Текст книги " Объятья"
Автор книги: Джессика Ширвингтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Гриффин отделился от группы и подошел к нам. Увидев меня, он улыбнулся, и я выдохнула, я даже не понимала, что задержала дыхание.
– Я начинаю задаваться вопросом, не нужно ли отослать поисковый отряд, – сказал он. Я улыбнулась. Он был отчасти неуклюжим в своих попытках быть забавным.
– Ну, а вот и я, – ответила я.
– Да. – Гриффин бросил на взгляд на Линкольна. – Я надеялся, что ты не будешь брошен в гущу событий как эта... – Он все еще таращился на Линкольна. – Однако, мне льстит, что ты принарядился.
Я нацелилась на него.
– Это была моя идея прийти, так что ты можешь убрать свой обвиняющий взгляд.
На лице Гриффина отразилось потрясение. Я, наверное, зашла слишком далеко, но мне это было нужно, чтобы поддержать себя. В последний раз, когда он видел меня, я беспорядочно ревела. Я не хотела, чтобы он думал, что я всегда такая. Линкольн начал смеяться. Я обернулась, чтобы увидеть, как он качает головой.
– Что? – Выплюнула я. Гриффин выглядел не уверенным.
– Ничего, просто я никогда не видел Гриффина, захваченным врасплох. Как правило, он может видеть людей, проходящих в миле отсюда.
Я обернулась, чтобы увидеть реакцию Гриффина, но он сам начал смеяться.
Магда была раздражена.
– Это что, местечко для психических срывов, народ? – Потом она гордо зашагала прочь. Я не знала, ее слова или же поза заставили меня смеяться, но в любом случае, мгновение спустя, мы все улыбались.
Линкольн первым вспомнил, почему мы здесь. Он нахмурился и повернулся к Гриффину.
– Что случилось? Я подумал, что сегодня вечером просто должна быть рекогносцировка.
Взгляд полный сожаления отразился на лице Гриффина. Глаза его затуманились и стали усталыми. Я видела, что он ощутил на себе бремя лидера.
– Так и было. Мы все еще не знаем, что случилось. Как они могли быть... Это не имеет смысла, Линк. – Он покачал головой, не веря.
– Скольких мы потеряли? – спросил Линкольн, глядя в дальний конец здания причала, где собрались остальные Грегори.
Гриффин провел руками по лицу.
– Троих. Мы думали, что это может быть та же самая группа, мы следили, но сейчас... мы не так уверены. Том умер, Линк. Они были готовы, организованы.
Линкольн напрягся. Я хотела утешить его, по крайней мере, положить руку ему на плечо, но сдержалась.
– Почему ты не думаешь, что это была та же группа? – прорычал он. – Это, должны быть они! Почему мы не идем за ними?
– Поскольку наши люди были убиты светлыми и темными силами. Мы думали сначала, что они были убиты в перестрелке между этими двумя сторонами. Но есть печать темных изгнанников. Возможно, что они вынуждают светлых изгнанников выполнять их приказы. Это не в первый раз, когда одна сторона берет заложников с другой.
– Они что, могут вместе работать? – вмешалась я.
– Свет и тьма? Нет. Они не работают вместе. – Ответил Гриффин.
– Зачем тогда они берут заложников? – спросила я.
– Потому что, когда им приходится использовать свои силы длительное время, это ослабляет их. Если они смогут заставить других изгнанников сделать грязную работу за них, то у них всегда остается полная мощность, – объяснил Линкольн.
Гриффин снова потер лицо.
– Я знаю, в это трудно поверить, Вайолет, но изгнанники убивают не задумываясь. Мы теряем хороших людей.
– На самом деле, это не так. Я лично в этом убедилась. – Я прикусила губу. Время признания.
– Что? – воскликнули Гриффин и Линкольн одновременно.
– Девушка, которую я знала. Она была убита изгнанником. – Мои глаза стали влажными из-за воспоминания о Клаудии, бросаемой в мои распростертые объятья. – Он сломал ей шею, прямо на моих глазах. – Я смотрел на Линкольна. – Ее звали Клаудия. Ты встречался с ней на моем дне рождения.
Он шагнул ко мне и осторожно положил руку мне под локоть.
– Что случилось? Как ты выбралась?
– Феникс. Он....убил его.
Линкольн и Гриффин переглянулись. Линкольн какое-то время не мог смотреть на меня, а Гриффин виновато улыбнулся и кивнул.
– Итак, видишь, существует хорошая причина, по которой мы должны быть разделены в сферах реальности и пространства.
Я кивнула, понимая все больше и больше, что изгнанники в действительности не были ангелами больше. Они были заблудшими душами, обладающими силой. Так называемая "туева хуча" силы. В тот же момент я стала по-новому уважать Гриффина... и Линкольна, и, может быть, даже мою маму.
– Я поняла, – сказала я.
Глава 18
«Желающего Судьба ведет. А нежелающего тащит.»
Сенека.
– Вайолет, – произнес Гриффин, – Я должен показать Линкольну тела. Он может увидеть то, что я упустил. Если ты не возражаешь, можешь подождать здесь.
Я должна была сказать – "Конечно, я буду ждать здесь". Но я глупо ответила:
– Я тоже хочу посмотреть. Если это – часть того, чтобы стать Грегори, то думаю, что имею право посмотреть.
Гриффин поднял руку, жестикулирующая мне, что я должна идти с ними, когда он повернулся на своих пыльных черных ботинках.
– Я не лгу, двое были убиты крайне жестоко, другой... еще хуже. Ни в коем случае не мирно.
Я кивнула, задаваясь вопросом, что могло быть хуже крайней жестокости. Мы втроем подошли к Магде и другим Грегори. Не было ни полиции или чиновников, не было полосатой полицейской ленты, ограждающей место преступления.
– Вы сообщили об этом в полицию? – спросила я Линкольна. Он грустно посмотрел на меня.
– Нет. Слишком опасно вовлекать нормальных людей во все это. Кроме того, нет возможности объяснить травмы, не вызывая подозрений. У нас есть люди, которые, как правило, переделывают сцену преступления, которая в итоге будет похожа на криминальную смерть.
– Как что, например? – Я была в ужасе, но, что странно, понимала.
– Разное – автокатастрофы, пожары, ну, ты знаешь.
– Господи, – сказала я. Я заметила, что он только упомянул сцены с несчастными случая, которые скрывали кровавую бойню.
Когда мы приблизились к месту, я начала чувствовать небольшой гул, вибрирующий во мне. Я попыталась взять его под контроль. Оглядываясь в прошлое, это был бы хороший момент, чтобы убежать. Непредусмотрительная стерва.
Я увидела первое тело и преждевременно расслабилась. Это было ужасно, но не ужасающе, просто инертная форма. Мое внимание было обращено на двух других жертв, и моя рука метнулась ко рту. Меня замутило. Обе были женщинами; молодые, красивые и голые. От них уже начал исходить сильный запах, сочетание сырого мяса и соленой крови, засохшей от жары. Я прижала руку ко рту, когда я увидела дыры на месте их желудка. Рядом с ними была гора... органов, я думаю. Словно чья-то рука ворвалась в них и вытащила их внутренности, бросая их рядом с пустыми тушами. Это было чудовищно, сцена полного уничтожения.
Я обхватила руками живот, пытаясь игнорировать это, самым страшным было ощущение, бурлящее внутри меня, продвигаясь в самых волокнах того, чем я была – чистое удовольствие. Тот, кто сделал это, испытал в конечном итоге радость от процесса. И я тоже это почувствовала. Отчаянно пытаясь отвести взгляд, я переключила свое внимание обратно на другое тело. На этот раз я действительно это видела. Я слышал это и раньше, как разум человека может как-то защитить от переработки таких вещей, которые слишком пугающи. Мужчина, все еще одетый и умеренно безмятежный лежал в состояние пустоты, не так, как он был мертв, а так как он погиб. Трупы, было похоже, наконец успокоились, но теперь я знала, что Гриффин имел в виду, когда он сказал, что мы не находим покоя. Некому было. Я смотрела на каждого из них, в ужасе, мое сердце кровью обливалось по ним. Я почувствовала удушье.
Как только я ощутила яблоко кончиком языка, я знала, что последует остальная часть чувств. Я сделала несколько шагов, пытаясь уйти. Бесполезно. Образы утра и вечера вспыхнули у меня перед глазами, ослепляя меня. Это было...насилие. Боль. Я упала на колени и закричала. Я слышала, как Линкольн кричал, хотя он не прикасался ко мне. Я хотела остановить его, но я не могла. Холодный жар потек сквозь через мое тело. Я почувствовала себя жесткой статуей изо льда с извергающимся вулканом внутри. Я слышала свои собственные крики. Вдалеке. Спина выгнулась, руки свесились до земли, костяшки пальцев скребли бетонный пол. Руки обвивали мою талию, помогая мне выпрямиться, когда я запрокинулась назад, даже больше. Другая рука оказалась на щеке, держа меня до сих пор. Я почувствовала, как я ускользаю, теряя чувства. Я пыталась сосредоточиться, пыталась вспомнить, что Феникс рассказывал. Эмоции, мне нужно контролировать свои эмоции. Или отвлечь их чем-то, что может полностью поглотить меня. Я надеялась, что на моей талии была рука Линкольна.
– Поцелуй меня, – прошептала я. Руки на моем лице застыли. Еще одна волна чувств сильно ударила по мне.
– Поцелуй меня, пожалуйста! – На сей раз я прокричала.
Он набросился на меня, проламываясь сквозь барьеры. Столь прекрасно очерченный в рот прикоснулся у моим губам... мы растаяли. Тот же холодный, чистый бриз, я чувствовала на себе после прикосновения Линкольна, как когда я впервые держала браслет, и он прошелся по моему телу, моей душе. Он сдул смрадный запах цветов, как ветер в поле. Я почувствовала, как яблочный вкус исчезает, пока все, что я могла чувствовать – был его очень реальный рот. Мое тело выливало жар и гул энергии в него, пока он не вобрал все это в себя. Птицы окружили нас и улетели вдаль. Он притянул меня ближе. Становясь на колени передо мной, он с жадностью поцеловал меня, и я почувствовала... правильность. Утро и вечер отступили. Остались просто мы. Тишина окружала нас. Мое сердце трепетало, и я поцеловал его, зная, что действительно любила его. Мое сердце кричало, и я отпрянула, зная, что он действительно предал меня. Я упала на землю. Он упал на землю. Я заплакала. Он закричал.
Медленно, комната и люди вокруг нас вернулись в поле зрения. Гриффин был рядом и задавал миллион вопросов, которые я не могла понять. Я не знала, была ли боль, нахлынувшая на меня, реальной или же нет. Я оглянулась через плечо и увидела мертвые тела, лежавшие вокруг. Было похоже, что я – одна из них.
– Линкольн? – Прохрипела я. – Он в порядке?
Магда склонилась над Линкольном, там, где он лежал на земле. Я чуть-чуть подползла к нему. И не пропустила обвиняющий взгляд, которым она выстрелила в меня, прежде чем отошла. Изо всех сил, которое только что текли через мое тело, мне пришлось бороться с мгновенным желанием ударить ее по лицу кулаком.
– Линк. – Голос хрипел, когда я старалась сдержать слезы. Он посмотрел на меня, дрожа.
– Ты не ранена? Я не сделал тебе больно? – Он тяжело дышал. – Немного больше, чем перегрузка. Я никогда не чувствовал ничего... Вайолет, твой... – Он отвернулся от меня, чтобы посмотреть на Гриффина, тот теперь тоже встал на колени рядом с ним. – Ты видел это? Чувствовал все это?
Гриффин был спокоен.
– Я видел это, но не чувствовал его. Расскажи мне.
Линкольн посмотрел на меня.
– Можно?
По крайней мере, он спросил мое разрешение. Я тихо кивнула. Я больше не могла притворяться, что ничего не происходит.
– Я почувствовал все пять, Грифф. Она даже не поняла, но у нее есть все пять чувств, каждое сильнее, чем я когда-либо чувствовал. Когда я к ней прикоснулся, она скормила их мне. Я чувствовал их полностью. Это, как если бы она... она не просто ощущала их, но... она становится ими.
Ну, да, я как будто я была, блин, одержима!
Гриффин помолчал, потом спросил.
– Почему поцелуй?
Хороший вопрос. Линкольн посмотрел на меня. Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос.
– Я думаю, это потому, что она не могла это контролировать, не могла это остановить. Когда я поцеловал ее, она повела себя как канал. Как будто мы могли поделиться чувствами и дать им некий выход. После того, как они прошли через меня, они ушли.
Гриффин с любопытством посмотрел на меня.
– Значит, кто-то просто должен поцеловать тебя, чтобы контролировать это?
Я видела, что глаза Линкольна вспыхнули, когда он ждал моего ответа. Я знала, что он задавался этим вопросом, испытывала ли я эту теорию раньше.
– Нет. – Я покраснела. Я не могла сказать, что знала. Не могла сказать, что я целовала Феникса и он не остановил чувства. – Я... я не знаю, – соврала я.
– Правильно, поэтому у нас должен быть Линкольн под рукой в случае, если это произойдет снова. – Гриффин нахмурился, но, когда он увидел ужас на моем лице, он смягчился. – Я бы хотел дать тебе ответы, Вайолет, но у меня их нет. Я никогда не знал другого Грегори, который овладевал всеми чувствами или так остро ощущал, что могут ощущать изгнанники после своего уничтожения. Может быть, это всего лишь временно и Линкольн – единственный, кто может помочь тебе, потому что он – твой напарник. Вы призваны дополнять друг друга, хотя такой тесный физический контакт не...
Он и Линкольн переглянулись.
– Не сейчас, – сказал Линкольн. Они что-то утаивали от меня. Я почувствовал, что моя защита обострилась. Мне не хотелось быть обманутой снова.
– Сейчас, по крайней мере, мы должны выяснить, что случилось здесь сегодня вечером. У меня есть кое-какие контакты, которые должен быть в состоянии сообщить мне, если какие изгнанники света были забраны... мы можем начать с этого. Мы должны знать, с кем мы имеем дело, особенно если они имеют номера.
– Согласен, – сказал Линкольн. – Но мы должны убрать Вайолет отсюда в случае, если чувства вернуться. – Он уже вставал, отряхиваясь.
– Хорошая идея. – Гриффин повернулся ко мне. – Линкольн отвезет тебя домой. Мы можем поговорить завтра, обсудить то, что ждет тебя.
Я уставилась на него. Я не могла представить себе подобное будущее. Я уже начинала думать, что, возможно, я могла бы столкнуться с этой жизнью, возможно, она даже ослабила бы вину за то, что произошло с Клаудией. Но я не могла... Все мое тело еще тряслось от того, что только что произошло. Я не могла контролировать и управлять этим, я не готова была отступить. Я не хотела, чтобы меня пересилили эти чувства. Особенно зная, что тот, кто предал меня был единственным человеком, который мог их остановить.
– На самом деле, я в порядке, – сказала я. – Послушайте, я понимаю, я знаю. То, что вы делаете, это важно. Просто... я не тот человек. – Я огляделась и заметила дверь. – Мне очень жаль. Я должна идти.
Я пошла к двери и вышла в нее, не оглядываясь назад. Я продолжала идти, пока не наткнулась на небольшой парк, в конце дороги. Я не ушла далеко, но мои ноги все еще трясло, и я не была хороша в ходьбе на высоких каблуках. Да, я была слабачкой, бежать было против правил, но мне пришлось уйти.
Я села на старую скамейку в парке. Было поздно, или рано. Выглядело, как будто рассвет полз по небо. Я услышала шаги. Знала, что это он, не оборачиваясь. Он сел около меня и взял меня за руку, но я убрала ее.
– Извини, что я причинила тебе боль, – сказала я. – Я не знаю, как управлять этим. – Я подумала, насколько больно это было. Его голос прозвучал очень плохо.
– Я был рад помочь. Хотел помочь. Это не чувства, которые причиняют боль в любом случае. – Он опустил голову на руки, уперев локти в колени. Он глубоко вдохнул и выдохнул. – Целовать тебя... я так долго старался сдерживать себя. Я пытался сделать все правильно. Но с тех пор, как мы поцеловались на твой день рождения... я знал, что когда я только начну, я никогда не смогу... хотя мы не можем.
– Ты говоришь, мы не можем. Это просто оправдание, Линк.
– Это не так.
– Тогда почему? Почему мы не можем? – Я знала, что, вероятно, этот разговор принесет мне больше боли, но не могла удержаться.
– Мы – предназначенные напарники, Ви. Как сказал Гриффин, наши силы дополняют друг друга, наши души связаны. Напарники Грегори, они не могут никогда быть вместе... так. Это слишком опасно. Это ослабляет наши силы, делает нас уязвимыми перед изгнанниками. – Он провел руками по волосам. – Поэтому я всегда старался держаться на расстоянии, быть в стороне, быть профессионалом. Но сейчас...
– Что сейчас? – Спросила я, пытаясь понять, о чем он говорит. Мы никогда не могли быть вместе? Если я не стану Грегори...
Он покачал головой.
– Теперь каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу, что ты просто ненавидишь находиться рядом со мной, и я даже не могу изменить этого.
Я молчала. Я не сказала ему, что это не так, что мне отчаянно хотелось быть рядом с ним. Я все больше и больше жалела, что не могла его просто... отпустить.
– Ты когда-нибудь простишь меня? – спросил он.
Письмо моей матери просило о том же самом. Понимаю, я могла бы попробовать. Прощать всегда трудно.
– Думаю, моя мать была Грегори, – сказал я, избегая его вопроса.
– Что? – Он был искренне удивлен, что было облегчением. Одной из причин, почему я не рассказала ему об этом раньше, только потому, что я боялась, что это было еще одно, что он уже знал и утаивал от меня.
– Папа дал мне шкатулку, которую она оставила, на мой семнадцатый день рождения. Она была идентична твоей шкатулке, и внутри был один из серебряных браслетов и... письмо.
– Боже. Я не знал, клянусь. Я никогда не знал другого Грегори, у которого Григори были родители. Что же говорилось в письме?
– Что духи – реальны и порой они должны быть возвращены,... и простить ее.
– Ох.
Тишина говорила красноречивее всяких слов, пока Линкольн наконец не нарушил ее.
– Я знаю, что подвел тебя. Когда ты примешь и станешь Грегори, меж нами никогда больше не будет тайн. Я обещаю, что ничего никогда не скрою от тебя снова.
– Прости, Линкольн, но ты что, черт подери, сумасшедший? Ты действительно думаешь, что я захочу стать Грегори? После того, что произошло? Что случится со мной, когда я на самом деле приму эту вещь? Я не могу справиться даже сейчас!
Он нахмурился.
– О чем ты говоришь?
– Позволь мне объяснить тебе. Я. Не. Хочу. Быть. Грегори. Ни сейчас, ни потом! Я сожалею, что у тебя были такие грандиозные планы, но я просто хочу ходить в школу и жить своей жизнью. Просто нормальной человеческой жизнью. – Как я уже говорила, я знала, что это правда.
Он встал и начал расхаживать вокруг меня. Я тоже встала.
– Ты не можешь, Ви. Ты не такая, как другие люди. Даже Феникс признал это. Твоя сила привлекает слишком много внимания. Ты должна узнать, как использовать твою силу Грегори, чтобы защитить себя.
– Нет, не должна. Я сделала свой выбор. Помнишь... свободная воля. Ты можешь передать Гриффину.
Он сел на корточки передо мной, держась за голову руками, потом он опустился на колени.
– Вайолет, пожалуйста. Я не могу стоять в стороне и наблюдать, как они причиняют тебе боль. Ненавидь меня всегда, но, пожалуйста, не делай этого. Они найдут тебя и… они убьют тебя.
Вау. Ничто не скрасит вашу ночь как угроза смерти. Я встала, в то время как он был на коленях. В тот момент это казалось нелепым. Обычно всегда я стояла на коленях у его ног, поклоняясь ему.
– Я все же рискну.
Он уставился в землю, но когда заговорил, его голос был тверд.
– Ты действительно считаешь, что изгнанник может защитить тебя? Ты действительно уверена, что он не тот, от кого нужно бежать?
Я едва не рассмеялась.
– Это попахивает ревностью, Линкольн.
Он даже не поднял головы.
– Конечно. Разве это не то, к чему ты стремишься?
Тыкать себе в глаз с зубочисткой было бы легче, чем заставить себя повернуться и уйти. Но почему-то я сделала это. Я ушла от человека, от которого я никогда добровольно не отвернулась бы, стоящего на коленях в мокрой траве.
Глава 19
"Он, говоря по правде, ревновал,
Но признаков того не подавал."
Лорд Байрон.
Я проснулась и обнаружила, что Феникс сидит на краю моей кровати. Видя его там, без приглашения и в моем личном пространстве, должно было расстроить больше, чем я уже была. Вместо того, чтобы разозлиться, я ощутила спокойствие.
– Ты что, влияешь на меня? – Спросила я, прочистив горло между словами.
– Нет.
Я не была уверена, что это полностью было правдой. Он провел рукой по моему покрывалу, только чтобы потрепать его и снова сжать в кулак. Он дулся.
– Прости меня за прошлую ночь, – сказал я, потирая лицо проснувшись. Тушь оказалась на моих руках, предупреждая меня о том, что я теперь была похожа на панду. Я даже не удосужилась вымыть лицо, когда вернулась домой вчера вечером, вернее, сегодня утром. Он не ответил. Просто посмотрел на меня. Я была уверена, что он читал мои эмоции.
– Ты сам сказал, что мне необходимо поговорить с ним, – я попыталась потянуться за салфеткой.
– Сказал? – Он изогнул бровь.
Я не могла не покраснеть, когда картина поцелуя прошлой ночью всплыла в моем сознании. Я собралась быстро вытереть глаза и спрятаться за тканью.
– Никто не чувствует себя виноватым в том разговоре, – сказал он тихо. Я притворилась, что не услышала, так как сильно была занята стиранием растекшейся туши.
– Я ощущаю твои воспоминания, Вайолет! – Он ударил рукой по матрасу, и вся кровать, включая меня, подпрыгнула. – Это больше, чем просто произнесенные слова.
Он встал и подошел к моей книжной полке, притворяясь, что что-то на ней ищет.
– Сожаление, которое ты испытываешь, это не сожаление о том, что ты сделала.
Я попыталась ни на чем не сосредотачиваться, попыталась контролировать свои эмоции и заблокировать его. Он уставился на меня, совершенно разозлившись.
– Послушай, Феникс, если ты собираешься читать меня, то, по крайней мере, выкладывай карты на стол.
Он выглядел смущенным. Я села на кровати, внезапно осознав, что на мне была футболка с рисунком из "Короля Льва", а волосы, скорее всего, были похожи на воронье гнездо.
– Это было... – я не знала, как описать то, что я видела. Те люди, лежащие там, выпотрошенные внутренности. Люди – неживые, полностью утерянные. Просто картина в памяти вызвала у меня тошноту. Я обняла подушку и притянула ее к себе. – Грегори были убиты. Когда я увидела тела я... Это было... больно. Я не могла управлять этим. Я была в отчаянии и должна была найти способ остановить чувства. Так что я...
– Использовала свои чувства к Линкольну?
Я смущенно опустила глаза.
– Да.
– И это сработало? – надавил он.
– Да.
Взгляд полный ярости прокатился по лицу Феникса. Я стала пятиться в кровати, пока не уткнулась в стену. Меня трясло, но я смотрела ему в глаза.
Через несколько минут, он подошел к двери спальни.
– Прими душ, переоденься. Я сделаю кофе. – Его голос был отстраненным.
Я снова легла в кровать и натянула одеяло на голову, не зная, должна ли была почувствовать облегчение или еще больше обеспокоиться. Я начала копаться в комнате в поисках чистой одежды..., что-то эта привычка становится слишком частой. Обычные вещи, как, например, стирка, просто казались мне такими неважными в эти дни. Я надела старые джинсы, которые болтались на талии. Я редко носила их, потому что мне постоянно приходилось их поправлять. Плюс, было около тридцати градусов. Я знала, что мне будет жарко, но ничего другого чистого не было. В то время пока я ползала на четвереньках в поисках ремня, шкатулка моей матери, которую я сунула под кровать, привлекла мое внимание. Я вытащила ее и высыпала содержимое на кровать. Когда я перевернула ее, увидела на дне выцветшую надпись, которую раньше не заметила.
Эвелин бар Семангелов. Маген Воли.
Я подняла детское ожерелье с маленьким амулетом. Папа сказал мне, что амулет был неким символом удачи, который нужно носить ребенку в течение первых двадцати дней жизни. Он одевал его на меня каждый день в течение шести месяцев, только чтобы быть уверенным. Я держала амулет в руке. На нем были изображены три фигуры, стоящие с распростертыми руками. Я могла видеть очертания крыльев за спиной. Я перевернула его в руке, позади была гравировка. Она была маленькой и тусклой. Я едва могла разобрать слова.
S.S.S. Защита
Помимо того, что это звучало, как название военного корабля, я понятия не имела, что это означает. Была ли моя мать на самом деле Грегори? Это все было ложью? Она даже не любила папу? Или меня?
Раздался стук в дверь, от которого я вздрогнула.
– Кофе готов, – крикнул Феникс. Было, очевидно, что он все еще сердится. Я глубоко вздохнула, пробежала руками по волосам, тщетно пытаясь снять стресс. Я сложила все содержимое обратно в коробку, стараясь не касаться его или серебряного браслета больше, чем необходимо. Мне была не нужна еще одна вредоносная атака чувств. Моя рука задержалась на конверте, который содержал слова матери, прежде чем он был отправлен в шкатулку и обратно под кровать.
– Через минуту, – прокричала я.
Когда я протянула руку, чтобы открыть дверь, я бросила взгляд на руки и, спотыкаясь, попятилась назад в шоке. Мои вены обвили запястье, словно тонкий браслет. Я пригляделась к нему и поняла, что это не вены... а что-то другое. Цвет был почти серым или даже...металлическим? Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Дышать, не паниковать. Дышать, не паниковать.
Я напомнила себе, что была мастером по откладываю дел в долгий ящик. Разницы не было.
Запах свежего кофе охватил меня, как только я вошла на кухню, одетая в футболку с длинными рукавами и мешковатые джинсы. Да, не лучший мой наряд.
– Тебе будет жарко в этом, – сказал Феникс, не глядя на меня.
– Все нормально.
Он посмотрел на меня и приподнял бровь. Я сдержала эмоции, была спокойной и нейтральной, насколько это было возможно. Его брови поднялись еще выше, но, к моему облегчению, он ничего не сказал.
Я выпила кофе, который сделал для меня Феникс. Я была уверена, что это первая чашка из многих за этот день. Я думала о прошлой ночи и о решении, которое я приняла. Впервые за долгое время я почувствовала, как возвращаю малую толику своего контроля. С того дня с Линкольном, я теряла себя по крупицам, в страхе и панике. Правда разрушила мое чувство равновесия, но я больше не позволю кому-то разрушить мою судьбу, над которой я так усердно работала. Что бы там ни было, это было правильно для меня. Так что с того, если у меня было несколько таинственных знаков на руках? Я смогу с этим жить.
– Ты обманываешь себя, – произнес Феникс из ниоткуда, нарушая ход моих позитивных мыслей. Я надулась, решив не разрушать мой момент.
– Прекрати читать меня. Это не вежливо. – Я подошла к холодильнику и вытащила оттуда упаковку йогурта.
– Я не могу игнорировать тебя, когда ты так высвечиваешь свои эмоции, – бросил он. Он не был счастлив, но мне показалось, моя жизнерадостность не была ключевым фактором его страха.
Я теряла терпение из-за его плохого настроения.
– Не смотри на меня так. Я сделала свой выбор. Если ты действительно заботишься обо мне, ты будешь уважать мое решение. Если, конечно, ты только хотел быть рядом со мной, потому что ты думал, что я собираюсь стать какой-то супермощной Грегори. – Я пошутила, но он отвел глаза. Я двинулась к нему, вставая так, чтобы он меня видел. – Это ведь не так, да, Феникс?
Он подошел ко мне и взял меня за руку. Чувства начали жужжать вокруг меня.
– Это, несомненно, поможет в предотвратить твою смерть... это так, да, но... – Он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза и я увидела в нем борьбу. – Я здесь не за этим. Больше нет. – Он наклонился, чтобы поцеловать меня. Он остановился у моих губ и прошептал, – Скажи мне поцеловать тебя.
В тот момент я почти жаждала этого, но также вспомнила поцелуй с Линкольном. Я осталась там, где была, и прошептала:
– Я...я не хочу причинить тебе боль.
Что-то овладело им, он издал слабый стон и склонил голову, утыкаясь своим лбом в мой. Мы стояли так в течение минуты. Я чувствовала, что груз вечной боли прошел через него. Затем, не дожидаясь ответа, он меня поцеловал. Я чувствовала решимость его действий. Я пыталась не обращать внимания на чувства, но, когда я открыла себя для него, все они слились в одну искру энергии. Как будто маленькие фейерверки трещали между нами. Он почувствовал изменение и притянул меня ближе. Затем он остановился, отодвинувшись ровно настолько, чтобы произнести:
– Могу я что-нибудь сделать? – спросил он.
– Что?
Он едва не рассмеялся.
– Веришь мне?
Это было намного больше вопроса, чем он осознавал.
– Ага, – сказала я мягко.
Он положил руку мне на талию, а другой взял меня за руку. Я чувствовала искры энергетической вспышки между нами так же, как прежде, и затем он поцеловал меня снова, но на сей раз он действительно поцеловал меня. Он сильно притянул меня к себе, его рука все еще сжимала мое тело. Его другая рука медленно поднималась по моей руке, проводя слегка пальцами. Когда его язык вторгся в мой рот, аромат яблока ушел, он принес что-то еще: вкус чистого... соблазнения.
Искры энергии замерцали, а затем остановились. Я могла почувствовать, что они выстроились, словно миллионы крошечных шариков, наполненных водой. Он почувствовал мое напряжение.
– Отпусти, – прошептал он мне в губы.
Я не знала, что делать, и решила отстраниться, но он притягивал меня ближе и ближе, а потом он взорвался. Миллионы пузырьков эмоций нахлынули на меня. Невероятное желание, страсть, любовь наполнили мое тело. Каждая часть меня полностью знала о каждой его части, и когда он поцеловал меня это было, как если бы он открыл портал в себя. Я знала, что он хотел меня, знала, что он хотел всю меня. Я почувствовала, что его ревность и собственничество, все это было всепоглощающе и...пугающе. Но невозможно было отрицать, как он изливался в меня, что я тоже хотела его, совершенно очарованная его эмоциями. В тот момент я сделала бы все, что он приказал мне.
Я потянула его за футболку, и он подчинился, стягивая ее в микросекунды. Я слегка оторвалась от его губ. Провела обеими руками по его скульптурной спине. Он поднял меня, сажая на кухонный стол, не прерывая поцелуя. Везде, где я касалась его, пробовала на вкус новые эмоций, но его всегда сопутствовал длительный вкус соблазнения... жасмин, ваниль. Где-то далеко-далеко, часть меня кричала о контроле, но меня это не волновало. Часть меня, которая находилась под влиянием Феникса, смаковала свободу. Он сжал заднюю часть моего топа в руках. Он потянул его, дергая и сминая его вокруг меня, но не снимал его. Я могла почувствовать, насколько он хотел меня, могла почувствовать его борьбу. Я хотела, чтобы он снял его... сорвал его, если бы ему пришлось. Волна желания прокатилась через меня, придала мне силы. Я знала, что это не была полностью моя эмоция, но то, что было во мне, было усилено, а границы стерты. Это было... блаженство.
Я вцепилась в свою рубашку, чтобы снять ее для него. Он схватил мои руки, прижимая их к бокам. Я почувствовала, как его трясет, как он боролся за самоконтроль. Он зарычал, а затем вызывающе вздохнул, и я почувствовала, как волнение ускользает. Он поставил барьер между нами. Все другие мои эмоции – чувство вины, самосознание – бросились обратно. Это была неприятная отдача. Большая часть меня хотела только его, чтобы он убрал барьеры еще раз, и привел меня обратно к блаженству. Но потом появилась другая часть.
