Текст книги "Любовь на шарнирах (ЛП)"

Автор книги: Джессика Парк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Джули в порыве чувств бросилась на Эрин, обхватив её худощавую фигуру.

– Всю вину я возьму на себя. Даже не знаю, как вас благодарить.

Эрин явно не любила обниматься, так как сразу же чуть заметно напряглась, но тихонько засмеялась от неожиданности и похлопала Джули по руке.

– Не стоит благодарности. Ведь самая тяжёлая работа за тобой. Я восхищаюсь, с каким воодушевлением ты занимаешься. – Она на шаг отступила, не отпуская Джулиной руки. – Но если хочешь меня отблагодарить, зарази своей увлечённостью и упорством Мэтта. Тогда мне не придётся так часто его пилить.

– Но он, по-моему, и так вечно работает. Мы с ним часто занимаемся вместе, и если он не в институте, то не вылезает из-за компьютера.

– Я не говорю, что он мало работает. Я говорю о качестве его работы и об азарте. – Эрин сощурилась. – Он распыляется по мелочам – и в курсовых работах, и на лекциях, – но сейчас в его обучении начинается такой этап, когда надо сконцентрироваться на чём-то одном, чтобы на выпускных экзаменах все усилия не пропали даром. Только так его когда-нибудь будут публиковать. У него нет права на ошибку, и я ожидаю от него большего, чем вижу сейчас.

Такое отношение показалось Джули несколько суровым, но она могла понять точку зрения Эрин. Та желала сыну самого лучшего. Джули принялась доставать одежду из комода.

– А как Финн учился?

– А, Финн! – просияла Эрин. – Он был разносторонним студентом. Ему удавалось всё, за что бы он ни брался. Получил классическое гуманитарное образование и изучал всё от антропологии и литературы до истории и философии. По-настоящему творческий и энергичный мальчик, это точно. За годы в Брандейсе много раз участвовал в политических кампаниях. Такой социально ответственный всегда был. И увлечённый. А по выходным играл в регби за местную сборную. Селеста обожала ходить на его матчи.

Джули улыбнулась.

– Он, похоже, очень интересный человек. Надеюсь, скоро смогу с ним познакомиться. Селеста уже страсть как ждёт его возвращения.

– Всем бы хотелось снова увидеть Финна.

– Может, мы пересечёмся на Рождество? Он ведь наверняка приедет ненадолго на праздники.

– Было бы здорово, правда? – Эрин сделала несколько шагов к выходу. – Давай я позвоню Мэтту и напомню ему подвезти тебя в аэропорт.

– Я возьму такси, Эрин. Не стоит беспокоиться.

– Я бы отвезла тебя сама, но, ты не поверишь, у меня, честно говоря, сейчас и прав-то нет. Я так увлеклась экологической ответственностью – велосипедами, пешими прогулками, – что у меня так и не дошли руки продлить права, когда у старых вышел срок. Но меня это, по правде, устраивает. Я теперь в лучшей форме, чем в двадцать лет, к тому же сбросила пяток лишних килограммов, которые таскала на себе все эти годы.

– Если бы не сумки, меня бы замучило чувство вины, что не иду до аэропорта пешком, – пошутила Джули. – Меня восхищает, что вы так стараетесь сократить свой «углеродный след». Ненавижу это выражение. Из-за политкорректности нас, кажется, так и тянет произносить шаблонные фразы, да? Мне нужно встретиться с одним преподавателем в колледже, а потом я доеду до аэропорта на метро. Не хочу беспокоить Мэтта.

Эрин пожала плечами.

– Как скажешь. Позвонишь нам в воскресенье, чтобы мы знали, когда у тебя обратный рейс? На праздниках его могут задержать.

– Хорошо, позвоню. Весёлого Дня благодарения, Эрин.

– И тебе. Передай маме наши поздравления.

***

Джули поставила сумку на пол тесного офиса и села в кресло напротив своего преподавателя психологии. Крошечная комнатушка едва вмещала в себя несколько предметов мебели. Письменный стол и пара полок были сплошь заставлены книгами и папками. Но офис, тем не менее, казался удобным и уютным, возможно, благодаря спокойствию, которое излучал сидящий перед ней человек. Джули обожала курс по психологии и не пропускала ни единого занятия. Лекции доктора Кули всегда были остроумными и интересными, и преподносились с искренней страстью к предмету. А случаи из практики он описывал так заботливо и чутко, что Джули не сомневалась: он обязательно подскажет, как ей быть.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, доктор Кули.

– Не стоит благодарности. Я вижу, ты домой собираешься? – смерил он взглядом её сумку.

– Да. В Огайо. Еду навестить маму и родных с её стороны. Прошу прощения за беспокойство перед самыми праздниками, но мне бы хотелось узнать ваше мнение об одной проблеме.

– Что-то по занятиям? Я сегодня просмотрел твой тест и письменные работы и должен признать: твои успехи достойны похвалы. Я уж не говорю о том, как часто ты отвечаешь на занятиях. Впечатляюще, учитывая размеры группы. – Он одобрительно кивнул. – Многие студенты стараются не больше, чем необходимо для зачёта. Ты на этом фоне сильно выделяешься.

– Спасибо. Мне очень нравится ваш курс. Но вообще-то, мне нужен совет в другом деле. В этом году я живу у одной семьи. Их мать – подруга моей мамы. Они очень милые люди, но... – Джули не знала, с чего начать. – Дочь ведёт себя как-то необычно. Я подумала, может, вы разберётесь, в чём тут дело. Наверное, мне нужна помощь.

– Чем же я могу помочь?

– Я пытаюсь разгадать загадку этой девочки. Селесты. Она странная. Её старший брат, Финн, в этом году путешествует, а она повсюду таскает с собой его картонную копию.

– Ты меня определённо заинтриговала, – отозвался доктор Кули, скрещивая ноги, – но мне было бы удобнее, если бы ты говорила о некой гипотетической семье. – Он многозначительно посмотрел на неё, сдерживая улыбку.

– Гипотетически, – медленно произнесла Джули, – меня бы встревожила история с плоским братом. И, гипотетически, я очень беспокоюсь об этой девочке. Иногда что-то ни с того ни с сего её... не знаю... как будто расстраивает. Только я не понимаю что именно.

Следующие несколько минут Джули описывала взаимоотношения Селесты с Плоским Финном, её замкнутость, отсутствие друзей и незаурядный характер в целом.

Доктор Кули поднял руку.

– Позволь прервать тебя на минутку. Ты описываешь мне только девочку, но я бы хотел услышать обо всей семье. Расскажи, как выглядит обычный день или неделя в этом доме.

– Но ведь это... – Джули попыталась подобрать нужные слова. – Это у неё проблема. То есть проблемы. Целая куча, как мне кажется. – Ну ладно, у Мэтта тоже были проблемы, в основном, из-за навязчивой потребности срастись с ноутбуком и неспособности выбирать приличную одежду, но он-то уж точно не якшался с картонными приятелями. Во всяком случае, Джули о них не слышала. – У остальных всё нормально.

– А ты всё равно расскажи.

Целых двадцать пять минут он молча слушал о семействе Уоткинсов. Джули описала необычное поведение Селесты и её нелюдимость, очень подробно остановилась на Плоском Финне, упомянула, что Эрин повсюду носится как заведённая, а также объяснила, какими совершенно разными кажутся Мэтт и Финн.

Преподаватель потёр лоб, словно не верил услышанному.

– Так, значит, в этой семье родители избегают своих обязанностей, а старший брат и вовсе отсутствует. Далее имеется брат помладше, который вынужден взять на себя роль родителя и старается ей соответствовать, но, вероятно, испытывает при этом значительные трудности. И, наконец, младший, отстающий в социальном развитии подросток, пытается справляться со своими чувствами посредством подмены, осязаемой версии обожаемого родственника, всё верно?

Чёрт. В такой трактовке всё действительно звучит как клинический случай.

– Угу. Примерно так. – Джули вжалась в спинку кресла. – О боже...

– Послушай, я могу поделиться с тобой некоторыми мыслями об этой семье, но мне бы не хотелось выносить диагноз или вообще что-либо утверждать на основании только лишь этого разговора. Это было бы несправедливо по отношению и к ним, и к тебе. Гипотетически. Однако я, возможно, подброшу тебе кое-какую пищу для размышлений.

– Понимаю.

– Во-первых, твоя история повергает меня в уныние.

– Я бы не сказала, что жить в их доме так уж уныло.

– Почему?

– Не знаю. – Джули глянула из окошка на серое небо. – Потому что они мне нравятся?

– Ты, вероятно, им тоже нравишься. Но есть в этом что-то очень грустное. Все они с чем-то борются. Каждый по одиночке. Каждый спрятался за прочной стеной из защитных механизмов. И стена эта надёжно скрывает... что ж, мы не знаем, что она скрывает, так?

– Верно.

– Они установили ограничения, и я не уверен, что тебе дозволено их нарушать.

– Почему Селеста так себя ведёт? Ну да, у неё брат путешествует. Подумаешь! У него есть на это полное право, ведь так? Не может же он вечно жить у родителей. Старшие братья сплошь и рядом уезжают из дома, но их младшие сёстры не устраивает из этого трагедию. Я не понимаю. У неё ведь такие огромные способности. Мне кажется, я могла бы ей помочь.

– А. Ты, значит, любишь всё исправлять.

– В смысле?

– Исправлять. Ты хочешь наладить их жизнь. Зачем?

– Я же вам сказала. Они мне нравятся. Особенно Селеста. Я не могу сидеть сложа руки и притворяться, что носить с собой повсюду плоского брата – в порядке вещей. Под необычным фасадом прячется чудесный ребёнок. Но никто и пальцем не шевелит. Они будто оцепенели, словно боятся раскачивать лодку.

Он кивнул.

– Возможно, боятся. Какие бы стратегии сдерживания они ни выстроили, до определённой степени они работают. Хотя бы в том смысле, что их проблема приобрела устойчивое состояние. Для них главное, что хуже не становится.

Джули выдержала его мрачный взгляд.

– Но станет, правильно?

– Да, не исключено. Неблагополучная система такого рода не может держаться бесконечно. В какой-то миг она просто рухнет.

У неё внутри всё сжалось.

– И что произойдёт тогда?

– Точно не знаю. К такому нельзя подготовиться. Скажи, в чём, по-твоему, проблема этой девочки?

Джули вскинула руки.

– Чего я только не думала. Нарушение адаптации, тревожное расстройство из-за разлуки с близким человеком, реактивное расстройство привязанности? Синдром Аспергера? Что это как-то связано с восприятием Финна как родительской фигуры? А когда он уехал, её горе превзошло все разумные пределы. Защитные механизмы вышли из-под контроля? У неё химический дисбаланс?

– Это всё возможно. Ещё что-нибудь? – Доктор Кули неподвижно сидел в кресле и неотрывно смотрел на Джули, терпеливо ожидая, пока она сделает правильный вывод.

Джули пошевелила пальцами ног в ботинках, пытаясь развеять одолевавшую её тревогу. И всё же, одна мысль так и крутилась в голове.

– Что-то произошло?

Он кивнул.

– Что-то произошло. Вот моя догадка. Что-то весьма значительное. То, что тебя чётко просили не затрагивать. И плоская версия Селестиного брата – её радикальная реакция на это событие. На травму.

Джули напряглась. Травма. Ей не понравилось, как это прозвучало.

Доктор Кули между тем продолжал:

– Вопрос в том, на какую травму? Однако это вопрос, ответ на который ты можешь не получить. Джули, тут нужен такт, – предостерёг он. – Это опасная ситуация, а ты понятия не имеешь, что именно происходит в этой семье. И хотя меня восхищает твоя отзывчивость, я всё же не советовал бы тебе самой браться за эту проблему.

– Да, знаю. Я уже всю голову сломала, пытаясь разгадать этого ребёнка, и каждый раз боюсь её расстроить словами или очередным поступком. Но когда вернётся Финн, всё ведь пройдёт, да?

Доктор Кули поцокал языком.

– Может, пройдёт, а может, и нет. Причина её беспокойства может проявиться и как-то иначе. Его возвращение способно значительно улучшить ситуацию, да, но я бы на это не рассчитывал.

Мда, мысль удручающая.

– Но подумай вот о чём, – предложил он, – вдруг ты упускаешь из виду что-то очевидное? Не анализируй сверх меры то, что видишь. Мне кажется, ты слишком углубляешься в детали. Подожди немного, и кусочки этой мозаики, вероятно, сложатся сами собой. – Он усмехнулся. – А может, и не сложатся. Вдруг эту семью просто не дано понять до конца?

– Поверьте, эта мысль меня посещала.

– Кто знает? – У него вырвался ещё один лёгкий смешок. – Они все, глядишь, просто незаурядные персонажи. Не всем же вести себя так, как принято в обществе.

– Было бы здорово, если бы они все просто оказались милыми чудаками, да?

– Да. Вряд ли, но было бы здорово. Джули, во всей этой истории меня заинтересовало ещё кое-что.

Джули вздохнула.

– Что именно?

– Ты много рассказывала о Мэтте, Финне, Эрин и Селесте. – Он сделал паузу. – Но я почти ничего не услышал об отце.

– Это потому что его часто нет дома. Уезжает по работе. Но он мне очень нравится. Он мягкий и спокойный. Я бы сказала, основательный. Очень заурядный, но при этом не скучный. По-настоящему милый.

Доктор Кули хмыкнул.

– Что такое?

– Ты сказала, что сегодня едешь домой. Навестить маму.

– Верно. И что?

– А как насчёт твоего отца? Его ты тоже увидишь?

– Вы намекаете, что у меня проблемы с отцом? – Джули фыркнула. – Нет у меня проблем с отцом.

Доктор Кули промолчал.

– Дело не во мне. – Джули помотала головой. – А в жутко необычном ребёнке, которому я нужна.

– А почему ты считаешь своей обязанностью помочь ей? Почему ты так рвёшься всё исправить? Почему именно тебе хочется вылечить эту семью?

– Потому что Селеста меня слушает. Я не знаю, отчего так, но слушает. У меня получится.

Доктор Кули снял очки и аккуратно положил их на стол.

– Кого ты пытаешься исцелить?

– Селесту.

– Ты уверена?

– Конечно, – начала раздражаться Джули. – Дело не во мне.

– Нет, – согласился он. – Не совсем.

Джули взглянула на настольные часы.

– Прошу прощения, что перебиваю, но мне уже пора ехать, чтобы успеть на самолёт.

– Разумеется.

– Даже не знаю, как вас благодарить за то, что поговорили со мной, – сказала она искренне. – Я это очень ценю.

– Ты мне поведала об удивительной гипотетической семье, – подмигнул он. – Только помни, Джули. Тут нужен такт.

Глава 14

Джули смотрела, как её двоюродный брат Дэмиан ложками поглощает украшенный миниатюрными зефирками батат, и её тошнило. Хотелось убить того, кому в голову пришла отвратительная мысль смешать маршмэллоу с этим вполне себе вкусным овощем. Но даже такая гадость не могла сравниться с тётушкиным «салатом»: красные леденцы с корицей в зелёном желе с дольками моркови и консервированных мандаринов. Хорошо хоть, что мать не нашпиговала индейку никакой мерзостью. И на том спасибо.

– Джули, ты чего шляпу пилигрима не надела? Ты же её обожаешь! – повысил голос дядя Пит, чтобы перекричать царящий за столом шум, и ткнул пальцем в собственный убор. – Какой День благодарения без шляпы-то?

Джули окинула взглядом праздничный стол в доме своей матери. Каждый из четырнадцати сидящих за ним родственников нахлобучил либо шляпу пилигрима, либо индейский головной убор, много лет назад приобретённые в магазине маскарадных костюмов на проспекте Делакорт. Ещё в прошлом году это зрелище казалось Джули забавным, но теперь его нелепость и глупость бросались ей в глаза. До чего же вульгарная традиция. Не говоря уже о том, как оскорбительна она с культурной точки зрения.

– Считайте меня бунтующей родственницей, которая не желает быть как все. Не могу похвастать тем, что слепо поклоняюсь стереотипам. – Джули ткнула вилкой в изрядную кучу запеканки со стручковой фасолью на своей тарелке. Господи, от одного только запаха маринованного лука можно на все выходные схлопотать несварение желудка.

– Пит, не настаивай. Не хочет надевать шляпу, не надо, – заступилась её мать. Она как раз встала и потянулась к центру стола за клюквенным соусом в кошмарном белом блюде с деревенскими домиками. – Полагаю, так моя дочь хочет заявить о себе.

Садясь на место, Кейт задела рукой бумажную индейку – главное (и самое пошлое) украшение стола, – отчего та повалилась набок, и, угодив на свечку, вспыхнула ярким пламенем.

– Вот чёрт! – взвизгнула Кейт.

Все остальные тут же отпрянули на добрый метр вместе со стульями, а дядя Пит – под панические вопли скорей звонить пожарным и обращения к всевышним силам – опрокинул на огонь стакан воды.

– И всего-то дел, а вы раскудахтались, клуши. – Он сам себе усмехнулся. – Поняли, да? Клуша, индейка? Шутка к празднику.

Джули промокнула салфеткой стол, одной рукой разгоняя дым. Она вздохнула и снова уселась, сжавшись между Дэмианом и маминой сестрой, Эрикой.

– Ну что, Джули, – начала разговор та, – как дела в колледже? Тебе нравится Бостон?

– Очень нравится. Несколько недель назад выпал первый снег, и от этого по ночам город выглядит ещё лучше.

– Ох уж этот Бостон, – проворчал дядя Пит. – Был я там однажды. Сплошная грязь да толпы бродяг повсюду. Как будто так уж сложно не бомжевать.

Джули стиснула вилку и мысленно взвесила все за и против того, чтобы вонзить её в руку дядюшке. Неужели он всегда был таким заносчивым болваном?

– Уверена, мой преподаватель по Экономике бедности с вами не согласится.

– Экономика бедности? Это ещё что за ерунда? Чему здесь учить? Если у тебя нет денег, ни о какой экономике и речи быть не может. – Её дядя бросил вилку на стол и повернулся к Кейт. – Ты что, в самом деле платишь деньги, чтобы твою дочь учили быть нищей?

Её мать смущённо поёрзала на стуле.

– Сомневаюсь, что там учат только...

– На занятиях мы исследуем и анализируем явление бедности, и пытаемся понять, какое влияние нищета и социальная дискриминация оказывают на различные группы населения, – процедила Джули сквозь зубы. – Например, сейчас мы изучаем критику государственных мер по борьбе с порочным кругом бедности.

– Хотите покончить с нищетой? Найдите работу, как все нормальные люди. Так-то. Урок закончен.

– А как быть с работающими бедняками? Всё немного сложнее, чем кажется, – едва не фыркнула Джули.

– Ну уж нет, милочка. Вот мы не богачи какие-нибудь, но трудимся в поте лица и оплачиваем счета. Не надо в колледж ходить, чтобы понять, что нищие сами во всём виноваты. – Лицо Пита начало багроветь от злости. – А эти подачки от правительства? Про них ты говорила? Ещё один предлог для лодырей целыми днями сидеть на заднице и класть за это деньги в карман.

– Значит, когда два года назад вы потеряли работу и выпрашивали у моего отца полторы тысячи долларов, он должен был сказать, чтоб вы не жаловались и шли работать, а экономический кризис тут ни при чём? – Джули покачала головой и встала из-за стола. – Вы хотя бы вернули ему долг, когда вас снова наняли?

– Джули, сядь! – приказала Кейт.

Лицо у Пита уже стало пунцовым, а над одним глазом противно пульсировала вена.

– Твой отец чихать хотел на эти деньги, и тебе это прекрасно известно! Так же, как ему чихать на...

– Заткнись! – прошипела Джули. – Даже не смей. – Она шагнула прочь от стола. – Пока вы тут усердно не замечаете системного, социального, культурного, образовательного и политического вклада в борьбу с бедностью, мне нужно закончить доклад о невеждах и предвзятых лицемерах. – И Джули сердито затопала из столовой, вверх по лестнице в свою старую спальню.

Она захлопнула дверь, отгородившись от шума и хаоса за обеденным столом. И плевать, что двоюродные братья и сёстры, дядюшки и тётушки сейчас наверняка разносят её в пух и прах. От них тошнило ещё больше, чем от безвкусных украшений, в изобилии развешенных и расставленных матерью по всему дому.

Джули села за свой старый письменный стол и под учётной записью Эрин вошла в базу электронных материалов. Она напишет самую лучшую курсовую о «крахе рынка недвижимости и его влиянии на рост уровня бедности в провинции».

И пошли все к чёрту.

Глава 15

Мэтью Уоткинс

Первый в истории День благодарения ознаменовался одной из самых кровавых битв, когда обнаружилось, что разносчик забыл бесплатный соус для индейки.

Бог Финн

этим вечером волшебным влюблён в чудесного малого.

Джули Сигл

напишет книгу под названием «Кути, греши, дерзи». Она будет о злобной женщине, которая путешествует по Штатам, останавливаясь в борделях со «шведским столом».

Джули развеселил упомянутый Финном мюзикл «Юг Тихого океана»¹. Теперь понятно, где он.

Шёл вечер пятницы после Дня благодарения, и Джули уже не терпелось вернуться в Бостон и окончить муку, в которую превратилась её поездка. Друзья пытались до неё дозвониться, но она не отвечала и даже попросила маму говорить звонившим, что она не приехала домой на праздники. После фарса в четверг она всё равно что замуровалась в своей спальне, обложившись учебниками. Мать, за исключением разноса за паршивое поведение, её не трогала. Джули почти закончила доклад о бедности, и, решив отдохнуть – опечатки подождут, – вышла в интернет.

В почтовом ящике лежало двадцать с лишним писем от друзей в Огайо. Они спрашивали, почему она не приехала, ведь ей так не повезло «пропустить крутейшую вечеринку у Джейкоба О'Мелли!» Больно надо! От Сифа ничего, но его родители решили на праздниках в Вермонте обойтись без достижений технического прогресса.

Джули с Селестой завели привычку раз в неделю заниматься после школы в кофейне, и Сифа, как оказалось, совершенно не коробило присутствие Плоского Финна. Сиф проявил себя с лучшей стороны: умён, забавен, трудолюбив, мил с Джули и великодушен. Правда, из-за занятий в колледже, домашних заданий, работы Сифа и долгих вечеров с Селестой, встречаться без зрителей удавалось всего раз в неделю, а иногда и того реже. Поэтому отношения у них развивались медленнее обычного. И пока сокурсницы Джули почти каждый вечер просиживали у своих парней в общежитии, Джули с Сифом не спешили. Они вели себя ответственно. Благоразумно. Последовательно.

Джули считала, что это хорошо. Они держались за руки и иногда целовались у него в машине, но дальше этого Джули заходить не торопилась. Пока что Сиф её понимал. И дело было не в том, что он плохо целовался – целовался он отменно. И даже не в том, что у Джули гормоны не бушевали – бушевали, ещё как. Она просто не хотела подгонять события.

Почти всё время Джули проводила за домашними заданиями. Она училась до посинения, и наградой ей были отличные оценки. Даже результаты по алгебре превзошли все её ожидания, а Мэтт не раз выручал, когда что-то не получалось. Для зубрилы и всезнайки он оказался на удивление хорошим учителем, и они частенько занимались вместе по ночам. Пока что ей не представилась возможность помочь в чём-нибудь ему, что не удивительно, но – чем чёрт не шутит? – однажды и Мэтт может зайти в тупик.

Хотя Джули на это не рассчитывала.

Она потянулась, закинув руки за голову, и зевнула. Было всего десять вечера, но она чувствовала себя как выжатый лимон. Поездка домой едва ли её взбодрила. Она удалила ещё несколько писем и вдруг обнаружила среди оставшихся одно от Финна. Последние несколько месяцев они регулярно переписывались. Вообще-то, ей самой было слегка неловко от того, как часто она проверяла почту. Ему нравилось получать от неё новости о Селесте, а её радовали его классные фотоотчёты о странствиях.

Его письмо она прочла, потому что была вполне уверена, что Финн-то уж точно не пригласит её на какую-нибудь дурацкую вечеринку, не заставит носить маскарадный костюм и не будет разглагольствовать о том, почему нищие заслуживают выпавшие на их долю несчастья.

«Джули,

надеюсь, праздники дома проходят хорошо? Я сейчас на островах Кука. Здесь просто обалденно!

Хотел тебя предупредить: слышал, Плоский Финн на днях получил травму. Но ничего серьёзного. Как-то в этом замешаны Мэтт, раскалённый утюг и безумные вопли о том, что: «В этом доме не место складкам! Может, ты и плоский, но до гладких манер нашей семьи тебе ещё далеко!» Судя по всему, у дорогуши Мэтта возникла пугающая – но, к счастью, временная – реакция на такое традиционное для Дня благодарения блюдо как «свинина Му Шу». Селеста двинула его садовым зонтом по голове и привела в чувство. По мне так стоило бы шмякнуть его ещё разок, но моего мнения никто не спрашивал.

Финн»

Сразу видно – без неё дом Уоткинсов разваливается на части.

«Финн,

в Огайо... на самом деле всё не так здорово. Родственники сводят меня с ума. День благодарения прошёл кошмарно. Я битых двадцать минут слушала, как мой старший двоюродный брат инсценировал выступления юмористов с комедийного канала (несмешные шутки, да и рассказаны плохо), потом пыталась заинтересовать тётю книгой, которую мы сейчас изучаем на английском (успех мероприятия = отсутствует), спаслась от вспыхнувшей бумажной индейки (несомненный знак свыше о вкусах собравшихся), а также словесно оскорбила своего вздорного дядю (заслуженно) во взрывоопасном споре, который будут вспоминать ещё многие годы.

Теперь у меня миллион причин как можно скорее уехать назад в Бостон. Позарез надо вернуться в нормальный мир. Заодно оценю урон Плоскому Финну и устрою нагоняй Мэтту за его припадок.

Как поживают острова Кука? На юге Тихого океана, должно быть, удивительно. Ты сейчас, случайно, не спишь? Так нужно поболтать с кем-нибудь нормальным. Не знаю, который у вас там час...

Джули»

Две минуты спустя она получила ответ:

«Джули,

я не сплю. У нас на пять часов меньше, чем у тебя. Включай чат на Фейсбуке!

Финн»

Ой. Написав «поболтать», она вовсе не имела в виду «чатиться». К этому её уже давным-давно не тянуло. Весь прошлый опыт такого общения казался ей сейчас не просто чуждым – она прямо-таки питала отвращение ко всевозможным аббревиатурам и сокращениям в чатах и СМС. Тут она была жутко старомодной и понимала, что среди её сверстников таких, как она, найдётся немного. Вот откуда ей знать, что «АПВС» означает «А почему вы спрашиваете»? А это противное «ИМХО»? Тьфу. Всё это так жеманно и наигранно. Спок? Да ладно, просто пожелай спокойной ночи, как нормальный человек. Ну хорошо, надо признать, и она время от времени пишет «:D» и «ОК», но пытаться расшифровать целое предложение, ужатое до нескольких букв? Только этого ей не хватало. В мире, наверное, каждый час погибают миллионы серых клеток, пока люди кромсают язык, превращая его в неподдающийся расшифровке код. Как бы она ни любила научный прогресс, но такой жаргон просто на дух не переносила. А теперь собиралась вернуться к этому ненавистному занятию – и с кем? – с Финном. Ей, должно быть, не обойтись без какого-нибудь интернет-словаря, чтобы переводить разговор, но чат Фейсбука она всё же открыла.

Джули Сигл

Привет!

Бог Финн

И тебе того же.

И тут она запаниковала. Дурацкая затея. Ну зачем она написала «поболтать»? И что ей теперь говорить? Ведь на самом деле они с Финном вовсе не знакомы, а она не подумав взяла и согласилась. И на попятную уже не пойдёшь.

Бог Финн

Меня что-то обеспокоило последнее письмо. Это ты меня назвала «нормальным»?

Джули Сигл

Только по сравнению с моими родственниками.

Бог Финн

Какое облегчение! Теперь хоть не обязан вести себя как подобает.

Джули Сигл

Да брось. Меня не испугаешь.

Бог Финн

Вот погоди!..

Джули Сигл

Очень смешно.

И тишина. Джули бесконечных четыре минуты пристукивала ногой. Тема, тема... О чём им говорить? Мда, просто чудовищная ошибка. Он, наверное, уже заснул, такая она мучительно скучная. Наконец Финн выдал:

Бог Финн

Что на тебе надето?

О. Мой. Бог. Какая там «чудовищная ошибка»? Настоящая катастрофа! И что, чёрт побери, делать теперь?

Бог Финн

Джули? Расслабься. Я шучу.

Джули рассмеялась. Он не только забавный, но и пишет целыми словами!

Джули Сигл

[Удалено] [Удалено] [Удалено] А я как раз собиралась подробно расписать свой соблазнительный постельный наряд.

Бог Финн

Ой. НЕ ШУЧУ! НЕ ШУЧУ!

Бог Финн

Ладно. Шучу. Расскажи ещё про День благодарения. Первый раз дома – наверняка должно быть весело.

Джули Сигл

Тоже так раньше думала. А вышла потасовка за обеденным столом. Отказ надеть шляпу пилигрима только подлил масла в огонь. Привыкла к Бостону больше, чем думала, и эта поездка... только нервирует.

Бог Финн

Нервирует больше, чем жизнь у меня дома? У тебя явно с головой не в порядке.

Джули Сигл

Эй! Мне нравится твой дом. У тебя классные родители, Селеста – моя подружка, да и Мэтт очень мил.

Джули Сигл

Даже Плоский Финн, кажется, со мной свыкся.

Бог Финн

*всхлип* Боюсь, мою семью похитили и подменили добропорядочными клонами. Какая трагедия. Удачи с клонированной мамочкой!

Джули Сигл

Сожалею о твоей потере, но знаешь, в чём разница между нашими мамашами? Твоя «клонированная мамочка» снабдила меня козырной Гарвардской инфой, а моя удвоила декор-ный стог сена на крыльце.

Бог Финн

Везёт. Я бы выбрал сено и не высовывался.

Джули Сигл

Ха-ха. Не ехидничай.

Бог Финн

Выражусь иначе. Эрин не такая идеальная, как ты могла подумать.

Джули Сигл

И она заставляет вас носить праздничные шляпы?

Бог Финн

У неё для нас свои методы пыток.

Джули Сигл

Да ладно? У меня с ней больше общего, чем с собственной матерью.

Бог Финн

Ужасно так о себе говорить. Внешнее впечатление – далеко не главное. Показательный пример: однажды летом в школьном лагере я сделал для неё поделку. И мама ещё целый месяц удивлялась, зачем я вырезал ей из дерева название города «АМАМ».

Джули Сигл

???

Джули Сигл

Ой, погоди-ка!..

Бог Финн

Да. Она держала слово задом наперёд. Надо было читать «МАМА».

Джули Сигл

Прости, но это ПРАВДА смешно!

Бог Финн

Вот тебе и мамочка. По-моему, поделка до сих пор у неё где-то стоит. И, возможно, до сих пор неправильно.

Джули Сигл

Ну и ну! Это даже мило, в каком-то трагическом смысле.

Бог Финн

А что с твоими родителями? Ты их любишь или хочешь сдать обратно в магазин?

Джули Сигл

Вообще-то, на склад. Мама ещё ничего. Слегка... поверхностна, может? Но добрая. А папу я не часто вижу.

Бог Финн

Где он?

Джули Сигл

Они с мамой развелись, когда мне было пять. С тех пор мы видимся всего по несколько раз в год. Он из-за работы по всей стране колесит, и нам трудно согласовать время для встречи.

Бог Финн

Сожалею. Ты заслуживаешь большего.

Джули Сигл

Не страшно. Я привыкла. Зато здорово, когда мы всё же видимся.

Бог Финн

Когда возвращаешься в Бостон?

Джули Сигл

В воскресенье утром. Очень ранний рейс. К полудню, думаю, буду дома.

Бог Финн

Теперь это для тебя «дом»?

Джули Сигл

Э... судя по всему.

Джули Сигл

Сколько ещё проведёшь на юге Тихого океана? Звучит так экзотично.

Бог Финн

Может, недели три. Только в прошлое воскресенье приехал. А экзотика началась даже раньше, во время дооооолгого перелёта. На борту угощали утончёнными закусками из забродившего сыра с брезентовыми крекерами.

Джули Сигл

Ммм... Вкусняшка!

Бог Финн

А на десерт подавали ещё более экзотичный застывший комок рисового пудинга. До сих пор от него привкус во рту!

Джули Сигл

Тебя теперь из самолётов, должно быть, на землю не выгонишь.

Бог Финн

Да я живу ради авиапитания. Просто тащусь от крошечных порций липкой жижи на подносе. И ловилок, конечно.

Бог Финн

Обожаю ловилки!

Джули Сигл

Надо брать на заметку твои фетиши.

Бог Финн

У тебя получится длинный список.

Джули Сигл

Понятно. А что понравилось больше всего за эту поездку?