Текст книги "Любовь на шарнирах (ЛП)"
Автор книги: Джессика Парк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Нет. Просто... э-э... – Мэтт откашлялся. – Оставь её. Наверное, нужно тебя предупредить, – начал он, опуская глаза и перебирая салфетки, – у Селесты есть... это... Ну, она... В общем, как бы его...
Джули терпеливо выслушала несколько неудачных попыток, затем, наконец, наклонилась к нему и прошептала:
– Попробуй использовать не только местоимения да междометия, тогда, глядишь, понятней будет.
– Я не знаю, как это объяснить, – вздохнул он. – Селеста... – Входная дверь открылась, и Мэтт пробубнил что-то невнятное.
Джули вопросительно на него посмотрела.
– Что?
Он покачал головой.
– Просто не удивляйся, ладно?
***
Что ж, еда была вкусной. Тайские рестораны Кембриджа одержали бесспорную победу над единственной тайской забегаловкой её родного города, где подавали щедрые порции решительно неаппетитных блюд. Да и компания за столом собралась занимательная, а вернее, маловразумительная. Мягко говоря.
Так, из Эрин нескончаемой рекой лились замечания о политике штата Массачусетс («Сплошная мешанина коррупционных сделок, семейного протекционизма и безалаберщины»), подводных камнях для карьерного роста в Гарварде («И за это даже жалкой страховки не допросишься!») и истории общественного транспорта в Бостоне («Ядовитая смесь бестолкового планирования и устаревшей техники»). Джули уже начала побаиваться, что Эрин вот-вот выдохнется и упадёт лицом в тарелку, поэтому поспешила спросить Роджера о его работе, и доселе молчаливый хозяин дома обрушил на неё новый поток информации.
– Особенно меня привлекает изучение динамики питательных веществ и междисциплинарный анализ прибрежных зон обитания, – пространно излагал муж Эрин суть своей последней научной статьи. Он занимался исследованиями для Лаборатории микробиологии и океанографии и получил грант для поездки в Юго-Восточную Азию. – Но во время поездки я буду в основном изучать защитные механизмы и иммуномодулирование креветок, чтобы повысить их устойчивость к заболеваниям и снизить применение антибиотиков при их разведении.
Джули ткнула вилкой в карри.
– При разведении креветок. Ясно. – Собственно, о чём говорил Роджер, она понятия не имела, но его воодушевление радовало. Выглядел он как показательный отец семейства: классическая рубашка, брюки, кожаные туфли на голую ногу, редеющие седые волосы, добрые голубые глаза и очаровательные морщинки, которые появлялись даже при малейшем намёке на улыбку.
Роджер поправил очки в металлической оправе и, склонив худощавую грудь над столом, жестикулировал куском куриного сате на вилке. Но, несмотря на размашистые движения, голос его оставался мягким и спокойным.
– Очень важно улучшать методы, помогающие определить активность защитных механизмов у креветок. Я про фагоцитарную активность, активность фенолоксидазы и, конечно, очищение организмов от бактерий. Во время поездки будет много материала для исследований. – Арахисовый соус капнул на манжету его мятой рубашки, и, вытирая пятно, он ещё больше размазал его салфеткой. – Кстати, мне же сегодня надо вернуться в офис. Не успел заполнить ещё кое-какие бумаги для распределения средств по гранту.
Эрин потянулась к упаковке с имбирной лапшой.
– Мне тоже придётся сходить в офис. Работы – тьма. И я до сих пор не довела до ума программу занятий на этот семестр. Прошу прощения, Джули. Кстати, Мэтт, у тебя тоже учебный год на той неделе начинается, так что самое время приступить к сбору материала для собственного исследования. Уверена, ты мог бы найти что-нибудь более перспективное, чем те статьи, что я у тебя недавно видела, – нахмурилась она на Мэтта.
Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и добрую половину ужина, но голос прозвучал резко:
– Конечно. С удовольствием.
Над столом повисла тишина.
Эрин положила вилку.
– Мэтью, хватит дуться. Одна из статей, с которыми ты возился, была вообще из какого-то безродного журнала. Это просто ниже твоего достоинства.
– А что если Джули ему поможет? – предложила Селеста.
Джули посмотрела на неё через стол и улыбнулась. При взгляде на эту тринадцатилетнюю девочку дух захватывало, от неё было невозможно оторвать глаз. Селеста походила на тех несчастных малышек, которых заставляют нацеплять нелепые крылья и позировать для календарей с ангелочками. И всё же длинные белокурые волосы, рассыпанные беспорядочными волнами по плечам, и пронзительные голубые глаза придавали Селесте вид поистине... Что ж, «божественный» – самое подходящее слово.
– Селеста, по-моему, Джули будет неинтересно вместе со мной перекапывать интернет в поисках подходящих статей, – возразил Мэтт. – Другие, в отличие от меня, Американский институт физики таким уж обалденным не считают.
– Ой! – Сдерживая смех, Селеста захлопнула рот ладошкой. – Мэтт обзывается!
– Я сказал «обалденный», а не «балда».
– А вот теперь обзываешься! – взвизгнула Селеста. Эрин громко вздохнула.
– Мэтью, это обязательно?
– Мам, я всего лишь стараюсь поддержать беседу за столом. Чего тут возмущаться? К тому же, это ведь ты у нас то и дело кидаешься терминами вроде «пенитенциарная система», «ректифицировать» или «анналы юриспруденции».
– Мэтью! Довольно! – громко перебила его Эрин, стараясь заглушить непрерывное хихиканье Селесты. Она неодобрительно наморщила лоб, но от Джули не скрылась едва заметная улыбка. – Селеста, возьми себя в руки!
Джули пришлось прикусить себе щёку, чтобы не рассмеяться вслед за Селестой.
– В любом случае, я Мэтту наверняка только мешать буду. Вот когда отучусь хотя бы семестр, наберусь опыта, тогда может быть.
Селеста наконец угомонилась и теперь внимательно изучала лицо соседки.
– У тебя слишком умный вид для колледжа Уитни.
– Господи боже, Селеста! – воскликнула Эрин. – Джули, я прошу прощения. Ума не приложу, что у нас сегодня за ужином творится.
Джули рассмеялась.
– Ничего страшного. Буду считать это комплиментом. Я знаю, что Уитни не самый престижный колледж.
– А почему ты вообще его выбрала? – поинтересовался Роджер. – Это довольно далеко от дома. Или у них есть программа, которая тебя особенно привлекла?
Джули не знала, что на это ответить. Она догадывалась, что сидящие за столом студенты МТИ и сотрудники Гарварда и Лаборатории микробиологии и океанографии, вероятно, невысокого мнения об её колледже.
– Наверное, просто хотела сменить обстановку. Пожить в большом городе. И, если честно, меня не везде, куда я поступала, приняли, – призналась она. – Хотя у меня и были хорошие отметки и тесты я сдала на отлично, в приёмных комиссиях, видно, решили, что у моей школы недостаточно высокая репутация. Меня зачислили в пару других колледжей, лучше этого, но я бы их по деньгам не потянула. Мне и так огромные ссуды выплачивать придётся.
– Уитни – хороший колледж, – успокоила её Эрин. – А процессом поступления управлять почти невозможно. К тому же, будешь хорошо учиться в Уитни, всегда сможешь перевестись куда-нибудь ещё.
– Ты уже выбрала предметы? Я могла бы тебе помочь, – предложила Селеста. – Когда Финн учился в университете Брандейса, я весь каталог курсов в интернете прочитала. Он специализировался в писательском мастерстве и факультативно изучал журналистику.
Джули улыбнулась.
– Я записываюсь в пятницу, так что буду рада твоей помощи.
Миниатюрная Селеста фигурой больше, чем Мэтью, напоминала отца, а её личико ещё не утратило детской округлости. Несмотря на очевидную сообразительность и обширный словарный запас, сквозила в ней какая-то незрелость. В своём светло-зелёном платьице наподобие сарафана она больше походила на второклассницу, нежели на подростка. Джули бы такое под страхом смерти не надела, и только догадывалась, как этот наряд воспринимали Селестины ровесники.
Но больше всего Джули удивило то – или, вернее, тот, – кто занимал сиденье рядом с ней.
– Ой, Джули! Я ведь вас друг другу не представила? – весело прощебетала Селеста и повернулась к соседнему стулу. – Плоский Финн, это Джули. Джули, это Плоский Финн.
Эрин невозмутимо наливала в стакан газированную воду, Роджер продолжал мечтать о морских просторах, но Джули явственно услышала, как затаил дыхание Мэтт. Она ещё раз взглянула на стул.
Если честно, она надеялась пережить ужин, не заостряя внимания на этой диковине.
До сих пор никто и словом ни о чём не обмолвился, но, похоже, именно об этом Мэтт и начал говорить ей перед ужином: на стул под неестественным углом опиралась картонная фигура их брата, Финна, в натуральную величину, устремляя неподвижные глаза к освещению на потолке.
Забавно, но даже вопреки застывшему взгляду Плоский Финн был бесспорным симпатягой. Да чего там, красавчиком. Хотя Джули понимала, что такие мысли жутко неуместны. Ведь несмотря на жёсткий картон, он едва ли отличался от сдувшейся резиновой куклы. Она не смогла хорошо разглядеть настоящего Финна на фотографии со сноубордом, но на этой увеличенной фотоверсии у него были идеально взъерошенные светлые волосы, здоровый спортивный вид и худощавое, но крепкое, телосложение.
Финн явно был очаровашкой. Даже в форме блина.
Джули посмотрела через стол, стараясь не сильно медлить с ответом.
– Приятно с тобой познакомиться, Плоский Финн. Я думала, ты путешествуешь.
Селеста наморщила носик.
– Это Финн путешествует. Как раз сейчас он помогает в охотничьем заповеднике для спасённых животных. А это – Плоский Финн. Он – символическое изображение моего брата.
Так, ясно, тут явно что-то неладное. Даже нет, откровенно странное. Но Джули – только гость в их доме, и поэтому будет так же вежлива с этим «Плоским Финном», как и с остальными членами семьи.
– В таком случае, Плоский Финн, наложить тебе утки с базиликом и лимонной травой?
Селеста быстро замотала головой.
– Он уже ужинал. Это его эксперимент: не есть после пяти. Он полагает, что так улучшит обмен веществ и, цитирую, сгладит фигуру. А ещё он очень интересуется девушками и убеждён, что ему бы больше с ними везло, если бы удалось избавиться от «спасательного круга» на боках. Пусть даже едва заметного. – Она закатила глаза и прошептала: – Да, знаю, нелепая мысль! Он и так прекрасно выглядит.
– Восхищаюсь его самообладанием, – сказала Джули. – Предложи мне кто посреди ночи мороженое с карамельным сиропом, я бы не удержалась.
Селеста взглянула на Плоского Финна.
– Он не одобряет. Но мне кажется, он просто завидует, ведь у тебя от природы стройная фигура.
– Что ж, если Плоский Финн избавится от своего так называемого «спасательного круга», я, так и быть, разок угощу его двойной порцией.
– Договорились. Но только пусть мама не подсовывает ему «Орео». Он от них просто без ума.
– Обещаю! – подняла Эрин руку ладонью наружу, принося клятву не угощать печеньем безмолвного двойника своего сына.
Джули пожала плечами. Плоский Финн её, в принципе, не смущал. Если все остальные предпочитали вести себя так, словно тусоваться с плоской копией одного из членов семьи – абсолютно нормально, то ей и дела нет. В конце концов, он был вежлив, привлекателен и тайские клёцки ни у кого с тарелок не таскал. Да, из него слова и клещами не вытянешь, но, может, он просто стесняется незнакомых людей...
«А что, кто из нас без тараканов в голове, правильно?» – рассудила Джули. У неё и самой наверняка парочка найдётся, а это вот – Селестина заморочка. Блин, бывают случаи и похуже. Может, не настолько необычные, зато более тяжёлые. Скорее всего.
– Джули, угадай, где Финн сейчас? – оживилась Селеста.
– В Антарктиде?
– Нет.
– В Сирии? Монголии? Новой Зеландии? Таллахасси? Нет? Тогда наверняка в Бойсе.
– В Бойсе нет охотничьих заповедников. Во всяком случае, я о них не слышала. Он в Южно-Африканской Республике. В Восточно-Капской провинции, прямо на берегу Индийского океана. Вчера он прислал мне фотографии антилоп, а в следующий раз обещал фото сервала. Они очень похожи на обычных кошек, но это не одно и то же.
– Да уж, круто, – согласилась Джули. – Сколько он будет в отъезде?
– Неизвестно, – сообщила Селеста. – Он путешествует по всему миру уже несколько месяцев, но у него ещё длинный список мест, которые он хотел бы посетить. Везде, куда едет, он находит работу и помогает на добровольных началах, так что он не просто какой-нибудь избалованный шалопай на затяжных каникулах. Может быть, он даже покорит Килиманджаро.
– Страх-то какой, – заметила Эрин. – Сама я высоты побаиваюсь, но Финну не впервой. Он уже поднимался на горы Рейнир и Денали.
– Правда? – удивилась Джули. – Впечатляет.
Мэтт откашлялся и нарочито медленно потянулся через стол за ещё одной упаковкой. А Селеста ответила:
– Правда. Эти фотографии я тебе тоже потом покажу.
Эрин улыбнулась.
– Финн у нас – любитель приключений. Когда ему было восемь, я однажды вернулась с работы и обнаружила его на верхушке телефонного столба перед домом. Его няня трещала по телефону и даже не заметила, что её подопечный болтается в двенадцати метрах над землёй. Я её, конечно, уволила, а когда спросила Финна, что его дёрнуло туда забраться, он сказал, что надеялся заглянуть в спальню Элли Ливингстон.
– Подглядывал за одноклассницей? – догадалась Джули.
Эрин рассмеялась.
– Вообще-то, за её мамой. Миссис Ливингстон была польщена, когда об этом услышала. Прислала нам тарелку печенья с благодарственной запиской. Финн таким интересным ребёнком был. – Эрин промокнула рот салфеткой, крепко сжав ткань пальцами, и встала из-за стола. – Жаль, что приходится бежать, но мне действительно пора.
– Я тебя провожу, – подхватил Роджер. – Такой приятный вечер. Закончу, думаю, около одиннадцати. Ты к этому времени успеешь?
– В самый раз. Джули, завтра не стесняйся: надо будет осмотреть квартиры – бери машину. Ключи висят на кухне. Мы оба выходим на работу рано, так что увидимся за ужином? Я с удовольствием ещё послушаю, как дела у твоей мамы. – Эрин задвинула стул. – Ладно, всем спокойной ночи.
Джули оглянуться не успела, а Эрин и Роджера уже и след простыл, за столом остались только они с Мэттом да Селеста с Плоским Финном.
Мэтт отодвинул стул и искоса глянул на Джули.
– Ну и как тебе, достаточно необычно?
Глава 4
Пока Селеста внимательно изучала каталог курсов из колледжа Уитни, Джули изучала её лицо. Они вот уже полчаса, сидя на диване, взвешивали все «за» и «против» и выбирали, какие занятия ей посещать. И Джули недоумевала, почему тринадцатилетняя девочка буквально пожирает глазами перечень курсов. Но, как ни странно, составлять расписание у неё получалось очень ловко. Джули даже начала привыкать к её не совсем естественной манере речи.
Кондиционер работал на полную мощность, и в доме стало зябко, так что Селеста укрыла ноги лёгким пледом. Джули поправила ноутбук у себя на коленях и опустила пальцы на клавиатуру. Затем взглянула на Селестины каракули в брошюре.
– Значит, во сколько у меня английский? В половине девятого?
– Нет. Английский – в десять по вторникам и четвергам, а введение в психологию – в двенадцать по понедельникам, средам и пятницам. Вот, запиши номера курсов. – Селеста ткнула в страницу и подождала, пока Джули напечатает. – Видишь, в пятницу утром надо быть во всеоружии, иначе у тебя ни за что не будет такого расписания, как хочется. Ещё повезло, что можно записаться через интернет, а не стоять в одной очереди с малоприятной толпой.
– По-твоему, мои сокурсники прямо все неприятные? Ну вот, а я так надеялась завести новых друзей...
Селеста захлопнула каталог.
– И нормальные люди могут сильно раздражать, если ситуация к тому располагает.
– Что верно, то верно. Тогда ты права: я рада, что записываюсь, не выходя из дома.
Селеста откинула голову на спинку дивана.
– А дома у тебя было много друзей? Или парень? Могу поспорить, он у тебя есть. Очень красивый?
– Друзей много. И что значит «было»? Они после моего отъезда никуда не делись. Просто теперь я в Бостоне и буду реже с ними видеться. А вот парень у меня, и правда, был и, да, симпатичный, но при этом дурак и сущая заноза в одном месте.
– А их фотографии у тебя есть? – не отставала Селеста.
– Конечно. – Джули открыла приложение и пролистала до папки с фотографиями августа. – Это с моей прощальной вечеринки. Мама устроила барбекю на задней дворе.
– У тебя была настоящая вечеринка? Выглядит замечательно! – восхитилась Селеста.
– Ага. Хот-доги, салат со слипшимися макаронами, на торте моё имя с ошибками, все дела. Так... Вот я с Кристен и Мариам. А тут Эми с моей мамой. – Джули всё листала и листала, а Селеста безустанно расспрашивала о каждой мелочи.
– А твой папа здесь где-нибудь есть?
Джули открыла ещё несколько фотографий.
– Неа. Он был занят по работе. Но он прислал мне в подарок самый модный и навороченный телефон. И позвонил во время вечеринки.
– Очень мило с его стороны. Иногда и у моего отца нет возможности приехать на важное событие, но он мне при этом не звонит.
– Вот как?
– А однажды папа поручил Мэтту класть мне под подушку бумажных человечков. Крошечных Плоских Финнов. Так он давал мне знать, что скучает. По-моему, весьма ловко и находчиво.
– И правда, замечательная идея. Мне нравится.
– Но, к сожалению, он это не очень часто делает.
Как Джули её понимала! Трудно сжиться с мыслью, что родителя – как бы он тобой ни восхищался – рядом нет.
– Так это твой торт? – указала Селеста на экран.
– Миленький, да?
– А это кто? У тебя настоящая группа играла? Это твой парень? – допытывалась Селеста. – Какое симпатичное платье! Где ты его купила? Как тебе только удалось его надеть? Бюст кажется просто огромным! Неудивительно, что у тебя был парень!
– Во-первых, платье не такое уж и узкое. Оно облегающее. И бюст у меня выглядит очень даже средне. И вообще, я не собираюсь обсуждать свой бюст. Но вечеринка, и правда, получилась весёлой. Мне ничего грандиозного не хотелось, так что было в самый раз. А ты как отмечаешь дни рождения?
Селеста посмотрела куда-то вперёд, словно заметила на книжной полке что-то необычное.
– Я, вообще-то, больше вечеринок не устраиваю. Они мне не очень хорошо удаются, – только и сказала она. – Надо показать твоё красное платье Плоскому Финну. Он будет в восторге! И ещё снимок, где тебе вручают диплом. Ты там такая счастливая.
Селеста откинула плед в сторону и отправилась за картонным воплощением брата, которое оставила у фортепьяно в комнатке напротив гостиной. По словам Селесты, Плоский Финн ненавидел гаммы, но знал, что Эрин ни за что не простит, если он начнёт филонить. Даже картонные братья считают своим долгом радовать родителей. Селеста вошла в комнату, держа фигуру перед собой, отчего создавалось жутковатое впечатление, будто Плоский Финн сам скользит по комнате. Она опустила его у кофейного столика рядом с Джули и стала поправлять подставки, которые удерживали его в вертикальном положении. Но тот никак не желал стоять на толстом ковре.
– Ну давай же, Плоский Финн! – пробормотала она нависшей над ней фигуре. Селеста подняла голову и заглянула ему в лицо, отчего её светлые кудряшки посыпались назад, обнажив полные решимости глаза. – Пожалуйста! – добавила она взволнованным голосом. – Помоги же мне.
Она протянула руку к его талии, отчаянно пытаясь удержать от падения, но каждый раз, когда, казалось бы, находила идеальное положение для подставки, Плоский Финн начинал без видимой причины клониться вперёд или назад, и Селесте приходилось снова хватать его свободной рукой. Джули не сомневалась, что на ковре эта затея никак не увенчается успехом. А Селеста всё сильнее краснела от досады. Чуть ли не паниковала.
– У тебя ведь уже получалось, Плоский Финн! Давай же, ещё немного! – умоляла она.
Джули наблюдала за происходящим и думала, во что же, чёрт возьми, она влипла, переступив порог этого дома? Селеста окончательно выбилась из сил, и Джули, не стерпев такого самоистязания, встала и придержала Плоского Финна за плечи. Если все остальные намерены считать это нормой, почему бы и ей не присоединиться к балагану?
– Знаешь что? Парни ведь больше любят валяться на диване. Они – создания ленивые. Может, это он и задумал? – В дальнем конце комнаты Джули заметила напряжённо стоящего Мэтта, который явно раздумывал, не вмешаться ли. Он шагнул было вперёд, но Джули бросила взгляд в его сторону и он снова отступил. – К тому же, – продолжила она, обращаясь к Селесте, – отсюда Плоскому Финну ничего не видно. Ему самое место с нами на диване.
Селеста секунду недоумённо разглядывала Джули, а затем её лицо просияло.
– Думаю, ему бы это очень понравилось.
Джули подняла Плоского Финна над предательски бугристым ковром, развернула его в воздухе и боком положила на диван.
– Осторожно! – предупредила Селеста, всё ещё сидя на корточках.
– Да всё хорошо. И для нас место осталось. – Джули снова села, но в этот раз на край, подальше от спинки, чтобы Плоский Финн не превратился в Мятого. – Просто не облокачивайся, а то хлопот не оберёмся. Садись и подсказывай, какие фотографии ему показать.
Селеста обогнула столик и осторожно присела. Она вытянула голову над коленями Джули и заглянула в лицо Плоскому Финну за её спиной.
– В первую очередь, он определённо хочет увидеть тебя в красном платье. Он слышал, как я о нём говорила, и подозревает, что ты в нём выглядишь знойной и страстной красоткой. Это я снова цитирую.
Джули хохотнула.
– Что ж, а я подозреваю, что Плоский Финн – извращенец и его ждёт разочарование, но он всё равно может посмотреть.
Джули открыла снимок и подождала комментария. Надо признать, в тот день она, и правда, выглядела прелестно. И хотя платье отличалось глубоким вырезом и довольно короткой юбкой, оно было из мягкой струящейся ткани. Джули нравилось, как, пересекаясь на спине, бретельки завязывались бантом.
Селеста немного помолчала.
– Он не разочарован. Он считает, что ты красивая и тебя нужно свести с Финном на Фейсбуке. – Она снова сделала паузу. – Он не знал, что вслух выйдет такая вульгарная фраза.
Джули сглотнула.
– Плоский Финн есть на Фейсбуке?
Хотелось бы ей посмотреть на его статус. «Сегодня для поездки в “Старбакс” меня привязали на крышу автомобиля. Хотел попробовать карамельный мокко, но руки не шевелятся, поэтому пришлось лишь с вожделением взирать на это дымящееся лакомство. Когда же закончатся мои мучения?»
Селеста вздохнула, явно раздосадованная глупостью Джули.
– Не Плоский Финн. А Финн. Давай, найди его. У тебя ведь есть аккаунт на Фейсбуке? У Мэтти и у Финна есть, так что мы с Мэтти иногда прячемся в его комнате, чтобы заходить на страничку к Финну. Ш-ш-ш, – произнесла она, прикладывая палец к губам, – мама с папой этого не одобрят. Они ненавидят все виды социальных сетей и считают их показателем низкого уровня интеллекта.
– Он, надо думать, и в Твиттере сидит?
– Ни в коем случае! А ты?
Джули покачала головой.
– Я к Твиттеру питаю глубокую неприязнь. И всё же время от времени мне из чувства долга приходится туда заглядывать и шпионить за знаменитостями. Я Твиттер не догоняю. Там просто не уследить за разговором и можно легко угробить несколько часов, кликая по случайным именам. Оглянуться не успеешь, как на уме у тебя одни только фотки семейства Кардашян.
Селеста смотрела на неё, не моргая.
– Так у тебя есть аккаунт на Фейсбуке или нет?
Боже, не ребёнок, а что-то с чем-то!
– Да, у меня есть аккаунт на Фейсбуке. И если ты не проболтаешься своим родителям, то я не расскажу им про тебя и Мэтью. И для меня большая честь подружиться с Финном. – Джули загрузила свою страницу. – Финнеас или Финн? – уточнила она у Селесты.
– Финн. Он ненавидит, когда его зовут Финнеас. Но он зарегистрировался под именем «Бог Финн».
Джули рассмеялась.
– С чего бы это?
– Просто ему не хочется, чтобы каждый бывший одноклассник на него здесь натыкался. А так он может замаскироваться. Проявить избирательность. Ему это важно – тщательно выбирать друзей.
Джули застучала по клавиатуре, нашла настоящего Финна и отправила ему заявку. В отличие от Джули со списком в четыреста с лишним человек, у него было всего тридцать два друга. И правда, выдающаяся избирательность. У Финна в друзьях она заметила имя Мэтью и тоже его добавила. Джули придерживалась мнения, что друзей много не бывает. По крайней мере, виртуальных. А вот без пары-другой реальных она бы вполне обошлась.
– Обнови статус! Обнови статус! – потребовала Селеста. – Давай что-нибудь забавное.
Джули немного подумала.
– Как тебе это?
Джули Сигл
Не дразни акулу обнажённой кормой.
Селеста положила голову Джули на плечо.
– Мне нравится. Совет дельный и остроумный. Плоский Финн со мной согласен. Напиши что-нибудь про него.
Это что-то новенькое. Джули ещё не приходилось придумывать статус, адресованный чужому плоскому брату.
Джули Сигл
не может фокусничать с феерическими финскими фишками Фанерного Финна, но будет фабриковать феноменальные фиктивные фанты в фактическом финале. Фот такая философия.
– Ты не поскупилась на аллитерацию, – заключила Селеста, не отрывая глаз от экрана. – Плоский Финн относится к этому по-философски. – Она перевела пристальный взгляд на Джули. – Мне же это сообщение кажется фривольным.
Джули попробовала ещё раз.
Джули Сигл
О стройности и Финнансовой независимости можно только мечтать.
Селеста похлопала Джули по руке.
– Так-то лучше.
***
Джули вытащила несколько кубиков льда из формы и кинула их в стакан воды.
– Хочешь?
Мэтт кивнул.
– Спасибо.
– Селеста спит? – Джули достала из шкафчика ещё один стакан.
– Без задних ног.
– Только не говори, что собираешь себе на завтра обед, – оглядела она «завтрак чемпиона», который Мэтт складывал в контейнер: морковные палочки, виноград, крекеры с отрубями и питьевой йогурт.
– Вообще-то, я не собираю себе на завтра обед. Это для Селесты. В её треклятой частной школе детей заставляют делать перерыв и восполнять силы, чтобы учителя и дальше могли пихать в них бесполезные знания о Додинастическом Египте и усечённых сонетах. – Мэтт подхватил кусок сыра и принялся нарезать его на равные дольки.
– Какие ещё к чёрту «усечённые сонеты»? – Джули подтянулась, села на столешницу и стащила пластинку сыра. – Детский вариант, что ли?
– Их придумал некто Хопкинс. Его усечённый сонет по структуре ровно на четверть соразмерно короче петрарковского. Что интересно, для него даже есть уравнение, и найдутся те, кто полагает, что настоящее увлечение сонетами произрастает из их родства с математикой. Если петрарковский сонет можно описать формулой «восемь плюс шесть равно четырнадцать», то усечённый будет иметь форму «двенадцать пополам плюс девять пополам...» – Мэтт положил нож. – Джули?
– Прости, я, кажется, задремала. – Джули зевнула и похлопала себя по щекам. – Шутка! Я шучу! Слияние математики и поэзии – такая захватывающая тема, просто челюсть отваливается. Но я отключилась после слова «уравнение».
Мэтт ухмыльнулся.
– Она действительно захватывающая, потому что многие поэмы подчинены алгебраическим или геометрическим законам. Например, треугольная поэма в «конкретной поэзии» или силлабический стих. Знаешь, например, что мы подсознательно отслеживаем свойства звуков в стихотворении?
– Нет, это ты подсознательно отслеживаешь свойства звуков, а затем портишь совершенно нормальный стих, загоняя его в рамки математической формулы. Другие просто наслаждаются старой доброй поэзией.
Мэтт закрыл контейнер для завтраков и встал напротив Джули.
– Я тоже ею наслаждаюсь. Просто другим способом. Ничего не могу поделать. Я ведь «ботаник».
– Да, ты говорил.
– И подозреваю, что где-то глубоко внутри ты тоже улавливаешь математические конструкции в письменной речи.
– А я подозреваю, что ты ошибаешься. – Джули спрыгнула со столешницы и ткнула пальцем в сторону контейнера. – Плоскому Финну тоже надо собрать обед?
– Нет. У него плотный завтрак. Блины, белковый омлет с зелёным перцем и швейцарским кремом, и ещё фруктовый смузи. Ему этого обычно хватает до ужина.
Джули скрестила руки.
– Я серьёзно! Ведь не ходит же Плоский Финн вместе с ней в школу!
– Он уже отучился в университете Брандейса, так что, нет, ему нет нужды повторять седьмой класс школы. Хотя ему всё же пришлось сдать кучу тестов, чтобы подтвердить свою квалификацию. И он чуть не завалил устные экзамены, потому что преподаватели сочли его «зажатым и молчаливым». Жутко необъективное суждение, но экзамены, тем не менее, позади и теперь ему не грозит участие в ежегодной школьной постановке ко дню Благодарения. От пилигримов его кидает в дрожь.
– Смешно. А правда, что за история с Плоским Финном?
– Трёхмерному Финну пришлось сменить имя после прискорбного случая с участием диснеевского койота и наковальни.
Джули расхохоталась.
– Мэтт, ну хватит! Я так понимаю, это как-то связано с отсутствием брата?
У Мэтта вырвался стон.
– Что-то вроде того. – Он открыл холодильник, поставил контейнер на полку и начал передвигать коробки с остатками ужина.
– И никто не предложил ей избавиться от этого аксессуара? Я хочу сказать, она ведь уже выросла из подобных игр, согласен? Хотя не думаю, что для такого вообще есть подходящий возраст.
Он пожал плечами.
– Я, если честно, не знаю. Я просто делаю, что мне говорят, улыбаюсь и поддакиваю.
– А когда вернётся настоящий Финн? Это ведь решит проблему? Она Плоского Финна из дома выносит? Что ей говорят друзья, когда она приходит на футбольную тренировку и просит принять его в команду защитником?
– Когда вернётся Финн, я понятия не имею. Его устраивает беззаботная жизнь авантюриста, – резко бросил он и захлопнул дверцу холодильника. – И, кроме школы, Селеста таскает Плоского Финна повсюду. Но она... Она никуда особо не ходит. В ресторане с ним не появишься, посему еда на вынос. В футбол она не играет, и друзей у неё нет. Это всё или ты хочешь ещё над ней поиздеваться?
– Эй, – смягчилась Джули. – Я над ней не издеваюсь. Она мне нравится. Плоский Финн тоже. И ты что, только что сказал «посему»?
– Да, я сказал «посему». – Мэтт стал усиленно протирать столешницу. – По-моему, это снова входит в моду.
– Но я не понимаю, почему Селеста...
– Оставь её в покое, – отрезал Мэтт. – Не хочу больше об этом говорить, поняла? И, пожалуйста, не поднимай эту тему с родителями.
Джули оцепенела.
– П-прости, – выдавила она, запинаясь. – Это меня не касается. Не стоило мне лезть с вопросами.
– Нет, это ты меня прости, – сконфузился Мэтт. – Забудь. Слушай, мне с утра надо отвезти Селесту в школу, но потом я мог бы помочь тебе с поиском квартиры. Я тут позвонил одному другу, у которого есть знакомый риелтор. Мы с ним поговорили, и завтра он сможет показать тебе несколько мест. Я подумал, что помощь тебе не помешает.
– Правда? Это же здорово! Спасибо тебе огромное! – Она вовсе не собиралась отказывать, когда речь шла о крыше над головой. – Ты, значит, завтра не занят?
