Текст книги "Улисс (часть 3)"

Автор книги: Джеймс Джойс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Сэр Питер Тизл – персонаж пьесы Р.Б.Шеридана "Школа злословия" (1777); Мэй Мерри называла так своего врача.

Иезуитская закваска и ниже Лойола (св.Игнатий Лойола, 1491-1556, основатель Ордена Иезуитов) – тема иезуитского, упрямо-догматического типа сознания Стивена, который он сохранил, несмотря на разрыв с Церковью. Это часто говорили о самом Джойсе, и, в общем, он это признавал верным.

"Не прячь глаза..." – строки из стихотворения У.Б.Йейтса (1865-1939) "Кто вслед за Фергусом" (перевод Г.Кружкова). Следующий абзац построен на скрытых цитатах из этого стиха, который Джойс необычайно любил и почитал едва ли не лучшим во всей мировой поэзии.

"Горькие воды" – выражение из Книги Числ 5, 18.

Ее секреты... могильного тлена. – Весь этот пассаж почти буквально – из "Триестской записной книжки".

Память природы – понятие из учения английского теософа А.П.Синнета (1840-1921), одна из версий общетеософской концепции Универсальной Памяти, где хранятся все события и идеи от сотворения мира.

Воплем "Упырь! Трупоед!", прозвучавшим в мозгу Стивена, открывается тема его богохульства и богоборчества – открытого и бунтарского, в отличие от шутовских глумлений Быка. Мотив Бога – Трупоеда встретим и ниже в эп. 14 и 15.

О пылкой религиозности Стивена-мальчика рассказывает "Портрет"; прислужник слуги – выражение из Книги Бытия 9, 25.

Матушка Гроган и ниже Мэри Энн – персонажи шуточных ирландских песен.

Реплика Быка о фольклоре – карнавализация увлечений кельтскою древностью в кругах Ирландского литературного возрождения, лидером которых был Йейтс. Рыбообразные божества комментаторы сближают с форморайнами (фоморами, "нижними демонами"), мифическим племенем обитавших в море гигантов; помимо этой связи, они фигурируют также в "Тайной доктрине" Блаватской. Дандрам увязывается с ними, ибо это – место Тропы Гигантов, знаменитого комплекса мегалитов на побережье к северу от Дублина. Но Дандрам связан и со следующей фразой: в деревушке с этим же названием сестры Йейтса устроили издательство "Дан Эмер Пресс" и центр возрождения ирландских ремесел, издательство должно было печатать на сделанной вручную бумаге книги Йейтса и других патриотов. Сестры-колдуньи одновременно отсылают и к ведьмам в "Макбете" (акт 1, сц. 3). И последний намек: стилизуясь под старый ирландский счет лет от катастрофического "великого урагана" в 1839 г., в "Дан Эмер Пресс" выпустили книгу с такой датировкой: "в год великого урагана, 1903" (в феврале 1903 г. также был разрушительный ураган).

"Мабиногион" (по-валлийски "Наставление юным бардам") – сборник валлийских сказаний, смешанного кельтского и французского происхождения, изданный в 1838 г. Упанишады – священные тексты индуизма с космогонической и философской тематикой; их упоминание – намек на увлечение индийской мистикой в кругах Ирландского Возрождения.

Очередное богохульство Быка – несколько невпопад, поскольку сборщиком крайней плоти Бог является не для ирландцев, а для обрезаемых иудеев.

Бедная старушка, шелковая коровка – иносказательные названия Ирландии, возникшие в пору жестокого национального угнетения (в XVIII в.), когда запрещалось считать Ирландию нацией. Приход молочницы символически рисуется Стивену как явление Родины, и весь пассаж перекликается с мотивами ирландской темы у Йейтса – прежде всего, в его патриотической драме "Кэтлин ни Хулиен" (1902).

Вы не с запада – к началу нашего века гэльский оставался разговорным языком только на западе Ирландии.

"Радость моя... стопам" – четверостишие из стихотворения "Жертва", вошедшего в первый сборник Суинберна "Песни перед восходом" (1871).

"Ирландия ожидает..." – с заменой Англии на Ирландию, историческая фраза адмирала Нельсона в день битвы при Трафальгаре (1805).

Жагала сраму – в оригинале Agenblte of inwit, модернизированное написание среднеангл. названия Ayenbite of inwyt, непонятного совр. читателю (как и мой перевод) и означающего "Угрызения совести". Это название сделанного Дэном Майклом из Нортгейта (1340) перевода франц. трактата "Сумма грехов и добродетелей", написанного монахом Лаврентием Галлом для короля Филиппа II.

Пятно (крови на руке) – знаменитый мотив из пятого акта "Макбета".

Как ранее мессу. Бык пародирует Страсти Христовы, от разоблачения Христа (Мф 27, 28) до (см.ниже) отречения Петра, данного в звукоподражании: "плюхнулся с горки" заменяет "плакася горько" (Мф 26, 75).

"Я противоречу..." – строка из стихотворения "Песнь о себе" Уолта Уитмена (1819-1892) в переводе К.Чуковского.

Дублинская башня Мартелло и подобные ей были построены, когда премьер-министром Англии был Уильям Питт Младший (1759-1806).

"Иафет в поисках отца" (1836) – роман Ф.Мэрриэтта (1792-1848). Иафет (Яфет) – в Книге Бытия младший сын Ноя; "поиски отца" – один из лейтмотивов темы Стивена.

"Выступ утеса..." – "Гамлет" I, 4 (перевод Б.Пастернака).

"Я юноша странный..." – с малыми изменениями стихи из баллады, сочиненной Гогарти и довольно широко известной в дублинском непечатном фольклоре начала века.

Парафраз Дантовой строки: "Но горестен устам чужой ломоть". Рай, XVII, 58 (перевод М.Лозинского).

Апостольский символ – принятая на Западе формулировка христианского Символа веры; 12 членов его в католической традиции сопоставляются 12 апостолам.

Месса папы Марцеллия – знаменитая месса Палестрины, написанная в память папы Марцеллия II, который скончался в 1555 г. после всего лишь двадцатидвухдневного понтификата. Джойс очень высоко ценил ее, однажды сказав: "Написав "Мессу для папы Марцеллия", Палестрина превзошел себя как музыкант и спас музыку для Церкви".

Имена, проходящие в сознании Стивена, принадлежат весьма разным фигурам, общее у которых в том, что католическое богословие считает их всех авторами еретических учений. Фотий (ок.820-ок.891) – патриарх Константинопольский, виднейший деятель Православия и мишень резких нападок католиков, считающих его зачинателем "раскола", который привел к разделению Церквей в 1054 г. Арий (ок.256-336) – основатель арианства, учения о сотворенности Сына Божия, отвергнутого как ересь Никейским (I Вселенским) собором в 325 г. в пользу учения св.Афанасия Великого о единосущии Отца и Сына. Валентин (II в.) – автор одной из наиболее изощренных систем околохристианского гностицизма; как это типично для гностиков, он тяготеет к спиритуализму и гнушению плотью, утверждая, в частности, что Христос не имел земного тела и был чистым духом. Савеллий (III в.) – представитель модализма, ереси, согласно которой Ипостаси Пресвятой Троицы – не разные Лица, а только разные способы проявления (модусы) единой Сущности, так что все их различия – лишь кажущиеся. В своих размышлениях о связи отца и сына Стивен нередко вспоминает эти учения (в эп. 3, 9, 14).

"Ткать ветер" – образ из песни, входящей в трагикомедию "Судебное дело дьявола" (1623) английского драматурга Джона Уэбстера (ок.1580-ок.1632).

Воинство Михаила – из молитвы, заключающей католическую службу. В эп. 5 ее будет слушать Блум, как в эп. 4 он заметит то же облачко, что Стивен выше: такими микродеталями Джойс утверждает связь и перекличку двух линий романа.

...Саженей пять... – вкупе с темой утопленника, Шекспиров мотив ("Буря" I, 2).

Ногтем большого пальца... перекрестил – такое крестное знамение делается перед чтением Евангелия на службе.

Одного ребра не было у Адама, первого человека. Маллиган, следовательно, объявляет Адама ницшевским сверхчеловеком, чему возможно такое оправдание: в гл. 5 книги "Так говорил Заратустра" (1883) утверждается, что "самое презренное из всего... последний человек"; отсюда, первый человек – самое достойное, т.е. сверхчеловек.

Инверсия стиха Притч 19, 17: "Благотворящий бедному дает взаймы Господу".

Урезанная ирландская пословица: "Бойся бычьих рогов, конских копыт и улыбки англичанина".

2. НЕСТОР

Сюжетный план. 10 часов утра. Стивен дает урок истории в школе дублинского пригорода Долки, затем беседует на темы истории с главой школы Гэрретом Дизи, который происходит из северных, ольстерских, ирландцев, протестантов и противников независимости Ирландии.

Реальный план. Весной 1904 г. Джойс недолгое время проработал младшим учителем в частной школе в Долки. Директором школы был Френсис Эрвин, пожилой джентльмен из Ольстера, убежденный сторонник англичан. Наряду с ним прототипом Дизи служит и другой ирландец из Ольстера, Генри Блэквуд Прайс, с которым автор свел знакомство в Триесте; у него взяты связь с древним ольстерским родом и озабоченность проблемами ящура. Прайс сумел вовлечь Джойса в свою кампанию еще сильнее, чем Дизи Стивена (хотя и поздней): в сентябре 1912 г. будущий классик лично написал для дублинского "Фримена" (см. эп. 7) статью о ящуре под названием "Политика и болезни скота". Как нередко у Джойса, Прайс раздвоился: помимо Дизи, он входит в "Нестора" и под собственным именем. Письмо Дизи в газету использует, с долей пародии, аналогичное письмо Прайса. Вошли в эпизод и некоторые из учеников школы. А еще малым отзвуком жизни является "хрупкий сиамец из библиотеки Святой Женевьевы". Автор действительно познакомился там с ним, и это знакомство еще продолжалось в дни публикации "Улисса". Когда же роман сделался знаменит, восхищенный сиамец изменил свое имя Рене на Рене-Улисс.

Гомеров план. Эпизоду отвечает Песнь III, где Телемак, в надежде узнать о судьбе отца, посещает старца Нестора, который рассказывает ему о происходившем после взятия Трои. Прототипы героев: Дизи – Нестор, ученик Сарджент – Писистрат, младший сын Нестора, дублинская красавица Китти О'Шей, разрушившая судьбу Парнелла, – Елена Троянская. В текст вплетено и много частных Гомеровых аллюзий. И Нестор, и Дизи говорят о женской неверности; Нестор – "укротитель коней", и интересы мистера Дизи также связаны с ними: он озабочен надвигающейся эпидемией ящура, в его кабинете по стенам – изображения лошадей и портрет принца Уэльского (в 1904 г. уже король Эдуард VII), что был известен как великий лошадник.

Тематический план. Главная тема эпизода – история, отцом которой считается издавна Гомеров Нестор. У Джойса – свое, полемическое отношение к этой теме. Хотя только к концу творчества, в "Поминках", у него достаточно созрела своя, альтернативная модель истории, но уже с ранних лет ему были чужды обычные представления об истории как едином развитии и процессе, а книжные изложенья истории как связной и логичной цепи деяний и дат не вызывали доверия. Свой скепсис по отношению к истории как процессу и прогрессу он передал обоим главным героям, – и Стивену, и (в дальнейших эпизодах) Блуму. Скептическое развенчание расхожего видения истории: вот тот ключ, в котором раскрывается тема истории в "Несторе". Главный элемент развенчания – иронический сдвиг, с которым подана фигура "отца истории": Дизи – ограниченный, туповатый старец, полный предрассудков, глухой к бесчеловечности и жестокости; его суждения об истории полны ошибок и небылиц. Почти каждую его фразу Стивен, как в антифон, в уме парирует противоположной; однако цельной собственной модели истории у Стивена нет. Пока он лишь задается вопросами, да изрекает эффектные афоризмы.

Другая ведущая тема "Нестора" – материнская любовь, жертвенная и самозабвенная. В соответствии с обстоятельствами, тема звучит эмоционально и драматично, переплетается с темой смерти. Наметившееся здесь решение темы материнства и материнской любви сохранится во всем романе; в его основе – признание абсолютной ценности материнской любви и глубокий комплекс вины по отношению к матери. Налицо резкий и любопытный контраст с темой отцовства: если мать и любовь ее – "истинное", "настоящее", то отец заведомо не есть "настоящее", он сразу пренебрежительно отбрасывается, и все содержание темы составляют поиски замены ему (см. Тематический план эп. 9). Ту же асимметрию мужского и женского начал, господство и превознесение второго, мы найдем дальше в линии Блума. Богатая почва для спекуляций.

Из прочего, весьма заметна начатая в эп. 1 тема англо-ирландского противостояния, несвободы страны и несвободы художника в этой стране, его прислужной и шутовской роли. В "Телемаке" Стивен – "слуга двух госпож"; здесь – "три петли вокруг меня".

Дополнительные планы. По схемам Джойса, искусство эпизода – история, символ его – лошадь, цвет – коричневый (после зеленого, это другой национальный цвет Ирландии).

"Нестор", как и "Телемак", был в основном написан в Триесте в 1914 г. и доработан в Локарно (куда Джойс на время уехал из Цюриха) осенью 1917 г. Впервые опубликован он был в апреле 1918 г. в "Литл ривью". В начале 1919 г. он был также опубликован в лондонском журнале "Эгоист", руководимом мисс Харриет Шоу Уивер, которая в течение многих лет финансировала Джойса и преданно помогала его работе.

Тема урока Стивена – война римлян в начале III в. до н.э. с Тарентом (в Южной Италии), войсками которого предводительствовал Пирр (318-272 гг. до н.э.). Битвы при Сирнее (280 г. до н.э.) и Аскулуме (279 г. до н.э.) Пирр выиграл столь тяжелой ценой, что это привело к проигрышу всей кампании – и к появлению крылатого выражения "пиррова победа". Тема, конечно, выбрана с умыслом: "пиррова победа", смутная судьба Пирра дают пищу Стивену для размышлений о смутности и бессмысленности истории.

Историческая рефлексия Стивена отправляется от образов и идей Уильяма Блейка (1757-1827), английского мистика, художника и поэта, которого Джойс много читал и ценил. В заметках "Видение Страшного суда" (ок. 1810) Блейк вводит мифологическую оппозицию: "Басня, или Аллегория, образована дочерьми Памяти. Воображение окружено дочерьми Вдохновения". (Дочери Памяти у Блейка отнюдь не тождественны греческим музам, дочерям богини памяти Мнемозины.) На языке этой оппозиции Стивен выражает свое скептическое отношение к школьной истории: это басни дочерей Памяти (ср. в эссе "Джеймс Кларенс Мэнген" (1902): "история, эта басня, сфабрикованная дочерьми памяти"); дочери Вдохновения непричастны к ней, и, стало быть, это лишь пустая мертвая форма. (Далее этот мотив пустой формы подхватывается образом раковин, пустых ракушек, лежащих в кабинете "отца истории", Нестора – Дизи.) Непохожей на басни, памяти, драматичной, наполненной до избытка история становится лишь на грани катастрофы, конца; и выразить это вновь позволяет Блейк с его яркой апокалиптикой, картинами огненного конца мира, развернутыми в "Бракосочетании Неба и Ада" (ок. 1790). Но крыл избытка буквально у Блейка нет; Стивен соединяет две "адские пословицы" из "Бракосочетания": "Путь избытка ведет ко дворцу мудрости" и "Ни одна птица не парит слишком высоко, если парит на собственных крыльях". Сине-багровое пламя конца – выражение из "Бракосочетания". Другие образы разрушения принадлежат Стивену и, по уверениям одних комментаторов, означают видение гибели Трои, других же отражают реакцию Джойса на бомбардировки городов в 1917 г.

А что в том? Шут при господском дворе... закладная лавка – Эти мысли о положении ирл. культуры хорошо поясняет пассаж из критической статьи Джойса: "Уайльд, присоединившись к традиции ирландских сочинителей комедий, что идет от Шеридана и Голдсмита до Бернарда Шоу, сделался, как и они, придворным шутом для англичан" ("Оскар Уайльд: поэт "Саломеи", 1909). Цитата позволяет понять, кто тут для Стивена "все они".

Разве Пирр не пал в Аргосе... – Пирр погиб в уличной стычке в Аргосе, когда старая женщина сбросила на него кирпич с крыши.

Время поставило на них свою мету... – Мысль Стивена продвинулась к более общей теме о природе истории, и тут опорным автором для нее выступает уже не Блейк, а Аристотель. Это автор, отлично изученный Джойсом, составляющий фундамент всего католического философского образования. Мысль об уничтоженных возможностях – реминисценция Аристотелева анализа различий между "потенциальным" (множеством возможностей) и "актуальным" (единственной осуществившейся возможностью) в "Метафизике" (напр., кн. 9, гл. 6-8). Вопрос "Или то лишь было возможным, что состоялось?" отсылает к обсуждению различий между поэзией и историей в "Поэтике" (8.4-9.2): по Аристотелю, первая описывает то, что было возможным, вторая же – то, что состоялось. Наконец, слова (ниже) о движении как переходе возможного в действительное – почти цитатно близки к определению движения в "Физике" (3,1).

Оставь рыданья... – строки из элегии "Ликид" (1638) Джона Мильтона (1608-1674). Выбор вновь не случаен: один из сквозных мотивов в мыслях Стивена, возникший уже в "Телемаке" и особенно настойчивый в "Протее", смерть в воде. Именно это тема элегии, написанной на смерть утонувшего друга Мильтона, Эдварда Кинга.

...В ученую тишину... вечер за вечером. – 20 марта 1903 г. Джойс писал матери из Парижа: "Все дни я работаю в Национальной библиотеке, а все вечера – в Библиотеке Святой Женевьевы. Я часто хожу к вечерне... В театр я никогда не хожу".

Душа – форма форм. – Согласно Аристотелю, "ум есть форма форм". Трактат "О душе", 3, 432 а.

Динарий, предложенный Христу – Мф 22, 15.

Кочет поет... – И текст, и ответ загадки Стивена – действительная ирландская загадка из разряда "абсурдных", однако в ответе вместо бабки фигурирует мать. Заметим, что ниже образы загадки соединены в уме Стивена именно со смертью матери, так что его замена матери бабкой – понятный по обстоятельствам эффект табуирования слова.

Это и есть настоящее? – В этом пассаже Стивен вспоминает и варьирует речь Крэнли в "Портрете", где он, в частности, говорит: "Все зыбко... но только не материнская любовь".

Колумбан (543-615) – ирландский святой, ученый монах и миссионер. В его житии сообщается, что он отправился из страны на свое служение, "со скорбию преступив волю матери". Джойс говорит о нем в итал. лекции "Ирландия, остров святых и мудрецов" (1907), употребляя тот же эпитет "пламенный".

Мавританский танец... не объемлет ее. – Арабские цифры навевают Стивену мысли о "бесовских измышлениях" – арабских и других нехристианских и еретических толкованиях аристотелевых теорий, о которых он думал раньше. Аверроэс (1124-1198) – арабский философ, чьи комментарии на Аристотеля были в числе авторитетнейших сочинений для христианской схоластики. Моисей Маймонид (1135-1204) – иудейский философ и талмудист, стремившийся создать синтез начал разума, веры и (иудейского) откровения на базе философии Аристотеля; был также весьма влиятелен на христианском Западе. Их двусмысленный статус нехристианских учителей христианской мысли объясняет появление в связи с ними эпитетов "темные" и "глумливые". Душа мира понятие многих систем неортодоксальной христианской мистики, а также гностицизма, оккультизма, теософии и проч. Для Джойса оно связывалось в первую очередь с Джордано Бруно, который был одним из его героев в молодости. Вольнодумец, бунтарь, сожженный еретик, он был для него фигурой с богоборческими, люциферическими позициями, к которым Джойс тяготел и сам. Итак, нить мысли завершается мотивом люциферизма – и именно таков смысл последней части фразы: это евангельский стих Ин 1, 5, подвергнутый сатанинскому перевертыванию – замене света на тьму.

Яков II Стюарт (1633-1701), последний король католической династии Стюартов, низложенный с трона в Англии в 1688 г., сделался правителем Ирландии и начал впервые чеканить медную монету; в 1690 г. он был разбит в битве при р.Бойне и вскоре бежал во Францию.

Набор ложек с изображением апостолов на черенках.

Первая из путаниц и небылиц Дизи: с изречением об империи, над которою не заходит солнце, не связано имени никакого "французского кельта". Изречение встречается уже у Геродота, где Ксеркс произносит его об империи персов; к английской империи его применяли многие.

Список кредиторов курьезно перемешивает жизнь автора и жизнь героя. Каррэн, Фред Райен, Рассел, Козине, Келер, миссис Маккернан – реальные дублинцы, знакомые Джойса; Макканн и Темпл – знакомые Стивена, персонажи "Героя Стивена" и "Портрета" (хотя и у них есть прототипы – дублинцы: у Темпла – студент-медик Джон Элвуд, приятель Гогарти, у Макканна – близкий знакомый Джойса Френсис Скеффингтон (1878-1916), филолог, позднее расстрелянный англичанами во время Пасхального восстания).

Громкие слова, которые нам приносят столько несчастий – выражение из рецензии Джойса "Ирландский поэт" (1902).

Тирада Дизи демагогична и неточна. Дэниэл О'Коннелл (1775-1847) крупнейший деятель легальной борьбы Ирландии за независимость, получивший в стране имя "Освободитель" за достижение равных прав для католиков. Уния – законодательный акт 1800 г. о ликвидации Ирландского парламента. (Он был принят в самом Ирландском парламенте, подкупленном англичанами, и Джойс в лекции "Ирландия, остров святых и мудрецов" пишет об этом как о факте национального позора и деградации.) О'Коннелл боролся за отмену Унии, и католическая церковь нисколько не "клеймила" его. Ложи оранжистов возникшие в конце XVIII в. агрессивные группы ольстерских протестантов, назвавшие себя в честь короля Вильгельма III Оранского, который разбил Якова II и окончательно закрепил английское покорение Ирландии; поздней оранжистами стали называть всех ирландских сторойников английского владычества. Голод – катастрофический голод 1846-1848 гг., уменьшивший, за счет смерти и эмиграции, население Ирландии почти на четверть. Фении (от Фианны, легендарной дружины воинов героя ирландских саг Финна Мак-Кула) члены "Общества Фениев", террористической организации борцов за свободу Ирландии, основанной в 1857 г. В широком смысле так часто называли всех ирландских радикалов-республиканцев.

В сознании Стивена, как резкая отповедь, проходит цепь эпизодов, рисующих иной облик оранжистов. Откликом на короткую память фениев в уме у него звучит знаменитый оранжистский тост: "За вечную, славную и благоговейную память Великого и Доброго Короля Уильяма III, что избавил нас от папства, от рабства, от произвола властей, от медной монеты и от деревянных башмаков". Следующий эпизод – убийство католиков, собравшихся 21 сентября 1795 г. в "Алмазной ложе" города Арма в Ольстере. (Арма древняя столица и религиозный центр Ирландии, который называли "Арма великолепный".) Далее, плантаторы – протестанты, которым в XVI-XVII вв. обильно раздавали отобранные у католиков земли в обмен на присягу верности английскому трону. Протестантский Ольстер называли в Ирландии "черным Севером" за его службу английским интересам. Истинно голубые – шотл. пресвитерианцы XVII в., многие из которых участвовали в англ. колонизации Ольстера, обезземеливании и вытеснении католиков. "Берегись, стриженые!" девиз, а также рефрен песен и баллад оранжистов, участвовавших в кровавом подавлении антианглийского восстания 1798 г. в графстве Вексфорд. Восставшие в большинстве носили короткую стрижку и были прозваны "стрижеными". Тема восстания 1798 г. мелькает многократно в "Улиссе".

Джон Блэквуд (1722-1799) был противником Унии и отверг титул пэра, которым его пытались подкупить. Один из его потомков. Генри Н.Блэквуд Прайс (см. Реальный план), в 1912 г. писал Джойсу, что Блэквуд "умер, натягивая свои ботфорты, "чтоб ехать в Дублин и голосовать против Унии". Таким образом, Джойс представляет здесь Дизи перевирающим события прямо наоборот.

"Все ирландцы – сымы королей" – пословица, намекающая на обилие королевств и королей в древней Ирландии.

Per vias rectos – этот лат. девиз был также девизом колледжа Бельведер, где учились Джойс и Стивен.

Куда Крэнли... апельсин – воспоминание Стивена близко воспроизводит эпифанию XXXII (здесь и далее мы следуем нумерации, данной Ж.Обером во фр.издании: J.Joyce. Oeuvres. I. Bibl. de la Pleiade, 1982).

Ливерпульская клика... порта. – В 1850-х годах возник проект превращения гавани Голуэй на западе Ирландии в большой трансатлантический порт. Проект осуществлялся неудачно и был оставлен; слухи (не имевшие оснований) приписывали неудачу проискам ливерпульских судовладельцев, которым проект грозил конкуренцией. Тема проекта возвращается в эп. 16; Джойс также писал о нем, с большим одобрением, во время своего пребывания в Голуэе в 1912 г. (итал. очерк "Мираж аранского рыбака").

Женщина, не блиставшая добродетелью – как увидим ниже, Елена Прекрасная. Поэтому здесь – одна из Гомеровых аллюзий: Телемак, покинув Нестора, встречает вскоре Елену.

И крики шлюх... – У.Блейк. "Изречения невинности" (ок. 1803).

Торговцы в храме – Мф 21, 12-13.

"История – это кошмар..." – афоризм Стивена перекликается со словами французского поэта Жюля Лафорга (1860-1887): "История – это старый запутанный кошмар, который не догадывается о том, что лучшие шутки – самые короткие". Сходное выражение есть также у Маркса в работе "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта".

"Бог... крик на улице" – вариация на тему библейского текста о Премудрости Божией: "Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой". Притч. I, 20-21.

Последний исторический пассаж Псевдо-Нестора. Первое англо-норманнское вторжение в Ирландию предпринято было в 1169 г. Генрихом II по наущению не неверной жены Макморро, а самого Дермота Макморро (1135-1171), свергнутого короля Ленстера. "Неверная жена" Деворгилла имела О'Рурка своим мужем, а Макморро – любовником, в противоположность речам Дизи. Эту его ошибку Джойс специально добавил при книжной публикации "Улисса", в "Литл ривью" Дизи говорил правильно.

Чарльз Стюарт Парнелл (1846-1891) – крупнейшая фигура ирландской политики конца XIX в., харизматический лидер, деятель с драматическою судьбой. Действуя энергично и успешно, он вплотную приблизился к осуществлению планов гомруля, т.е. самоуправления для Ирландии, достиг немалого сплочения нации и оживления национального сознания. Затем, однако, последовало крушение. Любовная связь Парнелла и миссис Кэтрин О'Шей привела к скандальному бракоразводному процессу; одновременно от него отступились политические соратники. Вскоре он заболел и в цвете лет скоропостижно скончался. Для Джойса его фигура всегда значила очень много. С детских лет Парнелл для него – образ национального героя, и ему было посвящено первое, что Джойс написал, – детское стихотворение, где он клеймил неверных Парнелловых сподвижников. Образ не потускнел и поздней в 1907 г. Джойс пишет: "Парнелл – самый грозный из всех вождей, кому выпало водить ирландцев на бой"; в 1913: "Два величайших ирландца современной эпохи – Свифт и Парнелл". Перу его принадлежит и панегирик "Тень Парнелла" (1912), где Парнелл сравнивается с Моисеем, ведущим свой народ в землю обетованную (сквозной джойсов образ, ср. эп. 7, 14). Здесь сошлись вместе важные внутренние темы Джойса – любовь, предательство, трагическая и жертвенная судьба крупной личности; и можно сказать, пожалуй, что Парнелл – одна из главных закадровых фигур романа. О нем говорится еще много раз, и в эп. 16 Джойс даже ухитряется связать его с темой странствий и возвращения, центральной мифологемой "Улисса" и "Одиссеи".

"Право свое..." – лозунг ольстерских противников гомруля, впервые брошенный в Англии лордом Рэндольфом Черчиллем (1849-1895) в борьбе против биллей Гладстона о гомруле.

Недопущение евреев в Ирландию – заключительная фантазия Дизи. В Ирландии были лишь те же антиеврейские меры, что и в Англии, включавшие изгнание евреев из страны в 1290 г. Как и в Англии, евреи появились в Ирландии вновь при Кромвеле, в середине XVII в.

3. ПРОТЕЙ

Сюжетный план. 11 часов утра. Стивен, вернувшись из Долки в Дублин, проводит на берегу моря время до назначенной в 12:30 встречи с Маллиганом. На встречу он в конце концов не пойдет; у него крепнет сознание разрыва с Маллиганом и конца жизни в башне.

Реальный план. Джойс вновь мало отклоняется от реальных людей и обстоятельств. Прототип дяди Ричи – Уильям Мерри, дядя автора, брат его матери Мэй Мерри; прототип Кевина Игена – фений, парижский эмигрант Джозеф Кейси. В обоих случаях образы и прототипы весьма близки. Воспоминания Стивена о Париже вполне отвечают парижской жизни автора в 1902-1903 гг. Словом "эпифании" ("богоявления") Джойс действительно называл писавшиеся им в тот период прозаические этюды и зарисовки; и, уезжая впервые в Париж, он сделал брату распоряжение о рассьмке их копий, в случае его безвременной смерти, во все главные библиотеки мира.

Гомеров план. Эпизоду сопоставляется Песнь IV, 384-570: Телемак, посетив спартанского царя Менелая, получает известия об отце из рассказа царя о его встрече с Протеем, мифическим существом, наделенным способностью бесконечно менять свой облик. Но что значит это аллегорическое соответствие, кто в "Протее" – Протей? Верней всего, это собственный разум Стивена, человеческий интеллект, бесконечно изменчивый и многообразный. Джойс также указывает, что Гомеров прообраз Кевина Игена Менелай, тем самым иронически уподобляя визит Стивена в парижскую комнатушку Кевина посещению Телемаком дворца лакедемонского владыки.

Тематический план. Лейтмотив эпизода – протеизм, бесконечные метаморфозы вещей, существ, идей, слов. Можно понимать этот мотив и крупней: как протеичность не только элементов реальности, но реальности как таковой: Протей – интеллект и Протей – художник здесь без конца заново изобретают, пересоздают себя вместе с окружающим (граница между внутренним и внешним миром снята), и сцена "художник на берегу Сэндимаунта" превращается во множество иных сцен, из разных времен и мест. В сознании Стивена, панорама которого развернута перед нами, проходят, чередуясь, троякие содержания: гроздья мыслей, собранные вокруг какой-либо стержневой темы; картины воспоминаний; воображаемые сцены из прошлого, своеобразные фантазии на исторические темы. В гроздьях – богатая интеллектуальная мозаика, но все ее главные элементы – в пределах привычных тем католического сознания. Эпизод открывает будто и не покидавшая мыслей Стивена фигура Аристотеля, праотца схоластики. Исходная тема весьма важна для "Улисса": это развиваемая Аристотелем тема о достоверности восприятий и о различиях двух главных видов восприятия, зрения и слуха. Потом эта тема перейдет от Стивена к Блуму, а в конце романа, когда Стивен и Блум сойдутся, она завершится выводом "Итаки" (совпадающим с выводами современных культурфилософов): у "иудея" Блума доминирует слух, у "эллина" Стивена – зрение. Затем снова возвращается теология "Телемака". Взбунтовавшись, уйдя из Церкви, Стивен не перестает задаваться классическими богословскими вопросами: о сотворении и порождении, единосущии, связи Отца и Сына; занимает его и схоластическая казуистика Оккама... Исторические сцены, рисуемые его воображением, теперь выходят за пределы ирландской истории; мы узнаем в нем поклонника Данте и итальянского Возрождения. Последнее же и главное состоит в том, что в воспоминаниях, в размышлениях о самом себе Стивен наконец выступает как художник. Мы узнаем о его ранних опытах, и у нас на глазах он набрасывает четверостишие, которое мы прочтем в эпизоде 7.