писатели и прочий люд, так или иначе связанный с производством фильмов. А как звучат названия городов-спутников Лос-Анджелеса: Пассадена, Санта-Барбара, Санта-Моника… Музыка!

Меня интересовала улица Сан-Педро и дом на ней под номером 2180. В нем проживал Джордж Калливуд. Но прежде чем направиться туда, я решил перекусить и выпить чашечку кофе. Вокруг все было расцвечено сиянием неоновых вывесок клубов казино, баров и ресторанов, начавших свою развеселую ночную жизнь. В таком месте хочется расслабиться и выбросить из головы все заботы. Особенно такие, которые одолевали меня. Само собой, желательно иметь в кармане достаточно баксов, чтобы позволить себе любую дурь: танцевать, пить или кувыркаться в постели с очаровательной блондинистой упругой малышкой. Увы, судя по тону письма Джорджа, в ближайшее время я буду избавлен от подобных милых шалостей. Все весьма и весьма серьезно.

Я уже бывал в Лос-Анджелесе два года назад. Тогда на Олимпийском стадионе я смотрел первенство страны по бейсболу с участием всех ведущих звезд. В те времена, играя на тотализаторе, я поставил все до последнего цента на Санта-Амиту, и, разумеется, все просадил. При этом тяжком воспоминании я зябко поежился.

Много воды утекло с тех пор, многое поменялось. Да и я кое-чего добился в жизни. Теперь у меня собственное бюро со штатом из пяти детективов, двух секретарш, куча консультантов и мальчиков на побегушках. Кроме основных жизненных благ, имеется солидный счет в банке, хотя и не обозначенный цифрой со многими нулями, но вполне придающий вес и некоторую респектабельность. Одеваюсь я у Кирилла, считающегося в Нью-Йорке ведущим кутюрье.

Итак, я бродил по улицам Лос-Анджелеса, осматривая местные достопримечательности, любуясь драгоценностями, выставленными в витринах ювелирных магазинов, проникаясь неповторимым очарованием этого города.

Вдруг кто-то резко толкнул меня в спину. Это было настолько неожиданно, что я не удержался и упал, во весь рост растянувшись на каких-то ступеньках. Падая, я почувствовал резкую боль, словно мне всадили раскаленную иглу в бок. Уже лежа на ступеньках, я все же умудрился с трудом повернуться, чтобы рассмотреть своего обидчика, но увидел лишь спину и на удивление стройные ножки удаляющейся женщины. На ней было синее платье. Это все, что я смог зафиксировать в своей памяти за считанные секунды. Едва я попытался крикнуть ей вслед, как почувствовал, что теряю сознание. Мир завертелся перед глазами с нарастающей скоростью, и я начал проваливаться в черную дыру. Это состояние было сходно с ощущением, когда напиваешься до отключки. В следующий миг я и отключился.

Очнулся на больничной койке. Рядом с постелью сидела медсестра, смотревшая на меня с любопытством и состраданием.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Неплохо, – попытался я улыбнуться. В то же время лихорадочно соображая, как и когда мог здесь очутиться. Мне это не удалось: лицевые мышцы были как бы парализованы. Я попытался поднять руку, и с ужасом убедился, что не могу это сделать. Было ясно, что я полностью парализован. Меня охватила паника. Мой мозг функционировал как бы отдельно от тела, хотя язык повиновался мне, так как я, пусть и с трудом, но все же смог ответить медсестре.

Она, увидев, что я пришел в себя, быстро поднялась.

– Минутку! – вскрикнула она и выбежала из палаты.

Через пару минут она вернулась в сопровождении врача – высокого, начинающего полнеть мужчины в очках с роговой оправой.

– Я – доктор Кук, – представился он, глядя на меня поверх очков. По его озабоченному виду было ясно, что он причислил меня скорее к категории покойников, нежели к живым существам.

– Доктор… – прошептал я, – что… что со мной?..

Пауза затягивалась. Девчушка-медсестра, я видел, готова была вот-вот разрыдаться. Наконец, доктор, видимо, решился сказать правду и произнес одно короткое слово:

– Кураре!

Одно-единственное слово, но оно заставило сжаться мое сердце. В висках застучала кровь.

– И как вам удалось… вытащить меня…

– С того света? – продолжил за меня доктор.

Я попытался кивнуть, но от этого усилия едва снова не потерял сознание, так как в глазах потемнело. До меня дошло, что жизнь моя до сих пор висит на волоске.

– Но кто мог…

Он не дал мне закончить фразу.

– Понятия не имею. Хотя вам, мистер Бакстер, это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. Но в любом случае, вам чертовски повезло! Иголка, смоченная в яде, натолкнулась на плотную ткань вашей одежды, и яд проник только в эпидермис, вызвав лишь частичный паралич. Главное – вы сохранили способность дышать. Я уверен, нам удастся нейтрализовать действие яда и вскоре вы сможете выйти отсюда.

– Я тоже надеюсь на это.

– Вы, судя по лицензии, частный детектив?

Это было произнесено таким тоном, словно он хотел узнать, не гомосексуалист ли я. Недоверие и плохо скрываемое презрение – как раз то, что меня всегда раздражало в реакции людей, узнавших о моей профессии.

– Да, – промямлил я.

– Тогда у вас должны быть какие-нибудь догадки относительно того, кому это так захотелось отправить вас на тот свет?

– Ни малейших! Ведь я всего лишь детектив третьего разряда, – попытался отшутиться я.

Но доктор не поддержал моей шутки и даже не улыбнулся. Медсестра, как я узнал впоследствии, ее зовут Клер, наклонилась и сунула мне под мышку термометр. Я повнимательнее присмотрелся к ней. Красивые руки с длинными пальцами, рыжие волосы, очень симпатичная мордашка. Она производила впечатление очень здоровой девушки. Когда мы познакомились поближе, я узнал, что Клер – студентка медицинского факультета местного университета, а в госпитале проходит практику.

– Честно говоря, – медленно произнес я, – мне казалось, что в Лос-Анджелесе практикуют более современные методы для отправки людей на тот свет. Но, видимо, Голливуд с его фильмами оказывает свое влияние на людей. И все же странно: едва прибыв в город, тут же подвергаешься нападению прекрасной незнакомки, которая пытается угробить тебя вот таким экзотическим способом.

– Это была женщина? – с интересом переспросил доктор.

– Именно! И она толкнула меня с такой силой, как не смог бы садануть, уверяю вас, доктор, центральный нападающий «Олл старз» Хосе Карделас. Это был профессиональный толчок, смею вас заверить.

– Понимаю, – сказал доктор, хотя понимать здесь, на мой взгляд, как раз было абсолютно нечего.

Я перебрал в голове все варианты причин, побудивших неизвестную красотку на столь экзотическое убийство, и тут в душу мою закралось смутное подозрение.

Надо, кстати, отметить, что я далеко не дурак. Даже, скорее, где-то наоборот. В пользу последнего утверждения говорит хотя бы тот факт, что у меня достаточно приличная сумма на банковском счете, и кроме того, без ложной скромности замечу, что мое детективное агентство имеет хорошую репутацию в Нью-Йорке. Так что мои мозги не раз спасали мою шкуру, помогая распутывать самые изощренные преступления, разгадать которые не смогли самые квалифицированные детективы. Мысль была настолько интересна и нетривиальна, что я с нетерпением спросил:

– И долго вы собираетесь держать меня здесь, док?

– Все зависит от того, как отреагирует ваш организм на антидот, введенный вам полчаса назад.

– А это не опасно?

Глаза доктора прямо-таки излучали веселье.

– Мужчина вашего телосложения не должен бояться подобных уколов. Такие мы делаем даже детям. Когда вас привезли сюда, я подумал, что душа ваша уже живет самостоятельно и со свойственным вам интересом изучает загробный мир. У вас были все симптомы хорошенького трупного окоченения, кожа быстро чернела. Кураре – это вам не безобидное снотворное – он действует практически мгновенно. Именно внутренняя инъекция антидота и спасла вас.

– Выходит, я вам обязан жизнью, док?

– А то. Но это моя прямая обязанность – спасать жизнь пациентам. Думаю, через пару дней вы сможете выйти отсюда. При условии, конечно, что не будет каких-либо побочных реакций. Но вы производите впечатление человека, обладающего отменным здоровьем, знакомого со спортом и ведущего довольно здоровый образ жизни.

Его слова, полные оптимизма, заставили меня тут же вспомнить прокуренные бары, грязные портовые кабаки, ночлежки самого низкого пошиба, бордели, громко именуемые отелями, пропитанные любыми запахами, кроме приятных, игорные дома, места ставок, норы проституток, которые я посещал по роду работы или же по той будничной причине, что мне приспичило побыть с женщиной, не связывая себя никакими обязательствами, разве что расставшись с несколькими долларами. Говоря о здоровом образе жизни, доктор, разумеется не знал столь деликатных деталей моей биографии. Хотя, действительно, какое-то время я интенсивно занимался спортом, но вынужден был бросить, чтобы как-то заработать себе на жизнь. Впрочем, не я первый и не я последний. Почти все жители огромного сумасшедшего города должны были вертеться, как угорелые, чтобы обеспечить себе сносное существование. Таков уж Нью-Йорк.

Отправляясь в Лос-Анджелес, я смотрел на это путешествие как на приятную туристическую вылазку. Но кто-то другой, судя по всему, смотрел на нее совсем иначе, попытавшись превратить в мое бесконечное путешествие на тот свет.