Текст книги "Проклятая (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Никто, – я отвела взгляд. Смогу ли я сбежать? Я могу коснуться его.

– Не ври мне. Кто еще знает об этом? – требовательно спросил он.

– Я не вру. – Я вцепилась пальцами в ручку. – Никто не знал. Мне нужно написать тест… – он выехал в парковки так быстро, что я не успела открыть дверь.

– Почему ты не пришла с этим ко мне?

– Я… – я не смогла придумать подходящую ложь так быстро. А рассказать ему, что я и его в этом подозревала, было бы неразумно. Поэтому то, что я выпалила, удивило даже меня.

– Почему вы собираете детей? Что вам нужно от нас?

– Мне ничего от вас не нужно. И я уже говорил, почему привожу одаренных к себе. Я не стану повторять это, чтобы развлечь тебя.

– Это не ради развлечения! Вам нужны эти дети по какой-то странной причине. – Это был очередной момент в моей жизни, когда я знала, что надо заткнуться, но не могла остановиться. – Также как вы хотели взять Оливию, потому что все она одаренная. Зачем вам нужны их способности?

– Я понимаю, что ты расстроена, но тебе не стоит сомневаться в моих намерениях. Я узнаю, кто оставляет все это в твоем шкафчике, расскажешь ты мне или нет, кто обижает тебя. В следующий раз, если он будет, ты придешь ко мне. Ты поняла?

– Э, вы не собираетесь отослать меня?

– Иногда мне хочется это сделать, Эмбер. Правда. Так что не дави на меня.

Я сжимала и разжимала кулаки на коленях.

– Что вы собираетесь делать?

– Отвезу тебя домой. Ты пойдешь наверх. Ты под арестом…

– Что? – я завизжала. – Как это я под арестом? Это не моя вина! И какой арест? Я и так никуда не хожу.

– Ты наказана, потому что ты должна была прийти ко мне. Я мог бы вмешаться в это, чем бы это ни было, раньше, чем узнают посторонние. Это второй раз, когда ты подвела меня, Эмбер. Мне пришлось использовать дар, чтобы манипулировать кем-то. Мне в последнюю очередь нужно чтобы кто-то из администрации заинтересовался нашим домом, потому что решил, что мои дети причастны к этому.

– Ну, конечно, – рявкнула я.

– И поверь мне, я поговорю с каждым из них сегодня вечером.

– Но я не говорила никому из них!

Кромвел посмотрел на меня еще раз.

– Я не знаю, почему ты думаешь, что можешь мне врать.

Я и сама не знала.

Глава 20

Я все ждала, что Кромвел передумает, ворвется в мою комнату и скажет, что связался с Отделом, и они уже едут за мной. Но чем больше времени я проводила в залитой лунными лучами спальне, тем яснее понимала, что на данный момент я в безопасности.

Я смогла успокоиться до такой степени, что даже уснула ненадолго. Не знаю, что разбудило меня на рассвете. Возможно, это был кошмар. Мне снились темные фигуры, преследующие меня, что объясняло мое бешеное сердцебиение.

Я села и скинула одеяло. Выбравшись из кровати, я сделала шаг и лишь после этого заметила тень около двери. И как только я открыла рот, чтобы закричать, тень сделала шаг вперед.

– Эмбер, это я.

– Боже мой, – выдохнула я и присела на край кровати.

– Извини, я не хотел тебя напугать, – тихо сказал Хайден.

Я едва ли могла его рассмотреть. Как только я удостоверилась, что не отключусь от страха снова, я встала.

– И как долго ты здесь стоишь? – наблюдая за мной во сне? Несмотря на то, что я не произнесла этого вслух, вопрос повис между нами. Вместо того, чтобы напугать меня, что было бы логично, осознание того, что он был здесь, заставило меня почувствовать себя странно… В хорошем смысле, что совершенно сбивало с толку.

– Не так уж долго. Я размышлял, стоит ли тебя будить.

– О. Все… все в порядке?

– Думаю, на этот вопрос можешь ответить только ты.

– Думаю, Кромвел говорил с тобой вечером.

– Правильно думаешь.

Я вздохнула и потянулась к прикроватной лампе, но внезапно Хайден оказался прямо передо мной. Я не знаю, как ему удавалось так быстро двигаться. На таком расстоянии я могла рассмотреть выражение лица Хайдена, но все равно не могла его разгадать.

– Почему ты не рассказала мне о других вещах? – требовательно спросил он.

Я должна была догадаться, что он разозлится, но у меня не было времени об этом беспокоиться. Я хотела отвернуться, но он поймал меня за руку.

– У нас не было возможности поговорить.

Хайден опустил голову, перехватывая мой взгляд.

– Это недостаточно веская причина, Эмбер.

– Знаю, но я не хотела доставать тебя с этим. И, в конце концов, это был просто фарш, я слишком остро отреагировала.

– А что насчет куклы и петли? Что насчет того, что ты сказала учителю, а не мне, Эмбер?

Что ж, похоже, Кромвел рассказал ему все.

– Мистер Тео…

– Учитель английского?

– Да, он и так знал про кролика. И я не планировала рассказывать ему об остальном, но он сам понял, что что – то не так и… – Хайден перебил меня, его глаза блеснули.

– Ты рассказала ему, а не мне?

В его словах был какой-то двойной смысл. Не просто то, что я рассказала учителю, а не ему. Даже учитывая, что учитель был чужаком. Ты рассказала ему, а не мне. Я узнала эмоцию в его глазах, потому что сама чувствовала это когда видела его рядом с Фиби.

Не злость. Даже не разочарование.

– Ты… ты что ревнуешь?

– Что?

– Ну да! Ты ревнуешь, потому что я рассказала мистеру Тео, а не тебе. – Я вырвала руку из его хватки, но он снова прижал меня к себе. Мои ноги прижимались к его, мы стояли так близко, что я вжалась в его грудь. Я чувствовала дыхание Хайдена и забыла, что собиралась сказать.

Ревность исчезла из его взгляда, вместо нее появилось нечто волнующее. Его руки скользнули к моим плечам, посылая мурашки по моей коже. Я пыталась отойти, но получалось лишь пятиться вдвоем до тех пор, пока я не уперлась в стол.

– Можно?

– Конечно. – Я не имела представления на что соглашалась.

Хайден приподнял меня и посадил на стол. Его руки покоились на моих бедрах, его прикосновение обжигало меня даже через одежду. В комнате разлился запах дыма, словно кто-то затушил свечу, но ничего подобного в комнате не было.

– Что ты делаешь? – спросила я, часто дыша.

– Я не знаю.

– Хайден? – прошептала я.

– Да? – он передвинулся ближе, его теплое дыхание коснулось моей шеи, как в ту ночь в хижине.

Это был наш способ целоваться, наши мягкие и нежные бесконтактные поцелуи.

Моя рука автоматически потянулась к нему, я жаждала прикоснуться. Я остановилась в сантиметре от его щеки.

Мои пальцы беспомощно трогали воздух.

– Все нормально. – Его руки снова двигались, все выше и выше. Когда он обнял меня за талию, все рациональные мысли вылетели в окно. Его дыхание путешествовало по моей шее, вокруг подбородка и остановилось на щеке. Пальцы двигались по моей спине, а дыхание танцевало на губах. – Ты знаешь, что ты делаешь со мной?

Кажется, я покачала головой, но не уверена. Все, о чем я могла думать, – близость Хайдена, желание и то, насколько правильным мне казалось все это рядом с ним.

Дыхание Хайдена все еще согревало мои губы, а рука остановилась около воротника моей футболки.

И тогда он коснулся меня.

Мои глаза закрылись сами собой, и я вздохнула. Хайден провел кончиками пальцев по моей шее. Он коснулся меня не единожды и не остановился до тех пор, пока не прижал ладонь к моей щеке полностью.

– Скажи мне остановиться, – хрипло прошептал он.

Но я не могла себя заставить. Я прикоснулась к его лицу, накрывая его щеку. Его кожа была такой, как я себе ее представляла.

Нет. Даже лучше, чем я думала. Его кожа была горячей, мягкой и такой приятной. Его жар был сроден моему, и я ощущала покалывание по всему телу.

Хайден издал глухой звук. Секунды летели и лишь наше дыхание смешивалось в одно. Его большой палец выводил круги по моей щеке. Он не мог убрать свою руку. Я понимала, что мое токсичное прикосновение может навредить ему, но оторваться было выше моих сил.

Я вздохнула один раз, второй. Мои легкие наполнил аромат дыма и специй.

Хайден положил свою вторую руку мне на шею, его пальцы дергались от контакта с моей кожей. Я не могла сдержать стон. Мозги не могли выдать ни одной связной мысли, кроме восторга от его близости, от красоты от ощущения жизни в нас.

– Эмбер? – его голос был похож на шепот на моих губах.

Он собирался меня поцеловать. Я знала это. Все мое тело горело в ожидании, пульс зашкаливал от возбуждения. Но картинка начала расплываться. Несмотря на то, что я чувствовала себя живой, в голове поднимался туман. И вдруг он оторвался от меня так быстро, что я чуть не упала с кровати.

Тяжело дыша, Хайден отошел от меня, внимательно всматриваясь.

– Прости. Я не должен был этого делать.

– Я ранила тебя? – удивленно спросила я, мой голос тоже был грубым.

Он смотрел на меня так словно из моей головы выросла третья рука, и я ему ею помахала.

– Это я ранил тебя, Эмбер. Я почувствовал это.

– Нет, – медленно сказала я. – У меня просто немного закружилась голова. Ты не иссушил меня, так ведь?

– Я хотел. – Он отвел взгляд. – Разве ты не понимаешь? Я сделал это. Я чувствовал, как это происходит и не хотел останавливаться. Я бы сделал это.

Я хотела вернуться в его объятия. Мне там нравилось. И я не понимала, в чем проблема.

– Все нормально. Ничего не произошло. – Сказала я немного разочарованно.

– Я мог причинить тебе серьезный вред. – Он пробежался рукой по волосам и сложил руки на шее.

– Ты хоть понимаешь насколько это странно? Это я могла причинить тебе серьезный вред. Ты лишь вызвал у меня головокружение и в худшем случае уложил бы меня в кому на пару дней. А вот я могу убить тебя. Так у кого есть веская причина психовать? Думаю, у меня.

– Ты бы не причинила мне вреда. Я не говорил тебе, но мой дар вмешался бы прежде, чем ты успела бы серьезно мне навредить. Я не уверен, что смог бы блокировать это.

Что ж, это было полезное знание. Но меня оно не беспокоило. Я даже была рада, что у него была такая защита от меня. Я закусила нижнюю губу и посмотрела на него. На лице Хайдена разлилось сожаление. Наверное, это и подоткнуло меня к вопросу.

– Ты все еще злишься, что я рассказала мистеру Тео, а не тебе?

Хайден сделал шаг назад, его глаза сузились.

– Я думаю, что это глупо, что ты открылась незнакомцу. Я думал, ты доверяешь мне.

– Я доверяю тебе, но мистер Тео не незнакомец. – Я спрыгнула со стола и подошла к Хайдену.

– Извини, что не рассказала тебе. Я думала, ты не захочешь больше об этом слышать. Что тебе надоело разбираться с этим.

– Что? – он развернулся на месте. – Почему ты так подумала?

– Не знаю. Я просто не хотела тебя беспокоить. – Я сложила руки на груди. – Думала из-за этого мы лишь станем еще больше ссориться.

Хайден покачал головой.

– Иногда я тебя не понимаю. Если бы ты могла отвлечься от обвинений моей семьи, хоть на пару секунд…

– Этого не будет.

Он застонал.

– Ты хоть знаешь… Тебя вообще волнует, как он был во мне разочарован? Что это значит для меня?

Я подняла голову.

– Что? Ты ведь не сказал ему, что знал о том, что творится с моим шкафчиком, правда? Я сказала, что никому не говорила об этом, Хайден. Боже.

– Он не одобрил того, что я скрывал все происходящее.

– Так почему ты ему рассказал?

– Я должен был сказать ему правду, Эмбер! – сказал он также раздраженно как я себя ощущала. – Достаточно и того, что я врал ему о помощи тебе.

– Я не заставляла тебя помогать мне! Это ты настаивал на этом!

Он смотрел на меня так долго, что эта пауза мне показалась вечностью.

– Мой отец обзвонил всех своих знакомых, с которыми контактировал за последние десять лет после того, как отчитал меня прошлым вечером. Он отправил Курта выяснить, кто стоит за происходящим с твоим шкафчиком.

Это ничего не значило. Я бы сделала то же самое, если бы была виновна и хотела убедить людей в обратном, но выражение лица Хайдена остановило меня.

– И я знаю, что ничто из этого не имеет для тебя значения.

Я покраснела. Не было смысла отрицать. Я посильнее стиснула руки и посмотрела на него.

– Но я бы хотел, чтобы имело. Тогда ты бы заметила, что моя семья не против тебя. – Он сделал шаг вперед, поймав меня за рукав. Он коснулся меня лишь кончиками пальцев, но мне показалось, что это была тысяча прикосновений. – Они так долго наблюдали за тобой. Мой отец хочет помочь тебе. Он сделает все, что угодно, чтобы обезопасить тебя и твою сестру.

Я расцепила руки и Хайден меня отпустил. Но не отошел. Мои руки опустились поверх рукавов его рубашки.

Повторяя за ним, я провела кончиками пальцев по его запястью. Несмотря на то, что мои глаза были закрыты, я точно знала, что комнату озаряют лучи поднимающегося над горами солнца.

– Пожалуйста. Эмбер, ты должна доверять ему. Доверять мне.

В тот момент, когда я открыла глаза, Хайден все понял. Никто из нас не говорил. Для меня было слишком много улик, указывающих на Кромвела, чтобы доверять ему, а Хайден навсегда останется, предан ему.

Наши глаза встретились на короткое мгновение. А затем он ушел, не сказав ни слова. Я повернулась в сторону балкона. Рассвет окрасил пики в оранжевый, освещая леса и казалось все горит в ту секунду.

***

– Я говорил с директором Хоукс, – сказал мистер Тео, глядя на то, как парочка учеников в коридоре пытались заснуть языки друг другу в горло. Для учителя он казался слишком спокоен видя все это, в отличие от прочих взрослых. – Она сказала, что все было улажено и у тебя не будет больше проблем.

Ощущаю странный укол боли в своей груди, я оторвала взгляд от парочки. Боль распространилась на мои виски.

– Да.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Ты не слишком уверена в этом.

Я сжала монетку между пальцев, раздумывая о том, как мы с Хайденом начали с почти поцелуя и закончили тем, что даже не говорили сегодня утром. Мы ссорились раньше, но теперь все было иначе.

– Я просто устала.

Мистер Тео все еще смотрел на меня.

– Ты вчера рано ушла из школы. Ты сама хотела или тебя заставили?

Его вопрос застал меня врасплох и, учитывая боль в висках и отсутствие сна, я была не готова придумать новую ложь, как и говорить вовсе. Я хотела просто прожить этот день и поспать.

– Эмбер?

Я моргнула от неожиданности.

– Нет. Думаю, я что-то подхватила.

– Ну что ж, у тебя впереди каникулы на День Благодарения, чтобы прийти в себя и выздороветь.

Да уж. Всю неделю сидеть в доме с людьми, которые меня ненавидят – тот еще курорт.

– Хороших вам каникул. – Я сама слышала опустошение в своем голосе. Никаких эмоций. Я слишком устала. А может дело в другом. Я поправила сумку на плече.

– Эмбер? – позвал он. Я уже успела отойти и мне пришлось развернуться. – Береги себя.

Глава 21

Я смотрела на свою чашку горячего шоколада, изучая завитки. Она может и злобная похитительница детей, но тетушка Лиз делала супершоколад. Отставив кружку в сторону, я взяла блокнот и открыла на чистой странице. Мои мысли были далеко, пока я рисовала линии на бумаге.

Лиз повела Оливию в библиотеку после ланча, и они еще не вернулись. Меня тоже приглашали, но я отказалась. Глупо. Ведь мне нужна была новая копия «Над пропастью во ржи». И так, как Оливия была единственным живым существом в этом доме, которое находилось рядом со мной, мне стоило пойти с ними.

Но вот, я сидела на крыльце, в самом углу так, чтобы ветер меня не обдувал, и ждала возвращения Оливии. Или как минимум я так себе говорила. Я определенно не ждала Хайдена и не хотела его встретить по возвращении домой. Я видела, как он уходил с Фиби и Гейбом чуть раньше днем. Меня не приглашали.

Карандаш все скользил по бумаге: линия тут, более четкая – там.

Ветер подхватил и понес коричневые и желтые листья через крыльцо. Они остановились около моих кед. Мои мысли перешли от Хайдена к мыслям, от которых в моем желудке начался пожар.

Я ни капли не сомневалась, что кто-то в этом доме имел прямое отношение к тому, что в моем шкафчике появлялись «подарки». Моя грудь сжималась от мысли, что я живу рядом с тем, кто виновен в аварии.

Я перестала рисовать, убрала с лица пряди волос и уставилась на результат. Ошибки быть не могло. Он смотрел на меня с листа, с однобокой ухмылкой на полных губах. Я издала разочарованный стон и закрыла блокнот, когда дверь открылась.

Паркер.

Он остановился на верхней ступеньке и повернулся, его взгляд остановился на мне. Солнечный свет озарял его лицо, но это не смягчило его черт.

Я засунула карандаш в блокнот и начала вставать, но от чего я пыталась убежать? Паркер и так все знал.

Он вздохнул, глядя на ключи в своей руке.

– Я сожалею о том, что произошло в хижине.

Я застыла на месте. Просто замерла. Паркер не говорил со мной. Никогда.

Он зажал ключи в руке и спустился по ступенькам, остановившись почти в шести футах от меня.

– Иногда, когда я читаю людей, меня это захватывает. И я не могу остановиться, – он смотрел на лес, пока говорил. – А тебя было особенно тяжело прочесть. В твоей голове столько всего происходит.

Я не знала, что на это ответить. Извиниться? Но это казалось неуместным, поэтому я промолчала.

Паркера это устроило.

– Тебя тяжело блокировать. Люди, чей мозг постоянно работает, постоянно транслируют свои эмоции, – он прервался, наконец, посмотрев на меня. – Фиби сказала, что ты видела.

– О, – произнесла я, понимая, что он имел в виду порезы.

– Ей тяжело блокировать тебя, блокировать Хайдена. Это доводит ее.

Мне показалось, что Паркер извиняется за поведение Фиби, объясняя мне, почему она причиняет себе боль.

– Я понимаю, что для нее это сложно, но ей не стоит ранить себя. Кто-то должен что-то сделать. Помочь ей.

Он наклонил голову на сторону.

– Фиби в порядке.

– Люди в порядке не режут себя.

– Люди также не думают, что у них нет души, – Паркер поднял брови. – Как и не верят в то, что хотят причинять людям вред. Думаешь, ты сама в порядке?

Моя челюсть отпала.

– Разве не так ты относишься к своему дару? Ты веришь, что не можешь справиться с ним, что твое прикосновение неконтролируемо. И ты убедила себя, что у тебя нет души, что ты зло. Таким образом, это снимает с тебя ответственность.

– Это неправда.

– Фиби режет себя, чтобы отвлечься от чужих эмоций. Я держусь подальше от людей, чтобы не копаться в их головах, – и, наверное, для того, чтобы доказать свои слова, он сделал еще шаг назад. – Гейб счастливчик, ему не приходится справляться с этим, как нам.

– А что насчет Хайдена? – спросила я, прежде чем смогла остановиться.

На его губах появилась циничная улыбка.

– Хайден научился принимать свой дар. В отличие от всех нас он знал, как справиться. И справлялся.

– Говоришь так, словно теперь не справляется. Я не верю в это. Он такой сильный.

Паркер покачал головой.

– Хайден показывает тебе то, что хочет, чтобы ты видела. Ты не знаешь Хайдена. Он никогда не контролирует себя, особенно рядом с тобой.

***

Ты не знаешь Хайдена.

С блокнотом и чашкой шоколада в руке, я зашла в дом, когда Паркер уехал. Меня трясло, несмотря на то, что в доме было тепло. Почему я вообще думала о Хайдене? Мы теперь даже не друзья. И, кроме того, если верить Фиби, его привлекают сломленные и потерянные люди.

И это мне не льстило.

Мне не нужна была его помощь в контроле над моим прикосновением. Мне нужно было, чтобы он верил, что его отец повинен в аварии. Но что до всего остального: чем мы делились, о том, что не касалось моего прикосновения или аварии? Его дружба, то, как он мог разговорить меня на любую тему? Или то, как он смотрел на меня, то, как я чувствовала себя рядом с ним?

Останавливаясь в холле, я хотела пнуть себя. Мне было не нужно все это за прошедшие два года.

И, уж точно, мне это было не нужно сейчас. Что мне нужно было, так это забыть о Хайдене, потому что сейчас не он был важен. А тот, кто устроил аварию.

Чем больше я думала об этом, тем больше недоумевала, кому настолько нужна была Оливия, чтобы убить за нее. И – не будем забывать об этом – убить и меня тоже? Когда я была просто подростком. А может они планировали стереть и мой мозг тоже… все воспоминания об Оливии, но, когда она меня вернула с новым «даром», они поменяли свои планы. Наверное, они хотели посмотреть, на что я способна, как я справлюсь с этим сама.

Я просто не могла понять, для чего все это.

Засунув блокнот под руку, я потерла виски. Эх. Недостаток сна в сочетании с тяжелыми мыслями вызвал у меня головную боль.

Я пошла на кухню помыть чашку и обнаружила там Кромвела за столом, вокруг него лежало несколько газет. Я не успела быстро уйти, прежде чем он поднял на меня взгляд.

– Привет, Эмбер.

– Привет, – я помыла чашку в раковине, ощущая его тяжелый взгляд на своей спине. У меня ушли все силы не наброситься на него с обвинениями. Когда я обернулась, Кромвел откинулся в кресле.

– Можно задать вопрос?

Он кивнул.

– Можешь задавать любые вопросы.

– Возможно ли, что мои родители знали о даре Оливии? Прежде, чем она начала его использовать активно?

Кромвел взглянул на одну из газет.

– Возможно, особенно, если Оливия была не первой одаренной в семье.

– Вы говорите о том, что у кого-то тоже был дар? Нашей семье?

– Не доказано, что дар передается по наследству, но есть семьи, в которых есть больше, чем один одаренный. Как Фиби и Паркер.

– Не может быть, – пробормотала я. – Мама с папой были очень скучными и обыкновенными.

– Может и не твои родители, а пращуры, или дядя с тетей, или кузены?

Вся моя семья была скучной.

– Нет. Не думаю.

– Признаюсь, что заглянул в твое семейное древо, когда мы привезли тебя сюда. В основном ради собственного любопытства.

Я подошла к нему еще ближе.

– Вы что-то нашли?

Он колебался.

– Нет.

– Вы уверены? – тихо спросила я, мне было тяжело держать зрительный контакт с ним.

Он невозмутимо улыбнулся. Внутри меня все похолодело.

– Я уверен на сто процентов.

Без сомнений, я поняла, что он врет. Он нашел что-то – что-то, чем не хотел со мной делиться. Холод распространился по моей коже, оставляя за собой противные мурашки.

Он встал.

– Не могла бы ты пройти за мной?

Я с большим удовольствием прошла бы по битому стеклу, но выбора у меня не было.

– Конечно.

Кромвел посмотрел на меня так, словно прочел мои мысли, и мне привиделась настоящая улыбка на его губах, всего на секунду или две.

Итак, я последовала за Кромвелом к его домашнему офису в другом крыле дома. Все правое крыло было учебной зоной, которая казалась стерильной и безжизненной.

Кромвел прошел за свой стол, пока я стояла в середине комнаты, не желая подходить ближе. Я не могла удержаться. Глядя на него, я видела улыбку своего отца за минуту до того, как он нажал на газ и выехал на перекресток. Дрожь отвращения прошла сквозь меня.

– Холодно? – спросил Кромвел, вытащив связку ключей. – В этой части дома сквозняки.

Я не стала отвечать.

Он как раз достал нужный ключ из связки.

– Твоя сестра убеждена, что в этой части дома есть призраки. Я почти уверен, что за этим стоит Гейб. Он тот еще шутник.

Я подошла поближе, когда он открыл шкаф и стал просматривать папки. Я вытянула шею, чтобы рассмотреть надписи на папках. Первой была «Курт Лагос». Она была довольно толстой. Как и следующая. Сначала я не поняла, о ком речь, ведь знала его как Хайдена Кромвела. А не Хайдена Грея. А затем шла папка близнецов, затем Гейба и, наконец, Оливии, и моя.

Прежде, чем он поймал меня за подглядыванием, я отвернулась и сделала вид, что любуюсь картиной на стене.

С изображенными на ней зелеными холмами и пастельными цветами, она напомнила мне то, что я рисовала до аварии, но больше я не думала об этом. Мой мозг сосредоточился на Кромвеле и том, что у него были папки на всех нас. Было интересно, что в них.

Внезапное желание подчинило меня. Я хотела подбежать туда, оттолкнуть его и посмотреть, что в тех папках. Я имела право знать, что в них, что там обо мне и о других. Ладно, может не про всех, но как минимум об Оливии и Курте.

И о Хайдене.

– Эмбер?

– Да? – я развернулась.

– Думаю, тебе это понравится, – он держал в руках черный альбом. А поверх него лежала серебряная рамка.

Еще до того, как я подошла ближе, мое сердце сжалось, я знала, что было в той рамке. Фотография моей семьи до аварии, счастливой и улыбающейся. Папа обнимал меня за плечи, а мама держала трехлетнюю Оливию на коленях. Я рассеянно прикоснулась к ней, а другой рукой потянулась к альбому. Я хорошо помнила, как сама вставила фото в рамку. Я сидела на кровати и хотела верить, что эти воспоминания не будут потеряны.

– Лиз разбирала коробки и достала фотографии, – объяснил Кромвел. – Она поместила остальные в альбом для тебя и Оливии.

Мои руки дрожали, когда я поднесла альбом и рамку к груди. Я медленно подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Кромвел сдержанно улыбнулся и отвел глаза.

– Спасибо, – только и смогла прошептать я.

Кромвел кивнул.

Больше сказать было нечего. Я развернулась и понесла свою драгоценную ношу наверх. Поставив фотографию на столик около кровати, я села на кровать. Я открыла альбом и окунулась в счастливые беззаботные годы, оставшиеся лишь на снимках.

Некоторые из них заставили меня улыбнуться, например, детские снимки Оливии с румяным личиком и беззубой улыбкой. И папины, где он корчил смешные рожицы на камеру. Или те, на которых мама пыталась готовить, что всегда было смешно. Но фотографии также раскрыли свежую глубокую рану в моей груди. Я дошла до очередной фотографии, в конце альбома, и жжение поднялось в моем горле. На ней были лишь мы трое, я и мои родители, на ковре из золотых листьев, беспечно улыбавшиеся.

Когда-то мы были одной семьей. Я успела об этом забыть.

Я пробежалась пальцами по фото, запоминая красивое лицо своего отца. Жжение в глазах стало нестерпимым, и я почувствовала слезы на щеках. Взяв альбом с собой, я легла на подушку и постаралась вспомнить то счастье, что было на этих снимках.

***

Через пару часов я заставила себя пойти к раковине и умылась холодной водой. Слезы все еще стояли в моих глазах, но я сделала глубокий успокаивающий вдох, натянула толстовку и собрала волосы в хвост.

Спустившись вниз, я поискала Оливию. После всех тех снимков мне захотелось провести с ней больше времени. Тихий звук телевизора привел меня в самую большую гостиную в доме. Я старалась идти тихо и незаметно, когда подходила к двери.

Меня никто не видел, и я почувствовала облегчение. Я и не представляла, как выглядело мое лицо после всех этих слез. Гейб сидел на одном из кресел. Видны были лишь его кудри. Паркер сидел на другом конце комнаты, читая книгу как обычно. Свернувшись на одном конце дивана, лежала моя сестра – похоже, она спала.

И несмотря на то, что я была уверена, что моему сердцу некуда падать ниже, я все же почувствовала его где-то в кроссовках.

На другом конце дивана сидели Хайден и Фиби. Она лежала между его ног закрыв глаза. Ее щека лежала на его груди, а рука Хайдена была перекинута через спинку дивана. Другая была обернута вокруг ее плеч, а ладонь покоилась на ее щеке.

Хайден пробормотал что-то поверх ее головы, и она слабо улыбнулась.

Мое горло сдавило, дыхание застыло в легких. Они выглядели идеально вместе. А потом меня накрыла волна раскаленной ярости.

Фиби потянулась и открыла глаза. Они блестели от слез.

Хайден нахмурился, положил руку ей на лоб.

– Что случилось? – в его голосе слышалось беспокойство.

Я резко вздохнула, понимая, что Фиби ощутила всю смену моих эмоций.

Я в ужасе развернулась и побежала к входной двери. Мой желудок свернулся в узлы.

Прохладный ветер охладил мое горящее лицо, и я поторопилась вниз по ступенькам и дальше на подъездную дорожку. Слезы грозили задушить меня, но я отказывалась давать им волю. Я сунула руку в карман джинс и стиснула монетку так, что она впилась в кожу сквозь перчатки.

Я не знала куда иду, но мне надо было уйти, достаточно далеко от унижения и ревности, которую я ощущала, и от ее источника. Видеть их всех вместе было хуже, чем пощечина. Дело не только в любовных объятиях Хайдена и Фиби.

Хотя это было больно. Но это было больше похоже на свежую рану, с которой сняли пластырь. Они все выглядели как семья. А моя сестра, мирно спящая рядом с ними, была ударом под дых.

Я не была частью их семьи. Хайден как-то пытался ввести меня в нее, но он тоже сдался. Их связь, их дары связывали их вместе, а я была аутсайдером.

Все сложилось: и авария, то, что случилось с моей мамой, два года, что я боролась за нашу жизнь. И то, что нас привезли сюда, в мир, которого я не понимала, в окружение людей, которые не только меня боятся, но, скорее всего, еще и хотят причинить мне вред.

Я шла по дороге от дома Кромвела, дрожа все сильнее с каждым шагом.

И прижимала руки все сильнее к груди и остановилась, когда дошла до конца частной собственности. Я не осознавала, что иду так долго. Только сейчас я заметила, что солнце уже заходит за горы Сенека.

Часть меня не хотела возвращаться в этот дом, снова видеть Хайдена и Фиби в таком виде. Я сделала глубокий вдох. Я не думала, что между ними что-то было, но они и правда проводили много времени вместе.

Мою грудь сдавило болью, когда я развернулась и пошла прочь от дороги. По лесу проходили тропинки, те самые, что Хайден и остальные создали за долгие годы. Ноги несли меня все дальше в лес. Температура упала, как только солнце зашло, и тени заполнили пространство между деревьями.

Подойдя к упавшему дереву, я присела на него и стянула перчатки. Пальцы были испачканы серым грифелем. Они не были такими изящными, как у Фиби, и такими сильными, как у Хайдена, но их руки не убивали.

Хотя, может Хайден и мог, если бы задержался подольше.

Но его руки все равно были прекрасны.

Я провела пальцами по волосам, подбирая выбившиеся из хвоста пряди. Мое сердце все еще странно болело, что заставило меня сомневаться в своем благоразумии, ведь я продолжала вспоминать о той ночи, что мы провели с ним в хижине. Если сильно постараться, то я могла вспомнить ощущение от его присутствия, его сердцебиение под своей щекой.

То же самое сейчас чувствовала Фиби.

Дыхание перехватило, и я прижала ладони к щекам. Мой взгляд затуманили слезы. Вокруг меня росли высокая трава и кусты с густой листвой.

Я плотно закрыла глаза и заставила себя очистить разум, избавиться от всей боли и страха. Если бы я могла прикоснуться к чему-то и не убить, то все бы изменилось.

Должно было измениться.

Медленно, задержав дыхание, я потянулась к кусту и провела пальцами по листьям. Они задрожали под моими пальцами. Мягкая листва превратилась в сухую и безжизненную. Я зажмурилась еще сильнее и закусила губу. Когда я снова их открыла, весь куст лежал у моих ног, мертвый.

– Я и правда смерть, – пробормотала я. А затем очередной поток соленых слез накрыл мое лицо.

Я услышала резкий звук, и что-то пролетело мимо моей головы, прямо в дерево. Сердце подскочило к горлу, и я развернулась. В глубине дерева застряла стрела, все еще дрожа. Я краем сознания поняла, что это стрела, которую использую профессиональные охотники. У папы был такой набор.

– Какого чер… – меня пронзила резкая боль, перехватив вдох. Сила удара повалила меня с дерева. Затылком я ударилась о камень. В глазах заплясали звездочки, а потом меня накрыло темнотой.