Текст книги "Прекрасное сожжение (ЛП)"
Автор книги: Джейми Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Пламя издавало низкий ревущий звук в то время, как пожарные пробирались сквозь засохшие кустарники и голые деревья, подобно отряду солдат, бесстрашно двигавшихся вперед. Поход к месту пожара оказался нелегкой задачей. Почти два часа мы ехали до лагеря, а затем сквозь снег и лед взбирались по крутым подъемам через осины. Мои ноги и лицо онемели еще до того, как нос уловил запах гари, но спустя час холод остался позабыт, уступив место картине, представшей в объективе фотокамеры.
Тако взбежал вверх по склону, задыхаясь и промокнув от пота и грязи, чтобы отчитаться перед Джубалом.
– Противопожарный барьер завершен с восточной стороны.
Позади него стоял Смитти, так же стараясь отдышаться и держа в одной руке газовую горелку, а во второй – пуласки. В руках ссутулившегося Уоттса была бензопила. Они выглядели одновременно утомленными и довольными собой от нахождения в собственной стихии и готовые к новому приказу.
Джубал хлопнул его по плечу.
– Отличная работа.
У Тайлер должен был быть выходной, но это не помешало ему помочь собственной команде в рытье барьера в два фута шириной. Я следила, как он без особого труда рассекал землю пуласки, направляя окружавших его мужчин, словно лесной пожар не сжигал мир меньше, чем в миле от них.
Пролистав предыдущие снимки, я заметила, что на большинстве запечатлена физиономия Тайлера, но это не помешало мне в очередной раз подкрутить объектив и сделать еще один крупный план его вспотевшего покрытого сажей профиля. Он был прекрасен – с какой стороны не посмотри – из-за чего мне очень сложно было нацелить камеру на что-либо другое. Зеленые сосны ожидали спасения, а холодный серый цвет курившегося дыма и теплое оранжевое зарево горизонта придавали трагедии великолепный фон.
– Вертолет на подходе! – Прокричал Джубал, прижимая рацию к уху. – Ветер поменялся!
Я в замешательстве посмотрела на Тайлера.
– Но здесь нет ветра.
– Наверху нет. Огонь создает собственные погодные условия. В отдалении ветра может не оказаться, но в очаге возгорания, пламя высасывает кислород и может порождать собственные порывы в тридцать-сорок миль в час.
На место прибыли другие до сего момента незнакомые мне пожарные. Вооруженная бензопилами небольшая группа, прозванная «лесорубами», расчленяла деревья, стараясь закрыть «окна» лесного полога и перекрыть доступ огню к другим деревьям. У каждого «лесоруба» имелся напарник, «чистильщик», который собирал обрезанные сучья и кусты и бросал на другой стороне защитной линии.
Остальная часть команды – «копатели» – работала на линии, кромсая лесную почву и создавая трехфутовую траншею – огонь угасал на середине линии опила. Альпийское подразделение разделилось на две группы по десять человек – лесорубы, чистильщики и копатели, так же кто-то вел наблюдение, еще один следил за погодой, остальные же на передовой создавали встречный пал. Даже по-отдельности они работали, как единое целое, половину времени соблюдая молчание. Джубал поддерживал связь со смотрителем, передавая его приказы пожарным, пока сам по локоть увязал в грязи. Все они часами трудились над созданием, как это называлось, противопожарного барьера, вырубая и выжигая любую растительность, на мили пересекавшую линию рытья и распиливания – все для того, чтобы «на смерть» истощить пламя.
Приглушенные грохочущие звуки стали ближе, и вскоре над нами появился вертолет. Сразу за столбом дыма, он выпустил груз, и вниз посыпался пурпурно-красный порошок.
– Это – красная жидкая глина – ингибитор горения, – не преминул объяснить Тайлер.
– Она остановит пожар?
– Замедлит. И предоставит нам больше времени на создание барьера.
Мне с трудом удалось сглотнуть, и Тайлер провел рукой, скрытой в перчатке, по моей щеке.
– Мы в безопасности.
В ответ я резко затрясла головой, одновременно испытывая ужас и возбуждение.
Пожарные на секунду прервались, чтобы посмотреть на сброс глины, после чего продолжили кромсать землю. Я с благоговением наблюдала за представившемся зрелищем, вымотавшись от одного только холода и похода к месту пожара.
С губ Тайлера сорвался смешок, и, повернувшись к нему, я обнаружила, что его взгляд на меня отражал мой собственный, только обращенный к огню. Заметив мое пристальное внимание, он не потрудился отвернуться; вместо этого один уголок его губ пополз в верх. Даже сквозь пот и пепел на лице показалась ямочка. И в этот самый момент Тайлер Мэддокс вместе со своими пожарами заполнили пустоту в моей душе, о существовании которой, я не знала.
Они продолжали работать и после наступления темноты, пока вдоль холма от огня не осталось одно лишь скопление светящихся оранжевых угольков.
– Хорошо, – обратился Чиф по рации к Джубалу. – Пора вызывать наземную команду.
– Что он имел в виду? – Обратилась я у Тайлера. Он улыбнулся. – Наземная команда делает зачистку. Стягивает бревна в «черную зону» и сжигает их дотла. Наша работа считается оконченной, как только искры перестают пересекать барьер.
Успев собрать вещи, пожарные направились обратно к транспортным средствам. Я шла, держа камеру в руке, продолжая с легкостью документировать обратный путь уставших, покрытых пеплом мужчин, пробиравшихся сквозь лес; никто даже спасибо им не скажет за спасение бесчисленного количества деревьев и домов. Люди никогда не узнают, что же здесь на самом деле происходило или же сколько сил было положено, чтобы о случившемся никто не узнал. Единственным доказательством служила выжженная земля, оставшаяся позади.
Маленькая белая снежинка приземлилась мне на нос, и устремленный к небу взгляд обнаружил тысячи таких же крошек, сыпавшихся на землю. Снег, казалось, даровал команде второе дыхание, так что они начали оживленно обсуждать прошедший день и свои планы на оставшиеся выходные.
– Тебе тепло? – Поинтересовался Тайлер.
– Настолько, насколько это возможно при двадцати градусах, – ответила я.
– Элли, ты сделала несколько удачных кадров со мной? – Спросил Уоттс, игриво откинув невидимые пряди длинных волос.
– По-моему, я нащелкала, по меньшей мере, триста снимков с каждым, – затем подняла фотоаппарат, снова пролистывая кадры. Я была довольна собой. С каждым последующим щелчком затвора результат становился все лучше и лучше. К тому же для настраивания параметром мне требовалось все меньше времени.
Пожарные направлялись к грузовикам одним строем, освещая темный путь фонариками на своих касках. Ото всюду исходил запах гари – от воздуха, нашей одежды, впитываемый порами – не уверена, что когда-нибудь удастся избавиться от этого «аромата».
В шаге от нас сквозь заснеженный куст пронесся какой-то зверек, заставив все мое тело вздрогнуть.
– Похоже, что это был медведь, – съязвил Тэйлор. – Ты ведь не боишься скрывавшихся в тени огромных животных с клыками, способными содрать плоть с твоих костей, правда?
– Закрой пасть, – позади меня раздался резкий ответ Тайлера.
Я подтянула ремни рюкзака, не в силах сдержать улыбку и испытав облегчение, что Тайлер не видел моего лица. Новая страсть, названная Чифом «приключенческая фотография», стала не единственным, что заставило меня чувствовать себя на правильном месте. Пожары и фотографии порождали нервное возбуждение, которое, на удивление, успокаивало присутствие Тайлера. Их сочетание заменило жажду рисковать и употреблять наркотики, разрушавшие меня с четырнадцати лет.
Я нахмурилась, не слишком обрадовавшись этому откровению. Неужто на место старых пороков пришли новые? Я вырыла одну яму, заполнив другую. Все это казалось неправильным.
– Тебе помочь? – Спросил Тайлер.
Мои руки сильнее сжали лямки рюкзака.
– Я сама.
– У нас впереди еще несколько миль. Если хочешь, то я бы мог…
– Я справлюсь, Тайлер. Не надо со мной нянчиться.
Смитти обернулся через плечо и подмигнул мне, но выражение его лица резко изменилось, стоило ему посмотреть на Тайлера. Не представляю, что скрывалось за их безмолвным обменом взглядов, но Смитти быстренько отвернулся обратно.
Члены команды, шедшие впереди, успели завести машины и прогреть их к нашему приходу. Палатки были упакованы, снаряжение и генераторы загружены. Тайлер открыл для меня дверцу, и я залезла внутрь, пододвинувшись к Тако, чтобы оставить место для Тайлера.
Мотор взревел, и кабину затрясло прежде, чем мы сдвинулись с места по направлению к горной дороге, по которой ехали сюда. Тайлер заерзал, не в силах сидеть спокойно, словно каждая секунда рядом со мной изводила его.
Я просматривала отснятый материал, удаляя неудавшиеся кадры и оставляя лучшие. Спустя несколько миль, Тайлер, наконец, не выдержал и, похлопав меня по колену, наклонился к моему уху.
– Что я сделал?
Мой взгляд остановился на его карих глазах. Он выглядел смущенным и может немного обиженным, но я не могла объяснить ему то, что сама не понимала.
– Ничего, – ответила.
Я снова вернулась к камере, но его пальцы нежно придержали меня за подбородок, поворачивая к его лицу.
– Элли. Расскажи. Это из-за того, что я оттащил тебя от края? Ты же понимаешь, что я просто пытался уберечь тебя? Прости, если был груб.
– Нет, я понимаю. Все в порядке, – ответила я, отстранившись от его руки. – Я не злюсь, просто устала. Извини, что нагрубила.
Он какое-то время изучал выражение моего лица, стараясь распознать правду. Ему сразу стало понятно, что я лгу, но он все равно кивнул, решив оставить меня в покое, пока мы ехали в грузовике вместе со всей его командой. Пожарных убаюкал ропот двигателя и трясучка колес от движения по неровной местности.
Расстроенный и немного раздраженный Тайлер отвернулся к окну. Я прикоснулась к его руке, но он никак не отреагировал. После десяти минут его тело обмякло. Голова прижалась к окну, раскачиваясь в такт движениям грузовика. Все мое внимание вновь вернулось к фотоаппарату, оценивая оставшиеся изображения и надеясь, что Джоджо понравятся хотя бы некоторые из них.
С переднего сидения послышался храп Тако, его голова была запрокинута назад, рот приоткрыт. Двигатель рычал так громко, что практически перекрывал любые звуки, хотя остальные этого не замечали.
Я постучала по плечу Джубала.
– Ты будешь за рулем всю дорогу?
– Мне нравиться водить. Неплохо прочищает голову.
– Это оказалась удачная поездка, – произнесла я.
– Как и любой день, проведенный без травм или смертельного исхода.
Джубал продолжал улыбаться, а я в ошеломлении откинулась назад. Пожарные отправляются на вызов с надеждой, но никогда уверенностью, вернуться ли домой. Я не смогла представить товарищей отчаянней, чем они, но теперь стало понятно, почему группа мужчин, собранная со всей страны – хотя некоторые из которых незнакомы – были настолько близки.
– Какие травмы? – Спросила я. – Помимо ожогов.
– Мне не раз приходилось становиться свидетелем того, как ребята получали травмы от коряг – деревьев, оставшихся в «черной зоне». Они способны падать абсолютно бесшумно, никогда не узнаешь об их приближение. Многие пострадали подобным путем. К тому же мы работаем с огромным количеством острых инструментов – пилами, пуласки – не говоря уже о горелках и языках пламени. Скорее всего все, чем мы занимаемся может нанести травму, плюс нам приходиться работать при недостатке сна и физическом истощении.
– Почему вы это делаете? – Очередной вопрос. – Любовь к свежему воздуху и физическому труду неотъемлемая часть вашей работы. Но в момент невероятной усталости, находясь в окружении огня посреди неизвестно чего, что заставляет вас думать: «оно того стоит»?
– Мои ребята. Тяжелая работа на протяжении нескольких месяцев сделала из нас дружную команду. Мы стали семьей. Иногда начинает казаться, что я уже слишком стар, но в следующий миг вспоминаю, немногим удается найти то, что есть у нас. Только солдатам, возможно. Это все, о чем я могу думать.
Я сделала запись в своем блокноте, напрягая зрение в лучах света приборной панели. Джубал поведал мне истории различных команд, в которых успел побывать, как «Альпийское Подразделение» стало его любимым, и как он осознал, что его призвание – борьба с лесными пожарами. А затем он припомнил день, когда на станции появились Мэддоксы.
– Близость и доверие в команде имело первостепенное значение, а эти парни… они были не разлей вода. Не представляю, что мы будем делать, когда они вернуться домой.
– Куда домой? – Внутренности начало заполнять чувство опустошенности.
– Иллинойс.
– Зачем им возвращаться?
– Их отец стареет. Тебе известно, что он – вдовец.
– Тайлер упоминал.
Джубал задумался ненадолго.
– Там остались двое их младших братьев. И они собирались вернуться, чтобы помочь.
– Мило, но, честно говоря, сложно представить, чтобы они занимались чем-то другим.
– Мне тоже, но в семье Мэддокс очень близкие отношения. Мне это известно только со слов Тэйлора и Тайлера – никогда не встречал никого из их родных. В их семье не знают о том, что они пожарные.
– Что? – В шоке выдавила я.
– Ага. Они не хотят расстраивать отца. Возможно, ребята и хулиганы, но внутри очень добродушные. Мне кажется, близнецы скорее позволят себе сгореть, нежели причинят боль тем, кого любят.
Мой взгляд переместился на умиротворенное выражение лица крепко спавшего Тайлера. Я наклонилась ближе, слегка прижавшись щекой к его руке. Не задумываясь, Тайлер обнял мои плечи и крепко прижал к себе. Сперва я замерла от неожиданности, но вскоре позволила себе расслабиться, ощущая, как тепло его тела согревает мои окоченевшие кости.
Наши с Джубалом глаза встретились в зеркале заднего вида. Его улыбка передалась глазам, после чего он посмотрел вперед.
– Элли? – начал он. На меня снова смотрели его светло-голубые глаза. – Ты знаешь, что приближается?
– Прощание? – ответила я, только наполовину шутливо.
Джубал улыбнулся, снова сосредоточив взгляд на дороге.
– Может и нет.
Глава 11.
Селфи с губами «уточкой» Финли всплыло на экране мобильника, но я сбросила вызов, отправив сестру общаться с голосовой почтой.
– Снова твоя сестра? – Спросил Тайлер, промокнув лицо старым потрепанным полотенцем для рук. Остальная часть его тела до сих пор была покрыта грязью, как и у всех остальных членов его команды.
Я уже успела позабыть нормальный запах своих волос вместо вони гари и ощущение простыней, касающихся тела. Стянув фотоаппарат с шеи, рухнула на изношенный диванчик на альпийском дежурном посту в глубине Национального Парка Скалистых Гор. Пожарный сезон начался довольно рано, и мне пришлось вместе с альпийским подразделением разбивать лагерь на протяжении четырнадцати дней, пока они боролись с пожаром, укоренившимся так сильно, что на место передислоцировали пожарных десантников всей страны. По словам «Альпийского подразделения» – за последние два сезона это самый крупный пожар.
Команда направилась на кухню, я же осталась сидеть, раскинув конечности в разные стороны и наблюдая, как они проходят мимо. Каждая мышца моего тела отдавалась болью, каждый сустав и даже внутренности. Месячные начались на второй день нахождения в лагере, но прошли практически незаметно, по всей видимости из-за непредвиденного всплеска активности и снижения потребления калорий. Штаны висели, как на вешалке. Желание видеть собственное отражение подвергалось сомнению.
Смитти дал «пять» Тако, прежде чем открыть холодильник и наклониться изучить его содержимое с измазанной сажей физиономией.
– На пожаре обстановка слегка накалилась, – произнес Тайлер.
– Спасибо, что нянчился со мной… снова. И спасибо за помощь с палаткой. Не могу поверить, что ребята три дня спали около барьера. У некоторых даже курток не было.
– Они большие мальчики. У нас установлен «полетный вес» – что-то вроде предельного веса. Иногда вертолеты доставляют команду на удаленное местоположение, так чтобы не приходилось далеко идти своим ходом. Помимо оборудования, горючего вещества и бригады вертолет ничего больше не вмещает. Иногда Коротышка берет с собой алюминиевый лист, используемый альпинистами во время кемпинга, так как имеет резерв «полетного веса» благодаря своей худобе.
– И что, вы, парни, сбиваетесь в кучу?
– Кучкуемся, делим одеяло, согреваем друг друга… наверху охренеть как холодно. Делаем все, что помогает, – пошутил он.
– Тогда зачем спать в непосредственной близости от огня?
– Сон рядом с противопожарным барьером означает надбавку за работу в опасных условиях. Многие ребята предпочитают это ночлегу в лагере.
– Но генераторы такие шумные, – заметила я.
– Тебе следовало сказать об этом. Мы могли бы взять свои вещи и отъехать подальше.
– Все в порядке. Меня все устраивало.
– Для богатенького ребенка, ты совсем не жалуешься, правда?
– Мне понравился поход. Действительно понравился.
Тайлер склонился надо мной и уткнулся носом в плечо.
– Тем не менее пахнешь превосходно.
– Заткнись.
– Я серьезно. Обожаю запах лесного дыма. А на девушке? На удивление придает привлекательности.
– Меня и хуже обзывали.
Лоб Тайлера наморщился.
– Не в моем присутствии.
Я натянула на лицо усталую улыбку.
– Ты – мой герой.
Пожарные уже поснимали свои формы и развесили в гаражном отсеке, но ото всех продолжало нести протухшим сыром, поджаренном на огромном костре. Тайлер присел на корточки, сжав в кулаке шнурки моих ботов, затем ослабил узлы. Один за одним мужчина стянул мою обувь, и я смогла поудобнее устроиться на диване, несколько раз пошевелив пальцами ног, отпраздновав тем самым их освобождение. Медленно он стянул с меня носки, поморщившись при виде свежих, лопнувших и подживавших мозолей.
– Боже, Элли. Мы уже говорили об этом.
– Я совсем не против. Заставляет чувствовать, что заслужила их.
– Гангрена не может быть наградой, – он быстренько метнулся за аптечкой и начал обрабатывать мои израненные ноги, на которых провела десять дней.
Я пыталась моргать, но глаза совсем не хотели открываться. Такое ощущение, что веки весили по сотне фунтов. Желание уснуть прямо на этом самом диване становилось все привлекательней.
Тайлер закончил намазывать антисептический крем и замотал раны бинтом, затем взял в руки одеяло со спинки кресла и, развернув его, укрыл меня. Я подскочила, когда он, одетый в джинсы и расстегнутую на три пуговицы термокофту с длинными рукавами плюхнулся рядом со мной. Мне очень нравилась его несоответствующая огнеупорная одежда и синяя каска, но узнай он об этом, напоминаниям не будет конца.
– Ты ни разу не пожаловалась. Без подготовки отправилась с нами, несколько миль шла пешком, на морозе ночевала в палатке посреди грязи и снега, – произнес он, расслабившись рядом со мной. – Я впечатлен. Все ребята впечатлены.
– Мне плевать, – ответила, прислонившись щекой к его плечу. Я замерзла, устала и задавалась вопросом, как с течением дней мои пальцы еще не отвалились. Верный своему слову Тайлер не отходил от меня ни на шаг. Это был красивый, но очень тяжелый подъем по склону через осины. В некоторых местах снег оказался глубиной до голени, и в течении часа мы пробирались сквозь подлесок и грязь. Лицо и ноги онемели еще до того, как мы добрались до места пожара, но от любого дискомфорта меня удачно отвлекала картинка в объективе фотокамеры.
Мне едва хватало сил пошевелиться, но команда Тайлера болтала и готовила сэндвичи. Проведя четырнадцать дней в горах, они заработали сорок восемь часов обязательного отдыха. Несмотря на то, что все устали, это не помешало им делится планами на выходные, неугомонные.
– Как им удается оставаться такими… бодрыми? – Медленно проговорила я хриплым голосом.
– Адреналин, – ответил Тайлер, взяв в руки камеру и листая снимки.
– Почему адреналин не вышел из их организма? Дорога домой длилась целую вечность. Мне казалось, мы никогда не доедем.
– Каждый раз, когда мы уезжаем на пожар есть вероятность, что кто-нибудь из нас или все сразу пострадают, или и того хуже. Возвращение в полном составе многое значит для нас. – Он протянул мне фотоаппарат. – Хорошие снимки.
– Спасибо.
Его подбородок уперся в мою макушку. – Джоджо будет довольна.
– Спасибо. Она мне сегодня писала. Хочет посмотреть, что получилось.
– Собираешься показать их сейчас? – Его брови сошлись вместе. – Твоя работа окончена?
– Думаю, скоро мы это выясним.
Взгляд Тайлера был обращен на друзей, боровшихся и подшучивавших друг над другом на кухне, но выглядел недовольным.
– Элли?
Я слышала, как он произнес мое имя, но меня уже затянуло на дно водяной бочки, такой теплой и не позволявшей пошевелиться. Звуки веселья парней на кухне стихли, все что до меня доносилось, стук собственного сердца и ровное дыхание Тайлера. Я погрузилась в себя еще глубже, удобно устроившись под одеялом на руке Тайлера.
– Захлопнись, – прошипел Тайлер. Его тело дернулось, и моим приоткрытым глазам предстала расплывчатая фигура Уоттса уворачивавшегося от того, что бросил в него Тайлер.
Я села ровно и протерла глаза.
– Три часа, – улыбаясь, произнес Джубал. – Тайлер не шевелился все это время, чтобы не разбудить тебя.
– Ты поужинал? – Повернувшись к нему, спросила я.
– Я приносил ему сэндвич, – ответил Уоттс, бросив обратно маленькую квадратную подушку. – Он переживет.
Тайлер поймал ее и прижал к груди, надувшись.
– Что с тобой? – Поинтересовалась я.
Уоттс выпятил вперед нижнюю губу.
– Злится, что мы тебя разбудили.
– Перестань, – сказал Джубал, протянув мне стакан с холодной водой.
– Спасибо, – поблагодарила его.
Смитти сделал звук телевизора громче, Тако вытащил свой зазвонивший телефон и, поднявшись, пошел разговаривать в кабинет.
Тайлер встал на ноги.
– Нам, наверное, стоит отвезти Джоджо снимки и доставить тебя домой?
– Ага. Думаю, мне следует позвонить Хосе.
– Я сам тебя отвезу, – резко ответил он.
Джубал наблюдал за нами, не скрывая своего веселья, по непонятным мне причинам. Остальная часть команды Тайлера, казалось, занималась своими делами, в тоже время не забывая прислушиваться к моему ответу.
– Э-э, хорошо, – ответила. – Спасибо.
Девятнадцать пожарных от Фиша до Малыша крепко обняли меня на прощание, и все без исключения потребовали скорого возвращения. Даже Чиф, едва покидавший свой кабинет, вышел сказать мне «до свидания», после чего Тайлер проводил меня к своему грузовику, терпеливо подстраиваясь под мой медленный темп ходьбы.
– Черт, – себе под нос выругался Тайлер. – Надо было заранее завести машину, чтобы салон успел прогреться.
– Все нормально. Правда, ничего страшного. По-моему, я достаточно доказала свою неприхотливость.
– Это да, – мужчина открыл для меня дверцу, но замер, заметив мой пристальный взгляд. – Что?
– Что ты делаешь?
Он пожал плечами.
– Открываю для тебя дверь.
– Зачем? – Не поняла я. Его жест оказал на меня странный эффект.
– Давай садись.
Я залезла внутрь, обернув себя руками в попытке согреться, пока Тайлер, захлопнув пассажирскую дверь, направился к другой стороне. Он был погружен в собственные мысли и выглядел недовольным.
Он привез нас к издательству, чтобы я смогла передать флэш-карту Джоджо. При виде меня на ее лице появилась нетерпеливая улыбка от желания поскорее загрузить фотографии на компьютер.
– Папуле понравится, – произнесла она.
– Ты так думаешь? Означает ли это, что моя работа окончена? – Решила уточнить я.
– Возможно. Мне нужно, чтобы ты написала обо всем, что узнала, потом я отредактирую твой текст. Нам не помешало бы немного «мяса».
– Какого еще… «мяса»?
Ее палец кликал по мышке.
– Ну, знаешь… информацию, которую мы могли бы в дальнейшем использовать. – Ее взгляд прошелся по мне с ног до головы. – Отправляйся домой и отдохни, Эллисон. Выглядишь отвратительно.
– Ухожу. – ответила, вернув свою флэшку и направившись к выходу.
Грузовик Тайлера продолжал работать, выхлопные газы вздымались в ночное небо. Как только мужчина заметил меня, направлявшуюся в сторону его машины, сразу же наклонился к приборной панели и открыл дверцу. Я забралась внутрь, и он резким движением руки погладил меня по ноге.
– Нужно побыстрее доставить тебя до дома. Ты устала.
– Ты работал гораздо усерднее меня.
– Но для меня это привычное дело. Джоджо должна дать тебе несколько выходных. Тебе будет плохо.
– На самом деле, я чувствую себя просто замечательно, впервые за долгое время.
Тайлер переставил рычаг переключения скоростей и отъехал от тротуара, двинувшись в сторону моего дома. Он прикурил сигарету и, не спрашивая, протянул ее мне, а затем прикурил еще одну для себя. Мы практически не разговаривали. Тайлер, казалось, потонул в миллионе мыслей, вертевшихся в голове.
Он направил грузовик к моей подъездной дорожке и, замедлившись, остановился возле ворот. Мне пришлось потянуться через него, чтобы набрать код, и ворота со скрипом начали медленно открываться. Затем Тайлер заехал внутрь и двинулся по дорожке длиной в милю к дому.
Уже стемнело, должно быть, Марисела и Хосе отправились домой на ночь.
– Спасибо, что подвез, – на прощание сказала я, собрав вещи и спустившись на бетонную дорожку. Обошла грузовик со стороны капота, сделав всего несколько шагов, внезапно застыла на месте.
– Что ты здесь забыл? – Процедила я.
– Эллисон, она знает, – без приветствия начал Стерлинг. Он вышел из темноты, заметно похудев и с отросшей за день щетиной. Заковылял по ступеням с болтавшимся на шее галстуком и испачканной рубашкой.
Дверца машины Тайлера открылась и закрылась, звук его ботинок раздавался по снегу и камням, пока он не остановился прямо позади меня.
– Привет, Стерлинг, – произнес Тайлера. – Рад тебя видеть.
Глаза Стерлинга блестели от слез. А запах виски можно было учуять миль за десять.
– Блять, ей все стало известно, Элли. Она не отвечает на мои звонки.
– Я же тебе говорила. Она никогда не отвечает на них во время отпуска.
– Твою мать, она все знает!!! – Яростно завопил он.
– Эй, – Тайлер встал между нами. – Не знаю, что здесь происходит, но, думаю, утром все прояснится. Давай, я подброшу тебя до дома, Стерлинг. Похоже, у тебя выдался тяжелый день.
– Пошел на хрен, – ответил Стерлинг, впившись взглядом в меня. – И ты тоже.
– Пошла я? – Удивилась я. – А кто подсунул мне непонятную таблетку?
– Она больше никогда не станет со мной разговаривать. Что мне теперь делать?
– Ты преувеличиваешь, Стерлинг, – произнесла я. – Ведешь себя, как параноик. Что бы ты не задумал, это не сработает.
– Это все твоя вина! – Прокричал он, его голос просочился сквозь деревья между нашими домами. – Ты не только городская шлюха; ты – всемирная шлюха. Всем известно, к кому можно обратиться, если приспичило потрахаться, и Элли находилась в городе, – выдал он.
– Притормози-ка, – влез Тайлер, сделав шаг вперед. Я схватила его куртку, потянув обратно.
Стерлинг засмеялся.
– И что ты сделаешь, мистер крутой лейтенант? Заставишь меня передумать?
– Продолжай говорить, – зарычал Тайлер. – И узнаешь.
Стерлинг приподнял руки в притворном ужасе.
– Иди работай, синий воротничок.
Тайлер сделал еще один шаг вперед, но я прижала руку к его груди. Затем повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, но не смогла пересилить чувство стыда и опустила взгляд вниз.
– Он пьян. Расстроен. И живет за соседней дверью. Просто дай ему уйти домой.
На челюсти Тайлера заходили желваки, правда, он все же позволил Стерлингу пройти, даже несмотря на то, что второй, проходя мимо, пихнул его плечом.
Я поплелась вверх по ступеням, воспользовавшись ключом, чтобы открыть дверь родительского дома. Внутри стояла оглушительная тишина, и каждый наш шаг, каждое движение эхом разносилось по коридорам.
Тайлер закрыл за нами дверь и последовал за мной на кухню.
– Твой дом выглядит иначе.
– Практически пустым? – Уточнила я.
Марисела оставила в холодильнике запакованную тарелку с воткнутой зубочисткой, где было указано время подогрева в микроволновки.
– Поделиться с тобой? – Спросила я. – Оно может быть одно– или двухдневной давности, но по крайней мере, не сухой поек.
– Не-а. Ешь сама.
Сняв фольгу, нажала цифру «три». Свет в микроволновке включился, и тарелка начала медленно и равномерно вращаться. Я была рада, что в доме находился кто-то помимо меня, но совершенно не хотелось оборачиваться, опасаясь увидеть выражение лица Тайлера.
– Что произошло между тобой и Стерлингом? – Спросил он. – Разве несколько дней назад вы не были друзьями? Почему он наговорил столько всего?
– Потому что, это правда, – просто ответила я.
– Чушь. Ни на секунду не поверю.
– И почему же? – Обернулась я. – Ты узнал об этом на собственном опыте.
– Предпочитаю считать себя счастливчиком, оказавшимся в нужном месте в нужное время. Мы повеселились и были в полной безопасности. А все, что произошло за закрытыми дверями никого больше не касается.
Не ожидав подобных слов, я хохотнула.
– Что ты хочешь услышать от меня? – Спросил он. – Если ты шлюха, то и я тоже.
– Ты – шлюха, Мэддокс.
– Ни в последнее время.
Я боролась с улыбкой, когда раздался сигнал микроволновой печи. Тайлер вытащил тарелку и поставил ее на черно-белую мраморную стойку.
– И ты явно стараешься внести коррективы в свою жизнь. С его стороны хреново швырять тебе в лицо прошлым.
– Неужели, произошедшее восемь недель назад может считаться прошлым? – Выдавила я, доставая вилку из шкафчика. Затем села и начала ковырять серебряными зубчиками запеченный картофель.
– Даже нынешнее утро – прошлое, – заметил Тайлер. – Мы можем стать совершенно другими людьми уже сегодня, если захотим. Нахрен Стерлинга, если ему не нравятся произошедшие с тобой изменения. Подобные ему люди обычно справляются с собственными проблемами, но в любом случае их злость, на самом деле, к тебе не имеет никакого отношения.
По щеке скатилась обжигающая слеза, и я мгновенно смахнула ее рукой.
– Эй, – произнес Тайлер, потянувшись через стойку. – Ты можешь мне все рассказать.
– Моя сестра? Финли? Она влюблена в Стерлинга. Первая любовь, не угасшая с годами.
Тайлер указал большим пальцем себе за плечо. – В этого мудака? Но почему?
– Не важно. Он, конечно, клинический недоумок, но она его любит. И была бы с ним, не реши держаться поодаль. Она встает во главе бизнеса отца и теперь не имеет свободного времени на отношения. Они хотят быть вместе. Но она сопротивляется, чем повергает его в отчаяние.
– Так в чем здесь твоя вина? – В замешательстве спросил Тайлер.
Я вытерла нос салфеткой.
– У него был… не знаю… я была у него дома, делилась планами по поиску работы. Мы выпили, потом он достал эти таблетки. И приняли их… после этого ничего не помню, но мы… – я кивнула головой.
В ответ Тайлер тоже кивнул, давая понять, что мне не стоит продолжать. Его лицо вспыхнуло, зубы сжались.
– Он накачал тебя, трахнул, а теперь еще и обвиняет во всем?
Я закрыла глаза, и слезы с полной силой побежали по щекам. Мне пришлось потратить столько времени, стараясь не думать о случившемся, и теперь от прямолинейного описания Тайлера грудь сдавило от боли.
