Текст книги "До самой смерти (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

Падение было стремительным и жестким, все произошло с невероятной скоростью. В одно мгновение позади меня ничего не было, а в другое я приземлилась на твердый и неровный пол. Я вскрикнула, когда боль пронзила меня, выбивая воздух из легких.

Болевой шок распространился с головы на левое плечо, полностью заглушая тревогу от приближающихся шагов. Я была совершенно дезориентирована. Постаралась сесть, потому что знала, что мне необходимо принять вертикальное положение, но боль в животе остановила. Мои руки… Просто отказывались работать. Они безвольно лежали по обеим сторонам от тела.

Внезапно надо мной появились размытые очертания мужчины. Я снова увидела черную бейсболку. Я застонала, потому что заметила две кепки. Неужели их двое?

Я попробовала открыть рот, чтобы позвать на помощь.

– Черт, – выругался он. Голос был скрипучим, а меня окружил насыщенный запах почвы.

А потом была пустота.

Кожа влажная и холодная, мои колени упираются в жесткий пол. Он сидит позади меня на краешке кровати, держа в руке мои влажные волосы. Хочется, чтобы меня стошнило, но желудок пуст и бока сильно болят. Не хочу, чтобы он касался меня. Не хочу слышать, как он говорит со мной, словно я хочу находиться здесь.

Хватка усиливается, и я ощущаю перемену его настроения. Он напрягается. Мои ладони сжимаются в кулак, ногти впиваются в кожу.

– Не двигайся, – говорит он, поднимаясь и обходя вокруг меня. Он уходит из комнаты, и я слышу, как запирают замок.

Я не двигаюсь.

Я остаюсь на коленях, содрогаясь и прислушиваясь, но вокруг тишина, только где-то очень далеко вроде бы мычит корова. А если я напрягу слух еще сильнее, то смогу услышать и лошадей.

Где-то громко захлопывается дверь.

Моя грудь сжимается от боли, дрожь превращается в конвульсии, но я не двигаюсь. Не смею. Тяжелые шаги словно раскаты грома. Что-то падает. Он снова в том самом настроении. Боже, он в том самом настроении и меня ждет смерть… Нет.

Нет, это больше не реальность. Это лишь кошмар. Проснись. Проснись!

И я просыпаюсь.

– Мне давным-давно нужно было починить эти перила. – Говорит мама, нервно переминаясь с ноги на ногу перед небольшим окном, как встревоженная птица. – Ты могла разбить голову.

Я перевела взгляд на потолок и с трудом повернула голову налево. Меня пронзила резкая боль.

– Мой череп слишком крепок для этого.

Достаточно молодая врач с улыбкой смотрела на меня, стоя у кровати и делая пометки.

– На самом деле вам очень повезло.

– Значит, мне можно отправляться домой?

– Нет. – Она прикрепила свою папку к моей кровати и засунула руки в карман своего халата. – Вы останетесь здесь на ночь.

Во мне закипело раздражение.

– Но…

– Вы потеряли сознание, и даже учитывая отсутствие симптомов сотрясения, мы хотим оставить вас под наблюдением на сутки, чтобы убедиться, что вы в порядке. – Врач шагнула в сторону к держателю, на котором висел совершенно ненужный пакет с кровью четвертой группы. – Если динамика будет положительной, то утром вы сможете отправиться домой.

– Извините, – мама подошла к кровати и начала поправлять одеяло, которым были укутаны мои ноги. – Саша не очень хорошо переносит больничную обстановку.

– Как и многие другие. – Врач проверила пакет с кровью, дежурно улыбаясь. – Медсестра придет через полчаса, чтобы проведать вас. Если что-нибудь понадобится, вы знаете, где кнопка вызова. – Она обернулась на звук открывающейся занавески. – Как раз вовремя.

Конечно же, это был офицер Дерек Брэдшоу. Наверное, он единственный коп во всем мире.

Его брови приподнялись, когда он обошел врача.

– Мир тесен, – пробормотал Дерек, подходя к кровати. – Коул знает об этом?

Я быстро закрыла глаза.

– У меня не было возможности просветить его, – ответила я. – Он на работе. Я не хочу…

– Ты в больнице. Он точно захочет об этом узнать и информация о тебе совсем не докучает ему. Никогда. – Дерек посмотрел на мою маму. – Что вообще происходит?

– Ее столкнул мужчина с лестницы для прислуги, – ответила мама. – Саша практически провалилась в подвал! Бог знает, сколько бы она пролежала там, не обнаружь ее старушка Дафна. Это почти стоило ей сердечного приступа. Мне пришлось вызывать сразу две скорых помощи.

Взгляд мамы стал строже.

– Все не совсем так. – Я приподнялась на локтях, но тупая боль пронзила виски, поэтому пришлось вернуться в лежачее положение. – Я имею в виду, что дверь открылась слишком быстро, и я не успела увернуться. Технически именно это и столкнуло меня с площадки.

Офицер Брэдшоу нахмурился, когда рация на его плече зашипела.

– Мне нужно точно знать. Тебя столкнули или это был несчастный случай?

– Не пренебрегай случившимся, – предупредила меня мама, устроившись на неудобном стуле рядом с кроватью. – Это очень серьезно.

– Она права, Саша. – Офицер Брэдшоу подошел ближе. – Мне необходимо точно знать, что произошло.

Закусив губу, я лишь тяжело вздохнула.

– Я собиралась вниз, чтобы принести Ричи запасной ключ, и когда спустилась на этаж ниже, дверь на старую кухню открылась так быстро, что у меня не было возможности отойти. Дверная ручка ударила меня в живот. – Я показала рукой на живот. – Я завалилась назад и поскользнулась на ступеньке, вцепилась в перила, чтобы вернуть равновесие, а они сломались. Именно это я почувствовала.

– Мне стоило починить перила, – пробормотала мама.

– Мама, – вздохнула я.

– Так тебя не толкали? – спросил Дерек.

Я покачала головой и часто заморгала.

– Нет. Думаю, это был несчастный случай. Мужчина дважды чертыхнулся, от удивления, наверное, но…

Мама цокнула языком.

– Но, если бы это и правда был несчастный случай, он бы остался с тобой или позвал на помощь. Он бы не оставил тебя просто лежать там.

С этим фактом было сложно поспорить.

– Также мы не знаем, что это был за мужчина, – продолжила мама. – Это не Джеймс, а он единственный мужчина, у которого могли быть хоть какие-то дела на кухне.

И тут тоже в точку.

– Не думаю, что знаю его, – подтвердила я. – Я толком не видела его. Все случилось так быстро, что я успела увидеть белую футболку и черную кепку. На ней что-то было. Какая-то серая эмблема. – Я нахмурилась. – И, кажется, он был белым, нет, уверена, что он был белым. Кроме этого я ничего не видела.

Дерек достал блокнот и начал записывать.

– Единственным гостем мужского пола был мистер Ричи, – объяснила я, сглатывая, потому что виски снова заломило. В них как будто воткнули иголки. – Он никак не успел бы спуститься вниз.

– Может, кто-то еще мог быть в гостинице? – спросил Дерек.

Мама ответила за меня:

– Нет.

Я медленно сменила позу, вспоминая то, что было сразу после падения.

– Думаю… Я не уверена, но, кажется, он наклонялся надо мной, перед тем, как я отключилась. Мне показалось, что я услышала, как открылась дверь позади меня, основная дверь в подвал.

– Ты думаешь, что он прошел через подвал, а не другим путем? – спросил Дерек, глядя на мою маму. – Через подвал можно выйти из гостиницы?

Мама посмотрела в потолок, почесывая нос.

– Раньше там был тоннель, который вел к семейному кладбищу, тому, что на окраине наших владений.

Старое ужасное кладбище и правда было там до тех пор, пока папа не расчистил его, когда я училась в средней школе. Кладбище переносила та же команда, что ухаживала за передним двором.

– Эти тоннели использовали, чтобы выводить людей из дома, когда все это было частью подземной железной дороги, – объяснила мама. – Но мой муж закрыл их много лет назад.

– Вы уверены в этом? – уточнил Дерек.

– Ну, да… – мама снова потерла нос. – Я давно не была на кладбище, но я и представить не могу, как тоннели могли быть открыты.

Уже знакомые глаза Дерека снова обратились ко мне.

– Я бы хотел это проверить. Как мне найти вход туда?

– Ищите самое страшное место на кладбище, – сказала я, а Дерек усмехнулся. – Вход находится в мавзолее. Выглядит как дверь в подвал, но отец заложил ее кирпичами, правда, мама?

Она кивнула.

– Вам надо просто пройти позади гостиницы по аллее и выйдете на кладбище.

– Есть причина, по которой в гостинице мог быть кто-то, кого там быть не должно?

Я посмотрела на маму. Она нахмурилась.

– Разве что воры.

Взгляд Дерека задержался на мне. Он ничего не сказал, но мой желудок сжался.

– Мама? Не принесешь мне что-нибудь попить? Может, содовую?

– Конечно, милая. – Она тут же встала на ноги. Наклонившись, мама поцеловала меня в лоб. – Вернусь через пару минут. Я хочу еще раз проведать Дафну. Она крепкая женщина, но все эти стрессы ей ни к чему.

– Хорошо, мам. – Я улыбнулась. Как только мама ушла, закрыв за собой занавеску, я снова повернулась к Дереку. – Ты… Ты говорил с Коулом?

– Я много говорю с Коулом. – Он посмотрел поверх моего плеча и взял другой свободный стул. Дерек сел, внимательно смотря на меня. – Я знаю, что вы проводите время вместе. И знаю о проблемах машиной.

Моя грудь приподнялась от резкого вздоха.

– Я… Я не знаю, зачем кому-то пробираться в гостиницу. Не знаю, зачем кому-то делать это с оленем или машиной. – Я сделала еще один глубокий вдох. – Есть ли какие-то новости об Анжеле?

Спустя мгновение Дерек покачал головой.

– Я собираюсь проверить тоннель, убедиться, что он все еще закрыт. Кто бы ни был на лестнице, он мог выйти и обычным путем. Я сразу же отсюда поеду проверить.

– Хорошо, – прошептала я, переводя взгляд на потолок.

Дерек потянулся и взял меня за руку.

– У тебя здесь есть мобильный телефон?

– Кажется, нет. – Я была без сознания, когда Дафна нашла меня, а в остальное время мне было не до проверки телефона. В голове полный дурдом с самого прибытия скорой помощи. Я не знала, захватила ли мама сумочку и телефон.

– Я позвоню Коулу. – Когда я открыла рот, Дерек нежно сжал мою руку. – Он должен знать, что ты в больнице, но в порядке, прежде чем кто-то донесет ему какие-то слухи.

– Ох, ну ладно, – пробормотала я. – Пожалуйста, убедись, что Коул не волнуется. Не хочу, чтобы он нервничал без повода.

Дерек поднялся.

– Ты упала с лестницы. Случайно или нет, но могла серьезно пострадать. Ты все же ранена. То, что ты жива, не всегда означает, что ты в порядке.

Я не знала, как на это ответить, поэтому промолчала. Дерек уехал. Мама еще не вернулась, и я прикрыла глаза и попробовала осмыслить, что же на самом деле произошло.

Было вполне возможно, что кто-то проник в гостиницу через переднюю дверь или запасной вход, чтобы поживиться деньгами. В этом округе и правда есть проблема с наркоманами, но с другой стороны ничего подобного раньше не случалось, да и проблемы такого рода раньше нас не касались.

Но раньше меня здесь не было.

Я вернулась домой неделю назад.

Глава 16

Когда я открыла глаза, мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что я видела перед собой. Я разглядывала больничный потолок, во рту было непривычно сухо. Что же такое есть во всех больницах, отчего во рту образуется пустыня Сахара? Во время прошлого длительного пребывания на больничной койке со мной каждое утро происходило ровно то же самое. Странно.

Я глубоко вдохнула, ожидая ощутить горьковатый запах, свойственный больнице: смесь моющих средств и болезни, и удивилась приятному цитрусовому аромату, который был так непривычен для этого места. Сердце ускорило свой бег, и я повернула голову налево.

И тут же влюбилась.

Прямо в тот самый момент.

Я по уши влюбилась.

Звучит абсолютно странно и кто-то может подумать, что это эффект болеутоляющих, которые мне дали после ухода Дерека, но я узнала этот трепет в своей груди. Чувство заполняло меня, как воздух наполняет воздушный шарик, и это точно не имело никакого отношения к тому, что ввела мне медсестра. Как и к моему короткому сну после визита Миранды и Джейсона. Как только я посмотрела на Коула, я осознала, что мои чувства реальны, а их сила заставила меня сглотнуть подступившие слезы.

По правде говоря, я влюбилась в него еще десять лет назад, и это чувство было со мной всегда.

Коул сидел на неудобном больничном стуле. Его ноги лежали на краю моей кровати. Он снова был в темных брюках. Я подумала, что Коул только с работы. Сверху на нем были черная кожаная куртка и классическая рубашка. Одна рука лежала на животе, а другая подпирала подбородок. Его поза казалась ужасно неудобной, и я понятия не имела, сколько времени он здесь провел, но в небольшом окне больничной палаты было видно, что на улице уже стемнело, да и в самой больнице было непривычно тихо. Волосы Коула были в беспорядке, словно он много раз зарывался в них пальцами. Даже с учетом того, что его длинные ноги лежали на моей кровати, он сидел, свернувшись.

И был самым прекрасным из всех, кого мне доводилось видеть.

Он не обязан был быть здесь. Хотя я и не удивилась его присутствию, ведь Дерек позвонил ему, но все же он был не обязан не только быть здесь, но и делать все, что он уже сделал для меня. Внезапно все его поступки приобрели для меня особый смысл, вообще-то, это должно было произойти еще после разговора с моей мамой, но лучше поздно, чем никогда. Теперь я и правда поняла, что он делал все это не потому что чувствовал себя обязанным. Он всегда делал это, потому что сам хотел.

Видимо, мне потребовалось падение с лестницы, чтобы в голове прояснилось.

Я резко выдохнула, и Коул открыл глаза. Наши глаза встретились, и через мгновение он выпрямился и убрал ноги с кровати. Коул с силой опустил их на пол.

– Привет, – сказал он грубым ото сна голосом и наклонился вперед.

– Привет, – прошептала в ответ я.

На губах Коула появилась полуулыбка.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично.

Улыбка стала еще шире, когда он поймал прядь моих волос и заправил ее за ухо.

– Ты попала в больницу после того, как ударилась головой. Что здесь может быть отличного?

– Ты же здесь, – все так же шепотом, ответила ему я.

Брови Коула приподнялись от удивления, а затем его взгляд стал невероятно нежным. Он накрыл ладонью мою щеку, поглаживая большим пальцем изгиб челюсти.

– Это со мной говорит Саша на болеутоляющих? Она мне очень нравится.

Я рассмеялась, игнорируя укол тупой боли.

– Я не настолько под кайфом.

– Точно?

– Точно.

Глаза Коула внимательно изучали мое лицо.

– Хочешь попить что-нибудь? Здесь есть вода.

Когда я согласилась, он встал, чтобы налить мне немного в пластиковый стаканчик, а я пыталась понять, как бы мне принять на кровати сидячее положение, чтобы не пролить на себя воду. Коул протянул мне стакан, и прохладная жидкость смягчила сухость в моем горле. Я начала делать жадные глотки, но Коул остановил меня, коснувшись запястья.

– Тебе не следует так торопиться, – сказал он.

Наверняка он был прав. Я опустила стаканчик.

– Который час?

Коул ответил, посмотрев на часы:

– Немного за полночь.

От удивления я распахнула глаза.

– Как же тебе позволили здесь остаться?

Он встретился со мной взглядом и поднял бровь.

– У значка ФБР есть определенные преимущества. Да и моя очаровательная улыбка делает свое дело. – Коул усмехнулся. – И ничто не заставит меня покинуть эту комнату.

Мое сердце станцевало победный танец.

Коул придвинулся ближе и наклонил голову, касаясь губами моего лба. От этого приятного жеста я прикрыла глаза.

– Я в ужасе.

Я сдвинула брови.

– Что?

– Я насмерть перепугался, когда Дерек позвонил мне и сказал, что ты в больнице, – пояснил Коул, отстраняясь так, чтобы я могла заглянуть ему в глаза. – Даже когда он сказал, что ты в порядке, когда объяснил, что произошло, я все еще был в ужасе. Все время по пути сюда.

– Коул…

– Я должен был лично убедиться, что ты в порядке. – Он снова погладил меня, на сей раз по нижней губе, заставляя мурашки пробежаться по моей спине. – Мне не нравится видеть тебя здесь.

– А мне не нравится быть здесь, – призналась я, допивая воду.

Коул не сводил с меня глаз, забирая стаканчик и ставя его на поднос рядом с кроватью.

– Наверное, хорошо, что я не видел тебя здесь в прошлый раз.

В прошлый раз я выглядела ужасно. Глаза были подбиты. Челюсть сломана. Синяки были даже там, где я никогда не ожидала их увидеть. И еще были повязки на животе и на груди.

Коул взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

– Дерек рассказал мне, что произошло.

По мне пробежал холодок.

– Он выяснил что-нибудь?

Коул прикрыл глаза и ответил лишь спустя несколько секунд.

– Давай поговорим об этом завтра? Уже поздно. Тебе нужно отдохнуть…

– Он что-то нашел, так ведь? – мои пальцы сжались вокруг пальцев Коула. – Я хочу все знать.

Мышцы на его челюсти напряглись и на мгновение мне показалось, что он не ответит.

– Он дважды проверил гостиницу. И приехал еще раз, когда твоя мама вернулась, чтобы проверить, не пропало ли что-нибудь. Но она не заметила пропажи.

Я и не ожидала, что это ограбление.

– Когда Дерек приехал первый раз, – продолжил Коул, – то проверил старый проход через тоннель. Кирпичи обвалились.

Я резко втянула воздух.

– Правда?

Коул кивнул.

– Дело в том, что Дерек не знает, обвалились они сами по себе или нет. Твой отец делал эту кладку, верно?

– Да. Это было очень давно.

– Они могли обвалиться сами по себе или кто-то мог их разбить, к тому же неизвестно, сколько времени они уже в таком состоянии. Твоя мама сказала, что в мавзолей никто не заходил годами. – Коул повернул мою руку и провел большим пальцем по ладони.

У меня было чувство, что это еще не все.

– Но?

Густые ресницы вспорхнули вверх, и его глаза нашли мои.

– Но проход, который вел к двери в подвале, свободен.

– Боже правый. – Я отвернулась, мысли неслись галопом. – То есть эта дверь могла быть открыта какое-то время и… Кто-то мог пройти по тоннелю в гостиницу и обратно. Вопрос в том, зачем кому-то преодолевать все эти трудности? Ведь проще пройти через парадную дверь.

Палец Коула все еще двигался по моей ладони.

– Потому что они хотели остаться незамеченными. Тот, кто преодолевает такие трудности, не хочет лишний раз рисковать.

Я сжала губы.

– Про тоннель знает тот, кому известна история гостиницы. – Я сразу же подумала о мэре, который был первый недоволен моим возвращением, но ему-то зачем проникать в гостиницу?

Да кому вообще это нужно?

Мой взгляд вернулся к Коулу, и я поняла, что он внимательно меня изучает. По какой-то ужасной причине я вспомнила о том времени, что провела с Женихом, и я знала, что если бы не оттолкнула тогда Коула, то он сидел бы на этом самом месте десять лет назад. И что-то совсем странное пришло мне тогда в голову. Впервые мне захотелось поговорить о том, что произошло. Коул продолжал смотреть на меня, и слова вырвались сами собой.

– Я не думала, что выживу, думала, что умру в спальне без окон, – прошептала я, а в его глазах появилось понимание. – Я так много раз желала умереть и знаю, что это звучит как слабость, но я не могла… того, что он творил. И он не видел в этом ничего дурного. Он искал идеальную невесту. – Закрыв глаза, я подняла лицо к потолку. – Вот чего он хотел. Чтобы его невесты желали быть с ним, чтобы наслаждались его присутствием. Думаю, все это тебе и так уже известно. Я слышала, что какие-то детали были в газетах, но… Он был словно двумя разными людьми. Иногда он был почти добр. Он был болен, в его голове все было извращено настолько ненормально, что когда у него было то самое настроение, было похоже, что приходил совсем другой человек, тот, что жил ради боли и мучений других. Эти моменты были худшими.

Коул ничего не сказал, но все в нем было сосредоточено на мне. Его палец замер, но хватка на моей руке стала крепче. Тишина позволила мне продолжать.

– Однажды он сказал мне, после того как я… осчастливила его, – сказала я, содрогаясь, – почему другие невесты разочаровали его. Все они давали отпор. Как и я. Но дело было не в этом. Он настойчиво считал, что сможет перевоспитать их, сделать покорными. – Последнее словно я выплюнула с отвращением. – Дело было в самых обыденных вещах, понимаешь? Одна была ненатуральной блондинкой. Она осветляла волосы и поэтому была недостаточно идеальной. Другая призналась ему, что не могла иметь детей. Я даже не знаю, было ли это правдой, но ее жизнь закончилась из-за этого. Была еще одна, она… слишком худая. Она похудела, потому что не ела то, что он ей давал. – Я тяжело сглотнула, прежде чем продолжить. – Он убил одну из них, потому что она слишком много плакала. Словно она плакала не из-за него. – От отвращения мой желудок сжался. – Ту, что была до меня, он убил, потому что внезапно решил, что она для него слишком стара. Хотя он знал ее возраст, ведь он следил за ней, за всеми нами. Казалось, что кого бы он ни выбирал, они все были недостаточно хороши. Он находил недостатки. В этом было все дело.

Мой следующий вдох был резким, и он опалил меня, словно огнем.

– Я знала, что не первая сказала ему то, что сказала, и он решил, что я больше не могу быть его невестой. Когда он мне сказал об этом, я поняла, что это значит. Я больше не была достаточно хороша на его взгляд.

Я открыла глаза, но на самом деле ничего не видела перед собой.

– Я знала, когда он убьет меня, когда нарядил, закрыл глаза и повел на улицу. Я помню те моменты, словно они были секунду назад. Платье было настолько тонким, словно из одного кружева, я чувствовала ветерок каждой клеткой кожи. Я ощущала свежесть воздуха, запах прохладного дождя и слабый аромат удобрений. Я поняла, что находилась на улице. Поняла, что это был тот самый момент. Что все вот-вот произойдет. – По телу пробежала дрожь, и Коул крепче сжал мою руку. – Он плакал, Коул. Плакал, пока вел меня на улицу. Рыдал, и я… я умоляла его. Я упрашивала его, и, бог свидетель, я говорила все, что могла, потому что знала, что умру, а я так не хотела умирать.

Ком в моем горле едва ли не душил меня.

– Он перестал плакать и отпустил меня. Я не знала, где он был, но попробовала убежать. Но убежать далеко мне не удалось, он сбил меня с ног и повалил на землю. Он перевернул меня на спину, и я ощутила это ужасное жжение в животе, словно меня разрывали на части. Он пырнул меня ножом.

Коул все еще сидел молча, но напряжение, исходящее от него, словно присутствовало с нами в комнате, я ощущала волны его ярости.

– Он не связал мне руки. Был настолько уверен, что справится со мной, и я… Я даже не знаю, что произошло дальше. Знаю лишь, что я боролась. И снова ощутила эту дикую боль здесь, – сказала я, показывая рукой на грудь. – Мы боролись на земле и в какой-то момент он выронил нож. Он начал душить меня. Но я дотянулась до камня. Чистое везение, – прошептала я. – Оно и спасло мне жизнь. Я ударила его по голове, и он выпустил меня. Я помню, как подпрыгнула и побежала, срывая с себя повязку, и просто бежала и бежала, пока не добралась до той фермы…

Той фермы, на которой были лошади, которых я слышала. То же самое везение направило меня в правильную сторону, и удача по-королевски улыбнулась мне еще раз, когда хозяин фермы, мистер Мокерсон, оказался на улице, ремонтируя свой забор.

Я снова повернулась к Коулу и сделала глубокий вдох.

– Если бы он убил меня, то отрезал бы мой безымянный палец. Он снял бы с меня наряд, надел другой, а окровавленное платье вместе с пальцем повесил бы в комнате к остальным. – Я медленно моргнула. – Я не знаю, почему рассказала тебе все это.

На челюсти Коула дергалась мышца.

– Я рад, что ты рассказала.

Напряжение, копившееся во мне десять лет, немного отпустило. Мой психолог говорила о преимуществах такого открытого разговора, но я ей не верила. Я ошибалась, потому что следующий мой вдох показался мне легче прежних.

– И я хочу тебе кое-что сказать. В этом не было ни капли слабости, – тихо сказал Коул. – Это слово вообще к тебе неприменимо. Ты прошла через ад и дело не только в везении. Ты сражалась и выжила. Ты боец. Ты заслужила это звание, детка. Оно принадлежит тебе.

На моих губах появилась слабая улыбка.

– Принадлежит мне. Мне это нравится. – Я остановилась. – Знаешь, я не знала, как он выглядел, узнала гораздо позже. Он всегда скрывал свое лицо. Я либо была в темной комнате, либо в повязке. Я не знаю, зачем он это делал, но, когда я увидела его фото, я удивилась. Настолько больной на голову, но настолько… нормальный внешне. Он мог бы преподавать нам в колледже. Он мог быть тем, кого ты видишь в магазине или прохожим, что улыбнулся тебе на улице.

– Так и есть, – сказал Коул, поднимая наши сцепленные руки. Он поцеловал мои костяшки, каждую из них. – Серийные убийцы чаще всего выглядят обычными соседями, ты и не станешь опасаться его до тех пор, пока не станет поздно.

– Все были удивлены, так ведь? – спросила я.

Коул кивнул.

– Никто из тех, кто знал Вернона Джоана, не подозревал, что он и был Женихом, – сказал он, и я вздрогнула от звука этого имени. – Никто из его соседей или коллег по работе. У него не было семьи. По крайней мере, никого из живых.

Вернон Джоан.

Жених.

Серийный убийца и насильник как минимум шести женщин. Некоторые верили, что жертв могло быть больше, но их так и не нашли. Мое бегство привело к его аресту. Даже находясь при смерти по пути в больницу, я смогла рассказать все, что знала, и этого было достаточно для властей, чтобы выйти на его дом в предгорье Аппалачей. Вместо того, чтобы сдаться, он схватился за охотничий нож, который использовал со мной, и перерезал себе горло в комнате, где держал меня и многих других женщин.

Я не знала, как относилась к такому финалу и, наверное, никогда не узнаю. Часть меня хотела, чтобы его судили, чтобы он ответил перед семьями и любимыми тех, чьи жизни он забрал. Другая часть просто радовалась, что он был мертв.

Мои глаза снова вернулись к Коулу. Было еще кое-что, что я ему не рассказала.

– Я сказала ему, что люблю другого.

Рот Коула выдавал напряжение.

– Что?

– Вот, что я сказала ему, Жениху, – пояснила я. Я не использовала его имя и не хотела начинать. Это слишком большая честь для него. – Я сказала ему, что уже люблю другого.

Несколько секунд Коул просто смотрел на меня. Его бледные глаза словно потеплели на несколько градусов. Когда я сказала это Жениху, я умоляла его увидеть во мне живого человека, того, кого любили, по кому будут скучать, женщину, которая будет скучать по своим любимым. Это сработало в весьма извращенной манере, помогая мне сбежать, но это не было ложью. Я уже тогда была влюблена в Коула, возможно, даже по-настоящему любила его.

Как и сейчас.

Коул прикрыл глаза и наклонился к нашим соединенным рукам. Он молчал. Я не знала, о чем он думал, но пока наблюдала за ним, успела понять, что именно я чувствовала, проснувшись и увидев его здесь. И мои чувства не изменятся.

Я любила Коула Ландиса.

***

Коул остался на ночь в моей больничной палате, и я задумалась, насколько сильно на медсестер повлияли его значок и улыбка. Утром меня выписали, и он отвез меня домой.

Коул не поднимал тему того, что я рассказала ему вчера ночью, но было не похоже, чтобы она зависла между нами. Я просто высказалась, открылась, и это изменило то, что я чувствовала в его присутствии. Не думаю, что Коулу это было очевидно, и не то что бы у меня на лбу было написано: я поделилась, потому что влюбилась. Но для меня все было иначе. В хорошем смысле.

Я не жалела об этом.

Мама настояла на том, чтобы накормить Коула завтраком, и порхала над ним, накладывая ему на тарелку бекон и сосиски. Его ухмылка явно говорила о том, что такое внимание ему нравится, а мне нравилось наблюдать за ним. После завтрака я вышла вместе с ним на крыльцо.

– Я скоро вернусь, – сказал он, положив руку мне на бедро. Он притянул меня к себе. – Нужно кое-что закончить. И принять душ, а еще собрать сумку.

– Сумку? – переспросила я.

На его губах заиграла полуулыбка.

– Чтобы остаться у тебя на выходных.

– Правда?

– Да. У нас ведь в силе планы на ужин, но мы их скорректируем так, чтобы тебе не пришлось выходить из дома. Да, я знаю, что ты в порядке, – сказал он, прежде чем я смогла его перебить, – но мы не станем тебя перенапрягать.

Я приподняла бровь.

– Я уеду совсем ненадолго. – Коул положил другую руку мне на щеку. – Обещай мне поберечь себя.

– Обещаю, – пробормотала я, немного потерявшись в его голубых глазах.

Понимающая улыбка появилась на губах Коула, и он наклонился, нежно, но кратко целуя меня. Я не хотела его отпускать, и это чувство было столь новым для меня, я задумалась о нем, возвращаясь на кухню. В воздухе витал аромат бекона.

Мама уже убрала тарелки и, хотя я обещала не перенапрягаться, это не означало, что я стану сидеть сиднем весь день. Боль в голове была терпимой даже без медикаментов, и я хотела кое-что проверить.

Я взяла фонарик и накинула дождевик, прежде чем выскользнула в заднюю дверь. Застегивая дождевик, я пересекла веранду и вдохнула морозный воздух. Вокруг пахло снегом. Не многие люди знали, что у предстоящего снегопада есть запах, но для меня он всегда пах свежо и знакомо.

Подмерзшая трава хрустела у меня под ногами, пока я проходила под деревьями. Передо мной появилась низкая каменная стена. Она была здесь с тех самых пор, как построили дом, и я предполагала, что это была изначальная граница владений. Я прошла через небольшую калитку на заброшенную аллею, тоже поросшую травой. Несколько ярдов спустя я увидела еще одну каменную стену, высотой мне по пояс. За ней, в центре лужайки, стоял мавзолей.

Желудок сжался, когда я зашла на территорию старого кладбища. Я не могла припомнить, когда в последний раз была здесь, когда была помладше, я вообще избегала этого места так, словно там притаились зомби, пожирающие людей.

Сердце грохотало, пока я шла по крохотному кладбищу. Там было всего пять надгробий. Они уже рассыпались, и эпитафии было невозможно прочесть, они почти исчезли.

Вдалеке прогудел автомобильный сигнал, который заставил меня подпрыгнуть. Я была взрослой женщиной, черт возьми, но кладбище все еще наводило на меня ужас. Мы были в центре города, кладбище находилось в окружении домов, но подходя к склепу, я внезапно ощутила себя за много миль от цивилизации.

Темный дверной проем манил. Когда-то давно там была дверь, но я этого времени не помнила. Сделав глубокий вдох, я включила фонарик и шагнула внутрь.

Самым странным в склепе было то, что там не было гробниц. Вернее, они когда-то там были, но исчезли задолго до того, как бабушка Либби купила особняк и прочие владения. Никто не знал, куда и когда они пропали, и эта часть пугала меня больше всего.

Я освещала фонариком пол и очень быстро нашла старые двери в подвал. Одна створка была закрыта, а другая рассыпалась в щепки. Часть кирпичной стены обвалилась, открывая темноту тоннеля. Осколки красного с белым кирпича остались по бокам. Я не была экспертом криминалистом, да и опыта в строительстве у меня не было, так что понять, разбил ли кто-то кирпич или он сам обвалился, я не могла.

Во время завтрака мама сказала мне, что связалась с тем, кто в первую очередь займется этим на следующей неделе, тогда же примерно приятель Коула должен будет приехать, чтобы установить сигнализацию в апартаментах.