Текст книги "Монстр (ЛП)"

Автор книги: Джессика Гаджиала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Оскар-стрит один из таких офисов.

И если он был умен (а он был), то за мной следили. Побег не вариант.

Я поднялся обратно по пожарной лестнице с болью в животе, открыл дверь и застыл.

Алекс стояла перед своим столом, складывая блокноты в картонную коробку. Она переоделась в легкие потертые узкие джинсы и фиолетовую футболку с длинными рукавами. И лифчик, заметил я с ухмылкой. Но не это заставило меня остановиться.

Дело было в том, что она пела.

Медленная, мрачная песня о том, как улыбаться, когда твое сердце разрывается. У меня было смутное воспоминание о том, как она играла на какой-то старой радиостанции, когда я рос. Но тот, кого я слышал поющим, не отдавал этому должного. Что-то в этом, слетевшем с губ Алекс, в ее голосе, мягком, певучем, заставило слова тяжело опуститься у меня в груди. У нее был отличный голос. Но дело было не в этом. У меня перехватило дыхание, когда я на мгновение увидел Алекс за ее стенами и заборами – мягкую, милую и незащищенную.

– Ой, – сказала она, поворачивая голову и обнаруживая, что я стою тут. Румянец залил ее щеки, и она удвоила свои усилия, чтобы собрать вещи, притворяясь, что это отнимает у нее всё внимание, – я почти готова.

– Алекс…

– Просто нужно собрать кое-что из-под моей кровати, и мы сможем…

– Алекс.

– Что? – спросила она, уловив нотки раздражения в моем голосе.

– Лекс звонил.

Услышав это, она замерла. И ее глаза потеряли прежний свет и потускнели. Закрылась. Стены прочно встали на свои места.

Если это возможно, я ненавидел эту херню еще больше.

– Чего он хотел?

– Встреча в его офисе.

– В каком из них? – спросила она, и резкость в ее голосе намекала на то, что она уже знала все о его разных офисах.

– Оскар-стрит.

Она не побледнела. Ее рот не открылся. Она не начала волноваться. Нет. Алекс из вагона вернулась. Алекс, которая смирилась со своей судьбой.

– Во сколько?

– Одиннадцать.

– Хорошо, – сказала она, кивнув один раз, – что ж, это дает мне немного времени.

– Время для чего? – спросил я, надеясь, что она придумает что-нибудь, чем хотела бы заняться. То, что я мог бы для нее сделать. Что-нибудь, что заставило бы ее улыбнуться.

– Чтобы перенести все эти записи в файлы и загрузить их в Интернет. В конце концов кто-нибудь на них наткнётся. Я не хочу умирать, не поделившись той грязью, что у меня есть на него.

Черт.

Вот тебе и надежда.

И с большой вероятностью того, что мы оба умрем менее чем через двадцать четыре часа, я не мог отказать ей в том, что она хотела сделать со своим оставшимся временем.

– Тогда давай выдвигаться, – сказал я, собираясь взять у нее спортивную сумку.

– Не волнуйся. Китайская еда почему-то вкуснее, когда она разогрета, – сказала она, хватая что-то под кроватью и запихивая в коробку с блокнотами. Она положила свой ноутбук сверху, и мы направились обратно к моему грузовику.

Когда мы вернулись ко мне домой, я разогрел еду. И это было ужасно. Но она была права, мне приходилось есть и похуже. Алекс взяла свой ноутбук в гостиную, ковыряясь в тарелке с едой, и маниакально набирая на клавиатуре, добавляя страницы за страницами информации на форум в даркнете.

Я поел, несмотря на потерю аппетита, сидя и наблюдая за ее работой. При других обстоятельствах я бы счел ее целеустремленность и решительность чертовски сексуальными. Но прямо сейчас, наблюдая, как она печатает то, что было, в ее собственном извращенном гребаном стиле, ее собственной предсмертной запиской… да… это дерьмо совсем не было горячим.

И это было то, чем она занималась весь день. Не делая перерыва, чтобы разогреть еду, когда приближалось время ужина, просто ела ее холодной, продолжая листать страницы своих блокнотов.

– Алекс, – позвал я позже, когда мир за окнами потемнел.

– Почти готово, – сказала она, не оборачиваясь, – многое из этого дополнение. Просто еще одна или две страницы.

Поэтому я сидел и ждал.

Двадцать минут (и десять страниц) спустя она вздохнула, сжала пальцы, затем потерла глаза, прежде чем повернуться ко мне.

– Ладно. Все готово, – сказала она, одарив меня затуманенной улыбкой.

– Чувствуешь себя лучше? – спросил я.

– Да. Я не знаю, почему я так долго скрывала эту информацию. Она должна была давно быть где-то там, чтобы его могли найти другие люди.

– Иди сюда, – сказал я, удивленный мягкостью своего тона.

Ее брови сошлись вместе, но она скользнула по подушкам, устроившись задницей рядом со мной, подтянув колени к груди. Я обнял ее одной рукой, притягивая ближе, крепко прижимая к себе, ее колени прижались к моему животу.

– Я не собираюсь кормить тебя банальностями. Ты все равно слишком умна, чтобы им верить. Ты не хуже меня знаешь, как это плохо. Мы оба знаем, что есть хороший шанс, что ни один из нас не выберется завтра живым. И это, блядь, отстой, потому что я только что встретил тебя. И то, что я видел до сих пор? Мне это понравилось. И я хочу увидеть больше. Но этого нет в планах, и нет смысла ныть по этому поводу. Но я скажу вот что, Алекс Миллер, – сказал я, опустив подбородок, чтобы посмотреть на нее, чтобы она поняла, что я серьезно, – это чертовски обидно. Потому что мне бы хотелось разрушить эти стены. Увидев, как ты сегодня поешь… Мне понравилось то, что я увидел, когда заглянул за них. Захотелось вытащить тебя и показать тебе, на что похожа жизнь за пределами той крепости, в которой ты живешь.

– Брейкер…

– Шшш, куколка. Дело в том, что у нас нет времени, чтобы ты впустила меня вот так. Но на что у нас есть время? На то, что я буду находиться внутри тебя по-другому. Итак, примерно через две минуты до десяти утра я планирую трахать тебя в каждой позе, в каждое отверстие, до тех пор, пока ты, блядь, больше не сможешь этого выносить. Звучит как план?

– Хм, – задумчиво произнесла она, поджав губы, как будто обдумывала это, – я могла бы придумать и худшие способы провести свое время.

При этих словах я почувствовал, что усмехаюсь, одаривая ее улыбкой. – Ты собираешься перестать задерживать меня, чтобы я мог трахать тебя до завтра или как?

– Я думаю, что смогу с этим справиться.

– Хорошо. А теперь встань, – сказал я, отпуская ее руку. Ее бровь приподнялась, но она поднялась на ноги, – раздевайся.

Ее рот приоткрылся, глаза немного расширились. – Что?

– Раздевайся.

– Серьезно?

– Ага. Я мог бы включить музыку, – поддразнил я, потянувшись за пультом.

На это она закатила глаза и быстро сняла футболку и направилась к пуговице на джинсах, давая мне возможность увидеть черный кружевной лифчик, который на ней был. Может быть, если бы мы остались в живых, я бы переосмыслил свою позицию в отношении этого конкретного предмета одежды. – Даже не попытаешься подразнить меня?

– Хочешь стриптиза, иди в стрип-клуб, – парировала она, спуская штаны с ног.

Можете назвать меня сумасшедшим, но я бы не променял угрюмую гребаную Алекс Миллер, которая не слишком церемонно снимает с себя одежду, стреляя в меня кинжалами, на какую-то цыпочку, делающую это медленно и чувственно под музыку в любой чертов день.

Я подавил улыбку, когда она потянулась за спину, чтобы расстегнуть лифчик. – Тебе лучше сделать это хорошо, – предупредила она, позволяя лифчику упасть с ее рук и зацепив пальцы за пояс трусиков.

– Разве я тебя подводил? – я сел, уперев локти в колени, так что оказался почти на одном уровне с ее бедрами.

Я поднял глаза и увидел, как ее щеки запылали, когда она поняла, что должно было произойти всего за секунду до того, как я схватил ее за икру, поднял ее и, широко раздвинув ее ноги, поставил их по обе стороны от меня на край дивана. Одну руку я положил на поясницу, прижимая ее вперед, когда я наклонился и лизнул ее уже мокрую киску.

Она издала задыхающийся всхлип и переместила руку на мою макушку, прижимая меня к себе, а ее бедра покачивались у моего рта.

Я не врал, когда сказал ей, что у нее чертовски сладкая киска. Она такой и была. Я провел языком по ее клитору, чувствуя, как ее тело дрожит, когда ее медовый вкус покрыл мой язык. Я мог бы есть ее всю ночь, слыша, как ее дыхание становится все более и более неровным, ее стоны становятся все более и более хриплыми. Черт, если бы это не вызвало раскаленный добела прилив желания к моему члену.

– Брейкер… – выдохнула она, ее пальцы впились мне в голову, и я понял, что она была близко. В первый раз с ней всегда было легко. Как и во все годы ее сдерживаемого сексуального разочарования, она постоянно находилась на полпути к оргазму.

Я втянул в себя воздух, обдав ее клитор потоком прохладного воздуха, затем втянул его, заменив теплым языком. Ее тело содрогнулось, и я сильно пососал, ее бедра сжались, когда она застонала во время оргазма.

Она все еще плыла по волнам, когда я встал, схватил ее и толкнул на диван на колени, ее руки вцепились в подушки спинки, а колени покачивались на краю нижних подушек. Я раздвинул ее бедра и погрузил пальцы в ее все еще содрогающуюся киску.

– Черт, – выдавила она, ее пальцы вцепились в диван, когда я быстро и сильно толкнулся, растягивая и подготавливая ее. Свободной рукой я нащупал бумажник, вытащил презерватив и небрежно бросил его на землю. Она тяжело дышала, толкаясь в мои пальцы, когда я вытащил их, чтобы надеть презерватив, – нет, – возразила она, потянувшись назад, чтобы попытаться схватить меня за руку.

– Засунь свои пальцы в киску для меня, – сказал я, натягивая презерватив, наблюдая, как ее рука скользнула между ног и вставил в нее два пальца. Ее голова со стоном упала вниз, и я почувствовал прилив желания, такой сильный, что у меня подкосились ноги, – чертовски горячо, детка, – сказал я, мои руки потянулись к ее заднице, – ты хочешь мой член?

Ее пальцы быстро выскользнули наружу. – Да, – простонала она, выгибая свою задницу ко мне, и я с улыбкой вошел.

Я трахал ее так, как мне это нравилось, как она научилась меня принимать, ей это нравилось – жестко, быстро, достаточно грубо, чтобы оставить какие-то следы, чтобы вспомнить это утром. Она дважды сильно кончила вокруг меня, прежде чем я выскользнул, поднимая свой член немного вверх.

– Я хочу трахнуть твою задницу, – сказал я ей, мой голос грохотал как гравий. Заметив ее колебания, я наклонился вперед, прижался грудью к ее спине и обхватил руками, чтобы подразнить ее сиськи, – кто-нибудь когда-нибудь был там раньше?

Я уже знал ответ, но она все равно сказала мне тихим шепотом. – Нет.

– Ты боишься, что я это сделаю?

– Да, – честно ответила она.

– Думаешь, будет больно? – на это я получил небольшой кивок, когда перекатывал ее соски между пальцами, ее голова повернулась так, что ее лицо оказалось у моей шеи, – может быть, сначала немного, но я сделаю это хорошо. Ты позволишь мне попробовать?

Ее губы прижались к моей шее, и я на секунду закрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее небольшого проявления любви. – Хорошо.

– Если тебе это не понравится, скажи мне, и мы остановимся. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась она, отодвигаясь от меня.

Мои руки скользнули вниз по ее бокам, и она заерзала, когда я коснулся ее ребер, заставив меня улыбнуться. Она боялась щекотки. Я боролся с желанием сыграть на этой слабости, когда я опустил руку к моему члену, направляя его к ее заднице и прижимаясь к ней, пока она не перестала вздрагивать и не толкнулась навстречу. Я медленно скользнул внутрь, стиснув зубы от желания толкаться сильно и быстро, пока не кончу, заставляя себя делать это медленно и мягко для нее.

Она вздрогнула, я остановился неподвижно, пока она не привыкла. Затем протолкнулся дальше. Пока я не вошел по самую рукоять и не остался похороненным в ней, позволяя ей преодолеть дискомфорт и неожиданное зарождение желания.

Прошло совсем немного времени, пока ее бедра не начали описывать маленькие круги, пытаясь унять желание, которое, я знал, росло, чужеродное, но сильное.

– Хорошо себя чувствуешь, куколка? – спросил я, потирая ее задницу руками.

– Да… да, – сказала она, делая еще один поворот бедрами.

Я улыбнулся, обнял ее, притянул к себе, пока ее спина не оказалась у моей груди, а затем медленно толкнулся в нее. Ее голова легла мне на плечо, глаза плотно закрылись, рот приоткрылся настолько, что из него вырвались стоны. Я опустил руку вниз по ее животу, опускаясь к клитору и двигаясь по нему медленными кругами, по мере того как мои толчки становились все более настойчивыми. Она подняла руку вверх и обвила вокруг моей шеи, а другую руку потянула вниз и схватила меня за запястье, пока я работал с ее клитором.

– Ты близко? – спросил я, зная, что она была близко.

– Да.

– Дай мне это услышать, – сказал я ей, сильнее вдавливаясь в ее клитор, – я собираюсь это почувствовать и хочу это услышать.

Она кивнула, ее ногти впились в мою кожу, когда она начала толкаться бедрами вниз, когда я толкнулся вверх, пытаясь добраться туда быстрее.

– Брейкер…

– Дай мне это услышать, – снова сказал я, чувствуя, как мой собственный оргазм умоляет об освобождении.

– О боже… черт! – закричала она, ее тело сильно содрогнулось во время оргазма. Я продолжал работать над ее клитором, двигаясь быстрее, погружаясь глубоко и кончая достаточно сильно, чтобы мои ноги подкосились, мои колени ударились о край дивана, когда я прижал ее к груди.

– Святое дерьмо, – сказала она минуту спустя, ее грудь затряслась, когда она засмеялась.

– Смешно? – спросил я, медленно выходя из нее и шлепая ее по заднице.

Она подвинулась, чтобы лечь на диван на бок. – Я столько пропустила, – призналась она, одарив меня широкой улыбкой.

Я почувствовал, что улыбаюсь в ответ. – Просто подумай обо всех способах, которыми я мог бы трахнуть тебя, если бы встретил раньше.

– Глупо говорить, что это стоило ожидания? – спросила она, наблюдая, как я направляюсь в ванную.

– Да, – сказал я, споласкивая руки, прежде чем повернуться, чтобы выйти, – но все равно приятно это слышать. Ты в порядке? – спросил я, опускаясь на колени рядом с диваном и убирая волосы с ее лица. Синяк на ее челюсти все еще выглядел болезненно, желтый и зеленый смешивались с фиолетовым и синим, когда он начал заживать.

– Я не думаю, что «хорошо» – правильное слово, – сказала она, одарив меня сонной улыбкой.

– Нет?

– Нет. Я думаю, что, может быть, «удивительное» или «феноменальное».

Я слегка улыбнулся ей, потянулся и просунул руки ей под колени и спину, притянул ее к своей груди и понес ее в спальню.

– Не-а, мистер, – сказала она, уткнувшись лицом мне в шею.

– Что нет?

– Даже не думай снова трахать меня, – уточнила она, когда я откинул одеяло на кровати.

– Нет? – спросил я, посмеиваясь.

– Нет, – твердо сказала она.

– Почему нет?

– Потому что сначала мне нужно вздремнуть, – сказала она, когда я опустил ее на кровать.

Я скользнул рядом с ней, притягивая ее к себе. – Я думаю, что могу дать тебе это, – сказал я, чувствуя, как сон тоже утягивает меня.

– Ты можешь трахнуть меня через час или два, – сказала она несколько минут спустя, ее голос был сонным.

– Звучит как план.

И это было именно то, что произошло. Я проснулся от того, что она целовала мою грудь. И, что ж, я позволил ей это сделать. Но прежде чем она смогла заставить меня кончить своим сладким маленьким ротиком, я повалил ее на спину и жестко трахнул, закинув ноги себе на плечи. Затем уперев ее ноги в мою грудь. Затем с ногами на матрасе прижатыми друг к другу, согнутыми под углом девяносто градусов.

Потом мы встали и поели. Она проверила свой ноутбук. Я включил фильм. Мы смотрели его. Затем мы снова погрузились в сон.

Я проснулся раньше, слишком встревоженный, чтобы поспать больше нескольких часов. Я спустился в подвал и провел изнурительную тренировку, пытаясь очистить свой разум, чтобы сосредоточиться на том, как вытащить нас из такой дерьмовой ситуации. Но через час и холодный душ я так и не приблизился к тому, чтобы понять, что делать.

Алекс вышла из спальни полчаса спустя, одетая в одну из моих футболок, хотя у нее уже была своя одежда. Понимание того, что это означало, вызывало странное кружение у меня в животе. Я притянул ее, когда она подошла ко мне и прижалась лбом к моей груди, ее тело прижалось ко мне. Я почувствовал, что смеюсь, проводя рукой по ее спине.

– Хочешь кофе?

– Конечно, – сказала она, отходя, – прекрасный день, – протянула она, подходя к окну и наблюдая, как дождь льет стеной, как это было с тех пор, как я проснулся.

Я подошел к ней сзади, обнял рукой за талию, а другой рукой протянул ей кофе. Моя голова опустилась, и я запечатлел поцелуй там, где ее плечо соприкасалось с шеей.

– Ты ведь еще не устала от меня, не так ли?

Я почувствовал, как ее спина прижалась к моей груди, когда она потягивала свой кофе. – Еще нет.

– Хорошо, тогда я могу трахнуть тебя еще раз, прежде чем мы уйдем.

– Ты не можешь быть серьезным, – сказала она, качая головой.

– Почему нет?

– Потому что у меня такое чувство, будто я вчера вечером пробежала Нью-Йоркский марафон, – пожаловалась она, но я услышал улыбку в ее голосе.

Я опустил руку вниз по ее животу, двигаясь к ее бедру, и я обнаружил, что, пока она надевала мою футболку, она не потрудилась надеть трусики, когда я скользнул рукой по ее киске.

– Забавно, – сказал я, покусывая мочку ее уха, – твой рот говорит одно, но твоя киска рассказывает совершенно другую историю.

– Ты не можешь хотеть… – ее голос затих, когда я сдвинул бедра так, чтобы мой член прижался к ее заднице, давая понять, что я очень этого хочу, – о, – выдохнула она.

Я улыбнулся ей в волосы, спустил штаны, схватив презерватив, который я сунул в карман, пока одевался именно по этой причине. Если бы мы остались в живых, ее задница как можно чаще принимала бы мой член. Я перестал гладить ее киску, надев презерватив, затем повернул ее лицом ко мне, прижимая спиной к холодильнику.

Ее нога приподнялась, обвилась вокруг моих бедер, и я скользнул в нее. Ее глаза расширились, наблюдая за мной, когда я начал покачивать бедрами в ее мягком и сладком темпе – чего я никогда раньше не делал, но наслаждался, наблюдая, как удивление и удовольствие проступают на ее лице. Ее губы приоткрылись, веки тяжелели. Ее руки скользнули вверх по моим рукам и обхватили мою шею, притягивая меня к себе и прижимаясь губами к моим. Нежно. Ласково. Моя рука легла на ее щеку, баюкая ее, пока я продолжал лениво разжигать наше желание.

У меня было ослепительное осознание, когда я скользнул в нее, глотая ее всхлипы у своего рта. Она легла на мой диван накануне вечером после того, как я трахнул ее, и сказала мне, что этого стоило ждать. Ну, в некотором смысле, я тоже так думал.

Потому что мягкость и сладость имели свои собственные достоинства.

Может быть, это было просто потому, что это была Алекс, но заниматься с ней любовью было совсем по-другому. Это казалось чем-то большим. Как будто между нами что-то проходило, кроме тел, удовлетворяющих друг друга.

Губы Алекс оторвались от моих, и ее глаза распахнулись, остановившись на моих, когда ее всхлипы превратились в стоны, и я понял, что она приближается.

– Кончай, Алекс, – тихо сказал я, чувствуя, как она сжимается вокруг меня, – вот и все, кончай, детка.

А потом она сделала это, ее глаза расширились, рот приоткрылся, и долгое время не было слышно ни звука, пока ее тело двигалось сквозь пульсацию. Затем, наконец, – Брейкер, – прошептала она, ее голова упала мне на грудь.

Я кончил через несколько секунд, прижимая ее к груди и держа там некоторое время после этого.

Затем она вздохнула, покачала головой. – В чем дело? – спросил я.

– Сейчас двадцать минут десятого, – сказала она мне, высвобождаясь и отодвигаясь от меня.

По густоте воздуха вокруг нее я понял, что моя Алекс исчезла. Вместо этого другая Алекс, маска, была на месте – ее взгляд был отстраненным, плечи расправлены, когда она направилась в ванную и тихо закрыла дверь.

Блядь.

Ей не потребовалось и пяти минут, чтобы осознать, что между нами только что что-то произошло. Что-то другое. По крайней мере, для меня все было по-другому.

Гребаный сукин сын, ублюдок Лекс Кит.

Я привел себя в порядок, зашел в кладовку и сунул кое-какое оружие в штаны и ботинки, оставив запасной перочинный нож и перцовый баллончик, чтобы Алекс засунула их в ботинки, когда выйдет.

Она пришла через несколько минут, одетая в черные узкие джинсы и черную футболку с длинным рукавом, выглядевшая так, словно собиралась на похороны. Что, вероятно, было именно тем, о чем она думала, когда одевала это. Она села на диван, провела пальцем по сенсору на своем ноутбуке, чтобы он ожил, и надела ботинки.

– Ничего?

– Много просмотров ни с того, ни с сего, – сказала она холодным голосом, – но никаких ответов.

– Вот, – сказал я, наклоняясь над диваном и протягивая ей нож и баллончик, – засунь их в свои ботинки. На всякий случай.

Она взяла их, но ничего не сказав, небрежно зашнуровалась, захлопнула ноутбук и встала. – Давай покончим с этим, – сказала она, направляясь к двери, избегая зрительного контакта.

У меня не было другого выбора, поэтому я схватил свои ключи и бумажник и последовал за ней. Я не мог осуждать ее за кислое настроение. Чем ближе мы подъезжали к городу, тем больше я чувствовал, как темнеет мое собственное лицо.

Я вздохнул, когда припарковал свой грузовик на стоянку перед офисом Лекса. Это было в более отдаленной части города, чем обычно, где я надеялся застать Лекса в одиночестве, вместо этого он решил послать одного из своих лакеев. И он был там. Из-за больного плана, крутившегося в его больном мозгу. Рядом со мной Алекс была как камень. Ее дыхание было медленным, прерывистым. Ее руки были расслабленными на бедрах. Ее лицо было бесстрастным. Ее взгляд был отстраненным, она смотрела в окно на капли дождя, собирающиеся на лобовом стекле.

– Куколка…

Она натянуто кивнула. – Давай покончим с этим.

Я вздохнул, наблюдая, как она открывает дверь и выходит под ливень. Не имея особого выбора, я последовал за ней.

Дверь распахнулась прежде, чем я успел даже дотянуться до нее, Вялый Член Рик стоял там со скучающим видом. Но я заметил, как кровь запачкала карман его джинсов. Мне было интересно, заметила ли это Алекс, но если и заметила, то не подала виду.

– Лекс здесь? – спросил я, когда мы вошли в офис, где стоял дешевый письменный стол из низкокачественного дерева, на полках стояли старые книги по юриспруденции. Мне было интересно, сделал ли он это по иронии судьбы или просто потому, что все они были просто подобраны. Пол в углах был пыльным, а на окнах были только старые пожелтевшие жалюзи, задернутые.

Он кивнул и постучал в дверь сбоку от книжной полки возле стола.

Через несколько секунд дверь открылась, и вышел Лекс в одном из своих серых костюмов, пятна крови почти не было видно на его черных туфлях. Но я видел их. И я почувствовал, как напрягся. Рядом со мной по-прежнему никакой реакции от Алекс.

Лекс склонил голову набок, наблюдая за Алекс. – Я вижу, ты справился с заданием.

– Каким заданием? – спросил я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали небрежно, хотя мне казалось, что я говорю сквозь стиснутые зубы.

– Ты сломал ее.

Моя голова повернулась в ту сторону, где Алекс все еще просто смотрела в стену. Это определенно выглядело так, как будто я это сделал. Разумнее всего было воспользоваться этой идеей. Но я не мог заставить себя, поэтому просто пожал плечами.

– Возможно, тебе придется… немного расшевелить ее, – сказал он, его глаза остановились на моем лице.

– Расшевелить ее? – повторил я, приподнимая бровь.

– Она не подходит мне в таком ступоре.

– Было бы не плохо, если бы ты сказал мне, для чего именно она тебе нужна.

На это он пожал плечами. – Вот почему мы здесь, – сказал он, поворачиваясь и направляясь обратно к двери, из которой только что вышел. Я почувствовал, как внутри у меня все сжалось, каждый инстинкт подсказывал мне, что мы не должны заходить за эту дверь. Но у меня не было особого выбора, когда Вялый Член Рик стоял перед входной дверью.

Лекс вошел в комнату, и я последовал за ним. Алекс была в нескольких шагах позади меня.

Я был прав.

Мы не хотели там находиться.

«Там» – это комната с белой плиткой и сливом в полу. Шланг был подсоединен к раковине в ванной комнате в задней части. Шланг, которым они смывали кровь в канализацию. Кровь, похожая на ту кровь, которая была сейчас повсюду.

Кровь, которая была от человека, прикованного наручниками к стулу в центре комнаты.

Молодого. На несколько лет старше Алекс, на несколько лет моложе меня. Немного пухлый и с определенно занудным видом, в очках в черной оправе и футболке с видеоиграми. Но симпатичный.

Или, по крайней мере… он был симпатичным.

Он был мертв.

Вероятно, из-за огромной потери крови.

Артериальные брызги, блядь, повсюду.

Мои глаза сразу же обратились к Алекс, когда она вошла, и я увидел вспышку. Она исчезла в мгновение ока, спрятавшись за ее стенами. У меня даже не было возможности проанализировать это. Шок? Ужас? Это исчезло слишком быстро.

– Как вы можете видеть, – начал Лекс, и мои глаза скользнули к нему, – в последнее время у меня были некоторые проблемы.

– Кто этот придурок? – спросил я, кивая на парня в кресле.

Это должно было меня беспокоить. Это было ужасно. Достойно фильма ужасов. Но я видел и похуже. Я поступал почти так же плохо. Я не имел права испытывать отвращение. Но даже так, мой желудок сжался.

– К сожалению, это был человек, которого я недавно нанял.

– Что он делал?

– Он хакер, – просто сказал Лекс. – Ну, он им был.

– Хакер?

– Да, видишь ли… у меня была серия проникновений в системе безопасности и вирусов на моем компьютере, и у меня было подозрение, что кто-то пытается собрать информацию обо мне.

Блядь. Черт, блядь, блядь. Как бы мне ни хотелось взглянуть на Алекс, посмотреть, не выдала ли она свою вину, я не сводил глаз с Лекса.

– Так это тот парень, который этим занимался?

– Нет, нет. Это молодой человек, которого я нанял, чтобы найти хакера.

– Я предполагаю, что он не справился с заданием.

– Несомненно, – сказал Лекс, хлопнув рукой по плечу мертвого парня, заставив его безжизненное тело вздрогнуть.

– И мы здесь смотрим на него, потому что…

– Потому что угроза все еще существует, – продолжил Лекс, вытирая немного крови с рук белым карманным платком, – я привлек к этому нескольких своих людей, и когда они искали потенциальных хакеров для выполнения этой работы, имя Мисс Миллер всплыло. Я был заинтригован.

Да, держу пари, так оно и было. Как только он взглянул на нее. Ублюдок.

– Так ты хочешь, чтобы она выяснила все про эту утечку? – спросил я.

– Несомненно я хочу. Надеюсь, она не будет такой, – сказал он, глядя на мертвого парня, – разочаровывающей, как этот джентльмен здесь.

– Значит, я должен удерживать ее, пока она не найдет твоего парня?

– Или пока у меня не будет времени позаботиться о ней самому. Чего, к сожалению, сегодня я не могу сделать. У меня встреча в городе, которая должна занять меня на следующую неделю. Мне нужно, чтобы ты подержал ее до тех пор.

Неделя. Она будет у меня целую неделю. С отсутствующим Лексом. Я мог бы с этим поработать. Я мог бы найти способ вытащить Шота и вывезти нас всех к чертовой матери из города.

– Через неделю? – спросил я с напускным скучающим видом от такой перспективы.

– При условии, что ты сможешь исправить любой ущерб, который ты, очевидно, нанесешь, – сказал он, небрежно махнув рукой в сторону окоченевшего тела Алекс, – в таком виде она мне ни к чему. Если она все еще будет такой, когда я вернусь, просто избавься от нее. Я даже не смогу повеселиться с ней, когда она зомби.

Повеселиться.

Повеселиться.

Я проглотил желчь и кивнул. – Я могу это сделать, – я посмотрел на Алекс, качая головой, как будто она была помехой, затем снова посмотрел на Лекса, – я могу вытащить ее из этого состояния раньше, ты хочешь, чтобы я подключил ее к делу или подождал твоего возвращения?

– Во что бы то ни стало, – сказал он, разводя руками, которые, несмотря на вытирания, были в красных пятнах, – используй ее.

Я почувствовал, что киваю. – Мы закончили здесь?

– Неудивительно, что никому не нравится работать с тобой, – сказал Лекс, склонив голову набок, – ты действительно ужасный человек, – от отброса общества, что ж, думаю, я мог бы считать это комплиментом.

– Ты платишь мне за то, чтобы я держал эту сучку. Если ты хочешь докопаться до меня насчет того, как я справляюсь со своим дерьмом, это будет стоить тебе вдвое дороже.

Лекс вздохнул. – Одна неделя, и я ожидаю, что ты отвезешь ее.

– Куда? – спросил я, борясь с желанием перекинуть Алекс через плечо и вытащить отсюда ее задницу.

– В мой дом.

Дерьмо.

Он имел в виду деловые отношения с ней.

Через такие долгие, затянувшиеся деловые отношения, как я подозревал, прошла ее мать.

– Хорошо, – сказал я, кивнув, направляясь к двери, хватая Алекс за рукав футболки и таща ее за собой, – тогда увидимся.

Вялый Член Рик стоял в дверном проеме, пока я не обернулся, подняв бровь на Лекса, который махнул рукой, и он отошел в сторону.

Алекс оцепенело подошла к пассажирской стороне и поднялась наверх. Я сел за руль и рванул с места, не потрудившись пристегнуться. Просто нужно было убраться отсюда к чертовой матери как можно скорее.

– За нами следят? – голос Алекс донесся до меня, заставив меня слегка подпрыгнуть.

– Что?

– За. Нами. Следят? – осторожно произнесла она, ее слова были полны чего-то, чего я не мог понять.

– Нет, – уверенно сказал я. Я был внимателен, мой разум работал в том же направлении.

– Съезжай на обочину, – сказала она, наблюдая, как пейзаж становится все более пустынным, когда мы оставили город позади.

– Там дождь…

– Останови чертову машину! – завопила она, шокировав меня настолько, что я съехал на обочину и затормозил.

Прежде чем я успел даже повернуться, чтобы посмотреть на нее, она отстегнула ремень и выскочила в дверь, с силой захлопнув ее за собой.

Я выскочил из машины, обежал ее и увидел, что ее, наклонившуюся вперед, сильно вырвало рядом с передним колесом.

Блядь.

Я забыл о теле. Я знаю, что это было дерьмово и бесчувственно с моей стороны. Но для меня это ничего не значило. Очевидно, это что-то значило для нее. Одно дело, когда она видела фотографии того, что сделал Лекс. Это было совсем другое – видеть это прямо у себя перед глазами, чувствовать запах крови, видеть ее повсюду.

– Глубокий вдох, – сказал я, потянувшись на заднее сиденье за запасной бутылкой воды, когда дождь промочил мою одежду, – это пройдет.

– Ты не понимаешь, – сказала она хриплым голосом, когда сполоснула рот и выплюнула воду.

– Я понимаю это. Это было хреново – войти туда. Но все закончилось. Мы вышли. У нас есть неделя, чтобы решить, что мы будем делать, и…

– Ты. Не. Понимаешь, – закипела она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, и в ее глазах были слезы.