Текст книги "Экологическое равновесие (сборник)"

Автор книги: Джеймс Генри Шмиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 48 страниц)

– Ага, вот и они! Может быть, ответите вы, Триггер? Скажите, что я нездоров. Боюсь, что в настоящий момент органы правопорядка несколько обозлены на меня.

Наследие

1

В Белом Городе Сеусе, красивой и безмятежной столице Маккадона, Университетского Мира Федерации, всходило солнце.

В комплексе зданий и тропическом парке Колониальной Школы, растянувшихся на целых пять километров, вторая смена студентов отправилась на завтрак, в то время как большая часть четвертой смены, не спеша, двигалась к своим койкам. Организация занятий в Школе не слишком привязывалась ко времени суток, но большая четырехугольная площадка для физических упражнений была практически пуста. За ограждением тира стояла молодая женщина. В руке она держала пистолет и ждала, пока автоматика позволит выбрать новую серию мишеней.

Ей было около двадцати четырех лет, она была стройна и экипирована в удобную спортивную форму Школы: коричневую рубашку и такие же шорты, открывающие круглые колени, высокие гольфы в тон и туфли на мягкой подошве. Принадлежащая ей панамка висела на ограждении, и утренний ветер трепал волосы, едва доходившие до плеч и мелированные по последней моде в серебристый и белый цвета.

Ее маленький пистолет – двуствольный спортивный «Дентон» – знающие люди Ядра Звездного Скопления квалифицировали как оружие профессионалов. В учреждениях, подобных Колониальной Школе, он встречался не часто.

В тот момент, когда на дисплее высветилась новая серия мишеней, девушка заметила аэрокар, который направлялся к ней со стороны административных корпусов. Она довольно долго всматривалась в сидевшую в каре пару, потом обратила взор на появившиеся мишени, еще несколько мгновений неторопливо прикидывала траекторию полета и, наконец, подняла «Дентон». Из ствола вылетели восемь бесшумных, невидимых, губительных игл. Шесть небольших облачков кровавого цвета повисли в воздухе. Две оставшиеся иглы описали дугу и вернулись в оружие.

Девушка раздраженно прикусила губу, затолкала оружие в кобуру и помахала рукой дежурному, как бы говоря, что закончила. Затем снова посмотрела на аэрокар, который приземлялся поблизости, и критически оценила пассажиров.

– Хорошенький пример, доктор, вы подаете студентам! – заметила она укоризненно. – Лететь прямо через зону поражения!

Доктор Племпони, директор Колониальной Школы, улыбнулся:

– Восемь лет назад твой отец отругал меня по той же самой причине, Триггер! Причем, должен сказать, он употреблял при этом гораздо более сильные выражения. Знаешь, это была первая встреча со стариком Рансером Арджи, и я…

– Племп, ради звезд! – предостерегающе крикнула с заднего сидения Мискаль, глава женского подразделения физической подготовки. – Смотри, что ты делаешь, придурок!

Доктор Племпони глянул на метрессу смущенно. Трясущийся, как в лихорадке, аэрокар практически шлепнулся с высоты последних полутора метров.

Мискаль выругалась, Племпони начал извиняться, а Триггер подошла к машине.

– И часто он с вами так поступает? – поинтересовалась она.

– Да практически всегда! – заверила девушку Мискаль, высокая худощавая женщина с развитой мускулатурой. На вид ей можно было дать лет сорок. Она подмигнула Триггер из–за спины Племпони: – Когда Племп за рулем, нужно иметь под рукой адрес хорошего костоправа.

– Ну, хватит, хватит уже, – примиряющим тоном сказал доктор Племпони. – Просто ты на секунду отвлекла мое внимание, вот и все. В общем, Триггер, когда мы перекусывали перед ланчем, Мискаль сказала, что в старой доброй Колониальной Школе ты не чувствуешь себя абсолютно счастливой. Вот почему мы отложили все дела и прибыли сюда. Если у тебя больше нет дел, собирайся, поедем в офис и обсудим это. – Он открыл ей дверцу.

– Больше нет дел? – повторила Триггер, внимательно посмотрев на доктора. – Хорошо, доктор. Поедем и обсудим.

Она сбегала за панамкой, забралась в аэрокар и когда захлопывала за собой дверцу, привычно поправила «Дентон» в кобуре на бедре.

Племпони с сомнением покосился на оружие.

– На всякий случай, противостоять вооруженному налету или киднэппингу? – он потянулся к панели управления.

Триггер покачала головой.

– Скорее для вымещения накопившейся злости. – Она подождала, пока доктор могучим рывком не оторвет кар с земли. – А то, что было вчера, это и в самом деле бандитский налет?

– Мы почти уверены, – сказала Мискаль с заднего сиденья. – Хотя до меня дошли слухи, что все это могло случиться из–за тех двух сверхсекретных плазмоидов из вашего Проекта.

– Не похоже, – заметила Триггер. – Налетчики находились в полукилометре от того места, где должны были быть, если им на самом деле потребовались плазмоиды. А парни, которых я видела, явно не доросли для подобной работенки.

– Я тоже так подумала, – согласилась Мискаль. – В любом случае, они профессиональные пилоты. Мне удалось рассмотреть кое–что из их экипировки. Сногсшибательные пистолеты – кажется, спрейганы и стремительный кар.

– Стремительный, это точно, – кивнула Триггер в знак согласия. – Именно это и показалось мне подозрительным, когда они появились.

– А еще в холмах их поджидал высокоскоростной межпланетный хоппер, в котором сидели два человека. Полицейские поймали и их, – сказала Мискаль и тут же добавила. – Это были киднэпперы.

– Удалось выяснить, за кем они прилетели? – спросила Триггер.

– Нет, – сказала Мискаль. – Слишком много вариантов. Десятка два студентов или даже больше могли послужить приманкой для налетчиков. А копы молчат и признались только в том, что о налете их предупредили. Но это и без того очевидно. Стоило просто увидеть, как они выскочили из ниоткуда и повязали этих юнцов.

– Я этого не видела, – призналась Триггер. – Когда подлетел их кар, крикнула, предупредив ближайшую группу студентов, и распласталась за большим камнем. Потом, когда рискнула высунуться, полицейские уже схватили их.

– Ты поступила очень разумно, – сказал Племпони. – Надеюсь, эти головорезы получат свое. Похищения – дурное дело.

– Вон та большая штука впереди, летящая прямо на тебя, – спокойно заметила Мискаль, – еще один аэрокар. Он имеет право летать по этой траектории. В отличие от тебя. Понимаешь, Племп?

– Ты уверена? – с удивлением переспросил доктор Племпони. – А, к дьяволу! Я включу сирену.

И включил.

Триггер вздрогнула.

– То–то же! – промолвил Племпони с триумфом в голосе, когда другой водитель в панике свернул в сторону.

Триггер приказала себе расслабиться. Аэрокары являлись довольно надежными машинами, и, максимум, что мог натворить Племпони – это внести некоторый беспорядок в движение.

– Со времени моего отъезда случались другие налеты на Школу? – спросила она, когда доктор направил кар к балкону своего офиса.

– Чуть больше четырех лет назад, не так ли? – сказала Мискаль. – Хотя нет, ты все еще была здесь, когда это произошло. Шесть лет назад. Помнишь?

Триггер помнила. Тогда похитили двух студентов, сыновей важных должностных лиц Федерации. Бандитам удалось скрыться, и, лишь через несколько месяцев, до Триггер дошло известие об освобождении мальчиков.

Хотя машину слегка трясло, Племпони совершил мягкую и аккуратную посадку. Как и намечал, на балконе своего офиса. Он одарил Триггер взглядом, полным самодовольства.

– Видишь, деточка! – бросил он через плечо. – Ну что ж, дамы, пройдемте. Триггер, ты уже завтракала?

Триггер согласилась на чашку кофе, несмотря на то, что завтракала полчаса назад. Мискаль же отказалась. Ради сохранения фигуры. Она подошла к рабочему столу Племпони и, скрестив руки на груди, рассматривала спокойными голубыми глазами Триггер. Девушка подумала, что своими повадками и гибким телом Мискаль иногда напоминает хорька, но приятное загорелое улыбчивое лицо отгоняло подобные мысли прочь. Обе женщины, несмотря на солидную разницу в возрасте, неплохо ладили между собой еще тогда, когда Триггер училась на старших курсах.

Пищевой дозатор выдал Племпони переполненный поднос с завтраком, и доктор, потянувшись за стулом через Триггер, уселся с ним на коленях, извинился и, непрерывно жуя, начал:

– Пока мы еще не разобрали чрезвычайно справедливый протест, изложенный вчера тобою, Мискаль, я хотел бы указать на кое–какие моменты.

Триггер кивнула:

– Будьте так любезны.

Племпони продолжил:

– Триггер, ты всегда желанный гость в Колониальной Школе. Ты дочь нашего старого друга и коллеги Рансера Арджи. Ты была одной из наших лучших учениц, и не только в качестве блестящего специалиста по огневой подготовке. Теперь ты секретарь и помощник специального уполномоченного Холати Тэйта, и это делает тебя соавтором, возможно, величайшего научного открытия столетия… Я, конечно же, имею в виду, – добавил Племпони, – открытие Тэйтом плазмоидов Старых Галактиан.

– Допустим, – согласилась Триггер. – К чему вы клоните, Племп?

Он помахал у нее перед носом хорошо прожаренным гренком:

– Пожалуйста, не перебивай старших, деточка! Должен отметить, что благодаря исключительным организаторским способностям, которые ты показала во время работы с Тэйтом, тебя направили сюда, в администрацию колонии, для оказания помощи спецуполномоченному Тэйту и профессору Мантелишу в Проекте «Плазмоид» Университетской Лиги. А это означает, что ты стала важной персоной, Триггер! Мантелиш, при всех особенностях его характера, несомненно, является величайшим авторитетом Лиги в области биологии. А Проект «Плазмоид» – в настоящее время самое важное предприятие Лиги.

– Мне тоже так сказали, – сказала Триггер. – Именно поэтому я и хочу узнать, что именно пошло не так.

– Секунду, деточка, секунду, – сказал Племпони. Он нашел салфетку и аккуратно вытер губы: – Я старался выражаться простыми словами, чтобы дать понять: мы сделаем все, что угодно, дабы тебе было хорошо. Мы безмерно рады видеть тебя здесь. Это высокая честь для нас! – улыбка засияла на директорском лице. – Ты не возражаешь?

Триггер улыбнулась:

– Ну, если вы так считаете. И спасибо вам огромное за заботу, доктор. Но, может быть, вернемся к делу?

Племпони переглянулся с Мискаль.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Вы прекрасно знаете, что именно, – ответила Триггер. – Но я уточню: где спецуполномоченный Тэйт?

– Не знаю.

– А где Мантелиш?

Он покачал головой.

– Тоже не знаю.

Он выглядел несчастным.

– Даже так? – сказала Триггер и наморщила нос. – Кто же, в таком случае, это знает?

– Мне нельзя говорить тебе об этом, – твердо заявил Племпони.

Триггер подняла бровь.

– Почему?

– Дело касается безопасности Федерации, – нахмурившись, произнес Племпони и добавил: – Я не должен был говорить и этого, но что я могу поделать?

– Безопасность Федерации? Значит, речь идет о плазмоидах?

– Да… ну… я бы так… ну, не знаю.

Триггер вздохнула:

– Вы не должны рассказывать об этом только мне?

– Нет–нет–нет, – торопливо произнес Племпони. – Никому. Я не должен рассказывать никому, что я знаю о местонахождении Холати Тэйта или профессора Мантелиша.

– Ну, вы и фантазер! – спокойно произнесла Триггер. – Значит, все–таки знаете!

Племпони умоляюще посмотрел на Мискаль, та только усмехнулась.

– Мой рот на замке, Триггер! Не могу ничем помочь. Пожалуйста, поверь мне.

– В таком случае, позвольте подвести итог, – Триггер пробарабанила пальцами по подлокотнику. – Восемь недель назад, несмотря на все трудности, я закончила работу в системе Мэнон и была переведена сюда для того, чтобы организовать работу Проекта «Плазмоид». Единственная причина, по которой я согласилась на эту работу, состояла в том, что спецуполномоченный Тэйт убедил меня, что для него это крайне важно. То есть важно, чтобы это была именно я. Я даже позволила ему уговорить себя выполнять задание под вымышленным именем Раи Фарн и, – она подняла руку и потрогала волосы, – перекрасить волосы. Кстати, он не назвал ни одной уважительной причины для этого! Только сказал, что это требования Университетской Лиги.

Доктор Племпони кашлянул.

– Ну, в этом нет ничего удивительного – ведь ты знаешь, Триггер, насколько чувствительна Лига к славе отдельного индивида.

Девушка приподняла одну бровь.

– К славе отдельного индивида?

– В хорошем смысле этого слова! – торопливо сказал Племпони. – Твое имя сейчас у всех на устах, оно стало настолько популярно, что не передать словами. Обозреватели новостей регулярно упоминают о тебе в сообщениях о Полнолунии, сразу после упоминания о специальном уполномоченном. Что, разве я не прав, Мискаль?

Мискаль кивнула в знак согласия:

– Все верно, ты добилась успеха, маленькая подружка! Мы несколько раз видели тебя в солидо–выпусках.

– Ладно, допустим, – сказала Триггер. – Хотя я по–прежнему не вижу особого смысла в преувеличивании моих заслуг в этом деле. Давайте забудем о моих успехах и поговорим по существу дела. После того, как я сюда прибыла, с Мантелишем удалось встретиться только однажды. Я попыталась выяснить его требования к своим сотрудникам, и, в частности, ко мне, но он высказался крайне неопределенно. Специальный уполномоченный Тэйт иногда появляется на территории Проекта, иногда исчезает. Причем, значительную часть времени его нет. А еще он стал изъясняться довольно обтекаемо. Самое интересное, не по отдельным позициям, а по поводу всего на свете. Три недели назад, как я уже упоминала, он исчез. И никто из здешней администрации не знает или не хочет говорить, куда он делся и как с ним можно связаться. То же самое происходит на Маккадоне в офисе Прекола. То же самое на Эвали в министерстве внутренних дел. То же самое в любом офисе Университетской Лиги. Что же мне прикажете делать? Я пробую связаться с Мантелишем. И узнаю, что профессор с Тэйтом! А они оба мне заявили, что я должна позаботиться обо всем, – она в раздражении развела руками. – Позаботиться о чем? Я сделала все, что могла, и теперь как бы провисла между небом и землей в ожидании дальнейших инструкций от людей, которые, предположительно, возглавляют этот предположительно крайне срочный и важный проект! А у Мантелиша, как я выяснила на днях, похоже, даже нет заместителя.

Племпони кивнул:

– Да, меня поставили в известность, что он еще не набрал ассистентов для Проекта.

– Кроме, разве что, этой кучки молодых ученых, которые заперлись вместе с плазмоидами, – ядовито сказала Триггер. – Они знают меньше, чем ничего, и слишком напуганы для того, чтобы рассказать мне хоть что–то.

Племпони на мгновение смутился.

– Эта последняя фраза… – начал было он, но в последний момент сдержался: – Ну, ладно, ладно, не буду придираться. Продолжай.

И Триггер продолжила:

– Вот именно. Прежде всего, я поняла, что совершенно не нужна Холати для этой работы. Во–первых, здешние организационные вопросы решаются в два счета. И пока чего–нибудь экстраординарного не случится – желательно как можно скорее – нет никакого оправдания моему пребыванию здесь.

– А не могла бы ты, деточка, – предложил Племпони, – расценить свое назначение, как своего рода небольшой заслуженный отпуск?

– Допустим, могла. Но тот же Холати внушил мне, что один из нас должен постоянно оставаться на территории, где ведется Проект, так что я даже не имею возможности покинуть Школу хотя бы на время. Я прочла все, что у меня было на кристаллах, а еще Мискаль прогнала меня через два боевых курса. Но проблема в том, что я не на каникулах. В жизни не поверю, что то, чем я занимаюсь, выглядит для Прекола командировочной работой!

На некоторое время воцарилась тишина. Племпони, уставившись на свой опустевший поднос, сказал «извините», и пошел к пищевому автомату, встроенному в стену.

– Не тот паз, – сказала в спину ему Триггер.

Он обернулся в недоумении:

– А?

– Вы хотите положить поднос на место, не так ли?

– Благодарю, – рассеянно произнес Племпони. – Всегда это делаю и всегда путаюсь…

Он вставил поднос в нужный паз, вымыл руки в специальной нише, затем вернулся, все такой же рассеянный, и остановился перед Триггер.

– Специальный уполномоченный Тэйт оставил сообщение для тебя, – сказал он внезапно.

Триггер прищурилась:

– Когда?

– На следующий день после того, как уехал. – Племпони предупреждающе поднял руку: – Подожди! Сейчас ты все поймешь. Он позвонил и сказал, цитирую: «Племп, у тебя немного шансов сохранить все в секрете от Триггер, так что не буду говорить тебе лишнего. Если те дела, которыми мы сейчас занимаемся, не позволят вернуться к работе над Проектом в течение следующих нескольких недель, девочка забеспокоится. Когда она начнет жаловаться, – но не раньше – скажи ей, что есть причины, по которым я не могу в настоящее время связаться с ней или дать ей знать о том, чем я занимаюсь, и что сам свяжусь с ней, как только смогу». Конец цитаты.

– И это все? – удивилась Триггер.

– Да, все.

– Тэйт не говорил ничего о том, как долго продлится эта ситуация?

– Нет. Я передал сообщение слово в слово. Ты знаешь, что у меня превосходная память, Триггер.

– Получается, мое вынужденное безделье может продолжаться недели? Или даже месяцы?

– Да. Возможно. Я полагаю… – на лбу Племпони выступила испарина.

– Племп, – произнесла Триггер, – а вы можете передать Холати сообщение от меня?

– С радостью! – брякнул Племпони. – Что? Ну что я за болван… ох–ох–ох! – он покраснел.

– Все правильно, – сказала девушка. – Вы можете связаться с ним, я так и думала.

Доктор Племпони смотрел на нее с укоризной:

– Так нечестно! Как я мог упустить из виду, что ты на удивление сообразительна, Триггер?

Триггер пожала плечами.

– Не вижу никаких оправданий для всех этих заморочек с отсутствием Тэйта и Мантелиша, – она встала. – В любом случае, вот сообщение. Передайте спецуполномоченному, что если кто–то – и как можно скорее – не назовет мне разумную причину того, что я болтаюсь здесь, как банан в проруби, то буду вынуждена обратиться в Прекол с просьбой вернуть меня в Проект Мэнон.

Племпони скис.

– Триггер, – сказал он, – я, конечно, сделаю все, что возможно, для передачи сообщения по адресу, но в остальном…

Девушка мило улыбнулась:

– Я знаю – ваш рот на замке. Простите, если я побеспокоила вас, Племп. Но, в конце концов, я служащая Прекола. Если мне приходится тратить впустую их время, то хочу хотя бы знать, для чего это нужно.

Племпони смотрел, как она вышла из комнаты и идет через холл. На его лице смешались такие далекие друг от друга эмоции, как тревога и одобрение.

– Ладная фигурка у нашей девочки, ты не находишь? – сказал он, обращаясь к Мискаль, и сделал руками волнообразное движение, повторяющее изгибы тела. – А какая волнительная походка…

– Угу, – сказала Мискаль. – Вот же старые козлы!

– Что? – не понял доктор Племпони.

– Я как–то стала невольной свидетельницей того, как ты с Мантелишем обсуждал фигуру Триггер.

Племпони опустился за стол.

– Ты не должна была подслушивать, Мискаль, – сказал он строго, – это не корректно.

– А корректно пускать слюни на молоденькое мясо?

– Ладно, давай замнем. У нас есть работа поважнее. Полагаю, что нужно как можно скорее отправить сообщение Тэйту. Триггер имела в виду именно то, что сказала, тебе не кажется?

– А то, – убежденно сказала Мискаль.

– Тэйт предупреждал меня, что Триггер может стать неуправляемой примерно к этому времени. Мне кажется, что она слишком добросовестна.

– Ага, а еще у нее на Мэноне, – вставила Мискаль, – остался парень. Они неразлучны с тех самых пор, как отучились в нашей Школе.

– Тогда им надо пожениться, – сказал Племпони. Голос его задрожал: – У меня кровь стынет в жилах всякий раз, когда я подумаю о том, насколько близко вчерашние головорезы подобрались к ней!

Мискаль пожала плечами:

– Расслабься, малыш! У них не было ни одного шанса. Девочку охраняют ребята Тэйта – это самая реактивная бригада, которую я когда–либо видела в действии.

– Да, – задумчиво произнес Племпони, – такое вряд ли можно приложить к полиции Маккадона.

– Это уж наверняка. В любом случае, если кто–то соберется захватить Триггер Арджи в Школе, ему понадобится минимум линкор.

Племпони нервно посмотрел на безоблачное синее небо.

– После общения с Холати Тэйтом, – сказал он, – у меня возникло ощущение, что у этого кого–то может оказаться даже линкор.

2

В конце зала, смежного с офисом доктора Племпони, находился портал. Мискаль вошла внутрь, выступала номер своих личных апартаментов, дождалась, пока через несколько секунд верхний свет вспыхнул зеленым, и вышла в другой зал, располагавшийся на семнадцать этажей ниже офиса Племпони и отстоящего от него примерно на полтора километра. Женщина пересекла зал, вошла в квартиру и нажала кнопку, включающую защиту от несанкционированного вторжения. В спальне она открыла стенной сейф, вытащила оттуда мощный передатчик и включила прибор.

– Да? – раздался мужской баритон.

– Здесь Мискаль, – сказала женщина в направленный микрофон. – Квиллана или спецуполномоченного.

– Квиллан, – сказал трансмиттер несколько секунд спустя более низким, чем прежний, голосом. – Говори, куколка.

Мискаль хмыкнула.

– Я вызвала тебя, – произнесла она мурлыкающим тоном, – потому что у меня возникло устойчивое ощущение, что вам, мальчики, срочно необходимо что–то предпринять по поводу Арджи.

– Да? – сказал голос. – А что мы должны предпринять?

– А я откуда, разрази меня квазар, знаю?! Я просто говорю, что больше не могу отвечать за нее.

– Что–то случилось? – быстро спросил Квиллан.

– Если ты имеешь в виду, не обижают ли Триггер, то – нет. Но она достаточно взвинчена, и, по–моему, скоро обидит сама себя. А еще она не собирается больше ждать. Несколько дней назад она еще не была такой, – Мискаль колебалась. – Я знаю, что это противоречит нормам безопасности, но, может быть, скажешь мне, не случилось ли с ней чего–нибудь?

– Что? Не случилось ли с ней чего–нибудь? – настороженно повторил Квиллан.

– Я имела в виду, с ее разумом.

– Что тебя заставило думать так?

Мискаль, нахмурившись, уставилась в одну точку.

– Триггер всегда отличалась непростым характером, – сказала она. – Она всегда была дьявольски упряма. Она всегда была ярой индивидуалисткой и всегда была готова бороться за собственные права и права других людей. Но в ее поступках и словах обычно присутствовал здравый смысл. У нее один из самых высоких показателей интеллекта среди всех, кто прошел через нашу Школу. Но то, как она действует ныне, не выглядит слишком разумным.

– А как бы она стала действовать раньше? – спросил Квиллан.

Мискаль задумалась.

– Она была бы очень раздражена из–за поведения спецуполномоченного Тэйта, – ответила наконец женщина. – И я не могу ее за это винить. Пожалуй, в подобной ситуации я бы тоже разозлилась. Итак, хочешь услышать, что сделала бы Триггер, будучи в своем репертуаре? Пожалуйста. После возвращения спецуполномоченного Триггер потребовала бы подробных объяснений. Если бы, предположим, объяснение ее не удовлетворило, то она улетела бы. Но в любом случае девочка дождалась бы его возвращения. А почему бы и нет, в конце–то концов?

– Ты думаешь, что сейчас она не станет дожидаться?

– Думаю, не станет, – произнесла Мискаль убежденно. – Она передала ему через Племпони ультиматум. Суть примерно такова – свяжитесь со мной немедленно, иначе… Откровенно говоря, я не дала бы никаких гарантий по поводу того, что она дождется ответа.

– Гм… И как ты думаешь, что она сделает?

– Улетит, – ответила Мискаль. – В любом случае.

– Уфф, – с отвращением произнес Квиллан. – В твоих устах это звучит так, словно девочка обзавелась встроенными в тело субпространственными двигателями. А ты не сможешь ее остановить?

– Почему не могу? Еще как могу, – сказала Мискаль. – Запру в комнате, сяду на нее верхом, чтобы удостовериться, что ей не вырваться и не сбежать через окно. Но так, чтобы ненавязчиво? Ты же громче всех вопил, что она не должна знать, что ее ведут.

– Точно, – торопливо сказал Квиллан. – Я поступил как идиот, Мискаль.

– Истинно так, майор Квиллан, – согласилась Мискаль. – Но у вас есть еще одна попытка.

Передатчик некоторое время хранил молчание.

– Ты можешь гарантировать, что она не улетит в течение хотя бы трех дней? – спросил он.

– Не могу, – ответила Мискаль. – Да я не могу гарантировать, что Триггер не улетит в течение ближайших трех часов.

– Что, все обстоит так плохо?

– Да, – сказала Мискаль. – Хуже, чем просто плохо. Она все время контролировала себя, когда говорила с Племпони. Но я наблюдала за ней на тренировках. Я загружала ее, как только могла, но всему есть предел. Девочка держит себя в очень хорошей форме.

– Одной из лучших, как мне сказали, – произнес Квиллан.

– Я имею в виду состояние, а не внешний вид, – сказала Мискаль. – В любом случае она показывала прекрасные результаты. Если увеличить нагрузку, она сделается еще более раздражительной. Ты знаешь, как это бывает.

– Угу, – произнес он. – Нервы спортсмена.

– Оно самое, – согласилась Мискаль.

Возникла небольшая пауза.

– Как насчет того, чтобы выставить охрану на всех выходах Колониальной Школы? – предложил он.

– Ты в состоянии послать мне армию?

– Нет.

– Тогда забудь о своей идее. Она была студенткой здесь, помнишь? В прошлом году группа наших студентов тайно вывезла отсюда чучело реконструированного мастодонта и оставила в саду дома мэра Сеуса, просто ради смеха. Слишком много неконтролируемых выходов из кампуса. И Триггер, когда хотела, была самой большой проказницей из всех. Она легко исчезнет отсюда, если у нее возникнет такое желание.

– Ах, эта идиотская система порталов! – с чувством воскликнул Квиллан. – Самое кошмарное изобретение для тех, кто занимается наружкой! – Он тяжело вздохнул: – Ты победила, Мискаль! Специальный уполномоченный сейчас отсутствует. Но, независимо от того, появится он или нет, я пришлю за Триггер кого–нибудь. В крайнем случае, прилечу сам.

– Чудесно, мой мальчик! – с облегчением воскликнула Мискаль. – Выяснили что–нибудь в отношении вчерашних налетчиков?

– Немного. «Схватите ее, но не навредите ей» – таковы были инструкции. В остальном все выглядело точно также, как и в прошлый раз – дырка в той части мозга, где должна была быть реальная информация. Но, по крайней мере, теперь мы знаем наверняка, что охотятся за Арджи. Цена, кстати, вызывает дополнительный интерес.

– И какова же она?

– Ровно полмиллиона кредитов.

Мискаль присвистнула.

– Бедняжка Триггер!

– Ну, не скажи – вероятность того, что кто–то заработает эти деньги, весьма мала.

– Я тоже на это надеюсь. Она замечательная девушка. Ну хорошо, майор, я отключаюсь.

– Подожди, – сказал Квиллан. – Ты же спрашивала, не съехала ли девочка с катушек?

– Ну и..? – удивленно протянула Мискаль. – Ты же не ответил. Вот я и подумала, что это противоречит нормам безопасности.

– Вполне возможно, – признал Квиллан. – Все возможно. Я устал от всего этого. В любом случае, знай – я представления не имею, что с Триггер. И спецуполномоченный тоже. Но он волнуется. И через четыре дня Арджи – правда, она сама еще об этом не знает – встречается со специалистами из Психологического Сервиса.

– Эти яйцеголовые? – Мискаль была поражена. – И чего они хотят от нее?

– Ты знаешь, – задумчиво заметил Квиллан, – странное дело, но они почему–то не поставили меня в известность.

– А почему ты мне об этом рассказал? – спросила Мискаль.

– Скоро узнаешь, куколка, – ответил он.

* * *

Прислонившийся к стене охранник Университетской Лиги подобрался, когда открылся портал. Вышла Триггер, и охранник ей отсалютовал.

– Доброе утро, мисс Фарн.

– Славное утро, – лучезарно улыбнулась Триггер. – Почта была?

– Буквально двадцать минут назад.

Она кивнула, снова улыбнулась и прошла мимо в свой офис. Она всегда находила общий язык с полицейскими любого ранга, а уж с этими юношами из Лиги, которые были необычайно приятны и вежливы, и подавно. К тому же все они, как она заметила, обладали хорошо развитой мускулатурой, что было приятно глазу.

Закрыв за собой дверь, – необходимые меры безопасности Проекта «Плазмоид» – она обнаружила, что ее почтовый ящик пуст. Это означало, что вся входящая корреспонденция не представляла важности и уже обработана младшим персоналом. Попозже, вероятно, ей представится шанс небрежно подмахнуть подпись Раи Фарн на паре десятков писем и чеков. На редкость трудная работенка! Триггер села за стол.

Так она просидела некоторое время, постукивая по зубам ногтем. Почетный колониальный спецуполномоченный Холати Тэйт был, несомненно, самым умным человеком, которого она когда–либо встречала, что бы о нем ни говорили. Возможно, у него и в самом деле имелись веские причины держать ее в изоляции и в неведении. Вопрос заключался в том, каковы эти причины.

Безопасность…

Триггер наморщила нос. Безопасность не значила ничего. Вся и все, хоть как–то связанное с плазмоидами Старых Галактиан, держалось службой безопасности Федерации за семью печатями с того момента, как только их открытие стало достоянием общественности. А она находилась в эпицентре всего, что имело непосредственное к ним отношение. С какой это стати Холати Тэйт решил скрывать что–то от нее? Ведь даже это старое трепло Племпони оставался с ним в контакте.

Она почувствовала раздражение. Поэтому капризно передернула плечами и достала из ящика стола небольшой солидо–снимок. Поставив на стол, она угрюмо вгляделась в изображение.

На нее смотрело лицо невероятно красивого молодого человека. Изумительные темно–синие глаза, волевой подбородок, вьющиеся каштановые волосы. За мягкой, теплой улыбкой, которая всегда пробуждала в ней ответный жар, угадывался ровный полукруг белых зубов.

С Брюлом Нигером они были близки к тому, чтобы, наконец, объявить о помолвке после двух с половиной лет, прошедших с тех пор, как Прекол послал обоих на Мэнон для участия в проекте. Пока они учились в Колониальной Школе, то с нетерпением подсчитывали оставшиеся дни до отъезда. А теперь она торчала здесь, застряв на неопределенный срок, – если только не возьмет да и не предпримет что–нибудь в связи с этим ничего не деланьем, – а Брюл ждет на Мэноне. Планетная система Мэнон находилась в девяти днях полета, если путешествовать на самом высокоскоростном корабле. Ну, а если телепаться на обычном судне «Гранд Коммерс» или блаженствовать на лайнере, то путь займет аж два месяца. Эх, насколько же далек Мэнон!

Прошел уже почти месяц с того времени, как она в последний раз разговаривала с Брюлом. Если будет настроение, то, возможно, она уже сегодня напишет письмо. Через две недели или около того почта Федерации доставит сообщение. Но, вообще–то, она уже послала ему три письма, и все остались без ответа. Нет, Триггер не винила Брюла за неумение поддерживать романтические отношения на расстоянии. Ей тоже было неловко, когда дело доходило до записи личных переживаний на кристаллы. К тому же, из–за пресловутой безопасности она не могла сообщать о себе слишком много. Не имела даже права сказать, где находится.