Текст книги "Любовь на шарнирах (ЛП)"

Автор книги: Джессика Парк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Рано или поздно она, очевидно, уедет из этого дома. Может, снимет собственную квартиру? Может, и Финн найдёт себе отдельное жильё? Он бы показал ей, где любит бывать в городе, и она бы послушала новые истории о его поездках. А сама могла бы рассказать о своих занятиях и жизни в колледже и непременно затащила бы его в «Данкин донатс» на стаканчик кулатты. Ему напиток, возможно, понравится больше, чем Мэтту. Они с Финном могли бы сводить Селесту в Музей изящных искусств, а Плоского Финна оставили бы дома, потому что Селеста исцелится. Или, по крайней мере, станет более цельной.

И тут у Джули снова возник не дающий покоя вопрос: что такого случилось с Селестой, что заставило её отгородиться от реального мира?

Джули повернула голову и открыла глаза. Мэтт смотрел прямо на неё.

– Я же просила не глазеть на меня, – прошептала она.

– Не удержался, – прошептал он в ответ.

Мэтт умолк, и Джули стало интересно, о чём он думал. Наверное, доказывал в уме какую-нибудь скучную теорему. А должен бы сейчас делать совсем не это.

– Джули?

– Да, Мэтт?

Он ещё помолчал.

– Похоже на свобод...

– О боже! – перебила его Джули. – Я же совсем забыла тебя спросить!

– Спросить... о чём?

– Дана, моя подруга, хочет, чтобы ты ей позвонил.

– Это не вопрос.

– Хватит меня исправлять. Она хочет с тобой встретиться, болван!

– О-о... – застонал Мэтт и отвернулся. – Ну-у, не знаю.

– Мэтт, да ладно. Ты ведь совсем не ходишь на свидания! – заныла Джули. – А Дана классная. Она тебе понравится.

– Я подумаю. Идёт? – предложил он.

– У тебя когда-нибудь была девушка?

Мэтт наградил её укоризненным взглядом.

– Конечно, была. При чём здесь это вообще?

Джули пожала плечами.

– Не знаю. Ты никогда ни о ком не рассказываешь.

– Согласен, в последнее время с романтикой в моей жизни туго. Но сейчас у меня просто нет времени с кем-то встречаться. Сама знаешь, как я занят с учёбой, и о Селесте заботиться надо.

– Так ты совсем не ходил на свидания после... ну, знаешь? Селесты. Чехарды с Плоским Финном.

– Почти. У меня были серьёзные отношения с девушкой, а потом... – запнулся Мэтт. Он уже не улыбался, на лице застыло напряжённо-смущённое выражение. – Потом здесь всё изменилось.

– Ты про Селесту?

Мэтт кивнул.

Джули вспомнила разговор с профессором Кули.

– Когда что-то произошло?

Мэтт снова кивнул.

– Сочувствую, – сказала Джули. – Потому что сразу видно: что бы ни случилось, тебе тоже несладко приходится. Может, когда-нибудь ты захочешь мне рассказать.

– Может быть, – согласился Мэтт. – Ну, а после этого моей девушке стало со мной неинтересно. Не каждый выдержит такую жизнь. И этот дом.

– Я люблю Селесту, но по её вине и ты страдаешь, да?

– Не говори так! Да я душу продам ради сестры.

– Знаю. – Джули понимала, что сейчас важно подбирать слова деликатно, иначе Мэтт снова замкнётся. – Но ты, должно быть, злишься, что Финна нет рядом. Что из-за него Селесте только хуже.

– Злюсь – это верно.

– Но у него есть право на собственную жизнь, Мэтт.

– Я знаю, уж поверь.

– Вы обычно ладите друг с другом?

– Раньше ладили. А потом... перестали. В основном, из-за мамы. Его всегда считали героем. Думаю, мне нелегко было с этим смириться.

– Для Селесты ты герой. Разве ты не видишь, как она на тебя смотрит? Она тобой восхищается.

– Не так, как Финном. По-другому. Я делаю всю скучную работу. Отвожу её в школу, кормлю, помогаю с уроками, беспокоюсь о ней. Я не Финн, это уж точно. Он на настоящую жизнь всегда плевал. Ему бы только веселиться и дурака валять. Когда мама отсутствовала – мы это так называем, «отсутствует», – Финн развлекал Селесту, смешил её, и она становилась такой же дикой и беззаботной, как он. Я заботился обо всём необходимом, а все лавры ему. Всегда так было.

– Тебе, похоже, Финн не очень-то нравится.

– Наоборот! Он потрясающий. Такой жизнерадостный, добродушный, непринуждённый. Финну дозволено всё, чего нельзя мне, и я ему завидую.

– Значит, Селеста когда-то больше походила на него? – спросила Джули.

– Да, – еле слышно подтвердил Мэтт.

– Но у неё всё налаживается, разве нет? По чуть-чуть? На днях она закатила истерику, потому что я не смогла найти ей второй сезон «Хора». По-моему, это добрый знак.

– Что ещё за «Хор»?

– Не беспокойся. Я ей плохого не посоветую. А ещё она хочет модно одеться на Рождество и просит, чтобы я сходила с ней по магазинам.

– Она, значит, теряет индивидуальность? Как раз то, на что я надеялся.

– Заткнись! Это всё к лучшему. А через пару недель добавим Плоскому Финну ещё порцию шарниров. Селеста дала добро. Мэтти, разве ты не видишь, как ей необходима своя компания, друзья? Можешь представить, как ей, должно быть, невероятно одиноко?

– Могу, – вздохнул Мэтт. – Наверное, с тобой ей лучше, чем со мной.

– Но ты столько для неё делаешь – и это очень важно. Ей необходимо, чтобы кто-то вроде тебя о ней заботился. Вашей матери... думаю, тоже непросто.

Мэтт кивнул.

– Да, знаю. Ей ужасно трудно. И отцу. Им обоим. Ты думаешь, почему наши родители так редко дома бывают? Им здесь тошно становится. – Мэтт взъерошил себе волосы. – Джули, я устал. Я не хочу быть Селесте родителем. Не могу больше.

На несколько минут воцарилась тишина.

Наконец Джули сказала:

– Ух ты, весело же у нас получается под ёлкой валяться. Только не говори, что ты не рад.

– Затея превзошла мои ожидания.

– Ладно, давай вернёмся к девушкам.

– Тебя интересуют девушки? Вот это новость! Я думал, ты встречаешься с тем типом, Сифом, кажется.

– Какой же ты остряк, Мэтт! Честно. И к твоему сведению, мы с Сифом расстались.

– Вот как?

– У меня уже другой. Вроде как. Сама до конца не понимаю. Увлеклась кое-кем.

Мэтт выразительно закатил глаза.

– Дай-ка угадаю. Моим братом?

– Как ты узнал? – удивилась Джули.

– Дай подумать. Может, по тому, что ты готова соловьём разливаться, какой он сказочно интересный и забавный? Или по тому, как ты каждые три минуты проверяешь почту на телефоне? Скрытность не твоя черта.

– Ну, ладно. И что? И вообще, не обо мне речь. А о твоей вялой личной жизни. Позвони Дане!

– У меня нет времени на отношения.

– Не смеши! Было бы желание, а время найдётся. Разве тебе не хочется чуточку романтики, Мэтти? – Джули слегка толкнула его рукой в плечо.

Он хохотнул.

– Мне нравится, когда ты зовёшь меня «Мэтти»... мило.

– Мило? Только это слово и придумал? Мозг таких неприличных размеров мог бы выдать что-нибудь покруче, чем «мило».

– Мне дым от свечек все мозги затуманил.

– О, отлично! Значит, ты сейчас слишком отупел, чтобы сопротивляться. Я дам тебе номер Даны, а ты позвонишь ей и пригласишь на ужин.

– Нет.

– Тогда я тебя подкуплю. – Джули задвигалась по полу, пока не вынырнула из-под ели целиком, а затем села. – Что скажешь, если я прямо сейчас вручу тебе подарок на Рождество?

– Нет, – повторил Мэтт, всё ещё лёжа под ветками.

Джули ухватила его за ноги и вытянула наружу.

– Это хороший подарок. И не один, кстати. Честно.

– Да? – Мэтт улыбнулся. – Ладно, уговорила.

– Ура! – захлопала в ладоши Джули. Она вынула подарок из невысокой груды, которую сложила в гостиной за несколько дней до того, и подала мягкий свёрток Мэтту. – Только... я же бедная студентка, так что всё скромненько. Но ведь важен не подарок, важно внимание, верно?

– Если внимание в денежном эквиваленте, то да.

– Мэтью!

– Шучу, шучу. – Мэтт аккуратно развернул красную упаковку, перевязанную зелёной ленточкой. При виде подарков он расплылся в улыбке и притворно смахнул слезинку, расправляя первую из двух футболок. – Хан Соло в карбоните, – восхитился он. Затем поднял вторую футболку, красную, с изображением разломленного надвое леденца с палочкой в каждой половинке. – «Не разлучайте нас. У нас общие органы». Идеальный подарок. Так и знал, что ты прикипишь к футболкам.

– Вовсе я к ним не прикипела, но праздники ведь не для того, чтобы воспитывать у людей приличный, или хотя бы приемлемый, вкус. К тому же, с тобой бесполезно бороться.

– Тебе подарок тоже сейчас отдать? Раз уж ты через несколько дней уедешь?

– Верно. В Калифорнию, – согласно кивнула Джули. – Я же еду в Калифорнию.

– Ты там всё время с отцом будешь. Потрясающая поездка должна получиться.

– Должна, – повторила Джули. – Край виноградников, Голливуд, пляжи, роскошные отели, изысканные блюда... Отец захочет услышать всё-всё-всё о колледже и обо мне. Да к концу поездки меня, наверное, будет так тошнить от разговоров о себе любимой, что мне понадобится отдохнуть от такого отдыха! – Джули сама не знала, почему лгала Мэтту, но каждая клеточка её тела упрямо отказывалась открыть ему правду. – Так что да-да-да! Сейчас же давай сюда подарок!

– Какая жадная! – поддразнил Мэтт. Он протянул руку за спину и открыл ящик журнального столика. Затем передал Джули красный конверт с её именем на лицевой стороне.

Вскрыв конверт, Джули громко взвизгнула, так что Мэтт накрыл ей рот рукой и зашикал.

– Все спят! – напомнил он, сдерживая смех.

– Но это ведь подарочная карта в «Данкин донатс»! Мне ж её на всю учёбу в колледже хватит! Как тут не кричать? Мэтти! – Она кинулась ему на шею. – Ты просто прелесть! – Джули снова села на колени. – А теперь с тебя звонок Дане. Ты обещал.

– Пожалуй, обещал, – вздохнул он.

– Она уезжает домой на пару недель, но сразу после праздников вернётся. Разве не здорово? Новый год для нас обоих начнётся романом. Ну, или, во всяком случае, намёком на роман.

Мэтт посмотрел ей в глаза.

– Было бы неплохо.

Глава 22

Мэтью Уоткинс

считает, что предлобные доли мозга восхитительны. Правда, эти мысли возникают благодаря предлобным долям, так что... кто знает?

Бог Финн

Вот видишь? Я же говорил, что это весело! А теперь пошли искать твой глаз.

Джули Сигл

Малоизвестный факт: после повышения Рудольф стал просто невыносим. И на следующий год он записал никому не известную и не полюбившуюся рождественскую песню о том, как важно не забывать о своих корнях и относиться к ним с почтением.

Джули поправила столовые приборы и отпила глоток газированной воды из стакана. В канун Нового года ресторан в центре Бостона напоминал муравейник, а нарядные гости создавали праздничное настроение. Джули ещё раз взглянула на стойку администратора проверить, не пришёл ли отец. Она написала, что наденет блестящий розовый верх и чёрную юбку, а волосы уложит в высокую причёску, как ему нравится, чтобы он сразу узнал её в толпе. Ей так много хотелось рассказать ему, что она то и дело вытягивала шею, чтобы не проглядеть его за сидящими поблизости посетителями. Он вот-вот появится. Без четверти восемь, на пятнадцать минут позже назначенного времени. Только бы в аэропорту не закончились такси.

До сих пор каникулы тянулись довольно тоскливо, но теперь всё изменится. Один вечер – не трёхнедельное путешествие, но поездка в Бостон исключительно ради ужина с дочерью что-то да значила. Не считая, конечно, того, что из-за неё Джули пришлось всю прошедшую неделю отсиживаться на квартире у Даны в полном одиночестве, поскольку сама Дана и её соседка на каникулы уехали. И хотя порой её одолевала скука, всё было не так ужасно. Рождество и его канун оставляли, если честно, желать лучшего, но Джули, будучи единственным ребёнком в семье, научилась весьма сносно развлекать себя сама. Ну ладно, в квартире она скорее пряталась, чем развлекалась, но другого выбора у неё не было. И да, её немного мучили сомнения оттого, что пришлось солгать о поездке в Калифорнию матери и всем без исключения Уоткинсам. Но уж легче так, чем объяснять им, что произошло.

Хорошо хоть Финн последние дни был почти всегда на связи, так что они переписывались как никогда часто. Ей, правда, пришлось фабриковать для него описание небывалых красот утопающей в виноградниках гостиницы и сочинять в мельчайших подробностях поход в дорогущий японский ресторан. Оба раза ложь оставила после себя неприятный осадок. Интересно, что он делал сегодня вечером? Он сейчас помогал защитникам морских черепах на островах Зелёного мыса и прислал ей фотографии животных, которых спасал от вымирания. Вместе с другими волонтёрами он жил в палатке на берегу океана, где готовить еду и стирать бельё приходилось в походных условиях. Джули это казалось адом, но Финн был в восторге.

Она достала телефон и перечитала его последние сообщения на Фейсбуке. Время от времени Финн наведывался в местные рестораны, и вскоре Джули узнала, что фирменное блюдо национальной кухни пришлось ему не по вкусу. «“Козий сыр” и “коза с сыром” – не одно и то же. Учись на моих ошибках, Джули. Всегда внимательно читай меню». В следующий раз он написал: «Козлятина так, козлятина сяк. Бе! К чёрту черепах! При таком безудержном потреблении, нам тут, похоже, скоро придётся основать Общество по защите коз».

Джули ещё раз оглядела зал. Всё хорошо. Не так уж и сильно он опаздывал.

У Финна сейчас почти полночь. Может, в следующем году они отметят праздник вместе? Много раз она было писала ему, предлагая созвониться, но всегда удаляла сообщения, не отправив. Такой шаг казался слишком значительным, к тому же, по телефону опростоволоситься гораздо легче. Теперь Джули понимала, почему Селесте так не хотелось разговаривать с ним, пока он не вернётся домой. Наверное, лучше всего подождать. Пока им хватало интернета. Слава богу, у него не было камеры для видеосвязи. Уф. Она и так вся на нервах будет, когда впервые с ним встретится.

Что ж, через год полночь может начаться долгим чувственным поцелуем. Иногда при общении в чате у неё появлялось странное чувство. Словно она телом ощущала его, знала, каково это – быть рядом с ним.

Джули одёрнула себя: нелепые мысли. Откуда ей знать, вдруг у Финна омерзительные слюнявые поцелуи? Может, и не будет между ними никакого притяжения? А всё это дурачество в интернете может оказаться обыкновенным глупым флиртом.

Но она в это не верила.

И Финн, очевидно, тоже – как раз сейчас она получила от него сообщение:

«Здесь почти полночь. Соскучился. Ты уже получила мой подарок? Я всё ждал, когда ты его найдёшь, но ты, похоже, не часто заглядываешь во внутренний кармашек сумки. Тот, что на молнии. Или подарок тебе не понравился. Или Мэтт лопухнулся и сунул его в мамину сумку вместо твоей. Ходячий эдипов комплекс. Фу, противно. (Ой! Надеюсь, у отца удар не случился...)»

Джули чуть не уронила телефон, хватая сумку со спинки стула. Она начала судорожно копаться в её внутренностях, попутно давая клятву разобрать в ней весь мусор, как только доберётся до дома. Из кармашка торчал уголок красной обёрточной бумаги. Джули аккуратно вынула и развернула подарок на ладони.

Какая красота! Она потянула тонкий шнурок вверх, чтобы полюбоваться привязанным к нему пурпурным камешком. Края у него были неровными и угловатыми, но не острыми. Джули тут же натянула шнурок на шею и зажала камень в руке, другой набирая Финну ответ.

«Даже не знаю, что сказать. Кулон восхитительный! Идеальный. Я от него просто без ума, надела и больше не сниму. Хотела и тебе что-нибудь подарить, но ты же на одном месте не сидишь!»

Джули ждала ответа, не отрываясь от экрана. У неё мурашки пробегали по коже всякий раз, когда выскакивало новое сообщение.

«Ты уже подарила мне всё, что нужно. Эй, зацени салют! Здесь уже полночь!»

Он, наверное, одолжил у кого-то телефон с камерой, потому что прикрепил потрясающий снимок новогодних торжеств на островах Зелёного Мыса. Джули открыла фото, и ей отчаянно захотелось очутиться рядом с ним, стоять у кромки океана и любоваться, как над водной гладью взрываются фейерверки. Фантазия безвкусная и банальная, но всё равно романтичная. В следующем году, пообещала она себе. В следующем году они будут вместе. Она умела ждать и знала, что Финн стоит её терпения. Он не может странствовать вечно.

За влюблённой парой у стойки администратора она заметила высокую фигуру. Наконец-то!

«Потрясно! Пора бежать! Кажется, папа пришёл. У нас впереди ужин из пяти блюд. Но без козлятины. Будешь в сети завтра?»

Финн тут же ответил:

«Да, салют потрясный, хотя для полуночи я мог бы придумать занятие поинтересней. И к козам оно никакого отношения не имеет. Буду на связи».

Джули кинула телефон в сумку и вытянула руку вверх, прищуриваясь... Ой. Это не отец.

У столика возник официант и – в сотый раз – налил ей воды в стакан, сопровождая жест сочувственным взглядом.

– Сегодня, должно быть, ужасные пробки. Он скоро приедет, – заверила Джули скорее себя, чем официанта.

Но отца всё не было. Через час после назначенного времени Джули набрала его номер. Она никогда не звонила отцу. Никогда. По негласному правилу он использовал мобильник только для работы. К тому же, по телефону он всё равно болтать не любил. Разговоры с ним всегда проходили натянуто и неловко и заполнялись, в основном, фоновым шумом окружающей его обстановки. Обычно Джули трещала без умолку, а отец лишь вставлял скупые «да» и «занятно» в возникающих паузах. На её памяти общаться с ним лицом к лицу всегда было приятнее.

Но в этот раз без звонка не обойтись. Она дождалась, пока не включился автоответчик, и тут же набрала номер ещё раз. Снова автоответчик. Джули уставилась на два нетронутых бокала шампанского, со дна которых ещё весело поднимались пузырьки. Далеко не у каждого столика бутылка охлаждалась в высоком ведёрке со льдом: отец наверняка звонил заранее, чтобы организовать это предпраздничное шампанское. Она несколько раз глубоко вздохнула и попыталась расслабиться.

Двадцать минут спустя она опять взглянула на часы. Теперь простить его опоздание было решительно невозможно. Джули взяла бокал уже тёплого шампанского и одним глотком осушила половину. Затем пролистала список контактов и нашла номер папиного секретаря. Джули пила редко, и к тому времени, как Андреа ответила, алкоголь уже дал о себе знать.

– Добрый вечер. Это Джули Сигл. Я не помешала? – поздоровалась она.

– Джули! Как ты? С Новым годом!

– Всё хорошо. Просто я сейчас в ресторане жду отца, а он уже больше чем на час опаздывает. Вы не знаете, может, возникли какие-то трудности с бостонским рейсом?

– Ох, Джули. – Андреа ненадолго замолчала. – Милая, он тебе разве не сообщил?

– О чём?

– Он не в Бостоне.

– Что, простите?

– Он в Нью-Йорке. Он должен был тебе позвонить. Только не говори, что забыл.

Джули подняла шампанское и опрокинула остатки в рот.

– Как видите, забыл. Давайте начистоту. Всё у него с памятью в порядке, верно?

– Не понимаю, что... Уверена, он собирался...

– Вот уж нет, не собирался! Мы обе знаем, что ему просто-напросто по барабану. Вот в чём дело. И теперь я сижу в этой долбаной вычурной забегаловке-обдираловке, голодная и злая, и не могу себе позволить даже бутылку шампанского, которую планирую допить.

– Я свяжусь с рестораном и обо всём позабочусь. Это я бронировала столик, так что знаю, где ты.

Джули невозмутимо наполнила бокал, зажав телефон между ухом и плечом.

– Спасибо, Андреа. Приятного вечера! – Она собралась нажать отбой, но передумала. – И передайте отцу, что он козёл. Скажите, с меня хватит.

Джули швырнула телефон на стол.

– Вот так-то, народ, – прошептала она.

Через пару минут снова подошёл официант.

– Вы сегодня будете ужинать без компании, я правильно понял?

Джули кивнула и посмотрела на стоящего рядом мужчину. Он был, пожалуй, ровесником отца и глядел на неё с доброй улыбкой. Она ещё раз кивнула. Да, она поужинает в одиночестве.

– С оплатой всё улажено. А когда вам понадобится, мы вызовем такси. Вы уже решили, что хотели бы заказать?

Она покачала головой.

– Всё равно. Выберите сами. Только что-нибудь подороже. Но без козлятины.

– Чудесно. Ещё шампанского, мисс?

«А, чёрт с ним!»

– Конечно. Ещё шампанского. В конце концов, праздник, верно?

Она съела фаршированного лобстера под трюфельным соусом и заказала десерт. Чего-то там с тремя видами шоколада. Она не обратила внимания. И поскольку шампанское так хорошо улеглось, а официант не проверил её возраст, она попробовала ещё пару видов десертного ликёра. Оба на вкус напоминали сироп от кашля, но, стоило их проглотить, и так приятно начинала кружиться голова... А что? Надо бы пить почаще – это так весело.

Интересно, во сколько обошёлся ужин? Надо думать, весьма прилично, несмотря на то, что она была одна. Вот если бы она пригласила друзей, тогда счёт бы точно выставили возмутительный.

Джули подозвала официанта.

– Знаете что? Лобстер с трюфелями – просто отпад. Можно мне ещё пять порций с собой? Спасибо. И возьмите себе сорок процентов на чай. А потом вызовите такси, пожалуйста. Мне пора домой.

Три четверти часа спустя Джули пьяной походкой ввалилась в квартиру Даны и закинула два пакета с лобстерами в холодильник. Затем вскарабкалась на кровать и включила телевизор, чтобы посмотреть новогодние торжества в разных городах. На экране замелькали кадры с Таймс-сквер.

– Да пошёл ты, Нью-Йорк! – крикнула она и выключила звук.

Эй, а может, Финн ещё не спит? Не сразу, но ей удалось-таки обнаружить свою сумку – в недрах холодильника возле картонных коробок из ресторана.

Она спотыкаясь проковыляла обратно в комнату и написала ему: «Что на тебе надето?» Он не ответил, и она попробовала ещё раз. «На мне только кожаные сапоги до бедра и леопардовый зонтик в руках». Никакой реакции. Он, наверное, спал. Зачем он спал? Она хотела с ним поговорить, почитать его милые кокетливые глупости. Он нужен был ей прямо сейчас. Он забавный и наверняка её рассмешит.

Джули скинула одну туфлю и начала раздеваться, одновременно разыскивая в телефоне номер. Она успела наполовину стянуть колготки, когда он снял трубку.

– Алло?

– Что на тебе надето?

– Э... это кто? – спросил он сонным голосом.

– Мэтти, это же я! – прокричала она.

– Джули?

– Да, Мэтти! Ты меня уже забыл? – Она растерянно разглядывала колготки, пытаясь понять, как это ей удалось завязать их в узел, не успев даже снять до конца. – Почему ты дома? Ты должен гулять и пирушничать!

До неё донёсся его тихий смех.

– Я спал. И... «пирушничать»? Такого термина я ещё не слышал.

– Да. Это термин, раз я так сказала. Я ведь такая креативщица. О, боже, я Терминатор. Понял, да? Скажи, ты соскучился по мне и моим прелестным шуткам?

– Очень соскучился, – сказал он, зевая. – Не сомневайся.

– Неубедительно. Ты меня обижаешь.

– Все по тебе соскучились. Особенно Селеста. Спасибо, что так часто ей пишешь.

– А, подружка Селеста. – Джули легла на пол и принялась сдёргивать запутавшиеся колготки. – Наконец. Получилось!

– Что получилось?

– Я смогла раздеться!

– По-моему, ты смогла напиться.

– И что? А если и напилась? Я всё равно забавная.

– Забавная, не то слово, – согласился Мэтт. – Как поживает Калифорния? Как отец?

– Мой отец – просто чудов... чудесный! Он явно метит на премию «отец года». Так меня балует. Поездка вышла замечательная.

– Э-э... у тебя всё хорошо?

– Всё идеально. А у тебя всё хорошо?

– Да, – ответил он. – Ты до полуночи дотянешь?

– Конечно, я дотяну до полуночи. Я собираюсь смотреть салют над океаном. Хочешь, вместе посмотрим?

– Естественно. Буду сию минуту. Без меня не начинай.

– На тебя всегда можно положиться, правда, Мэтти? Ты самый лучший, всегда придёшь на помощь. Я тебя люблю.

– Ну, теперь я точно знаю, что ты пьяна.

– Успокойся, дурачок. Я тебя не в том смысле люблю. Я тебя просто люблю. Ты такой умный. И ты меня тоже любишь, не отнекивайся.

– Может, водички попьёшь?

– Вот! Видишь, о чём я? Это же умнейшая мысль! – Джули схватилась за изножье, кое-как поднялась и направилась в ванную. – Итак, я на месте. Ты готов?

Она включила воду.

– Валяй!

– Так, подожди. Никуда не уходи.

Она сунула голову под кран и набрала в рот побольше ледяной воды.

– Та-дам! – объявила она.

– А ещё можно было в стакан налить.

– Ты не сказал. А ведь ты сейчас главный. Так, теперь мне надо пописать. Не слушай, потому что это извращение.

– Уж поверь, я слушать не собираюсь.

– Ты говори, а я буду писать. Только говори громко, чтобы не было слышно, как я писаю. Расскажи что-нибудь интересное. У тебя всегда наготове куча интересного, чтобы потрепаться.

– Я не треплюсь. Но ради того, чтобы не слышать звуков, которые ты там сейчас собираешься издавать, я пропущу это замечание мимо ушей и скажу, что Селеста в восторге от сумки, которую ты ей подарила. Она и глазом не моргнула, когда нашла внутри пакетики с шарнирами. И даже заставила меня прикрутить пару штук на Плоского Финна, так что теперь у него сгибаются колени и шея. Лодыжки и локти следующие. Ещё чуть-чуть, и его можно будет сложить в эту самую сумку, как ты и написала в записке. Вообще-то, Джули, тебя тогда посетила гениальная мысль.

– Сама бы не подумала! Я тоже умница. Не такая умница как ты, потому что ты вообще патология. То есть, серьёзно, Мэтью Уоткинс. Ты сам знаешь, какой ты дико умный? Это даже немного страшно. Я таких ещё не встречала. Так о чём это мы? Ах, да. Значит, Селеста может теперь просто сложить старину Плоскофиню в сумку, чтобы никто не увидел. Ну а ты? Тебе понравились футболки? Они смешные. Хан Соло такой красавчик. Он и так всем нравится, потому что красавчик, а потом принцесса Лея ему такая говорит: «Я тебя люблю». А он: «Я знаю». Шикарная сцена! Он после неё ещё большим красавчиком стал. Бессмертная фраза. А леденцы? Прикольные, да? Должна признать, мне вроде как все твои футболки нравятся.

– Сразу видно, как напьёшься, начинаешь завираться. И трещишь без умолку.

– А вот и не вру я. Они, если честно, даже очаровательные, самую малость.

– Так и знал, что ты их полюбишь.

– Я уже пописала.

– Спасибо, что сообщила.

Джули прошаркала в прихожую и поймала взглядом своё отражение в зеркале. Она качаясь повернулась боком и нахмурилась при виде обвисших локонов.

– У меня дурацкий вид. По-моему, мне пора баиньки.

– Это, пожалуй, хорошая идея. С Новым годом тебя!

– Погоди, не вешай пока трубку! Уложи меня в постель.

– Уложить в постель?

– Да. Уложи. Ложись со мной в постель. Ой, подожди-ка, не так, да? Ты себе представляешь?

– Что представляю?

– Чтобы мы с тобой спали вместе. Вот был бы трындец, да?

На том конце трубки раздался вздох.

– Наш разговор принял явно тревожный оборот.

– Ты только сейчас это понял? – Джули прошлёпала обратно в спальню, выключила свет и забралась под одеяло. – Мэтти?

– Да, Джули?

– Я должна тебе кое в чём признаться.

– Я весь внимание.

– Мне нравится алгебра.

– По-моему, это замечательно.

– И ещё кое-что.

– Выкладывай.

Она прикрыла рот ладошкой и прошептала:

– Я девственница.

– Бог ты мой, Джули, я вешаю трубку.

– Я серьёзно! Это важно. Я уже в колледже учусь. Как можно до сих пор быть девственницей, а? Больше девственниц-то не осталось. Ни одной на всём белом свете. А ты? Не, не может быть. Ну, у тебя ж была эта... девушка и всё такое. И ты старый.

– Ну спасибо.

– То есть, не старый. Но ты же старше меня. Поэтому ты точно не можешь быть девственником, правильно? Скажи. Ты ведь занимался сексом, да?

– Не думаю, что нам стоит это обсуждать.

– Да ладно! Ну что ты как маленький? Я задала совершенно нормальный вопрос.

Последовала долгая пауза.

– Ладно. Да, я занимался сексом.

– Я так и знала! – радостно закричала она. – А ты много занимался сексом?

Мэтт рассмеялся:

– Это, наверное, зависит от того, что для тебя «много».

– Значит, много! Блин, а я такими темпами никогда сексом не займусь.

– Ты торопишься, что ли?

– А почему бы нет? Все говорят, что секс – это здорово. Это ведь правда?

– Не думаю, что я эксперт по этой части, но да, он может быть замечательным. Если ты с правильным человеком. – Он немного помолчал. – Так вы с Сифом ни разу?..

– Ха! Так и знала, что спросишь! Нет, ни разу. Мне не хотелось. Сиф – милашка, он добрый и славный, но мне не хотелось. Он просто не был тем самым, понимаешь? Я хочу того самого. Который навсегда. Не тупого Прекрасного Принца, который всегда такой идеальный, что аж тошнит. Это жалкий персонаж. Я хочу такого, чтобы навсегда вместе со всеми недостатками.

– Он найдётся. Не когда ты пьяна и с туманом в голове, но в конце концов найдётся.

– Эй, тут отсчитывают секунды до полуночи. В идиотском Нью-Йорке, где собрались все самые крутые идиоты. Давай вместе считать.

– Начинай.

Джули уставилась на скачущий перед глазами экран.

– Семь, шесть... – Мэтт подхватил за ней: – ...пять, четыре, три, два, один!

Знаменитый шар полетел вниз, и толпы людей на Таймс-сквер замахали руками и захлопали. Камеры стали вылавливать из хаоса одну за другой целующиеся пары.

– С Новым годом, Джули.

– С Новым годом, Мэтти. – Она выключила телевизор и повернулась на бок. – Мэтти, у меня к тебе ещё один вопрос.

– Ой-ой.

– Ты умелый любовник?

– И на этом мы, пожалуй, закончим нашу ночную беседу.

– Я бы наверняка стала умелой любовницей. Я очень активная. И быстро учусь.

– Тебе определённо пора спать.

– Ох, ладно. – Она дёрнула одеяло повыше. – Я больше не могу говорить по телефону. Мне пора спать.

– По-моему, это хорошая идея. Я рад, что она пришла тебе в голову.

– Мне нравится с тобой разговаривать, – пробормотала Джули.

– Мне тоже нравится с тобой разговаривать. Чаще всего. Увидимся, когда вернёшься.

– Спокойночи, Мэтти.

Глава 23

Джули кинула взгляд на часы: всего половина восьмого утра. Она чувствовала себя отвратительно. «Убейте меня», – так и вертелось в голове. Спала она ужасно, без конца ворочалась и металась, пытаясь сдержать тошноту, которая будила её несколько раз за ночь. Не говоря уже о мучительной головной боли.

«Шампанское – мерзость, – решила она. – И отец со своим глупым Нью-Йорком тот ещё мерзавец».

Пора бы вставать: какой смысл валяться в постели и предаваться мрачным мыслям? Она еле подняла своё ноющее от похмелья тело с кровати и прошлёпала на кухню, придерживая рукой голову, чтобы мозги внутри не так сильно плескались. Схватила коробку апельсинового сока и, включив телевизор, присела на диван в гостиной.

Репортёры подводили итоги прошедшей ночи и крутили записи новогодних салютов со всего мира. При виде нескончаемых счастливых толп Джули ощутила себя совсем маленькой и никому не нужной. Наверное, как раз такой её видел отец.

Теперь-то она понимала.

Ей стало совершенно ясно, что отец плевать на неё хотел. Просто невероятно! Джули – его дочь, его единственный ребёнок, а он пренебрегал ею снова и снова. И она закрывала на это глаза.

«Кретин!»

Кружилась голова. Джули щёлкала каналы, пока не наткнулась на местные новости: корреспондентке «повезло» снимать репортаж на промозглом пляже Южного Бостона. Джули прищуриваясь разглядывала экран. С какой стати на ледяном пляже в такую рань собирается народ? О боже, они решили поплавать!

Корреспондентка надвинула пониже шапку, которую чуть не унесло порывом ветра.

– Хотя температура воды, согласно синоптикам, не поднимется выше пяти градусов, десятки мужчин, женщин и даже детей готовятся этим утром к традиционному ежегодному “моржеванию”, которое состоится в десять часов утра в Бостонской бухте.