Текст книги "Герои ниоткуда"

Автор книги: Джей Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Джей Уильямс
Герои ниоткуда

Глава 1
Враги

Это была вражда с первого взгляда.

Розены переехали в Брикстон, потому что отца перевели на новую работу. Джесс чувствовал себя несчастным, оставляя друзей, и тем более несчастным – покидая поселок на побережье и переезжая в город в глубине страны, хотя и Брикстон был невелик: хватило бы десяти минут, чтобы пересечь его и оказаться в поле или в лесу. Однако, несмотря на это, Джесс отправился на занятия в школу в достаточно хорошем настроении. Но на второй день, когда он, с кучей книг в руках, разыскивал спортзал, даже столкнулся с Ричем Деннисоном. Буквально – столкнулся: Рич выбежал из-за угла, и они налетели друг на друга, едва не стукнувшись лбами. Книги Джесса разлетелись в разные стороны.

Джесс взглянул на другого мальчика. Рич был настолько крупным и крепким, насколько Джесс был похож на проволоку. У Рича были лохматые черные волосы и, можно сказать, одна бровь, нависшая над обоими глазами. Тяжелое выражение его угрюмого лица сразу вызвало в уме Джесса сравнение – «горилла».

Прежде чем он успел что-нибудь сказать, Рич заворчал:

– Ты что, не видел, куда идешь, скелет?

– Я просто… – начал Джесс сердито.

Рич толкнул его так, что Джесс отлетел к стене.

– Не разгуливай у людей под ногами, – резко сказал он.

И не успел Джесс ответить, как он исчез.

С этого момента началась война. Хотя она и не была объявлена и с обеих сторон в ней участвовало по одному человеку, но это была настоящая война… Принимая различные формы, она шла в классе и за его пределами – но всегда в школе, так как вне школы мальчики не встречались. Они бросали друг в друга бумажные шарики, наступали друг другу на ноги в проходах, толкали друг друга в столовой, когда несли подносы. Мальчишки ни разу не подрались всерьез, поскольку Рич явно был сильнее, и Джесс избегал прямого столкновения, но они беспрерывно соперничали во всем остальном.

В общественных науках и английском Джесс успевал гораздо лучше Рича. Он любил читать, хорошо говорил и без конца сочинял стихи и рассказы. Но математика и другие точные науки доводили его до головной боли, а Рич в них блистал. Бескровные их дуэли разыгрывались, когда Рич легко решал, стоя у классной доски, задачи по алгебре – в то время как Джесс пытался найти хоть какой-то смысл во всех этих иксах и игреках; или наоборот, когда сочинение Джесса зачитывалось всему классу – тогда как Рич в эти минуты мрачно глядел на свое сочинение, испещренное красными пометками. Битва продолжалась и в спорте. Рич, будучи сильным бейсболистом, частенько закидывал мяч в корзину. Зато Джесс был более подвижным и быстрым. Он забирался по канату, как обезьяна, перелетал через планку, как перышко, или мчался впереди всей «стаи» в забеге на сто ярдов – только его рыжие волосы развевались вокруг бледного лица, да ноги работали, точно рычаги.

Никто, включая учителей, не знал об этой бесконечной тайной вражде. Джесс еще не обзавелся настоящими друзьями в новой школе. А Рич был слишком суров, слишком вспыльчив – его недолюбливали, несмотря на то что многие восхищались его физической силой. В общем, каждый мальчик жил в своем довольно одиноком мирке, и хотя ни один из них ни за что не сознался бы в этом – оба почти с нетерпением ожидали ежедневной схватки, а в выходные дни они, скучая, чувствовали себя потерянными.

Так продолжалось несколько месяцев, а затем, накануне Дня Всех Святых, страсти вскипели, как варево в ведьмином котле.

Все началось в кабинете физики. Учитель, рассказывая о теплоте и энергии; вызвал Джесса для объяснения первого закона термодинамики. Джесс, зачитавшийся увлекательной новой книгой «Ошибка Мерлина», забыл о домашнем задании и потому начал отвечать, запинаясь:

– Гм… первый закон… ну, теплота – это та же энергия. Или нет, я не это имел в виду. Вот если вы совершаете какую-то работу, вы расходуете энергию… гм… теплоту… и вы…

Рич фыркнул.

– И вы – потеете, – громко сказал он.

Весь класс расхохотался.

Учитель физики обратился к нему;

– Может быть, вы поможете ему, Рич?

– Конечно. Без труда. Когда вы производите какое-то количество работы, энергия преобразуется в соответствующее количество теплоты.

– Хорошо, – сказал учитель. – Вам осталось кратко записать это, Джесс.

Джесс сел с пылающим лицом. «Умный парень, – подумал он о Риче. – Всегда знает ответ».

Позже, в тот же день, школьники украшали спортзал, готовясь к празднованию Дня Всех Святых. Один из учеников, Франк Ховс, вырезал желтые бумажные фонарики для украшения окон. Вытерев нос рукавом, он проворчал:

– Это все для малышни. Жаль, у нас нет настоящих больших тыкв.

Джесс стоял на стремянке, прикалывая к стене ленты из креповой бумаги.

– Зачем нам тыква, – сказал он, – у нас же есть Рич. Его голова – настоящий тыквенный фонарик.

Раздался смех, и Джесс продолжил:

– Эй, Рич, как насчет этого? Тебе только и нужно будет – засунуть в рот карманный фонарик! Вся пустота изнутри осветится, глаза засверкают! Вполне праздничная штука!

– Заткнись, – ответил Рич. – Ты-то сам не очень сверкал на физике, а?

Джесс спустился со стремянки, сминая бумажную ленту.

– Очень остроумно, – сказал он. – О, это будет забавно. Нет, только послушай, какая прекрасная идея. Мы можем соорудить пугало из тебя. Люди готовы будут заплатить сколько угодно, лишь бы избежать встречи с тобой.

Рич сжал губы. Придумать язвительный ответ так же быстро, как Джесс, он не смог.

Джесс покосился на него. Он видел, что Рич начал сердиться, но остановиться уже не мог. В этом поддразнивании было своего рода опасное удовольствие, как если бы, к примеру, он стоял на железнодорожном пути перед надвигающимся поездом.

Джесс прикалывал к стене конец бумажной ленты, и вдруг у него в голове начали складываться рифмы. Когда с ним такое происходило, он вообще не в состоянии был молчать – как не смог бы остановить кровь из пореза. Он встал в позу и начал декламировать:

 
Вот вам Рич – домовой,
Женатый на ведьме толстенной и злой.
А его папаша – зловредный дух,
Грозил: привяжу я тебя к…
 

В этот момент Рич налетел на него, и они, сцепившись, упали на пол. Рич успел дать Джессу пару тычков, прежде чем учитель физкультуры мистер Морро соскочил со сцены и подбежал, чтобы разнять их.

– Ну, что здесь происходит? – спросил он. Никто ничего не ответил. Мистер Морро попытался подойти с другой стороны:

– Кто из вас затеял драку?

Джесс потер ушибленное плечо. Он решил, что ничего не скажет, если Рич промолчит. Рич молчал. Остальные ребята тоже только косились друг на друга – никому не хотелось быть доносчиком.

Мистер Морро сказал с раздражением:

– Хорошо. Отправляйтесь оба в кабинет мистера Хэггэрти и деритесь там. Ступайте.

Мальчики шли рядом, и звуки их шагов мрачно разносились в тишине пустого коридора. Джесс на ходу постукивал костяшками пальцев по стене, облицованной кафелем, и вздыхал, жалея себя. В конце концов, ему досталось больше. Он всего-навсего продекламировал глупый стишок, а его за это сбили с ног, и сейчас у него болела спина и ныло ушибленное плечо. Все это начал, вообще-то, Рич. Зачем он так вредничал в кабинете физики?

Рич, словно нарочно, чтобы усилить обиду, пробормотал сквозь зубы:

– Ну погоди, вот отделаемся от старика Хэггэрти, я до тебя доберусь.

По телу Джесса пробежала дрожь, но он с вызовом сказал:

– Да ну? Я тоже не прочь встретиться.

Но выяснять отношения было уже поздно. Они стояли перед кабинетом директора и, не решаясь войти, задержались на пару минут, тянули время. Наконец Джесс сказал:

– Ну пошли. В чем дело? Ты что, окаменел?

Огрызнувшись, Рич открыл дверь. Джесс, не желая уступать ему, шагнул следом.

Войдя, они остановились, открыв рты, в удивлении. Перед ними была большая комната, залитая светом, идущим из четырех высоких окон. Вдоль стен стояли полки, на которых теснились стеклянные флаконы, темно-голубые бутылки и инструменты странной формы, гнездящиеся рядом с большими фолиантами в кожаных переплетах. Пучки трав и нечто, похожее на мертвых птиц и мумии животных, висели на одной из стен. Ни один из мальчиков прежде не бывал в кабинете директора, однако все увиденное очень мало походило на то, что каждый мог бы себе представить.

Но, однако, оба знали, конечно, как выглядит сам мистер Хэггэрти. И уж если в чем они еще могли быть уверены, так это в том, что ни один из двух человек, стоящих в дальнем конце комнаты, не был директором их средней школы.

У одного человека кожа была серая и грубая, вся в морщинах и складках, как у старой энергичной черепахи. Его короткая спутанная борода напоминала скорей клочья свалявшейся шерсти, которых было полно у текстильной фабрики.

Второй был толстяком и не просто полным, пухлым или толстеньким, а прямо-таки шарообразным, с короткими круглыми руками и совсем без шеи. Его маленький рот имел форму буквы «о», а пальцы казались слишком толстыми для того, чтобы сгибаться.

Он произнес высоким чистым голосом:

– Замечательно. Сработало.

Дверь за ребятами захлопнулась со зловещим стуком.

Глава 2
Рассказ о Волке

Джесс сразу заподозрил, что здесь что-то не так, но сказал:

– Извините, нас прислали к мистеру Хэггэрти.

– Входите, господа, входите, – произнес толстяк. – Не пугайтесь. Сначала вам все может показаться странным, но вы привыкнете.

Бородатый, подняв одну пару очков на лоб и глядя на мальчиков через вторую, проворчал:

– В конце концов, это может быть и ошибкой, Крамп. Ведь их двое! И они как будто очень молоды.

Толстяк замахал короткими ручками, как пингвин крыльями.

– Нет-нет, не беспокойся. Входите, входите, молодые люди. Садитесь. Вот стулья. Мы все объясним. Разомкни круг, Магнус.

Только теперь Джесс заметил, что на паркете мелом нарисован белый круг, в который они с Ричем вступили, войдя в комнату. И за кругом, и внутри были начертаны странные знаки – какие-то треугольники, шестиконечные звезды, а также слова, смысл которых невозможно было понять. Бородатый стер часть круга белым посохом, который он держал в руке.

Рич пробормотал:

– Мне это не нравится. Давай удерем отсюда.

До этого момента Джесс подумывал о том же самом. Но теперь, очевидно из духа противоречия, он произнес:

– Ну и уходи, если хочешь. А мне интересно узнать, что все это значит.

Джесс уже понял, что во всем этом действительно было нечто весьма странное. От страха он весь внутренне сжался, но воодушевление, вызванное предчувствием приключений, пересиливало боязнь.

Толстяк, глубоко вздохнув, уселся в широкое кресло у окна и указал на два других кресла. Джесс сел в одно из них, и Рич, после минутного колебания, в другое.

Джесс выглянул в окно. По идее, он должен был увидеть газон перед школой, машины на Сикомор-стрит и знакомое здание через дорогу. Вместо этого за окном виднелись остроконечные красные крыши, витые дымовые трубы, а за ними – стены и башни чего-то, похожего на замок, хотя Джесс и не верил своим глазам.

– Где… – начал он, поперхнулся и закашлялся. – Где это мы?

Толстяк ответил с улыбкой:

– В королевстве Гвилиат.

– Что вы говорите, какое королевство? – спросил Рич. – Мы в Брикстоне, штат Коннектикут.

– Уже не там, – сказал бородатый. Он поставил свой посох в угол, занял свободное кресло и принялся усердно раскуривать изогнутую деревянную трубку. Мальчики оцепенело уставились на него, так как делал он это, прикоснувшись к чашечке трубки пальцем; последовала вспышка, и трубка сразу начала дымиться. Дым был зеленый.

Толстяк продолжал:

– Вы называли место, откуда пришли, – но вы уже не там. Попытайтесь понять. Сейчас вы уже не в вашем мире. Вы в королевстве Гвилиат, в городе Гандерсхолм.

– Но каким образом? – хрипло спросил Джесс. – Как мы сюда попали?

– Вас вызвали мы, – с заметным удовольствием ответил толстяк.

– Вы с ума сошли, – упавшим голосом сказал Рич. – Или это я сошел с ума, нет, я в это не верю.

– Да взгляни в окно, остолоп, – фыркнул Джесс.

– Ну и что? Я мог бы то же самое увидеть и во сне. Наверняка я сплю.

Толстяк едва заметно покачал головой – ведь шеи у него почти не было.

– Ничего подобного. Уверяю вас, вы не спите. Мы перенесли вас сюда с помощью нашей науки. И позвольте заметить, немногие ученые в нашем королевстве могут сделать то же самое. Разрешите же представиться – я Евгениус Крамп. А это мой партнер, Альбертус Магнус.

Бородатый поклонился, и Джесс машинально сказал:

– Здравствуйте.

– А вас как зовут? – спросил мистер Крамп.

Ребята представились, и он продолжил:

– Прелестно. Ну а теперь, прежде чем мы продолжим наши объяснения, думаю, можно слегка подкрепиться.

Коротким и толстым указательным пальцем он начертил в воздухе сложный знак и пробормотал:

 
Добро пожаловать, вино,
Каким бы ни было клеймо.
Садясь, молитву сотвори,
За хлеб любой – благодари.
 

Тотчас появился маленький столик. На нем стояло блюдо с небольшими кексами, высокий серебряный кувшин и четыре серебряных кубка. Мистер Крамп налил в кубки вина.

– Магия! – воскликнул Рич. – Как вы это делаете?

Мистер Крамп удовлетворенно хихикнул.

– Это не магия, Ричард. Магией в нашей стране занимаются поэты. А такого рода вещи доступны обычной науке, для этого достаточно знать древнее заклинание Мейкниса, составленное Мэйкписом.

– Наука?

– Конечно. В данном случае происходит такое распределение вещества, при котором вещь или есть, или ее нет. Как говорит поэт Фаскер: «Быть или не быть – вот в чем вопрос»!

– Это Шекспир! – возмутился Джесс.

Мистер Магнус, вытерев вино со своей спутанной бороды, сказал:

– Чушь! Это слова из большой поэмы нашего величайшего поэта Гориуса Фаскера, которая называется «Цветение мести».

Джесс в замешательстве потер лоб. Не зная, что еще сказать, он отхлебнул из кубка. Искрящееся вино пузырилось, пощипывало язык, а по вкусу напоминало виноградную кожуру с горьким медом. Джесс так и не понял, понравилось ему это или нет, однако вино еще больше возбуждало интерес ко всему, что с ними случилось.

Мистер Крамп сказал:

– Ну а теперь – объяснения. Начнем с того, что я вернусь на много столетий назад. Очень давно наш мир раздирала война между двумя братьями – Хэмингом и Уодингом. Хэминг был господином Севера, а Уодинг – Юга, и много лет их армии вели жестокую войну за власть. Города и деревни были разрушены, поля – сожжены, и всюду царили болезни, голод, отчаяние…

Он остановился, чтобы чихнуть, а мистер Магнус тем временем сгреб серебряные кубки и принялся полировать их полами пиджака.

– Уодинг был поэтом, – продолжил мистер Крамп. – Возможно, самым могучим из всех наших поэтов. А как вам уже известно, поэты наши имеют силу большую, нежели ученые. Мы только пользуемся тем, что они придумывают. Большинство поэтов редко пускают в ход Слова Силы для практических целей, но уж если это случается… н-да, тогда, как говорит Фаскер,

 
Когда дотоле неведомых форм касается воображенье,
Перо поэта их очертанья меняет,
Несуществующее – наполняется жизнью
И обретает и место свое, и имя.
 

«Воображаемые тела появляются – неизвестные формы вещей производит перо поэта – превращает их в действительные формы – и дает несуществующему – действительное существование и имя». Самый скромный поэт у нас своим искусством может устроить весну в середине зимы или вызвать к жизни другие невероятные события. Уодинг был далеко не ординарным поэтом, и его искусство превосходило творчество многих настолько, насколько знания Гермеса Трисмэгиста превосходят мои. Именно Уодинг дал жизнь чудовищному зверю – волку, названному Фенрисом, а Фенрис на Древнем Языке означает – «Страх». Имея на своей стороне страшного Волка, Уодинг ринулся на врага. Люди Севера отступили перед Волком – Уодинг встретился лицом к лицу с Хэмингом и убил его ударом копья.

После этого наступил мир и вся страна попала под власть Уодинга. А Уодинг увел Волка в страну Гиперборею и там привязал его к скале Белдрап, что значит «Держи крепко». Необыкновенный шнур, которым он привязал Волка, он тоже сотворил с помощью магии, ибо никакая другая веревка или даже цепь этого мира не смогла бы удержать на привязи его страшного зверя. И Фенрис оставался там вплоть до наших дней.

Джессу, завороженному рассказом, казалось, что он уже слышал когда-то нечто подобное, и даже некоторые имена были ему как будто знакомы.

Он спросил:

– Но зачем Уодинг оставил его в живых? Тем более когда такое опасное существо никому уже не было нужно?

– Вероятно, он сделал это для того, чтобы люди всегда помнили о той войне, – мрачно сказал мистер Крамп. – И действительно, ему это удалось. Тысячу лет в нашем мире не было никаких войн. Никаких, пока Волк оставался лишь напоминанием. Но сейчас, к сожалению, Волк на свободе.

– К сожалению?! – возмущенно перебил мистер Магнус. – К несчастью! К гибели! Я могу назвать немало слов гораздо более сильных, чем «к сожалению».

– Спокойствие, дорогой Магнус, – продолжал мистер Крамп. – Вы совершенно правы, надвигается катастрофа. И нас ждет гибель. Вся Верхняя Венция уже превращена в пустыню. Земля выжжена, деревни опустели. Если Волка не остановить, наш мир обречен.

Он помолчал и вздохнул.

– Во всех странах думают, как этого избежать, вот и здесь, в Гвилиате, премьер-министр обратился к нам с Магнусом за советом. Мы переговорили с предсказателем возможностей…

– При чем тут погода? – перебил Джесс.

– Не погода, а возможность![1]1
  В английском языке слова «whether» – возможность и «weather» – погода – имеют очень похожее звучание.


[Закрыть] У нас есть такое устройство, которое подсказывает, каковым может быть решение проблемы. Так мы узнали, что в нашем мире нет человека, который мог бы справиться с Волком, и что необходимо призвать героя из Ниоткуда.

– Ясно, – сказал Джесс. – Но откуда это – «Ниоткуда»? И этот герой… Вы его нашли?

Мистер Крамп пару раз пыхнул трубкой.

– Я не могу сказать вам точно, что значит «Ниоткуда», – продолжал он. – Мы только знаем, что наш мир и тот, который мы называем «Ниоткуда», существуют рядом, но не соприкасаются. Представьте себе дым от огня и пар над котелком – они поднимаются вместе, перемешиваются, – но все же они не одно и то же… Что-то вроде этого. С помощью определенных заклинаний и магических действий мы можем переносить вещи из Ниоткуда в наш мир в единственно пригодный для этого день – в День Силы.

– Надо полагать, – произнес весьма заинтересованный Джесс, – это похоже на вызов духов?

– Как вам угодно. В общем, это именно то, что мы уже сделали и получили вас – обоих.

Джесс кивнул – до него вдруг дошло.

– Вы хотите сказать, что Ниоткуда – это наш мир? А герой – это я?

– Вы оба. Я не знаю почему, но вы появились вдвоем.

Джесс подскочил.

– Ой! – вскрикнул он, и из его горла, сжатого страхом, сначала вырвался писк. – Ничего не выйдет. Я не хочу быть героем.

Все это время хмурый Рич сидел в кресле, сунув руки в карманы и согнувшись. Но тут он выпрямился и сказал:

– Сначала мне казалось, что я сплю. Тогда я ущипнул себя и понял, что это не сон. Не знаю уж, как вы нас сюда перетащили, но у вас нет никакого права держать нас здесь, и тем более заставлять охотиться на волков. Мы – американские граждане. Лучше отправьте нас обратно или у вас будут неприятности.

Джесс взглянул на него и был потрясен, поняв, что Рич, независимый, сильный, упрямый Рич, напуган не меньше его самого. Как ни странно, это его успокоило.

Мистер Магнус сказал:

– А может быть, и в самом деле отправить их обратно, Крамп? Мы же не можем принудить их к принятию решения. И кроме того, они ведь просто дети! Как они могут решиться?..

Джесс прервал его:

– Подождите-ка. Прежде всего не такие уж мы и дети. Но если никто в вашем мире не может справиться с этим Волком, почему вы уверены, что мы это сможем? Разве мы похожи на героев?

– Нет, не похожи, – ответил мистер Крамп. – Но мы не сомневаемся в нашей науке, и мы верно произнесли все заклинания, после чего появились вы. А поэтому либо один из вас, либо вы вместе обладаете возможностью выполнить задачу. Я не знаю больше ничего, кроме того, что это возможно.

Он сложил пухлые ручки на круглом животе.

– Как заметил Магнус, вы можете взять это дело на себя только по собственной воле. Конечно, если вы согласитесь, мы окажем вам посильную помощь, но в основном все ляжет на вас. А если не согласитесь, мы, разумеется, вернем вас обратно в ваш мир – в то место и в тот час, из которых мы вас вызвали.

Рич спросил:

– А что я получу, если соглашусь?

– А что вы хотите?

– Ну… а что вы можете дать?

Мистер Крамп кивнул.

– Понятно… Награда… Но это зависит не от нас. Мы должны переговорить с премьер-министром. Да и в любом случае пора это сделать. Пошли!

Он стал вставать, и это было весьма занятное зрелище. Сначала мистер Крамп согнулся, так что кресло отъехало назад, затем запыхтел, задергался, и понемногу его необъятное тело высвободилось из кресла, жутко трещавшего под ним. Джесс наблюдал за процедурой, открыв рот, и когда Крамп встал, готов был зааплодировать.

– Вам, надеюсь, доставит удовольствие посмотреть на наш прекрасный город, – задыхаясь, сказал мистер Крамп. – Магнус, может быть, вы пройдетесь вместе с нашими гостями? Тут недалеко. Что до меня, то я не создан для пешего хождения. Так что, если не возражаете, отправьте меня…

Мистер Магнус зашел в кладовку и вынес оттуда метлу, насаженную на новехонький деревянный черенок. Он поднял ее, пробормотал несколько слов и провел метлой по полу. Мистер Крамп исчез.

– Как… что?.. – заикаясь, сказал Джесс.

– Это быстроуносящая метла, – объяснил мистер Магнус. – Она уже перенесла его во дворец. Крамп будет ждать нас там вместе с доктором Корнелиусом. Пойдемте.

Он направился к двери, за ним молча последовал Джесс, сгорающий от любопытства. Рич, после мгновенного раздумья, пошел следом за ними.

Они спускались по длинной лестнице, когда Джесс рассмеялся.

– Я все понял, – сказал он. – Мистер Крамп объяснял, что они могут вызывать существа из другого мира только в День Силы. А сегодня канун Дня Всех Святых! И в этом все дело! Мы с тобой просто духи, которых вызвали в канун Дня Всех Святых. Поэтому мы оказались здесь.

Он невольно улыбнулся, глядя на Рича. Тот что-то неразборчиво буркнул в ответ и, тоже не сумев сдержать улыбку, смутился.