Текст книги "Проклятая (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 6
Я сидела, слепо уставившись на пустую страницу. Начала с одной линии, с горизонта, но, когда продолжила, она стала неровной и ломанной высокими вязами с острыми, как иглы, макушками. Я усилила нажатие, придавая теням глубину и загадочность. Рисунок не получался, но я не могла остановиться. Смазанные линии пересекали страницу.
– Что ты делаешь?
Я закрыла альбом и повернулась в сторону голоса. Хайден. На солнце его волосы переливались дюжиной оттенков красного и каштанового.
Он сделал лишь один шаг вперед, вытаскивая руки из карманов своих джинсов.
– Эмбер?
Я вскочила на ноги.
– Не подходи ближе.
Хайден остановился.
– Я не причиню тебе вреда. Я просто хочу поговорить с тобой.
– Не причинишь мне вреда? – я попятилась назад, весьма успешно загоняя себя в ловушку около стены. – Именно это ты сказал мне, прежде чем вырубить на три дня.
– Я очень об этом сожалею. – Он посмотрел в сторону, делая глубокий вдох. – Я знаю тебя, Эмбер. Ты боец…
– Ты не знаешь меня. Мы всего пять минут поговорили в библиотеке.
На его губах появилась однобокая улыбка, когда он повернулся ко мне.
– С момента аварии мы приглядывали за тобой. Иногда я приезжал вместе с отцом. Я видел достаточно.
Легкая дрожь прокатилась по мне. Я обняла себя за талию, но это не помогло.
– Видел что?
Он снова посмотрел в сторону, разглядывая что-то, чего я не видела.
– Как сложно тебе было. То, как эти ребята в школе относились к тебе. Как ты смогла выжить, когда некому было помочь. – Изумительные черты его лица напряглись. – Я знаю, что ты напугана, но теперь для этого нет причин.
– Правда? Потому что ты мне так говоришь, да? То есть, это говорит парень, который преследовал меня вместе со своим отцом, умалчивая уже о том факте, что вы, ребята, похитили…
– Я не преследовал тебя, Эмбер, и мы вас не похищали. – Он снова посмотрел на меня. – Мы просто… Перевезли вас.
– Для того, чтобы Оливия находилась среди своего «вида». – Я закатила глаза. – Ты это серьезно? Я не принадлежу ни к какому «виду» так же, как и Оливия.
– Но это не так. – Хайден двигался быстро. Я прижалась спиной к стене так сильно, словно могла слиться с ней. Блокнот в руках был между нами как щит и похож на слабый и глупый барьер. – Джонатан Кромвел не мой настоящий отец, ты знала об этом? Мои родители, то есть настоящие родители, не хотели иметь со мной ничего общего. Они боялись меня и будучи маленьким, не мог это контролировать.
Голос в моей голове кричал, чтобы я заткнулась и убежала, но я не стала этого делать.
– Контролировать что?
Хайден сжал губы.
– Я тот, кого они называют «проводник». Могу поглотить энергию из чего угодно, включая воздух вокруг нас. Что касается людей, могу впитать и их энергию. Немного или всю. Это работает одинаково и на одаренных.
– А что ты имел в виду, говоря про воздух?
– Я могу разрушить весь этот дом, если захочу.
От удивления я открыла рот.
– Я несколько лет скитался по приютам. Если бы Джонатан не нашел меня, не знаю, где бы я был сейчас. Он рассказал мне, кто я и научил контролировать дар. Он никогда не просил ничего взамен. Я обязан ему жизнью, Эмбер. Как и каждый ребенок, которого он спас. – Хайден поднял взгляд. – Я напугал тебя, да?
– Я… Это… – я покачала головой. – «Странно»?
Пауза между нами затянулась, пока он изучал меня так пристально, словно я была полупрозрачной. Карие глаза стали темнее, почти черными. Потом он отошел обратно к перилам.
– Прости. – Я осознала, что извиняюсь, сама не знаю за что. – Я не имела в виду… – Хайден поднял руку и прервал меня.
– Все нормально. Слово «странный» в от тебя все равно, что комплимент.
Это оскорбление?
– Что произошло, когда ты коснулся меня? То есть, пару секунд вообще ничего не происходило. Никто и ничто не может касаться меня.
– Я могу прикасаться к тебе минуту или две. Это как буфер, Эмбер. Я могу выдержать небольшие порции твоего дара, но он подействует на меня, если ты продолжишь держаться, и я не осушу его.
– Но ты довольно сильно вырубил меня.
Хайден пробежался пальцами по ограждению.
– Это происходит, когда я осушаю твое прикосновение. С остальными – просто останавливаю то, что они делают. Если кто-то владеет телекинезом, то есть передвигает вещи силой мысли, мое прикосновение может остановить их дар. Если я поглощаю немного, то просто приостанавливаю действие дара. Но тебя почему-то опрокинуло на задницу. – Он посмотрел на меня через плечо. – Может это из-за того, что твой дар теперь тесно связан с твоей жизненной силой. Я не знаю.
– То есть мы можем касаться друг друга, но одному из нас в итоге будет… Плохо?
На его губах медленно расцвела улыбка.
– Если мы не будем осторожны, то да. Ну ладно, а как ты обнаружила это? Я… Мы этого не видели.
Я вспомнила, как Хайден показался мне знакомым, когда я впервые увидела его. Я и правда видела его черты в толпе.
– Эмбер?
– После аварии, – наконец сказала я. – У меня был кот по имени Суши.
– И? – он оттолкнулся от перил и снова подошел ко мне.
– Я взяла его на руки. – Я сделала глубокий вдох и посмотрела в сторону. Часть меня даже не знала, почему я делюсь этим, но чувствовала облегчение, впервые рассказывая правду. – Он умер сразу, прямо на месте. Потом я попыталась обнять Оливию.
– Ого, – пробормотал Хайден. – Бедная девочка. Бедный кот.
– Ага… Ну, я сказала Оливии, что кот сбежал. Это было до того как я поняла, что она может делать. Я имею в виду, действительно осознала. – Мои щеки раскраснелись, но я продолжила. Словесный понос, очевидно. – Я быстро поняла, что растения и животные мало могут продержаться. С людьми все иначе. Сначала мое прикосновение причиняет боль, а потом… Ну, ты и так знаешь, что происходит.
– Это был несчастный случай, – сказал он без колебаний. – И это он коснулся тебя.
– Разве важно, как именно это произошло? Он мертв из-за меня.
– Это не одно и то же. – Казалось, он хотел сказать что-то еще, но лишь покачал головой. – Почему ты была расстроена? Из-за телефонного звонка?
Врать было бессмысленно. Телефон был виден из кармана.
– Я должна была позвонить своему другу и сказать, что в порядке.
– Ты сказала ему, где ты?
Он нахмурился, глядя на мои губы, и я солгала или типа того.
– Нет.
Казалось, Хайден расслабился.
– Здесь мы можем быть самими собой. Чужакам редко можно доверять. Мой отец хочет это изменить. То, что он мэр, помогает.
– Он мэр? – Слова Кромвела всплыли в памяти. У меня есть все права. Это мой город.
– Все легально и без манипуляций. – Он сделал шаг назад и облокотился на перила, скрещивая свои длинные ноги в лодыжках. – Чужаки просто любят его. Все любят.
– Здорово. – Я начала жевать губу. – Неужели он думает, что я теперь буду бегать по округе и убивать людей, потому что у меня такое развлечение? Он поэтому привез нас сюда?
Хайден запрокинул голову и по-настоящему рассмеялся. Это был приятный, насыщенный звук.
– Нет. Я не думаю, что он верит в то, что ты хочешь кого-нибудь убить.
Я обратила внимание на подбор слов. Хочу убить кого-то, а не убью кого-то случайно. Я снова вздохнула, мне было некомфортно в собственной коже. Темные глаза Хайдена сфокусировались на мне.
– Ты не уродка. Никто из нас не урод. И, возможно, я… Мы поможем тебе контролировать это. Все, что тебе нужно сделать, – это довериться нам.
***
Просто доверься нам.
Доверие – это улица с двухсторонним движением, которая обычно не начинается с похищения.
Я отказалась от присутствия на ужине, даже несмотря на то, что Оливия устроила грандиозную истерику. Она не понимала, что мне нужно время, чтобы побыть в одиночестве и обдумать произошедшее, понять, какими должны быть наши следующие действия.
Итак, я пропустила ужин, но по-прежнему не знала, что делать. Теперь я была еще и чертовски голодна. Когда я уже была уверена, что начну жевать свою руку, решила плюнуть на все и попыталась найти дорогу в кухню.
Деревянные полы не скрипели под моими кедами, а краска была приятных и уютных цветов. Это было совсем не похоже на наш старый, убитый дом в Аллентауне. Я вроде даже скучала по тому месту, неважно насколько печальным оно стало для меня за последние два года. В нем был дух нашей семьи, а в этом доме – нет.
Неожиданно для себя я нашла нужный мне коридор, но кухня не пустовала, а хотелось бы. Я застыла снаружи у двери, разрываясь между желанием бежать обратно в комнату и ворваться на семейный совет, который касался… Меня.
– Ты ведь несерьезно? Она пришла в себя всего пару часов назад и уже попыталась напасть на тебя.
– Она ужасно напугана, Гейб. Она очнулась в совершенно незнакомом доме, с незнакомыми людьми. Представь, что мы бы сделали такое с тобой. Или с Паркером и Фиби, – сказал Хайден, его глубокий голос я сразу узнала.
– Я бы швырнул тебя через всю комнату, а не убивал прикосновением!
– Заканчивайте. Она остается. Пока что. – Слова Кромвела звучали так, словно спорщики ему ужасно надоели.
Что-то упало.
– Ко всему прочему, ты позволишь ей ходить в школу с нами? Что если она ранит кого-нибудь? – задал вопрос Гейб.
– Она не будет специально прикасаться к людям, – ответил Хайден. – За два года никого не ранила.
– Она убила парня! – сказал Гейб.
– Это был несчастный случай. – Сказал Хайден. – Тот придурок напал на нее! Он схватил ее, она не виновата.
Защищать меня – мило со стороны Хайдена. Зажмурившись, я прислонилась к стене.
– Если она причинит кому-нибудь вред или если я подумаю, что она хочет это сделать, – разберусь с этим сам, – сказал Кромвел. – Я отправлю ее в Отдел.
– Что? – Это был Хайден. – Ты же несерьезно! Ты знаешь, что они сделают там с ней!
– Это лучше того, что она сделает с нами, – выплюнул Гейб.
– Ты понятия не имеешь, какого там, – сказал Хайден. – А я знаю. Она такого не заслуживает. Мы можем попробовать поработать с ней.
– Хайден, – раздраженно осек пыл Кромвел.
– Что? Мы можем попробовать контролировать дар.
– Она не одаренная.
Я не узнала голос, но слова были произнесены очень холодно.
– Чертова девчонка просто ошибка природы и если кому-то и место в Отделе, то точно ей. Ее сестра – другое дело. У маленького ангелочка дар, но у Эмбер – нет. – Последовала пауза, а затем мужчина рассмеялся. – О, ради всего святого, Хайден, не смотри на меня так, словно я пнул младенца. Я просто озвучил правду.
– Курт, ты засранец, – сказал Хайден. – Ей стоило ударить тебя посильнее.
Мои глаза распахнулись. Мужчина похожий на льва, тот, что был в ковбойском плаще, был здесь.
– Как скажешь. Я хотя бы не тот, кто вьется вокруг Мрачного Жнеца, – возразил Курт.
Раздался поток проклятий. За моей головой стена затряслась. Я отпрыгнула, глядя на нее. Секунду она двигалась словно змея, затем остановилась. Кусочки штукатурки отвалились от стыка потолка со стеной.
– Хайден, не надо! – резко приказал Кромвел. – Пока она остается. Это решено и я больше не буду спорить. И, Хайден, держись от нее подальше.
Кто-то громко прыснул. Готова поспорить, это был Габриель.
– Я знаю, ты думаешь, что сможешь помочь ей, – сказал Кромвел. – И я знаю, что ты хочешь помочь, но я не рискуй своей жизнью ради нее. У тебя нет опыта обращения с похожим даром. Я знаю, что случится.
– Отец…
– Я не потеряю все, над чем так долго работал, не потеряю тебя из-за кого бы то ни было. Если ты станешь настаивать, то я уберу ее из этого дома.
Прислушавшись к угрозам Кромвела, никто не стал спорить, и наступила тишина, затем Хайден заговорил:
– В этом не будет необходимости, отец.
Пожалев о том, что подслушивала, я оттолкнулась от стены. Сердце грохотало у меня в груди, пока я кралась по коридору, чувствуя тошноту. Что это было за место, которое они называли «Отдел» и неужели он, правда, думал, что я позволю себя так просто отправить туда?
Я бродила по многим комнатам, пока не наткнулась на свою сестру и двух людей, которых еще не видела. Они были настолько похожи, что сомнений не оставалось – родные брат и сестра.
Парень отличался той самой холодной, картинной красотой, словно его высекли из камня и забыли придать теплоты. Он не смотрел наверх, хотя и застыл, когда я вошла в комнату.
Девушка играла в куклы с Оливией. Она была невероятной, с черными волосами, яркими зелеными глазами, высокими скулами, безупречной кожей, полными красными губами и телом, за которое я бы убила. Она была такой, как я бы хотела быть, но не смогла бы этого сделать.
Оливия вскочила на ноги, как только увидела меня в дверном проеме, и завизжала мое имя так громко, что заставила меня скривиться.
Парень оторвался от книги, которую читал. Не сказать, что взгляд был враждебным, но и дружелюбным я бы его не назвала. Девушка же встала и кивнула ему. Они ушли, не сказав мне ни слова.
Я села рядом с Оливией, пытаясь игнорировать их реакцию. Я подняла одну из кукол и поняла, что это была имена та, о которой Оливия мечтала неделями.
– Эмми? Ты знала что Паркер и Фиби близнецы? – она указала на дверь, через которую вышла парочка. – Мне нравятся люди здесь.
– Правда? – Я подошла с куклой к ней.
Оливия активно закивала головой.
– И Лиз милая. Она играет со мной в куклы, когда мама спит.
– Кто такая Лиз?
– Она живет здесь.
Я уронила куклу на пол, пораженная мыслью, что какая-то незнакомка общается с Оливией.
– Лиз была здесь с тобой с момента нашего приезда?
– Да. Она пришла в школу, когда мы уезжали из дома, и принесла мне Хэппи Мил. – Она подняла мою куклу.
Хэппи Мил – неофициальный путь к сердцу любого ребенка. Как хитроумно поступила мисс Лиз.
– Все милые, – продолжила она, пуская кукол в танец между нами, – со мной и мамой.
Это окончательно меня взбесило, знаю, что глупо, что должна почувствовать облегчение, от того, что к Оливии все так добры. Я встала, оглядывая комнату в поисках окна, которое можно было бы открыть или разбить.
– А тебе нравится здесь, Эмми?
– Здесь прекрасно. – Я нахмурилась, глядя на нее сверху вниз. – Но это не наш дом, Оливия.
– Мисс Лиз сказала, что теперь это наш дом.
Ох, да неужели? Мне действительно не нравится эта женщина.
– И, Эмми… Мне нравится здесь, – сказала она тихим нежным голоском.
Конечно, Оливии здесь нравилось. Все игрушки на свете для игр только твои и Лиз, которая может касаться Оливию и держать за руку.
Она уронила кукол.
– Я хочу остаться здесь.
Я пнула одну из кукол, посылая ее через всю комнату. Она ударилась об стену и голова ее отскочила.
– Мы не можем остаться. – Мой желудок перевернулся. – Это не наш дом.
Оливия смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ее губы дрожали.
– Но мне здесь нравится.
– Я знаю. Я стянула с запястья резинку и убрала волосы в небрежный пучок. Шея и лоб взмокли. – Но эти люди чужие нам, Оливия. Мы не можем им доверять.
– Я доверяю мисс Лиз. – Она встала на ноги, маленькие ладошки сложились в кулачки. – Они добры ко мне. Они сказали, что я одаренная…
– Мне все равно, что они сказали, черт возьми! – я упала рядом с Оливией. – Прости. Я просто устала… И я не знаю, что делать.
Она сделала шаг назад, глаза все еще широко раскрыты.
Я вздохнула.
– Оливия, я знаю, что тебе здесь нравится. У них есть все эти игрушки, но это не наш дом. Наш дом в Аллентауне.
Щеки Оливии заалели, что давно стало явным признаком очередной приближающейся грандиозной истерики. Она подняла одну из своих кукол, фарфоровую с розовыми щеками. Я знала, что последует за этим.
– Это наш дом!
– Нет, – тихо сказала я, вставая на ноги. – Это хороший дом, но….
– Нет! – завизжала Оливия, бросив куклу через всю комнату. Ее лицо треснуло и нога отвалилась. – Нет! Нет!
Я моргнула и потерла виски.
– Оливия, прекрати. У меня голова раскалывается.
– Нет! Я не хочу уезжать! Мисс Лиз….
Мое терпение лопнуло.
– Мисс Лиз не твоя мама, Оливия. Твоя мама наверху. И если я говорю, что мы должны уйти, значит, должны!
Оливия взорвалась слезами и криками как мини-вулкан. Для такого маленького человека она могла производить невероятное количество шума. Смотреть на нее в таком состоянии было больно. Я чувствовала себя ужасно, словно была каким-то адским созданием, которое разрушило все мечты.
Оливия начала топать ногами по полу.
Я пыталась заставить ее прекратить, но, то, что я не могла прикоснуться к ней, усложняло процесс. Поэтому я беспомощно стояла рядом, в надежде, что она просто рано или поздно устанет.
– У вас все в порядке? Кажется, что сквозь дом движется грузовой поезд.
Стройная, темноволосая и ухоженная женщина стояла в дверях.
Казалось, что кто-то щелкнул выключателем и истерика Оливии прекратилась. Она стояла спокойно, ее глаза были обращены к женщине.
– Мисс Лиз! Я не хочу уезжать.
Лиз ласково улыбнулась.
– Милая, тебе не нужно уезжать. Я уже говорила тебе. Это твой дом, пока ты хочешь быть здесь.
Я не выдержала.
– Замолчите! Прекратите ей это говорить. Это не ее дом. А вы – не ее мать!
Она моргнула и сделала шаг назад.
– Я не пытаюсь занять место твоей матери, Эмбер.
– Вранье. – Ярость и что-то еще, что требовало выхода, бурлило во мне. Я начала идти через комнату.
Оливия стояла передо мной, прежде чем я смогла подойти к Лиз. Она вытянула руки, двигая пальцами. Одним быстрым движением Лиз взяла Оливию на руки.
Я застыла в добром футе от них. Оливия потянулась и обвила руками шею Лиз. Горячая и яростная эмоция пронзила меня насквозь и перехватила дыхание. Предательство. Я понимала, что это безосновательно.
Оливия не знала, что она делает, но вся воинственность, которая была во мне – пропала.
– Что здесь происходит? – спросил Кромвел, останавливаясь рядом с Лиз.
– Эмбер хочет уехать, – сказала Оливия. – Мне придется уйти?
Кромвел вошел в комнату и положил руку на спину Оливии.
– Нет. Тебе не нужно уезжать. Эмбер просто устала и запуталась. Возможно, вам стоит лечь спать пораньше. Уверен, утром она почувствует себя лучше.
Оливия положила голову Лиз на плечо. Она что-то пробормотала, но я не смогла расслышать.
В моих ушах звенело, снова накатила тошнота. Я опустила голову и прошла мимо них. Я прошла по широкому коридору и поднялась по лестнице. Мне казалось, что сердце разбилось на миллион кусочков.
Как только я попала в свою спальню – захлопнула дверь за спиной. А затем еще раз. Это действие каждый раз заставляло меня чувствовать себя лучше, когда я ссорилась с родителями.
Но сейчас это не помогло.
Я медленно сползла по закрытой двери и глотнула воздух. Я потеряла контроль над Оливией в пользу абсолютно незнакомых людей за пару минут. А еще они меня ненавидели и планировали отправить в какое-то богом забытое место, как только я сделаю что-то не так.
Глава 7
Я заснула с трудом, какой сюрприз.
Солнце едва выглянуло из-за гор, когда я уже вылезла из кровати. Сама не знаю, по какой причине я шла по тихому дому в поисках комнаты моей мамы, засунув руки в карман толстовки.
Она сидела в кресле-качалке, глядя на большое окно, ведущее в передний двор. Мягкие локоны обрамляли ее бледное лицо. Волосы казались чуть более растрепанными, чем вчера. Рядом стоял нетронутый стакан воды.
Стараясь игнорировать острую боль в груди, я пересекла комнату и села рядом с мамой, скрестив ноги и положив подбородок себе на руки.
– Здесь что-то не так. – Я остановилась и нервно рассмеялась. – За исключением очевидного. Но они ненавидят меня. Думаю, они все могут делать разные вещи.
Тишина.
– Эта женщина хочет сделать из Оливии свою дочь. Это должно волновать тебя, мама. Она захватывает твое место.
Мама моргнула.
Я гадала, была ли это какая-то форма ее коммуникации со мной, вроде азбуки Морзе.
– Они следили за нами два года. Это действительно жутко.
Мне нравилось думать, что мама со мной согласна.
– Оливия не хочет уезжать. Она фактически встала на их сторону вчера вечером. Я знаю, что она не понимает, и все, что видит, – новые игрушки и люди, которые могут прикасаться к ней.
Она еле слышно вздохнула.
Я посмотрела на маму и нахмурилась.
– Я не знаю, что делать. Я не смогу забрать Оливию из этого дома, и даже если бы у меня получилось, куда нам идти? Все пропало, мама.
Но ответа все еще не было.
Я снова вздохнула.
– Мам, ты же знаешь, что я не мертва, верно? Я умерла, но я не мертва. Я сижу здесь, прямо перед тобой и… И я не знаю, что делать. Я не знаю, стоит ли мне остаться здесь или попробовать сбежать вместе с Оливией. Я даже не знаю, где чертовы ключи от моей машины, если она вообще здесь.
Мама запрокинула голову и закрыла глаза, напевая ту же песенку, что и Оливия.
– И Оливии действительно здесь нравится. Она получает много внимания, я никогда не видела ее такой счастливой. – Я склонила голову, закрывая глаза. – Мне жаль, что я выбрала морепродукты в тот вечер. Я знала, что ты хочешь поехать домой. Я была настолько зла из-за того, что вы с папой ругались. Если бы я просто закрыла рот, ничего бы не произошло.
Мама перестала напевать, но не ответила.
Я подтянула колени к себе и положила на них голову. Смысла продолжать однобокий разговор не было, поэтому я замолчала и спустя некоторое время направилась вниз. Я сама не знала, куда иду. Голод брал верх, но я боялась, что на кухне снова кто-нибудь будет. Потом я обнаружила, что смотрю на входную дверь. Свобода была на расстоянии вытянутой руки.
Но когда я открыла дверь, вместо свободы меня там ждал Хайден.
Влажные волосы завивались у него на лбу, щеки разрумянились, а майка отсутствовала. Хайден был абсолютно обнажен выше низко сидящих тренировочных штанов. На один из его бицепсов был прикреплен плеер и низкие басы доносились из наушников.
Хайден вытащил наушник с улыбкой.
– Привет. Ты рано проснулась.
У меня в горле пересохло.
– Ага.
– Что ты делаешь на улице?
Вместо ответа, я опустила глаза. Очевидно, Хайден занимался. Кожа обтягивала крепкие мускулы, стройные бедра и прекрасную грудь, выглядевшую очень крепкой. Внезапно к моим щекам прилила кровь.
– Эмбер?
Я заставила себя поднять глаза. Он усмехнулся своей кривой улыбкой.
– Что?
– Что ты делаешь на улице?
Он снял плеер со своей руки и замотал наушники вокруг него.
– Так рано?
– Да. Я подумала… – вздох вырвался из груди, что было ошибкой. Запах листьев и чего-то дикого дразнил обоняние. Хайден пах замечательно. Внезапное желание прикоснуться к нему нахлынуло на меня.
– Ты думала о чем-то?
О чем я там думала? О том, что не могу прикоснуться к нему. И не хочу.
– Тебе нельзя разговаривать со мной.
Он нахмурился.
– Что?
– Я подслушала вас вчера вечером. Ты не должен разговаривать со мной и все такое.
Хайден сложил руки на груди.
– У тебя плохо получается подслушивать. Мне не запрещали говорить с тобой.
– Тебе сказали держаться от меня подальше.
– Это можно трактовать по-разному. Ладно, ты ведь не планируешь сбежать?
– Нет. – Я отошла в сторону. – Я просто хотела выйти из дома. Мне нельзя этого делать?
Он повторил мои движения, закрывая собой дверь.
– Ты можешь делать, что хочешь.
– Кроме отъезда?
– Да, но это для твоего блага, – сказал Хайден. – Ты там потеряешься. Ты сама видела вчера. Мы окружены лесом и до города отсюда пятнадцать миль.
Раздражение вспыхнуло во мне. Я подняла подбородок, встречаясь с Хайденом взглядом.
– Я не глупая, если ты вдруг так решил.
– Я вообще не считаю тебя глупой. – Хайден сделал шаг вперед. Он стоял близко, слишком близко. Носы его кроссовок упирались в мои. – Я никогда не думал, что ты глупая. Ты бы не продержалась так долго, заботясь о пятилетней девочке, если бы была глупой.
– Как ты… – я осеклась. Конечно же, он наблюдал за нами, за мной.
Это казалось невозможным, но он словно стал еще ближе. Моя спина уперлась в дверной косяк.
– Когда ты вернулась в школу после аварии, ребята отнеслись как засранцы к тому, что ты носишь перчатки. Ты всегда носила длинные перчатки, даже летом. Но я не уверен, бросили ли тебя друзья или ты сама их оттолкнула.
Я чуть не поперхнулась.
– Они отвернулись от меня.
Хайден наклонил голову и ему на лоб упали влажные локоны.
– За недели ты прекратила все. Ты раньше была чирлидером. Хотела пойти в колледж штата Пенсильвания? Хотела стать врачом, как твой отец, – его голос превратился в шепот. – Все это прекратилось. Оливия стала всем для тебя. Вместо того чтобы идти в кофейню перед школой как остальные ребята, ты завозила ее в садик.
Мои руки упали по бокам от тела. Его слова были наполнены сочувствием, мягкостью и все же были жуткими.
– Однажды я видел тебя, когда ты выходила из банка в городе. Ты была расстроена. Это был первый раз, когда я видел, как ты плачешь. Я хотел… – он остановился, его губы сжались в тонкую жесткую линию.
Я знала, о каком дне он говорил. Это было всего пару месяцев назад. Деньги за страховку таяли на протяжении недель. Я знала, что были еще сбережения, но в банке мне сказали, что нужна подпись мамы, чтобы перевести деньги. Мама не держала ручку в руках с момента аварии.
– Почему вы, ребята, так пристально наблюдали? – Спросила я из простого любопытства. – Почему ты не заговорил со мной до того дня в библиотеке? Тогда бы это не было таким… Сложным.
Его темные глаза остановились на моем лице.
– Я не мог, Эмбер. Я… И возвращаться-то не должен был, но …
– Но что?
Где-то в доме открылась дверь, потом раздались шаги.
Хайден потянулся и убрал прядь с моей щеки. Мое сердце замерло. Его рука задержалась там.
– Не заходи слишком далеко.
Потом он ушел, оставляя меня у открытой двери.
В оцепенении я вышла на улицу. В воздухе был насыщенный запах елей и кленов. Солнце было еще теплым для позднего сентябрьского утра. Капли пота покрывали мой лоб, пока я прогуливалась вокруг огромного дома.
Он был невероятно огромным. Главная часть дома насчитывала три этажа. От середины отходили два одноэтажных крыла, обхватывая дом в полукольцо. Только длинная подъездная дорожка и широкая лужайка были расчищены. Всю остальную территорию покрывали тени от толстых, огромных деревьев.
Изоляция.
Выбрал ли Кромвел этот дом из-за его расположения? Я могла бы кричать и меня бы никто не услышал. Я вздрогнула и заставила себя идти дальше. На окраине леса, за углом от дома, находился большой гараж. Внутри стояли два Порше, оба черные и блестящие. За ними находился красивый внедорожник и еще две абсурдно дорогие машины.
Рядом с ними мой бедный Джип казался печальным и несчастным созданием. Впервые с момента моего пробуждения на лице расплылась улыбка. Мне было неважно, что он был некрасивым. Он был моим и только моим.
Я начала идти к нему, но мое внимание привлек звук подъезжающей машины. Любопытство привело меня обратно на крыльцо дома. Был ли это ковбой? Или парень, который хотел побросать меня по всей кухне? Я замедлила шаг, прикидывая варианты.
А вот тойоту миссис Льюис на подъездной аллее я увидеть не ожидала. Камри остановилась, и водительская дверь открылась, прежде чем двигатель заглох.
Я перешла на бег.
– Адам? Что ты здесь делаешь? Как ты… Что ты делаешь?
Адам вышел из машины, его очки треснули, футболка была помята. Он одарил меня глупой улыбкой.
– Гугл карты, Эмбер. Было не сложно найти Петербург. Как оказалось, он широко известен среди этих скал. – Он указал на пики, устремленные в небо. – Я ехал всю ночь. Выпил два энергетика и кофе, что вероятно опасно для жизни, но вот, я здесь. Живой.
Я смотрела на него и внезапно разразилась смехом.
– Адам, у тебя такие неприятности. Когда твоя мама узнает, она тебя прибьет.
Он пожал плечами.
– Слушай, мне надо было убедиться, что ты в порядке. Я пытался дозвониться, но ты выключила чертов телефон. Я подумал, что тебя похитили и заперли в однокомнатной лачуге среди гор в Западной Вирджинии. Очевидно, я ошибался. – Его взгляд упал на дом позади меня. – Тебя заперли в восьмидесяти комнатной лачуге.
Боже, я так хотела обнять его. Еще я хотела его придушить.
– Адам, как ты нашел этот дом?
– Ты сказала мне имя этого парня. Я поискал в Гугле Джонатана Кромвела и обнаружил, что он мэр. Поэтому я уточнил направление на заправке на какой-то дороге под название Паттерсон, – объяснил он, очевидно очень довольный своими дедуктивными навыками. – В любом случае, это то, что делают друзья. Они присматривают друг за другом. Маме просто придется смириться с этим. Она не может держать меня при себе вечно.
– Ох, Адам. – прошептала я и глубоко вздохнула. Меня окружил знакомый запах его шампуня. Любовь из песочницы – что может быть сильнее?
– Эм, что-то не так во всем этом. Ты можешь сколько угодно говорить мне, что все нормально. Я знаю, что это не так.
Я не была в порядке.
– Это сложно.
Его брови приподнялись, очки ниже съехали на нос.
– Попробуй объяснить мне. Некоторые считают, что я умен. Я смогу понять.
– Адам, я просто не знаю, как это объяснить. Я даже не…
– Эмбер, сейчас же сделай шаг назад.
Властные нотки в голосе Кромвела заставили меня отойти от Адама. А вот Адам, казалось, не разгадал тон или же ему было все равно. Даже зная, что я не терплю прикосновений, Адам остановил меня, схватив за покрытую свитером руку.
– Кто это? – Его глаза были устремлены мне за спину.
– А, это мистер Кромвел. Адам, тебе, наверное, лучше… – он нахмурился.
– Мэр настолько молод?
– Что? – я развернулась и застыла. Я не ошиблась. Кромвел стоял на крыльце, но Адам смотрел на Хайдена. – Нет, это не мэр.
– Эмбер, что происходит? – Кромвел быстро сошел со ступеней.
Адам отпустил мою руку и встал передо мной.
– Мое имя Адам Льюис. Я друг Эмбер.
Я должна была обратить внимание, но вместо этого смотрела на Хайдена. Тот сочувствующий парень, что стоял со мной около двери, пропал. Вместо него был кто-то очень серьезный и холодный, как статуи в доме.
– Адам, – прошептала я. – Тебе, наверное, лучше уехать.
Он фыркнул в ответ.
– Я не уеду. Разве он не должен пригласить меня зайти? Он же мэр. Разве он не должен быть дружелюбным и гостеприимным?
– Адам, это не… – я замолкла. Ковбой был здесь, Курт. Он словно перекати-поле появился из ниоткуда.
Кромвел улыбнулся.
– Как вы попали сюда, Адам?
– Через интернет, – сухо ответил он. – Так вы друг семьи Эмбер? Это забавно, с учетом того, что я знаю ее целую вечность, и она никогда о вас не упоминала.
– Адам, пожалуйста…. – Курт подошел к капоту машины миссис Льюис.
– Очевидно, она ему сказала, где находится, Джонатан.
– Отойди от машины моей мамы, парень. Если на капоте появится вмятина – я труп.
Курт усмехнулся.
– Ваша мама знает, где вы, молодой человек? – спросил Кромвел.
– А кто спрашивает? – Адам нахмурился, глядя на Курта.
– Он слишком много знает, Джонатан. – Курт отошел от машины.
– Что? – мое сердце грохотало. – Он ничего не знает.
– Я знаю достаточно, – вмешался Адам. – Достаточно, чтобы понять, что вы кучка фриков, живущая в глуши.
– Адам, замолчи! – закричала я.
Его взгляд переместился на меня, когда он полез в карман куртки. Адам достал свой телефон.