Текст книги "Звездный хирург. Сборник фантастических произведений"

Автор книги: Джеймс Бенджамин Блиш

Соавторы: Алан Норс,Джозеф Ши,Кимберли Педерсон,Адриана Комачи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

– Мне не нужен никакой ответ лучше этого, – отозвался Кирк. – Итак, мы вторглись здесь в маленький личный рай. Существо может быть женой, любовницей, лучшим другом, идолом, рабом, мудрецом, дураком – кем угодно. Великая жизнь, имейте каждого человека во вселенной всецело в вашем распоряжении, – и вы одолеете все возможные доводы.

– Дорога с односторонним движением к паранойе, – сказал Спок.

Кирк повернулся обратно к накачанному лекарствами человеку.

– В таком случае, можете вы распознать тварь – неважно, какую форму она примет?

– Да…

– Вы поможете нам?

– Нет.

Кирк ничего другого и не ждал. Он обратился жестом к Маккою.

– Я вынужден уйти, чтобы организовать поиск. Сломай это сопротивление, Кощей, меня не интересует, как ты это сделаешь или насколько ты подвергнешь опасности Бирса. В своем теперешнем состоянии ума он представляет для нас такую же большую опасность, как и его «жена». Спок, помогите Кощею и будьте готовы стрелять, если Бирс придет в ярость.

Он вышел. На мостике он объявил тревогу по форме три; это означало пару вооруженных людей в каждом коридоре, на каждой палубе.

– Следите друг за другом, – сказал он по интеркому. – На борту находится лишний индивид, маскирующийся под одного из нас. Лейтенант Юхэра, произведите контроль всех пультов управления и боевых постов. Если вы увидите одного и того же человека в двух разных местах, объявляйте тревогу. Понятно?

Послышавшийся позади звук заставил его обернуться. Это был Спок. Его одежда была порвана, и он тяжело дышал.

– Спок! Я приказал вам… что случилось?

– Это Маккой, – сказал Спок. – Или, вернее, не Мак-кой. Едва вы вышли из каюты, как оно попыталось схватить меня. Я удрал, но у него осталось мое личное оружие. Куда девалась эта тварь, я не знаю.

– Маккой! Я еще подумал, почему он вел себя так странно, когда зашла речь о пентатоле. Как будто ему очень не хотелось делать этого. Неудивительно. Ну. есть только одно место, куда оно могло направиться сейчас, аккурат туда, откуда пришло.

– На планету? Оно не сможет.

– Нет. В каюту Маккоя. – Он начал вставать, но Спок резко поднял руку.

– Лучше сначала посмотреть, капитан. Может, оно еще не убило Маккоя, и если мы потревожим его…

– Вы правы. – Кирк быстро настроил интерком на каюту Маккоя и после слабого колебания ударил по кнопке односторонней связи, которая включала аппаратуру, передававшую изображение, без зуммера на другом конце.

Маккой был там. Точнее, их было двое: один Маккой спал на койке, а другой стоял у закрытой двери и глядел на первого. Стоящая фигура сдвинулась, проходя перед скрытой камерой, и на мгновение закрыла обзор. Затем она вернулась в кадр – но уже не как Маккой. Теперь это была Нэнси.

Она села на постель и потрясла спящего врача за плечо. Он забормотал, но не проснулся.

– Леонард, – прозвучал голос Нэнси. – Это я, Нэнси. Проснись. Пожалуйста, проснись. Помоги мне.

Кирк вынужден был отдать должное спектаклю. То, что он видел, было, без сомнения, чужой тварью, но ее страх был вполне убедителен. Очень возможно, она и была в ужасе; в любом случае, человеческая внешность выражала его прямо, как удар.

Она потрясла Маккоя снова. Он неуверенно замигал, а потом сел.

– Нэнси! Что это? Как долго я спал?

– Помоги мне, Леонард.

– Что-нибудь не так? Ты испугана.

– Да, да, – сказала она. – Пожалуйста, помоги мне. Они хотят убить меня!

– Кто? – спросил Маккой. – Спокойней. Никто не собирается причинить тебе вред.

– Этого достаточно, – произнес Кирк, бессознательно понизив голос, хотя пара на экране не могла его слышать. – К счастью, существо пытается убедить его в чем-то, вместо того, чтобы убивать. Давайте быстрее спустимся туда, пока оно не изменило своих намерений.

Несколько секунд спустя они ворвались в каюту Маккоя. Врач и его гостья обернулись к ним. «Нэнси» вскрикнула.

– Отодвинься от нее, Кощей, – сказал Кирк, держа свое оружие твердо, как будто оно вместе с его рукой превратилось в камень.

– Что? Что здесь происходит, Джим?

– Это не Нэнси, Кощей.

– Не она? А кто же? У тебя что, крыша поехала?

– Оно убило двоих членов экипажа.

– Бирса тоже, – вставил Спок, целясь из своего оружия.

– Оно?

– Оно, – подтвердил Кирк – Дай я тебе покажу.

Кирк вытянул свободную руку, медленно разжал ее. На ладони была маленькая кучка белых кристалликов, исчезающих по краям от испарины.

– Посмотри, Нэнси, – сказал он. – Это соль. Бери, пожалуйста. Чистая, концентрированная соль.

Нэнси сделала неуверенный шаг по направлению к нему, затем остановилась.

– Леонард, – сказала она низким голосом – Гони его прочь. Если ты любишь меня, заставь их уйти.

– Обязательно, – сказал Маккой резко. – Это безумие, Джим. Ты пугаешь ее.

– Это не испуг, – возразил Кирк. – Голод. Посмотри на нее!

Тварь, как загипнотизированная, сделала еще один шаг вперед. Затем, без малейшего вступления, последовал ураган движений. Кирк успел заметить похожее на каменную глыбу тело, человеческих размеров, но ни в малейшей степени не похожее на человека, и щупальца с присосками, которые тянулись к его лицу. Потом был звук, похожий на взрыв, и он упал.

Обоим – Кирку и Маккою – понадобилось время, чтобы оправиться: капитана зацепило выстрелом из фазера Спока, а у Маккоя развился сильный эмоциональный шок. К тому времени, как они были опять на мостике, планета Бирса удалялась.

– Насчет соли идея была блестящая, – сказал Спок. – Очевидно, тварь охотилась, только когда не могла раздобыть чистое вещество; вот как Бирс держал ее под контролем.

– Я думаю, что недостаток соли был не единственной причиной, по которой раса вымерла, – сказал Кирк. – Это ведь было не очень разумно – почти не использовать возможности, которые им предоставила природа.

– Возможности могли быть просто рудиментом, – предположил Спок. – Мы еще сохранили зубы и ногти, но не часто кусаемся и царапаемся.

– Может, и так. Хотя есть одна вещь, которую я не понимаю. Как она проникла в твою каюту в первый раз, Кощей? Или ты не хочешь говорить об этом?

– Почему бы и нет, – сказал Маккой. – Хотя я и чувствую себя трижды дураком. Это было очень просто. Она вошла сразу после того, как я принял транквилизатор и меня уже слегка «повело». Она сказала, что больше не любит своего мужа – и хочет, чтобы я забрал ее обратно на Землю. Ну… у меня действительно что-то было с Нэнси давным-давно. Меня не трудно было искусить, особенно учитывая, что я уже «катнул колеса». И позже, пока я спал, она, должно быть, вкатила мне еще одну дозу – иначе я бы не смог проспать всю заваруху, до самой общей тревоги. Это только доказывает еще раз – никогда не связывайся со штатскими.

– Хорошее правило, – согласился Кирк. – К несчастью, невозможно жить по нему.

– Но есть нечто, чего Я не могу понять, – добавил Маккой. – Тварь и Бирс были одни со Споком в каюте Бирса – а из того, что я обнаружил во время вскрытия, следует, что оно было как минимум вдвое сильнее человека. Как вы выбрались, мистер Спок, не потеряв ничего, кроме вашего оружия?

Спок улыбнулся.

– К счастью, мои предки метали икру в совершенно ином океане, нежели ваши, доктор Маккой, – сказал он. – Соли моей крови совершенно отличны от ваших. Очевидно, я не был достаточно аппетитен.

– Ах, да, – сказал Маккой. Он окинул взглядом Кирка. – Ты все еще выглядишь немного задумчивым, Джим. Что-то не так?

– М-м-м? – отозвался Кирк. – Не так? Нет, все нормально. Я почему-то задумался о бизонах.

Джеймс Блиш
БУРЛЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Никто, понятно, не собирался сидеть сложа руки и дожидаться, пока планета разлетится на мелкие кусочки. Названия у планеты не было; на картах она называлась просто ХРУСЧ 42821 ЭВ, кодовое обозначение, быстро сокращенное кем-то из младших офицеров «Дерзости» до Хрюши.

Прозвище было, прямо скажем, не особенно подходящее. Планета, скалистый шар диаметром около десяти тысяч миль, была замерзшей, безветренной пустыней, не имевшей даже шишковатого корня или обрывка лишайника, которые могли бы скрасить однообразие, протянувшееся от одного пурпурного горизонта до другого. Но в одном отношении ее имя годилось: пустой мир был явно великоват для своего класса.

Теперь, когда время жизни планеты исчислялось несколькими сотнями миллионов лет, напряжения между замерзшей поверхностью и сморщивающимся ядром собирались расколоть ее вдребезги.

На Хрюше была наблюдательная станция со штатом в шесть человек. Их нужно было забрать, и «Дерзость», будучи неподалеку, взялась за эту работу. Затем, согласно предписаниям, звездолет должен был околачиваться поблизости и наблюдать за распадом. Собранные данные будут представлять большой интерес для любящих посчитать парней на Земле. Может быть, когда-нибудь они повернут эти цифры так, чтобы по желанию расколоть планету, с людьми и прочим добром, если возникнет такая необходимость.

Капитан Кирк, как большинство строевых офицеров, был невысокого мнения об этих «головозадых», являвшихся составной частью его ведомства.

Вышло, однако, так, что с Хрюши подбирать было некого. Наблюдательная станция была широко разгерметизирована, лед проник внутрь. Огромные его слои покрывали все – полы, консоли приборов, даже кресла. Двери замерзли открытыми, вся энергия была отключена.

Шестеро штатных сотрудников были мертвы. Первый, в тяжелом обмундировании, лежал, согнувшись пополам, на одной из консолей. На полу, у входа в один из коридоров, лежало тело женщины, легко одетое и наполовину покрытое льдом. Осмотр, однако, показал, что она умерла до того, как холод добрался до нее: она была задушена.

В нижней части станции находились четверо других. Инженер сидел на своем посту со всеми переключателями систем жизнеобеспечения в положении «выкл.», замерзший, как если бы ресурс этих систем был исчерпан. Доступной энергии все еще оставалось достаточно, но она уже была ему не нужна. Еще двоих нашли мертвыми в своих постелях, которые функционировали нормально и, как можно было предположить, держали температуру. А шестой и последний человек умер, принимая душ – полностью одетый.

– Там было не на что больше смотреть, – говорил позднее капитану Кирку мистер Спок, старший офицер экспедиции, посланной с помощью нуль-транспортера, – кроме маленьких лужиц воды повсюду, которые не замерзли, хотя, без сомнения, должны были при такой температуре, что бы ни содержал раствор. Мы захватили с собой небольшой образец для лаборатории.

Сейчас тела в нашем морге, все еще замороженные. Что касается людей, то я думаю, что это работа скорее для драматурга, а не для официального расследования.

– Воображение – полезный талант для офицера, ведущего расследование, – прокомментировал Кирк. – Я бы предположил, что внутри станции вырвалось на свободу нечто летучее и высокотоксичное. Один из мужчин кинулся в душ, надеясь смыть это с одежды и с себя. Кто-то открыл все выходы, пытаясь дать возможность веществу выветриться в окружающую атмосферу.

– А задушенная женщина?

– Ее сочли виновной в этой аварии – которая, возможно, была лишь последним звеном в длинной цепочке небрежностей, а может, она вывела всех из себя своим поведением в критической ситуации. Вы знаете, как могут расшатываться нервы в таких маленьких изолированных коллективах, как этот.

– Очень хорошо, капитан, – сказал Спок. – А как быть с инженером, отключившим системы жизнеобеспечения?

Кирк поднял руки.

– Сдаюсь. Может быть, он увидел, что все полетело к чертям и решил покончить с собой. Или, что более вероятно, я не прав от начала до конца. Нам лучше обосноваться на нашей наблюдательной орбите. Что бы ни случилось там внизу, видимо, эта страница перевернута.

Ну что ж, запомним: он сказал «видимо».

Джо Тормолен, член экипажа, который сопровождал мистера Спока на наблюдательной станции, был первым, кто обнаружил странности поведения. Он ел в комнате отдыха – что само по себе не было чем-то необычным, хотя, умелый и надежный, Джо был не слишком общительным. Рядом Сулу, главный пилот, и штурман Кевин Принцли обсуждали достоинства фехтования как упражнения, причем Сулу, конечно, превозносил их до небес. В какой-то момент дискуссии Сулу обратился к Джо за поддержкой.

В ответ Джо пришел в неистовство, бормоча несвязно, но с большим напором о шести людях, которые погибли на Хрюше, и о том, что человечество вообще недостойно выхода в космос. В кульминационный момент своей безумной речи Джо попытался сделать себе харакири столовым ножом.

Последовавшая в результате борьба затянулась, и поскольку Сулу и Принцли неправильно поняли намерения Джо – они-то думали, что он собирается напасть на них с ножом – Джо преуспел в нанесении себе тяжелой раны. К тому времени, как он был усмирен и дотащен до корабельного лазарета, все трое были перепачканы кровью, да так, что по прибытии туда стражи порядка никак не могли понять, кто из троих раненый.

Не было времени сколь-нибудь детально обсудить это происшествие; Хрюша уже начинала раскалываться на мелкие куски, так что едва успевшие помыться Сулу и Принцли были нужны на мостике. В процессе раскалывания эффективная масса планеты, центр ее гравитации, ее магнитное поле – все должно было измениться, так что орбита «Дерзости», бывшая до того тихой гаванью, могла в любую секунду превратиться в усеянный обломками ад. Компьютеру было не под силу просчитать все параметры; он мог давать только самые общие указания; полагаться в этих условиях можно было только на человеческие мозги.

Поэтому доклад доктора Маккоя, что Джо Тормолен умер, не мог дойти до Кирка двадцать четыре часа, и еще четыре часа прошло, прежде чем он смог ответить на просьбу Маккоя о консультации. К тому времени процесс раскалывания, достиг некоего уровня стабилизации; на этом плато он должен был приостановиться примерно на час; тогда Кирк смог оставить дежурство на Сулу и Принцли, чтобы нанести короткий визит в кабинет Маккоя.

– Я бы не позвал тебя, если бы Джо не был одним из двоих, опускавшихся на Хрюшу, – сказал Маккой прямо. – Но случай странный и я не хочу упускать из виду возможность, что тут есть некая связь.

– Что в этом странного?

– Ну, – сказал Маккой, – странна сама по себе попытка самоубийства. Неуверенность в себе у Джо всегда была заметна, и он был довольно задумчивый, интровертный тип; но я озадачен тем, что могло вынести это на поверхность так внезапно и с такой силой. И кроме того, Джим, он не должен был умереть. У него было повреждение тонкого кишечника, но я надежно закрыл его и вычистил брюшину; вторичной инфекции не было. Он все равно умер, даже не знаю, от чего.

– Может быть, он просто сдался, – предположил Кирк.

– Но это невозможно внести в свидетельство о смерти. Мне необходимо иметь непосредственную причину, такую, как токсемия или тромб в мозгу. У Джо было, видимо, просто генерализованное расстройство кровообращения, вообще без непосредственной причины. И те шестеро мертвых людей с Хрюши в этой связи отнюдь не утешают.

– Это верно. А как те образцы, которые захватил Спок?

Маккой пожал плечами.

– Возможно что угодно, я полагаю, – но, насколько мы можем сказать, это вещество – просто вода, с некоторой примесью минеральных солей, которые намного понижают ее точку замерзания. Мы обращались с ней со всеми возможными предосторожностями, она бактериологически чиста – вирусы в ней также отсутствуют – и очень близка к химически чистой. Я склоняюсь к мысли, что это тупик, хотя, конечно, как и все, еще пытаюсь придумать новые анализы, которым можно было бы ее подвергнуть.

– Ладно, я буду приглядывать за Споком, – сказал Кирк. – Он был единственным, кроме покойного, человеком, кто был там внизу – хотя его метаболизм настолько отличается от нашего, что я не знаю, что буду искать. А тем временем, нам остается только надеяться, что это было совладение.

Он вышел. Едва он повернулся от двери, как был неприятно поражен, увидев Сулу, выходящего из бокового коридора и еще не подозревавшего о присутствии Кирка. Очевидно, он только что вышел из гимнастического зала, так как его велюровая сорочка была снята, обнажив черную майку, а вокруг шеи было обернуто полотенце. Под мышкой он нес фехтовальную рапиру с чехлом на конце, и при этом выглядел весьма довольным собой и совсем не похожим на человека, покинувшего свой пост, хотя отбоя тревоги не было.

Он повернул рапиру так, что она уставилась острием в потолок, потом позволил ей скользнуть вниз между его руками так, что покрытый конец оказался прямо напротив его лица. После короткого изучения, он снял колпачок. Затем он взял оружие за эфес и «взвесил» его рукой.

– Сулу!

Пилот отпрыгнул и быстро принял оборонительную позицию. Острие рапиры описывало небольшие круги в воздухе между двумя мужчинами.

– Ага! – сказал Сулу почти ликующе. – Мушкетер королевы или гвардеец Ришелье? Назовитесь!

– Сулу, что это такое? Вам полагается быть на посту. Сулу продвинулся на один шаг крабьей поступью фехтовальщика.

– А, думаете перехитрить меня? Шпагу наголо!

– Ну, хватит, – резко сказал Кирк. – Доложите о своем прибытии в лазарет.

– И оставить вам поле боя? Никогда!

Он сделал внезапный выпад. Кирк отпрыгнул и выхватил свой фазер, одновременно устанавливая его в положение «оглушить» большим пальцем, но Сулу оказался слишком проворен для него. Он юркнул в нишу в стене, где была шаткая лестница, ведшая к люкам в пространство между внутренней и внешней обшивками, и исчез в одном из них. Оттуда эхо донесло его голос: «Тррррррррррус!»

Кирк незамедлительно оказался на мостике. Когда он вошел, Юхэра уступала другому члену экипажа место навигатора и двигалась назад к своей коммуникационной консоли. В кре, де Сулу уже был другой замещающий. Кирк спросил:

– Где Принцли?

– По-видимому, он только что вышел, – сказал Спок, в свою очередь освобождая командирское кресло Кирку. – Никто, кроме Йомен Харрис, не видел здесь, как он уходил.

– Симптомы? – спросил Кирк рулевого.

– Он не был в ярости или что-то в этом роде, сэр. Я спросил, где был мистер Сулу, и он начал петь: «Не бойтесь, Принцли здесь». Потом он сказал, что сожалеет, что я не ирландец – в действительности я как раз им и являюсь – и сказал, что он собирается прогуляться до зубчатых стен.

– Сулу тоже подхватил это, – коротко сказал Кирк. – Напал на меня со шпагой на уровне два, коридор три, затем удрал между обшивками. Лейтенант Юхэра, передайте службе безопасности приказ обнаружить и запереть обоих. Я хочу, чтобы каждый человек, бывший в контакте с ними, подвергся медосмотру.

– Психиатрическому, я бы предположил, капитан, – сказал Спок.

– Объясните.

– Это расстройство, что бы это ни было, по-видимому, выталкивает на поверхность похороненные образы «я». Тормолен был депрессивным; эта болезнь привела его вниз ко дну его цикла и даже ниже, так что он покончит с собой Принцли считает себя потомком своих ирландских королей Сулу в душе – сорвиголова восемнадцатого столетия.

– Хорошо. Каково нынешнее положение планеты?

– Разрушается быстрее чем предсказывалось, – сказал Спок. – К настоящему моменту мы имеем два процента приращения снижения.

– Стабилизировать.

Он повернулся к своему собственному командному пункту, но голос рулевого вновь отвлек его внимание.

– Сэр, руль не слушается.

– Тогда включите все донные верньеры. Позже мы выправим нашу орбиту.

Рулевой надавил на выключатель. Ничего не произошло.

– Они тоже сдохли, сэр.

– Главные двигатели: протяжка один! – резанул Кирк.

– Это выбросит час прямехонько за пределы системы, – заметил Спок, как если бы речь шла просто о небольшом затруднении.

– Тут ничего не поделаешь.

– Нет ответа, сэр, – доложил рулевой.

– Двигательный отсек, отзовитесь! – сказал Спок в интерком. – Дайте нам энергию. Наши органы управления мертвы.

Кирк показал большим пальцем на лифт.

– Мистер Спок, выясните, что там внизу происходит.

Спок сдвинулся с места, но в тот же самый момент дверь лифта скользнула в сторону, и показался Сулу, продвигающийся с рапирой в руке.

– Ришелье! – воскликнул он. – Наконец-то!

– Сулу, – сказал Кирк, – положите эту чертову…

– За честь, королеву и Францию! – Сулу ринулся прямо на Спока, который явно не мог поверить в серьезность намерений пилота и почти позволил проткнуть себя. Кирк попытался подойти, но игольное острие тут же уставилось на него.

– Теперь, подлый Ришелье…

Он был готов сделать выпад, когда увидел, что Юхэра пытается обойти его сзади. Он повернулся, она остановилась.

– Ага, миледи!

– К сожалению, это не так, – сказала Юхэра.

Она бросила нарочито заметный быстрый взгляд поверх левого плеча Сулу; когда он резко повернулся в этом направлении, рука Спока схватила его за правое плечо, и последовал парализующий вулканитский прием. Сулу повалился на палубу как мешок с мукой.

Мгновенно забыв о его существовании, Кирк вихрем набросился на интерком.

– Мистер Скотт! Нам нужна энергия! Скотт! Двигательный отсек, отзовитесь!

Интерком лениво отозвался музыкальным тенором.

– Вы звонили?

– Принцли? – спроси Кирк, пытаясь сдержать ярость.

– Это капитан Кевин Томас Принцли звездолета «Дерзость». А с кем я имею честь разговаривать?

– Это Кирк, черт возьми.

– Какой Кирк? Уверен что у меня нет такого офицера.

– Принцли, это капитан Кирк. Уйдите из двигательного отсека, штурман. Где Скотт?

– Теперь послушайте вот что, коки, – сказал Принцли. – Говорит ваш капитан; мне понадобятся двойные порции мороженого для команды. Поздравления капитана в честь дня святого Кевина! А теперь ваш капитан обдумает кандидатуры для персонального поздравления.

Кирк стрелой метнулся к лифту. Спок автоматически двинулся к командирскому креслу.

– Сэр, – сказал он, – при нашей теперешней скорости снижения у нас есть не более двадцати минут, прежде чем мы войдем в экзосферу планеты.

– Ладно, – сказал Кирк мрачно. – Поспорим, смогу ли я что-то сделать с этой обезьяной. Оставайтесь здесь, чтобы употребить энергию в то же мгновение как вы ее получите.

Двери лифта закрылись за ним. Голос Принцли начал орать по всему кораблю: «Тебя я, о Кэтлин, домой вновь возьму». Певцом он не был.

Это было бы смешно, если бы не тот факт, что эта серенада полностью связывала переговорную систему; что за припадком самобичевания Джо Тормолена последовала беспричинная смерть, и что сама «Дерзость» должна была скоро стать просто еще одной избитой глыбой в кружащейся груде космических булыжников размером с планету.

Когда прибыл Кирк, Скотт и двое членов экипажа были у двери двигательного отсека, водя датчиком по ее периметру. Скотт быстро посмотрел на капитана и снова взялся за работу.

– Пытаемся открыть ее, сэр, – сказал он. – Принцли вбежал, сказал, что мы нужны вам на мостике, а потом заперся от нас. Мы слышали, как вы говорили с ним по интеркому.

– Он отрезал и руль, и энергоснабжение, – сказал Кирк. – Можете ли вы работать в обход?

– Нет, капитан, он перехватывает все через главную панель там, внутри. – Скотт тронул одного из своих подчиненных. – Поднимитесь наверх в мой кабинет и притащите сюда схемы этой переборки. Если нам придется прорубаться, я не хочу по пути наткнуться на какую-нибудь цепь.

Подчиненный кивнул и убежал.

– Можете вы по крайней мере дать нам энергию от батарей для руля? – спросил Кирк. – Это не остановит нашего падения, но, по крайней мере, стабилизирует нас. У нас есть от силы девятнадцать минут, Скотти.

– Я слышал. Попытаюсь.

– Хорошо. – Кирк начал возвращаться на мостик.

«…Любимые глаза туманят слезы…»

На мостике Кирк прорычал:

– Вы можете вырубить этот шум?

– Нет, сэр, – сказала лейтенант Юхэра. – Он может напрямую использовать любую звуковую линию, у него там главные силовые панели.

– Есть одно, что он не может контролировать, – сказал Кирк. – Мистер Спок, задрайте все отсеки корабля. Если это инфекция, мы попробуем остановить ее распространение, и в то же время…

– Я понял вас, – сказал Спок.

Он привел в действие сервомеханизмы переборок между отсеками. Автоматически выпалила сирена общей тревоги, полностью заглушив Принцли. Когда она прекратилась, последовала короткая тишина. Потом голос Принцли произнес:

– Лейтенант Юхэра, это капитан Принцли. Вы прервали мою песню. Это ваша оплошность. Мороженого вам теперь не положено.

– Осталось семнадцать минут, сэр, – сказал Спок.

– Вниманию команды, – продолжил голос Принцли. – В тысячу девятьсот часов в корабельном кегельбане будет официальный бал. Весь персонал должен будет пойти на него. – Послышался пронзительный, похожий на звук волынки, смех. – По такому случаю всем членам экипажа женского пола будет выдано по одной пинте духов из корабельных запасов. Всем членам экипажа мужского пола будет повышена оплата на одну ступень в порядке компенсации. Приходите – и вы получите леденцов!

– Не было ли доклада о Сулу перед тем как вышла из строя связь? – спросил Кирк.

– Доктор Маккой держал его в лазарете под мощными транквилизаторами, – сказала лейтенант Юхэра. – С тех пор ему не стало хуже, но все анализы отрицательные… Мне показалось, что у него есть некая идея, но, прежде чем смог изложить ее, Принцли его отключил.

– Да, теперь самая неотложная проблема – Принцли.

Вошел посыльный и отдал честь.

– Сэр, привет от мистера Скотта, и у вас теперь есть обходная цепь от батарей, питающая рулевое управление. Мистер Скотт предпринимает попытку вскрыть двигательный отсек. Он говорит, что должен достичь ее в течение четырнадцати минут.

– То есть времени у нас почти не останется, – сказал Кирк. – И запуск двигателей на полную мощность займет три минуты. Привет от капитана мистеру Скотту и скажите ему, чтобы прорубался любым способом и не жалел никаких цепей, кроме главных.

– Сейчас послушайте вот что, – произнес голос Принцли. – В будущем все члены экипажа женского пола будут должны позволить своим волосам свободно спадать на плечи, а также сдержанно использовать косметику. Повторяю, женщины не должны выглядеть накрашенными.

– Сэр, – сказал Спок.

– Одну секунду. Я хочу, чтобы двое стражей безопасности присоединились к группе мистера Скотта. Принцли может быть вооружен.

– Я уже сделал это, – сказал Спок. – Сэр…

«…Широк океан и глубок…»

– Сэр, я заболел, – сказал Спок официально. – Прошу разрешения явиться в лазарет.

Кирк прижал руку ко лбу.

– Симптомы?

– Только общее недомогание, сэр. Но имея в виду…

– Да, да. Но вы не можете попасть в лазарет; все отсеки задраены.

– Тогда прошу разрешения, чтобы я был заперт в моей каюте, сэр. Я могу до нее добраться.

– Разрешение дано. Эй, кто-нибудь, найдите ему сопровождающего!

Когда Спок вышел, Кирка внезапно осенила другая тревожная мысль. А если предположить, что Маккой теперь тоже заболел, что бы это ни было? Кроме Спока и ныне покойного Тормолена он дольше всех подвергался воздействию болезнетворного начала, а Спок, возможно, был просто необычайно устойчив.

– Лейтенант Юхэра, вы можете также оставить свою консоль, в данный момент она для нас бесполезна. Найдите себе кусок телефонного кабеля и прослушивающее устройство, и идите между обшивками к той переборке, что над лазаретом. Вы сможете слышать Маккоя, хотя и не сможете говорить в ответ; привлеките его внимание и ответьте ему тюремной азбукой. Передавайте его слова мне при помощи карманного передатчика. Действуйте.

– Да, сэр.

После ее ухода Кирк остался на мостике один. Делать ему было нечего, кроме как расхаживать и смотреть на большой экран. Двенадцать минут.

Потом в заднем кармане Кирка заверещал зуммер. Он выдернул свой передатчик.

– Кирк здесь.

– Лейтенант Юхэра, сэр. Я установила контакт с доктором Маккоем. Он говорит, что полагает, что у него есть частичное решение, сэр.

– Спросите его, что он имеет ввиду под «частичным»?

Последовала мучительное ожидание, пока Юхэра, по-видимому, по буквам передавала это сообщение постукиванием по внутренней обшивке. Металл был толстым; вероятно, она пользовалась молотком, и даже так стук лишь слабо проникал сквозь него.

– Сэр, он хочет выпустить что-то – какой-то газ, сэр – в корабельную вентиляционную систему. Он говорит, что он может сделать это из лазарета и что оно распространится быстро. Он говорит, что оно подействовало на лейтенанта Сулу и, по-видимому, вылечит любого, кто болен – но он не ручается за его эффект в отношении здоровых членов экипажа.

– Это звучит как типичное для Маккоя предостережение – но спросите его, как он сам себя чувствует.

Снова долгое ожидание. Потом:

– Он говорит, что чувствовал себя очень больным, сэр, но сейчас в порядке, спасибо противоядию.

Это могло быть правдой и могло не быть. Если Маккой сам был болен, не было способа предугадать, что он действительно готовится выпустить в корабельный воздух. С другой стороны, отказ ему в разрешении не обязательно остановит его, в любом случае. Если бы только прекратилось это чертово пение! Размышлять под такой аккомпанемент было совершенно невозможно.

– Попросите его, чтобы Сулу сказал что-нибудь; посмотрим, покажется ли он вам здоровым?

Еще ожидание. Теперь оставалось только десять минут – три из которых должны будут использоваться для вывода двигателей на полную мощность. И никто не скажет, как быстро станет распространяться антидот Маккоя, или как долго ему нужно будет воздействовать.

– Сэр, он говорит, что лейтенант Сулу обессилен и он не хочет будить его, пользуясь свободой действий, предоставленной ему его полномочиями. У Маккоя была эта свобода действий, если быть точным. Но это могло быть также и коварной уловкой расстроенного ума.

– Хорошо, – тяжело сказал Кирк. – Скажите ему, пусть начинает.

– Слушаюсь, сэр.

Несущая волна Юхэры со щелчком исчезла, и Кирк положил в карман передатчик, чувствуя полную беспомощность.

Девять минут.

Потом голос Принцли запнулся. Видимо, он забыл некоторые слова своей бесконечной песни. Потом он пропустил целую строку. Он попытался продолжить, напевая «ла-ла-ла» вместо слов, но скоро это тоже замерло.

Тишина.

Кирк чувствовал удары собственного сердца и невольно прислушивался к себе. Насколько он мог судить, с ним было все в порядке, кроме головной боли, которая, как он теперь понял, была у него уже больше часа. Он быстро, широко шагнул к консоли Юхэры и вызвал двигательный отсек.

Громкоговорители со щелчком включились, и голос Принцли неуверенно произнес:

– Здесь Принцли.

– Мистер Принцли, это капитан Кирк. Где вы?

– Сэр, я… я, кажется, в отсеке двигателей. Я… покинул пост, сэр.

Кирк вздохнул с облегчением.

– Ничего. Немедленно дайте нам энергию. Затем откройте дверь и впустите главного инженера. Станьте в стороне, когда вы сделаете это, потому что он пытается ворваться с фазером на полной мощности. Вы все поняли?

– Да, сэр. Энергия, затем дверь – и отойти. Сэр, что происходит?

– Сейчас неважно, просто сделайте это.