Текст книги "Герои ниоткуда"

Автор книги: Джей Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 21
Драгоценные камни

Девочка вновь опустилась и затихла. Джесс тупо смотрел на нее. Его охватило тяжелое чувство безнадежности. Их попытка провалилась. Все пропало.

Тут он услышал стон. Рич пытался подняться на ноги.

– Почему мы все еще здесь? – сказал он.

– Девочки прогнали Волка. Мне кажется, они все умерли.

Рич потер лицо.

– Я, похоже, потерял сознание. Я ничего не помню с того момента, как появился Волк, кроме грохота.

– Он вернется, – сказал Джесс.

– Когда? Откуда ты знаешь?

– Мне сказала девочка. Я не знаю – когда.

Рич по-прежнему держал в руках блестящий шнур. Он сказал:

– Не много с него толку, а? Как и с меня.

– Здесь ни от кого не могло быть толку, – сказал Джесс. – Кто же знал, что это существо окажется таким огромным и ужасным?

При этих словах он вздрогнул.

– Если бы я не был таким тупицей там, у княгини… – пробормотал Рич.

– А что бы изменилось?

– Да ничего, наверное. – Рич взглянул на него немного смущенно. – Но все равно, спасибо за то, что ты сказал. – Он опустился на колени рядом с девочкой и взял ее за руку. – Пульса нет. Как ты думаешь, что случится, когда… когда Волк вернется?

– Теперь его ничто не остановит. Я думаю, он пройдет через всю страну, а возможно, и через весь мир. И это будет концом. Если мы не сумеем придумать, как накинуть ему петлю на шею.

– Да если и накинем – разве мы удержим его? Он утащит нас за собой, и… – Рич пожал плечами.

Джесс взял у него шнур и принялся его рассматривать.

– Возможно, он магический, – рассуждал он. – Может, мы просто не умеем им пользоваться?

– Кто знает, – сказал Рич. Он поднял одно из почерневших копий и взял щит, лежавший рядом с высокой девочкой. – Вряд ли это поможет, но я чувствую себя увереннее с оружием.

Джесс кивнул.

– Это не простые копья. В них тоже есть что-то магическое. От них шел свет, который и отогнал Волка.

– Свет?

– А ты не видел?

– Я же говорил тебе, что ничего не помню.

– И девочки что-то пели – наверное, стихи, написанные Эридом.

– Кто такой Эрид?

Джесс рассказал о своих странствиях, о встрече с поэтом и о том, как девять сестер встретили Волка.

– Понял, – сказал Рич. – Значит, дело не только в копьях? Это было…

Он замолчал. Довольно долго он стоял неподвижно в глубокой задумчивости, нахмурившись, с ничего не выражающими глазами.

– Что случилось? – спросил Джесс, немного погодя.

– Заткнись на минутку.

Рич прижал руку ко лбу. Потом сказал:

– Наука в этом мире – то, что мы называем магией. В этом мы разобрались. А магия?..

– Я знаю. Магия – это то, чем здесь занимаются поэты. В этом мы тоже разобрались. Собственно, об этом говорил еще мистер Крамп, когда мы сюда попали.

– Все правильно. И если мы разберемся, как они творят чудеса, глядишь, и сами сумеем что-нибудь сделать.

– Думаешь, можно заставить эти копья действовать снова? Это невозможно. Да и как мы во всем этом разберемся?

– Я не о копьях. У нас есть кое-что другое, кажется, еще и получше.

Рич отбросил копье и вытащил темный драгоценный камень.

– Вот это, – сказал он. – Мистер Магнус говорил, что когда-то существовали Слова Силы, с помощью которых камни могли творить чудеса. Именно так он говорил.

– Я помню, – заметил Джесс. – Значит, нам только и осталось узнать, как совершить это маленькое чудо. Это, должно быть, легче легкого, ха!

В глазах Рича светилось скрытое возбуждение. Он легонько хлопнул Джесса по руке.

– Ты можешь творить чудеса! – сказал он.

– Я? – Джесс расхохотался. – У тебя с головой все в порядке? Ты, наверное, сильно ударился, когда упал.

– Да послушай, дуралей. Уж если ты ничего не смыслишь в логике, так послушай меня!

– О'кей, я слушаю.

– Вспомни, как мы, промокшие, замерзли в лесу. Ты предложил попробовать зажечь те цветки. Но они не загорались, пока ты не произнес над ними стишок, а после этого – вспыхнули!

– Так это просто потому, что они высохли!

– Так ли? Ты не видел, потому что стоял рядом. А я наблюдал со стороны. Там не было и намека на огонь, пока ты не сочинил свой маленький стишок. А теперь немного подумай. Каждый раз, когда здесь происходят чудеса, при этом читаются стихи. Мистер Крамп говорил, что ученые здесь лишь пользуются тем, что придумывают поэты. Слова Силы в этом мире – стихи. Самый скромный поэт, говорил мистер Крамп, может вызвать весну в середине зимы…

– Или уничтожить слизняков, – сказал Джесс. – Как Эрид.

– Или сочинить стихотворение, которое бы помогло отогнать Волка.

– Но я не поэт!

– Держу пари, ты поэт. Ты, конечно, не взрослый, а потому, может быть, пока не очень хороший поэт, но ты вечно сочиняешь стишки, – а разве не этим занимаются все поэты? И я помню, как Базан-меченосец, настоящий Базан, сказал тебе: «Будь осторожен, не бросайся словами». Он это сказал тогда, когда ты сочинил всего несколько строчек. Мне бы он этого не мог сказать.

В голове Джесса царила полная неразбериха.

– Но… – начал он. У него была дюжина возражений. Он знал, что те рифмы и стихи, которые приходят ему в голову, – не настоящая поэзия. Однако, с другой стороны, он не мог возразить Ричу, потому что помнил, какую глубочайшую радость получал не только при чтении стихов, но и тогда, когда они рождались в его собственном воображении. Дома у него, в секретном ящичке бюро, рядом с ископаемой рыбой, пятидолларовой золотой монетой и прочими сокровищами – лежали и восемь или десять таких стихотворений, которые он сам сочинил и записал.

– Но, – сказал он, – я не знаю, как начать.

Рич дотронулся до своего камня.

– Когда мистер Крамп о них рассказывал, он упоминал, что если их соединить, то они могут творить чудеса. Сочини стихотворение о том, как их соединить.

– Но нельзя же сочинять стихи о чем попало, – сказал Джесс. – Настоящие стихи – невозможно. Они сами приходят в голову.

– Ты мне недавно сказал – попробуй. Теперь ты попробуй, – настаивал Рич.

Он протянул камень, и Джесс, после минутного раздумья, взял его. Два камня – светлый и темный – лежали у него на ладони. Джесс пристально вглядывался в них, желая, чтобы хоть что-нибудь пришло на ум.

Этот один и тот один. Ему вспомнились сочиненные им когда-то строчки. Может, они пригодятся? Он пробормотал их вслух, почти не сознавая, что произносит их перед Ричем.

 
Один и один – получается два,
Все одиноки – здесь ты, а там – я.
Люди всегда одиноки вдвойне
Сами с собою наедине.
Если б их что-то сблизить могло,
Сразу б из двух получилось одно.
 

Ничего не случилось. Но он знал по крайней мере одну причину – почему. Стихотворение не было закончено. Он знал это и раньше, потому-то и оставил стихотворение в покое, ожидая, пока придут остальные строчки, какими бы они ни были.

Рич сказал решительно:

– Тебе бы лучше сделать это побыстрее. Волк возвращается.

В воздухе вновь повеяло страшным холодом. В небе на севере вновь ослепительно сверкало под черными облаками, и пронизывающий ветер, вызванный приближением Волка, задул им в лицо.

Джесс отметил это краем глаза как нечто любопытное, и только – он был слишком погружен в свои стихи, чтобы чего-либо испугаться. Что же там дальше? У него ведь были две строчки о необычном арифметическом действии – о том сложении сердец, которое было для него так понятно, хотя он и с трудом разбирался в математике, с которой легко справлялся Рич. «Один и один» означало, вероятно, то, что имел в виду премьер-министр, когда говорил, будто узлы, которыми свяжут Фенриса, не могут быть завязаны одной парой рук.

Глядя на камни, Джесс нашел их, две последние строки, согласующиеся с началом стихотворения, и победно рассмеялся, хотя тьма вокруг него сгущалась все больше.

 
Пусть математика сложит сердца —
Чтобы проделать нам путь до конца.
 

Он повторил снова все стихотворение, вызывающе и громко, чтобы слышать его сквозь рев ветра, и не заботясь о том, слышит ли его кто-нибудь.

И когда он закончил, драгоценные камни сдвинулись воедино. Они соединились, сомкнулись, образовав диск.

Глава 22
Поражение Скримера

Джесс взглянул на лицо Рича. Но это было чужое лицо – бледное, тонкое, худощавое, обрамленное рыжими волосами. Вдруг он с изумлением понял, что это не чужое, а знакомое лицо, – что это лицо, которое он видел, глядя в зеркало.

Но в то же время он находил в нем и Рича, сурового Рича с густыми бровями и гривой черных волос.

У Джесса голова пошла кругом. Взгляд его затуманился, раздвоился, и ему почудилось, будто он видит мир сразу двумя парами глаз. Все вокруг потемнело, и он крикнул во тьму:

– Что происходит? Кто я такой? – и открыл глаза.

Теперь он знал, кто он такой. Он был Ричем и Джессом. Они слились, как сливаются капли воды в одном потоке могучей реки. Он был Другим.

В нем соединились поэтичность Джесса и логика Рича. Сила Рича и живость Джесса, уверенность Рича и воображение Джесса, – слились, когда два камня на его ладони – светлый и темный – соединились в один. Все, что мог сделать каждый из мальчиков по отдельности, – объединилось, все их способности неимоверно возросли, умноженные силой камня.

Сейчас он возвышался над Волком, который подошел к его ногам и вилял хвостом, как щенок, и закатывал глаза, глядя на него. Волк больше не вызывал страха, потому что страх неведом был человеку, в котором объединились Джесс и Рич.

Он подобрал блестящий шнур и надел петлю на шею зверя, держа другой конец в руках, как поводок, и Волк заскулил. Он погладил его.

Он опустил драгоценный диск в карман. Потом он увидел девятерых девочек, все еще лежащих там, где они упали. Они показались ему меньше маленьких детей. Он остановился и стал касаться рукой каждой из них, и от его прикосновения они вздыхали и после легкого вздоха словно пробуждались.

Он повернулся и пошел на север. Там, где он проходил, сожженная земля начинала зеленеть. Трава пробивалась сквозь сухие комья, и расцветали маленькие маргаритки, и казалось, что зелень усыпана снегом.

Он вышел к голому мысу, нависавшему над молочно-белым морем. Клубы пара подымались над пенящейся водой. Мыс заканчивался высокой остроконечной скалой. Это, он знал, и была та скала, которую Уодинг назвал «Бел-Драпа» или «Держи крепко».

Он уже собрался привязать поводок Волка к скале, но вдруг помедлил и пригляделся внимательнее. Его глаза обрели новую зоркость, и он увидел, что скала колеблется, как туман. А внутри нее виднелась призрачная фигура, создававшая видимость камня. И хотя не было видно лица, он знал, что там – Скримир.

Человек, бывший Джессом и Ричем, рассмеялся.

– А, Скримир, – сказал он. – Изо всех твоих выдумок эта – самая хитрая. Но будь по-твоему! Если уж тебе хочется казаться камнем – оставайся камнем навсегда!

Он протянул руку, как только Скримир запаниковал, и от прикосновения его руки тот окаменел. Человек убрал руку. Перед ним стояло каменное изваяние. Теперь уж Скримир никогда не сможет изменить свою форму.

Человек, бывший Джессом и Ричем, набросил петлю серебристого шнура на каменную фигуру и крепко завязал его. Волк покорно улегся. Проросшая повсюду трава покрыла и каменистый мыс, и пробилась сквозь Волка, и от чудовища не осталось ничего, кроме маленького холмика, на котором покачивались маргаритки.

Тот, кто был Джессом и Ричем, постоял немного, глядя на молочно-белое море. Небо прояснилось, и вся земля вокруг расцвела. Он был полон сил. Он достал драгоценный диск и подбросил его на ладони. С этим диском он мог бы стать властелином мира.

Он улыбнулся. Зажав диск в кулаке, он сосредоточился, представив другое место. И в тот же миг он обнаружил себя в комнате премьер-министра в замке Гандерсхолма.

Доктор Корнелиус стоял, заложив руки за спину, перед камином. По обеим сторонам от него находились мистер Магнус и мистер Крамп. Мистер Магнус держал тот самый шар, который они называли Глазом.

– Мы наблюдали за вами, – сказал мистер Крамп.

– Я догадался об этом, – сказал человек, бывший Джессом и Ричем.

Он взглянул на их лица – и обнаружил на всех одинаковое беспокойство. Они ждали, не решит ли он остаться таким, каким стал сейчас, владея всей силой магического камня. Они, очевидно, боялись, что освободились от Волка, по сути, лишь для того, чтобы превратиться в его рабов.

Сильными пальцами он разломил драгоценный диск на две части. Каждая из них теперь, как и прежде, имела форму запятой. Он протянул их премьер-министру. И как только доктор Корнелиус взял их – перед ним снова стояли два мальчика – Джесс и Рич.

Премьер-министр передал камни мистеру Крампу. Толстяк осторожно уложил их в тот самый деревянный ларец, из которого достал когда-то. Доктор Корнелиус положил руки ребятам на плечи.

– Не хватит никаких слов, чтобы выразить вам нашу благодарность, – сказал он. – В вашем мире никто никогда не узнает, что вы совершили, – но здесь вас никогда не забудут.

Он прошел в угол и поднял тяжелую красную портьеру, склонясь при этом в низком поклоне: то же самое сделали мистер Крамп и мистер Магнус. За портьерой стоял маленький мальчик, которого Джесс видел прежде играющим в крокет в саду.

Мальчик держал в руке небольшой меч. Золотая корона сидела на его голове чуть набекрень, и это смягчало серьезность его взгляда. Джессу захотелось улыбнуться, но, взглянув в большие темные глаза ребенка, он почувствовал, как смех замер в нем. Глазами мальчика смотрел король.

– Преклоните колени, – сказал он.

Джесс и Рич опустились на колени.

Король легко прикоснулся к плечу каждого из них своим мечом.

– Мы, Фридьоф Девятый, объявляем вас рыцарями и баронами Гвилиата. Будьте достойны этого и благородны.

Он вложил меч в ножны, и на его лице появилась широкая добрая улыбка.

– Большое вам спасибо, – сказал он. – Можете встать, я ухожу.

Доктор Корнелиус вновь приподнял портьеру, и король вышел в маленькую дверцу за ней. Когда он ушел, премьер-министр вручил каждому из мальчиков по золотому кольцу; на кольцах были выгравированы крылатые фигуры, похожие на львов.

– Это ваши рыцарские знаки, – сказал он. – Берегите их, с ними вы можете идти в нашей стране куда угодно.

Джесс надел кольцо на палец и задумчиво сказал:

– Дома мне придется спрятать его подальше. Я никогда не смогу объяснить родителям, откуда оно у меня.

– Ну а теперь, – сказал доктор Корнелиус, – я приглашаю вас быть нашими гостями так долго, сколько вы захотите. Помните, что когда вы решите вернуться – мы вернем вас в то самое место и в тот самый момент, из которых вызвали.

– Пожалуй, мы останемся, – сказал Джесс. – Ты как, Рич?

Рич кивнул.

– Тогда пойдемте, – сказал доктор Корнелиус. – Новость уже распространилась, и горожане ожидают вас, чтобы приветствовать.

Ребята прошли за ним в большой холл, затем во двор и через ворота. Когда они вышли на солнечный свет, их встретили буквально ревом приветственных криков.

Дни шли, полные интереса и удовольствий. Где бы ни появлялись мальчики, благодарные люди приветствовали и чествовали их как победителей, пировали с ними, как с покорителями Волка и Скримира. Мистер Крамп и мистер Магнус произнесли магические формулы, доставившие в Гандерсхолм Эрида и его дочерей. Высохшая старая женщина, которая действительно, как они теперь знали, была княгиней Эрдура, тоже прибыла в город, и даже Базана уговорили покинуть свою хижину, чтобы присоединиться к большому празднеству в честь мальчиков. Ребятам показали все достопримечательности королевства – морские пещеры, лес гигантских лилий и Дворец Цердрикс, вырезанный из зуба какого-то древнего чудовища. Но в конце концов настал день, когда им захотелось домой.

И вот они вновь стояли в большой комнате – конторе мистера Крампа и мистера Магнуса. Мистер Магнус начертил мелом на полу двойной круг и окружил его шестиконечными звездами и прочими странными символами. Доктор Корнелиус и мистер Крамп наблюдали, как мальчики вошли в круг, и затем мистер Магнус поднял свой белый посох.

Тут Рич воскликнул:

– Подождите! Мы что-то забыли!

– Что? – спросил Джесс. – Мы ничего сюда не приносили.

– Да я не о том, балда. Вознаграждение!

– Действительно, доктор Корнелиус, как насчет вознаграждения?

Премьер-министр издал смешок, который прозвучал, как глубокая нота, взятая на виолончели и оборванная вдруг.

– Но вы уже получили награду, – сказал он.

– Вы имеете в виду баронское звание и рыцарство? О, – сказал Джесс, – это здорово. Но это не совсем похоже на то, о чем вы говорили нам, – что-то такое, чего не может купить даже король, что-то невероятно ценное… не подумайте, что я такой уж неблагодарный, – добавил он поспешно, – я не то хотел сказать.

– Я понял, – сказал доктор Корнелиус. – Но награда, которую вы получили, ничуть не менее драгоценна, чем любая другая, какую вы когда-либо могли иметь.

Рич потряс головой.

– До меня не доходит.

Премьер-министр обменялся взглядами с мистером Крампом и мистером Магнусом. Потом он сказал:

– Предлагаю вам сделать выбор. Я могу повелеть мистеру Магнусу отправить вас обратно в ваш мир с карманами, набитыми золотом и драгоценными камнями, или же – с пустыми, как сейчас. Но если вы выберете богатство, вы вернетесь домой теми же, кем были раньше, – врагами…

Мальчики уставились на него. Рич медленно сказал:

– А если мы вернемся ни с чем, мы можем остаться друзьями?

– Именно так.

Рич повернулся к Джессу.

– Говори, что ты выбираешь, – сказал он.

Джесс сунул руки в карманы и пожал плечами.

– Почему – я? Если тебе нужны золото и драгоценности, так и скажи. Я возражать не стану.

– Почему ты не желаешь сказать прямо? Тебе они нужны?

– Ну… нет.

Рич усмехнулся.

– И мне тоже.

– Мы, должно быть, сошли с ума, – сказал Джесс, рассмеявшись с искренним облегчением.

Почва, казалось, заколебалась под ногами ребят. До них чуть доносился голос мистера Магнуса, поющего песню. А потом он и Рич очутились в знакомом коридоре, перед дверью, на которой золотыми буквами были написаны зловещие слова:

Джеймс Р. Хэггэрти

Директор

Долго стояли они у двери, не решаясь войти.

Наконец Джесс сказал:

– Ну пошли. Ты боишься?

Рич фыркнул.

– После всего, что нам пришлось пережить, просто директора школы маловато, чтобы меня напугать.

– Верно! – сказал Джесс. – Вдвоем мы от него отобьемся.

И, рука об руку, они распахнули дверь и вошли.