Текст книги "Пламя и Пыль"

Автор книги: Джеймс Алан Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Ах, – молвила она с блеском в глазах. – Вы такой бесстыдник. – Она даже не шевельнулась, когда я взял рапиру и отрезал кусок ткани, не больше ладони, от подола ее платья.

Белый атлас из чистейшего шелка, измазанный неопознанными коричневыми и зелеными пятнами. Какая прелесть.

– А теперь миледи, локон ваших волос.

Она подняла бровь, но на лице у нее играла улыбка.

* * *

К тому времени, когда прибыли остальные – Мириам баюкала бесчувственное тело Иезекии, а Ясмин поддерживала ее всякий раз, когда содрогалась башня, – передо мной на мостике лежал невеселый коллаж.

Обрезок испачканного и истрепанного по краям шелка.

Несколько спутанных прядей седых волос.

Лоскуток фаты, покрывающей волосы.

Четыре отколотых от мостика тонких щепки, пристроенных друг к другу поверх белой ткани; одна из щепок была слегка надломлена пополам и отогнута в сторону.

– Бритлин, – нахмурилась Ясмин, – чем это ты занимаешься?

– Делаю портрет Ирэн. Абстрактный.

– О, – Ясмин склонилась над моим плечом. – Тогда здесь нужна слезинка.

– Я сам знаю, что здесь нужна слезинка! – вспылил я. – Любой дурак знает, что нужна слезинка. – Пауза. – В каком месте она здесь нужна?

– На фате, – сказали Ясмин и Мириам в один голос.

– Отлично, – я перегнулся через мостик и протянул руку вниз к баку.

– Ну и что ты делаешь? – спросила Ясмин.

– Хочу достать до воды. Будет вода – будет вам и слезинка.

– Это будет капля воды, Бритлин, – вздохнула Ясмин. – Ведь это искусство. Ты хочешь все испортить?

– Мужики, одно слово! – проворчала Мириам.

– Чудесно! – сказал я. – Ирэн, ты можешь организовать нам слезинку?

– Печальную или счастливую?

Я обернулся к двум женщинам.

– Ваше мнение, дамы?

Они не успели ответить, так как еще один резервуар с рыбой отвалился от башни. На этот раз бак упал тремя этажами выше; врезавшись в находящийся под ним ярус, он столкнулся с наклонной балкой, которая заставила его накрениться и отклонила падение в заднюю область сооружения. Мимо нас пронесся ливень из нескольких тонн воды и ничего не понимающих лобстеров. За ними последовал бак.

– Вообще-то это не так уж важно, – поспешно сказала Ясмин.

– Ага, – кивнула Мириам. – Этот бестолковый портал не поймет разницы.

* * *

Как и у всякой невесты, слезы у Ирэн были наготове; счастливые ли, печальные, кто его знает. Она без труда пролила слезинку на фату в моем коллаже, и достаточно быстро, учитывая, как угрожающе скрипел каждый дюйм башни. Минуты, если не секунды жизни Вертикального Моря были сочтены, и мы отчаянно желали убраться прежде, чем ему настанет конец.

Я бросил последний взгляд вниз на улицу, на моих товарищей, и с облегчением увидел, как Ноябрь оттаскивает Уизла в ближайший переулок. Она едва стояла на ногах, тело ее сводило от боли, но решимость на ее лице говорила, что она намерена забрать гнома в безопасное место до того, как обрушится башня. Они по-прежнему были в серьезной опасности, находясь ночью в Улье, когда за их головы назначена награда, но зато им не грозило погибнуть под лавиной обломков и вареных креветок.

А вот насчет нас я не был настолько уверен.

– Ирэн, – сказал я, осторожно вручая коллаж в руки женщины, – сейчас ты проведешь нас через портал. Вот ключ.

Надеюсь, что я говорил ей правду. Это Ясмин и Мириам могли верить, что пара клочков может заменить портрет, но меня это вовсе не убеждало. Предполагалось, конечно, что коллаж означает обманутую невесту: грязный шелк, сломанная щепка, слеза сомнительного характера. Но хватит ли этого? Примет ли портал изображение, которое лишь очень отдаленно напоминает то, что призвано изображать? Или его магия требует точного образа?

Над нашими головами громко затрещала балка, охваченная огнем.

– Давай, Ирэн, – сказал я, проглотив комок в горле. – Уверен, это сработает.

– Разумеется, ваше величество, – ответила она с коротким реверансом. Не выказывая ни тени сомнения, она двинулась к смутным очертаниям портала, все последовали за ней...

...и портал открылся.

Пыль взвыла вокруг, хлеща по лицу. Ветер, похоже, шел из Стеклянного Паука; или это была утечка воздуха, или вход обдувался специально, чтобы вокруг него не скапливалась пыль. Обхватив Ирэн, чтобы помочь ей устоять на ногах, я окунулся в бурю, даже не видя, открыта ли перед нами дверь. Она оказалась открыта, и как только мы пробрались внутрь, дверь с шипением затворилась, отрезав шум и скрежет пылевой бури.

– Ну, как вам, а! – сказал я всем. – Коллаж и вправду сработал. Портал решил, что это изображение Ирэн!

– Вот это – мое изображение? – спросила она, с сомнением глядя на обрывок ткани, волосы и щепки.

– Именно, – сказал я, с облегчением рассмеявшись. – Ведь это нам подтвердил сам портал.

– В таком случае, – промолвила она снисходительно, – я должна добавить его к моему приданному... В дополнение к другому портрету. – Она полезла за корсаж своего платья и вытащила дешевый оловянный медальон. – Видите? – Ирэн раскрыла медальон, чтобы показать мне крошечный акварельный портрет, где она была, наверное, лет на тридцать моложе. – Гораздо большее сходство, правда?

Я посмотрел на акварель, затем на коллаж, затем снова на акварель. Не спрашивайте меня, что было лучшим портретом – спросите долбаный портал.

22. Тройной удар

Мириам положила Иезекию на пол у входа... рядом с пятном крови, оставшемся на том месте, где мы нашли мертвого хобгоблина, когда впервые оказались в Стеклянном Пауке.

– Ну, как он? – спросила Ясмин.

– Еще дышит, – ответила Мириам с напускным равнодушием. – Очнется, когда наберется сил.

– И что нам все это время делать?

– В последний раз, когда мы здесь были, – сказал я, – ты что-то сказала про портал на Небесный Пик.

– Ну, да, – кивнула Мириам. – Говорят, там тоска смертная, но зато никто не пытается всадить тебе нож под ребра.

– И на этом Небесном Пике есть врата в Сигил? – поинтересовалась Ясмин.

– Врата в Сигил есть на любом плане, – сказал я. – Что-нибудь отыщем. – Я взглянул на Мириам. – Ты сама-то когда-нибудь была на Небесном Пике?

Она помотала головой, избегая смотреть в глаза.

– Не думаю, что меня там ласково встретят. Там ведь, э-э... на Небесном Пике преследуется любое зло.

– Ты не злая, – немедленно сказала Ирэн, – ты просто плохо воспитана. Несправедливо осуждать лишь за то, что кто-то... плохо воспитан.

Я неожиданно понял, что наша орочья подруга говорит не о Мириам, а о ком-то другом; она вдруг поправила свою свадебную фату и опустила ее на лицо, отвернувшись. В ней проснулась некая старая боль, но Ирэн не хотела ей с нами делиться.

На мгновение наступила неловкая тишина. Наконец Ясмин промолвила:

– Кем бы мы ни были раньше, в нас больше не осталось зла. Единственное настоящее зло на Стеклянном Пауке – это Риви.

– Может она вовсе и не на Пауке, – проворчала Мириам. – Она могла смыться через любой из порталов... и не обязательно на Небесный Пик.

– Ты думаешь, она сбежала? – спросил я. – Вряд ли она считает свое положение столь безнадежным, что решила оставить такую отличную базу, как Стеклянный Паук. Кто, по ее мнению, может прийти сюда за ней? Только мы – ведь мы единственные могли воспользоваться порталом перед тем, как разрушилось Вертикальное Море. Ты думаешь, Риви нас боится?

– А надо бы, – ответила Ясмин, вынимая свой меч.

* * *

Потребовалась лишь минута, чтобы разработать план действий. Мириам отнесет Иезекию к порталу на Небесный Пик и будет ждать нас там вместе с Ирэн. На пару с Ясмин, мы прочешем здание в поисках Риви и, если найдем ее, то предпримем необходимые меры. Никто не полагал, что это будет легко, но мы знали, что обязаны попытаться: Ясмин – во имя торжества Энтропии, а я – ради Уизла, Ноября и Уны ДеВэйл.

Пришло время с этим покончить.

Мы с Ясмин начали с верхнего этажа. В его помещениях обнаружился химический запах умертвий и полное отсутствие сопротивления. Это было странно; впрочем, за последние несколько дней мы порядком уменьшили число бойцов Риви, как живых, так и мертвых. Остатки ее команды могли уйти на создание персонала, необходимого для работы на Вертикальном Море. Судя по всему, на Стеклянном Пауке никого не осталось, или же все собрались внизу и сидят там в засаде.

За окнами Паука лежал бесконечный План Пыли, сумрачный и безмолвный. И терпеливый. Прах к праху...

Убедившись, что верхний уровень чист, мы направились к спуску на нижний этаж. Лестница вниз была лишь одна – отличное место для ловушки; а, учитывая, в каком количестве Фокс штамповал свои жезлы, Риви наверняка припасла один для себя. Тем не менее, мы без каких-либо происшествий спустились вниз, в подсобные коридоры, в которых эхом отдавалось биение сердца машины.

– Может, Риви не знает, что мы ее ищем, – пробормотала Ясмин.

– Или умерла со смеху, только подумав об этом, – ответил я.

– Если так, то найдем ее труп и изрежем, а потом скажем, что это мы убили ее, – Ясмин улыбнулась – прекрасной, чистой улыбкой, как будто в тот единственный миг вечности мы были вместе. Не знаю – как любовники, как брат и сестра, или как товарищи по оружию... в то мгновение это не имело значения.

Один миг целой вечности – у многих нет даже этого.

Она снова улыбнулась... и я открыл рот, чтобы что-то сказать – не знаю, что именно, и никогда уже не узнаю – как вдруг она отвернулась от меня и оперлась рукой о стену. Ее жест был вполне естественен, и я подумал, что она хочет, чтобы я промолчал, чтобы этот момент длился хоть чуточку дольше и не был испорчен словами. И потому я сдержался, оставив ее наедине с мыслями.

Прошло, наверное, полминуты, а она все так же стояла, чуть опустив голову и опершись рукой о стену... Наконец, я почувствовал укол страха и шагнул, чтобы взглянуть ей в глаза.

– C тобой все в порядке?

Она ответила не сразу, но, в конце концов, подняла голову, и глаза ее блестели.

– Все хорошо, дорогой, – сказала она. – Все замечательно. По правде говоря, я ощутила бы себя на вершине мира, если бы ты поцеловал меня.

Еще одна широкая улыбка появилась на ее лице, и она шагнула ко мне, приобняв меня за плечо. Она наклонилась, чуть приоткрыв рот, но я поднял руку, чтобы остановить ее.

– Прежде, чем ты поцелуешь Сенсата, – сказал я, – ты должна вспомнить, что наши чувства... усилены долгими тренировками. У нас лучшее обоняние... – Я легонько коснулся ее носа указательным пальцем. – Лучший слух. – Я тронул мочку ее уха. – И очень острое зрение... а зрение нужно не только для того, чтобы видеть, но и для того, чтобы подмечать. Чтобы, глядя на красивую женщину, замечать все нюансы.

– И ты видишь нюансы, которые тебя... заинтересовали? – Голос ее был хриплым.

– Определенно. Минуту назад ты улыбнулась, и улыбка появилась сначала в глазах, а потом расцвела на лице. Но сейчас улыбается лишь твой рот. Твои глаза холодны, как девятая Преисподняя.

Она взмахнула мечом, но мой был уже наготове и легко отразил удар. Отскочив на несколько шагов, она одарила меня горящим взглядом.

– Глядите, какой смышленый! Кто бы мог подумать, что животная похоть не помутит твои ничтожные мужские мозги? Получив тифлинговскую девчонку, я заполучила бы и тебя.

Голос шел изо рта Ясмин... но говорила, разумеется, не она.

* * *

Женщина напротив держала свой меч сильной хваткой Ясмин, но без ее сноровки. Я не понимал, собирается ли она вообще защищаться; мне не представляло труда отбить ее меч в сторону и проткнуть насквозь. Если бы не одна проблема...

– Бедняжка, – рассмеялась Риви голосом Ясмин, – ты, наверное, не знаешь, что делать. С одной стороны, я уверена, ты мог бы легко убить это чудное тело. С другой стороны, я заметила между вами некое, скажем так, чувство. Сможешь ли ты убить ее, чтобы добраться до меня? Ведь тебе даже не известно, способна ли ее смерть повредить мне.

– Если ты поменялась с ней телами...

– В том-то и весь вопрос, правда? – прервала меня Риви. – Где находится душа Ясмин – в моем теле в целости и сохранности, если мы поменялись? Или все еще в этом теле, но под властью моей силы воли?

– Если хочешь померяться с ней силой воли, я поставлю все на Ясмин, – сказал я.

– Какая верность! – захихикала она, захлопав в ладоши от удовольствия. – Это так необычно. Может быть, в другое время и в другом месте наше с ней состязание не получилось бы таким легким. Однако, на какой-то волшебный миг твоя милая утратила бдительность, несомненно, увидев твой мужественный, решительный взгляд. Она так раскрылась, что... я просто не устояла перед соблазном в нее проскользнуть. И вот я внутри, и только псионик может выкинуть меня отсюда.

Риви жеманно улыбнулась, словно ожидая похвалы за сообразительность. Я удивился, каким отвратительным может быть лицо любимой, и как преображается тело из-за души, что его населяет. Глаз художника чувствителен к подобным нюансам, ведь легкий взмах кисти может изменить черты на портрете, превращая суровое спокойствие в надутое шутовство. Я часто применял подобные фокусы на холсте, но никогда не думал увидеть такое в реальной жизни.

– Ладно, – произнес я, – счастливо тебе оставаться внутри Ясмин. А я пошел искать твое настоящее тельце. – Обойдя ее стороной, я уверенно зашагал вниз по коридору в сторону комнаты, где мы с Уизлом нашли имущество Риви во время первого посещения Паука. Ее тела там, может, и нет, но логичнее начать поиски именно оттуда.

Риви-Ясмин негодующе взвизгнула и стремглав побежала за мной.

– Ты не можешь меня игнорировать! – вскричала она. – Я же в теле твоей любимой!

– Ну и?

– Ну, ты должен... ты должен... – Голос ее умолк.

– Мне что, теперь стонать и охать из-за того, что ты завладела Ясмин? Умолять тебя отпустить ее? Да пошла ты, – я рассмеялся. – Лучший способ справиться с надоедливым ребенком – не обращать на него внимания.

И я побежал по коридору, бросив Риви кипеть от злости.

* * *

Надо сказать, я был не так уж хитер, как хотел показать Риви – у меня мурашки бежали от одного взгляда на альбиноску внутри Ясмин. Стоит Риви захотеть, как она начнет ранить мечом ее тело, чтобы устрашить меня, или просто перережет ей горло. Одной из причин моего бегства было скрыться раньше, чем такая идея родится в ее извращенном мозгу; она не станет увечить Ясмин, если я не буду рядом, чтобы на это смотреть. И потом, возможно, что Риви не способна повредить Ясмин, так чтобы не покинуть ее: боль от ранений может нарушить концентрацию, отправив Риви назад, в свое тело. Я не знал, каким образом это работает у псиоников, но молил Госпожу, чтобы так все и было.

Меньше чем за минуту я достиг машинного отделения, где мы с Уизлом нашли глиняные таблички. В отличие от помещения, где произошло наше сражение с Фоксом, все механизмы здесь были по-прежнему невредимы: поршни лязгали, пар свистел, ремни хлопали между блоками и шестернями. Стены бункера управления, который находился в углу, были прозрачными – непривычное зрелище, несмотря на то, что я уже видел такое раньше. Тело Риви покоилось внутри, на кровати, глаза ее были закрыты, руки сложены, грудь вздымалась и опадала в такт размеренному дыханию. Мельницы, белая и коричневая, лежали рядом на больших стеклянных сосудах; из обеих сыпалась пыль, как песок в песочных часах, отчего сосуды стояли наполовину полными.

Это же так просто, подумал я: надо лишь войти, приставить Риви к горлу рапиру и пригрозить зарезать ее, как овцу, если она не покинет разум Ясмин. Хотя зачем размениваться на угрозы? Может просто ткнуть ее пару раз, не смертельно, чтобы узнать, позволит ли ей боль сохранить контроль над Ясмин? Я подошел к двери, собираясь устроить насилие над телом альбиноски...

...но проклятая дверь оказалась заперта.

Тело на кровати зашевелилось, открыло глаза, село и самодовольно ухмыльнулось.

– Какие-то проблемы, родной?

– Так, маленькая заминка, – ответил я. – Если я не могу войти, то и тебе оттуда не выйти. Через какое время умирают от жажды, Риви?

– Ты этого не дождешься, мой милый Бритлин. Я вернула Ясмин ее драгоценный разум... с одной небольшой поправкой.

Я вздрогнул.

– Что ты сделала?

– Простая иллюзия – при виде тебя, она будет думать, что это я.

Позади меня раздался возглас Ясмин.

– Риви, готовься к смерти!

* * *

У Ясмин – длинный меч, у меня – рапира. Ее оружие давало ей выигрыш в силе, мое – в скорости. Что касается мастерства, то мы были равны, но вот мотивы... она горела жаждой убийства, а у меня от боли щемило сердце.

Ее первая атака была полна чистой ярости, без уловок и финтов – один молниеносный выпад, который мог выпустить мне кишки, если бы я не парировал его, отскочив назад. На ее месте я поступил бы так же быстро и смертоносно, стараясь расправиться с Риви до того, как она сможет использовать свои ментальные чары. Ясмин продолжила еще грубее, ломая ударами мою защиту и спеша покончить с этим как можно скорее. Я парировал, уклонялся, отбивал и отходил и, наконец, заметив, что она на мгновение открылась, с силой врезал ей кулаком в живот. Она отшатнулась на фут, затем отступила на безопасное расстояние, изучая меня.

– Ты лучше, чем я ожидала, – сказала она. – Наверное, потому, что у тебя меч Бритлина. Что ты с ним сделала?

– Я и есть Бритлин, – ответил я. – Как ты не видишь?

– Прости, дорогой, – заметила Риви, – но она ни слова не понимает из того, что ты говоришь. Ей это кажется тарабарщиной.

Я выругался и указал на комнату управления. Если Ясмин не понимает, что я ей говорю, то уж за пальцем она в состоянии проследить.

– Смотри! – сказал я ей. – Вот где настоящая Риви!

– Прости еще раз, – рассмеялась Риви, – но ее слабый разум может видеть меня лишь в одном экземпляре. Боюсь, что в нашем случае – это ты.

– Если ты что-то сделала с Бритлином, – Ясмин обожгла меня взглядом, – я вспорю тебе...

Она нанесла укол, так и не договорив – старый трюк, с помощью которого можно поразить противника, который ждет, пока ты закончишь фразу. Я парировал, пригнувшись под одним из скользящих ремней, и отбил еще один выпад в каком-то дюйме от паха.

Следующие две минуты стали адом. Ясмин атаковала, используя все мастерство, а я мог лишь отбиваться. Этот бой шел против всех правил фехтования: защита должна всегда чередоваться с атакой, ибо половина защиты состоит в том, что противник опасается ответного нападение. Как только Ясмин поймет, что я не могу ей ответить, она получит огромное преимущество. Отбросив предосторожность и полностью раскрывшись, она использует самые рискованные приемы в попытке меня одолеть. Уверен, Ясмин уже подумывала над этим, ведь после пары ударов она должна была заметить, что я себя сдерживаю. Но в то же время, она могла решить, что нежелание нападать – это хитрость со стороны Риви, уловка, чтобы усыпить внимание и вынудить Ясмин ошибиться; и если быть честным, я так и не смог полностью ограничиться защитой. Иногда, когда я видел, что Ясмин открылась, и ее клинок чуть запаздывал, или она вынуждена была пригнуться под рычагом механизма, щелкнувшего за ее головой, мои рефлексы фехтовальщика брали верх, и я невольно атаковал. Хвала Госпоже, что я вовремя себя останавливал, не доводя свои выпады до смертельного исхода... хотя чаще это делала Ясмин, а не я.

Но не думайте, что мы сражались так долго, даже не задевая друг друга. Ясмин достала меня дюжину раз, и, несмотря на мои намерения, я ранил ее ничуть не реже. Наше спасение было в необычной белой одежде, предоставленной нагами: наряд Ясмин походил на ее старый доспех из драконьей кожи, закрывавший ее от шеи до пят; а мой костюм был скроен в виде обычной куртки, рубашки и штанов и защищал все, кроме головы и рук. Одежда обладала странной способностью отводить прямые выпады вскользь, выдерживать резаные удары и смягчать силу самых страшных ударов сверху. На самом деле, одежда была не такой прочной, как сталь (как я понял, когда меч Ясмин глубоко ранил меня в предплечье), но она спасла меня несколько раз, когда не помогли ни мастерство, ни уловки.

Так мы и бились среди машин, лазая по шестерням под горячими струями пара и играя в кошки-мышки вокруг стучащих поршней. Риви сидела в своей комнате управления, посмеиваясь и отпуская шутки в мой адрес в надежде, что я допущу ошибку. Ее насмешки я пропускал мимо ушей и обращался только к Ясмин: «Это же я, Бритлин, как ты не видишь?» Ведь Риви не сможет обманывать ее вечно? Рано или поздно ее иллюзия должна дать сбой, или Ясмин сама обо всем догадается. Ей хорошо известно, что может сделать с ее разумом Риви, и, подумав, как следует, она поймет – что сражаюсь я с ней неохотно, что одежда моя имеет такие же необычные защитные свойства, как и у нее, и что все мои слова превращаются в бессвязный лепет...

В конце концов, Ясмин должна обо всем догадаться. Главное, чтобы до этого она меня не убила.

Справа от меня поток пара с яростью вырвался из выпускного крана, осев облаком конденсата на стенку котла, на которой находился большой циферблат, показывающий давление. Стеклянная поверхность циферблата была почти три фута диаметром – таким большим его сделали, видимо, для того, чтобы даже близорукий оператор мог разглядеть, когда стрелка начнет зашкаливать. Запотевшее стекло подкинуло мне идею... и эта идея едва не стала для меня последней, ибо Ясмин, улучив момент, когда я на миг отвлекся, чуть не отрубила мне голову. Я лишь на волосок разминулся с мечом, который слегка подрезал мне бороду; и тогда я обрушил на Ясмин шквал ударов, заставив ее отступить ярдов на десять, пока ей не пришлось спрятаться за какой-то вал для защиты.

Она подобралась, ожидая, что я продолжу атаку. Но я этого делать не стал. Теперь, когда она была на безопасном расстоянии, я бросился назад к запотевшему циферблату и написал на нем пальцем «Я БРИТЛИН».

Буквы получились крайне размытыми из-за того, как быстро я их написал, да к тому же запотевшее стекло не благоприятствует красивому почерку; но все-таки я накалякал свое расплывающееся сообщение и отступил, ожидая, когда на него взглянет Ясмин. Она осторожно подошла, опасаясь какой-нибудь хитрости... и я заметил, что, даже прочтя слова, она не поверила – ведь это могла быть очередная уловка, которую использует Риви, чтобы обмануть доверчивого врага. Ясмин не опустила меч, и по ее глазам читалось, что она может снова напасть в любую секунду. Но пока она оставила попытки записать меня в Книгу Мертвых. На это я и надеялся.

Настоящей Риви с ее кровати в дальнем углу комнаты управления запотевший циферблат был не виден. Но сейчас она встала и подошла туда, где обычно должен сидеть оператор, и откуда хорошо наблюдались приборы. У нее отвисла челюсть, глаза выкатились из орбит, и она разразилась таким бешеным, пронзительным визгом, что, могу поклясться, я почувствовал, как от него накалился воздух.

Ясмин вздрогнула и обратила взгляд в ту сторону, откуда раздался крик. Она еще сильнее сжала рукоять меча и сделала шаг к комнате управления.

– Ну, надо же, – сказал я Ясмин, – похоже, Риви только что потеряла контроль над тобой.

– Тише, – прорычала Ясмин. – Я пытаюсь представить, как отлично будет смотреться красная кровь на этой белой коже. Славный выйдет контраст.

– К сожалению, дверь в комнату управления заперта.

– Я вырву ее зубами.

– Не стоит – мне дорога твоя улыбка. – Похлопав ее по плечу, я прошептал: – У нас есть один способ попасть за закрытую дверь, надо только дождаться, когда он придет в себя.

– И что в это время сделает с нами Риви? – спросила Ясмин. – Заставит убить друг друга? Превратит в рабов? Не можем же мы ждать, когда Иезекия... – Она на миг замолчала и продолжила, – придет и избавит нас от этой насилующей мозг твари, которая сидит и радуется в своей неприступной комнате управления...

Голос Ясмин становился все громче, но я не слушал ее слова, так же как не слышала себя и Ясмин. Она просто заговаривала Риви зубы, ибо в тот миг, когда Ясмин замолчала, Иезекия, Ирэн и Мириам материализовались внутри комнаты управления, беззвучно появившись за спиной у Риви. Ясмин довольно быстро оправилась от удивления, чтобы продолжить свою тираду... и я уже представлял себе, как через пару секунд Мириам треснет Риви лицом об панель управления.

Мне стоило об этом догадаться.

Мириам неслышно шагнула вперед, вскинув кулаки; но оказалось, что Иезекия, этот Простак, каким-то образом уговорил Мириам отдать ему огненный жезл, который она добыла на Вертикальном Море. Он направил его на Риви и крикнул:

– Сдавайся или я выстрелю!

Несмотря на гул механизмов, я явственно услыхал, как все в ужасе вздрогнули.

* * *

Мириам все равно прыгнула, надеясь свернуть Риви шею прежде, чем альбиноска успеет как-то отреагировать. Но, к сожалению, ее приступ гнева уже прошел, и от нее снова можно было ждать неприятностей. Не успела Мириам нанести первый удар, как Риви обрушила заряд психической энергии, столь мощный, что от него всколыхнулся воздух. Заряд ударил Мириам прямо в лицо, с такой силой, что заставил ее упасть на колени... но через три долгих секунды Мириам все же встала, двигаясь, точно живой мертвец.

Мне не понравилось отсутствующее выражение ее лица.

– Сдавайся! – вновь прокричал Иезекия. – Я не шучу.

Риви рассмеялась ему в лицо.

– Ты собираешься выпустить в меня огненный шар? В этой крохотной комнатушке? Ты представляешь, что может натворить огненный шар в таком тесном пространстве? Ты же сам себя изжаришь.

– А может, мне все равно, что я изжарюсь, если ты изжаришься вместе со мной. – Целясь жезлом в сторону Риви, парень склонился у кровати и рассовал мельницы по карманам. – Может, я просто схвачу тебя и телепортируюсь туда, где нет воздуха.

– Глядите, какой храбрец! – усмехнулась Риви. – Возможно, тебе и хватит на это смелости. Жаль, что у тебя не будет такого шанса.

Она щелкнула пальцами, и Мириам сорвалась с места. Иезекия мог лишь в ужасе наблюдать, как женщина, к которой он испытывал чувства, швырнула его на стену, выбив из руки жезл. Спустя миг она заломила ему руки, схватив за запястья и крепко держа его, несмотря на все попытки Иезекии вырваться.

– Ты такой доверчивый малый, – сказала Риви парню. – Тебе было известно, что Мириам работала на меня. Думаешь, я наняла ее, не зная, как с ней управиться? Да, я не стала отбирать у нее разум – мне надоело делать рабов, которые могут лишь пресмыкаться, да и утомительно это. Но я заронила зерно подчинения в ее подсознание, просто на всякий случай. Что означает – я опять победила.

– Нет.

Это была Ирэн. Она подняла огненный жезл и направила его на Риви.

– А это что за пополнение в вашей веселой банде? – спросила Риви. – Орк, да еще и девица... как мило. Послушай, девица, ты вообще понимаешь, что я могу забраться в твой разум и вывернуть его наизнанку?

– Нет, не можешь. – Ирэн сделала шаг вперед.

– Думаешь, я не сумею контролировать двоих сразу? – спросила Риви, – Да ты просто... ты...

Ирэн сделала еще один шаг.

– Стой! – закричала Риви.

Иезекия, по-прежнему крепко удерживаемый Мириам, мерзко захихикал.

– Дела плохи, Риви. Дядюшка Тоби всегда говорил: нельзя контролировать сума... тех, у кого разум работает по-другому. Их безум... то есть, их странные мысли – как непреодолимый лабиринт между тобой и их истинным "я".

– Твой дядюшка Тоби – кретин, – резко сказала Риви. – То, что это старая мымра – блажная, не значит, что я не могу...

Ирэн сделала еще один шаг к альбиноске.

– Мой принц приказал тебе сдаться. Сдавайся!

– Ты не выстрелишь, – прорычала Риви. – Ты не знаешь слова.

– Я слышала, как их назвала Мириам, – ответила Ирэн, – там, на Вертикальном Море. Сдавайся моему принцу!

– Ну уж нет!

Могу поклясться, что Риви не утаила бы под своим легким черным платьем и зубочистку; однако, она скрестила руки и через миг вытащила из рукавов два огненных жезла, как две капли похожих на тот, что держала Ирэн.

– Да сколько же их Фокс понаделал? – простонала Ясмин. Риви насмешливо поглядела на Ирэн с видом победителя.

– Видишь? – сказала она, торжествуя. – Видишь, что это такое, ты, дура слабоумная? Это называется численное превосходство, вот что это такое. Превосходство в хитрости, превосходство в оружии, улавливаешь, дорогуша? Даже с твоими мозгами можно уже сообразить, что ты проиграла.

– Так ты не сдашься? – тихо спросила Ирэн.

– С чего бы это? – удивилась Риви. – Ты проиграла, так же как и вся ваша жалкая шайка. Теперь вы сдавайтесь!

Жезл в руках Ирэн был нацелен Риви точно в сердце. Старая женщина открыла рот:

– Ин номине...

– Эй-эй, – спохватился Иезекия.

– Ирэн, не надо! – крикнул я.

– Падай! – прокричала Ясмин... но я и так уже падал на пол.

– Вульпес! – закончила Ирэн.

Не один. Целых три огненных шара. Из трех огненных жезлов. Жезл Ирэн и жезлы Риви среагировали на одну фразу. И все три одновременно выстрелили внутри маленькой комнаты.

За миг до этого стены в комнате управления были прозрачными, как стекло. И вдруг, в тройной вспышке огня, все помещение стало черным, как будто его окатили краской, с той лишь разницей, что чернота эта была испепеленными останками всего, что находилось внутри. Все люди, все панели, даже сам воздух, вмиг испеклись, распылившись в черную сажу.

Затем мы услышали взрыв, прозвучавший с каким-то изяществом, как будто огненный ад был так уверен в себе, что не нуждался в шуме. Стены комнаты слегка содрогнулись, и на этом все кончилось. Из чего бы ни была сделана комната, она могла выдержать даже извержение вулкана.

Мы с Ясмин медленно встали на ноги. Почерневший остов комнаты управления пылал жаром, как чугунная печка; казалось, если коснуться его листком бумаги, он вспыхнет в языках пламени. Обычный человек не мог приблизиться к этим обжигающим стенам, чтобы не опалить кожу.

– Иезекия! – позвал я – Ты же успел телепортироваться? Иезекия?

Никакого ответа.

Ясмин медленно огляделась вокруг, осматривая машинное отделение. Я тоже – никаких признаков парня.

– А может, он телепортировался в другую часть Паука? – тихо спросила Ясмин.

– Надеюсь, – ответил я. – Если он в панике выскочил наружу, считай, что он мертв. Иезекия?

Ответом было лишь резкое шипение пара: протяжный свист, за которым в воздух взвились клубящиеся облачка.

– Я вот думаю, – начала Ясмин, – ведь все эти машины управлялись из той комнаты, верно?

– Да.

– И, спорю, от панелей управления там сейчас немного осталось.

Я посмотрел на обуглившиеся стены, все еще очень горячие.

– Спору нет, – сказал я ей. – Лучше уйти отсюда.

– А как же все?

– Иезекия держался за Мириам. Если ему удалось выбраться, то она сейчас вместе с ним. Они знают, как найти врата на Небесный Пик. Ну, а Ирэн и Риви... они мертвы.

– Ты уверен? – спросила Ясмин.

Я поднял руку и ощутил жар, который шел от стен комнаты управления.

– Мы не можем войти, чтобы взглянуть на тела. Да и нет там никаких тел – только пепел альбиноски.