Текст книги "Друг по переписке (ЛП)"

Автор книги: Джей Ти Джессинжер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

14

Мы завтракаем у него, потом Эйдан едет к моему дому на своем грузовике прямо за мной.

Когда мы добираемся до дома, он настаивает на том, чтобы зайти внутрь и все проверить, прежде чем впустить меня.

– Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, – говорит Эйдан, наклоняясь к открытому окну моей машины со стороны водителя. – Ключи?

Я протягиваю их ему.

– Хотя не знаю, заперла ли я дверь. Я чертовски быстро выбегала из дома.

Он кивает, затем выпрямляется и идет по дорожке к входной двери.

Пока я наблюдаю, как он стоит там, отпирая дверь, я испытываю момент когнитивного диссонанса.

Только в прошлом месяце на его месте стоял бы Майкл. Мой очаровательный, обаятельный муж в накрахмаленной белой рубашке, начищенных черных оксфордах⁵ и брюках с пронзительно-прямыми стрелками. Он тщательно ухаживал за собой, никогда не выходил из дома с растрепанной прической или малейшей тенью щетины на подбородке.

И можно было забыть о татуировках. Вид игл вызывал у Майкла тошноту. Каждый божий год, когда он шел делать прививку от гриппа, он чуть не падал в обморок в кабинете врача.

Эйдан – почти его полная противоположность. Я сомневаюсь, что смогла бы выбрать кого-то более непохожего на Майкла, если бы попыталась.

Эйдан поворачивается и смотрит на меня, пока я с тревогой ожидаю в машине. Он вздергивает подбородок и исчезает за входной дверью, оставляя ее открытой.

Десять минут спустя он появляется в дверях и жестом приглашает меня войти.

Я все еще охвачена тревогой, когда спешу по тропинке босиком. По крайней мере, сегодня не льет дождь, но это не мешает мне дрожать от холода.

Небо над головой такое же тускло-серое, как гроб Майкла.

– Есть что-то странное? – спрашиваю я, когда добираюсь до Эйдана.

– Все чисто. Заходи внутрь.

Я вхожу в фойе, обхватив себя руками. На мне большая черная толстовка Эйдана, рукава закатаны наполовину, так что они на одном уровне с моими запястьями. Пара моих ботинок лежит под консольным столиком. Я засовываю в них ноги, не утруждая себя завязыванием шнурков.

Эйдан говорит:

– Все было заперто. Никаких признаков взлома. Я проверил все и наверху тоже.

Я испытываю облегчение, но в то же время чувствую себя глупо, когда осознаю, что я выбежала из дома, как будто за мной гнались демоны. Мое воспаленное воображение явно постаралось на славу.

– Отлично. Спасибо тебе.

– Нет проблем.

– Почему ты так улыбаешься?

– О, просто так. Я просто думаю, что ты действительно хорошо рисуешь, вот и все.

Какое-то мгновение я не понимаю, что он имеет в виду. Когда до меня доходит, я закатываю глаза.

– Ты был в моем кабинете.

– Пришлось проверить окна.

– Я полагаю, ты проверил и несколько других вещей.

Эйдан протягивает руку и дергает за рукав своей толстовки, притягивая меня к себе. Затем заключает меня в кольцо рук и улыбается.

– Я думаю, что этот домашний кролик, который есть у маленького мальчика, на самом деле милый.

Я улыбаюсь.

– Да, держу пари, что так оно и есть.

– Так ты художник?

– Иллюстратор. В основном, детские книги, хотя иногда я работаю с календарями и журналами.

Он наклоняется и нежно прижимается своими губами к моим.

– Ты чертовски талантлива, Кайла.

Этот комплимент заставляет меня воспарить, и единственная причина, по которой я все еще остаюсь на земле – это его руки, обвивающие мое тело.

– Спасибо.

– Ох. Посмотрите на мою застенчивую маленькую зайку с красными щечками.

– Заткнись, пока я не пнула тебя по ноге.

Посмеиваясь, он наклоняется и снова целует меня.

– Застенчивая и стервозная. Две мои любимые вещи.

– Назови меня стервозной еще раз, и мы посмотрим, как далеко ты сможешь уйти с разорванной селезенкой.

Эйдан пытается заглушить смех, прижимаясь лицом к моей шее.

Я без особого энтузиазма толкаю его в грудь.

– Придурок.

– Ты не считаешь меня придурком, – мягко говорит он, затем снова целует меня, на этот раз более глубоко.

Нет, признаюсь я себе, когда его язык сталкивается с моим. О нет, я так не считаю.

Мы целуемся до тех пор, пока оба не начинаем тяжело дышать, а небольшая пульсация тепла у меня между ног не превращается в боль. И в этот момент чувство вины снова захлестывает меня. Я отстраняюсь, прижимая пальцы к губам.

Эйдан изучает мое лицо.

– Ты в порядке?

– Да.

Когда я отказываюсь встречаться с ним взглядом, Эйдан берет меня за подбородок и приподнимает голову. Теперь я вынуждена ответить на его взгляд.

– Что произошло?

У меня пересохло во рту. Я облизываю губы и сглатываю.

– Я чувствую себя немного… – я прочищаю горло, – неудобно.

Он, кажется, удивлен.

– Со мной?

– Из-за того, что ты целуешь меня в моем доме.

После короткой паузы Эйдан говорит:

– Хорошо, – затем отступает назад, отпуская меня.

– О боже. Мне жаль. Я не хотела ранить твои чувства.

– Нет, я понимаю.

Он, возможно, не понимает, но заслужил очки за попытку.

– Просто это было совсем недавно. Мое расставание с мужем, – я снова прочищаю горло. – И я все еще как будто жду, что он войдет в дверь в любую минуту. Это просто странно для меня. Мне очень жаль.

– Ты можешь перестать извиняться, – мягко говорит он. – Я же сказал, что все в порядке.

Съежившись, я складываю ладони вместе.

– Я знаю, просто мне так не кажется, и теперь я чувствую себя идиоткой.

– Ты не идиотка. Я бы поцеловал тебя снова, но не хочу делать это для тебя еще более странным, чем есть сейчас. Итак, вот в чем дело: сейчас я позвоню своему приятелю Джейку, который владеет охранной компанией. Он придет и установит тебе сигнализацию. А пока у меня встреча, на которую мне нужно попасть, но после я собираюсь заняться твоей утечкой.

Он кивает в сторону кухни и ведер на полу.

– Я не смогу приступить к ремонту, пока погода не наладится, а этого не случится еще несколько дней. Но я постелю на крышу брезент, чтобы предотвратить попадание еще большего количества воды, и удалю всю воду с чердака, чтобы у тебя не было проблем с плесенью. Хорошо?

– Да. Хорошо. Спасибо. О, подожди, я схожу за своей чековой книжкой.

– Еще одно гребаное слово, – перебивает Эйдан, – и ты заработаешь порку.

Пораженная, я смотрю на него. На его лице нет ни улыбки, ни следов юмора.

Он совершенно серьезен.

Я говорю неуверенно:

– Могу я задать вопрос?

Он кивает.

– Порка будет из-за чековой книжки, о которой мне не следовало говорить, или ты просто хочешь, чтобы я вообще молчала?

Эйдан поджимает губы и складывает руки на груди. Теперь я могу сказать, что он пытается сохранить невозмутимое выражение лица. Еще он пытается быть устрашающим, и у него в значительной степени не получается ни то, ни другое.

Он строго говорит:

– Я имел в виду, что не буду брать твои деньги.

– Но мы договорились…

– Еще одно слово, – снова перебивает Эйдан, на этот раз довольно громко.

Повторяя его позу, я складываю руки на груди и смотрю на него снизу вверх.

– Я занималась с тобой сексом не для того, чтобы получить бесплатный ремонт крыши, Эйдан.

– Ясный перец, Кайла. Но я все равно не возьму твои деньги.

– Это что, одна из особенностей эго мужчины-мачо? Ты правда думаешь, что проявишь слабость, если я заплачу тебе за твое время и опыт?

– Да и еще раз да.

Я решительно говорю:

– Это безумие.

Эйдан разжимает руки, наклоняется к моему лицу и смотрит мне в глаза.

– Спасибо, что поделилась своим мнением по этому вопросу. Это последний раз, когда ты могла это сделать. Еще раз упомянешь при мне деньги, и ты знаешь, что тебя ждет.

Когда я просто стою и смотрю на него, он подсказывает:

– Признай, что ты знаешь, что тебя ждет.

– Зачем?

– Это называется согласием.

Я надменно говорю:

– Я не согласна на порку из-за денег.

– Не упоминай о деньгах снова, и ты ее не получишь.

– Помнишь, я говорила тебе, что мне нравится, когда меня не раздражают?

Игнорируя мое высказывание, он добавляет:

– Но если ты упомянешь о деньгах снова, я считаю, что ты предупреждена и полностью проинформирована о последствиях. Независимо от того, хочешь наказания или нет.

Я делаю недовольное лицо.

– Я думаю, что у тебя проблемы с логикой.

– Как мило с твоей стороны. Это ничего не меняет, – Эйдан разворачивается на каблуках и направляется к входной двери.

– Куда ты идешь? Мы не закончили!

Через плечо он бросает:

– Уже закончили.

– Вернись сюда прямо сейчас, или это ты будешь тем, кто получит эту чертову порку!

Посмеиваясь, он исчезает за входной дверью.

~

Час спустя появляется Джейк, охранник. Он сделан из того же теста, что и Эйдан: большой, мускулистый, похожий на лесоруба. У него даже есть татуировки на предплечьях и борода. Хотя она и русая, а не каштановая и имеет несколько седых волос. Я впускаю его и показываю дом. Мы оказываемся в моем кабинете.

– Проще простого, – уверенно говорит он. – Где ты хочешь установить смарт хаб?

– Я понятия не имею, что это такое.

– Он связывает все устройства воедино и действует как нервный центр системы безопасности. – Когда я непонимающе смотрю на него, он продолжает. – Мы намерены подключить сигнализацию, камеры слежения и камеру дверного звонка к беспроводному хабу, который управляет всем и взаимодействует с телефоном, чтобы ты могла следить за всем удаленно.

Хаб? Камеры? Дистанционное управление? Я начинаю нервничать.

– Это звучит дорого.

Джейк понимающе ухмыляется. Ярко-розовый кусочек жвачки, которой он жует, торчит между двумя передними зубами.

– Эйдан сказал, что если ты упомянешь деньги, я должен сказать, что ты знаешь, что произойдет.

Мое лицо пылает. Я едко спрашиваю:

– И он это сделает, потому что сейчас я упомянула о деньгах?

– Эй, не убивай посыльного. Я просто делаю свою работу.

Его тон легкий, и в глазах отчетливо видно озорство. Я прикончу Эйдана, когда увижу его в следующий раз.

– Как насчет того, чтобы просто установить базовую систему безопасности. Где я, типа, наберу код, чтобы включить сигнализацию? – Джейк корчит рожу, как будто я только что оскорбила его мать. – Серьезно, мне не нужны камеры и все такое прочее. Я просто хочу, чтобы сработала сигнализация, если кто-то вломится внутрь.

– Но у тебя должны быть камеры, чтобы, если кто-то все-таки вломится, ты имела видеозапись. Просто код не очень поможет полиции, если они не смогут опознать преступника.

Все эти разговоры о преступниках и взломах начинают выбивать меня из колеи. Я говорю:

– Может быть, нам стоит просто забыть обо всем этом.

Джейк смеется.

– Этого не будет.

Я теряю дар речи.

– Почему нет?

– Потому что Эйдан сказал, что ты получишь систему безопасности. А это значит, нравится тебе это или нет, но ты получишь систему безопасности.

– Ясно.

– Да, – он жует жвачку и смотрит на меня так, как будто хочет что-то сказать, но не думает, что должен.

– Что?

– Ничего. Не мое дело.

– Угу. За исключением того, что твое выражение лица выдает твои намерения. Выкладывай, Джейк.

Мгновение он будто спорит сам с собой, затем говорит:

– Ты кажешься милой девушкой.

– Ух ты. Это звучит плохо.

Он поднимает руку.

– Выслушай меня. И сделай мне одолжение, прислушайся, хорошо?

Я киваю, беспокойство расцветает в моем животе.

– Я дружу с Эйданом со средней школы…

Я вмешиваюсь:

– Если ты собираешься сказать мне, что он настоящий бабник, я действительно не хочу этого слышать.

– Нет, это не то, что я собирался сказать.

– Хорошо.

Он наклоняет голову и хмуро смотрит на меня.

– Но если бы это было так, ты бы не хотела знать?

– Как ты сказал, это не мое дело.

Он корчит другую гримасу, и теперь я начинаю раздражаться.

– Что теперь?

– Просто никогда не встречал женщину, которая не хотела бы знать, связалась ли она с охотником за юбками, вот и все.

– Отлично. Он охотник за юбками?

– Нет.

Я вскидываю руки.

– Ты убиваешь меня! Переходи уже к делу.

– Ладно, смотри. Я буду с тобой откровенен. Эйдан не сближается с людьми. Не доверяет им.

Его пауза кажется многозначительной. Я говорю:

– И?..

– У него была непростая жизнь.

Когда Джейк останавливается и хлопает пузырем из жвачки, я думаю, что знаю, к чему он клонит, и мои щеки снова становятся горячими.

– Ты намекаешь, что я использую его в своих интересах? Потому что я специально сказала ему, что заплачу за все…

– Ты ему нравишься, – прерывает он низким голосом. – А Эйдану никто не нравится, – он многозначительно смотрит на мой безымянный палец, затем снова встречается со мной взглядом. – Я не хочу видеть, как ему причиняют боль.

После паузы, когда мой мозг перезагружается, а сердце тает, я тихо говорю:

– Он мне тоже нравится. И я не собираюсь причинять ему боль, Джейк. Я обещаю.

Он несколько раз неуверенно пережевывает жвачку передними зубами.

Интересно, что Эйдан сказал ему обо мне, но я не буду спрашивать. Джейк все равно не признается. Он верный друг, и есть мужской кодекс и все такое. Мне повезло, что я так много из него вытянула.

– Послушай. Я предлагаю компромисс. Как насчет того, чтобы установить что-то, что предполагает слежку на уровне ФБР, но и не совсем отстой? Я не смогу придумать ничего слишком сложного, но и не хочу, чтобы тебе пришлось иметь дело с гневом Эйдана, если он это не одобрит. Поэтому давай сделаем что-то среднее между Джеймсом Бондом и инспектором Клюзо. Это мы можем?

Он надувает пузырь, хлопает им, затем ухмыляется мне.

– Это мы можем.

Я протягиваю руку, и он пожимает ее.

И тут я случайно бросаю взгляд через плечо Джейка в окно своего кабинета и замечаю, что кто-то стоит во дворе, у кромки воды.

Частично скрытая стволом дерева фигура кажется мужской. Хотя она слишком далеко, чтобы разглядеть черты лица, а глаза скрыты полями шляпы, но у меня отчетливое ощущение, что мужчина смотрит прямо на меня.

Я замечаю белый отблеск, когда мужчина обнажает зубы, как животное.

Порыв ветра свистит в дымоходе. Мои руки покрываются мурашками. Дрожь страха пробегает по телу, пробирая до костей.

– Я заберу свое оборудование из грузовика и приступлю к работе, – говорит Джейк.

Я наблюдаю за ним, пока он выходит из комнаты. Когда я поворачиваюсь обратно, чтобы посмотреть в окно, человек у дерева уже исчез.

15

Чувствуя себя встревоженной, но в то же время храброй, потому что Джейк в доме и сейчас день, я решаю прогуляться к воде, чтобы разобраться.

Остров Бейнбридж находится всего в тридцати пяти минутах езды на пароме от Сиэтла, но кажется, что на другой планете. Большая его часть покрыта густыми кедровыми лесами или отведена под природные заповедники, но в центре города есть причудливый район с уютными кофейнями, бутиками и ресторанами. Километры тропинок, проложенных вдоль изрезанной береговой линии и холмистой местности, делают его раем для туристов. Имея восемь километров в ширину и шестьдесят в длину, с населением всего двадцать пять тысяч человек, остров невелик. Но он является идеальным местом для людей, которые работают в городе, но не хотят там жить.

Мы с Майклом поселились здесь, когда он принял должность руководителя программы PhD⁶ в Вашингтонском университете.

Кажется, это было целую вечность назад.

Тогда я была другой женщиной. Молодой, счастливой женщиной, которой жизнь еще не преподавала горьких уроков.

Как мы наивны, когда молоды. Как легко мы верим, что солнце будет продолжать восходить и заходить, согревая наши дни. И какой это ужасный удар – обнаружить, что не солнце делает вещи яркими, а люди, которые любят нас так, что, когда они уходят – все погружается во тьму.

Мое владение занимает чуть меньше гектара. Оно покрыто лесом со зрелыми вечнозелеными деревьями и отделено от кромки воды длинной полосой газона и узким каменистым пляжем. Закутавшись в тяжелое зимнее пальто и надвинув на уши вязаную шапочку, я пересекаю заднее крыльцо и спускаюсь по ступенькам на лужайку, затем иду по пешеходной дорожке к воде.

Я стараюсь не подходить к причалу и не смотреть в сторону привязанной к нему лодки.

Майкл окрестил ее «Эвридикой». Я всегда ненавидела это название. Я сказала ему, что плохая примета – называть лодку в честь нимфы из греческой мифологии, которая попала в ловушку в подземном мире, но Майкл сказал, что ему нравится это название. Он находил романтичным, что муж Эвридики, Орфей, любил ее так сильно, что последовал за ней в ад, чтобы умолять Аида освободить ее.

Когда я напомнила, что история заканчивается трагедией, Майкл просто посмеялся надо мной.

– Это всего лишь история, – сказал он и обнял меня.

Как оказалось, я была права. Греческий миф или нет, но обреченный есть обреченный.

Оглядываться назад иногда так дерьмово.

Подойдя к дереву, возле которого видела человека, я внимательно смотрю на землю. Если я смогу найти следы, я смогу сказать, куда он убежал. Земля вокруг ствола мокрая и без травы, так что на ней можно что-нибудь заметить.

Но там ничего нет.

Никаких следов. Никакой потревоженной земли. Никаких признаков человека, который стоял и смотрел на меня.

Мои волосы развеваются на холодном ветру, я поворачиваюсь и смотрю назад, на дом. Отсюда я смотрю прямо в окна своего кабинета. Дом расположен немного выше береговой линии, но окна кабинета большие, и комната ярко освещена. Мой чертежный стол обращен к двери, поэтому, когда я сижу там, свет и окно находятся у меня за спиной.

Ко мне приходит осознание, что кто-то мог бы стоять здесь и пялиться на меня, пока я работала, и я бы никогда не узнала об этом.

Я смотрю в обе стороны вдоль берега. Там пусто. Моя единственная компания – чайки, кружащие над головой, и беспокойные волны, набегающие на каменистый пляж.

Кем бы он ни был, его давно нет.

Отблеск от земли рядом с моими ботинками привлекает внимание. Я наклоняюсь и поднимаю монету из грязи. Я вытираю ее большим пальцем, и у меня перехватывает дыхание.

Это пятицентовая монета с буйволом.

Такие монеты, отчеканенные между 1913 и 1938 годами, могут стоить от тридцати пяти центов до трех миллионов долларов, в зависимости от года выпуска и состояния. Эта конкретная монета отчеканена в 1937 году. Это тип D, на котором изображен буйвол с тремя ногами вместо обычных четырех, и стоит она ровно две тысячи пятьсот шестьдесят долларов.

Я знаю это, потому что Майкл узнавал это у оценщика. Она принадлежала его деду. Он повсюду носил ее с собой и клялся, что монета принесла ему удачу.

И я нашла ее зарытой в грязи под деревом, где незнакомец шпионил за мной.

Мое сердце бьется быстрее, я сжимаю монету в кулаке и спешу обратно в дом, пытаясь убедить себя, что холодное покалывание в позвоночнике – это всего лишь ветер.

~

Несколько часов спустя Джейк закончил установку системы безопасности.

Эйдан все еще не вернулся.

Джейк показывает мне, как пользоваться хабом, который он установил на стене в моем кабинете рядом с выключателем света в дверном проеме. Затем он устанавливает приложение на мой iPhone, чтобы я могла просматривать видеозаписи в режиме реального времени, так что в случае, если кто-то позвонит в дверь, я смогу увидеть, кто там, не выходя из комнаты. Еще он установил широкоугольную камеру над задней дверью, чтобы можно было увидеть двор.

– Как долго идет запись? – спрашиваю я, гадая, попал ли мужчина у дерева на камеру.

– Около двадцати минут. Только что заработало. У тебя достаточно памяти в системе для записи видео на целую неделю, затем камера начнет делать новые записи поверх старых. Так что платить за дополнительную карту памяти – а она, к слову, стоит недешево, – не придется.

Значит, нет никаких записей о времени, когда я видела фигуру за деревом. Я разочарована, но с этим ничего не поделаешь. По крайней мере, с этого момента я смогу узнать, приходил ли он, даже если меня не было дома.

Джейк говорит:

– Я установил панели для ввода кода на передней и задней дверях, а еще внутри гаража рядом с дверью прачечной. Если система случайно сработает, когда сигнализация включена, у тебя есть тридцать секунд, чтобы отключить ее с помощью кода, прежде чем она автоматически уведомит службу безопасности. Если не успеешь вовремя, сообщи пароль оператору, который позвонит, и они отменят тревогу.

Он печально улыбается.

– И постарайся, чтобы этого не случилось, потому что мы берем сотню баксов каждый раз, когда срабатывает сигнализация.

– Ой.

– Да, мы работаем за деньги.

– Я думала, ты – владелец компании?

– Верно.

– То есть когда ты говоришь «мы», ты на самом деле имеешь в виду себя.

Он смеется.

– Ты говоришь как моя жена.

– Держу пари, она очень умная женщина.

Ухмыляясь, он качает головой.

– Теперь ты говоришь еще больше, как она.

– Великие умы мыслят одинаково. Из любопытства, есть ли способ получить уведомление на телефон, если камеры зафиксируют движение?

– Конечно, если ты хочешь, я настрою приложение. Некоторым людям это не нравится, потому что уведомление будет приходить каждый раз, как по лужайке пробежит белка или мимо проедет машина. Может раздражать.

– Есть ли настройка размера? Например, чтобы камера не реагировала на белку, а замечала только человека?

– Нет, но я могу уменьшить радиус так, чтобы камера по-прежнему записывала все, но выдавала уведомление только в том случае, если кто-то, скажем, пройдет в пределах полутора метров от двери.

Все это звучит немного сложнее, чем я надеялась. Я представляю, как в панике хватаюсь за свой телефон каждый раз, когда он жужжит, только для того, чтобы обнаружить грызуна, бегущего по переднему крыльцу.

– Давай пока пропустим уведомления. Я всегда могу включить их позже, верно?

– Конечно, можешь. Все, что мне сейчас от тебя нужно, это чтобы ты запрограммировала свой код доступа в хабе. Затем я покажу, как использовать кодовое поле. Тогда мы закончим.

Он знакомит меня с процессом ввода кода и демонстрирует, как работает система, что не занимает много времени. Потом собирает вещи и пожимает мне руку.

Провожая его до входной двери, я говорю:

– Я знаю, что не должна произносить слово на букву «д», но ты должен позволить мне кое-что сделать для тебя, Джейк. Ты просто превзошел мои ожидания.

– Не беспокойся об этом. Если ты оставишь то, что я сказал об Эйдане, между нами, я буду считать, что мы квиты.

Я открываю дверь и отступаю, чтобы пропустить его.

– Ладно. И спасибо тебе. Правда. Это так много значит для меня.

Джейк делает паузу, чтобы улыбнуться мне.

– Надеюсь, я увижу тебя снова, Кайла. Было бы очень здорово, если бы у Эйдана появилась девушка, с которой мы с женой могли бы встречаться. Я знаю, что иногда он чувствует себя третьим лишним.

Удивленная этим, я говорю:

– Прошло много времени с тех пор, как у него с кем-то были серьезные отношения?

Он усмехается так, что я начинаю думать, что за этим стоит долгая и запутанная история.

– Можно и так сказать. Ладно, береги себя.

Он неторопливо спускается по тропинке к подъездной дорожке и забирается в свой грузовик, машет рукой, заводя двигатель.

Я машу в ответ, захожу внутрь и запираю дверь, надеясь, что новая сигнализация не понадобится мне никогда, но не совсем веря в это.

~

К тому времени, как Эйдан возвращается, уже темно.

– Извини, я опоздал, – говорит он, когда я открываю дверь на его стук. – Встреча была настоящим проебом времени. Чуть не опоздал на последний паром, – он смотрит мимо меня в прихожую. – Ничего, если я войду?

– Конечно.

Я широко распахиваю дверь и отступаю назад, чтобы пропустить его. Эйдан заходит в дом и проверяет панель с кодом безопасности на стене.

– Джейк хорошо поработал?

Улыбаясь, я закрываю дверь.

– Джейк потрясающий.

Он переводит взгляд на меня.

– Да?

– Да. Он мне нравится.

– Ты говоришь так, как будто удивлена.

Я пожимаю плечами.

– Я не фанат людей в целом. Предпочитаю делать выводы по каждому случаю отдельно. Но Джейк – хороший парень.

– Так и есть, – мягко говорит Эйдан, его глаза сияют. – То же самое можно сказать и про меня. Я не фанат людей.

– Мы должны основать клуб. «Интроверты Юнайтед», отделение в Сиэтле. Ты можешь быть президентом.

– Мы не интроверты. Мы мизантропы. Большая разница.

– Пока вспомнила. Я хотела сказать, что восхищена твоим словарным запасом.

Он так пристально смотрит на меня, так, будто хочет схватить и тут же трахнуть.

– Да? – спрашивает хрипло. – Чем еще ты восхищаешься, маленькая зайка?

Услышав это прозвище, я вспоминаю нашу сексуальную погоню в его квартире. По телу бежит теплая волна.

– Я составлю тебе список.

Мгновение мы смотрим друг на друга, а потом Эйдан протягивает руку и проводит большим пальцем по моей пылающей щеке.

Он бормочет:

– Хорошо. Ты сможешь огласить его в следующий раз, когда я буду внутри тебя.

Кто-то будто поднял меня и сбросил в вулкан. Обжигающий жар окутывает мою кожу. Воздух, который я втягиваю в свои легкие, обжигает. Я бы не удивилась, если бы посмотрела вниз и обнаружила, что вся моя одежда сгорела дотла и лежит кучкой пепла у моих ног.

Когда я облизываю губы, наступает момент, когда – я готова поклясться, – Эйдан едва сдерживает желание схватить меня. Но он овладевает собой, убирает руку от моего лица и становится деловым.

– Сейчас я установлю брезент.

– Что? Сейчас? На улице темно!

– И что?

– И то, что я не хочу, чтобы ты упал с моей крыши и сломал себе шею!

Он пристально смотрит на меня, его взгляд становится пронзительным.

– Две вещи.

– О нет. Почему у меня такое чувство, что это для меня плохо кончится?

Проходя мимо меня, Эйдан говорит:

– Номер один. Я не падаю с крыш, какими бы крутыми они ни были.

Я скрещиваю руки на груди и сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– И номер два, – говорит он более мягко, – а что, если я действительно сломаю себе шею?

Я бледнею.

– Эйдан, это не смешно.

– Никто не смеется. Отвечай на вопрос.

Сейчас он очень серьезен, смотрит на меня горящим взглядом, а в его глазах странный огонек. Я не знаю почему, но мой пульс сбивается с ритма.

Я опускаю руки и говорю:

– Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос.

– Почему нет?

– Потому что я не думаю, что готова к этому разговору.

– Какому разговору?

Эйдан подходит ближе. Его взгляд горит еще ярче. Мы стоим в нескольких сантиметрах друг от друга. Так близко, что я чувствую жар его тела, хоть он и не прикасается ко мне. Эйдан просто смотрит на меня сверху вниз полуприкрытыми глазами, ожидая.

Глядя в его темные глаза, я шепчу:

– К разговору о том, что я чувствую по поводу того, что происходит между нами.

– Да, – тут же говорит Эйдан, – мы поговорим об этом. Прямо сейчас. Потому что я чуть не сошел с ума, черт возьми, думая о тебе сегодня, и если тебе это не нравится, я бы предпочел узнать раньше, чем позже.

Я закрываю глаза и прерывисто выдыхаю.

– Ты так быстро забыл наш маленький разговор в душе?

– Нет. Посмотри на меня.

Я открываю глаза. Эйдан продолжает, когда я попадаю в ловушку его пристального взгляда:

– Я знаю, что тебе некомфортно находиться рядом со мной в своем доме, и я уважаю это. Иначе я бы уже раздел тебя догола. Понятно?

Черт, он такой напористый. Я нервно сглатываю и киваю.

– Хорошо. Теперь говори.

Некоторое время я молча спорю сама с собой, но Эйдан не настаивает. Он просто стоит и смотрит на меня так, словно я вот-вот раскрою какие-то мистические тайны Вселенной, которые были утеряны для человечества с тех пор, как мы были пещерными жителями.

Наконец, я говорю:

– Хорошо. Но я хотела бы попросить, чтобы после того, как я скажу то, что собираюсь сказать, ты не придавал этому большого значения.

– Что значит «большое значение»?

Я выдыхаю и качаю головой.

– Я думаю, ты знаешь, что я имею в виду, Бойцовский клуб.

Слабая улыбка приподнимает уголки его губ.

– Да, я знаю. Просто хотел, чтобы ты сказала что-то еще.

– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты придурок?

– Да. Ты. Дважды. В тот и другой раз ты не имела этого в виду. Возвращайся к теме разговора и скажи мне то, что мне нужно услышать.

Я запускаю руки в волосы, закрываю глаза и считаю до десяти. Этот человек невозможен.

– Ты можешь стоять там, прижав руки к голове, сколько захочешь, но я все равно буду стоять прямо здесь и ждать.

– Верю, – я открываю глаза, опускаю руки по бокам и смотрю на него снизу вверх. – Хорошо, Эйдан. Вот в чем дело. Ты мне нравишься. Что, я уверена, ты уже знаешь, кстати, поэтому этот разговор – просто такой способ помучить меня. – Я делаю паузу, но он не спорит, так что я продолжаю. – Если ты упадешь с моей крыши и сломаешь шею, это серьезно испортит мне настроение.

Когда Эйдан открывает рот, чтобы прервать меня, я поднимаю руку.

– Я еще не закончила. Ты получишь шанс высказаться.

Низкое недовольное рычание вырывается из его груди, но я игнорирую его.

– Ты меня очень привлекаешь, – при воспоминании о том, как безрассудно я скакала на его члене и как сильно я кончила для него, жар на моих щеках разгорается еще сильнее. – Я думаю, мы уже установили это вне всяких сомнений. Еще с тобой я чувствую себя в безопасности. И по какой-то странной причине я инстинктивно доверяю тебе, чего со мной не случалось, особенно если говорить о мужчинах. Прошло шесть месяцев свиданий, прежде чем я позволила своему будущему мужу переступить порог моей квартиры. Поэтому то, что происходит между нами – что-то новое и непохожее на другое. Большего я сказать не смогу, и я надеюсь, что ты не будешь настаивать на большем. Потому что я склонна вести себя как загнанный в угол волк, когда меня прижимают к стене, и это, поверь мне, некрасиво.

Я замолкаю. Свирепым и немигающим взглядом Эйдан смотрит на меня.

Я смущенно добавляю:

– А еще я, хм, никогда, хм, не играла в ролевые игры или чем там мы занимались, когда ты гонялся за мной по своей квартире, и…

Эйдан практически кричит:

– И?

Я выпаливаю:

– И мне это понравилось. Я хочу сделать это снова.

Потом я стою там, дрожа от смущения и жалея, что не могу взять свои слова обратно.

После бесконечного периода, в течение которого я страдаю от молчаливого унижения, Эйдан говорит:

– Ладно.

Сбитая с толку, я моргаю.

– Что ты имеешь в виду под этим «ладно»?

Его улыбка разгорается медленно и горячо.

– Только то, что я сказал. – Он указывает на потолок, – Сейчас я пойду на крышу и установлю этот брезент.

И этот ублюдок разворачивается на каблуках и выходит из дома.

Он уходит!

Я кричу ему вслед:

– Знаешь что? Я пошутила! Я все это сочинила на ходу!

Эйдан меня не слышит, но все равно от этого мне становится лучше.