Текст книги "Звездное качество"
Автор книги: Дженнифер Холл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
При виде пустой кровати Келли Диана пришла в ярость, почувствовав себя обманутой. Келли она больше не нужна… Так хотелось бросить все это ей в лицо!
Диана добралась до обоев и разорвала их в клочья, сорвала и смяла киноафиши Эдама. Схватив ножницы с белого плетеного стола, она стала кромсать кровать. Фарфоровые куклы упали на пол и разбились, их красивые личики хрустели под ногами… А Диана смеялась и смеялась. Заканчивая разгром, она тяжело дышала. Остановившись, она с гордостью и злорадством посмотрела на содеянное, но ей показалось, что этого мало.
Ей хотелось большего.
Ей нужно сделать, чтобы Келли было больно.
Схватив фарфоровый телефон, Диана, раскачиваясь на разодранной в клочья кровати, набирала номер телефона дочери.
* * *
Келли проснулась от телефонного звонка. Ничего не видя в темноте, она проверила время. Час тридцать. Но это не Грэхэм?
Она включила свет и взяла трубку.
– Алло?
Послышался хриплый и отрывистый голос Дианы.
– Келли, дорогая, это твоя мама. Надеюсь, что не очень помешала, раздался омерзительный смех. – Ха, послушай меня. Что я говорю? Возможно, ты в постели и, как всегда, одна в объятиях своей фланелевой рубашки. Как всегда!
Келли чуть не уронила телефон. Прошло много лет с тех пор, когда она становилась жертвой ночной ярости матери. Это часто бывало раньше. Диана приходила домой пьяная и всю свою враждебность направляла на Келли, будя ее и заставляя выполнять самые эксцентричные поручения.
Когда ей было десять, ее заставляли нырять в бассейн в три часа утра, чтобы вычистить его. А когда исполнилось двенадцать, ей нужно было убрать шестнадцать разных кладовок в доме. В следующий раз ее заставили содрать обои в гостиной и побелить потолок. А как-то принудили вынести из буфетной все банки из-под солений, до единой, которые повар опустошал в течение месяца, и вымыть их.
Банок было сто штук.
Всегда она сталкивалась с гневом Дианы. И на этот раз подобное не стало исключением.
– Какому мужчине ты будешь нужна, Келли? Хотя ты и выросла в красивую женщину, но все еще остаешься гадким утенком. У тебя нет того, что всегда было у меня: блеска, стиля, утонченности и породы! Мои родители происходили из английской королевской знати, а твой отец сын шахтера. Я знаю, в чью породу ты пошла. Унаследованные тобой гены лезут из тебя как красный флаг. Зачем я выходила за него замуж, я и сама не знаю. Он никогда не был мне парой.
Келли закричала:
– Я не собираюсь это выслушивать! Тем более, не стану слушать, как ты ругаешь папу! Я вешаю трубку.
Эдам Стодарт был для Келли всем. Он казался ей доблестным принцем, который превратил бы ее жизнь в сказку, если бы остался жив. И жизнь с Дианой не представляла бы такого ужаса, потому что папа защищал бы ее и никогда бы ее не подвел.
– Как ты смеешь вешать трубку! – визжала Диана. – Ты всегда готова встать на его защиту, да? И только потому, что ты актриса, ты думаешь, что что-то из себя представляешь. Так вот, ты не актриса! В этом городе я королева. Я все еще самая лучшая и если захочу, смогу разрушить твою карьеру одним мановением пальца.
– Попытайся, мама, попытайся, – Келли устала играть жертву; устала быть объектом ярости матери; устала прощать свою мать. Наступило время постоять за себя, дать отпор. Посмотрим, как это понравится ма терм. – У тебя нет никакой власти в этом городе. Она кончилась. Никто больше не уважает тебя, а только жалеют!
– Не смей так разговаривать со мной! – пришла Диана в еще большую ярость. – Ты знаешь, во что ты мне обошлась? Знаешь? Я потеряла из-за тебя все! Все! Своего мужа, карьеру, «Оскара». Я должна была играть в главной роли в «Банкете». Я. Но когда обнаружила, что беременна, пришлось отказаться. Съемки ждать не могли, и меня заменили на Айрис Ларсон. И с первого дня съемок эта баржа исполнилась решимости соблазнить Эдама. Из-за моей беременности мы не могли заниматься сексом. Доктор предупредил нас об этом. А твой папа был ненасытен. Сначала он управлял собой, но на четвертом месяце моей беременности готов был полезть на стену. Он пытался уложить меня в свою постель, на мне хватило выдержки. Когда дело доходило до секса, твой отец не мог устоять. Приехав на съемки, Эдам не стал терять время с Айрис. Я знала все, что происходило во время съемок. Все их приключения доходили до меня, и Айрис знала об этом. Я потеряла все из-за тебя! – визжала Диана. – Ты самая большая ошибка в моей жизни. Когда я смотрю на тебя, то вспоминаю, какие унижения и лишения я прошла по твоей вине. Я ненавижу тебя!
Келли отняла трубку от уха.
– Я сейчас повешу трубку, мама, – заявила она спокойно. – Не хочу больше ничего слушать.
На протяжении многих лет Келли много раз слышала эту историю и всегда, когда Диана была сильно пьяна.
– А почему бы и нет?! – яростно вырвалось у Дианы. – Что тебе еще делать? У тебя нет мужчины, который удовлетворил бы тебя. Черт, ты даже не знаешь, как удовлетворить мужчину. Посмотри как следует в зеркало, милая. У тебя новая прическа, новая одежда, новый макияж. И что же? Ты все равно одна. У тебя нет мужчины. И никогда не будет. Никогда! Келли едва сдерживала слезы.
– Ты не права, мама.
– Кого ты хочешь одурачить? – фыркнула Диана. – Ты никогда не будешь нужна мужчинам. Смотри правде в глаза. Ты не Мелисса Дьюк, которую играешь. Ты Келли Стодарт, и никто тебя не будет любить.
– Хочешь поспорить на что-нибудь, мама? – в голосе Келли зазвучали стальные нотки.
– Ты проиграешь.
– Готовься к проигрышу, мама, – с этими словами Келли бросила трубку, зарываясь головой в подушку. Слезы текли по ее щекам. – Проиграешь…
* * *
Лаура проснулась от собственного крика. Отбросив в сторону простыню, она пыталась включить свет. В это время в гостиную вбежала Грейс.
– Лаура, что случилось? С тобой все в порядке? Я проснулась от крика.
– Это был всего лишь ночной кошмар, – заверила Лаура, пытаясь изобразить на лице улыбку. Она оглядывала освещенную комнату, успокаиваясь от теплого света, и образ Нико, такой отчетливый несколько секунд назад, растворился.
– Кошмар. Ты вся дрожишь. И не хочешь рассказать?
Лаура руками растирала плечи, делая вид, что согревает себя.
– Я не дрожу, я замерзла. Можно ли включить кондиционер?
– Конечно, – сказала Грейс, подавляя зевоту. – Хочешь, я останусь с тобой?
Лаура отрицательно покачала головой.
– Со мной все в порядке. Думаю, что неплохо немного посмотреть ТВ, – она взяла дистанционное управление и включила телевизор. На экране смеялись, шел старый фильм «Я люблю Люси». – Прости, что разбудила тебя. Мне привиделось. Знаешь, как бывает во сне.
Грейс немного успокоилась.
– Ну, раз ты говоришь, что все нормально, тогда я пойду в свою комнату. Если понадоблюсь, позови. Хорошо?
Когда Грейс ушла, Лаура крепко прижала к груди подушку, чтобы унять бившую ее дрожь. Но подробности ужасного сна, в котором она так ясно увидела Нико, снова всплывали в памяти, и тело ее продолжало содрогаться от страха, а по щекам текли слезы. Его глаза говорили, что он не забыл, и в них была разрушительная сила.
– Нет, – шептала Лаура, полная решимости, вытирая слезы и отбрасывая образ Нико. – Нет. Ты никогда не причинишь мне больше зла. Я не позволю этого тебе. Не позволю!
* * *
Габриэль любила поспать. После секса ничего не доставляло ей большего удовольствия. Телефон прозвонил двадцать пять раз, прежде чем подняли трубку.
Открыв глаза, она увидела, что правая сторона постели пуста. Харрисона не было. Она слегка удивилась, куда бы он мог исчезнуть? Затем поняла, что это ее не волнует, и сняла трубку.
– Да? – спросила она немного сонным голосом.
В трубку глубоко дышали. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Хорошее дыхание. Ничего больше.
– Кто это? – спросила Габриэль, стараясь говорить сердито. Она полностью проснулась. Желая подавить страх, внезапно охвативший ее, она добавила, что хочет спать.
– Это я, Габриэль, твой самый большой поклонник, – просипел голос. – Я долго ждал этого момента. Я ждал и ждал.
– Это что, глупая шутка?
– Тебе понравились розы?
– Мне не нужны ваши розы. Мне ничего от вас не надо. Оставьте меня в покое.
– Но почему? Я люблю тебя, Габриэль. И ближайшее время это докажу.
Габриэль стало не по себе.
– Что ты этим хочешь сказать, – она повернулась к лампе у кровати и осветила темную спальню.
– Не скажу. Это сюрприз. Но он тебе понравится.
Спросонья Габриэль хотела сказать ему что-нибудь такое, чтобы он отвязался.
– Послушай. Я польщена твоим вниманием, но я замужняя женщина.
– Харрисон небольшое препятствие, но я побеспокоюсь об этом. Между прочим, мне, нравится твой пеньюар. Красный – твой цвет.
У Габриэль перехватило дыхание: он знал ее номер телефона; знал цвет пеньюара, который она носила! Что он мог знать еще?!
– Одиноко быть одной в кровати? Я могу придти, если пожелаешь. Только скажи.
Габриэль вскрикнула, уронив трубку телефона и выключая свет. Она побежала к окнам и задвинула портьеры. Затем замкнула спальню и быстро легла в постель, накрывшись одеялом.
Из упавшей трубки мягкий шелестящий голос продолжал:
– Скоро, Габриэль. Скоро. Скоро мы будем вместе. Навсегда.
Глава десятая
Харрисон водил ледяным кубиком по обнаженному телу Грейс, оставляя тонкий влажный след. Начав с середины лба, дошел до кончика носа, обвел ее губы сверху и снизу перед тем, как достигнуть подбородка и спуститься в ложбинку на шее. Когда кубик скользнул в ложбинку между грудей он позволил ему немножечко растаять, затем обвел вокруг каждого соска. После этого кубик переместится в область живота, прижимаемый к пупку, прежде чем приблизиться к увлажненной плоти между ног.
Языком Харрисон осушал влагу, оставляемую кубиком льда. Дойдя до груди, он языком сильно втянул ее влажную нежную кожу, затем остановился на сосках, лаская их языком, потом стал спускаться ниже. Дойдя до ее раскинутых ног, Харрисон продвинул язык во влагалище, насколько это было возможно.
Грейс изогнулась, прижимая пальцы к волосам Харрисона, опуская его лицо как можно ниже, желая, чтобы его язык вошел глубже. Она старалась продлить наслаждение, оттягивая момент, когда он в нее войдет.
Руки Грейс нетерпеливо развязывали тонкие шелковые тесемки, скрывавшие возбужденную плоть Харрисона. Наконец, освободив, она руками обхватила набухший член, лаская его, накаленного от возбуждения, направляя руками.
Когда Харрисон вошел в нее, Грейс подпрыгнула и обхватила его ногами.
– Глубже, – просила она, обнимая Харрисона. – Как можно глубже.
Солнце нещадно светило на них, добавляя пота к уже выступившему на их телах от страстного желания и пара, который шел от горячей воды в ванне.
Харрисон и Грейс переплелись, их скользящие тела двигались в нарастающем безумном темпе по мере того, как нарастала страсть.
– Никто не мог доставить мне такого удовольствия, как ты, – призналась Грейс, отбрасывая со лба Харрисона мокрые пряди волос.
Он поцеловал ее, прежде чем вскочить в горячую ванну.
– А-а-х, – застонал он, наслаждаясь успокаивающими струями воды. – Это почти так же хорошо, как спать с тобой.
Грейс, с удивленным выражением лица, оперлась на локоть и дотянулась до ближайшего блюда с фруктами, взяв спелую темно-красную вишню. Куснув сочную сладкую ягоду, оставляя вишневый сок на губах.
– Почти? – дразнила она, высунув язык и облизывая сок.
– Почти, – мягко согласился Харрисон. – Присоединяйся.
– Попозже, – Грейс взяла еще одну вишню, чувственным ртом откусывая крошечные кусочки. – Как обстоят дела с Габриэль?
Глаза Харрисона наблюдали за ней.
– Все то же – вся в переживаниях по поводу кинопроб у Марка Бауэра…
– До сих пор не могу поверить в ее отказ от своего сериала, – с притворной скорбью заметила Грейс. – Просто невозможно, чтобы Марк Бауэр взял эту клячу на роль.
– Мне нравятся твои выражения. Но есть еще одна причина, по которой она отказалась от сериала – из-за того поклонника. Он готов наброситься на нее.
– Никогда бы не подумала, что доживу до того момента, когда Габриэль придется скрываться от чрезмерного внимания, – с иронией прокомментировала Грейс. – У нее довольно низкий уровень…
– Она получала еще подарки от него?
– Розы перестали присылать, и она говорила, что прекратились телефонные звонки. Возможно, это какой-то вредитель.
– Так сказали в полиции?
– Там ей сказали, чтобы не теряла бдительности и никуда не ходила одна. Как обычно они говорят в таких случаях. Если бы Пол не вернулся в Лас-Вегас, она бы к нему пешком побежала. Какой бы он ни был, он заслуживает благодарности от меня. Знает, как поставить Габриэль на место. С ней было бы легче жить, и она не пилила бы меня за мою писательскую деятельность, Харрисон лег в ванну, – предоставив мне время на более приятные вещи.
Грейс наклонилась над краем горячей ванны; держа горсть вишен в руке, и поманила его пальцем, приглашая придвинуться к ней.
Харрисон лениво посмотрел на нее.
– Что ты хочешь с ними делать?
Грейс взяла рукой Харрисона за подбородок, а другой рукой стала давить на его лице ягоды, делая так, чтобы сок стекал ему на губы. Затем облизала их.
– Как продвигается творческая работа? Расскажи мне о своем новом сценарии.
– Дело идет. Я уже написал страниц тридцать… – он потянулся к Грейс, но она отстранилась, спросив, скоро ли она сможет увидеть сценарий.
– Еще рано. Он вчерне написан, – Харрисон снова протянул руку к Грейс, но она сделала вид, что не замечает. Вместо этого взяла еще горсть вишен и раздавила на сосках. Она позволила облизать их оба. Когда он слизал сок, Грейс отодвинулась и стала недосягаемой.
– Не заставляй меня ждать, Харрисон. Я не люблю ждать. Я очень нетерпеливая девушка.
Она прошлась вокруг горячей ванны. Голодные, снова полные желания, глаза Харрисона следовали за ней. Она внезапно бросилась в его объятия, крепко обнимая за шею. У Грейс перехватило дыхание, когда он входил в нее. Она водрузилась на Харрисоне, отвечая на его толчки и постанывая от наслаждения:.
Немного погодя она сказала:
– Не разочаровывай меня, Харрисон. Я знаю, ты это можешь. Тебе просто нужно очень захотеть. Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Ты ведь это знаешь, да?
– Не беспокойся. Очень скоро и мы будем наверху, – поклялся он, и в его голосе послышалась решимость. – Верь мне.
* * *
Марк просматривал кинопробу с Габриэль на киноэкране. От увиденного он схватился за голову: проба была ужасна.
Он сидел в частном кинотеатре «Тринити Пикчез», и перед его глазами мелькали кинопробы к фильму «Долгая дорога домой».
Когда дело касалось его фильмов, он уходил в них с головой. Все кусочки должны быть отработаны. Безукоризненно. Безо всяких снисхождений и компромиссов. Всегда.
Марк очень полагался на свою интуицию. Дрю Стерн будет бесподобен в роли Мэта Томаса. Марк давно восхищался его талантом. Эта роль возвысит Дрю, как говорят, в глазах критиков и даст ему признание большой публики. Работать с Дианой Хэллоуэй – самоубийство, ее знаменитые припадки и капризы стали легендарными, но Марк решил рискнуть. Для роли Элен нужна женщина с увядающей от трудной жизни красотой и накопившейся горечью воспоминаний о том времени, которое безвозвратно ушло, о времени, когда у нее было все. И Диана очень подходила для этой роли.
Если все получится, как Марк задумал, Дэниэл Эллис будет играть Эрика Томаса. Эрик – сломавшийся человек, мечтатель, мечты которого никогда не сбываются, но считающий, что время еще есть, что ему представится еще один шанс осуществить свои мечты через сыновей.
Велись поиски актера и на роль Патрика Томаса, младшего брата Мэта, и Марк уже имел на примете несколько актеров.
Оставалось найти актрису на главную роль – Оливии.
Оливия была наивной, ранимой, чувственной и одновременно решительной. Она стала любимой женой, выйдя замуж сразу после колледжа, до поступления в который провела счастливое и безоблачное детство. Оставшись внезапно вдовой в возрасте двадцати одного года, Оливия влюбляется в своего деверя и выходит за него замуж. А затем, когда ее муж возвращается из Вьетнама (он не погиб, как считали), она настраивает братьев друг против друга с разрушительным результатом.
Марк отвернулся от экрана, включая свет, и потер свои уставшие глаза.
Габриэль не подходила на роль. Она слишком сексуальна и чересчур соблазнительна. Правда, ее кинопроба оказалась лучше, чем он ожидал. Может, со временем, он ее где-нибудь и снимет, только чтобы обрадовать Пола Фонтано. Но она совершенно не подходила на роль в фильме «Долгая дорога домой».
* * *
Хизер медленно опустила на кончик носа очки от солнца и замерла от удивления, не веря своим глазам, – к машине подходил Питер Фонтано!
Она с волнением схватилась за руль своего припаркованного мерседеса и поехала незаметно за ним. Весь полдень у нее прошел впустую в поисках Питера то в одном конце Голливуда, то в другом. Все, что ей было нужно, – это переговорить с ним еще раз. Может, выслушав ее, он поможет добиться аудиенции у Марка Бауэра. До сих пор она не могла встретиться с помощником Марка.
Соблюдая приличную дистанцию между своей и его машинами, Хизер ехала за Питером. В каждом магазине он очень спешил, и подходить к нему не имело смысла – разговор с ним сейчас ничего не даст.
Когда Питер сделал последние покупки в Ирвин Ренч Маркете и в бакалейном отделе гастронома в Беверли Сенте, Хизер решила ехать за ним домой. Выяснив, где он живет, она сможет зайти к нему с чем-нибудь… ну, скажем, с бутылкой шампанского. Хотя раньше она никогда так не поступала. Это от отчаяния. А. отчаянное время требовало и отчаянных мер.
При виде дома, в котором Питер жил в Вествуде, у Хизер перехватило дыхание. Место слишком дорогое для человека, занимающего должность ассистента. Что стояло за этим? Может, его содержит богатая женщина из Голливуда, которая замужем за стариком, менее интересным мужчиной? И Питер, вполне возможно, предпочитает помалкивать об этом?
Барабаня ногтями с красным маникюром по щитку, Хизер решила подождать.
Минут пятнадцать спустя Питер появился снова, но его было не узнать. Исчезла его привлекательность – вместо прежней респектабельной одежды на нем были обтягивающие черные джинсы и небесно-голубого цвета топ, открывающий хорошего сложения грудь и руки. Па шее у него поблескивала золотая цепочка, а в левом ухе покачивалась серьга. Прямые светло-пепельные волосы приглажены и надушены.
Выглядел Питер возбужденным и, похоже, готовым вступить в любовное сражение. Неужели он…? Мысль эта никогда бы раньше не пришла ей в голову, тем более, Питер не рекламировал этого. Но, если он гомосексуалист, почему пытается скрыть свое поведение? Почему?
Инстинктивно понимая, что она столкнулась с чем-то очень важным, Хизер тронула машину, следуя справа от Питера, – прямо в сердце Вест Голливуда его веселый район, и пошла за ним по пятам, после того как он припарковал машину.
Да, она не ошиблась в своем предположении. Об этом красноречиво говорили взгляды, какими обменивался Питер с другими мужчинами, проходившими мимо: ему необходимо время, чтобы найти себе пару.
Решив, что она и так достаточно много увидела, Хизер вернулась к своему мерседесу и направилась к себе на Голливуд Хиллз. Мысль ее неутомимо работала. Она явно некрасиво себя вела, выслеживая Питера, и только затянула свои дела. Но новое обстоятельство открывало значительные возможности. Значительные.
Она это почувствовала. Почему Питер вел двойную жизнь? Как найти ответ на этот вопрос? Как использовать эту информацию для себя и заставить Питера помочь ей? Она чувствовала, что заслуживает помощи. Отчаянное желание получить роль Оливии Томас толкало ее на решительные действия, тем более, она убеждена, что справится с ней. Все, что ей сейчас нужно, – это возможность доказать свою правоту. Знала она и то, что честная игра ни к чему не приведет.
Хизер долго и мучительно думала, что предпринять в первую очередь, затем подняла трубку телефона в машине и набрала номер своего агента.
– Джинкси, это Хизер. Мне нужен совет и немного помощи.
* * *
– Я так рада, что ты договорилась о встрече, – сказала Лаура.
Грейс махнула рукой.
– Не будет никаких проблем. Я узнала, что Келли Стодарт ищет ассистента и подумала, что ты можешь заинтересоваться… – Грейс кивнула в сторону гардеробной комнаты Келли. – В крайнем случае, скажи, что от меня. В этом нет ничего зазорного.
* * *
– Войдите, – раздался приятный женский голос.
Келли тепло улыбнулась, когда вошли Лаура и Грейс. После того как Грейс представила Келли Лауру, она, сославшись на дела, извинилась и ушла.
Келли, стараясь не смущать гостью, предложила:
– Хотите какой-нибудь напиток? Минеральную воду? Сок?
Лаура вежливо отказалась.
Келли приветливо улыбнулась Лауре.
– Хорошо. Тогда приступим к делу. Мне нужен организованный и дисциплинированный человек. Два месяца назад я начала сниматься в фильме и уже тону, – она показала на кипы почты от поклонников. – На все это надо отвечать. Кроме того, нужно договариваться об интервью, ленчах, презентациях. – Келли наморщила лоб, подняв кверху глаза. – Ну, и еще много разных вещей.
Грейс уже сказала Лауре о сумме заработной платы, показавшейся ей более чем щедрой. Да и сама Келли производила приятное впечатление. Скорее всего, работать у нее не будет тяжким бременем.
– Ну, как, справитесь? – спросила Келли, отрывая Лауру от своих мыслей.
– Безусловно, – живо ответила та. – Могу ли я рассчитывать, что вы меня уже взяли на работу?
– Только в том случае, если она вас устраивает, – улыбнулась Келли.
– Тогда считайте, что у вас есть ассистент!
Келли с удовлетворением сказала:
– Великолепно! Когда вы можете приступить?
Лаура немного поколебалась, боясь показаться навязчивой, и спросила, нельзя ли начать с завтрашнего дня.
– Вот и прекрасно, – согласилась Келли.
Они только стали оговаривать время прихода Лауры на работу, как зазвонил телефон.
Извинившись, Келли подняла трубку.
– Келли Стодарт у телефона.
– Эй, красавица, это твой единственный.
– Грэхэм! Подожди минуточку, – глаза ее заблестели, а щеки запылали. Келли повернулась к Лауре. – Устраивает к девяти?
Лаура кивнула, собравшись уходить.
– До завтра.
Келли радостно закивала ей в ответ.
Дневные телефонные звонки стали неотъемлемой частью жизни ее и Грэхэма. Они разговаривали друг с другом не меньше одного раза в день, а иногда и два, подробно сообщая все о себе. И всякий раз его звонки были самыми яркими событиями дня для Келли. Особенно если он звонил ночью. После того, как весь день ее окружали люди, она с неохотой возвращалась в пустую квартиру, чувствуя там себя очень одинокой.
Она получала много приглашений на вечеринки, но бывала на них редко. После того кошмарного телефонного звонка от матери та до сих пор никаких вестей о себе не подавала. Но и Келли не собиралась первой пойти навстречу. Мать должна извиниться. На этот раз она и пальцем не пошевелит, пока не получит извинение.
Грэхэм – ее единственная отдушина в жизни, кроме работы. Звук его голоса всегда согревал, и она не могла дождаться, когда увидит его снова. С каждым днем Келли все больше полагалась на своего нового друга, так неожиданно ставшего частью ее мира. Она понимала, что все больше и больше влюбляется в него испытывая самое прекрасное чувство, какое только можно себе представить.
– Мне тебя очень не хватает, – искренне призналась Келли. – Я не могу дождаться, когда ты вернешься. Грэхэм таинственно произнес:
– Я знаю, что нужно сделать. Хочешь знать, что именно?
– Да, я слушаю.
– У меня не будет работы в этот уик-энд. Как насчет того, чтобы прилететь сюда?
Келли помолчала какое-то мгновение – внутри у нее все заколотилось от волнения. Уик-энд в Нью-Йорке с Грэхэмом! Как она может отказать? Целых три дня вместе проводить время, узнавая и сближаясь друг с другом. Если она отправиться в Нью-Йорк, очень возможно, что у них возникнут интимные отношения. Это еще больше сблизит их. Ее очень притягивал такой вариант, и она много думала об этом раньше. Ей так хотелось встретиться с Грэхэмом, чтобы он смотрел в ее глаза, чтобы его руки обнимали, а его губы касались ее, чтобы он видел ее любовь к нему. Как знать, может, и в его глазах она увидит ту же любовь, какую испытывает к нему.
– Уик-энд в Нью-Йорке – это фантастика! – согласилась Келли, не колеблясь.
