Текст книги "Проклятая (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 26

Старая газетная заметка, пожелтевшая от времени, лежала между страницами 2 и 3: там сухо, но в подробностях были описаны события.

Дом сгорел. Он начался в спальне наверху, распространился на нижний этаж и охватил весь дом. Был только один выживший – Хайден.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони и начала закрывать папку. Но, увидев конец страницы, остановилась. Те разы, что Хайден терял контроль, пронеслись у меня перед глазами. Когда Курт толкнул меня, когда я нашла машинку в шкафчике и когда урна взорвалась. А еще случаи, когда мы ссорились, и я чувствовала запах гари, хотя огня и близко не было. Была ли это одна из причин, по которым он меня сторонился? Возможно, дело было не только в моих подозрениях. Возможно, он боялся потерять контроль из-за меня, как и предупреждали меня Паркер и Курт.

Я сглотнула ком в горле и закрыла папку. Печаль наполнила каждую клетку моего тела. Я даже и представить себе не могла, через что ему пришлось пройти, через что он до сих пор проходит. Казалось, мое сердце вырвали из груди.

Вина за смерть Дастина, которую я несла в себе, не шла ни в какое сравнение с переживаниями Хайдена.

После этой информации мне стало все равно, что Кромвел думал обо мне и программе ассимиляции. Это давало мне стимул контролировать свой дар, как ничто иное. Я всегда думала, что это ужасно, что не могло быть ничего хуже того, что произошло со мной. Теперь я понимала, что была неправа.

Боже, это сработало, как холодный душ.

Я положила папку Хайдена обратно и начала было закрывать дверцу, но увидела дело с инициалами «Д.Г.». Я достала его и открыла. Там была фотография девушки примерно моего возраста, но оно было старым и потрескавшимся.

Кем бы она ни была, это была привлекательная девушка с длинными темными волосами и очками, которые съехали на кончик ее носа, но даже на фото в ее глазах был виден сильный испуг. Меня это еще больше заинтересовало, и я начала читать информацию, включая заметки, написанные почерком Кромвела, хотя большая часть информации о ее имени и прочем была замазана черным, как и данные из прошлого файла.

Однако почитать было что, и то, что я узнала, запутало меня еще больше.

Кромвел и правда много врал мне.

Эта девушка была частью программы ассимиляции, которая полностью провалилась.

Она не смогла контролировать свой дар и покончила с собой в Отделе.

Ей было всего шестнадцать, и она тоже могла убивать прикосновением.

Я закрыла ее дело, мои руки дрожали. Я не знала, что и думать. У кого-то еще был дар, как и у меня? Она убила себя потому, что не могла это контролировать? Я хотела положить папку на место, когда из нее выпали бумаги и упали мне на колени.

Как и с файлом Хайдена, я не сразу поверила своим глазам. А затем до меня потихоньку дошло. Меня накрыло волной головокружения и тошноты. Я уронила папку.

Газетные заметки об отце и его работе в больнице до аварии, статьи, которые я не могла заставить себя прочесть после его смерти. Там же было расписание, расписание моих уроков. Но это было не все – там были карты дорог, ведущих к моему дому, к папиной больнице и, ох, мой Бог.

Там было даже меню ресторана «Соль Моря» – того самого, на котором я настояла перед аварией. Также там были обведены даты: последняя из них была датой аварии. Осознание холодными волнами накрывало меня.

Слезы наполнили мои глаза. Несколько очень долгих минут я не могла даже двинуться или вздохнуть – мир уходил у меня из-под ног.

Нет, нет, нет.

Все это было написано от руки, и почерк был похож на почерк Хайдена. Он наблюдал за мной задолго до того, это он записал расписание, дороги, дату аварии. Это были не только Курт и Кромвел. Это были они все трое, а может, и вся семейка.

Казалось, время остановилось, а потом я пришла в себя и собрала бумаги. У меня вырывались рваные вдохи и выдохи. Мне необходимо было уйти отсюда, забрать маму, найти Оливию. Звон в ушах мешал мне думать, но все, что я знала…

– Что ты делаешь?

Я завизжала, вскочив на ноги и повернувшись к двери.

Хайден стоял в дверях кабинета. Тонкие струйки воды стекали с его волос и лица. Кончики волос завились в кудри на висках и у щек.

– Эмбер?

Мое сердце стучало так быстро, что его было видно даже через футболку.

– Что ты делаешь в кабинете моего отца? – он сделал шаг ближе, а потом еще один. – Почему ты ушла из школы?

Я смотрела на дверь позади него и попыталась незаметно закрыть шкафчик. Он не заскрипел.

– Я… я ничего не делаю.

– Можешь считать меня сумасшедшим, но я тебе не верю, – его глаза внимательно осмотрели комнату. А потом он нахмурился. – Ты смотрела файлы моего отца?

– Н-нет, – заикаясь, выдавила я.

Он смотрел прямо мне в глаза.

– Ты смотрела наши дела, так ведь?

Я не ответила, потому что на самом деле мне нечего было сказать. Поэтому я сделала шаг, оценивая дистанцию между дверью и Хайденом. Едва ли я смогу прошмыгнуть мимо него.

– Жаль, что ты это сделала, – на его лице была едва сдерживаемая ярость, но еще в нем было разочарование.

Мне нужно было время. Мне нужно было игнорировать то, как разбивалось мое сердце. То, как мне хотелось сесть и разреветься, потому что это бы не помогло.

– Почему у него вообще есть дела на всех нас? Это разве нормально? Так делают люди?

– А люди сбегают со школы, чтобы влезть не в свое дело? – холод его голоса шокировал меня. Ничто в нем не напоминало мне парня, который был со мной вчера вечером; того, кто обнимал и целовал меня и… любил меня так же, как я любила его.

Я сделала шаг назад.

– Эмбер, что у тебя за спиной? – я покачала головой. Хайден шагнул вперед, и я решилась. Не знаю, зачем я даже пыталась. Я рванула к двери, но Хайден поймал меня за талию и остановил.

– Отпусти меня!

Он схватил мои запястья и прижал меня к стене, наши тела полностью соприкоснулись. Бумаги, улики снова упали на пол.

– Нет, пока ты меня не выслушаешь.

– Я не хочу ничего слушать! – я старалась не дать волю слезам, но становилось все сложнее. Предательство и боль настолько глубоко ранили меня, что я не могла дышать. – Как ты мог?

– Послушай меня, – он прижался ко мне еще сильнее и склонил голову. – Я никогда не причиню тебе боль. Разве ты не понимаешь?

Я сжала губы и отвернулась. Он уже причинил мне боль. Он разорвал меня на части.

– Эм…

– Как ты мог? – прошептала я. – Как ты мог это сделать? – на его челюсти задергался мускул.

– Это был несчастный случай, Эм. Я не понимал, что произошло… – я оттолкнулась от стены, но он вернул меня на место.

– Послушай меня, Эмбер. Я не сделал бы тебе больно. Я не сделаю, – Хайден смотрел прямо на меня. Его взгляд был мягче, чем я когда-либо видела. – Я люблю тебя, я тебя полюбил с того момента, как впервые увидел, – я застыла. Двигалась лишь моя грудь, когда я жадно хватала воздух.

– Я долго убеждал себя, что навещаю тебя из беспокойства. Каждый раз, когда я уезжал из Алентауна, я говорил себе, что больше не вернусь. Но я возвращался. Я не мог не вернуться. Два года я возвращался. Я должен был убедиться, что ты в порядке, – Хайден прикрыл глаза. – Ты разбиралась с сестрой и мамой сама, но ты была такой сильной и так хорошо справлялась. А в тот день, когда ты пошла в банк, я так сильно хотел заговорить с тобой, обнять тебя.

Мое сердце словно разбивалось и трепетало одновременно. Меня бросало из стороны в сторону.

– Я знаю, знаю, как странно это звучит, но я возвращался, чтобы узнать тебя. Я знал, что ты рисуешь, когда расстроена. Я видел, как сильно ты любишь сестру. Сколько храбрости тебе стоит ходить в ту чертову школу. И все это время я смотрел на тебя и изучил каждую твою ненастоящую улыбку. Я никогда не слышал, как ты смеешься. Все, чего я хотел, это помочь тебе, потому что возможно тогда бы ты улыбнулась, и это правда.

Я покачала головой, желая, чтобы он остановился, просто прекратил.

– Я думал, что, если буду рядом с тобой, то будет проще, но как только я узнал тебя, по-настоящему узнал… я понял, что полюбил тебя уже давно, – он сжал губы, но не отвел взгляд. Ни разу за все время, что говорил. – Я сам этого не знал. А все знали. Мой отец хотел, чтобы я держался от тебя подальше, потому что знал о моих чувствах. И Курт думает, что мое восприятие искажено, что я снова потеряю контроль.

Неужели я неправильно поняла разговор между Куртом и Лиз? Я подумала, что Курт говорил о Кромвеле, но он лишь упомянул его имя, когда я перестала слушать. Было ли это важно?

– Но я понял, что никогда не потеряю контроль из-за тебя, потому что люблю тебя. Вот, что я пытался сказать тебе вчера ночью, Эмбер. Я люблю тебя.

– Не надо, – прошептала я – это больше было похоже на мольбу. – Не говори мне этого.

– Но это правда. Это всегда было правдой, – его руки все еще держали мои запястья, закатив рукав и обнажив кожу.

– Хайден…

– Я убивал, – сказал он, его черты лица стали жесткими. – Ты должна знать правду, Эм.

Я всхлипнула. Все это время это был он, всегда он.

– Ты можешь ненавидеть меня вечно, но это не изменит моих чувств.

Его рот накрыл мой с такой невероятной силой, что я не смогла сказать то, что собиралась. Это… это было неправильно, но, когда он отпустил мои запястья, я не коснулась его, как должна была. Искра иррационального доверия разгоралась во мне. Я схватила его за свитер и притянула еще ближе.

Хайден издал низкий горловой звук, и его губы снова накрыли мои. Его руки были повсюду: на моих бедрах, под моей майкой. Разумная часть моего мозга отчаянно кричала, что это неправильно, но я прижималась к нему все сильнее.

И в тот момент, когда я уже решила, что совершенно потеряла разум, его пальцы тронули шрам над моим пупком. Это было похоже на ушат ледяной воды для меня. Я оттолкнула его изо всех сил.

– Нет, стой. Я не могу.

Хайден тяжело дышал. Было похоже, что он не хотел меня отпускать, но все же он сделал шаг назад.

– Эм…

– Не надо! Я не могу! – закричала я, понимая, что это звучало жалко. – Ты не можешь меня любить. Ты хоть понимаешь, насколько извращенно это звучит?

Он выглядел так, словно я сделала ему физически больно, но это было не сравнимо с тем, что чувствовала я.

– Ты должен позволить мне уйти отсюда, Хайден. Пожалуйста.

Хайден покачал головой.

– Ты должна позволить мне объяснить…

– Объяснить что? – заплакала я. – Ты убил моего отца… ты убил меня, Господи помилуй!

– Что? – выкрикнул он.

– Я видела бумаги, Хайден! Я видела их. И ты сам признался в этом.

Он нахмурился еще сильнее.

– Я не представляю, о чем ты говоришь. Я никогда не признавался в том, что устроил аварию, потому что я этого не делал! Как ты вообще могла такое подумать?

Боже, это звучало так откровенно, так искренне, словно сами эти слова разрывали его на части. Но улики, улики ведь были прямо здесь, на полу.

Я упала на колени и схватила меню, желая бросить бумаги ему в лицо.

– Это меню ресторана… я не понимаю, – я перевернула лист.

– Это меню «Дымной Трапезной». И нет, я не знаю, как оно сюда попало.

– Нет, нет, нет. Это было меню не трапезной! – я начала раскачиваться из стороны в сторону. – Это меню было из «Соли Моря».

– Очевидно, нет, Эмбер.

Я подняла взгляд, качая головой. Хайден сложил руки на груди и выглядел крайне рассерженным.

– Нет. Там были даты! Дата аварии. Это был твой почерк! Там были статьи о моем отце, мое школьное расписание… – я взяла остальные бумаги лишь для того, чтобы убедиться, что и они уже совсем не те, что я видела прежде.

Статья была о выборах Кромвела. Расписание было не школьное, а встреч городского совета. А карты показывали путь в Моргантаун.

– Я не понимаю. Это не то, что я видела!

– Я не трогал эти бумаги.

– Я знаю. Я знаю, что не трогал, – я уронила бумаги и села, облокотившись на стену. Хайден говорил не об аварии, когда сказал, что убивал людей. О Боже. Он говорил о пожаре и… и я накричала на него, обвиняла в том, что он сделал.

– Эмбер, что с тобой происходить? Черт, так вот, почему ты хотела сама ехать в школу сегодня? Чтобы сбежать и покопаться в наших делах?

Я уронила голову на руки. Ничто из этого не имело смысла. Я знала, что видела, и все же теперь этого не было.

– И все же, после всего, что между нами, ты не доверяешь мне. Ты, правда, думаешь, что я бы причинил вред тебе или твоей семье? Что я мог бы сделать нечто подобное? – он жестко рассмеялся. – Погоди. Да о чем я вообще говорю? Ты прочла мое дело. Ты знаешь, почему я оказался в приюте. Так что, да, думаю, ты считаешь, что я и своего отца убил.

– Нет, – я убрала руки от лица. – Ты не убивал своих родителей. Это был несчастный случай. Ты не знал, как контролировать свой дар. Ты не убийца, Хайден.

Он молча смотрел на меня сверху вниз.

– Кажется… кажется я схожу с ума. Правда, схожу.

Ярость на его лице сменилась беспокойством. Он присел около меня и положил руки мне на плечи.

– Эмбер, что происходит?

– Я сожалею, – прошептала я, – прости, что я наговорила тебе все это. Я не знаю, о чем я думала. Я знаю, что видела, но теперь все исчезло. Прости, я сожалею о том, что случилось с твоей семьей. Это не твоя вина.

– Забудь об этом. Ты себя нормально чувствуешь?

Я рассмеялась, потому что, на самом деле, мне казалось это смешным. Мой мозг воспринимал все неправильно. Я была далека от нормы. Либо мой мозг играл со мной в ужасную игру, либо я сошла с ума.

– Эм? – он провел пальцами по моей щеке. Это простое и нежное прикосновение вспороло мое сердце. Как он вообще сможет мне это простить? – Эм, ты выглядишь совсем неважно.

– У меня голова болит, – на самом деле, голова у меня болела с самого урока английского. – Я хочу уйти. Мы можем просто уйти?

Хайден минуту колебался, а потом кивнул. Мы зашли переодеться в сухую одежду, прежде чем сесть в его внедорожник. Он протер запотевшее ветровое стекло.

– Эм, ты не чувствовала ничего странного перед тем, как увидела те бумаги?

– Нет, – я уставилась в окно. – Только головную боль, но я не ела сегодня.

Хайден притормозил в конце подъездной дорожки.

– Тогда давай для начала поедим? Мы сможем поговорить о том, что ты видела.

Я кивнула. Мы ехали какое – то время в тишине пока я не выдержала: я не знала, что он думает, и снова хотела извиниться перед ним.

– Хайден, прости меня. Я не должна была читать файлы. Это ваши личные данные.

– Я бы рассказал тебе, Эм, просто не знал, как это сделать. Я думал, что ты… Черт! – он ударил по тормозам.

Я резко повернулась в сторону дороги. Там была черная машина, купе. Не Порше, но очень знакомая, и стояла она прямо посреди дороги.

Шины завизжали на мокром асфальте, машину занесло, но Хайден пытался справиться с управлением. Мы ехали слишком быстро, чтобы резко остановиться. Нас вынесло на встречную полосу, и казалось, что машина вот – вот перевернется. В этот момент мои разум перенес меня на два года назад.

Я слышала, как Хайден ругался.

Мы и правда перевернулись. Меня отбросило на сидении, перед глазами были вспышки. Мое сердце остановилось, а легкие сжались так, что я не могла вздохнуть, когда внедорожник лег на водительскую сторону, потом на крышу, а потом на мою сторону. Я думала, что переломаю все кости. Воздух покинул легкие, а головой я с отвратительным треском ударилась о стекло.

Железо скрежетало, пока машина переворачивалась снова и снова. Я даже закричать не могла. Это было похоже на повторение моих самых страшных воспоминаний. Я еще раз ударилась головой об окно, и на сей раз оно разбилось.

Наконец, машина остановилась на водительской стороне, а меня прижало какой-то железкой.

Минуту я сидела спокойно, от шока я не могла дышать. По голове начала растекаться теплая и липкая кровь. Что – то пережало мою правую ногу так, что я не могла ею пошевелить. Я хотела осмотреться, но каждое движение причиняло боль. Сквозь окружающий шум было слышно, как продолжают вращаться колеса.

Каким-то чудом ремень безопасности все еще удерживал меня, и я осталась жива, я был… Хайден. Я не слышала его и не могла увидеть.

Обезумев от волнения, я начала бороться с подушкой безопасности, игнорируя острую боль, чтобы рассмотреть хоть что – то вокруг себя. Хайден без движения лежал на покореженной двери, весь в крови.

И несмотря на то, что кровь была повсюду, он был бледным, очень бледным.

– Хайден! – я потянулась вперед, но ремень удержал меня на месте. – Хайден! Очнись! Пожалуйста, о Боже. Пожалуйста, очнись.

Мои пальцы были в крови и скользили по защелке ремня.

Он все еще не двигался. Я даже не могла увидеть, дышал ли он, и никак не могла отстегнуть ремень. Паника захватила меня, крик вырвался из груди. Кто-то ведь должен нам помочь, так? Хайден должен быть жив, должен.

Это не могло повториться снова. Нет. Только не снова…

Пассажирская дверь открылась, перепугав меня окончательно. Я перестала бороться с ремнем и кричать. Кто-то пришел нам на помощь. Все будет в порядке.

Чьи-то руки потянулись ко мне: одна держала меня за талию, а другая отстегнула ремень. Я была слишком поглощена облегчением от грядущей помощи, чтобы думать о том, что может произойти, если кто – то коснется меня. Мне было все равно, кто вытаскивает меня из машины – я не могла оторвать взгляд от Хайдена. Меня приподняло в воздух, и вот я уже была на улице, дождь на моем лице смешивался со слезами.

– Пожалуйста, помогите ему! Пожалуйста!

И тут я осталась без поддержки.

Ноги подкосились, и я упала на холодную мокрую землю, ударившись бедром. И от новой вспышки боли перехватило дыхание. Я перекатилась на спину, пытаясь разглядеть нависшую надо мной тень за пеленой ледяного дождя. Медленно приподняв голову, я узнала того, кому я доверяла; того, кто поможет нам.

– Пожалуйста, помогите ему, – прошептала я, пытаясь стать на колени.

Внезапно нога, обутая в грубый ботинок, ударила меня по голове. Последовала белая вспышка, а затем темнота.

Глава 27

Когда я пришла в себя, то незамедлительно осознала две вещи. Я замерзала: мои зубы стучали, а пальцев на ногах я уже не чувствовала. И я не могла пошевелить руками.

Я открыла глаза, но вокруг была тьма. Я терпеливо ждала, когда зрение приспособится. И когда это произошло, я перешла режим полной паники, что, конечно же, не помогло унять невыносимую боль в черепе.

Я была в каком-то подвале, в старом, который кто-то использовал для хранения ненужных вещей. Стены были покрыты какой-то липкой гадостью. У меня ушло несколько секунд, чтобы понять, что по кирпичам струится вода – на полу ее было столько, что мои джинсы промокли. Тонкая рубашка, которую я накинула перед выходом из дома, облепила меня, как ледяная пленка. Я понятия не имела, где моя толстовка.

Я начала по-настоящему психовать.

Подняв ноги, я попыталась встать, но никак не могла освободить руки из-за спины. Они были скованны, толстая холодная труба упиралась мне в спину. Металл стянул запястья, когда я изо всех сил попыталась освободиться. Но у меня получилось лишь содрать кожу и пролить еще больше крови.

Из темного угла раздался какой-то писк, а потом что-то пробежало по комнате.

Сердце скакнуло к горлу. Я перестала двигаться, пытаясь разглядеть что-то в темноте. Оттуда на меня смотрели маленькие красные глазки. Я завизжала и поджала ноги, сбивая маленькие волосатые тельца.

Крысы.

Я закричала – по-настоящему закричала – и не останавливалась до тех пор, пока не осипла. Крысы разбежались по углам, их коготки скрежетали по цементному полу. Я прижалась к трубе так, что пальцы, которые ее касались, быстро окоченели. Ужас подчинил меня смывая остатки здравого смысла.

Время медленно тянулось. Я потеряла ориентацию. Мое горло саднило настолько, что крики были больше похожи на стоны. Я пялилась в темноту в полной уверенности, что кишащие там крысы только и ждут, когда я отключусь, чтобы начать объедать мою кожу. Меня начал душить истерический смех; маловероятно, что твари подозревали, что первый же укус их убьет. Разум начал играть со мной. Казалось, что я слышала движение наверху и не единожды, но никто не ответил на мои мольбы. Никто не пришел. Неужели так я и умру? Меня убьют крысы или потеря крови? А может, замерзну насмерть, потому что я была уверена, что переохлаждение уже началось. В какой-то момент я могла поклясться, что тени шептали мое имя, звали меня, как какой-то хор мертвых голосов.

Надо мной открылась дверь. Словно звук от выстрела, щелкнул выключатель и над головой зажглась электрическая лампочка. На лестнице раздались шаги. Сначала показались ботинки, потом джинсы, руки в кожаных перчатках, свитер с рукавами, закатанными до локтя, и затем вся моя надежда на какой – либо благоприятный исход окончательно испарилась.

Я зажмурилась, притворившись спящей или мертвой.

Шаги приблизились, остановились, и ботинок тронул мои ноги.

– Я знаю, что ты не спишь.

Я не двигалась и не смела вздохнуть. Даже, когда получила весьма ощутимый толчок ногой.

Последовал вздох.

– Эмбер, я могу читать твои мысли. Я знаю, что ты не спишь. Не усложняй все для себя и для меня.

Тогда я распахнула глаза. Как я могла не понимать, насколько монстр был близок ко мне, а сейчас нас вообще разделяли лишь дюймы.

– Почему? – мой голос был хриплым и слабым.

Мистер Тео улыбнулся мне в ответ, точно так же, как обычно улыбался в классе.

– Я-то думал, что на данный момент это будет очевидным.

Но для меня это не было очевидным.

– Я не понимаю.

– Извини, что заставил тебя так долго ждать. Я должен был завершить дела в школе, – он наклонился и взял крысу за хвост. – Грязные твари.

Я сглотнула горечь во рту. Его рассуждения дали мне время подумать. Должно быть, прошли часы, если он успел закончить свои уроки.

– Ты, кажется, замерзла.

– Да, – прошептала я.

Он бросил крысу в сторону и присел рядом со мной, положив руки на колени. Тео вздохнул.

– Ты могла бы избежать всего этого. Я пытался сделать все это быстро.

Я сосредоточила взгляд на нем.

– Я не понимаю. Я думала… я думала, что нравлюсь вам. Что…

– Что я привязался к тебе? С моей грустной прегрустной историей про больную мамашу и детей, что ненавидели меня? Прости. Это не совсем правда. Моя мамаша была хладнокровной сукой, которая считала своих детей выродками. Она отправила меня и мою сестру в Отдел, когда мне было шесть лет. На самом деле, это – все это – не имеет под собой ничего личного.

– Нет?

Он нахмурился и снял свои очки.

– Я пытался в ночь костра. Ты была бы очередным подростком, которого убили пьяные дружки, но ты увернулась. А потом, в тот вечер, когда ты бродила по лесу, случай был вообще идеальным, особенно после всей той дряни в твоем шкафчике. Я подумал, что они обвинят эмпата, но ты выжила, и никто особо не винил ту девчонку.

Мой мозг начал потихоньку работать, даже несмотря на страх.

– Вам не сойдет это с рук.

– Нет? – его тон был легким и непринужденным. – Последний раз, когда я проверял, Хайден был в больнице, и благодаря твоим шпионским планам, я знаю, что Кромвела нет в городе. К тому моменту, как кто-то из них поймет, что произошло, будет слишком поздно.

– Нет… нет, вы ошибаетесь.

– Знаешь, что на самом деле грустно? Они могли бы найти тебя, если бы захотели. Фиби могла бы отследить твои чувства. Паркер мог бы проникнуть в твои мысли, как я все время это делал, и понять, что произошло. Но, должен тебя огорчить, не думаю, что они станут прикладывать хоть какие-то усилия, чтобы найти тебя.

В данный момент меня не особо волновали они и их отношение ко мне, но мне нужно было, чтобы он продолжал говорить. Именно так делали в кино. Может, мне повезет, и он слишком увлечется своей злодейской речью, и я… что? Замерзну насмерть. Это казалось лучшей альтернативой любой его фантазии. Я покрутила запястьями. Кровь, вода и холодный пот покрывали наручники. Может, я смогу выскользнуть из них. Может, но маловероятно.

Он встал на ноги и потянулся к карману. Жестом фокусника он достал серебряную монетку, мою монетку.

Тео крутил ее между пальцами.

– О, вижу, ты ее узнала. Это та самая, которую я дал тебе. Как еще я мог бы так часто забираться в твою маленькую головку? Мне нужно было что-то твое, и чтобы что-то мое было у тебя.

Все начало вставать на свои места. Времена, когда я чувствовала головокружение в классе или тошноту, когда говорила с ним. Он проникал в мою голову, копался там. А когда Паркер проникал в мои мысли, он держал в руках мой свитер, чтобы связаться со мной.

– Ты телепат.

Мистер Тео похлопал меня по голове рукой в перчатке. Я моргнула.

– Хорошая девочка. А еще я могу вкладывать мысли в голову людей. Заставлять их верить в то, во что я хочу.

– И… и те бумаги, что я нашла? Ты смог заставить меня видеть статьи и меню, потому что у меня была монетка? – Я бы ударила себя, если бы мои руки не были связаны. – Зачем вы заставили меня видеть все это?

– Потому что я знал, что это твой самый большой страх, и то, чего ты на самом деле ожидала. Я подумал, что после этого ты все-таки сбежишь и дашь мне шанс закончить задуманное, – он наклонился, поднял еще одну крысу и отшвырнул ее. Мягкий удар и треск заставили меня задрожать. – Когда я увидел, как ты сбегаешь из школы, я проследил за тобой. Я должен был предположить, что юный вундеркинд Кромвел тоже пойдет за тобой. Я видел, как ты провела свои каникулы на День благодарения, ты, непослушная, гадкая девчонка.

Меня затошнило от мысли, что он видел мои самые личные, самые интимные мысли.

– Но теперь это в прошлом.

– Я не понимаю, почему вы это делаете, – я ненавидела то, как дрогнул мой голос, и то, как содрогалось все мое тело.

– Знаешь, телепатия не основной мой дар. Ни один из трюков с мозгом не основной. Я приобрел несколько новых способностей в Отделе, – увидев мою реакцию на свои слова, он улыбнулся. – О, да. Отдел оказался весьма полезен. Видишь ли, одаренные, вроде нас, могут развивать в себе и другие дары под грамотным руководством. Что же до моего первого дара? Почему бы мне не показать тебе?

Я зачарованно наблюдала, как он снимал перчатку с руки. Все еще улыбаясь, он поднял в пола мертвую крысу. Через пару секунд она начала пищать и извиваться. От удивления у меня открылся рот, а сердце забилось яростнее.

– Вы… ты можешь воскрешать мертвых.

– Как и твоя младшая сестра, – он кинул крысу в стену и писк прекратился. Животное не шевелилось.

Казалось, меня вот-вот стошнит.

– У нас с тобой много общего.

– Нет, – прошептала я.

Он спокойно натянул перчатку.

– Но это правда. Видишь ли, я, как твоя сестра…

– Ты ни капли не похож на нее! – закричала я.

– А ты совсем, как моя сестра, – улыбка медленно сползла с его лица. – Все это началось больше десяти лет назад. И даже забавно, насколько тесен этот мир, – он смахнул мокрые пряди с моего лба. – Я работаю – то есть работал – на Отдел. Уже не работаю.

– Да ладно?

Тео выбросил руку вперед и схватил меня за руку.

– Перестань бороться. Тебе не выбраться.

Я прикусила щеку.

– Пожалуйста, отпусти меня.

Тео посмотрел на меня и нахмурился.

– Порез на твоей ноге мне не нравится. Неудивительно, что крысы так и вьются рядом.

Желудок подкатил к горлу. Думать об этом было выше моих сил.

– Почему ты делаешь это? – мой голос теперь больше походил на писк. – Кто тебя заставляет? Кромвел? Отдел?

Он впервые посмотрел мне прямо в глаза.

– На самом деле, твой отец.

Мое сердце сбилось с ритма.

– Нет.

– Твой отец не был хорошим человеком.

Я начала тянуть трубу, мотая головой из стороны в сторону.

– Нет! Ты врешь! Нет!

– Так, перестань. Ты просто причиняешь себе боль, – он схватил мои руки. – Ты хотела правды. Я сказал тебе правду. Твой отец был жадным до денег ублюдком, который бы и душу продал, чтобы набить карманы.

Я хотела его ударить, но у меня и близко не вышло, но отсутствие у меня координации все же вывело его из себя. Он схватил меня за ногу и погрузил палец, покрытый перчаткой в порез. Я открыла рот, чтобы закричать, но смогла издать лишь приглушенный всхлип.

Он отбросил мою ногу на пол.

– Твой отец собирался продать Оливию тому, кто был готов предложить наибольшую сумму. Как ты думаешь, как отдел вообще о ней узнал? Это гораздо более распространенная практика, чем ты думаешь. Родители любят своих детей, даже если они выродки, но деньги всегда перевешивают.

– Ты врешь. Мой отец никогда бы не сделал ничего подобного.

– Ты себе даже не представляешь. Ты знала, что твоя прабабка была одаренной? Нет. Вижу, что не знала. Она была целителем и не боялась использовать свой дар. Твой отец провел много исследований. Он выяснил, что обычно это передается, и новые поколения зачастую сильнее… смотри на меня, когда я говорю с тобой! – он держал мою голову до тех пор, пока я не выполнила приказ.

Я закусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови.

Он ослабил хватку.

– Он знал, что его дети с большой вероятностью будут одаренными. Думаю, он даже надеялся, что это будешь ты. Да, он связался с нами задолго до того, как родилась Оливия, но ты подрастала, а дар все не проявлялся, и ему понадобился еще один ребенок. Он не понимал, что ему просто нужно немного подождать тебя.

Мое сердце разбивалось на части, хотя мозг отказывался принимать эту информацию. И потом это произошло. Я ощутила покалывание в районе глаз. Это было не похоже на варварское вторжение мистера Тео, которое причиняло боль. Я даже подумала, что мне показалось, но я явственно ощутила постороннее присутствие в своем сознании.

Паркер?

Я не могла быть уверена, но чертовски надеялась на это. Я мысленно начала повторять имя мистера Тео и что я находилась в каком-то подвале. Оставалось только молиться, чтобы в моей голове был Паркер, а не мистер Тео, и что я не спятила окончательно.

– Я не знаю, что он планировал сделать с твоей матерью. Может, она тоже была в деле. Но, знаешь, что он хотел сделать с тобой? – он снова повернул мое лицо, чтобы я смотрела на него. – Он хотел, чтобы кто-то с моим даром сопровождал сделку. Твой отец должен был передать Оливию за огромную сумму денег. А я должен был заставить тебя поверить, что Оливия умерла.

– Нет, нет, нет, – я отвернулась от него, слезы струились по моему лицу, смешиваясь с кровью. Это не могло быть правдой. Просто не могло.

– Да. Я приехал на сделку, но твой отец передумал. Он не захотел ее отдавать, и, я думаю, он не ожидал сопротивления от твоей мамы. В конечном счете, это не имело никакого значения.

Я замерла.

– Авария… это был ты.

– Авария была просто аварией.

– Нет. Не была. Кромвел…

– Кромвел – лжец! Авария была просто несчастным случаем. Дурацким случаем, который, как я надеялся, пойдет мне на пользу, так как твой отец вышел из игры. Я был неподалеку после аварии, ожидая указаний от Отдела. Видишь ли, они не сказали мне, в чем заключался дар Оливии, и в то время мне было все равно. А потом я заметил, что Джонатан Кромвел снует поблизости.