Соавторы: Тим Ла Хэй (Лахай)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)
- Меня зовут Камерон Уильяме, и я друг доктора бен-Иегуды.
- Вы тот самый американец, о котором он говорил?
- Возможно.
- Если не против, то последний тест.
- У меня нет выбора.
- Точно. Быстро перечислите мне шесть пророчеств о Мессии, которые исполнил Иисус Христос, о которых проповедуют свидетели у Стены плача.
От облегчения Бак глубоко вздохнул и улыбнулся.
- Майкл, вы мой брат во Христе. Иисус Христос исполнил все пророчества о Мессии. Я могу назвать шесть, которые относятся непосредственно к твоей культуре. Он был потомком Авраама, потомком Исаака из племени иудеев, наследник трона Давида и родился в Вифлееме.
Оружие звякнуло, когда Майкл положил его на палубу и потянулся, чтобы обнять Бака. Он сжал его медвежьей хваткой, смеялся и плакал одновременно:
- А кто подсказал вам местонахождение Циона?
- Мойша и Илия.
- Это мои учителя, - сказал Майкл. - Я один из тех, кто стал верующим благодаря их проповедям и проповедям Циона.
- И вы убили людей, которые искали доктора бен-Иегуду?
- Это я не считаю убийством. Когда они достигнут Мертвого моря, их тела отнесет течением и сожжет солью. Пусть лучше это будут их тела, чем Циона.
- Так значит, вы евангелист?
- Со слов доктора бен-Иегуды, как Апостол Павел. Он говорит, что нас 144000 по всему миру, и у всех одно призвание - проповедовать Христа, единственного истинного Сына Божия.
- Невероятно, но вы стали для меня ответом на мою молитву, - сказал Бак.
- В последнее время меня это не удивляет, - ответил Майкл. - Вы должны понять, что играете такую же роль.
Бак совершенно выбился из сил и очень обрадовался, когда Майклу пришлось заняться моторами и лодкой. Бак отвернулся в сторону и заплакал. Бог был так милостив. Вернувшись, Майкл сообщил хорошую новость:
- Нам не придется плыть до самого озера Тиберия.
- Не придется? - переспросил Бак, пересаживаясь назад, к Майклу.
- Вы выполните свое предназначение, отправившись в сторону Галилеи, сказал Майкл. - На полпути между Иерихоном и озером Тиберия мы пристанем к восточному берегу реки, пройдем пешком около пяти километров до того места, где мы с моими соотечественниками спрятали доктора бен-Иегуду.
- Как мы сможем избежать столкновений с зилотами?
- План побега существовал с того момента, как доктор бен-Иегуда впервые выступил на стадионе Коллека. В течение многих месяцев мы считали, что нет необходимости охранять его семью. Зилотам был нужен он. При первых признаках угрозы или нападения мы послали к офису Циона машину, причем такую маленькую, что в ней, казалось, помещался только водитель. Цион лег на заднем сиденье и, свернувшись калачиком, прикрылся одеялом. Его привезли к этой самой лодке, и я отвез его вверх по реке.
- А эти истории о том, что его водитель принимал участие в убийстве семьи Циона? Майкл покачал головой.
- Доброе имя этого человека было восстановлено самым решительным образом, не правда ли?
- Он тоже был верующим?
- Нет, к несчастью. Он сочувствовал нам. Мы были уверены, что это просто дело времени, но случилось иначе. Кстати, доктор бен-Иегуда еще не знает о смерти своего водителя.
- Ему известно о его семье?
- Да, и вы представляете, как ужасно он себя чувствует. Когда мы погрузили его в лодку, он, накрытый одеялом, так и остался лежать там, скорчившись. В некотором смысле это было хорошо, потому что позволило нам провезти его незамеченным до назначенного места. В течение всей поездки я слышал его громкие стоны, перекрывавшие шум лодки, которые слышу до сих пор.
- Только Бог может утешить его - сказал Бак.
- Я молюсь об этом, - ответил Майкл. - Честно говоря, он еще не пришел в себя, не начал говорить, а только все плачет и плачет.
- Что вы намерены с ним делать? - спросил Бак.
- Он должен покинуть страну, потому что здесь его жизнь ничего не стоит. У него врагов гораздо больше, чем сторонников. Ему повсюду грозит опасность, но за пределами Израиля по крайней мере, появится шанс.
- А куда вы с друзьями хотите увезти его?
- Я и мои друзья?
- А кто же?
- Вы - мой друг!
- Я? - переспросил Бак.
- Бог говорил устами двух свидетелей, что спаситель придет. Он будет знать раввина, свидетелей и пророчества о Мессии. И самое главное, он будет верить в Спасителя. Это вы и есть, друг мой.
Бак оторопел. Он ощущал защиту Господа и восторг от служения Ему, но никогда так четко и явственно не ощущал себя Его слугой. Он был до крайней степени смущен, внезапно ощутив, что недостоин этого, недисциплинирован и неспособен справиться с такой задачей. За что такое благословение! Что он новообращенный, такого сделал? Бак пытался быть послушным и старался обратить других, но, конечно же, недостоин исполнить возложенное на него.
- Что, по-твоему, я должен сделать с Ционом? - Не знаем, но думаем, что вы вывезете его из страны.
- Это сложно.
- Мистер Уильяме, ведь вам тяжело было найти раввина, так? Вас самого чуть не убили.
- Вы думали, что придется меня убить?
- Почти не надеялся, что не придется. Все было против того, что вы тот самый освободитель, но я молился.
- Здесь поблизости есть какой-нибудь аэропорт, способный принять реактивный самолет?
- Есть взлетно-посадочная полоса западнее Иерихона, ближе к Аль-Бираху.
- Это вниз по реке в обратную сторону?
- Да, так, пожалуй, проще всего. Но знаете, это аэропорт, обслуживающий Иерусалим. Большинство рейсов в Израиль и из него обслуживаются аэропортом Бен-Гурион в Тель-Авиве, но около Иерусалима тоже оживленное воздушное движение.
- Наш раввин, наверное, один из самых известных людей в Израиле, сказал Бак. - Как я проведу его через таможню?
Майкл улыбнулся в темноту:
- Сверхъестественным образом.
Бак попросил одеяло, которое Майкл достал откуда-то из лодки, и, накинув его на плечи, закрылся с головой.
- Сколько еще? - спросил он.
- Еще минут двадцать, - ответил Майкл.
- Я хочу еще кое-что сказать, что, вероятно, покажется странным, сказал Бак.
- Нечто более странное, чем сегодняшняя ночь? Бак фыркнул от смеха.
- Не думаю. Вероятно, я был предупрежден во сне, что бежать надо через Египет, а не через Израиль.
- Вероятно?
- Я не привык к подобному общению с Богом, так что не знаю.
- Не стоит сомневаться в истинности сна, который может исходить от Бога, - заметил Майкл.
- Но какой в этом смысл?
- В этом не больше смысла, чем в попытке вывезти объект преследования зилотов через международный аэропорт.
- Но ведь Каир разрушен. Куда, в таком случае, переведены авиарейсы этого направления?
- В Александрию, - ответил Майкл. - Но все равно вам придется как-то выбираться из Израиля.
- Найдите мне где-нибудь небольшую взлетно-посадочную полосу, тогда мы сможем избежать таможенного осмотра и выбраться отсюда.
- Но как же тогда быть с вашим намерением двигаться через Египет?
- Не знаю. Возможно, сон подразумевал, что я должен избрать какой-нибудь неожиданный маршрут.
- В одном я уверен точно, - сказал Майкл. - Все это нужно сделать после наступления темноты, и если не этой, то завтрашней ночью.
- Даже если бы небеса разверзлись и Господь указал на меня своим перстом, я не смог бы это сделать сегодня.
Майкл улыбнулся.
- Друг мой, если бы мне пришлось пройти через испытания, которые выпали на вашу долю, и увидеть такие ответы на свои молитвы, которые довелось увидеть вам, я бы не стал обращаться к Господу за такими мелочами.
- Тогда давайте предположим, что я просто прошу Господа позволить мне подождать еще один день. Мне нужно связаться с моим пилотом, а нам всем нужно поискать наиболее удобное место для вылета в Соединенные Штаты.
- Не забудьте еще об одной вещи, - заметил Майкл.
- О чем?
- Возможно, что это и не так важно, но я уверен, что доктор бен-Иегуда откажется бежать.
- А что, у него есть выбор?
- В том-то и дело. Потеряв жену и детей, он может решить, что нет смысла жить в одиночестве, и откажется от вашей помощи.
- Это абсурд! Мир нуждается в нем! Нельзя позволить ему оставить служение.
- Не убеждайте меня в этом, мистер Уильяме. Я просто предупреждаю, что придется изрядно потрудиться, прежде чем вы уговорите его бежать в Соединенные Штаты. Но как бы то ни было, уверен, что ему безопаснее находиться именно там, чем в каком-либо другом месте, если, конечно, такое место для него вообще существует. Разговор прервался, и некоторое время они плыли молча. Затем Майкл сказал:
- Вы сохраните ботинки сухими, если встанете на нос лодки, а спрыгнете, когда услышите, что днище заскребло по песку. Повернув на восток, он направил лодку к берегу. Когда Баку уже начало казаться, что они вот-вот врежутся в берег, Майкл, заглушив двигатели, поднял их над водой. Проворно перебравшись на нос лодки к Баку, он сосредоточенно впился глазами в берег.
- Бросьте сумку как можно дальше и постарайтесь выпрыгнуть из лодки одновременно со мной!
Лодка заскользила по дну. Бак выполнил все, о чем предупреждал Майкл, но, спрыгнув, не удержался на ногах и покатился по мокрому песку. Его чуть не задело лодкой, которую Майкл в это время безуспешно пытался вытащить на берег.
- Помогите мне, пожалуйста! - крикнул Майкл. Когда лодка достаточно прочно села на мель, Бак отряхнулся и, с удовлетворением обнаружив, что его ботинки сухие, пошел вслед за своим новым другом. У него с собой была только сумка, а у Майкла - оружие, и кроме того, он знал, куда идти.
- Теперь я должен попросить вас идти очень тихо, - прошептал Майкл, когда они пробрались через невысокий кустарник.
- Мы в безопасности, но рисковать не будем.
Бак уже забыл, что такое пять километров. Почва была неровной и влажной. Ветки хлестали его по лицу. Он перекидывал сумку с одного плеча на другое, но ему никак не удавалось найти удобное положение. Несмотря на то что Бак на здоровье не жаловался, переход показался ему очень тяжелым. Это был не бег трусцой, не катание на велосипеде и даже не разминка на беговой дорожке. Они пробирались через песчаную прибрежную полосу, одному Богу известно куда.
С трепетом ожидая встречи с доктором бен-Иегудой, он жаждал снова воссоединиться со своим другом и братом во Христе, но что можно сказать человеку, потерявшему семью? Этот человек заплатил слишком дорого, и ничто, кроме небес, не могло облегчить его страдания.
Спустя полчаса они, запыхавшиеся и усталые, увидели укрытие. Приложив палец к губам, Майкл пригнулся и отодвинул в сторону несколько связанных между собой веток. Затем они продолжили путь. Через двадцать ярдов показалась небольшая роща, где и находилось подземное убежище, вход в которое был недоступен взгляду человека, не ищущего его специально.
ГЛАВА 11
В убежище не было ни настоящих кроватей, ни подушек, что поразило Бака. "Так вот что имели в виду свидетели, когда цитировали библейский стих о том, что ему негде преклонить голову", - подумал Бак.
В землянке, где едва хватало места, чтобы стоять, находились еще трое молодых людей, мрачных и отчаянных, которые, вероятно, были братьями Майкла. Бак заметил, что из землянки была хорошо видна тропинка, ведущая к ней, и понял, почему Майклу не пришлось объявлять о своем приходе или подавать какие-нибудь знаки.
Бака представили всем присутствующим. Но по-английски из всех четверых говорил только Майкл. Услышав голос Циона, Бак попытался отыскать его среди присутствующих взглядом, но из-за темноты не смог увидеть его. Наконец, зажгли тусклые электрические лампочки. В углу, привалившись спиной к стене, подтянув колени к груди и обхватив их руками, сидел один из первых, и, несомненно, самый известный из предсказанных в Библии 144000 свидетелей. На нем был надета белая рубашка с закатанными рукавами и брюки черного цвета, штанины которых задрались таким образом, что между отворотами и носками виднелась лодыжка. Ботинок на нем не было.
Каким молодым казался Цион! Конечно, Баку было известно, что Цион человек средних лет, но когда, сгорбившийся, он сидел здесь и плакал, то выглядел просто ребенком. Он не поднял головы и не узнал Бака.
Бак прошептал, что хотел бы на какое-то время остаться с Ционом наедине. Майкл с другими мужчинами выбрались из землянки и, держа оружие наготове, притаились в кустарнике. Бак приблизился к доктору бен-Иегуде.
- Цион, - сказал Бак. - Господь любит вас. - Бак сам удивился произнесенным словам. Разве Цион мог поверить в то, что Господь любит его? И что это за банальность? Разве мог он говорить от имени Бога?
- Что вы знаете наверняка? - спросил Бак, продолжая удивляться тому, что он, во имя всего святого, говорит.
Ответ Циона, произнесенный с труднопонимаемым израильским акцентом, прозвучал сдавленно: "Я знаю, что мой Спаситель жив".
- Что вы еще знаете? - спросил Бак, который старался больше слушать, чем говорить.
- Я знаю, что тому, кто начал добрую работу во мне, достанет веры, чтобы ее завершить.
"Слава Богу!" - подумал Бак.
Бак опустился на землю и сел рядом с бен-Иегудой, прислонившись спиной к стене. Он пришел спасти этого человека, послужить ему. Теперь ему тоже служили. Только Бог мог вселять такую уверенность и твердость в минуты такого горя.
- Ваша жена и дети были верующими...
- Сейчас они видят Бога, - закончил за него фразу Цион.
Бака беспокоило, не опустошила ли Циона бен-Иегуду невосполнимая утрата до такой степени, что он начал колебаться в вере. Неужели он окажется настолько нестойким, что откажется продолжать борьбу? Вне всякого сомнения, он будет страдать, но не как язычник, лишенный надежды.
- Камерон, друг мой, - справился с собой Цион, - ты принес свою Библию?
- Не в виде книги, сэр. У меня все Священное Писание в моем компьютере.
- Бак, я потерял больше, чем семью.
- Сэр?
- Мою библиотеку. Мои священные книги. Все сгорело. Все утрачено. В моей жизни больше этих книг я любил только мою семью.
- Вы ничего не вынесли из своего офиса?
- Я надел на себя любопытную маску, длинный парик ортодокса, даже приклеил фальшивую бороду, но ничего не взял с собой, только чтобы не выглядеть одним из местных ученых.
- А не мог кто-нибудь помочь переслать книги из офиса?
- Без риска для своей жизни - нет. Я основной подозреваемый по делу об убийстве моей семьи.
- Это же бред!
- Мы оба знаем это, мой друг, но то, что человек переживает в себе, вскоре становится для него действительностью. Как бы то ни было, как можно было переслать мне вещи куда-либо, не наведя моих врагов на мой след?
Бак залез в свою сумку и достал компьютер.
- Я не знаю, насколько в нем еще хватит аккумулятора, - включив монитор, сказал он.
- Здесь случайно нет Ветхого Завета на древнееврейском?
- Нет, но эти программы везде можно достать.
- По крайней мере, сейчас можно, - сказал Цион все еще со слезами в голосе. - Мои последние исследования привели меня к вере в то, что наши религиозные свободы скоро начнут урезать с угрожающей скоростью.
- Что бы вы хотели посмотреть, сэр?
Сначала Баку показалось, что Цион не расслышал его вопроса, но потом он подумал, что сам не расслышал то, что ответил Цион. Компьютер загрузился, высветив меню книг Ветхого Завета. Бак украдкой бросил взгляд на своего друга. Было видно, что тот пытается что-то сказать, но не может произнести ни слова.
- Мне кажется, нужно обратиться к Псалмам, - сказал Бак.
Цион кивнул, закрыв рот руками. Его грудь вздымалась, и он уже не мог сдерживать рыданий. Облокотившись на Бака, он застонал: "Радость Господа поддерживает меня, радость Господа поддерживает меня".
"Радость? - подумалось Баку. - Что за странная мысль?" На самом деле слово "радость" Цион употреблял не в общепринятом значении. Оно не ассоциировалось со счастьем, как привык понимать Бак.
Ясно, что Цион бен-Иегуда не был и, возможно, уже больше никогда не будет счастлив. Ему необходимо было выжить. Его радость представляла собой глубокое, непреходящее умиротворение, уверенность в том, что Бог всемогущ. Нужно было просто верить в то, что Бог знает, как ему поступить.
От этого не становилось легче. Бак отлично понимал, что прежде чем ситуация хоть немного исправится, будет еще хуже. Бак сидел в этом мрачном, влажном подземелье, с большей, чем когда-либо, увереностью, осознавая, что верует в единосущного Сына Божия. Рядом с плачущим у него на коленях братом, согнутым и почти сломленным судьбой, Бак чувствовал себя так же близко к Богу, как в тот день, когда он поверил в Христа.
Придя в себя, Цион потянулся к компьютеру. Прежде чем попросить Бака помочь, он нажимал клавиши сам.
- Выведите Псалмы, пожалуйста, - попросил Цион в конце концов. Затем Цион стал просматривать их, держа одну руку на компьютерной "мыши", а другой закрывая рот, когда его душили слезы.
- Попросите остальных помолиться вместе с нами, - прошептал он.
Через несколько минут шестеро мужчин вошли и встали в круг на колени. Цион обратился к ним на иврите, а Майкл торопливо шептал на ухо Баку перевод:
