Текст книги "Друг по переписке (ЛП)"

Автор книги: Джей Ти Джессинжер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

23

Дорогая Кайла,

Когда я был ребенком, у меня был кот. Рыжее полосатое, тощее существо, которое ненавидело всех. Кроме меня. Этот кот любил меня. Я тоже любил его, хотя и не осознавал этого, пока его не сбила машина. До этого я думал, что О`Джей – настоящее зло. (Так его звали, О`Джей. Как апельсиновый сок. Не очень изобретательно, я знаю, но мне было восемь.)

Только когда кот умер, я понял, как сильно я его любил. Этот глупый кот был моим лучшим другом, но я понял это, когда стало поздно.

Забавная штука, не правда ли, особенно время спустя? К воспоминанию добавляется осознание, и события становятся другими.

И единственный способ найти смысл – это искать его.

Посмотри в прошлое.

Выкопай эти могилы.

Осмотри кости, которые ты там найдешь.

В последнее время я так и делаю. У меня так много свободного времени в этом месте, что размышления о прошлом стали постоянным способом занять время.

Ты спросила, что я сделал, чтобы очутиться здесь. Простой ответ заключается в том, что я слишком сильно кого-то любил.

Видишь ли, я извлек урок из смерти О`Джея. Я понял, что любовь ничего не значит, если ее не проявлять. Любовь нереальна без намерения. Это глагол. Это не предмет.

Но больше всего любовь – это самопожертвование.

Следует отдавать любви все, что она потребует.

И я бы с радостью отдал то, о чем просила меня любовь, тысячу раз. Даже если бы мне пришлось делать это каждый день до скончания вечности, я бы вскрывал себе вены лезвием бритвы и с радостью обескровливал бы себя досуха.

Данте

24

Сегодня суббота. На этой неделе дождь непрерывно шел днем и ночью, переходя в морось, а затем снова набирая силу и барабаня по пропитанной влагой земле.

Я сижу в своем кабинете с письмом Данте в руках и смотрю в окно на унылый день. Пролив имеет мутный железно-серый цвет, его воды неспокойны, порывистый ветер взбивает волны до белой пены. В доме время от времени слышен свист ветра, но в остальном царит тишина.

Она царит с момента моего разговора с Фионой в прошлый понедельник. Устрашающая тишина, как будто дом затаил дыхание.

Но затаил дыхание не только он.

Я почти не спала всю неделю. Я боюсь и шагу ступить по дому, мои нервы сходят с ума при каждом порыве ветра или звуке ветки дерева, царапающей оконное стекло. Но ничего из ряда вон выходящего не произошло. Больше не было ни маленького мальчика, ни мужчины в плаще, ни странных запахов, ни мерцающих огней.

В конце причала «Эвридика» тревожно покачивается на неспокойной воде. Влекомая какой-то непреодолимой силой, я возвращаю взгляд к ней снова и снова.

Я знаю, что все дело в моих измотанных нервах, но кажется, что лодка следит за мной в ответ.

Остаток дня я работаю с письмом Данте, кипящим на задворках моего сознания, пока на телефон не приходит сообщение.

Ты выиграла. Позвони мне.

Это Эйдан. Мы не разговаривали шесть дней. Я не чувствую особого желания разговаривать с ним, поэтому отправляю ему ответное сообщение вместо того, чтобы позвонить.

Что я выиграла?

Я почти чувствую его раздражение ‒ я ведь ослушалась и не стала звонить ‒ в трех прыгающих точках, когда он печатает ответ.

Ты должна была позвонить мне первой.

Нахмурившись, я печатаю:

Я не знала, что это было соревнование.

Звонит телефон. Я едва успеваю сказать «Алло?», как недовольный голос Эйдана раздается у меня в ухе.

– Я дал тебе пространство. Не думал, что оно превратится в дистанцию.

– Нет никакой дистанции. Просто это была странная неделя.

После паузы он спрашивает:

– Ты в порядке?

– Честно говоря, нет точного ответа на этот вопрос. Кстати, я скучаю по тебе.

Его голос смягчается.

– Да?

– Ты знаешь, что это правда.

– Я надеялся. Все думал, что услышу стук в дверь и, открыв, обнаружу на пороге промокшую босоногую зайку в прозрачной рубашке.

Слова заставляют меня улыбаться.

– Разве это не то, чего хочет каждый мужчина?

– Может быть, но я ‒ тот, кому эта зайка досталась. – Его голос понижается на октаву. – Тащи свою сладкую задницу сюда, зайка. Ты нужна мне обнаженной в моей постели. Ты заставила меня ждать достаточно долго.

– Ты заставил себя ждать, Бойцовский клуб. Ты мог бы взять трубку несколько дней назад.

– Я же сказал, что даю тебе пространство.

– Не то чтобы я этого хотела.

– Я хочу дать тебе то, что тебе нужно, Кайла, и это может не совпадать с тем, чего хочешь ты.

Я заинтригована реакцией моего тела на эти слова – смесь желания и раздражения, которая сбивает меня с толку. Я бы хотела сорвать с себя всю одежду и встать на колени у ног Эйдана, но одновременно хочу повесить трубку.

Хотя я знаю, что перезвоню ему сразу же, так что это не вариант.

– И что именно, по-твоему, мне нужно, Эйдан?

– Забыть все, чтобы снова вспомнить, кто ты на самом деле.

У меня перехватывает дыхание. Не только из-за мрачно-чувственного тона, которым это было произнесено, но и потому что Эйдан прав. Мое сердце бьется быстрее, я облизываю губы и шепчу:

– Да.

– Я знаю. А теперь приходи ко мне. У тебя есть десять минут. Опоздаешь хоть немного ‒ будешь наказана. – Он вешает трубку.

Я сижу, сжимая телефон в руке, и мой желудок переворачивается, пока я размышляю: не подождать ли мне тридцать минут, прежде чем пойти, просто чтобы посмотреть, каким будет мое наказание.

Я решаю, что еще не настолько храбрая, и выхожу за дверь меньше чем через минуту. И снова Эйдан открывает дверь в свою квартиру прежде, чем я успеваю постучать.

Он выглядит красиво в паре выцветших голубых джинсов и босиком. Я смеюсь, когда он заключает меня в объятия и пинком захлопывает за нами дверь.

– Ты стоишь и прислушиваешься к моим шагам на лестнице?

– Ага. Только так я удерживаюсь от того, чтобы как маньяк не выбежать на парковку в минуту, когда ты подъезжаешь. – Когда я ухмыляюсь, он предупреждает: – Не злорадствуй.

– Никогда. Боже мой, ты еще красивее, чем я помню.

Он крепко целует меня в губы и хрипло говорит:

– Милая маленькая зайка. Как ты хочешь, чтобы тебя трахнули?

Взволнованно, я шепчу:

– Как ты захочешь.

Крепко прижимая меня к себе, он берет меня за подбородок и сжимает его, рыча:

– Как я захочу… кто?

Я таю. Я таю, как фруктовое мороженое, упавшее на горячий асфальт в жаркий летний день. Все другие мысли, кроме мыслей об Эйдане, вылетают у меня из головы.

И так, будто это самая естественная вещь в мире, режим работы по умолчанию, о котором я и не подозревала, без единой секунды сопротивления я просто сдаюсь.

Я говорю, затаив дыхание:

– Как ты захочешь, хозяин.

Он целует меня так, как будто всю свою жизнь умирал без моих губ.

Я прижимаюсь к Эйдану, чувствуя грудью, как бешено колотится его сердце. Я чувствую себя так, словно накачалась гелием и в любой момент могу со смехом взлететь к потолку. Эйдан всегда заставляет меня чувствовать себя такой живой, оторвавшейся от земли и совершенно беспечной.

Он заставляет меня чувствовать себя свободной.

И, черт возьми, это потрясающе.

Прерывая поцелуй, Эйдан стаскивает с меня футболку через голову и отбрасывает ее в сторону. Следующими слетают мои джинсы. Он неодобрительно рычит, когда видит, что на мне трусики, и нетерпеливо стягивает их с моих ног. Когда я оказываюсь перед ним полностью обнаженная, Эйдан расстегивает ширинку своих джинсов и хрипло приказывает:

– На колени.

Я опускаюсь коленями на деревянный пол, как благодарный проситель, и беру его вздыбленный член в свои руки.

– Соси, зайка.

В тот момент, когда мои губы скользят по набухшей головке его члена, Эйдан стонет и откидывает голову назад, закрывая глаза. Он запускает пальцы в мои волосы и прерывисто шепчет мое имя.

– Так чертовски сладко. Все, что касается тебя. Люблю твой сладкий ротик, моя хорошая девочка.

Его грубоватая похвала – сладость для моих ушей. Это героин в мои вены. Это горячая эйфория, пробегающая по каждому нервному окончанию, зажигающая меня. Я так жадно сосу его член, что Эйдану приходится предупредить меня, чтобы я притормозила.

– Не торопись, детка. Ты получишь мою сперму, но не сейчас.

Эйдан открывает глаза и смотрит на меня сверху вниз, проводя большим пальцем по моей верхней губе, когда я наклоняю голову, беря его глубоко в рот, а затем почти отпуская.

– Посмотри на себя, – страстно говорит Эйдан. – На коленях передо мной. Мой твердый член у тебя во рту. Твои глаза умоляют меня трахнуть тебя. Ты хоть представляешь, насколько ты прекрасна? Насколько идеальна?

Чувствуя себя сумасшедшей, я закрываю глаза и заглатываю его так глубоко, как только могу, слегка давясь, когда кончик продвигается по моему горлу.

– Так чертовски идеальна, – шепчет он. – Кайла. Моя прекрасная, послушная девочка.

Я стону вокруг члена Эйдана, неистово посасывая и поглаживая его ствол обеими руками. Моя киска пульсирует. Мои соски болят. Мне так сильно нужно, чтобы он трахнул меня, что я снова стону, дрожа от желания.

Эйдан знает. Конечно, он знает. Его смех низкий и мрачный.

– Тебе нужно раздвинуть для меня ноги и принять этот член поглубже, не так ли, детка? Тебе нужно, чтобы твой хозяин трахнул тебя.

Вена на нижней стороне его члена пульсирует под моим языком. Его пальцы сжимаются в моих волосах. Прямо сейчас Эйдан мог бы приказать мне выброситься из окна, и я, вероятно, так бы и сделала.

– Да, так и есть. Жадная девчонка. Дай мне посмотреть, как ты трахаешь пальцем эту великолепную киску, пока принимаешь мой член в рот. Но не смей кончать без моего разрешения.

Я засовываю одну руку между ног и отчаянно начинаю тереть свой клитор. Я уже промокла насквозь, я в отчаянии, тяжело дышу через нос и вся дрожу.

Эйдан обхватывает мое лицо обеими руками и изгибает бедра, направляя свой член в мой рот и из него, контролируя скорость и глубину, контролируя каждую часть меня.

Он шепчет:

– О, черт возьми, да, детка. Черт возьми, да.

Я пристально смотрю на Эйдана. Наши взгляды встречаются. Его губы приоткрыты, а глаза горят. Они прожигают меня насквозь, проникают сквозь кожу, пока я не становлюсь полностью обнаженной, мокрой и уязвимой. Мяукая с его членом во рту, я засовываю палец в ноющее пространство между ног.

– Не кончай, – приказывает Эйдан мягким, ласкающим голосом, удерживая меня в плену своего завораживающего взгляда. – Будь хорошей девочкой и держись ради меня.

Я схожу с ума. Я молча умоляю Эйдана своими глазами. Он облизывает губы, наблюдая за мной.

Пульсация глубоко внутри меня заставляет меня резко втянуть воздух через нос. Эйдан запускает руку в мои волосы и оттягивает мою голову назад. Член выскакивает у меня изо рта.

Тяжело дыша, он наклоняется, чтобы посмотреть в мои широко раскрытые глаза с расстояния всего в несколько сантиметров. Крепко держа меня за челюсть, Эйдан говорит гортанным голосом:

– Ты ослушалась своего хозяина?

Я так тяжело дышу, что едва могу ответить.

– Нет. Нет. Я клянусь.

Эйдан мне не верит. С рычанием он толкает меня на спину на деревянный пол и встает надо мной на колени, кладя одну руку мне на грудину и надавливая так, что я прижимаюсь к холодным доскам. Другой рукой он скользит у меня между ног. Он шипит, когда находит меня насквозь мокрой и готовой для него.

Эйдан засовывает палец внутрь меня, заставляя замолчать, когда я стону.

– Руки над головой. Раздвинь ноги. Еще один звук, и ты будешь наказана.

Дрожа, я поднимаю руки над головой и упираюсь сжатыми ладонями в пол. Затем я раздвигаю бедра и прикусываю нижнюю губу, молясь, чтобы у меня хватило сил хранить молчание, как мне приказали.

Эйдан замирает на мгновение, наблюдая за моим лицом жадными глазами, его палец погружен глубоко в меня, ожидая ритмичного сжатия мышц. Я почти кончила – почти – и если он вообще пошевелит пальцем, я перепрыгну через край и начну отчаянно трахать его руку, когда оргазм завладеет мной.

– Милая маленькая зайка, – шепчет он удовлетворенно. – Ты так стараешься быть хорошей, верно?

Я отчаянно киваю.

Он скользит рукой, прижатой к моей грудине, к одной груди и ласкает ее мгновение, прежде чем ущипнуть твердый сосок. Удовольствие прокатывается по моему телу волнами, которые направляются прямо вниз между моих ног. Хотя я не в состоянии контролировать дрожь в моих бедрах и то, как выгибаю спину, я сохраняю молчание, неглубоко дыша через нос.

Между ног Эйдана из расстегнутой ширинки джинсов торчит член. Он большой и блестит от моей слюны, головка покраснела. Такой толстый, тугой и покрыт прожилками.

Я хочу его. Мне это нужно. Мне нужно, чтобы Эйдан насадил меня на него и оттрахал до бесчувствия, рыча мне в ухо непристойности и наполняя мою кожу своим ароматом, пока будет тереться о мое тело.

– Смотри на меня, Кайла.

Я встречаюсь с его темным взглядом и шепчу:

– Да, сэр.

Хотя я должна была вести себя тихо, я могу сказать, что он доволен мной.

В награду Эйдан переворачивает меня на живот и ловко шлепает по заднице, проходя по каждой ягодице, пока я почти не плачу от желания.

И останавливается, едва не доведя меня до оргазма.

Когда я хнычу, прижавшись щекой к полу и зажмурив глаза, Эйдан говорит сквозь стиснутые зубы:

– Ты ‒ самое прекрасное, что я когда-либо видел за всю свою жизнь. Тебе лучше убежать сейчас, маленькая зайка, или я разорву тебя на гребаные куски.

Зная, что оргазм уже не за горами, я всхлипываю, поднимаясь на четвереньки, а затем вскакиваю на ноги.

Рыча, как животное, Эйдан шлепает меня по заднице. Я взвизгиваю и подпрыгиваю, а затем выбегаю из кухни с сердцем, бьющимся в горле. Едва я успеваю захлопнуть дверь его спальни и повернуть замок на ручке, как Эйдан уже колотит в нее, требуя, чтобы я впустила его.

Когда я отказываюсь, Эйдан пинком распахивает дверь.

Она со всей силы ударяется о стену. Несколько книг падают с книжной полки на пол. С потолка слетает кусок штукатурки. Эйдан стоит в дверном проеме, тяжело дыша, ноздри раздуваются, глаза свирепые, как у голодного хищника. А я дрожу и отступаю спиной к дальней стене.

Он рычит:

– На четвереньки на матрас.

Я вызывающе кричу:

– Нет! Если ты хочешь меня, ты должен поймать меня!

Его ухмылка широкая и смертоносная.

Я делаю ложный выпад влево. Эйдан тоже делает выпад. Я бросаюсь в другую сторону, слишком быстро, чтобы он мог развернуться и схватить меня. С победным смехом я выбегаю из спальни и несусь по коридору.

Эйдан застает меня в гостиной.

Схватив меня, он притягивает меня к своему телу и железной рукой обхватывает мои ребра. Пока я пытаюсь освободиться, он смеется, утыкаясь носом в мои волосы и глубоко вдыхая.

– Ты думаешь, что ты достаточно сильная, чтобы убежать от меня, зайка?

– Да! – я беспомощно извиваюсь.

– Я так не думаю, – Эйдан кусает меня за плечо, протягивая руку, чтобы схватить меня между ног. Его голос понижается. – Что я думаю, так это то, что тебя собираются очень, очень жестко трахнуть.

Я на грани обморока. Мой пульс бешеный, я задыхаюсь от отчаяния, и чувствую себя странно невесомой, как будто я бестелесна и парю вне своего тела.

Эйдан падает на диван, увлекая меня за собой, затем переворачивает нас и придавливает меня своим весом, так что мое лицо вдавливается в подушки. Я пытаюсь освободиться, но он хватает меня за запястья и прижимает их над головой.

Горячий и твердый, его член упирается в мою горящую задницу.

Эйдан позволяет себе момент, чтобы насладиться моей беспомощной борьбой и криками, и просто ложится на меня сверху. Его обнаженная грудь обжигает мою спину, пока он нюхает мои волосы, плечи и шею и мычит от удовольствия.

– Отпусти меня!

Он усмехается.

– Скажи стоп-слово, и я это сделаю.

Самодовольный ублюдок. Эйдан знает, что я не скажу гребаного стоп-слова.

Я кричу от отчаяния. Это заставляет его смеяться.

– Плохая зайка, – шепчет он ликующим тоном.

– Нет!

– О, да, это так. И ты знаешь, что получают плохие зайки, правда?

Это не вопрос, но он все равно требует ответа.

– Свободу!

Он прижимается губами к моему уху и горячо говорит:

– Нет, детка. Они получают трах в задницу от своего хозяина, и их трахают до тех пор, пока они не обещают быть хорошими.

Я почти достигла оргазма. Моя киска сжимается от желания. Я стону в отчаянии, прижимаясь к нему задницей.

Схватив меня за запястья одной рукой, Эйдан просовывает другую мне между ног. Он трет мои половые губы, распространяя влагу между ягодицами. Когда кончики его пальцев скользят по моему анусу, я визжу.

Эйдан просовывает палец внутрь по самую костяшку. Я вскрикиваю, напрягаясь.

– Это мое, – мрачно говорит он. – Я заявляю права на этот зад. Если ты этого не хочешь, скажи стоп-слово прямо сейчас, черт возьми.

Пойманная в ловушку весом его тела, я беспомощна, но не полностью. Все, что нужно, – одно слово. Если я скажу стоп-слово, я знаю, Эйдан мгновенно остановится и отпустит меня. Я знаю это точно, и именно это удерживает меня на тонкой грани между удовольствием и страхом.

Я утыкаюсь лицом в подушку и всхлипываю, произнося его имя.

Эйдан издает стон, наполненный желанием и мрачным удовлетворением.

– Да, детка. Произноси мое имя, когда я буду трахать тебя. Кричи его, когда кончишь подо мной.

Эйдан плюет на пальцы, размазывает слюну по чувствительному узелку между моими ягодицами, затем удерживает меня, направляя головку своего твердого члена внутрь меня.

Я вскрикиваю, содрогаясь.

– Прими член своего хозяина, – командует он и засовывает его до упора.

Это обжигает и заставляет меня задыхаться, мои глаза слезятся, а мышцы задницы сжимаются. Эйдан больше не двигает бедрами, он просто лежит на мне, тяжело дыша в мои волосы, обхватив ладонями мои запястья.

Его полное господство над моим телом заставляет что-то хрупкое в моей груди хрустнуть, как веточка.

Слеза скатывается по моей переносице. Дрожа, полная хаотичных эмоций, я прерывисто шепчу:

– Хозяин.

Эйдан стонет. Слабо, задыхаясь, он произносит:

– Милая девочка. Моя хорошая девочка. Умоляй меня.

Я закрываю глаза и повинуюсь.

– Пожалуйста, хозяин. Пожалуйста, трахни меня. Трахни меня жестко.

Эйдан отстраняется и толкается обратно в мою задницу резким движением бедер.

Мое рыдание прерывистое и благодарное.

Он делает это снова, толкаясь сильнее, затем снова с ворчанием, когда я стону.

Это чертовски больно, но мой клитор пульсирует, а твердые соски восхитительно трутся о грубую ткань дивана при каждом толчке, поэтому я умоляю его продолжать, покачивая бедрами вверх и вниз, как маленькая жадная шлюха, которой он меня сделал.

Отпуская мои запястья, Эйдан хватает меня за бедро одной рукой, а другой толкает к дивану. Потом снова встает на колени, удерживая свой член в моей заднице и увлекая меня за собой. Он поддерживает меня и упирается одной ногой в пол, затем сжимает мои бедра обеими руками, опускаясь на колени позади меня.

Эйдан трахает меня жестко и глубоко, вонзаясь в мою нежную попку с безжалостной силой, когда я исступленно вскрикиваю, а его тяжелые яйца ударяются о мою киску.

– Хозяин! Хозяин! Пожалуйста, можно мне кончить?

Он пыхтит:

– Да, детка. Кончи для меня.

Эйдан протягивает руку мне между ног и сильно дергает за набухший клитор.

Это запускает мгновенную цепную реакцию.

Я задыхаюсь и взбрыкиваю. Моя киска ритмично сжимается. Разум отключается, когда мое тело берет верх, реагируя на его прикосновения на уровне, неподвластном сознательному контролю.

– Эйдан! О боже, Эйдан, я кончаю! Я кончаю!

Звук, который вырывается из его горла, гортанный, животный и очень довольный.

Затем Эйдан засовывает свой толстый палец в мою пульсирующую киску, и его стоны заглушаются моим высоким, дрожащим криком удовольствия.

Он вздрагивает, издает первобытный рев и кончает в меня.

Я задыхаюсь от слез, беспомощно всхлипывая в сладкой капитуляции, когда этот прекрасный мужчина-зверь тащит меня за собой в темноту.

25

А после я вся в эмоциональном хаосе.

Лежу лицом вниз на диване, задрав задницу кверху, рыдая в подушки, дрожа всем телом, потная и измученная. Эйдан склонился надо мной, прерывисто дыша. Его горячий лоб прижимается к месту между моими лопатками.

– О, детка, – шепчет он. – Не плачь. Все в порядке, милая. Все в порядке.

Он оставляет нежнейший из поцелуев на моем позвоночнике и медленно выходит из меня. Затем стаскивает плед со спинки дивана и заворачивает меня в него, а после садится, сажает меня к себе на колени и обнимает сильными руками.

– Такая охуенно красивая, – бормочет Эйдан, целуя мой лоб и мокрые щеки. – Ты моя хорошая, красивая девочка.

Я зарываюсь лицом в изгиб его шеи и плачу сильнее.

Эйдан крепче обнимает меня и мягко укачивает, бормоча нежные слова. Гладит мои волосы и ласкает, успокаивая и баюкая, как младенца.

Мы сидим так до тех пор, пока не кончаются мои слезы, и я не шмыгаю носом, пытаясь подавить приступ икоты.

Эйдан глубоко вдыхает, выдыхает и легко проводит кончиками пальцев по моему лицу. Прижимаясь щекой к моей макушке, он тихо говорит:

– Скажи мне, чего ты хочешь от меня.

Никогда раньше мужчина не спрашивал меня об этом.

Ну, технически это был приказ, а не вопрос, но я не придираюсь. Ошеломленная, ощущающая легкую боль и одновременно полностью удовлетворенная, я сажусь и обдумываю все, но потом решаю, что мне нужно больше конкретики.

– Ты имеешь в виду сейчас или вообще?

– Сейчас и вообще. Я хочу знать, что сделает тебя счастливой. Что заставит тебя все время чувствовать себя так, как я чувствую себя прямо сейчас.

Я поднимаю на него взгляд.

– Как ты себя сейчас чувствуешь?

Эйдан смотрит на меня сверху вниз, его глаза бесконечны и темны. Проводя кончиком пальца по моей нижней губе, он говорит:

– Возрожденным. Прощенным. Или, может быть… Я не знаю. – Какое-то время он колеблется. – Свободным.

Я застенчиво спрашиваю:

– Я заставляю тебя чувствовать себя свободным?

– Как будто я жил в темной пещере всю свою гребаную жизнь, а сейчас вышел на солнечный свет.

Слезы застряли у меня в горле, я закрываю глаза и теснее прижимаюсь к Эйдану. С неуверенностью в голосе я шепчу:

– Я никогда не встречала никого, похожего на тебя.

Его смешок мягкий и мрачный.

– Я приму это за комплимент.

– Это так. Рядом с тобой я всегда чувствую себя в безопасности. Ты раскрываешь ту мою сторону, о существовании которой я раньше даже не подозревала. Я чувствую, что могла бы рассказать тебе все, что угодно, мой самый темный секрет, худшую вещь, которую я сделала, за которую мне больше всего стыдно, и все было бы хорошо, – я колеблюсь. – Только…

Эйдан замирает.

– Что?

– Когда ты уходишь посреди разговора, я очень расстраиваюсь.

Через мгновение он кивает.

– Ладно. Я больше так не поступлю.

Воодушевленная, я продолжаю:

– И когда ты замолкаешь и не говоришь мне, о чем думаешь, я теряюсь. В чем-то ты очень энергичен, очень общителен, открыт и прямолинеен, но иногда кажется, что ты прячешься от меня.

Я делаю паузу, чтобы еще раз подумать. И отваживаюсь:

– Как будто ты беспокоишься, как я отреагирую, если узнаю тебя настоящего?

Эйдан целует меня, касаясь своими губами моих с нежностью, от которой у меня щемит сердце.

Затем он бормочет:

– О чем я беспокоюсь, так это о том, что отдам свое сердце женщине, которая все еще носит обручальное кольцо.

Печаль в его голосе заставляет мое сердце подпрыгнуть. Я шепчу:

– О, Эйдан. Мне очень жаль.

– Тебе не нужно извиняться. Или объясняться. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной объясняться со мной. Я знаю, что ты просто разбираешься с вопросами по ходу дела.

Под «делом» он имеет в виду нас. То, что мы делаем вместе, что бы это ни было. И в каком-то смысле он прав. Я разбираюсь с вопросами по ходу дела. Другого способа принять это нет. Эйдан ворвался в мою жизнь, будто метеор, падающий на землю, как раз в тот момент, когда я почти сломалась.

Но я не чувствую себя сломленной, когда я с ним.

Слишком ошеломленная и растерянная, чтобы продолжать разговор, я говорю:

– Хорошо. Ты хочешь знать, что мне нужно, чтобы быть счастливой прямо сейчас?

– Да.

Я улыбаюсь ему и дергаю его за бороду.

– Бокал вина и горячая ванна.

Эйдан опускает веки и мгновение молча смотрит на меня.

– Я могу сделать это.

– Спасибо.

Он поднимает брови.

– Ты ничего не забыла?

Я провожу рукой по его подбородку и улыбаюсь шире.

– Спасибо, сэр.

Эйдан долго смотрит глубоко в мои глаза. Затем он тихо говорит:

– Кайла, будь осторожна со мной.

Удивленная, я спрашиваю:

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, ты думаешь, что я сильный. Но проблема с сильными людьми в том, что они не гибкие. Они не могут сгибаться под напряжением. Они просто ломаются.

Прежде чем я успеваю ответить, Эйдан поднимает меня и несет в ванную.

~

Я целый час купаюсь в блаженстве, по шею в пузырьках, потягивая каберне. Эйдан входит и выходит из ванной, приносит мне маленькие кусочки сыра и ломтики яблока, кормит меня с рук и смотрит, как я жую, как будто это самая захватывающая вещь, которую он когда-либо видел.

Его взгляды вызывают зависимость.

Потому что мне это так нравится, что даже немного пугает.

Я не думаю, что я готова к этому. Похоже, что и он тоже не готов. Мы – магниты, которые не хотят быть магнитами, притянутые друг к другу невидимыми элементами, находящимися вне нашего контроля.

У меня нет ни слов, ни желания сказать, что, может, было бы разумнее замедлить этот мчащийся поезд, прежде чем он сойдет с рельсов и убьет всех пассажиров. Кроме того, разве мы уже не прошли этот этап?

Очевидный ответ – да. Мы. Мы пропустили свидания за ужином и вежливые беседы и сразу перешли к извращенному траху.

Не то чтобы я жаловалась. Так проще, а простые вещи прекрасны. А учитывая мое недавнее душевное состояние, светская беседа была бы неловкостью.

Одетый только в джинсы, Эйдан сидит на унитазе, положив локти на колени.

– Собираюсь завтра проверить дом.

– Это приглашение или ты просто сообщаешь мне о своем будущем местонахождении?

Слабая улыбка изгибает его губы.

– Это приглашение, хитрюга. Но ты и так это знаешь. Каков ответ?

– Ответ – да. Который ты и так уже знал.

– Не хочу ничего предполагать, – он смотрит на мой безымянный палец, затем отводит взгляд. – Не знаю твоего расписания.

Скажи ему. Просто расскажи ему о Майкле. Расскажи, что случилось. Он заслуживает того, чтобы знать.

Или нет? Здесь нет никаких обязательств. И я не единственная, кто что-то утаивает. Я почти ничего о нем не знаю. Черт, я даже не знаю, сколько ему лет!

Несколько секунд я мысленно перебираю туда-сюда, споря сама с собой, пока он не пугает меня вопросом:

– Сколько тебе лет?

Я неловко смеюсь.

– Боже, это странно.

– Что именно?

– Я просто подумала, что не знаю, сколько тебе лет, когда ты спросил меня.

– Мне тридцать пять.

– Мне тридцать.

Мы пристально смотрим друг на друга. Он бормочет:

– О чем еще ты только что думала?

Выигрывая время, я медленно ставлю бокал на край ванны. Сажусь и смотрю вниз на переливающиеся радужными сгустками пузырьки, прилипающие к моим коленям и груди.

– Я думала о своем муже.

Эйдан продолжает молчать. Я даже не слышу, как он дышит. Однако я чувствую, что он ждет, чувствую новое напряжение в его теле так ясно, как если бы его мышцы были моими собственными.

– На самом деле, это не совсем так. Я подумала, что хотела бы рассказать тебе кое-что о нем.

Я сглатываю. Мой пульс ускоряется. Я не знаю, почему это должно быть так сложно. Я сказала Эдди разнорабочему, что мой муж мертв, а ведь он никогда не шлепал меня по заднице и не называл своей зайкой.

Когда я прерывисто вздыхаю и на мгновение закрываю глаза, чтобы собраться с духом, Эйдан тихо приказывает:

– Смотри на меня.

Я смотрю на него. Эйдан смотрит на меня в ответ настойчивым взглядом, его глаза свирепы.

– Он причиняет тебе боль? Это все, что я хочу знать.

В его взгляде есть что-то дикое, опасный блеск, который заставляет меня дрожать. Я подтягиваю колени ближе к груди, обхватывая руками голени.

– Если бы я сказала «да», что бы ты сделал?

Его ответ тверд и мгновенен.

– Убил бы его.

Мой пульс частит, а глаза расширяются, когда я шепчу:

– Эйдан.

Он смотрит на меня, ожидая.

Наконец я говорю:

– Это то, что ты сделал со своим отцом?

Он отвечает, не вздрагивая и не отводя взгляда.

– Да.

Я выдыхаю, закрываю глаза и опускаю голову на колени.

Понизив голос, он говорит:

– Тебе не нужно меня бояться.

– Я не боюсь.

Он неуверенно добавляет:

– Я не представляю для тебя опасности. Я бы никогда не причинил тебе боль.

– Я знаю.

– Но ты прячешься.

– Я… блядь, я думаю, что да. Я просто перевариваю услышанное. Дай мне минутку, пожалуйста.

Мы сидим в тишине, нарушаемой лишь звуком капающей из крана воды. Затем Эйдан опускается на колени рядом с ванной и берет мое лицо в свои руки.

– Теперь я старше. Умнее, – настойчиво говорит он. – У меня было много времени подумать о том, что я сделал. И если до этого снова дойдет, я буду лучше подготовлен.

Мое сердце колотится о грудину.

– Я притворюсь, что ты только что не сказал мне, что знаешь, как избежать наказания за убийство.

– Притворяйся, если хочешь. Реальность такова, что если я узнаю, что мужчина поднял на тебя руку, он никогда не сможет сделать это снова.

Эйдан нежно целует меня, прижимаясь своими губами к моим в невысказанном обещании. Я обхватываю его запястья руками и целую в ответ, открывая губы для его языка, когда он скользит внутрь. Эйдан языком проникает глубже, наклоняя при этом мою голову, чтобы взять то, что ему нужно, пока я дрожу в остывшей воде.

Затем Эйдан прерывает поцелуй и прижимается своим лбом к моему.

– Кайла. Ответь мне сейчас. И скажи мне правду. Он причиняет тебе боль?

Слезы наворачиваются на глаза, когда я говорю:

– Нет.

Эйдан отстраняется и смотрит на меня, нахмурившись.

– Тогда почему ты плачешь?

– Потому что я только что поняла, что я сумасшедшая. Я буквально полностью сумасшедшая.

– Почему ты так говоришь?

Одинокая слеза скатывается по щеке. С болью в сердце я шепчу:

– Если бы я была в здравом уме, я бы не думала, что твоя угроза убить кого-то ради меня звучит так прекрасно.

Эйдан долго смотрит на меня горящими глазами. Затем встает, поднимает меня на ноги и вытаскивает из воды. Несет меня, мокрую насквозь, в спальню и укладывает на матрас.

Не говоря ни слова, Эйдан опускается на колени между моих ног, раздвигает мои бедра и наклоняется, чтобы прижаться ртом к моей обнаженной киске.

Когда я стону и выгибаюсь, он протягивает обе руки и обхватывает мои влажные груди, нежно сжимая их, прежде чем провести большим пальцем по моим соскам.

Я думаю, это его способ сказать мне, что мы можем сойти с ума вместе.

Я запускаю руки в его волосы и вздыхаю. Его борода царапает мои бедра. Его восхитительный горячий язык проникает глубоко в меня. Грубые подушечки его пальцев скользят взад и вперед по моим твердым соскам, и вскоре я тяжело дышу и громко постанываю, покачивая бедрами в такт движениям его языка.

Когда Эйдан сильно сжимает мои соски, я кончаю ему в рот, содрогаясь и выкрикивая его имя.