Текст книги "Прекрасное сожжение (ЛП)"

Автор книги: Джейми Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Я хохотнула. – Да, ладно. Ты сам выбрал эту работу. И не каждый обязан преклоняться перед вами.

– Ого, хорошо, – сказал Тайлер, поднимаясь. Он сжал спинку стула, его руки напряглись под краями рукавов футболки. Он поправил изношенные плетенные кожаные браслеты на правом запястье, ногти были неровно острижены, а костяшки пальцев распухли от хруста, коему мы дважды стали свидетелем с тех пор, как Пейдж подвела нас к их столику. Мне хотелось почувствовать эти пальцы внутри, видеть, как его руки напрягались, сжимая мои бедра. Впервые захотелось того, чего не хотелось прежде – повторения.

– Расслабься, Мэддокс, – произнес Зик. – Она права.

– О, она не права. Еще как не права.

Я подмигнула Зику. – Какие планы на потом?

Зик огляделся вокруг, а потом ткнул себя в грудь. – У меня?

– Да. Меня заинтересовала фланелевая рубашка. Я в полном восторге от твоего небрежного внешнего вида.

Зик засмеялся, а затем прижал ко рту кулак, поперхнувшись слюной, когда осознал серьезность моих слов.

Стул Тайлера упал вперед, прислонившись к столу, он оттолкнул его в сторону, прежде чем отправиться к бару. Его локти уткнулись в барную стойку, пока он разговаривал с барменом, Энни. Она хихикнула и покачала головой, похлопав ресницами, как того добивался Тайлер.

– Не знаю, что между вами происходит, – заметил Зик. – Но не впутывай меня.

– Мудрый человек, – произнес Шугар, стукнув Зика по плечу.

– Хорошо, – я повернулась к Пейдж. – Какие планы?

– Ты? – сказала она, порочно улыбаясь. Она не против стать «планом Б» или даже «планом В».

Я улыбнулась. – Хороший ответ.

Подбородок Зика задрался, когда он увидел кого-то очень высокого позади меня.

– Привет, Тодд. Мне казалось, тебе сюда путь закрыт? – спросил Зик.

Тодд переступил с ноги на ногу, щеголяя пожелтевшим синяком на скуле. – Мэддокса выгоняли гораздо больше, чем меня. И все равно ты сейчас здесь вместе с ним.

Зик кивнул. – Ты прав. Не представляю, зачем мне это надо.

Шугар похлопал друга по спине. – Нам лучше уйти.

Тодд склонился надо мной, прижимаясь своим виском к моему. Я была больше заинтригована, чем напугана, поэтому сидела, не двигаясь.

Шугар наклонился вперед, готовый к прыжку. Его темно-синяя рубашка явно скрывала под собой настоящего монстра. Он напоминал кирпичную стену, мощнее Тайлера и такой же высокий. У них обоих на голове был «ежик», но Шугар больше напоминал обученного солдата, нежели сорвавшегося с цепи пса.

– Возможно, мы к тебе присоединимся, – Тодд перевел на меня свой взгляд. Его улыбка находилась в непосредственной близости от моего лица, но я не отпрянула. Он излучал безрассудство, и мне нужно было находиться в первых рядах, чтобы видеть дальнейшее развитие событий.

– Тодд, – предупредил Шугар. – Мэддокс выпил.

– Я тоже, – улыбнулся мне Тодд. – Как тебя зовут, красавица?

– Так, – ответила я, повторяя его выражение лица. – Вот так и зовут.

– Красавица? – Развеселился он.

– Мерсер, – голос Тайлера прогремел над музыкой. Он стоял у Тодда за спиной, подначивая соперника отсутствием личного пространства.

Шугар встал. – Мэддокс, мы уходим.

Один уголок губ Тайлера изогнулся вверх, но он не сводил глаз с Тодда. – Не когда появилось столько красивых девушек.

Пейдж прикоснулась к моей руке, и я вся напряглась, не потому что боялась, а из-за выброса тестостерона, заставившего мои женские прелести изнывать от самого замечательного вида боли.

Зик последовал за другом, на что обратили внимание бармены.

Тодд и Тайлер сверлили друг друга взглядом секунд двадцать, пока Тодд, наконец, не заговорил. – Мне любопытно.

– С удовольствием удовлетворю его, – ответил Тайлер.

– Так ли ты крут без брата поблизости.

Глаза Тайлера блеснули от радостного предвкушения. – Не обольщайся, Мерсер. Вали отсюда или закрой рот.

Не задумываясь, я встала между ними, посмотрев вверх. – Почему парни так делают? Называют друг друга по фамилии? Неужели обращаться по именам не мужское занятие? Слишком интимно?

Шугар протянул мне руки. – Элли, иди сюда.

Я поморщилась. – Они ничего не сделают.

– Разве? – переспросил Тодд, не в силах решить обидеться или выдохнуть от облегчения.

Я положила руки ему на плечи, встала на мысочки и слегка коснулась губами щеки. – Потом ты меня поблагодаришь. – Я приподняла колено, с силой вдавив в его пах. Мужчина согнулся пополам, рухнул на пол и сжался в позу эмбриона, пока все вокруг замерли в потрясении.

– Эй! Валите нахрен отсюда! – заорала Энни.

Тайлер схватил мою руку и рванул с места, вылетев за дверь и помчавшись сначала по переулку, а потом по улице. Снег хрустел под нашими ногами, пока мы прорывались сквозь небольшой снегопад. Тайлер не останавливался, пока мы не оказались у белого служебного грузовика «Додж», его друзья были неподалеку.

Он надавил на кнопку брелока и посмотрел на меня сверху вниз с удивленной улыбкой, его дыхание виднелось на фоне холодного ночного воздуха. Он кивком указал на грузовик, когда две двери с пассажирских стороны открылись и закрылись. – Залезай. Я отвезу их домой, а потом…

– Что потом?

Он пожал плечами. – Подброшу тебя.

Я засунула руки в карманы куртки и покачала головой. – Не. Мне нужно вернуться и дождаться Фин.

– Она со Стерлингом.

– Мы еще и Пейдж там бросили.

– Зачем ты это сделала? – спросил Тайлер. – Ни разу не видел, чтобы девушка вытворяла подобное… никогда. Ну, может однажды в средней школе, но не с таким удовольствием.

– Синяк на его лице. Твоих рук дело?

Он кивнул. – Две недели назад. Сцепились в баре. Было жестко.

– Но на тебе ни царапинки.

Он пожал плечами. – Не люблю, когда меня бьют, поэтому не позволяю.

– Кто любит.

– Но я не позволяю.

– Как? Тренировался или что?

– Вроде того. У меня четыре брата.

– Ты вроде говорил, что не дрался?

– Из-за девушек.

– Они такие же, как и ты? Твои братья?

Он снова пожал плечами. – Пожалуй.

– Многое объясняет.

Он сделал шаг в моем направлении с тем же выражением глаз, как той ночью у основания лестницы – Тебе не обязательно было это делать. Я бы все уладил.

– Это не ради тебя. А ради себя самой.

– Потому что знала, что я бы его убил?

Я выдохнула смешок, а затем облизала губы, увидев, как он достает сигарету.

– Я возьму одну.

Тайлер сжимал сигарету губами, пока поджигал мою, загораживая зажигалку от ветра ладонью и прикуривая свою. Мы одновременно выпустили клуб дыма, и мое тело начало дрожать.

– Поехали ко мне, – предложил Тайлер.

Я отрицательно покачала головой. – Пейдж едет ко мне. Ей понравился Шугар. Теперь она сидит там в полном одиночестве и чувствует себя неполноценной, хотя на самом деле является самой красивой девушкой, украсившей эту дыру.

– Не самой красивой, – пробормотал он, отводя взгляд. Не услышав ничего в ответ, снова посмотрел на меня. – Хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Сегодня в мои планы входит нечто нежное.

Он наклонился и слегка прижался к моим губам своими. – Я могу быть нежным.

Я втянула в себя его аромат, чувствуя, как сжались бедра. – Мы не сможем.

Его пальцы скользнули мне на шею, пока он подталкивал меня к своей дверце, затем прижался к моим губам, пробуя, как в первую ночь, с желанием, заставив рассудок расплавиться вместе с остальной частью меня.

Он отстранился, проводя большим пальцем по моей нижней губе. – В пизду Пейдж.

– Как раз собиралась, – я отступила на несколько шагов прежде, чем развернуться.

Тайлер выдохнул, затем раздался звук открытия и закрытия двери и дребезжание двигателя. Я пересекла улицу и вернулась в «Теркс». Пейдж стояла на улице посреди заснеженного переулка с сигаретой в руках, при виде меня на ее лице появилось облегчение.

– Ты вернулась, – радостно заметила она.

Зазвонил мой телефон, экран вспыхнул. Я увидела достойное журнала селфи Финли и нахмурилась.

«Скоро буду. Марко нас отвезет».

Я зарычала, засунув телефон в задний карман.

– Плохие новости? – спросила Пейдж.

– Просто... девушка, с которой я была, моя сестра, Финли. У нее есть помощник, и она сейчас с ним. Едут, чтобы нас забрать.

– Нас?

Мое лицо смягчилось. – Да. Есть какие-нибудь планы на следующие три часа? Или до утра?

Пейдж сглотнула, а затем улыбнулась, покачав головой. У нее было такое милое лицо. След утраченной наивности все ещё был свежим, и я с уверенностью могла сказать, ей до сих пор нравилось претворяться, что она существует.

Фары ослепили нас, и мы закрылись руками.

– Твою мать, Марко? Выключи фары!

– Простите! – крикнул он с водительского места.

Фары погасли, и я протянула руку Пейдж. – Никаких «долго и счастливо». Всего одна ночь.

Она переплела свои пальцы с моими и кивнула, двинувшись следом за мной в арендованную Марко машину.

– Привет, – сказала Финли, когда мы заняли заднее сидение. Ее помада и тушь были размазаны.

Я отпрянула. – Фу, что с тобой стряслось? Только не говори, что в наказание отсосала Марко.

Улыбка Финли погасла, и она вернулась в исходное положение. – Отвези нас домой.

– Да, мисс Эдсон.

Глава 4

Финли проковыляла в мою комнату в белом плюшевом халате, неся с собой коробку, завернутую в плотную белую бумагу с ярко-бирюзовым бантом. Включила свет и отпрянула. От смазанной туши не осталось и следа, она пребывала в своем естественном великолепии, совершенно не нуждавшемся в косметике.

Финли перевела взгляд на обнаженную и распростертую по кровати Пейдж, затем присоединилась ко мне на скамье возле подоконника.

Передала мне коробку и прислонилась к стене. – Открой ее.

Я так и поступила, потянув за причудливую ленту и бумагу, в конце концов, добравшись до картонной крышки. Внутри оказалась еще одна коробка. Я приподняла ее и увидела на боковой стороне изображение фотоаппарата. – Что это?

– Не самая дорогая камера для начинающих, зато лучшая. По крайней мере, по версии «Гугла».

– Сама придумала?

Она передернула плечами. – Марко подсказал. Он обмолвился, когда на Мауи тебе стало скучно, ты стырила его камеру. Некоторые из твоих снимков ему очень понравились. Он предположил, что это может оказаться неплохим подарком.

– Я почти не помню Мауи.

– Тогда фотоаппарат, действительно, то, что тебе нужно, – пошутила она.

Я сняла с объектива крышку, нажала кнопку включения и, выбрав известные мне параметры, навела аппарат на Финли. Она прикрыла лицо руками. – Даже не смей.

Я развернулась в сторону Пейдж, приблизив объектив к ее руке на измятых простынях, и сфотографировала.

Экран мгновенно заполнило изображение, и я повернула камеру показать снимок Финли.

– Марко прав. У тебя талант.

– Спасибо за камеру, – произнесла я. В моих руках фотоаппарат казался чем-то естественным – за что можно было держаться.

Финли мотнула головой в сторону Пейдж.

– Она милая. И, Боже... безумно красивая. Должно быть, ее сильно обидели, раз она оказалась в твоей постели. Скорее обмазана дегтем и вывалена в перьях. Бедная девочка.

– Знаю.

– Поэтому, наверное, не следовало...

– Я все знаю. И предупредила ее.

– Тебе прекрасно известно, это никогда не работало. С такими, как она, у нас не может быть счастливого финала. Мы их ломаем.

Я зажала фильтр сигареты между пальцами, а затем выбросила в окно, отправив окурок к сотне остальных на скрытом импровизированном кладбище «мальборо».

– Ну, не знаю. Прошлая ночь, на мой взгляд, прекрасный финал.

– Элли, я серьезно.

– Ага.

– И, если говорить начистоту, я не делаю минеты в наказание. Это твоя долбанутая привилегия.

– Мне не следовало так говорить. Я была немного не в себе. Пожарный меня поцеловал. И я попыталась привести домой кого угодно, но только не его.

– Привлекательный? – Когда я кивнула, ее плечи поникли. – Проклятье. Я его хотела.

– Нет.

– Пыталась не обращать внимание.

– На что? – Я обернулась на Пейдж. Мое тело все еще помнило ее нежные прикосновения, а губы – солоноватую сладость.

– Что ему нравишься ты. Каждый раз стоило мне открыть рот, я словно разрушала его концентрацию. Ему очень хотелось, чтобы ты обратила на него внимание, но вместо этого ты не сводила взгляд с «черничного маффина», – она указала на Пейдж.

– Не на мне остановился ее первоочередный выбор. Она бы лучше проснулась в постели Шугара.

– Шугар разговаривал с Зиком о другой девушке. Мне показалось, у него разбито сердце. Пейдж заслуживает лучшего. – Финли окинула Пейдж таким взглядом, словно смотрела на умирающего котенка. – Возможно, с ней все будет хорошо.

– Она будет в порядке, – поднимаясь, ответила я. Прошла по комнате и легла рядом с обнаженным произведением искусства в моей постели, прижавшись к ней.

Пейдж потянулась назад и, не открывая глаз, крепче прижала к себе мои руки.

Финли помахала рукой и перед уходом одними губами прошептала: «Бранч через два час».

Моя щека покоилась на шелковистой коже спины Пейдж, нос втянул аромат соблазнительной смеси дыма и лосьона. Она пошевелилась, голубые волосы проехались по подушке, подобно павлиньему перу. Меня не пугала неловкость неизбежного прощания или ее чувства. Подлинное любопытство вызывало желание посмотреть, что станет с ее жизнью, возведи я между нами невидимую стену. Закинув свою ногу на ее, полные, гладковыбритые ноги, торчавшие из-под дорогих измятых простыней, которые прикрывали изгиб идеальной попки – той, что изгибалась и дрожала под моими руками до тех пор, пока солнце не начало окрашивать небо в пастельные тона.

– Я не сплю, – прошептала она. – Боюсь пошевелиться, иначе всему придет конец.

Я положила камеру у нее перед лицом и включила дисплей, показывая фото ее руки. Все от самого локтя было расплывчато, но ее голубые волосы ни с кем не спутаешь. Я готовила себя к тому, что меня попросят удалить снимок, но она протянула руку и погладила мое лицо.

– Красиво.

– Можно ее сохранить?

– Да. Всему конец?

– Конец, – ответила я. – Попрошу Хосе отвезти тебя домой.

– Кто такой Хосе? – Спросила она. Приняла сидячее положение и потянулась, нисколько не расстроившись.

– Прислуга.

На ее лице появилась улыбка, два сонных удовлетворенных омута скрылись за длинными ресницами несколько раз прежде, чем ее взгляд сфокусировался. – Пойду оденусь.

Она выскочила из постели, натянув узкие джинсы, свитер и ботинки.

– Завтрак внизу. Марисела приготовит все, что пожелаешь.

Пейдж кивнула, прижав сумочку к груди. Она и впрямь не собиралась просить меня присоединиться. Вообще ни о чем не собиралась просить.

– Возможно, еще увидимся, – произнесла она.

Я подперла голову рукой. – Второй раз мне так не повезет.

Она не пыталась скрыть удовольствие от моих слов. Ее щеки порозовели, когда она шла к двери, держа в руках куртку и исчезая в коридоре. Звук шагов едва различался, пока она спускалась по лестнице, зато голос отца отчетливо разнесся по дому, когда он поприветствовал мою гостью.

Спиной откинувшись на спинку кровати, я терпеливо и бесстрашно стала ждать его обвинений. Он разозлится за выплаченный уборщикам счет, но больше всего за испорченную картину Питера Макса. Он ничего не любил сильнее меня, что было настоящей удачей, так как перепады моего настроения и неконтролируемые эмоциональные вспышки стоили ему миллионов. «Феррари», пожар на итальянской вилле его партнера и расходы на оплату услуг адвоката, – проще говоря, взятки – чтобы спасти меня от тюрьмы.

Он резко замер в дверях моей комнаты, словно нуждался в приглашении, как вампир. – Привет, папуля. Как поездка?

– Эллисон, – начал он, его голос охрип от напускного разочарования. – Мы вернулись раньше, чтобы поговорить с тобой. Дело не в том, что мы тебя не любим, зайчонок...

– Я знаю, что любите, – перебила его. Я сохраняла спокойное выражение лица, хотя самой было интересно, куда он клонит. Этот разговор отличался от его обычного спича, начинавшегося словами: «Мы разочарованы твоим поведением, но все равно любим и ожидаем лучшего».

Он вздохнул, успев утомиться, выполняя родительские обязанности. По холлу раздался цокот двух пар каблуков. Я выпрямилась, когда в комнату вошла мама, а следом ее лайф-коуч (инструктор по персональному росту), Салли.

– Филипп, – начала мама. – Я просила тебя подождать. – Произнесла себе под нос она, улыбаясь мне, как делала всегда, видимо, с надеждой, что ее фальшивая улыбка волшебным образом смягчит слова.

– Я просто…

– Мистер Эдсон, – вставила Салли. – Очень важно, чтобы мы действовали сообща, вы помните?

– Что происходит? – Развеселилась я. – Интервенция?

– Мы тебя любим, – сказал папа.

Мама прижала тыльную сторону ладони к груди мужа и шагнула вперед, сцепив пальцы на своей талии. – Эллисон, когда мы с твоим отцом узнали о вечеринке и понесенном ущербе, нашему терпению пришел конец. Мы предупреждали множество раз. Ты уже выросла. Тебе нет никаких оправданий.

– Что здесь делает Салли? – спросила я.

Мама продолжила. – Нас начала беспокоить твоя безопасность и безопасность других. Сколько лет девочке, которая только что ушла?

– Достаточно, – ответила я, устраиваясь на подушке.

Затем потянулась, чтобы скрыть неловкость. Подобное открытое противостояние для них впервые. Обычно родители горячо спорили в моем присутствии, стараясь решить, что со мной делать, затем отец отправлял меня в шикарный отпуск – вроде того, в который мы собирались с Финли.

Лицо мамы разгладилось от линий огорчения, разрезавший ее лоб. – Мы с твоим отцом решили... – она прочистила горло. Вопреки озлобленности, она была не уверенна.

– Мередит... продолжай, – произнесла Салли.

– Ты наказана, – выпалила мама.

– Я... что? – Я прохихикала последнее слово в полном неверии. Меня никогда в жизни не наказывали, даже в том маленьком возрасте, когда действительно стоило это сделать.

Мама покачала головой и отступила к отцу. Он придержал ее так, словно они пришли на опознание моего тела.

Салли решила взять все в свои руки. – Твое путешествие на Южно-китайское море с Финли отменено, так же закрыт доступ к кредитным картам, домам и прислуге. Тебе разрешено остаться здесь на девяносто дней. За это время ты должна найти работу, и как только возместишь своим родителям нанесенный коттеджу ущерб, некоторые привилегии восстановятся.

Я стиснула зубы. – Отвали, Салли.

Салли не вздрогнула.

– Серьезно, Эллисон, – добавила мама. – Мариселе и Хосе было поручено хранить еду в кладовой и поддерживать чистоту в общем помещении. Все остальное... на тебе.

– Позвольте мне кое-что уточнить. Вы собираетесь бросить меня без гроша в кармане, одну – учитывая, что Финли едет отдыхать без меня – без транспорта и хотите, чтобы я устроилась на работу, возместила десятки тысяч долларов, одновременно оплачивая ежедневные расходы и арендную плату? Газ, такси, туалетная бумага, еда? Как мне совместить и то, и другое? Вы хоть представляете какая в этом городе арендная плата? То, что вы предлагаете просто глупо.

– Мы не предлагаем, – заметила Салли. – Теперь это твоя жизнь.

Я скрестила на груди руки. – Похоже, мои выходки урезали твою зарплату, Салли.

– Зайчонок, – начал папа.

Салли выставила руку. – Мы это обсуждали, мистер Эдсон. Эллисон, дело не во мне. А в тебе.

– Тебе-то что с того? Какая выгода? – Начала закипать я.

– Никакая. Исцеление твоей семьи – моя работа.

– Не на долго, – предупредила я. – Не забывай, кто подписывает чеки, Салли. Не мама, а папа не станет тратить деньги на подобную ерунду. – Я указала на отца. – Папуля, ты ведь ей этого не позволишь?

– Так будет лучше, – ответ папы прозвучал неубедительно.

– Лучшее для кого? Вы воспитали меня такой. А теперь собираетесь за это наказать? Я не всегда была такой. Пыталась вести себя прилежно, чтобы привлечь ваше внимание. Но ничего не помогало!

– Давит на чувство вины, – произнесла Салли.

– Это туристический город! Здесь ни одна работа не сможет покрыть весь долг наравне с арендой и счетами! Мне в буквальном смысле потребуются годы!

– Уговаривает, – сказала Салли.

Когда отец не выказал ни единого признака, что изменил свое мнение, я приняла сидячее положение, подогнув под себя ноги и выпятив нижнюю губу, изобразив невинный вид. – Я знаю, что облажалась. Папуля, клянусь тебе, я исправлюсь.

– Торгуется, – сказала Салли.

По моей щеке скатилась слеза. – Я возненавижу вас. Мы не станем ближе. Я больше никогда не стану с вами разговаривать.

Салли откашлялась. – Манипулирует. Слезы – ее инструмент, Филипп.

– Да пошла ты, мерзкая пизда! – Сжав кулаками простынь, я подпрыгнула на матрасе, пока кричала.

Глаза родителей расширились. Салли выглядела довольной.

– Вот. Вот настоящая Эллисон. Ты не остаешься без гроша. Дом в твоем распоряжении. Марисела будет следить за наличием основных продуктов. Остальное, как и сказала Мередит, на тебе.

В глазах моего отца стояла боль. Это убивало его изнутри. – Мы тебя любим. И ты права, зайчонок, мы подвели тебя. Это единственный известный нам путь, чтобы все исправить.

– Знаю, – процедила сквозь зубы. – Оставлять чужого человека распоряжаться моей судьбой всегда было вашим выходом.

Он поморщился, и моя мама повела его к двери и по холлу. Салли осталась в комнате, самодовольно улыбаясь.

– Ты можешь идти, – я отвернулась к окну на другой стороне комнаты, где всего полчаса назад мы с Финли любовались красотой Пейдж и обсуждали, как мне не стоит ее ломать.

– Ты можешь звонить родителям, Эллисон. Но не наказывать их. Не умолять. Не пытаться изменить их мнение. Я останусь с ними на следующие три месяца. Телефонный счет переведен на твое имя и ответственность. Там активирован базовый пакет, пока ты не сможешь позволить себе большее, поэтому используй его с умом.

Я повернулась к ней, желая убить взглядом. – Почему ты все еще здесь?

– Очень важно, чтобы ты воспользовалась этим временем для самосовершенствования. Твоя жизнь измениться, Элли. Воспользуйся шансом. Решение, принятое твоими родителями – самое тяжелое в их жизни, и приняли они его, потому что любят тебя.

– Бог ты мой, Салли. Ты права. Я исцелилась.

Салли усмехнулась. – Рада, что ты не утратила чувство юмора.

– Это не юмор, идиотка, а сарказм. Можешь валить вместе с моими излишне доверчивыми родителями, ты, алчная коварная змея.

– Всего наилучшего, дорогая. Надеюсь на скорый разговор.

– А я надеюсь, что ты попросишь у родителей денег за мгновение до того, как поднять глаза и столкнуться с полным грузовиком токсичных отходов.

Салли не выглядела испуганной, скорее грустной, когда повернулась к выходу, не сказав ни слова. Она спокойно поговорила с родителями, Мариселой и Хосе перед тем, как хлопнула входная дверь, и их машина направилась к воротам.

Я стучала кулаками по матрасу, крича изо всех сил. В словах, слетавших с моего языка, не было никакого смысла, я не запоминала что именно наговорила в сердцах, но мне не оставили выбора, а это оказалось единственным выходом.

Я бросилась в комнату Финли. Кровать застелена, комната пуста, багаж исчез.

– Какого хрена? – Не выдержала я, рванув в свою комнату за телефоном. И набрала Финли.

Ее голос сразу же заполнил линию. – Элли? О, мой Бог, милая, я в машине с Марко. Мне едва позволили одеться. Марисела собрала все мои вещи и, когда я вернулась в комнату, дежурила у входа.

– Тебя тоже выгнали?

– Нет. Отправили в Санью. Сказали, тебе нужно время побыть одной.

– Какого хрена. Меня наказывают?

Финли затихла. – Что ты собираешься делать? Мама сказала, тебя лишили всего.

– Я... я не знаю. Не думала еще. Наверное, наверное, я... – Если просить денег у Финли, я буду выглядеть так же жалко, как и любой вонючий курьер, над которыми мы издевались, достигнув половой зрелости.

– Мне запретили тебе помогать, – Финли звучала раздавлено. – Но я оставила всю имевшуюся наличку в тумбочке. Там около восьми или девяти сотен. Она забрала твой паспорт и заморозила все счета. Мне очень жаль.

– Ты знала об этом? Поэтому приехала домой?

– Конечно, нет. Ты моя сестра, Элли...

– Все будет хорошо. Спасибо за наличку. Когда они остынут, то почувствуют себя ужасно и передумают.

– Нет, – тихо ответила Финли. – Они отдали Салли весь контроль.

– Это нелепо. Невозможно.

– Они подписали контракт. Салли должна дать личное разрешение на любые суммы или услуги, касающиеся тебя. Так сказала мама. Понятия не имею, что они сделают, если ты не найдешь квартиру. Салли упоминала приюты в Эстес Парке. – Я никогда не слышала такого страха в голосе Финли.

– Просто…бред какой-то. Как только папа откажется от затеи с интервенцией, пошлет Салли куда подальше. Он любит меня сильнее собственной совести, сильнее мамы – и тем более сильнее треклятого контракта с псевдо-терапевтом.

– Точно. Он любит тебя больше всего на свете, Элли. Больше собственного чувства вины, гордости или твоей злости. Больше меня.

– Это не правда Финли. Ты – примерная дочь.

– А ты та, которая требует больше внимания.

Грудь сдавило от боли. Осознание правды заставило боль усилиться. Я и подумать не могла, что Финли обо мне такого мнения, а оно было единственным, имевшим для меня значение.

Она продолжила как ни в чем не бывало, словно не вырвала мое сердце из груди. – Пока рано говорить, но я бы не стала в ближайшем времени рассчитывать на их помощь. На этот раз они настроены серьезно. Ты зашла слишком далеко.

– Ты должна с ними поговорить.

– Я пыталась. И пыталась достучаться до тебя, если помнишь.

– Фин. Ты же моя сестра. Помоги мне.

Она замолчала на несколько секунд и вздохнула. – Да, так и есть.

Даже несмотря на то, что Финли меня не видела, я кивнула и прижала пальцы к губам. Она была права, но происходящее справедливым от этого не стало. Существовали менее драматичные способы, которыми родители могли донести свою точку зрения.

– Счастливого пути, – пожелала я.

– Мне очень жаль, Элли.

– Ага, – ответил я, сбросив вызов. Телефон выпал из ладони на кровать. За окном снег заваливал деревья. Найти работу? У меня диплом по гончарному искусству. И где мне искать работу в Эстес Парке?

Глава 5

– Я сказала, нет, – произнесла я, ковыряясь ногтем в деревянной поверхности гигантского обеденного стола в доме Стерлинга.

– Идеально тебе подходит, – заметил Стерлинг, потягивая третий бокал красного вина. Он продолжал зализывать раны после ночи с Финли. Что оказалось обратно его утверждению, когда он пригласил меня к себе, Стерлинг был не худшим советчиком в поиске работы в Эстес Парке.

– Бармен? – Переспросила я. – Меня знают в этом городе – особенно бармены. И высмеют меня, если я приду в поисках работы. Просто не поверят, что она мне нужна.

– Они не могут ущемлять твои права, Элли. Если ты будешь подготовлена лучше остальных сотрудников, им придется тебя взять.

– Все не так работает. Они нанимают чьих-нибудь внуков и племянниц. И, нет. Определенно, не бармен. Меня совсем недавно вышвырнули из «Теркса». Побоятся, что я выпью все их запасы. Тем более сейчас, когда Хосе приказали убрать весь алкоголь из дома.

– Серьезно?

– Серьезно, – проворчала я.

– Что же ты такого натворила, Элли? Не может быть хуже, чем ты…

– Не было. Испортили картину. Разбили несколько ваз и стол. Слегка заблевали пол... ничего такого, с чем бы не справилась бригада уборщиков.

– Значит, дело не в деньгах.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты доигралась. Они не пытаются научить тебя ответственности или благодарности, Эллисон. Скорее спасают от себя самой. Родители Бетси Марч поступили так же. Иного выбора нет. Либо уступи, либо покончи с собой прямо сейчас.

Мой рот в шоке распахнулся. – Ты невероятный придурок.

Он сделал глоток вина. – Так говорят. И я склонен этому верить.

Я посмотрела на него снизу-вверх с горевшими от унижения щеками. – Тебе не нужен... ну... помощник… или вроде того?

– Мне? Черт, нет. Их и так четверо. Оу. Ты имеешь в виду... пристроить тебя?

Мои взгляд устремился в пол. – Только если тебе действительно необходим помощник. Мне не нужна благотворительность.

– Это не сработает, Элли.

– Почему?

– Потому что мы друзья, и мне бы хотелось ими остаться.

– Ты только что предложил мне убить себя.

Он засмеялся. – Я не то имел в виду.

– Ладно.

Он указал на меня. – Поэтому

Я наморщила лоб. – О чем ты?

– Ты даже не попыталась возмутиться. Я сказал «нет», и ты сразу сдалась. На работе мне не нужны нюни. В детстве у меня было больше нянь, чем сейчас помощников. Одна, чтобы подтирала зад, вторая мыла мне руки, третья кормила, четвертая играла в течении дня и еще пятая, чтобы вставала ко мне по ночам. Были и другие. Я даже не помню их имен. Но моя любимая? Беатрис. Она была злее кошки, в задницу которой вставили петарду, я это просто обожал. Никто не разговаривал со мной так, как она. Мне необходимы люди, которые не побоятся говорить правду. Ты можешь, но не справишься, поэтому мы останемся друзьями.

Я вздохнула, а затем кивнула, устав от его речи. Он обожал слушать самого себя.

Стерлинг бросил мне газету, склонился над столом и перевернул страницы до объявлений. Несколько уже были обведены красными кружками в разделе «Требуются».

– Сортировщик почты, – начала читать его предложения. – Макдональдс. – Я подняла на него взгляд. Он выставил руки. – Операционист в банке. Я на мели, и ты предлагаешь наркомана без гроша в кармане на должность сотрудника банка?

Он пожал плечами, встал и направился к бару. – Всего лишь вариант. Тебе нужно выпить.

– Администратор в отель. Работа ночами. Заселение и выселение гостей, легкая уборка и обеспечение «континентальным завтраком». – Я посмотрела на Стерлинга. – И за все это они платят по пятнадцать долларов в час?

– Это туристический город. Невозможно заставить людей работать за минимальную заработную плату, даже выполняя минимум обязанностей. Стоимость жизни слишком высока.

– Есть еще что-нибудь?

– Помощник редактора в местный журнал, – он засмеялся. – «Маунтеньер», – насмешливо произнес он. – Угадай, кто владелец?

– Филипп Эдсон? – фыркнула я.

– Не-а, этот принадлежит не твоему отцу. Новый проект Дж. У. Чедвика, владельца «Теркс». Он тебя не возьмет. Есть несколько должностей официанта на курорте, но тебе придется иметь дело с подобными мне уродами каждый день.

Я прикрыло лицо ладонями, выронив газету на стол. – Вот, что бывает, когда получаешь специальность по предмету, не соответствующему требованию работы. Меня поимели. Мои родители поимели меня.

– Ты сама себя поимела. Не делай вид, будто не знала, что делаешь.

Я вытащила смятую стодолларовую купюру из кармана и бросила ее на стол. – Все, что осталось.

– Они оставили тебе сто баксов?

– Нет, они ничего не оставили. Фин дала восемьсот сорок долларов. Я все пропила.

– Ты не просто алкашка, а безответственная алкашка. И заслужила это.

– Ненавижу тебя.

В ответ Стерлинг подмигнул. – Не-а. Ты меня любишь. Я могу высказать тебе голую правду, но мы все равно останемся друзьями. Поэтому я тебя и люблю. – Передо мной оказался высокий стакан с джином. – Выпей. Нам предстоит тяжелый день.

– Не стоит пьяной устраиваться на работу.