Текст книги "Герои ниоткуда"

Автор книги: Джей Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 10
Приключение с собакой

Ночь прошла спокойно, и они проснулись в прекрасном настроении. Косые солнечные лучи стлались по земле между деревьями, птицы порхали и чирикали высоко в ветвях.

Позавтракав, ребята аккуратно разложили порванную карту и принялись рассматривать ее. К северу от них располагалась равнина, за ней – гряда довольно крутых холмов. С холмов на восток текла река. На берегу у излучины реки, в том месте, где она расширялась, был изображен город, а надпись рядом гласила: «Рэд-Уотер, здесь находится дом профессора Айлберда».

– Довольно далеко, – сказал Рич, пальцами измеряя расстояние до города и сравнивая его с масштабом карты.

– В таком случае, чего мы медлим? – сказал Джесс. – Пошли!

Это было начало долгого пути, такого долгого, что они потеряли счет времени. Один день был во всем похож на другой: подъем на рассвете, торопливый завтрак, три часа ходьбы с короткими передышками, ленч и более долгий отдых, а затем – снова в путь, и лишь незадолго до заката ребята начинали подыскивать место для ночлега.

За время пути они окрепли, закалились и за день одолевали все большее и большее расстояние. И так однообразно тянулось время, так скучно, что мальчики почти забыли, зачем они отправились в этот поход. Им казалось, будто они идут целую вечность. На ходу они почти не разговаривали, сберегая силы, а к вечеру слишком уставали для болтовни. Прежняя жизнь – в их собственном мире – казалась теперь сном. Существовало лишь сегодня, где нужно было, выверяя дорогу по карте, идти и идти вперед, спускаясь в лощины, карабкаясь на холмы, через леса и поля – вперед, все время на север.

Но вот они вышли к возделанным полям и зашагали мимо ферм. Фермеры, пахавшие на лошадях или быках, обычно останавливались, приветствуя мальчиков. В домиках с выбеленными стенами и соломенными крышами их поили парным молоком и угощали домашним хлебом со свежим маслом. Иной раз они ночевали на мягких перинах из гусиного пуха, или – заворачивались в одеяла и укладывались на душистом сене.

И вот настал день, когда ребята, поднявшись на холм, в полумиле от себя увидели реку, сверкающую меж зеленых берегов. Через реку был перекинут одноарочный каменный мост, а на другой стороне поднимались башни и крыши Рэд-Уотера.

– Надо бы решить, что делать дальше, – сказал Джесс.

– Что делать? Во-первых, мы должны найти профессора.

– Это само собой, тупоголовый. Но ведь не можем мы явиться к нему и потребовать нить. Он, вероятно, и не знает, что она у него. Мистер Крамп сказал только, что она где-то там, в его доме, и все.

– О'кей. Что ты предлагаешь, хорек? Вломиться и обшарить дом?

– Может, так и придется сделать.

– Согласен. Ты тощий, сможешь влезть в замочную скважину.

– Очень остроумно. А может быть, ты вышибешь дверь своей тупой головой?

Их прервал жалобный вой. Они взглянули под ноги. Маленькая рыже-белая собачонка смотрела на них. На длинном туловище с короткими лапами торчала большая голова, просительно склоненная набок, коричневые пуговицы-глаза смотрели задумчиво.

Рич наклонился и протянул руку. Собака подошла и обнюхала ее.

– Привет, щенок! – сказал Рич мягко. – Ты чей?

Он почесал собаку за ушами. Одно ухо стояло торчком, второе свисало, напоминая знак вопроса. Собака тявкнула и отбежала на несколько шагов, оглядываясь.

– Похоже, она хочет нам что-то сказать, – заметил Джесс.

– Ты потерялась? – спросил Рич собаку.

Он шагнул к ней, а собака снова отбежала и остановилась.

– Она тебя боится, – сказал Джесс.

– Не болтай глупостей. Если бы она боялась, она не позволила бы себя погладить. Она зовет нас куда-то.

– Ты думаешь?

Рич нахмурился.

– Может быть, кому-то нужна помощь.

Он пошел за собакой, и та, громко залаяв, побежала вперед. Она повела ребят вправо от дороги, вниз по холму. В густой траве мелькал ее хвостик, как маленький флажок. Затем спуск перешел в подъем. Время от времени собачка оборачивалась, словно проверяя, не отстали ли мальчики.

В конце концов они поднялись на поросший травой берег реки. И этот берег и противоположный были высоки и обрывисты; далеко внизу, в овраге, вода образовывала вихри и пенилась на каменистом пороге. Собачонка подбежала к самому краю берега и затявкала.

Они подбежали к ней. Берег в этом месте выдавался длинным мысом, вроде бутшприта над рекой. Джесс боязливо глянул вниз, и у него внутри все сжалось.

– Там ничего нет, – сказал он, оборачиваясь к Ричу. – Я не понимаю…

Он замолчал, потому что земля под его ногами странно задрожала.

В тот же миг Рич крикнул:

– Назад! Прыгай!

Берег под ногами заколебался и начал сползать в реку. Джесс резко отскочил от края. Он упал и вцепился в траву. И тут же услышал страшный оглушающий грохот и почувствовал, что его ноги болтаются в воздухе.

Собрав все силы, он пополз вперед, пока не оказался снова на твердой почве и не смог встать на ноги. Рич уже стоял рядом, тяжело дыша, с красным от напряжения и гнева лицом.

– Собака! – закричал он. – Где эта собака?!

Собачонка стояла неподалеку, глядя на них, – а когда они посмотрели на нее, ее морда на глазах стала меняться и превратилась в человеческое лицо, окаймленное огненными волосами. Оно улыбалось, но от этой жуткой улыбки у Джесса по коже побежали мурашки.

В руках Рича было копье, и он метнул его изо всех сил. Собака отскочила, копье пролетело мимо и вонзилось в землю. Собака схватила древко человеческими зубами – и тут же превратилась в большого ворона. Держа копье в клюве, ворон тяжело взлетел – и вскоре исчез из виду.

– Скримир! – сказал Джесс и почувствовал, как волосы у него на голове встают дыбом.

– Похоже, – сказал Рич. Потрясенный, он тяжело опустился на траву.

Джесс посмотрел на берег – туда, где они только что стояли. Часть мыса обвалилась в реку, и вокруг этой груды земли кипела желтая грязная вода.

Джесс вздрогнул и сказал:

– Как это ты сообразил так быстро? Я и понять не успел, что происходит.

– Не знаю. Я случайно посмотрел на землю и увидел, как появилась и стала шириться трещина прямо позади нас.

– Ничего себе! Ты же нам обоим жизнь спас! Ведь мы бы разбились вдребезги, и нас унесла бы река.

Лицо Рича покрылось красными пятнами. Он потер нос тыльной стороной ладони.

– Подумать страшно… Похоже, река подмыла здесь берег, и нашего веса хватило, чтобы все обрушилось. Эта поддельная собака нарочно нас сюда заманила. Безусловно, это был Скримир.

– И он утащил твое копье.

– А твое где?

– А мое в реке. Я выронил его, когда прыгнул.

Рич поднялся.

– Ну что ж. Рюкзаки у нас остались. И на этот раз ему не удалось с нами покончить.

Джесс скрипнул зубами.

– Вот именно, – сказал он. Гнев вернул ему мужество. – Ладно, пойдем в город.

Рич оглянулся еще раз и сжал кулаки.

– Ну, чтоб я еще раз погладил собаку в этом мире! – сказал он.

Глава 11
На службе у профессора Айлберда

Перейдя мост, ребята попали в уличную суету. Рэд-Уотер показался им более многолюдным, чем тот город, в котором они побывали прежде; люди двигались быстрее, голоса звучали громче, и во всем чувствовалось оживление.

Они остановились на углу, под выступом второго этажа большого постоялого двора. Им приходилось постоянно сторониться, пропуская входящих и выходящих оттуда людей.

– Ну, что будем делать? – спросил Рич. – Есть идеи?

Джесс кивнул.

– Я думаю, профессор должен преподавать в колледже. Пойдем и поищем какой-нибудь колледж.

Они пошли по обсаженной деревьями улице, с любопытством разглядывая лавки и ларьки. Через приоткрытые двери некоторых лавок они видели за работой то сапожников, то кузнецов, то горшечников, сидящих у своих жужжащих кругов. Ребята свернули на другую улицу и оказались на рынке. Под длинным навесом на каменных колоннах тесно стояли ларьки, наполненные фруктами, овощами, сверкающей рыбой и мясными тушами, висящими на крюках. Здесь царило шумное радушие, как на любом рынке.

Джесс сказал:

– Погоди-ка, я сейчас спрошу у этого мальчишки.

Мимо как раз пробегал паренек примерно их лет, в кожаном фартуке; на плече он нес рулон кожи.

Джесс спросил:

– Скажи, пожалуйста, где тут у вас что-нибудь вроде колледжа?

Мальчик нахмурил брови.

– Это что, загадка?

– Почему – загадка? – удивился Джесс.

– Что похоже на колледж – но не колледж? Если так, я разгадки не знаю.

– Нет, я просто спрашиваю, где здесь поблизости колледж.

– Колледжа нет. Но есть высшая школа и низшая. Подойдет?

Джесс посмотрел на Рича.

– Как ты думаешь? Профессор, наверное, преподает в высшей школе? Но я не знаю, что такое низшая школа.

– Низшая школа – та, что этажом ниже высшей, – объяснил мальчик в кожаном фартуке. – И, наверное, профессор должен преподавать в высшей школе. Само собой. Чем выше школа, тем важнее профессор.

Он поставил рулон кожи на мостовую.

– Вы иностранцы, что ли? А откуда?

– Хм… трудно объяснить, – сказал Джесс. – Издалека.

– Похоже на то. – Мальчик осмотрел их. – А где вы работаете?

– Мы пока не работаем. Мы еще учимся в школе. А ты разве не ходишь в школу?

Мальчик покачал головой.

– В вашей стране вроде как все наизнанку. Ходить в школу? Я еще слишком молод для этого. Мне всего тринадцать.

До сих пор Рич предоставлял Джессу вести беседу, но теперь он вмешался.

– Тринадцать? Мы ходим в школу с шести. А когда же вы начинаете учиться, черт побери?

– Нас начинают учить, когда мы готовы к этому. Как можете вы изучать Вкус шести лет отроду?

– Вкус?? Что еще за Вкус? – спросил Джесс, весьма удивленный.

– Ну, нас учат различать вкус разных блюд. Например, нужно отличать майоран от розмарина в приправе к салату. И разве можно в таком возрасте ощутить разницу между способами, которыми Зиппака и Снабер рисуют картины. А как вы можете изучать Политические Неправильности в шесть лет? Или произведения великих поэтов?

– Я ничего не понимаю. А как же с чтением и правописанием?

– Ах, это! Ну, если мы будем работать у ученого, то мы узнаем заклинания и чары[2]2
  В английском языке слово «spell» имеет два значения: а) правописание, б) чары, волшебство.


[Закрыть] от него, – сказал мальчик. – Это, конечно, интересно, – но это нужно только ученым и поэтам. А читать нас учат родители, да, вообще-то, мы сами учимся – так же, как учимся говорить. Вы же не пойдете в школу, чтобы научиться говорить?

– Думаю, что так, – сказал Джесс.

– Ну вот и мы начинаем с того, что ищем для себя интересное дело. Может, дюжину работ сменишь, до пятнадцати-шестнадцати лет, но в конце концов найдешь то, чем действительно хочется заниматься. И тогда идешь в школу, чтобы учиться разным интересным вещам – если почувствуешь, что готов к этому. Возьмем, к примеру, меня. Я работаю у кожевника. Учусь у него окраске кож, а в будущем году, может быть, начну заниматься химией. Похоже, это будет интересно.

– Но предположим, – возразил Джесс, – что тебе вообще не захочется работать. Представь, что ты хочешь только играть.

У собеседника округлились глаза.

– Я что-то не слышал, чтобы кому-то не хотелось заниматься делом. А если мы хотим играть, то берем отпуск и играем! Но ведь если вам хочется только играть – то это и будет ваша работа, не так ли?

Джесс почесал затылок.

– Пожалуй. Мне такое в голову не приходило.

– Странновато все это звучит, – заметил Рич. – Ну ладно. У нас времени мало. Скажи, где та высшая школа, о которой ты говорил?

Мальчик показал:

– По этой аллее дойдете до площади Фимбл, там и увидите школу.

Ребята поблагодарили его и отправились в указанном направлении. Они слышали, как мальчик, качая головой, бормотал:

– Ходить в школу с шести лет! Что еще выдумают?

Аллея долго петляла, а затем вывела их на большую красивую площадь, окруженную стройными деревьями. На одной стороне площади стояла высокая мраморная башня на коричневом каменном основании. С трех других сторон площадь окаймляли кирпичные, выглядевшие очень уютно дома.

Джесс заметил, что на каждой двери висит бронзовая табличка. Он подошел к ближайшему дому и прочел: «Профессор Нелгерд Бодкин». На соседней Рич прочитал: «Профессор Уилгрин Тэпрут».

– Они все тут профессора, – сказал Джесс. – Посмотрим дальше: держу пари, тот, кто нам нужен, живет где-то здесь.

Он оказался прав. В конце ряда на красной двери они нашли табличку, на которой значилось: «Профессор Арман Айлберд». Они остановились в раздумье, но в конце концов Джесс храбро подошел к двери и постучал.

– Подожди, – обеспокоенно начал Рич. – Ты думаешь, мы…

Не он успел договорить, как дверь резко распахнулась, а их обдало дымом и запахом гари. Из-за дыма выскочил высокий краснолицый человек с носом-картошкой. На человеке был засаленный, весь в пятнах халат, в руках он держал сковороду с двумя подгоревшими съежившимися сосисками.

– Я надеюсь, у вас важное дело? – закричал он хриплым, неприятным голосом.

Джесс, взглянув на сковороду и сосиски, сопоставил их с дымом и гарью, и сказал:

– Вы – профессор Айлберд?

– Безусловно. Ну и что?

– Мы ищем работу. Мы – классные повара.

– Работу? Здесь нет работы. И я не могу… – начал было профессор Айлберд, но вдруг замолчал. Он, прищурившись, осмотрел мальчиков. – Повара? – сказал, он. – Не просто кипятильники? Не просто сжигатели тостов? Настоящие, хорошие повара?

– Мы… я… – заикаясь, начал Рич.

Но Джесс быстро перебил:

– Мы специалисты, сэр. Мы можем приготовить все, что вам захочется. Рагу, улиток в чесночном соусе, жареных цыплят… – Он скосился на Рича, – мясо по-чилийски.

И тут Рич наконец понял.

– Входите, входите, – проворчал профессор Айлберд, размахивая сковородой. Сосиски вылетели на мостовую, но он не обратил на это внимания.

Он провел ребят по темному коридору в кухню с кирпичным полом. Стены в ней были покрыты деревянными панелями, большие окна выходили в сад. На полу валялись заплесневелые объедки вперемешку с осколками посуды. Грязные тарелки и сковородки были грудой свалены в мойку, а плиту покрывали подтеки, и застоявшийся запах гари смешивался с новым – от только что сгоревших сосисок.

– И долго вы были поварами? – спросил профессор Айлберд. – Впрочем, можете не отвечать. Знаю я, что такое молодежь, горящая желанием работать. Сам был молодым. Я для начала испытаю вас. Мне нужен ленч. А в аудитории я должен быть через час.

– Что бы вы хотели? – спросил Джесс.

Профессор уныло посмотрел на пустую сковороду.

– Сосиски, пожалуй. Сосиски, яичницу, и побольше тостов с маслом, тушеные помидоры, жареную картошку и кусочек бекона.

– Хорошо, – сказал Джесс. – Только, пожалуйста, не смотрите, как мы работаем. Это нас нервирует. Скажите, куда вам подать ленч, – и мы принесем.

Через пятнадцать минут, когда чудо-миски выполнили полдюжины заказов, ребята подали профессору ленч на большом серебряном подносе, который им удалось немного отскоблить от жирных пятен. Профессор Айлберд потер руки, глядя на дымящиеся блюда. Он приподнял крышку кофейника и принюхался. Кофе был приготовлен фляжкой Джесса, а сливки – фляжкой Рича. Профессор заложил за воротник салфетку и принялся за еду.

– Вы наняты, – прохрипел он с набитым ртом. Мальчики обменялись торжествующими улыбками.

– Первый шаг сделан, – пробормотал Рич.

– Что вы сказали? – спросил профессор Айлберд.

– Он сказал: «Благодарю вас, сэр», – сдержанно ответил Джесс.

Глава 12
Кое что о Риче

– Это, – сказал Рич, – было весьма умно с твоей стороны.

Ребята остались одни в кухне. Профессор Айлберд, сменив халат на синюю мантию с ярко-красным капюшоном, отправился в свой класс.

– Я бы до такого и за миллион лет не додумался, – восторженно продолжал Рич. – Ты это с самого начала задумал?

Джесс покачал головой, стараясь не показать, насколько он сам доволен собой.

– Когда я постучал в дверь, у меня не было никаких идей. Но когда я увидел сосиски, меня осенило… – И, желая быть справедливым, он добавил: – Мы квиты, не так ли? Ты ведь спас нас обоих, когда обвалился берег.

– Ну… А то чудище в пещере Жар-птицы?

Джесс взглянул на него. В глазах Рича, спрятанных под густыми черными бровями, светилось доброе выражение. Джесс вздрогнул от радости. Он сказал:

– Знаешь что? Похоже, мы неплохая команда, а?

Рич кивнул.

– Может, мы и добьемся удачи, – сказал Джесс. – Я хочу сказать, может, нам удастся найти нити и связать Волка. Как ты думаешь?

– Возможно. – Рич пожал плечами. – Во всяком случае, начнем поиски. Профессор через час вернется.

Они достали драгоценные камни. Рич оглядел замусоренную кухню.

– Чтобы одну эту комнату осмотреть, и то нужна уйма времени. И потом, что мы ищем? Вторую белую нить?

– Не обязательно, – сказал Джесс. – Мистер Крамп говорил, что только камни могут распознать нити, – наверное, он имел в виду, что они разные.

Мальчики принялись дотрагиваться до всего, что могло сойти за нить, но камни ни разу не засветились. Начав с кухни, ребята торопливо обыскали весь дом, чтобы закончить дело до возвращения профессора. Они осмотрели кабинет, где стены были заставлены шкафами с книгами, столовую с двумя серебряными подсвечниками на исцарапанном и пыльном столе, куда они подавали профессору ленч. Затем мальчики перешли наверх, в спальню хозяина, где стояла огромная кровать под балдахином, пыльным и затянутым паутиной, и оттуда направились в мансарду, где была маленькая комната с двумя лежанками и шкафом – эту комнату профессор отвел им.

Наконец, разгоряченные и разочарованные, они уставились друг на друга, и Рич сказал:

– Ничего не поделаешь, ее здесь нет.

Джесс вытер потное лицо.

– Она должна быть здесь. Мистер Крамп не стал бы зря посылать нас сюда. Просто мы слишком спешили.

– Да где же ее искать? – нахмурился Рич от досады.

Джесс беспомощно огляделся.

– А вдруг профессор заодно со Скримиром и спрятал ее? Нужно осмотреть все более тщательно.

– Но старый нос-картошкой скоро вернется.

– Так мы же у него работаем! Останемся здесь, будем готовить, мыть посуду, и у нас еще хватит времени разнести дом по бревнышкам, если пожелаем.

Хлопнула входная дверь.

– Тогда займемся делом, – сказал Рич сквозь зубы.

Когда профессор Айлберд заглянул на кухню, мальчики усердно работали. Джесс мыл тарелки, а Рич подметал пол.

– Теплого молока! – сказал профессор. – И вбейте туда яйцо. О, мой голос! Мои голосовые связки требуют смазки. Принесите мне молоко в кабинет.

– Может, одна из его голосовых связок и есть та нить, которую мы ищем? – заметил Джесс, доставая с полки стакан и пытаясь отмыть его.

Рич налил из фляжки в стакан горячего молока и вбил туда яйцо.

– Этим уж сам займись, – проворчал он, – может, ты сумеешь заставить его открыть рот, чтобы заглянуть ему в горло.

Джесс отнес молоко в кабинет. Ожидая, пока профессор вернет стакан, он спросил:

– А что вы преподаете, сэр? Пение?

– Пение? – профессор Айлберд покраснел и чуть не задохнулся от гнева. – Да ты что, скверный мальчишка? С ума сошел? Ты что, слепой? Или не способен узнать доктора визга, когда его видишь? Ты что, не заметил ярко-красного капюшона моей мантии, не рассмотрел цепочку из золотых букв «В»?

– Мне очень жаль, – заикаясь, проговорил Джесс. – Там, где я живу, нет докторов визга.

– Тогда ты живешь в какой-то идиотской, в какой-то варварской стране, – более спокойно заявил профессор Айлберд и допил молоко.

Джесс спросил смущенно:

– А зачем преподавать визг? Извините, если мой вопрос покажется глупым, но для чего это нужно?

– Разумеется, ты не знаешь. Это специальный курс для взрослых. Визг, мой юный тупица, полезен для здоровья. Он поддерживает тонус организма и позволяет избавиться от вредных веществ в крови посредством правильного выдоха.

– Понятно, – вежливо сказал Джесс, хотя ничего не понял.

– Более того, – продолжал профессор, – визг можно использовать для сигнализации на больших расстояниях, для выражения чувств и для самозащиты.

– Для самозащиты?!

– Конечно. Смотри.

Профессор Айлберд поставил на стол пустой стакан. Потом сложил губы буквой «о», вытянул шею, повернувшись к стакану, и издал короткий пронзительный визг. Стакан рассыпался в мелкую блестящую крошку.

– Ох! – выдохнул Джесс.

– Безделица, – зевнул профессор. – При защите докторской диссертации я расколол двухтонную скалу с расстояния в пятьсот ярдов. Вы там хорошо устроились? Все в порядке?

– Да-да, – сказал Джесс. – Все чудесно. Вот только трудновато привести в порядок вашу кухню.

– Я неряха, – признался профессор. – Сделай что сможете. На обед я хочу что-нибудь легкое. Дай подумать. Свиное рагу со сливовым соусом, красную капусту, жареную картошку, салат и пирог с лимоном и меренгами.

Он бросил Джессу маленький кожаный кошель набитый золотыми и серебряными монетами.

– Это вам на покупки. Скажете, когда нужно будет еще.

Джесс вернулся на кухню.

– Придется сделать вид, что мы ходим по лавкам. Ни к чему возбуждать в нем подозрения, – сказал он Ричу. – Может, нам стоит попробовать приготовить что-нибудь самим? Я умею делать яичницу.

– А я – бисквиты, салат с солониной и мясной пирог, – сказал Рич. – Вообще-то, и еще кое-что, если, конечно, мы сумеем настолько отчистить хоть один из котелков, чтобы в нем можно было готовить.

– Вот здорово, – сказал Джесс. – Где это ты выучился готовить?

– Мне приходится готовить для себя и маленького брата, когда мама задерживается на работе.

– Твоя мама работает? – удивился Джесс. – А что она делает?

– Стенографирует и печатает на машинке в агентстве по недвижимости.

– А твой отец? Он что, не работает?

Рич закусил губу. По его лицу пробежала мрачная тень, и Джесс вспомнил, что именно так выглядел Рич в те, казавшиеся такими далекими сейчас, дни, когда он жил в родном мире.

– Нет, – сказал Рич коротко.

Он отвернулся и начал составлять в стопку чистые тарелки. Затем молча отнес их в шкафчик, а Джесс, вздохнув, принялся искать корзину для покупок.

– Пойду, – сказал он, отыскав корзинку. – А ты не хочешь пойти на рынок?

– Нет.

– Я куплю картофеля, фруктов, масла – всего понемножку. Не возражаешь?

– Покупай что хочешь.

– О'кей. Почему ты такой кислый?

– С чего ты взял?

– Ни с чего, тупоголовый. Просто у тебя кислый вид.

– Знаешь, шел бы ты лучше.

Джесс ушел огорченный. Рич даже хорьком его не назвал, и из этого ясней ясного было, что он расстроен, только вот из-за чего? Он же всего-навсего спросил, работает ли его отец. Неужели именно поэтому? Может, Ричу стыдно, что его отец не работает.

Джесс пожал плечами. Что уж тут поделаешь. Со временем Рич сам успокоится.

Джесс пришел на рыночную площадь. В лавках под черепичной крышей он сделал покупки. Потом поискал глазами того мальчика, с которыми они разговаривали, но его нигде не было видно.

Какой-то человек продавал вафли со взбитыми сливками, и Джесс купил одну порцию. Усевшись на краю каменного фонтана, он жевал вафлю и разглядывал суетящуюся толпу. Ему подумалось, что они попали в интересную страну и что, если бы пришлось жить здесь, он смог бы, пожалуй, работать у поэта. «Может быть, – подумал Джесс, – обещанная награда в том и состоит, что нам позволят остаться в этом мире, пока не надоест? Вот было бы здорово – ведь здесь не нужно ходить в школу, не надо никуда торопиться, здесь нет ни загрязнения воздуха, ни войн, и вообще никаких проблем – кроме, правда, Волка, – вспомнил он. – Только эта маленькая проблемка, ерундовая, можно сказать». Но потом он решил, что не смог бы остаться навсегда здесь – без родителей, без друзей, без всего знакомого и привычного. Да и что вообще это была глупая мысль: ведь доктор Корнелиус совсем иначе описал награду. Он говорил: «Сильнее самой, жизни, но ее легко сломать… Вы не знаете, что она вам нужна, и лишь когда она будет у вас – вы поймете ее ценность». Наверное, драгоценный камень вроде алмаза, который похож на стекло… или золотая цепочка? И Джесс стал придумывать, что он сделает с Сокровищем, когда получит его.

Как обычно, предавшись мечтам, мальчик забыл о времени. Когда он вернулся домой, был уже обеденный час, и Рич встретил его сердитым и раздраженным взглядом. Они подали обед профессору Айлберду, потом и сами пообедали на кухне. Затем ребята вымыли посуду, подмели пол, словом – навели порядок и после этого поднялись в свою комнату в мансарде.

Окно мансарды выходило на север. Джесс оперся о подоконник и выглянул. Слева в небе горел закат. Силуэты крыш чернели на розовом фоне, а наверху, в темнеющей глубине, мерцала пара звездочек.

Внезапно далеко на севере небо прорезала короткая яркая вспышка.

– Эй, посмотри-ка, – позвал он Рича, который умывался в тазу, налив в него воду из глиняного кувшина.

Рич подошел и встал рядом с ним, вытирая лицо полотенцем. Тьма вдали снова озарилась: мальчики увидели сверкающий зигзаг, похожий на молнию, вырвавшуюся из земли и ушедшую в небо. Затем в небе повисла фиолетовая светящаяся дуга, окаймленная белым контуром. Она начала пульсировать – раз, другой, расширяясь и сжимаясь, разрослась, а затем померкла. Вновь наступила темнота, и хоть ребята еще какое-то время стояли у окна, больше они ничего не увидели.

– Северное сияние? – наконец произнес Джесс. – А может, гроза?

Рич медленно покачал головой. Его глаза возбужденно блестели.

– Это как-то связано с Волком, – сказал он.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, и все. Чувствую. А ты – нет?

– Нет.

Они еще помолчали. Потом Рич сказал:

– Вот что, послушай…

– Ты о чем?

– О моем отце. Ты спросил, работает ли он…

– Меня это ничуть не интересует, – быстро сказал Джесс, не желая возвращаться к неприятной для Рича теме.

Но тот продолжал:

– У меня нет отца. Он сбежал, он бросил нас два года назад.

– Извини, что я начал этот разговор, – сказал Джесс. Он поглядел на Рича, замершего в густеющей темноте. Потом неловко спросил:

– И он… не вернется?

– Надеюсь, что нет, – устало сказал Рич. – Он не очень-то любил нас. Меня частенько бил. Говорил, что я должен запомнить – жизнь состоит не из одних удовольствий и сладостей. Он и маму бил. Я по ночам часто просыпался и слышал, как он бил ее и как она плакала. Однажды я попытался остановить его, и он запер меня в чулане…

Голос Рича внезапно осекся, и он замолчал. Джесс вздрогнул от изумления и ужаса, и тоже не знал, что сказать. Он и не представлял, что бывает такое. И он никогда никого не жалел так, как жалел сейчас Рича. Но не знал, чем помочь.

Рич передернул плечами и твердо закончил:

– Вот такие дела. И поэтому я там, в школе, когда ты в спортзале сочинил это стихотворение…

– Какое стихотворение? – Джесс напрочь забыл обо всем.

– Насчет того, что мой отец – мерзкое привидение…

Джесс тяжело вздохнул.

– Н-да, но откуда мне было знать?

– Теперь это неважно. Но когда ты спросил о нем я задумался. Я раньше никому этого не рассказывал. И в школе никто не знает, потому что мы переехали сюда – я хотел сказать, туда, в Брикстон, – после того, как он от нас ушел. А вот теперь – я увидел эти огни, почувствовал, что они связаны с Волком, и подумал, что надо рассказать обо всем тебе, потому что мы оба можем погибнуть, и, черт побери, лучше, чтобы ты все-таки знал. Ты меня понимаешь?

Джесс кивнул:

– Да.

Рич отошел от окна и повесил полотенце на место. Джесс все еще смотрел на север. Его мысли путались. Ему хотелось тоже поделиться с Ричем чем-нибудь важным.

Наконец он со вздохом произнес.

– Спасибо тебе.

Рич был уже в постели и что-то буркнул в ответ, словно жалея о том, что вообще заговорил.

Джесс разделся и лег в кровать. Он натянул одеяло до подбородка и глядел в бледный квадрат окна, заполненный звездами. В голове у него крутилось стихотворение, которое он когда-то начал сочинять.

 
Один и один – получается два,
Все одиноки – здесь ты, а там – я.
Люди всегда одиноки вдвойне
Сами с собою наедине.
Если б их что-то сблизить могло,
Чтобы из двух получилось одно…
 

А какой была следующая строчка? «Сложение сердец…» Единение людей делает их сильнее – как Рич стал сильнее, поделившись с ним своей бедой, и это все как-то связывается с ожидавшей их опасностью…

Джесс уже засыпал, и строчка сложилась в полусне:

 
Сложение сердец закон,
Единым раздельное делает он…
 

Он улыбнулся и заснул.