Текст книги "Том 20. Дни печали мисс Халагген"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Глава 20

23 часа 30 минут. 14 сентября

– Ночь проведем в Одессе, – сказал Равен.

Мари непроизвольно вздрогнула, но не сказала ни слова. Они находились в дороге уже много часов. Оба нервничали, и Равен начал терять терпение. Он уже почти сутки без отдыха вел машину, и девушка не изъявила ни малейшего желания подменить его. Что она думает? Не может же она манекеном сидеть рядом и надеяться, что он даром довезет ее до Голливуда? Нет, красотка, настал момент расплачиваться за путешествие!

– Это маленький городок, но в нем имеется приличный отель, – продолжал Равен. – Следующая остановка на день или два будет в Канзас-Сити. Вот этот город вам понравится…

– Нам понадобится, по крайней мере, неделя, чтобы добраться до Голливуда, – нервно сказала Мари.

– Эта ночь пролетит быстро, – с усмешкой возразил Равен.

Она бросила на него взгляд, но ничего не ответила. Через несколько минут они въехали в городок. Равен остановился возле бензоколонки и заправил бак. Узнав у служащего адрес отеля, поехал в указанном направлении.

– Итак, мы – мистер и миссис Юнг, не забывайте этого, – предупредил он, выходя из машины.

Она молча пошла следом за ним. Дежурный швейцар принес из машины их багаж. Равен быстро заполнил регистрационную карточку. Портье посмотрел на фамилию, которую записал Равен, и непроизвольно вздрогнул. Равен с подозрением посмотрел на него.

– Что-нибудь не так, приятель? – спросил Равен, и глаза его мгновенно стали жесткими.

Портье покачал головой.

– Ничего особенного, мистер. Просто вы забыли указать, откуда вы приехали.

Равен взял ручку и дописал – Джефферсон-Сити.

– Номер на двоих? – спросил портье.

Мари вздрогнула.

– Конечно, – ответил Равен, улыбаясь.

Лифта в отеле не было, и они поднялись в свой номер пешком вслед за швейцаром-негром.

– Эти провинциальные гостиницы действуют мне на нервы, – раздраженно проворчал Равен.

Мари почувствовала, что теряет волю к сопротивлению. Сердце ее бешено стучало, и она чувствовала себя совсем разбитой. Они вошли в просторный, безвкусно обставленный номер, в котором большая железная кровать занимала почти половину пространства. Негр, получив щедрые чаевые тут же удалился, оставив их вдвоем.

Равен снял плащ и зевнул.

– Ну, что вы на это скажете? – спросил он, критически оглядывая номер.

– Я нахожу это гнусным и ужасным, мистер Юнг, – с содроганием ответила Мари. – Разве нельзя было устроиться иначе? Ведь вы могли заказать комнату и для меня.

– Конечно, мог бы, – с улыбкой ответил Равен.

– Вы утверждали, что у меня не будет причин для беспокойства. Вы отдаете себе отчет в том, как все это ужасно?

Равен сел на кровать.

– Я довез тебя до этого города, – сказал он. – И нахожу, что имею право на некоторую любезность с твоей стороны. Но мне не хочется тебя принуждать. Все очень просто. Если ты хочешь продолжить поездку вместе со мной, этой ночью ты останешься здесь и постараешься быть милой со мной. Если же хочешь остаться в этом городишке или вернуться пешком в Сан-Луи, я сейчас же уезжаю дальше. Но один. Что ты на это скажешь? – Он помолчал, затем, поморщившись, добавил: – Вообще-то у меня не было намерения обращаться с тобой подобным образом.

Она присела на кровать с противоположной стороны и расплакалась.

– Господи! – сквозь рыдания проговорила она. – Какой же я была безумной!

Равен привлек ее к себе.

– С тобой, что, еще никогда этого не было?

Она отвернула от него лицо.

– Никогда.

– Не бойся. Рано или поздно, но через это надо пройти. Девушки, мечтающие получить работу в Голливуде, не могут быть девственницами и танцовщицами одновременно. Встань и разденься. Уже поздно. Я буду мил с тобой, вот увидишь.

Она выпрямилась, глядя на него умоляющим взглядом.

– Дайте мне минуту отсрочки, позвольте раздеться одной.

Равен рассмеялся.

– Не разыгрывай из себя недотрогу, – он вновь обнял ее. – Я сам сниму с тебя твои тряпки…

– Нет!..

Но он уже потерял остатки терпения и грубо опрокинул ее на кровать. Она увидела животный блеск его глаз, и готовый вырваться вопль застрял у нее в горле.

– Молчи! – Равен зажал ей рот ладонью. – Так ты хочешь побыть со мной, или мне лучше уехать?

Вытянувшись на спине, она с ужасом смотрела в его безжалостные глаза. Крупные капли пота выступили на его сероватой коже. Она чувствовала, как дрожь ее тела передается кровати, и знала, что если окажет сопротивление, он попросту изнасилует ее, а затем бросит в этом Богом забытом городишке. Бросит с одним долларом и сорока центами, которые имелись в ее кошельке в настоящий момент. Нет, теперь она уже ничего не сможет сделать. И, может быть, это будет не так ужасно, как ей кажется? Знакомые девушки, которые прошли через это, не жаловались. Она закрыла глаза, чтобы не видеть это искаженное похотью лицо.

Он схватил рукой за вырез платья и одним движением разорвал легкую материю. Мари попыталась приподняться, но он толкнул ее обратно.

– Не шевелись! – прошипел он. – Я куплю тебе все, что ты пожелаешь, но не шевелись!

– Нет, нет, не надо, прошу вас! – бессвязно шептала она, хватая его за руки, когда он срывал с нее пояс с чулками. – Не надо! Это так ужасно!..

– Молчи!

Ее руки бессильно упали. Он сорвал с нее трусики, и теплый воздух ночи омыл ее испуганную наготу. Она спрятала вспыхнувшее лицо в ладонях и заплакала от бессилия. Ее стройное тело, крепкая, хорошо сформированная грудь воспламенили его еще больше. Но едва он протянул к ней дрожащие от вожделения руки, раздался сильный, требовательный стук в дверь. Равен застыл, словно парализованный, ничего не понимая, но сознание тут же вернулось к нему, и он одним прыжком вскочил на ноги, выхватывая револьвер.

– Кто там? – хрипло прорычал он.

Мари повернулась на бок, продолжая закрывать лицо ладонями. Плечи ее содрогались от рыданий.

– Равен! Открой дверь, выброси оружие и выходи с поднятыми руками! – пролаял из-за двери угрожающий голос.

Он все понял. На ум пришел портье и его удивленный взгляд. Он в западне! И нет даже автомата. Идиот, он оставил его в машине! Равен выстрелил в дверь и услышал, как полицейские с проклятием отскочили от двери.

Мари вскрикнула и села на постели.

– Что случилось? – ее глаза округлились от удивления, увидев револьвер. – Зачем вы стреляете? Что…

Равен резко повернулся к ней.

– Заткни пасть! – прорычал он.

– Равен! – вновь раздался голос. – Тебе не скрыться. Отель окружен. Сдавайся! У тебя нет ни малейшего шанса…

– Так чего же ты медлишь? Иди! Получи мой скальп! – он вновь выстрелил в дверь.

– Равен?! – воскликнула Мари, прижав ладонь ко рту. – Вы – Равен?

Он вновь повернулся к ней.

– Черт возьми! Теперь ты знаешь все, маленькая шлюха! Да, я Равен, и именно ты помогла мне удрать из Сан-Луи! Понятно? Ты поможешь мне и теперь!..

Он натянул брюки, обул туфли, сунув револьвер в карман. Потом подошел к ней, поставил на ноги и сорвал остатки одежды. Она была слишком напугана, чтобы почувствовать стыд.

– Мы сейчас выйдем отсюда, – сказал Равен, беря револьвер. – Ты пойдешь впереди. Если в меня начнут стрелять, тебе придется плохо.

– Вы не можете это сделать… Умоляю вас, не в таком виде!..

Не слушая ее бессвязных протестов, Равен завернул девушке руку за спину и подтолкнул к двери.

– Я выхожу! Не стреляйте! – закричал он. – Если ты вздумаешь упасть в обморок или выкинуть еще какую-нибудь штуку, я раскидаю твои кишки по этому вонючему городишку, понятно? – прошептал он ей, с силой вдавливая холодный ствол револьвера в ее обнаженную спину, так что она закричала от боли. Не обратив ни малейшего внимания на крик, Равен распахнул дверь.

Увидев в проеме обнаженную девушку, два агента на мгновение растерялись. На это и рассчитывал Равен. Он дважды выстрелил. Пламя из ствола обожгло руку Мари. Агенты, как подкошенные, повалились на пол.

Не обращая на них больше внимания, Равен заставил Мари почти бегом преодолеть коридор и лестницу. В холле, обалдело уставясь на них, находился посыльный. Равен, почти не целясь, послал в него пулю. Подталкивая Мари, он побежал к двери. Его машина стояла прямо напротив входа. Рядом стояла другая, пустая.

Мозг Равена лихорадочно прорабатывал варианты спасения. Портье наверняка сообщил о его появлении в полицейский участок или местное отделение ФБР. Вряд ли в таком городке, как Одесса, да еще ночью, оказалось больше двух агентов. Таким образом, их слова о том, что отель окружен, скорее всего, блеф.

Глубоко вздохнув. Равен вытолкнул Мари на улицу. Никто не стрелял. Он заставил ее быстро добежать до машины.

– Залезай!

Она безропотно открыла дверцу и села. Равен оглянулся. Ему показалось, что в тени деревьев кто-то шевельнулся. Он тут же выстрелил в ту сторону. Затем прыгнул на сиденье и нажал на стартер. Машина рванулась вперед.

Мари подтянула под себя ноги и попыталась прикрыть грудь рукой. Она дрожала непонятно от чего: то ли от пронизывающего ветра, то ли от пережитого.

– Сиди смирно и молчи! – приказал Равен. – Иначе я тебя прикончу!

Он понимал, что дорога на Канзас-Сити слишком опасна. Поэтому повернул в сторону Файтенвилла. Он увеличивал скорость до тех пор, пока стрелка спидометра не задрожала на отметке шестьдесят миль в час. Это была предельная скорость для такой дороги.

Равен попытался спокойно обдумать ситуацию. Черт возьми, люди из ФБР оказались не так глупы, как он думал. Его шансы на спасение теперь прямо пропорциональны расстоянию, отделяющему его от Одессы.

– Остановись на минутку, – взмолилась Мари. – Я сильно замерзла.

– Терпи! – прохрипел он. – Садись на пол, там теплее. У меня нет времени на остановки.

Она соскользнула с сиденья и скорчилась на полу.

– Позвольте мне выйти, – опять попросила она. – Ведь я больше вам не нужна…

Он было на секунду задумался над ее словами, но потом решил, что полезнее будет держать ее возле себя.

– Заткнись! – рявкнул он.

Дорога стала немного лучше, и Равен увеличил скорость. Минут через пятнадцать он решил остановить машину и достать из багажника автомат, и дать ей возможность накинуть что-нибудь на себя. Действительно, пусть катится к чертям! Нечего терять на нее время. Однако, оглянувшись, он увидел в темноте ночи свет фар. Он не строил иллюзий относительно преследователей. Тридцать к одному, что это агенты ФБР гнались за ним. Но даже если это и так, выяснять он не хотел. Слишком велик риск.

Равен вновь надавил на акселератор. Часы на щитке показывали половину третьего ночи. Так или иначе, но до рассвета необходимо как-то оторваться от преследования. Он вновь бросил взгляд на Мари. Нужно освободиться от нее как можно скорее. Жаль, конечно, что не удалось воспользоваться такой красоткой, но ничего не по-делаешь.

Свет фар неумолимо приближался. Их разделяло уже не более двух-трех миль, в темноте трудно было определить точнее. Агенты наверняка видят свет фар его автомобиля. Как он не подумал об этом раньше! Равен моментально выключил фары. Мчавшаяся под колесами дорога тут же исчезла из поля зрения, и он инстинктивно нажал на тормоза. Пришлось почти вплотную прильнуть к ветровому стеклу, чтобы хоть как-то различить полотно дороги. Он значительно потерял скорость, но фары все же не включал, считая это преимуществом. Совершенно случайно он заметил перекресток дорог и свернул на боковую. Там он несколько увеличил скорость, хотя дорога была очень узкой. Был шанс, что его преследователи проскочат мимо.

Равен обернулся, чтобы сориентироваться, где же преследователи, и моментально поплатился: машина, вильнув, слетела с дороги и врезалась в дерево. Равен сильно ушибся головой о ветровое стекло.

Мари вскрикнула. Равен выбрался из машины и выругался. Сквозь деревья он видел свет фар преследовавшей его машины. Она промчалась по главному шоссе мимо перекрестка и теперь удалялась. Он вернулся к разбитой машине и вытащил Мари.

– Ни звука! – приказал он ей.

Дрожа от холода, она стояла рядом с ним. До них донесся удаляющийся звук сирены. Равен от злости заскрежетал зубами. Он не ошибся, это были агенты ФБР. Через минуту он овладел собой.

– Идем, – приказал он Мари. – Нам нельзя здесь оставаться.

Она безропотно пошла рядом с ним. Теперь, когда у него нет машины, необходимо как можно быстрее от нее избавиться. Она для него слишком большая обуза. При свете луны он бросил взгляд на ее стройное, грациозное тело, и в нем вдруг вновь пробудилось дикое желание. Забыв обо всем на свете, он схватил ее за плечи, рывком поворачивая к себе лицом. Она сразу же поняла, чего он хочет. Страх исказил ее лицо, но тем не менее она молча сопротивлялась насильнику, и Равен был поражен ее силой. И тут вдруг она закричала. Равен оцепенел, но в следующее мгновение нанес удар кулаком в лицо. Она покачнулась и упала на колени, продолжая кричать. Еще один удар опрокинул ее навзничь.

– Замолчи! – прорычал он, вдавливая ее спину в землю. – Или я сейчас убью тебя!

Она замолчала, но не прекратила борьбы, отталкивая его, пытаясь вырваться из цепких рук.

– Я все же доберусь до тебя, – хрипел он. – Не шевелись! Замри!..

Будто послушавшись, она раскинула руки и замерла. Пальцы правой руки нащупали тяжелый камень и сомкнулись на нем. Она сделала попытку его поднять. Тяжесть тела Равена давила на нее. И тут с ней что-то произошло.

– Нет… нет… нет… – шептала она.

Его рука больно сжала ей гордо, и вдруг ее словно пронзили чем-то… Уже плохо воспринимая происходящее, она подняла руку с камнем и с силой опустила угловатый обломок ему на голову…

Глава 21

11 часов 45 минут. 3 января

Несмотря на снег, падавший большими хлопьями, многочисленная толпа волновалась у ворог тюрьмы. Хогарти и Джек проложили себе путь к двери и показали охране удостоверения. Они были счастливы войти вовнутрь, чтобы хоть немного согреться.

– Не понимаю, черт возьми, чего эти зеваки толпятся у ворот? – пробурчал Джек.

Хогарти снял пальто.

– Они надеются увидеть палача, – объяснил он. – Но на это у них нет ни малейшего шанса. Он проходит совсем с другой стороны, через служебный вход.

Джек нервно разглядывал пустое помещение.

– Я буду чертовски доволен, когда все это кончится, – сказал он. – Никогда не любил казней.

Хогарти безразлично пожал плечами.

– Видеть, как прикончат такого подлеца, – одно удовольствие. Ни за что на свете не пропущу этот спектакль.

– Надеюсь, это займет немного времени? – спросил Джек.

– Да, – Хогарти кивнул. – Пойдем, я познакомлю тебя с Дэвисом. Мы давно знаем друг друга.

– Дэвис? – заколебался Джек. – Ты имеешь в виду палача?

– Да. Пойдем, я вас представлю друг другу.

Помещение, в котором должна была состояться казнь, находилось в другом крыле тюрьмы. Войдя в небольшую комнату, Джек испытал некоторое разочарование. Кроме электрического стула и нескольких рядов деревянных скамеек, здесь ничего не было. Высокий худощавый мужчина наблюдал за работой электрика. Увидев Хогарти, он приветливо улыбнулся. Они обменялись рукопожатием.

– Привет, Шерлок! Это ты своим старанием обеспечиваешь меня работой?

– Рад тебя видеть, Дэвис. На этот раз мы постарались вдвоем. Хочу представить тебе Джека Эллинджера Это наш новый агент.

Джек осторожно пожал руку палачу.

– Эллинджер был первым, кто начал охоту на Ранена, – пояснил Хогарти Дэвису.

– Грязная история, – Дэвис прикусил зубами кончик седоватого уса. – Читал об этом мерзавце в газетах. Я доволен, что пошлю его в преисподнюю. Вот уж кто действительно заслуживает электрического стула. Бедные девушки…

– Они хорошо за себя отомстили. Мы и арестовали его только благодаря Мари Лерой. Она начала стрелять из револьвера. Она же и оглушила его камнем. Когда он очнулся, на его руках и ногах уже были стальные браслеты.

Дэвис одобрительно похлопал Хогарти по плечу и вернулся к электрическому стулу.

– Извините, парни, но нужно кое-что сделать.

Электрик протянул ему пульт управления.

– Знаешь, как это работает? – обратился Дэвис к Джеку.

Джек отрицательно покачал головой.

– Все до предела просто. Вот искрогасящий контур. Все же две тысячи вольт… Смотри… – он нажал кнопку, и под ручками кресла зажглись лампочки. – Это сигнализация присутствия напряжения… Хорошо, Джо, – он повернулся к электрику, – можешь выключить.

Он открыл маленький чемоданчик.

– Электроды я всегда ношу с собой, – объяснил он, вынимая шлем, снабженный разъемом. – Внутри он пропитан солевым раствором, предохраняющим от возгорания. Ожоги или искры вызывают сильную боль у приговоренного, а это может негативно отразиться на свидетелях.

– Пойдем сядем, – тихо проговорил Хогарти Джеку. – Сейчас войдут свидетели казни.

Они заняли места на последней скамье.

– У меня от его разъяснений разболелась голова, – признался Джек.

Хогарти хотел что-то сказать, но в этот момент открылась дверь и вошли люди с торжественно-застывшими лицами. Они чинно уселись на скамейках.

– Господи! – Джек дернул Хогарти за рукав.

В комнату вошла Сади Перминджер. На секунду она застыла возле двери, словно выбирая, где сесть, затем быстро направилась к первой скамье и села. Джек хорошо видел ее лицо. Оно было совершенно безжизненное, как и ее строгое черное платье.

– Зачем она пришла? – шепотом спросил Джек.

– Равен лично пригласил ее. Ведь приговоренный к смерти имеет право пригласить на свою казнь одного человека по собственному выбору. Вот он и пригласил ее.

Джек с недоумением уставился на Хогарти.

– Он что, предполагает, что ей станет его жалко?

– Идут! – тихо прервал его Хогарти.

Из коридора послышались размеренные шаги. Дверь снова открылась, и вошли два охранника, затем Равен. Шествие замыкали тюремный капеллан и начальник тюрьмы.

Равен рассеянным взглядом окинул помещение и прошел к электрическому стулу. Лицо его было бледным, как мел, но внешне он выглядел спокойным. Дэвис подошел к нему и протянул руку. Равен дико посмотрел на нее, но все же пожал.

– Все будет достаточно быстро, – тихим голосом сказал Дэвис.

– Не торопись, – с легкой усмешкой сказал Равен. – Ведь только это время мне и отмерено.

Охранники подвели Равена к стулу, и он сел. Подошел начальник тюрьмы и прошептал несколько слов на ухо осужденному.

– А что мне говорить? – суровым голосом произнес Равен, медленным взглядом оглядывая присутствующих, пока его глаза не встретились с глазами Сади. Она смотрела на него с непримиримой холодной ненавистью, и он улыбнулся. Затем повернулся к Дэвису.

– Начинай, старина, – сказал он. – Помоги мне уйти отсюда.

Дэвис зафиксировал его руки и ноги специальными зажимами, прикрепил к ногам электроды и быстро водрузил на голову шлем.

Равен глубоко вздохнул.

– Жаль мне оставлять свои поезда, – сказал он с горечью. – Прощайте!

Дэвис взял в руки пульт управления, вопросительно посматривая На начальника тюрьмы. Тот кивнул головой. Дэвис включил рубильник, и в помещении ощутимо ослабло освещение. В глубокой тишине слышалось лишь слабое потрескивание и глухой свист. Тело Равена выгнулось и безжизненно упало вперед, натянув ремни.

Джек заметил, что его трясет мелкая, неприятная дрожь. Он искоса посмотрел на Хогарти. Тот невозмутимо жевал резинку.

Дэвис отключил напряжение. К креслу подошел доктор, расстегнул рубашку Равена и проверил биение сердца. Повернувшись к присутствующим, он сказал:

– Этот человек мертв!

Охрана подала знак свидетелям, чтобы те покинули помещение. Когда все вышли, Сади вдруг вернулась. Ненависть все еще искажала ее лицо. Прежде чем кто-либо смог ей помешать, она подошла вплотную к стулу и плюнула в лицо уже мертвого Равена.

Никаких орхидей для мисс Блендиш

Глава 1

Это началось солнечным июльским утром. Несмотря на ранний час, солнце уже палило вовсю, а день обещал быть еще более жарким. На перекрестке дорог от Форт-Скотт-Невада и Национальной пятьдесят четвертой, соединяющей Питсбург и Канзас-Сити, есть бензоколонка и маленькое придорожное кафе, которыми владеют пожилой вдовец и его дочь, пухленькая блондинка.

Было немногим более пополудни, когда перед кафе остановился запыленный «паккард». В нем находились двое мужчин, один из которых спал, свесив голову на грудь. Бейли, водитель, вышел из машины. Это был коренастый, небольшого роста мужчина с тяжелым, грубым лицом, на котором беспокойно бегали черные глазки. Его подбородок рассекал длинный белый шрам. Запыленная и грязная одежда была изношена до дыр, а вместо манжет грязной рубашки висели какие-то невообразимые лохмотья. Прошлой ночью Бейли очень много выпил, а теперь его мучила жажда. Он бросил короткий взгляд на спящего компаньона, старого Сэма, и, пожав плечами, вышел из машины, оставив его храпеть на заднем сиденье.

Блондинка, облокотившись о прилавок, улыбнулась ему. Ее крупные зубы напомнили Бейли белые клавиши рояля. Она была слишком толстой, по его мнению, и он не вернул ей улыбку.

– Салют! – приветствовала его девица радостным голосом. – Уф! Что за жара! Я всю ночь глаз не могла сомкнуть.

– Скотч! – сухо сказал Бейли и, сдвинув шляпу на затылок, попытался утереть лицо сомнительной чистоты платком.

Девушка поставила на прилавок бокал и бутылку виски.

– Вы сделали бы лучше, если бы выпили пива, – посоветовала блондинка, встряхивая светлыми кудряшками. – Виски плохо действует в такую жару.

– Заткнись, – проворчал Бейли. Он взял бутылку и бокал, отнес их на столик в углу и уселся лицом к девушке. Та смотрела на него с интересом. – Найди себе какое-нибудь занятие, – угрюмо сказал он, – и оставь меня в покое.

– Не воображай себя Кларком Гейблом! – блондинка презрительно скривилась, взяла потрепанную книгу и, демонстративно пожав плечами, принялась за чтение.

Бейли выпил изрядную дозу спиртного и откинулся на спинку стула. Не сразу, но полегчало. В настоящий момент у него были неприятности с деньгами, вернее с их отсутствием. «Если Райли срочно что-нибудь не сообразит, – в который раз подумал он, – нам снова придется ограбить банк».

Он поморщился. Такая перспектива его мало устраивала. В здешних местах расплодилось слишком много шпиков и замышлять грабеж было рискованно. Он посмотрел в окно. Старый Сэм продолжал дрыхнуть, и Бейли с досадой отвернулся. Теперь Сэм годился лишь на то, чтобы водить машину. Он только и думал о том, как бы посытнее пожрать да побольше поспать.

«Это мы с Райли должны добывать деньги», – сказал Бейли себе, размышляя, как это сделать. Виски пробудило голод.

– Яйца с ветчиной! – крикнул он блондинке. – И быстро!

– А ему тоже приготовить? – неохотно отрываясь от книги, поинтересовалась она, указывая в окно на свесившего на грудь голову Сэма.

– Обойдется! И пошевеливайся, я тебе сказал!

Тем временем у входа остановился запыленный «бьюик». Из него вылез толстый седеющий мужчина.

– Хени?! – удивился Бейли. – Что это ему здесь понадобилось?

Толстяк вошел в помещение и, заметив Бейли, сидящего в углу, помахал ему рукой.

– Салют, парень! Как дела?

– Хуже не бывает, – ответил Бейли. – Эта жара меня просто убивает.

Хени подошел к столику и, придвинув стул, сел. Он был осведомителем и жил за счет тех, кто промышлял шантажом. Он все время мотался туда-сюда, вынюхивая то, что люди обычно старались утаить, и иногда неплохо зарабатывал. Действовал он обычно в Канзас-Сити и его окрестностях.

– Кому ты это говоришь? – возразил Хени, втягивая носом запах жарившейся ветчины. – В прошлую ночь я был на свадьбе, так думал, сдохну от жары. Представляешь свадьбу в это время!.. – Увидев, что Бейли не слушает его, он переменил тему: – Значит, дела швах? Вид у тебя не слишком хорош.

– Ни черта стоящего за последние недели! – Бейли швырнул окурок сигареты на пол. – А тут еще эти проклятые кровопийцы, бросившие меня. Все время проигрываю на скачках…

– Хочешь подскажу тебе кое-что? – Хени наклонился над столом и понизил голос. – Понтиак придет первым.

– Ха! Да этой кляче только карусель крутить в парке!

– Ты ошибаешься, – возразил Хени. – На него потратили десять тысяч, и он совсем неплохо выгладит теперь.

– Я бы тоже прилично выглядел, если бы парни грохнули десять тысяч на поддержку моего здоровья, – насмешливо заметил Бейли.

Блондинка принесла яичницу с ветчиной. Пока она ставила блюдо на стол, Хени глотал слюнки.

– Мне столько же, красотка, – потребовал он, пытаясь обнять ее за пышные бедра. – И еще половину.

Она оттолкнула его руку и улыбнулась, возвращаясь к стойке.

– Вот таких я люблю! – заявил Хени, провожая девушку глазами. – Тут, по крайней мере, имеешь за свои деньги то, что надо. Хотя платишь за одну, получаешь как будто двоих.

– Мне необходимо сделать хоть немного денег, Хени, – проговорил Бейли с набитым пищей ртом. – У тебя нет идеи на этот счет?

– Ничего. В настоящий момент у меня нет ничего на примете по твоему профилю. Но если услышу о чем-нибудь, дам тебе знать. Сегодня вечером у меня серьезное дело – вечерний прием у Блендиша. Я должен дать о нем материал в газету. Заплатят всего ничего, долларов двадцать, но дело стоит того – выпивка бесплатная и ешь сколько влезет.

– Блендиш? Кто это?

– Ты что, с Луны свалился? – удивился толстяк. – Блендиш – один из самых богатых людей в Штатах. Считают, что он стоит сотни миллионов долларов.

Бейли осторожно подцепил яичный желток.

– А я стою всего пять долларов, – поморщился Бейли. – Вот проклятая жизнь! А с чего это ты должен давать о нем материал в газету?

– Не о нем, а о его дочери. Видел ее когда-нибудь? Куколка! Отдал бы десять лет жизни, чтобы отведать ее.

Бейли это мало интересовало.

– Знаю я этих девиц, набитых деньгами. Они даже не представляют, что можно за них иметь.

– Держу пари – эта знает, – вздохнул Хени. – Блендиш устраивает прием в честь дня рождения дочери. Ей двадцать четыре года… Идеальный возраст! Папочка дарит ей фамильные бриллианты, – он округлил загоревшиеся глаза. – Небольшое ожерелье… так, всего лишь пятьдесят грандов!

Блондинка принесла Хени завтрак, стараясь, однако, держаться вне досягаемости его рук. Когда она ушла, толстяк подъехал на стуле поближе и с жадностью набросился на еду. Бейли, уже закончивший завтрак, развалившись на стуле, ковырял спичкой в зубах. «Пятьдесят тысяч долларов! – засело у него в голове. – Хорошо бы наложить лапу на это ожерелье! А что? У Райли должно хватить мозгов, чтобы провернуть это дельце».

– Ты случайно не знаешь, куда поедет эта золотая девочка после приема? – вдруг спросил он.

Хени застыл, не донеся вилку до рта.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил он.

– Сам понимаешь!..

Хени некоторое время колебался.

– Я слышал от одного из слуг Мак-Говена… – начал было он, но Бейли бесцеремонно прервал его:

– Мак-Говен?.. Это еще кто такой?

– Мак-Говен? Неужели ты ничего не слышал о Джери Мак-Говене? – Хени выглядел совершенно ошеломленным. – Где ты живешь? Это же один из здешних богатых плейбоев… у него определенные виды на малышку. Слуга вскользь упомянул, что после торжества Мак-Говен и мисс Блендиш поедут в шикарный загородный ресторан «Золотая туфелька».

– Колье будет на ней? – небрежно спросил Бейли.

– Я уверен, что как только эта побрякушка окажется у нее на шее, она уже не захочет ее снимать.

– Ты уверен в этом?

– Да уж будь уверен, ведь вся пресса соберется по этому поводу в ресторане.

– В котором часу они там появятся?

– Примерно в полночь, – Хени застыл с поднятой вилкой. – Что это ты задумал?

– Да так… – Бейли равнодушно смотрел на Хени. – Она будет только с Мак-Говеном? И никого больше?

– Кто посмеет ее тронуть? – Хени резко положил вилку. – Послушай, Бейли, забудь об этом. Ты влезаешь в дело, которое вам не по силам. Вы с Райли не способны на такое. Не нервничай. Я найду для вас что-нибудь подходящее, а здесь у вас ничего не выгорит.

Бейли оскалил зубы в волчьей ухмылке.

– Не переживай, старика, мы сами разберемся, что для нас, а что нет. – Он встал. – Мне пора. Не забудь, если услышишь что-нибудь подходящее, сообщи мне. Салют, старина!

– Что-то ты вдруг заторопился, – Хени нахмурил брови.

– Хочу уехать, пока не проснулся Сэм. Я пообещал себе, что никогда больше не буду платить за его еду. Пока!

Он расплатился с блондинкой и направился к «паккарду». Жара оглушила его, как удар. После выпитого виски слепа кружилась голова. Сев за руль, он закурил сигарету и задумался. Если выгорит с ожерельем, то все мелкие дела отойдут в сторону"; Но хватит ли у Райли мозгов?

Толчком локтя он разбудил компаньона.

– Очнись, старый пень, – грубо проговорил Бейли. – Выспишься ты когда-нибудь!

Старый Сэм, высокий, худой старик, завершающий шестой десяток лет, выпрямился, моргая глазами.

– Идем завтракать? – с надеждой поинтересовался он.

– Я уже поел, – отрезал Бейли, трогаясь с места.

– А как же я?

– Если у тебя есть деньги, тогда вперед! – насмешливо сказал он. – А мне что-то неохота тратить на тебя деньги.

Старый Сэм вздохнул. Он затянул потуже пояс и надвинул видавшую виды фетровую шляпу на красный нос.

– Что с нами случилось, Бейли? – с грустью спросил он. – Почему так не везет в последнее время. Раньше у нас постоянно водились деньги, и неплохие, но сейчас… Я много думал, знаешь о чем? Я считаю, что Райли слишком много времени уделяет своей подружке. Он делами не интересуется…

Бейли замедлил скорость и остановился перед аптекой.

– Помолчи! – он с презрением посмотрел на Сэма и, выбравшись из машины, хлопнул дверцей. Запершись в телефонной будке, он набрал номер. Райли ответил не сразу, заставив Бейли понервничать. Наконец в трубке раздался его хриплый голос. Бейли слышал, как на том конце вовсю орет радио, да еще Анна распевает песню. Он начал было рассказывать Райли о том, что узнал, но вскоре сдался.

– Ты понимаешь, о чем я говорю? Успокой Анну и выключи это проклятое радио! – прорычал он в трубку.

Когда Бейли уезжал, мертвецки пьяный Райли лежал в постели с Анной. Было удивительно, как он вообще смог подойти к телефону.

– Не вешай трубку – пробормотал Райли.

Музыка прекратилась, но Анна продолжала свою песню. Бейли услышал звук пощечины и голос Райли, изрыгающий проклятия. Он покачал головой и присвистнул. Райли и Анна все время ссорились. Когда это случалось при нем, он буквально бесился. Наконец Райли вернулся к аппарату.

– Послушай, Райли, – сказал Бейли, – я сейчас заживо сварюсь в этой будке. То, что я тебе скажу, достаточно серьезно.

Райли попытался было тоже развить тему жары, но Бейли оборвал его:

– Так будешь ты слушать или нет? Есть шанс прихватить вещицу стоимостью пятьдесят грандов. Бриллиантовое колье. Дочь Блендиша будет в нем сегодня вечером. Со своим женихом она будет кутить в ресторане «Золотая туфелька». Батюшка подарил ей это колье ко дню рождения. В ресторане они будут только вдвоем, понимаешь? Мне рассказал об этом Хени. Что ты думаешь на этот счет?

– Сколько-сколько стоит это колье?

– Пятьдесят тысяч долларов, я же сказал! Бдендиш… миллионер. Тебе это интересно?